— Она валялась в кабинете, и если бы при выходе из дома я попался в руки полицейских, — эта штучка могла бы сыграть в моей судьбе самую печальную роль, тогда как я заходил в дом просто из любопытства…
— Но что было бы, если б ее нашли в моем кармане?
— Пустяки! Вы честный человек, и самое худшее, что могло бы случиться с вами — это то, что вам пришлось бы прогуляться до ближайшего участка, где вы и объяснили бы, в чем дело. Кстати, разрешите кое о чем переговорить с вами…
Билл колебался. Он понимал, что обязан пойти в полицию и рассказать о случившемся, но он понимал также и то, что этим самым поставит себя, и еще в большей степени девушку, в довольно сложное положение.
— Входите! — наконец решил он и повел Марша в дом.
— Никогда до сих пор не бывал у Баллота, — заметил Марш, критическим взглядом осматривая обстановку. — Для человека, который всю жизнь прослужил в полиции и не брал взяток, просто замечательно! Он холост, кажется. Если бы он женился, то не мог бы позволить себе такой роскоши. Я лично предпочитаю жить у дам.
— Мне не хотелось бы прерывать ваших увлекательных рассказов, но я хочу узнать, что вы намерены делать с этой диадемой?
— Вот об этом я и собирался с вами поговорить, — ответил Марш. — Мое предложение таково: вы берете эту вещь и прячете ее в своем сейфе. А если у вас такового нет — вы относите ее в городской ломбард.
Билл нахмурился:
— Когда вы перестанете кривляться?..
— Я вовсе не кривляюсь, мистер Хольбрук. Я просто ищу способ, как наилучшим образом защитить права мисс Карен.
— Мисс Карен?
Марш кивнул.
— Она не подозревает, что эта диадема принадлежит ей, так же, как доктор Лэффин не подозревает, что эта вещь сейчас находится в моем распоряжении. Он уверен, что никто на свете, кроме него самого и еще одного человека, которого разрешите пока не называть, не знает о существовании этой драгоценности. Поэтому вам имеет смысл последовать моему совету, а затем как можно скорее вступить в общество «Сынов Рагузы».
— Марш, не возражаете ли против того, чтобы я обсудил этот вопрос с Баллотом? — спросил Хольбрук после некоторого раздумья.
— Конечно, возражаю! Баллот — полицейский. Он никогда не сообразит, в чем дело. Я понимаю ваши сомнения, но прошу оставить инспектора в покое.
Билл взвесил диадему на ладони, открыл какой-то ящик и швырнул ее туда.
— Что вы сделали с бумагой, в которую была завернута диадема? — небрежно спросил взломщик. — Я очень бы хотел на нее взглянуть.
Билл вынул из кармана смятую бумажку. Она оказалась страничкой, вырванной из старой записной книжки, сплошь исписанной мелким неразборчивым почерком:
«Деньги — это жизнь… Жизнь без денег — одно несчастье. Нам дана только одна жизнь, и мы должны использовать каждый ее миг. Это возможно только при наличии денег. Смерть — непробудный сон. Но жизнь без денег полна мучений и страданий. Человек, владеющий миллионами, может купить себе новую совесть. Моральные кодексы созданы богачами лишь для того, чтобы вечно держать бедных в кабале и не давать им вырваться из тисков нищеты».
— Кто автор этой странной философии? — спросил изумленный Билл. — Доктор Лэффин?
Марш редко улыбался, но на этот раз его лицо прямо расплылось.
— Здесь не может быть двух мнений!
В это время внизу хлопнула дверь, и послышались шаги Баллота.
— Мне кажется, вы предпочли бы не встречаться с инспектором? Говорю это потому, что он может войти в любую минуту, — предупредил Билл.
Марш пожал плечами.
— Я всегда жил в мире и согласии со всеми людьми, и с Баллотом у меня тоже никогда не было никаких столкновений. Кстати, я возьму бумажку, если вы ничего не имеете против.
С этими словами он тщательно сложил листок и сунул в карман…
Баллот с первого взгляда узнал посетителя.
— Добрый вечер, брат, — сказал он.
Билл в полном недоумении посмотрел на обоих мужчин.
— Мы оба «Сыны Рагузы», — объяснил Марш. — Послушайтесь моего совета, мистер Хольбрук, и вступайте тоже, пока тариф еще невысок.
— Вы член общества «Сыны Рагузы»?
— Да, мы с инспектором вступили в него в один и тот же вечер.
— Но как же так? — озадаченно сказал Билл. — Что же это за общество, если вы оба оказались его членами?
