Ральф Гамон чувствовал себя отвратительно. Он сидел в кресле и сосредоточенно курил. Возбуждение и злоба, толкнувшие его на сумасбродный шаг, прошли, и он раскаивался в том, что сделал. В окно он видел, как нищий вел лошадь по склону холма. Зрелище это взволновало его, и он испустил хриплый вопль. Нужно в срочном порядке исправить допущенную ошибку.Среди его слуг был старик, служивший у него много лет. Ральф велел позвать его:— Ахаб, ты ведь знаешь нищего, что разъезжает верхом?— Да, господин.— Он увез женщину. Эта женщина должна вернуться ко мне. Ступай и приведи ее сюда, а нищему отдай эти деньги.И он протянул Ахабу пачку банкнот.— Если он будет сопротивляться — убей его.И Ральф поднялся на верхний этаж для того, чтобы понаблюдать, как его посланец выполнит возложенное на него поручение.Оглядывая окрестности, он обнаружил приближавшуюся к дому кавалькаду.— Сади, — проворчал он, поняв, что таится в этом визите.Было поздно возвращать Ахаба, и Ральф поспешил к воротам приветствовать своего гостя. Сади Гафиз спрыгнул с седла… Его тон и обращение совершенно изменились. Он уже не был предупредительным и угодливым воспитанником миссионерской школы — Гафиз превратился в повелительного и высокомерного арабского шейха.— Вы знаете, зачем я пришел сюда, Гамон, — сказал он. — Где девушка? Я хочу ее! Я предполагаю, что вы еще не женились на ней, да если бы и женились, то и это ничего бы не изменило.— Я не женился на ней, — медленно ответил Гамон, — но ее здесь больше нет.— Что это значит?— Моя дама предпочла выйти замуж за нищего. Она сказала, что скорее согласится выйти замуж за старика, просившего на дороге подаяние, чем за меня, и я выполнил ее желание.Сади онемел от изумления.— Полчаса тому назад их обвенчали, и теперь они находятся в пустыне.— Вы лжете, Гамон! — закричал Сади. — Вам не обмануть меня такими сказками. Я обыщу ваш дом так же, как Морлек обыскал мой.Гамон ничего не возразил. За спиной Сади стояли два десятка вооруженных воинов, и одного мановения руки их повелителя было достаточно, чтобы Гамон перестал существовать.— Вы можете обыскать весь дом, — спокойно ответил Гамон.Сади направился в соседние комнаты, но тут же вернулся к Гамону, отказавшись, по-видимому, от мысли обыскивать дом.— Я опросил слуг, и они подтвердили ваши слова. В каком направлении скрылись они?Гамон дал ему соответствующие указания, и Сади отдал своим людям приказ отправиться на поиски. Один из всадников несколько раз подряд выстрелил в воздух.— Можете делать все, что вам угодно, — мрачно проскрежетал Гамон. — Я больше не заинтересован в судьбе этой особы.Гамон лгал, но его поведение и слова обманули араба.— Вы были глупцом, разрешив ей уйти, — сказал он.— Если бы я не отпустил ее, то вы бы постарались меня убедить сделать это, — заметил Гамон.Сади снисходительно улыбнулся.Несколько минут спустя всадники Сади рассыпались по окрестностям в поисках нищего и Джоан.Гамон следил за ними из окна второго этажа и обдумывал создавшееся положение.Вынув из внутреннего кармана черный бумажник, он разложил перед собою документы, хранившиеся в нем, и начал просматривать их. Последний из документов был большим, мелко исписанным листом бумаги. Хиндхед, Джим Морлек и капитан Уэллинг, родовое имение Крейзов — все это было далеко, далеко, отделено от Гамона тысячами миль. Гамон знал содержание документа, но снова перечитал его: «Я пришел к выводу, что Гамон, которого я считал своим другом, собирается меня убить. Я хочу изложить обстоятельства, при которых нахожусь в плену в маленьком домике близ Хиндхеда. Следуя совету Гамона, я выехал в Марокко для осмотра копей, которые считал его собственностью. Затем мы тайком вернулись в Лондон, потому что он сказал, что для успеха нашего начинания следует оградить его полной тайной и необходимо избежать огласки сделки, связанной с продажей его части предприятия. Я подозревал, что показанные мне рудники на самом деле не имеют никакого отношения к его предприятиям, и он не является их владельцем. Прибыв в Хиндхед, я решил заплатить ему деньги лишь после того, как он докажет, что мои подозрения необоснованы. Я принял меры предосторожности, которые показались мне целесообразными. В Хиндхеде мои подозрения окончательно укрепились, и я отказался вручить ему требуемую сумму. И тогда он запер меня в кухне, поручив охранять меня арабу, привезенному им из Танжера. Они сделали попытку убить меня, и я боюсь, что в следующий раз…» На этом послание обрывалось. Гамон тщательно сложил этот обвинявший его в отвратительном преступлении документ и сунул его в бумажник. И снова вспомнил слова Джемса Морлека о жадной обезьяне, не решающейся разжать лапу из боязни упустить добычу.