Впрочем, Настоящих
зеркал расплодилось немерянно, а вот Истинное, Изначальное оставалось
по-прежнему одно, и охранялось оно двумя братьями-Оракулами.
Выйти на Дорогу было для Абадонны плёвым делом, но вот как найти теперь
Зеркало?..
Блуждания, блуждания, блуждания... Дорога словно издевалась над
вломившимся на неё Принцем Мрака. Впрочем, раньше она Мрачников вообще не
пускала на себя... Что же случилось?..
Нечто пепельно-серое пронеслось над самой головой низколетящего
Абадонны, спустилось на занесённые просёлочной пылью шестигранные плиты
Дороги и грациозно сложило крылья. Пепельно-серый колли насмешливо взглянул
на демона и рыкнул-тявкнул:
- Без меня ты и собственных кр-р-рыльев не отыщешь! Мр-р-рачный ангел!
Стар-р-рые стихи помнишь? Нет?! Напоминаю: Догорает факел
В сумраке ночном...
То ли Воланд спятил,
Крикнув о земном,
То ли Бог свихнулся,
Сотворяя мир...
Мрак перевернулся.
Свет! Безумный пир!
Всадник-Абадонна,
Сын владыки Тьмы...
Старше чем Создатель,
Холодней зимы...
Взгляд его бездонный
Зеркало хранит.
Всадник Абадонна -
Сон, туман, гранит.
Сын давно стал старше
Своего отца,
Пережив на марше
Дождик из свинца.
Капли - словно пули
По туману звёзд...
Кто давно заснули -
Тех уж не вернёшь.
Семеро когда-то
Спорили с судьбой...
Вырастают травы,
Не проходит боль...
Сын Владыки Мрака,
Принц иных миров,
Взглядом в кучку шлака
Стёрший пульс веков.
На руинах чёрных
Ты - крыло, гроза...
Почему ж - на нервах?..
Отчего - слеза
На щеке сверкает
Светом от звезды...
Кто очки снимает
У чужой воды,
Чтобы отразиться
В ужасе своём.
Чтобы раствориться
В холоде родном.
И себя уводит
В свой небесный ад
Всадник Абадонна -
Странной смерти взгляд.
И себя без меры
В холоде стекла
Потерявший веру
Выжигал от Зла.
Только кучку пепла
Поутру нашли
У зеркал забытых
Света короли.
Только пепел плакал.
Слёзы - в никуда.
И замолк Оракул...
...Родилась звезда...
Очень стар-р-рое прор-р-рочество... А теперь-рь идём, я тебя
пр-р-ровожу к бр-р-ратьям, если ты не пер-р-редумал!
- Не передумал, - вздохнул Абадонна. - Ты ведь вновь угадал и мои
мысли, и желания в поступках...
Оракулы оказались совершенно такими же, как их себе представлял Ангел
Смерти. Два огромных золотых сфинкса разлеглись по обе стороны дороги и
дремали, закрыв свои глаза. Но стоило Абадонне приблизиться
- как они открыли глаза, и жёлтые лучи пересекли путь. И тогда он
скинул свои очки и посмотрел сперва на одного, а затем - на второго.
Ничего не изменилось, но теперь глаза Оракулов чуть прищурились, словно
разглядывая стоящего перед ними, а затем с высоты их роста прозвучало:
- И зачем тебе нужно зеркало, бессмертный?
- Вы знаете ответ, - чуть улыбнулся Абадонна.
- Знаем... Но обязаны вопросить. И ты не пожалеешь о содеянном?
- На это и я сам не знаю ответа. Но я знаю - что я сейчас прав.
- И это верно. Для тебя. Но кто наделил тебя нашим взглядом?
- Ваш старший брат, Пятый Оракул, когда я, гм-м, поспорил с ним о
цвете глаз...
- Ответ правдивый. И ты сейчас проходишь к Зеркалу.
Зеркало стояло в Зале Зеркал среди вековечных снегов. Ровно сто стёкол
пялились со стен, но Абадонна видел перед собой лишь одно.
То, что заросло ледяными сталактитами и сталагмитами, образовавшими
диковинную раму. Да и само стекло - никакое не стекло, а тончайшая плёнка
застывшего льда. Зеркало, в котором отражается не подошедший, но сущность
его.
И, став перед Зеркалом, Абадонна снял очки и упёрся своими жёлтыми
лучами в свою сущность, сжигая её.
- Возьми мою жизнь, - прохрипел он, - возьми её, но верни жизнь тем, у
кого я её отобрал там, на Риадане. Возьми...
Крохотный осколок зеркала откололся от ледяной поверхности и попал в
глаз. Растаял, впитался вглубь. А в голове прозвучал бесплотный голос:
- Теперь ты сам можешь отдавать свою жизнь, воскрешая. Стоит только
подумать, пожелать...
...И многие в толпе почтительно склонились: на мосту стоял их Принц.
- Я, Принц королевства Риадан, вызываю на бой тебя, Принц Мрака!
- Я, Абадонна, Принц Мрака, принимаю твой вызов... А, ч-чёрт!..