— «Сыны Рагузы», — начал объяснять Марш, — начинали, когда в их составе членов было меньше, чем степеней, на которые делится это общество. Теперь же оно насчитывает четыреста тысяч человек, а степеней осталось только пять: первая — в которую введут вас, если будете вести себя разумно; высшая, имеющая ложи в каждом графстве; степень Великих Лож; Двадцать третья степень и, наконец, степень Приоров, которые ведут все дела, дают обществу законы, устанавливают ритуалы и распределяют выигрыши. Еще одна подробность, которую вы должны знать… Если вас изберут, например, в степень Великих Лож, то никто из их членов об этом не будет знать. Никаких выборов не производится, а Приоры просто сообщают тому или иному члену, что он переведен в такую-то степень. Даже члены разных лож не знают друг друга. «Сыны Рагузы» только подчиняются. И случается, что человек, поднявшийся уже почти до верхов, вдруг оказывается вновь рядовым членом общества. Перемещения всецело зависят от Великого Мастера Двадцать третьей степени. А таковым является доктор Лэффин.
Глава 16
Бетти проснулась в прекрасном настроении. Мысль о кратковременном заключении, которому она накануне подверглась, занимала ее недолго: девушка привыкла к эксцентричным выходкам доктора Лэффина, и происшествие не слишком ее удивило.
Она еще сидела за завтраком, когда вошла хозяйка и сообщила, что какой-то господин просит разрешения войти.
«Клайв!» — Бетти посмотрела на часы. Было только половина десятого.
— Я прямо от этого старого черта, — резко сказал Клайв, входя. — Я думаю, что он долго будет помнить сегодняшний разговор. Негодяй! Если бы я только знал вчера, что вы были заперты у него! Мне, правда, показалось несколько странным то, что он с такой поспешностью выставил меня из своего дома…
Бетти прервала его дальнейшие рассуждения веселым смехом.
— Нет, зачем он это сделал?! — продолжал неистовствовать Клайв.
— Надеюсь, вы его не побили? — улыбаясь, спросила девушка. — Его ведь нельзя судить, как обыкновенного человека… Он…
— Бетти! Решительно говорю вам: вы больше не возвратитесь в эту лавку, — торжественно прервал ее Клайв.
— Но я и не собираюсь, — ответила Бетти. — Эта роль сыграна.
И она подробно рассказала Клайву все, что произошло.
— Хольбрук! — задумчиво повторил Клайв, когда девушка назвала это имя. — Мне хотелось бы поблагодарить его. Где его можно найти?
Бетти рассмеялась:
— Он не только не дал мне своего адреса, но даже заявил, что не хочет, чтобы его видели со мной. Бедняга! Я полагаю, он собирается жениться и боится ревности своей невесты. Какой смешной…
— Я хотел сказать то же самое… Конечно, он собирается жениться… Но что вы предполагаете делать в будущем?
Бетти сказала, что собирается ехать к Феллю, чтобы просить занять ее в новой постановке. Клайв встретил это сообщение без особого восторга.
Свидание Бетти с Феллем состоялось в помещении театра, который снимал молодой антрепренер.
Он как раз разговаривал с почтенного вида человеком, когда девушка вошла в его кабинет.
— Это мисс Бетти Карен — одна из самых талантливых молодых артисток Лондона, — сказал Фелль. — А это мистер Стоун, котиковый король и мой большой приятель.
Бетти, улыбаясь, пожала протянутую руку.
— Вас интересует театральное дело, мистер Стоун? — спросила она.
— Нет, — откровенно заявил тот. — Это совершенно особый мир, который я плохо понимаю. Единственно, почему я иной раз соприкасаюсь с ним, — чтобы повидать Фелля.
Американец смотрел на девушку с нескрываемым восхищением.
Несколько минут шел обычный, ни к чему не обязывающий разговор.
Наконец Фелль сказал:
— Надеюсь, мисс Карен, вы приехали не для того, чтобы получить ту роль, о которой мы с вами говорили. Она была свободна до субботы, но сейчас уже передана другой актрисе.
Увидев, что Бетти сильно побледнела, он спросил:
— Неужели это для вас вопрос такой важности?
— Нет, — пересилив себя, улыбнулась девушка. — Дело только в том, что у меня совсем нет денег…
— Через восемь недель я приступаю к новой постановке. Если вы можете подождать до этого времени, обещаю вам дать хорошую роль.
Когда Бетти выходила, ее остановил привратник:
— Я забыл сказать, мисс, что вас спрашивал какой-то человек.