Между тем люди Сади напали на след беглецов, и Сади в сопровождении двух всадников поскакал к речке.После тщательных розысков им удалось отыскать следы лошади и найти убежище нищего и его жены. Глава 29. ИЗ ОГНЯ ДА В ПЛАМЯ Проснувшись, Джоан увидела Сади Гафиза. Он стоял, склонившись над нею, и пристально смотрел ей в лицо.— Где ваш друг? — спросил Сади, помогая ей встать.Джоан еще не совсем пробудилась от сна.— Мой друг? Уж не Абдулу ли имеете вы в виду?— Ах, вы даже знаете его имя? — вежливо осведомился Сади.— Что вы хотите от меня?— Я хочу доставить вас в Танжер к вашим друзьям, — ответил араб, но Джоан поняла, что это ложь.Она оглянулась в надежде увидеть нищего, но старик исчез, лишь кляча его продолжала пощипывать травку у речки. Сади приказал одному из своих людей привести лошадь и помог девушке сесть в седло.— Я был очень обеспокоен, — заговорил он на чистейшем английском языке, — когда мистер Гамон рассказал мне о безрассудной своей выходке. Я очень зол на него за это. Вы любите Марокко, леди Джоан? — вдруг спросил он.— Не особенно, — ответила она.Он улыбнулся.— Я так и предполагал, — и взглянув на нее, Сади добавил: — Как вам к лицу арабский костюм! Можно предположить, что вы рождены для того, чтобы его носить.При других обстоятельствах изысканная манера Сади изъясняться заставила бы ее улыбнуться. Он пошел рядом с ее лошадью, которую вел под уздцы его слуга.Вскоре они встретили остальную часть отряда Сади, Воины ожидали их у ручья.— Может быть, и к лучшему, что я не встретил вашего мужа, — многозначительно сказал Сади. — Надеюсь, у вас нет причин жаловаться на него?Джоан не была расположена беседовать с ним и уклонилась от ответа.Ее взгляд упал на роскошно оседланного коня, приготовленного для нее. Вне зависимости от того, женился бы на ней Ральф Гамон или нет, ей пришлось бы поехать на этом коне вместе с Сади в его загородный домик.Сади не отходил от нее ни на шаг, продолжая беседовать на различные темы, и Джоан была поражена его осведомленностью в различных областях знаний и непринужденной манерой излагать свои мысли.— Я был агентом Гамона в Танжере, быть может, у вас даже сложилось впечатление, что я находился у него на службе? Но мне нравилось работать с ним. Он человек, свободный от угрызений совести и от чувства благодарности.Незадолго до захода солнца они расположились лагерем. Несмотря на то, что ночи были прохладны, мужчины намеревались спать под открытым небом и разостлали на земле свои бурнусы. Лишь для Джоан разбили палатку.— В полночь мы снова двинемся в путь, — сказал Сади. — Я хочу прибыть в Танжер до восхода солнца.Джоан не могла заснуть: она лежала, прислушиваясь к доносившимся до нее голосам, и наблюдала за тенями, отбрасываемыми на палатку отблесками костра.Понемногу голоса затихли и воцарилась тишина, время от времени нарушаемая лишь ржанием лошадей Джоан взглянула на часы. Было девять вечера. В ее распоряжении оставалось три часа — за это время она могла попытаться спастись бегством.Она отодвинула полог палатки и увидела перед собою темный силуэт караульного. Этот путь к бегству был отрезан. Она попыталась приподнять край палатки на противоположной стороне, но он был прочно прикреплен кольями к земле. После многократных попыток ей все-таки удалось выдернуть один из кольев и выбраться наружу.Перед ней расстилалась густая поросль шиповника — в ней можно было укрыться. Бесшумно поползла она к кустам. Джоан сознавала, что ее белое платье привлечет внимание стражи, и ее убежище будет открыто. Но все же, прежде чем арабы заметили беглянку, ей удалось доползти до кустов и укрыться в них. Часовой услышал потрескивание и шорох в кустах и что-то крикнул по-арабски.