Именно в эту игру играли Дея Торис и Джон Картер, когда Тара пожелала
им доброй ночи и направилась в свои покои.
Проходя мимо них по комнате, она сказала:
- До утра, мои любимые. - Ни она, ни ее родители не думали, что
возможно, видятся в последний раз.
Утро было серым и пасмурным. Зловещие тучи беспокойно поднимались и
опускались. Их клочья несло к северо-западу. Из своего окна Тара
разглядывала эту необычную сцену. Плотные облака редко затягивали
барсумское небо. В это время дня она обычно совершала верховую прогулку на
маленьком тоте, но зрелище движущихся облаков соблазнило ее на новые
приключения. Утна все еще спала, и девушка не стала беспокоить ее.
Наоборот, она тихо оделась и выскользнула в помещавшийся на крыше дворца,
рядом с ее покоями, ангар, где находился и ее собственный маленький
летательный аппарат. Она никогда не летала в облаках. Именно это ей уже
давно хотелось испытать. Ветер был сильным, и ей с трудом удалось вывести
аэроплан из ангара, но наконец она поднялась над Гелиумом. Сильный ветер
подхватил аэроплан и начал трясти его, а девушка громко смеялась,
охваченная нервным возбуждением. Она вела свой аэроплан как опытный
летчик, хотя вряд ли кому-нибудь из них приходилось иметь дело с таким
ураганом; она быстро поднялась к облакам, миновала длинные стремительные
ленты и мгновением позже была охвачена густым и влажным туманом. Но это
был холодный, сырой, одинокий мир, и она ощутила это, когда улеглось
первоначальное возбуждение. Неожиданно она почувствовала себя очень
одинокой и маленькой. Ей стало холодно. Но она торопливо продолжала
подниматься, пока вдруг аэроплан не пробил верхнюю границу облаков и она
не оказалась в сверкающем солнечном сиянии, превратившем поверхность
мрачного мира, покинутого ею, в блестящее серебро. Здесь было по-прежнему
холодно, но не сыро, и под сверкающими лучами солнца настроение девушки
поднялось одновременно со стрелкой альтиметра. Глядя на облака, которые
были теперь далеко внизу. Девушка испытывала такое чувство, будто была
подвешена между небом и землей. Но жужжание пропеллера, оглушительный вой
ветра и стрелка спидометра показывали, что она несется вперед с огромной
скоростью. Тогда она решила повернуть назад. Первую попытку она сделала
над облаками, но попытка оказалась безуспешной. К своему удивлению, она
обнаружила, что не может даже увернуться от ударов ветра, который тряс и
подбрасывал хрупкий кораблик. Тогда она быстро опустилась в темную и
мрачную зону между несущимися облаками и теневой поверхностью Марса. Здесь
она вновь попыталась повернуть нос аппарата к Гелиуму, но буря подхватила
маленький аэроплан и беспощадно гнала его вперед, подбрасывая, будто
пробку в водопаде. Никогда раньше не была она так близко к смерти; тем не
менее она не испугалась. Хладнокровие спасло ее, хладнокровие и крепость
привязных ремней, удерживавших ее. Подчиняясь урагану, она оставалась
живой, но куда он унесет ее? Она представила себе беспокойство отца и
матери, когда они не увидят ее за завтраком. Они обнаружат отсутствие ее
аэроплана и подумают, что она потерпела где-нибудь крушение в этом
урагане. Сотни храбрецов отправятся на ее поиски, рискуя своими жизнями,
которые будут отданы во имя ее спасения. Она знала это, так как еще
никогда подобная буря не бушевала над Барсумом.
Она должна вернуться! Она должна достигнуть Гелиума раньше, чем ее
безумная страсть к приключениям будет стоить хотя бы одной храброй жизни.
Она поняла, что наибольшая безопасность и вероятность успеха - над
облаками, и снова поднялась сквозь холодный и влажный туман. Скорость
полета снова стала ужасающей: ветер, казалось, еще более усилился. Она
попыталась постепенно снизить скорость аэроплана, но, хотя сумела дать
задний ход, ветер продолжал гнать ее с прежней силой вперед. Тара вышла из
себя. Разве до сих пор мир не склонялся перед малейшими ее желаниями? Кто
осмеливается перечить ей? Она покажет, что дочь Главнокомандующего нельзя
принудить к чему-либо. Она докажет, что даже силы природы покоряются Таре
из Гелиума!