Это сообщение несколько удивило Бетти. Она никому не говорила о том, что придет в этот театр…
— Кто это был, Джонс?
Привратник покачал головой.
— Не знаю, мисс. Мне показалось, что он из духовенства.
Привратник вышел, чтобы позвать такси и, вернувшись, сказал:
— Этот человек ждет вас на той стороне улицы. Угодно вам поговорить с ним?
— Да, да!.. Я хочу на него взглянуть.
Глава 17
Бетти быстро вышла на улицу. На противоположной стороне прохаживался человек с длинной белой бородой. Его одежда была черного цвета, а голову покрывал убор, который обычно носят пасторы. Девушка на минуту задумалась, а затем сказала:
— Попросите его подойти, Джонс.
Вскоре привратник вернулся в сопровождении странного незнакомца.
— Вы мисс Карен? — спросил он на редкость приятным голосом.
— Да, я мисс Карен. Вам угодно было видеть меня?
Голос незнакомца показался ей поразительно знакомым. Она где-то слышала его, но никак не могла вспомнить, где именно.
— Да, я бы хотел с вами поговорить… — он запнулся. — Меня зовут… брат Джон. Во всяком случае, так зовут меня мои друзья.
С каждым мгновением Бетти все больше убеждалась в том, что с этим человеком она уже встречалась.
— Вы воспитанница доктора Лэффина, не так ли?
Она кивнула.
— А теперь вы актриса?
— Да, я актриса, — подтвердила Бетти, не понимая, к чему клонит незнакомец.
— Ошибусь ли я, если выскажу предположение, что вы та самая молодая девушка, которую можно было видеть у окна в лавке на Дьюк-стрит?
Бетти помолчала мгновение и затем ответила:
— Да, я та самая мученица. Надеюсь, вы пришли не для того, чтобы купить конторку?
— Нет, мисс Карен, я пришел не для того. Однако я хотел бы спросить вас, не сочтите меня невежей, почему вы приняли участие в этой рекламе?
Бетти вначале хотела не отвечать на вопрос, но на лице незнакомца отразилась такая тревога, что она изменила свое решение.
— Я сделала это по просьбе доктора Лэффина.
— А открыл ли вам доктор Лэффин свою тайну? — вновь спросил незнакомец. — Я хочу сказать: объяснил ли он вам свою истинную цель?
— Нет, — коротко ответила девушка. — Я только твердо знаю, что ни при каких обстоятельствах не соглашусь больше подвергаться такому унижению, которое мне пришлось испытать в эти дни.
Глаза незнакомца скользили по лицу Бетти.
— Входило ли в ваши обязанности передать послание человеку, который должен был явиться за ним?
Бетти без колебаний кивнула.
— Боюсь, что я показался назойливым, — продолжал брат Джон, — но это вопрос очень важен для меня. От него зависит счастье и спокойствие человека, который мне очень дорог. Надеюсь, вы простите меня?..
— Может быть, вы хотите что-нибудь сказать мне? Например, объяснить, чего именно добивался доктор Лэффин, возлагая на меня это нелепое поручение?
Незнакомец покачал головой.
— Я не могу ничего по этому поводу сказать вам.
— Не пастор ли вы?
— Нет, мисс, я не пастор. Правда, я был им когда-то, но меня лишили сана за вольность суждений.
Он протянул Бетти руку, и та невольно крепко пожала ее.
— Очень рад был с вами познакомиться, — просто сказал старик и прежде чем девушка успела что-либо сказать ему, скрылся в толпе.
Дело с продажей конторок становилось настолько загадочным, что Бетти решила больше не думать о нем, чтобы не сойти с ума.
Вдруг ее окликнул знакомый голос. Это был Хольбрук, на этот раз элегантно одетый и гладко причесанный.
— Я решил повидаться с вами до того, как доктор начнет задавать вам какие-либо вопросы, — сказал он.
— О взломе? — быстро спросила девушка.
Лицо Билла потемнело.
— Значит, вы уже говорили с ним?
— Я не видела его, — улыбаясь, ответила девушка, — но я видела лорда Лоубриджа, и он рассказал мне, что произошло. Об этом не стоит и говорить.
— Он знает, что я был в доме? — взволнованно спросил молодой человек и протяжно свистнул, когда Бетти ответила утвердительно. — В таком случае, меня, пожалуй, схватят.
— Мистер Хольбрук. — перебила его девушка. Есть ли у вас какая-нибудь догадка о причинах, побудивших доктора посадить меня в этой лавке?