В отчаянии Джоан вскочила на ноги и побежала. В темноте она споткнулась о деревцо и упала. Выглянула луна и осветила окрестности. Это облегчило Джоан передвижение, но зато и арабы увидели ее.В лагере стало шумно — все поднялось на ноги. До слуха девушки доносились вопли взбешенного Сади, затем раздался стук копыт. Сади бросился в погоню за ней, Она знала это и не оглядываясь продолжала бежать. Ее попытка бегства была безрассудной, заранее обреченной на провал: все ближе и ближе раздавался храп лошадей и стук копыт… Еще минута, и всадник, обогнав ее, преградил путь.— О, моя роза! — вежливо сказал Сади и, соскочив с лошади, заключил ее в объятия. — Не этот путь приведет тебя к счастью… Эта ночь будет принадлежать нам… Я хочу…— В эту ночь ты умрешь!Сади обернулся с молниеносной быстротой. Рядом с ним стоял нищий.Джоан Карстон онемела от изумления и с ужасом уставилась на старика. Да, это был старый нищий, с которым ее заставил обвенчаться Гамон. Но у этого нищего был голос Джемса Морлека! Глава 30. ВОЛШЕБНОЕ ПРЕВРАЩЕНИЕ Два выстрела прогремели одновременно, и Сади Гафиз с жалобным воплем упал на землю.— Скорей на коня! — бросил Джемс, вскочил в седло и быстрым движением посадил Джоан за собой.— Джемс! — прошептала пораженная девушка.Сильная лошадь, несмотря на двойную ношу, пустилась вскачь. Джемс оглянулся и увидел, что погоня остановилась — люди Сади, подскакав к раненому, сгрудились около него.— Мы выиграли десять минут. Если нам улыбнется счастье, то мы спасены.Джемс поступил очень разумно, предоставив лошади выбрать направление движения, ибо в ночной темноте он не был в состоянии ориентироваться.Погони не было слышно, но Джемс не строил никаких иллюзий относительно своей безопасности. Если Сади Гафиз был в состоянии отдать приказ, то, несомненно, его люди бросятся преследовать беглецов.После часовой скачки Джемс заметил, что лошадь начала уставать. Он соскочил с седла.— Здесь на краю пустыни в прежние времена был арабский сторожевой пост, — сказал он, — но я не уверен в том, что арабы этого поста окажутся для нас менее опасными, чем Сади Гафиз.Джоан взглянула на него и тщетно пыталась уловить под уродливыми чертами лица нищего черты милого ей лица.— Неужели это ты, Джемс? — спросила она.— Да, это я, — ответил он смеясь. — Я хорошо загримировался? В прежние времена мне случалось частенько показываться в этом облике. Если бы Сади был немного умнее, он должен был бы вспомнить об этом. Больше всего хлопот у меня с носом, потому что клей на солнце тает и все время приходится заново клеить себе нос. А все остальное очень просто.— Но у тебя нет зубов, — сказала она.— Нет, нет, все зубы на месте! Зубная щетка, немного мыла — и рот снова будет в порядке!После восхода солнца Джемс подвел лошадь к колодцу, расседлал ее и напоил.— Я боюсь, что не сумею накормить тебя, — сказал он. — Единственное, что я могу сделать…И он направился к ручью. Когда вернулся, перед Джоан был уже не уродливый старик, а Джемс Морлек.— Я не верю своим глазам, — прошептала пораженная девушка. — Боюсь, что все это сон, я проснусь и… — она задрожала при этой мысли.— Нет, это не сон, — успокоил ее Джемс. — Мы находимся в двух милях от побережья, и вряд ли люди Сади осмелятся преследовать нас здесь.Джемс был прав. Преследователей не было видно, и они беспрепятственно достигли сторожевого домика.На сторожевом посту оказался испанский офицер: беглецы достигли полосы побережья, являвшейся зоной испанского влияния.Джемс переговорил с офицером и объявил Джоан:— Нам придется направиться отсюда вдоль берега. Испанцы по политическим причинам не могут сопровождать нас до Танжера. Французы тщательно следят за тем, чтобы их соседи не переступали границы. Но я не думаю, чтобы нам угрожала какая-либо опасность.Вечером они расположились на берегу моря. Вдали виднелись огоньки Танжера. Джемс разостлал полученные у испанцев одеяла у полуразвалившейся сторожки. Устроив на ночлег Джоан, он устроился неподалеку от нее.Джоан, засыпая, подумала о том, что ее брак с «нищим» является действительным и законным, и это не огорчило ее: она хотела, чтобы этот обряд сохранил свою силу. Глава 31. РАЛЬФ РАССЧИТЫВАЕТСЯ С ГАФИЗОМ Сади Гафиза доставили в дом Гамона слуги.