Со свирепой улыбкой она вновь включила мотор и повернула руль налево,
а ветер тряс маленький аэроплан, швырял его и гнал с огромной скоростью.
Мотор заглох. Буря ударила с новой силой, руль вырвало из рук, и девушка
оказалась беспомощной, она превратилась в ничтожную пылинку, которой
играют грозные силы, принявшие ее вызов. Первым чувством Тары было
удивление - ей не удавалось настоять на своем. Затем она почувствовала
беспокойство: не за свою жизнь, но из-за треволнений своих родителей и
опасностей, которые неизбежно ждут тех, кто отправится на ее розыски. Она
упрекала себя за безумный эгоизм, из-за которого подвергала опасности
других. Она понимала, что и ее ожидает большая опасность, но не
испугалась. Она была настоящей дочерью Деи Торис и Джона Картера. Она
знала, что аэроплан может удерживать ее в воздухе долго, но у нее не было
ни пищи, ни воды, и ее отнесло в наименее изученные области Барсума.
Может, лучше приземлиться немедленно и подождать прихода спасателей, чем
стремительно уноситься от Гелиума? Но когда она спустилась ниже, то
обнаружила, что при яростном ветре попытка приземления смертельно опасна,
и вновь поднялась на высоту; пролетая на расстоянии нескольких сотен футов
над поверхностью, она смогла лучше оценить смертельную силу бури. Отсюда,
с небольшой высоты, она видела, какие разрушения принесла буря. Воздух был
полон пыли и обломков деревьев. Все увиденное еще раз привело ее к мысли,
что Тара из Гелиума - маленькая и беспомощная девочка. Это был сильный
удар по ее самолюбию. К вечеру ураган не утих, не было никаких признаков
уменьшения скорости ветра. Она могла ориентироваться по показаниям
счетчика пройденного пути. Эти показания казались неправдоподобными,
однако она знала, что они верны: за двенадцать часов ветер унес ее на семь
тысяч хаадов. Перед наступлением темноты она пролетела над одним из
покинутых городов древнего Марса. Это был Торквас. Если бы она знала это,
то потеряла бы всякую надежду на спасение, ибо для народа гелиума Торквас
кажется таким же далеким, как острова южных морей для нас. А буря, не
ослабевая, несла ее дальше.
Всю ночь она стремилась вперед во влажной темноте облаков, иногда
поднимаясь выше, в пустоту, залитую светом спутников Барсума. Она
замерзла, хотела есть и чувствовала себя очень несчастной, но ее стойкий
дух отказывался признавать положение безнадежным. Ее разговоры с собой
вслух напоминали спартанское упрямство ее отца, который перед лицом
неизбежного уничтожения заявлял: "Я еще жив!"
Ранний посетитель явился сегодня утром во дворец Главнокомандующего.
Это был Гохан, джед Гатола.
Он появился вскоре после того, как было обнаружено отсутствие Тары, и
поэтому к нему долго никто не выходил, пока наконец он не встретился в
коридоре с Джоном Картером, торопившимся организовать отправку отрядов на
поиски дочери. Гохан прочел беспокойство на лице Главнокомандующего.
- Прости мою назойливость, Джон Картер, - сказал он. - Я пришел
просить разрешения остаться на один день - было бы безумием попытаться
вылетать в такую бурю.
- Ты будешь желанным гостем, Гохан, пока не захочешь оставить нас, -
ответил Главнокомандующий, - но ты простишь некоторое невнимание к тебе,
пока моя дочь не вернется к нам.
- Твоя дочь? Вернется? Что это значит? - воскликнул гатолианец. - Я
не понимаю.
- Она исчезла вместе со своим аэропланом. Это все, что мы знаем.
Можно предположить, что она решила полетать перед завтраком и попала в
когти урагана. Ты простишь меня, Гохан, если я оставлю тебя сейчас - я
спешу организовать поиски.
Но Гохан, джед Гатола, уже торопился к выходу. Выйдя, он сел на
поджидавшего его тота и в сопровождении двух воинов с гербами Гатола
направился по улицам Гелиума ко дворцу, предоставленному в его
распоряжение.