И прежде чем тот успел ответить, она рассказала о своей странной беседе с братом Джоном.
Билл внимательно слушал.
— Еще новое осложнение, — пробормотал он. — Но расскажите мне об этом послании…
Бетти подробно описала все, что произошло накануне в лавке.
— И я уверена, что знаю брата Джона, — прибавила она. — Я когда-то слышала его голос.
— В какую сторону двинулся брат Джон? — поинтересовался Билл, и когда девушка показала направление, прибавил: — Вы не против, если я провожу вас немного?
— Готова пережить такую неприятность, — улыбаясь, ответила Бетти. — Но насколько я помню, вы боялись показываться в моем обществе.
— В том районе меня все знают, — начал оправдываться Билл. — Здесь же я чужой человек. Мне бы очень хотелось потолковать с этим старцем. Ну и кашу заварил доктор!..
Хольбрук был настолько захвачен рассказом Бетти, что совершенно забыл о неприятностях, которые могли ожидать его, если бы о вчерашнем визите в дом доктора узнала полиция.
— Я должен выяснить, что все это значит, — несколько раз повторил он.
В этот момент они заметили впереди большую толпу, в которой мелькали каски полицейских.
— Постойте! — воскликнул Билл и бросился вперед.
Пробравшись сквозь толпу, он увидел распростертого на земле старика, лицо которого выражало абсолютный покой.
— Застрелен, — кричал рядом с ним возбужденный голос. — Застрелен из автомобиля! Револьвер был с глушителем!
Билл вернулся за Бетти и помог ей пройти к месту, где лежал старик.
Девушка посмотрела на него и вскрикнула:
— Это брат Джон!
Глава 18
— Знаете ли вы этого человека, мисс? — спросил один из полицейских.
— Да… нет… — пролепетала Бетти. — Я видела его несколько минут назад. Мы разговаривали около входа в театр… но до этого я никогда не видела его… Неужели он убит?
Полицейский внимательно посмотрел на девушку.
— Полагаю, что так, мисс. Прошу вас сообщить мне вашу фамилию и адрес.
Бетти подчинилась будто во сне. Затем Билл осторожно вывел ее из толпы. Глаза его сузились от гнева.
— Это они застрелили его! Они, очевидно, все время наблюдали за ним…
— Кто? — спросила девушка.
— Когда-нибудь я скажу вам, мисс Карен, и день этот надеюсь, близок…
Он подозвал такси, посадил девушку и дал шоферу ее адрес, к немалому удивлению Бетти.
— Прошу вас не выходить из дома, пока я за вами не приду, — предупредил Билл на прощание. — Расценивайте мои слова как хотите: как приказ, как почтительную просьбу или как совет.
— Хорошо, — проговорила девушка, ничего не понимая.
— Будет много неприятностей кое для кого, и мне не хотелось бы, чтобы вы оказались в них замешанной. Когда явится полиция, скажите, что брат Джон приходил за тем, чтобы просить вас принять участие в каком-то благотворительном спектакле.
— Но… — начала было Бетти.
— Никаких «но», — резко оборвал ее Билл. — Поступайте так, как я говорю. Лишь тогда вам удастся благополучно выбраться из всей этой истории. Обещаете?
Девушка кивнула. Говорить она больше не могла.
Отправив Бетти, Билл зашел в ближайший ресторан и позвонил Баллоту. К сожалению, инспектора не оказалось дома. По-видимому, он ушел в клуб.
Билл позвонил туда и, к своей радости, застал там Баллота.
— Приезжайте скорее на Хоршем-стрит! Здесь совершено убийство. Вот вам случай проявить себя. Я буду ждать вас на углу. А пока я поговорю с полицейским, который ведет дело, и заверю его, что оно уже поручено вам.
— Буду немедленно, — кратко ответил Баллот.
Четверть часа спустя Билл стоял на условленном месте. Почти в то же мгновение из подъехавшего автомобиля выскочил Баллот.
— Все в порядке, Баллот, — быстро проговорил Билл. — Помните следующее: вам поручили вести это дело, и вы были на месте в момент выстрела и видели автомобиль. Если вы не знаете номера, то должны в ближайшее время его установить.
— Знаю, — спокойно ответил Баллот. — Это ХР 9743. Еще занятнее то, что я видел не только автомобиль, но и как из него стреляли.
Билл с изумлением смотрел на Баллота.
— Вы видели убийство? Вы не шутите?