Абадонна чуть заметно улыбнулся уголком рта, глядя на серебряный
тополиный листок в синей эмалевой звёздочке, украшающий корону Принца.
- Не надо, Тополёк, оставь это профессионалу!..
- Я принц, и я имею право сражаться! Я, Принц королевства Риадан,
вызываю на бой тебя, Принц Мрака!
- Ну хорошо, допустим - ты сразишься. И что дальше? Если я одолею - то
в ответ услышу лишь, что невелика честь победить ребёнка. Даже королевской
крови и такого храброго, как ты. А если вдруг победишь ты? Не спеши, я
понимаю, что для вас это будет блестящей победой над злом. Но подумай, как
ты будешь жить дальше, зная, что твои руки обагрились кровью?! Каково это
будет тебе, Принц, поклявшийся, что станет самым добрым и справедливым
королём в истории... Поверь мне - это очень тяжело: жить отягощённым
чьей-то кровью, вспоминать, как убивал... Так что не спеши рваться в бой,
Тополёк... Пусть уж это делает тот, кому это положено. Я выбрал в
поединщики Энглиона де Батарди. Не забывай, что я Принц Мрака, и на правах
Принца имею право выбора. Принц против Принца - старо для вашего мира,
юноша.
Однако нынешний бой будет иным, невиданным, - лицо Абадонны чуть
подрагивалось, но это было не от страха, а от нечеловеческого напряжения:
надо было успеть до боя воскресить последних из погибших в Армагеддоне, а
на ту сторону планеты жизненная сила идёт ой как туго... - Бой будет иным:
Рыцарь Серебряного Круга сэр Энглион де Батарди против изменника,
предавшего Круг - Гуона де Бордо. Вы морщитесь, сэр рыцарь, Вам не нравится
такой расклад? И Вы не считаете, что сведение счётов с изменником достойно
Великой Войны?
Похвально. Ну что же, тогда это будет бой между Мастером Мрака Абадонной
и Мастером Света Энглионом. А теперь - приступим к делу, сударь!
Свистнули клинки...
Бой шёл точно так же, только вместо хрупкой фигурки Принца теперь на
наклонном мосту возвышался массивный силуэт Энглиона де Батарди. И в руках
Абадонны вместо узких сверкающих шпаг - тусклые мечи холодной стали. И
сверкающий огненный клинок у атакующего Энглиона. Звон стали разбил на
осколки тишину, и от звона этого очнулось от спазма, пробудилось Огненное
Сердце. И Замок вновь стал видеть вокруг и осознавать себя.
Замок:
Они сражались на моём мосту, и бой этот был странен. Я видел множество
боёв, когда по приставным лестницам орды варваров карабкались на мои стены,
когда ошалевшие рыцари кидались на фантом дракона, роджённый грудой кварца
и железа внутри меня, когда крестьяне с вилами отбивались от налетевших
горгулий (кстати, последних горгулий на этой планетке...). Но никогда не
было такого: целая толпа с одной стороны - и воин-одиночка с другой.
Впрочем, сражалась не толпа, а самый массивный и мощный рыцарь из неё,
словно светящийся изнутри Светом Созидания, но Свет этот омрачался жаждой
убить противника, убить любой ценой. Неизбежно... Да и толпа кипела тем же:
если их ставленник победит - они взорвутся рёвом радости и поздравлений,
если же проиграет - то вопль "Да что же вы смотрите, бейте его!" разобьёт
каноны дворянского приличия, и вся эта толпа ринется на
противника-одиночку. На противника, чей металлический блеск стального лица
с зеркалами очков оттеняется чернотой камзола, чьи жизненные силы заведомо
больше, чем у людей, но тают с каждой секундой, словно он отдаёт их кому-то
невидимому здесь...
И тут я узнал его: Абадонна. Принц, пришедший сюда из Внешних Миров.
Именно он построил здесь когда-то Огненное Сердце, а затем уснул в нём
на тысячелетия. Века умеют хоронить одинокие здания, даже если те строятся
Внешними. И когда сюда пришли первые люди - они увидели лишь холм,
поглотивший Огненное Сердце. И построили на вершине холма, прямо на крыше
Замка Мрака, новый замок - Бэттлгантлет Кэстл.
И замки срослись воедино, и так родился я - Замок.
А сейчас мой первосоздатель сражался с прямым потомком создателей
Второго Яруса. И что самое странное - я видел, что он не желает убивать
своего рослого противника, не применяет магии, но самое главное - Абадонна
хотел умереть! Он сражался и только и ждал, как бы подставиться под удар,
но сделать это правдоподобно, не оскорбив этим Воина Света.
Меч рослого рванулся вперёд...
Энглион де Батарди:
Вообще-то нас учили никогда этого не делать: меч - не шпага, и прямой
выпад сделает вас на несколько секунд абсолютно беззащитным.
Но интуиция подсказала мне: сейчас. Зеркальноглазый качнул мечами,
разводя их, чтобы ударить меня сразу с двух сторон. Логично, чёрт побери! С
двух сторон сразу не уклонишься и не отобьёшься, а падать и перекатываться
на узеньком мостике - сущее самоубийство!