Они громко постучали в ворота. Ральф Гамон поспешил на стук и отворил окно.Ворота были заперты, и без его разрешения никто не мог попасть в дом. Перед воротами в свете фонаря смутно маячили силуэты. Чей-то пронзительный голос назвал его по имени. Узнав голос Сади Гафиза, Гамон поспешно спустился к привратнику.— Впусти его, — приказал он.Увидев Сади, он сообразил, что произошло нечто весьма Серьезное. Он помог раненому пройти в дом и терпеливо выслушивал его стоны. Сади был ранен в плечо.— Аллах! — стонал Сади. — Почему я не отправил этого проклятого пса в преисподнюю?Гамон велел позвать рабынь и осмотреть рану.— Ничего, — резко заметил Сади. — Когда он стрелял в меня в прошлый раз, дела обстояли хуже.— Что? Когда стрелял в прошлый раз? В вас? — переспросил изумленный Гамон и изменился в лице.Сади заметил, что в Гамоне произошла какая-то перемена, и не мог понять, что именно повлияло на него.— Что случилось? — спросил Сади.— Ничего, — ответил Гамон. — Вы ведь сказали, что…— Да, я сказал, что в прошлый раз, когда он выстрелил в меня, рана была опаснее.— Кто же в таком случае стрелял в вас? Уж не нищий ли?— Да, нищий, — сердито ответил Сади.Дальнейшее объяснение было прервано появлением сеньоры Гамон. Она принесла перевязочные средства, промыла и забинтовала рану. Когда она удалилась, Гамон возобновил беседу:— Я никогда бы не подумал, что он мог причинить вам вред — он слаб и немощен с виду. И вы мне не говорили, что знакомы с ним.— Я не подозревал, что знаю его, — ответил Сади, — или, вернее, что и вы его знаете. Должен вам сказать, что мистер Морлек мой давний враг.Гамон вздрогнул.— Вы ведь говорили только что о нищем, — сказал он и нахмурился. — Я так взволнован… вы ведь говорили о нищем Абдулле?— Я говорил о мистере Морлеке, — простонал Сади. — Это вы ухитрились сегодня утром обвенчать его с леди Джоан.Гамон онемел от изумления. Новость, сообщенная ему, показалась настолько дикой, что он не мог постичь ее. Смущенно провел он рукой по лбу.— Это мне совершенно непонятно, — сказал он беспомощно. — Нищий был не кто иной, как Морлек? Но это же невозможно. Нищий — совершенно дряхлый беспомощный старик.— Если бы у вас были глаза и мозги хотя бы месячного теленка, — с горечью сказал Сади, — то вы сообразили бы, с кем имеете дело. В свое время, когда он состоял в Марокко на дипломатической службе, то неоднократно появлялся в таком виде.Гамон бессильно опустился на диван.— Так значит нищий оказался Морлеком… и я их обвенчал, — прошептал он, совершенно убитый этим известием.Это было выше сил Гамона. Он разразился истерическим хохотом, и Сади, хорошо разбиравшийся в людях, почувствовал, что Гамон близок к безумию.— Почему он вас преследует? — осведомился Сади, когда Гамон понемногу пришел в себя.— Он хочет завладеть документом, который хранится у меня, — возбужденно заговорил Гамон. Гамон был так возбужден, что Сади счел его пьяным.— Вы думаете, что я пьян? — продолжал Гамон, словно угадав мысль Сади. — Это не так. Я еще никогда не был более трезв, чем сейчас.С этими словами он покинул Сади и удалился в соседнюю комнату.Сади, оставшись в одиночестве, стал раздумывать над сложившимся положением. Если за Гамоном охотится английский полицейский офицер, то нужно сделать так, чтобы он попал к нему в руки: Гамон должен исчезнуть. Лишь таким образом мог бы Сади реабилитировать себя перед лицами, от которых зависел. Гамон перестал для него быть дойной коровой. Сади предполагал, что Ральф близок к падению и что его средства для борьбы иссякли. Хитрый араб хорошо разбирался в таких вопросах, и ночь ушла у него на размышления. Рана беспокоила его и не давала спать.Утром он поднялся со своего ложа и отправился разыскивать хозяина.Гамон находился в комнате, предназначавшейся для Джоан. Он заснул, сидя в кресле; голова его покоилась на столе. Рядом с ним лежал его бумажник, и Сади бесшумно просмотрел его содержимое.В бумажнике он обнаружил несколько чеков на имя Джека Броуна и какую-то вчетверо сложенную бумагу.Гамон проснулся и медленно поднял голову со стола.Сади не заметил его пробуждения, углубленный в чтение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17