— И не думаю. Я видел автомобиль — это был большой лимузин, но, к сожалению, не успел заметить сидевших в нем людей. Я бросился вслед за машиной, установил ее номер и, схватив первое попавшееся такси, пустился вдогонку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
— Но что было бы, если б ее нашли в моем кармане?
— Пустяки! Вы честный человек, и самое худшее, что могло бы случиться с вами — это то, что вам пришлось бы прогуляться до ближайшего участка, где вы и объяснили бы, в чем дело. Кстати, разрешите кое о чем переговорить с вами…
Билл колебался. Он понимал, что обязан пойти в полицию и рассказать о случившемся, но он понимал также и то, что этим самым поставит себя, и еще в большей степени девушку, в довольно сложное положение.
— Входите! — наконец решил он и повел Марша в дом.
— Никогда до сих пор не бывал у Баллота, — заметил Марш, критическим взглядом осматривая обстановку. — Для человека, который всю жизнь прослужил в полиции и не брал взяток, просто замечательно! Он холост, кажется. Если бы он женился, то не мог бы позволить себе такой роскоши. Я лично предпочитаю жить у дам.
— Мне не хотелось бы прерывать ваших увлекательных рассказов, но я хочу узнать, что вы намерены делать с этой диадемой?
— Вот об этом я и собирался с вами поговорить, — ответил Марш. — Мое предложение таково: вы берете эту вещь и прячете ее в своем сейфе. А если у вас такового нет — вы относите ее в городской ломбард.
Билл нахмурился:
— Когда вы перестанете кривляться?..
— Я вовсе не кривляюсь, мистер Хольбрук. Я просто ищу способ, как наилучшим образом защитить права мисс Карен.
— Мисс Карен?
Марш кивнул.
— Она не подозревает, что эта диадема принадлежит ей, так же, как доктор Лэффин не подозревает, что эта вещь сейчас находится в моем распоряжении. Он уверен, что никто на свете, кроме него самого и еще одного человека, которого разрешите пока не называть, не знает о существовании этой драгоценности. Поэтому вам имеет смысл последовать моему совету, а затем как можно скорее вступить в общество «Сынов Рагузы».
— Марш, не возражаете ли против того, чтобы я обсудил этот вопрос с Баллотом? — спросил Хольбрук после некоторого раздумья.
— Конечно, возражаю! Баллот — полицейский. Он никогда не сообразит, в чем дело. Я понимаю ваши сомнения, но прошу оставить инспектора в покое.
Билл взвесил диадему на ладони, открыл какой-то ящик и швырнул ее туда.
— Что вы сделали с бумагой, в которую была завернута диадема? — небрежно спросил взломщик. — Я очень бы хотел на нее взглянуть.
Билл вынул из кармана смятую бумажку. Она оказалась страничкой, вырванной из старой записной книжки, сплошь исписанной мелким неразборчивым почерком:
«Деньги — это жизнь… Жизнь без денег — одно несчастье. Нам дана только одна жизнь, и мы должны использовать каждый ее миг. Это возможно только при наличии денег. Смерть — непробудный сон. Но жизнь без денег полна мучений и страданий. Человек, владеющий миллионами, может купить себе новую совесть. Моральные кодексы созданы богачами лишь для того, чтобы вечно держать бедных в кабале и не давать им вырваться из тисков нищеты».
— Кто автор этой странной философии? — спросил изумленный Билл. — Доктор Лэффин?
Марш редко улыбался, но на этот раз его лицо прямо расплылось.
— Здесь не может быть двух мнений!
В это время внизу хлопнула дверь, и послышались шаги Баллота.
— Мне кажется, вы предпочли бы не встречаться с инспектором? Говорю это потому, что он может войти в любую минуту, — предупредил Билл.
Марш пожал плечами.
— Я всегда жил в мире и согласии со всеми людьми, и с Баллотом у меня тоже никогда не было никаких столкновений. Кстати, я возьму бумажку, если вы ничего не имеете против.
С этими словами он тщательно сложил листок и сунул в карман…
Баллот с первого взгляда узнал посетителя.
— Добрый вечер, брат, — сказал он.
Билл в полном недоумении посмотрел на обоих мужчин.
— Мы оба «Сыны Рагузы», — объяснил Марш. — Послушайтесь моего совета, мистер Хольбрук, и вступайте тоже, пока тариф еще невысок.
— Вы член общества «Сыны Рагузы»?
— Да, мы с инспектором вступили в него в один и тот же вечер.
— Но как же так? — озадаченно сказал Билл. — Что же это за общество, если вы оба оказались его членами?