3. БЕЗГОЛОВЫЕ ЛЮДИ
Над крышей дворца, где разместился джед Гатола со своей свитой, был
привязан к высоким причальным мачтам крейсер "Ванатор". Стонущие снасти
говорили о сумасшедшей ярости бури, а обеспокоенные лица членов команды,
чья очередь была дежурить на палубе, подтверждали серьезность обстановки.
Только крепкие привязные ремни спасали этих людей от падения под ударами
ветра, а те, кто находился на крыше, вынуждены были цепляться за перила и
столбы, чтобы не быть унесенными очередными порывами урагана. На носу
крейсера был нарисован герб Гатола, но ни одного флага или вымпела не было
на мачтах. Их сорвал ураган, и по лицам людей было ясно, что они
опасаются, как бы буря не сорвала и сам корабль. Они не верили, что
какие-либо снасти могут долго противиться этой титанической силе. У
каждого из двенадцати тросов, удерживающих корабль, стоял сильный воин с
обнаженным коротким мечом. Если хоть один из тросов поддастся силе бури и
лопнет, одиннадцать остальных тут же будут перерублены: будучи привязан
частично, корабль обречен на гибель, в то время как оставленный на волю
бури, он сохранял какие-то шансы на спасение.
- Клянусь кровью Иссы, они выдержат! - прокричал один воин другому.
- А если не выдержат, то духи наших предков вознаградят добрых
матросов "Ванатора", - ответил другой воин с крыши дворца, - ибо немного
времени пройдет с того момента, как порвутся канаты, до того, когда экипаж
наденет одежды смерти. Однако я верю, Танус, что они выдержат. Скажи
спасибо, что мы не вылетели до начала бури: сейчас у нас есть шансы
спастись.
- Да, - ответил Танус, - не хотел бы я сейчас лететь даже на самом
прочном корабле, когда-либо бороздившем небо Барсума!
В это время на крыше появился Гохан. С ним была остальная часть
отряда и двенадцать воинов Гелиума. Молодой вождь обратился к своим
спутникам:
- Я немедленно вылетаю на "Ванаторе", - сказал он, - на поиски Тары
из Гелиума, которая, как полагают, улетела задолго до начала бури в
одноместном аэроплане. Нет надобности объяснять вам, как слабы шансы
"Ванатора" выдержать удары бури, поэтому я не могу приказать вам идти со
мной на смерть. Пусть те, кто хочет, остаются. Им не грозит бесчестье.
Остальные - за мной. - И он ухватился за веревочную лестницу, извивавшуюся
под порывами ветра. Первым, кто последовал за ним, был Танус, а когда
последний поднялся на палубу крейсера, на крыше дворца осталось только
двенадцать воинов Гелиума с обнаженными мечами, занявших посты у
причальных мачт, где до этого стояли воины Гатола.
Ни один гатолианин не остался за бортом "Ванатора".
- Другого я и не ожидал, - сказал Гохан.
Командир "Ванатора" покачал головой. Он любил свой нарядный корабль,
гордость маленького флота Гатола. О его судьбе он думал, не о своей.
Мысленно он уже видел, что его корабль лежит разбитый на красно-коричневом
дне марсианского моря или разграбленный ордой свирепых дикарей.
Он посмотрел на Гохана.
- Вы готовы, Сан Тотис? - спросил джед.
- Все готово.
- Руби концы!
Договорились, что воины на крыше будут действовать по сигналу
третьего выстрела. Требовалась величайшая осторожность и согласованность.
Двенадцать мечей должны действовать одновременно и с одинаковой силой, и
каждый должен полностью пересечь стренги прочного троса; если свободные
концы тросов запутаются, корабль немедленно будет разбит.
Бум! Звуки сигнального выстрела донеслись в вое ветра до воинов на
крыше. Бум! Двенадцать мечей сверкнули в сильных руках воинов. Бум!
Двенадцать лезвий разрубили тросы в одно и то же мгновение.
"Ванатор" с ревущим пропеллером рванулся вперед в бурю. Ураган, как
бронированным кулаком, ударил его в корму и поставил большой корабль на
нос, затем принялся подбрасывать и вертеть его, как детскую игрушку.
Двенадцать воинов с крыши дворца молча смотрели на это, будучи не в
состоянии ничем помочь и гордясь мужеством тех, кто шел на смерть.