— «Сыны Рагузы», — начал объяснять Марш, — начинали, когда в их составе членов было меньше, чем степеней, на которые делится это общество. Теперь же оно насчитывает четыреста тысяч человек, а степеней осталось только пять: первая — в которую введут вас, если будете вести себя разумно; высшая, имеющая ложи в каждом графстве; степень Великих Лож; Двадцать третья степень и, наконец, степень Приоров, которые ведут все дела, дают обществу законы, устанавливают ритуалы и распределяют выигрыши. Еще одна подробность, которую вы должны знать… Если вас изберут, например, в степень Великих Лож, то никто из их членов об этом не будет знать. Никаких выборов не производится, а Приоры просто сообщают тому или иному члену, что он переведен в такую-то степень. Даже члены разных лож не знают друг друга. «Сыны Рагузы» только подчиняются. И случается, что человек, поднявшийся уже почти до верхов, вдруг оказывается вновь рядовым членом общества. Перемещения всецело зависят от Великого Мастера Двадцать третьей степени. А таковым является доктор Лэффин.
Глава 16
Бетти проснулась в прекрасном настроении. Мысль о кратковременном заключении, которому она накануне подверглась, занимала ее недолго: девушка привыкла к эксцентричным выходкам доктора Лэффина, и происшествие не слишком ее удивило.
Она еще сидела за завтраком, когда вошла хозяйка и сообщила, что какой-то господин просит разрешения войти.
«Клайв!» — Бетти посмотрела на часы. Было только половина десятого.
— Я прямо от этого старого черта, — резко сказал Клайв, входя. — Я думаю, что он долго будет помнить сегодняшний разговор. Негодяй! Если бы я только знал вчера, что вы были заперты у него! Мне, правда, показалось несколько странным то, что он с такой поспешностью выставил меня из своего дома…
Бетти прервала его дальнейшие рассуждения веселым смехом.
— Нет, зачем он это сделал?! — продолжал неистовствовать Клайв.
— Надеюсь, вы его не побили? — улыбаясь, спросила девушка. — Его ведь нельзя судить, как обыкновенного человека… Он…
— Бетти! Решительно говорю вам: вы больше не возвратитесь в эту лавку, — торжественно прервал ее Клайв.
— Но я и не собираюсь, — ответила Бетти. — Эта роль сыграна.
И она подробно рассказала Клайву все, что произошло.
— Хольбрук! — задумчиво повторил Клайв, когда девушка назвала это имя. — Мне хотелось бы поблагодарить его. Где его можно найти?
Бетти рассмеялась:
— Он не только не дал мне своего адреса, но даже заявил, что не хочет, чтобы его видели со мной. Бедняга! Я полагаю, он собирается жениться и боится ревности своей невесты. Какой смешной…
— Я хотел сказать то же самое… Конечно, он собирается жениться… Но что вы предполагаете делать в будущем?
Бетти сказала, что собирается ехать к Феллю, чтобы просить занять ее в новой постановке. Клайв встретил это сообщение без особого восторга.
Свидание Бетти с Феллем состоялось в помещении театра, который снимал молодой антрепренер.
Он как раз разговаривал с почтенного вида человеком, когда девушка вошла в его кабинет.
— Это мисс Бетти Карен — одна из самых талантливых молодых артисток Лондона, — сказал Фелль. — А это мистер Стоун, котиковый король и мой большой приятель.
Бетти, улыбаясь, пожала протянутую руку.
— Вас интересует театральное дело, мистер Стоун? — спросила она.
— Нет, — откровенно заявил тот. — Это совершенно особый мир, который я плохо понимаю. Единственно, почему я иной раз соприкасаюсь с ним, — чтобы повидать Фелля.
Американец смотрел на девушку с нескрываемым восхищением.
Несколько минут шел обычный, ни к чему не обязывающий разговор.
Наконец Фелль сказал:
— Надеюсь, мисс Карен, вы приехали не для того, чтобы получить ту роль, о которой мы с вами говорили. Она была свободна до субботы, но сейчас уже передана другой актрисе.
Увидев, что Бетти сильно побледнела, он спросил:
— Неужели это для вас вопрос такой важности?
— Нет, — пересилив себя, улыбнулась девушка. — Дело только в том, что у меня совсем нет денег…
— Через восемь недель я приступаю к новой постановке. Если вы можете подождать до этого времени, обещаю вам дать хорошую роль.
Когда Бетти выходила, ее остановил привратник:
— Я забыл сказать, мисс, что вас спрашивал какой-то человек.
Это сообщение несколько удивило Бетти. Она никому не говорила о том, что придет в этот театр…
— Кто это был, Джонс?
Привратник покачал головой.
— Не знаю, мисс. Мне показалось, что он из духовенства.
Привратник вышел, чтобы позвать такси и, вернувшись, сказал:
— Этот человек ждет вас на той стороне улицы. Угодно вам поговорить с ним?
— Да, да!.. Я хочу на него взглянуть.
Глава 17
Бетти быстро вышла на улицу. На противоположной стороне прохаживался человек с длинной белой бородой. Его одежда была черного цвета, а голову покрывал убор, который обычно носят пасторы. Девушка на минуту задумалась, а затем сказала:
— Попросите его подойти, Джонс.
Вскоре привратник вернулся в сопровождении странного незнакомца.
— Вы мисс Карен? — спросил он на редкость приятным голосом.
— Да, я мисс Карен. Вам угодно было видеть меня?
Голос незнакомца показался ей поразительно знакомым. Она где-то слышала его, но никак не могла вспомнить, где именно.
— Да, я бы хотел с вами поговорить… — он запнулся. — Меня зовут… брат Джон. Во всяком случае, так зовут меня мои друзья.
С каждым мгновением Бетти все больше убеждалась в том, что с этим человеком она уже встречалась.
— Вы воспитанница доктора Лэффина, не так ли?
Она кивнула.
— А теперь вы актриса?
— Да, я актриса, — подтвердила Бетти, не понимая, к чему клонит незнакомец.
— Ошибусь ли я, если выскажу предположение, что вы та самая молодая девушка, которую можно было видеть у окна в лавке на Дьюк-стрит?
Бетти помолчала мгновение и затем ответила:
— Да, я та самая мученица. Надеюсь, вы пришли не для того, чтобы купить конторку?
— Нет, мисс Карен, я пришел не для того. Однако я хотел бы спросить вас, не сочтите меня невежей, почему вы приняли участие в этой рекламе?
Бетти вначале хотела не отвечать на вопрос, но на лице незнакомца отразилась такая тревога, что она изменила свое решение.
— Я сделала это по просьбе доктора Лэффина.
— А открыл ли вам доктор Лэффин свою тайну? — вновь спросил незнакомец. — Я хочу сказать: объяснил ли он вам свою истинную цель?
— Нет, — коротко ответила девушка. — Я только твердо знаю, что ни при каких обстоятельствах не соглашусь больше подвергаться такому унижению, которое мне пришлось испытать в эти дни.
Глаза незнакомца скользили по лицу Бетти.
— Входило ли в ваши обязанности передать послание человеку, который должен был явиться за ним?
Бетти без колебаний кивнула.
— Боюсь, что я показался назойливым, — продолжал брат Джон, — но это вопрос очень важен для меня. От него зависит счастье и спокойствие человека, который мне очень дорог. Надеюсь, вы простите меня?..
— Может быть, вы хотите что-нибудь сказать мне? Например, объяснить, чего именно добивался доктор Лэффин, возлагая на меня это нелепое поручение?
Незнакомец покачал головой.
— Я не могу ничего по этому поводу сказать вам.
— Не пастор ли вы?
— Нет, мисс, я не пастор. Правда, я был им когда-то, но меня лишили сана за вольность суждений.
Он протянул Бетти руку, и та невольно крепко пожала ее.
— Очень рад был с вами познакомиться, — просто сказал старик и прежде чем девушка успела что-либо сказать ему, скрылся в толпе.
Дело с продажей конторок становилось настолько загадочным, что Бетти решила больше не думать о нем, чтобы не сойти с ума.
Вдруг ее окликнул знакомый голос. Это был Хольбрук, на этот раз элегантно одетый и гладко причесанный.
— Я решил повидаться с вами до того, как доктор начнет задавать вам какие-либо вопросы, — сказал он.
— О взломе? — быстро спросила девушка.
Лицо Билла потемнело.
— Значит, вы уже говорили с ним?
— Я не видела его, — улыбаясь, ответила девушка, — но я видела лорда Лоубриджа, и он рассказал мне, что произошло. Об этом не стоит и говорить.
— Он знает, что я был в доме? — взволнованно спросил молодой человек и протяжно свистнул, когда Бетти ответила утвердительно. — В таком случае, меня, пожалуй, схватят.
— Мистер Хольбрук. — перебила его девушка. Есть ли у вас какая-нибудь догадка о причинах, побудивших доктора посадить меня в этой лавке?
И прежде чем тот успел ответить, она рассказала о своей странной беседе с братом Джоном.
Билл внимательно слушал.