Многие другие тоже видели эту картину с высоких крыш, где готовились
поисковые группы. Однако эти приготовления были приостановлены, так как
бессмысленно было посылать храбрецов в бушующий водоворот стихии! Их
храбрость ничем не могла бы им помочь в этих безнадежных поисках.
Но "Ванатор" не упал на землю, во всяком случае в пределах видимости,
хотя, пока наблюдатели могли следить за ним, не было ни одного мгновения,
когда корабль шел бы ровно. Он ложился то на один бок, то на другой,
временами чуть не переворачивался вверх килем, иногда поднимался
высоко-высоко, вставал на нос или корму, повинуясь капризам могучей силы,
несшей его вперед. Наблюдатели видели, как его уносило вместе с клочьями
облаков.
Никогда еще на людской памяти не бушевала над Барсумом буря такой
силы.
Вскоре отлет "Ванатора" был забыт. Паника в городе нарастала.
Возникли пожары. Главнокомандующий приказал людям, готовившимся выступать
на поиски Тары, направить свою энергию на спасение города, так как он тоже
был свидетелем отлета "Ванатора" и понимал всю опасность его положения.
Кроме того, нужно было спасать людей в городе.
На второй день после полудня буря стала стихать. Незадолго до захода
солнца маленький аэроплан, в котором Тара из Гелиума провела столько часов
между жизнью и смертью, медленно летел, повинуясь дыханию слабого ветерка,
над равниной, покрытой холмами - остатками высоких гор, некогда
покрывавших континенты Марса. Девушка была истощена бессонницей, голодом и
жаждой, а также нервным возбуждением, которое поддерживало ее в ужасных
испытаниях.
Вблизи, за вершиной холма, она заметила что-то напоминавшее круглую,
покрытую куполом крепость. Она быстро опустилась, чтобы скрыться за
вершиной холма от взора возможных жителей обнаруженной ею постройки.
Крепость означала для нее жилище и, следовательно, возможность раздобыть
воду, а может, и пищу. Даже если она не была обитаема, подходить к ней
нужно было с большой осторожностью, ибо так далеко от родного Гелиума
можно было встретить только врагов.
Тара сознавала, что находится весьма далеко от Гелиума, двойного
города империи ее деда, но если бы она знала, сколько тысяч хаадов в
действительности отделяют ее от дома, она была бы ошеломлена
безнадежностью своего положения. Воздушные емкости аэроплана были целы и
удерживали машину в воздухе, держа ее вблизи поверхности; девушка
направила машину к вершине холма, отделявшего ее от постройки, которую она
приняла за сооруженную людьми крепость. Здесь она опустилась на
поверхность возле деревьев и подтащила аэроплан к одному из них, где
машина была укрыта от наблюдателей. Все это она проделала быстро и
отправилась на разведку; как и большинство женщин ее сословия, она была
вооружена только тонким клинком, и поэтому в сложившихся обстоятельствах
лучшим ее оружием должна была быть ловкость, с которой она пряталась от
возможных врагов. С большими предосторожностями она медленно поднялась на
вершину холма, используя все естественные укрытия, прислушиваясь ко всем
звукам и бросая быстрые взгляды по сторонам и назад, чтобы вовремя
обнаружить возможных преследователей.
Наконец она оказалась на вершине: отсюда, укрываясь за низкими
кустами, она могла рассмотреть то, что лежало внизу. Под ней простиралась
красивая долина, покрытая небольшими холмами. Долину усеивали
многочисленные крепости с круглыми куполами: вокруг каждой из них шла
высокая каменная стена, огораживавшая несколько акров земли. Все
свидетельствовало о высоком развитии цивилизации. С противоположной
стороны холма прямо под ней находилась одна такая крепость и при ней
огороженное пространство. Во всех отношениях она казалась такой же, как и
остальные строения, покрывавшие долину.
Окружала эту крепость высокая оштукатуренная стена, построенная из
того же материала; на серой поверхности стены и крепости яркими красками
был нарисован незнакомый герб. Крепости были примерно сорок софадов в
диаметре, что приблизительно соответствовало сорока земным футам. И
шестьдесят софадов от основания до вершины купола.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Марсианин Джон Картер - 5. Марсианские Шахматы'


1 2 3 4