— Еще новое осложнение, — пробормотал он. — Но расскажите мне об этом послании…
Бетти подробно описала все, что произошло накануне в лавке.
— И я уверена, что знаю брата Джона, — прибавила она. — Я когда-то слышала его голос.
— В какую сторону двинулся брат Джон? — поинтересовался Билл, и когда девушка показала направление, прибавил: — Вы не против, если я провожу вас немного?
— Готова пережить такую неприятность, — улыбаясь, ответила Бетти. — Но насколько я помню, вы боялись показываться в моем обществе.
— В том районе меня все знают, — начал оправдываться Билл. — Здесь же я чужой человек. Мне бы очень хотелось потолковать с этим старцем. Ну и кашу заварил доктор!..
Хольбрук был настолько захвачен рассказом Бетти, что совершенно забыл о неприятностях, которые могли ожидать его, если бы о вчерашнем визите в дом доктора узнала полиция.
— Я должен выяснить, что все это значит, — несколько раз повторил он.
В этот момент они заметили впереди большую толпу, в которой мелькали каски полицейских.
— Постойте! — воскликнул Билл и бросился вперед.
Пробравшись сквозь толпу, он увидел распростертого на земле старика, лицо которого выражало абсолютный покой.
— Застрелен, — кричал рядом с ним возбужденный голос. — Застрелен из автомобиля! Револьвер был с глушителем!
Билл вернулся за Бетти и помог ей пройти к месту, где лежал старик.
Девушка посмотрела на него и вскрикнула:
— Это брат Джон!
Глава 18
— Знаете ли вы этого человека, мисс? — спросил один из полицейских.
— Да… нет… — пролепетала Бетти. — Я видела его несколько минут назад. Мы разговаривали около входа в театр… но до этого я никогда не видела его… Неужели он убит?
Полицейский внимательно посмотрел на девушку.
— Полагаю, что так, мисс. Прошу вас сообщить мне вашу фамилию и адрес.
Бетти подчинилась будто во сне. Затем Билл осторожно вывел ее из толпы. Глаза его сузились от гнева.
— Это они застрелили его! Они, очевидно, все время наблюдали за ним…
— Кто? — спросила девушка.
— Когда-нибудь я скажу вам, мисс Карен, и день этот надеюсь, близок…
Он подозвал такси, посадил девушку и дал шоферу ее адрес, к немалому удивлению Бетти.
— Прошу вас не выходить из дома, пока я за вами не приду, — предупредил Билл на прощание. — Расценивайте мои слова как хотите: как приказ, как почтительную просьбу или как совет.
— Хорошо, — проговорила девушка, ничего не понимая.
— Будет много неприятностей кое для кого, и мне не хотелось бы, чтобы вы оказались в них замешанной. Когда явится полиция, скажите, что брат Джон приходил за тем, чтобы просить вас принять участие в каком-то благотворительном спектакле.
— Но… — начала было Бетти.
— Никаких «но», — резко оборвал ее Билл. — Поступайте так, как я говорю. Лишь тогда вам удастся благополучно выбраться из всей этой истории. Обещаете?
Девушка кивнула. Говорить она больше не могла.
Отправив Бетти, Билл зашел в ближайший ресторан и позвонил Баллоту. К сожалению, инспектора не оказалось дома. По-видимому, он ушел в клуб.
Билл позвонил туда и, к своей радости, застал там Баллота.
— Приезжайте скорее на Хоршем-стрит! Здесь совершено убийство. Вот вам случай проявить себя. Я буду ждать вас на углу. А пока я поговорю с полицейским, который ведет дело, и заверю его, что оно уже поручено вам.
— Буду немедленно, — кратко ответил Баллот.
Четверть часа спустя Билл стоял на условленном месте. Почти в то же мгновение из подъехавшего автомобиля выскочил Баллот.
— Все в порядке, Баллот, — быстро проговорил Билл. — Помните следующее: вам поручили вести это дело, и вы были на месте в момент выстрела и видели автомобиль. Если вы не знаете номера, то должны в ближайшее время его установить.
— Знаю, — спокойно ответил Баллот. — Это ХР 9743. Еще занятнее то, что я видел не только автомобиль, но и как из него стреляли.
Билл с изумлением смотрел на Баллота.
— Вы видели убийство? Вы не шутите?
— И не думаю. Я видел автомобиль — это был большой лимузин, но, к сожалению, не успел заметить сидевших в нем людей. Я бросился вслед за машиной, установил ее номер и, схватив первое попавшееся такси, пустился вдогонку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16