Оставалось рискнуть. Сейчас. Сейчас...
Мой клинок молнией рванулся вперёд. Конечно, я понимаю, что
незащищённость моего врага - сущий мираж! Под камзолом у него как минимум
стальной панцирь. Или заклинание защитное. Ибо если уж Ингвальд, младший
брат мой, защиту вокруг себя держать может, то что ж говорить о таком
могучем колдуне, как Принц Мрака. Эх, скользнёт сейчас мой меч в сторону...
Что это?! Клинок ворвался в грудь врагу, как раскалённый нож в масло!
Вошёл на половину длины! И тут же волна сияния рванулась от рукояти в грудь
Абадонне, и сияющая сталь мгновенно обратилась в прах.
Теперь я безоружен!
Но Принц Мрака покачнулся, его руки разжались, и оба тусклых клинка с
глухим стуком воткнулись в тёмное дерево моста. Шаг, другой - и
безжизненное тело полетело в бездонный ров, забывший, когда в нём была
вода.
Глухой стук разбившегося тела. Я невольно усмехаюсь - "бездонный", ну
надо же, на романтические фразы потянуло!.. Просто жутко глубокий...
Кевин, даром что священник, приладил ручную лебёдку и спускается уже
вниз, чтобы поднять тело. Оно и верно, враг или не враг - а бросать на
растерзание воронам негоже, погребение надобно... А то - как с теми
последними гоблинами там, у деревни...
А вот и наш Святой Отец! Осторожно ложит на мост изувеченное и
изломанное тело в чёрном камзоле. Осматривает, проводя рукой над головой,
сердцем... Как же он называл этот способ осматривания?
Слово такое мудрёное было... А, вспомнил - сканирование!
Кевин опустил руки. Произнёс лишь одно слово: "Мёртв!" Ну, это и так
видно. Мертвее только каменные истуканы бывают...
Рёв толпы давит на уши. Кажется, это радуются моей победе. Славят Воина
Света. Хм, прилепится теперь ещё это прозвище-звание!..
А из толпы несётся ко мне, рассыпаясь в комплиментах и поздравлениях,
сэр Бертрам из Хонка... О, боги, только не это!
Не-е-ет!
На небе среди тускнеющих созвездий ослепительной свечой вспыхнула новая
Звезда, заливая своим светом встрепенувшийся дремотный и беззаботный мир.
Говорят, в неё-то и родился вновь Возлюбивший Мир.
Звезда Рождения зажглась на том же самом месте, что и сотни лет назад.

Эпилог
Вопрос чёрного колдуна
На одном из обитаемых миров человечества, на окраине большого города
жил-был отшельник. Дом его ничем не отличался от тысяч других домов, и
город был как город. Никто не знал возраста отшельника, потому что в ту
пору каждый был волен принимать тот облик, какой пожелается, а сам
отшельник не считал ни лет своих, ни даже дней. Друзей у него было немного,
да и те не могли поручиться, что хоть что-то знают о нём наверняка. Сколько
времени жил он такой жизнью - никому не известно, и каждый новый день в
этой жизни, как две капли воды, походил на предыдущий.
Однажды утром к отшельнику пожаловал гость - необычный гость, потому что
он был первым, кто постучал в дверь, а не позвонил. Тёмно-серая мантия была
на нём, похожая на одеяние странствующего монаха; в руке он сжимал большой
- в человеческий рост - посох, увитый сложным узором.
- Я ищу Ингвальда де Соронса, - сказал он вместо приветствия, и голос
его, не тихий и не громкий, завораживал слушателя. - Дорога вывела меня
сюда.
- Меня зовут Ингвальд. Ингвальд Соронсон, - помедлив, ответил
отшельник. - Только один человек звал меня Ингвальдом де Соронса, и это...
- И это Рыцарь Серебряного Круга Энглион де Батарди.
- Но вы - не он.
- Нет. Человеку не дано летать меж звёзд. Это можете только вы, боги,
да мы, призраки.
- Я не бог, я землянин...
- Но ведь не риаданец... Вот это я и имею в виду.
- И что же нужно от меня странствующему духу?
- Я здесь, ибо послан Серебряным Кругом. И я пришёл за тобой. Беда
пришла в Риадан, и рыцарю скоро потребуется его оруженосец.
- Сколько времени прошло...
- Полтора года прошло в Риадане. Сейчас там начало лета, и если сил
Круга не хватит, то новую весну встречать будет некому.
- Но почему ты решил, что я поверю твоим словам и последую за тобой?
Скрытое вечной тенью лицо чуть усмехнулось, и в тишине замершего на миг
города оглушительным громом прозвучал шёпот Странника:
- Из Круга не выходят...
Те же слова, что годы назад сказал на прощание Энглион. Так значит... А
голос тем временем продолжал:
- Готов ли ты по первому зову спешить на борьбу со злом, в каком бы
обличье оно ни выступало?
- Да, - ответил отшельник.
Никто не видел, когда и куда они ушли. А если бы кто-то заглянул в
комнату отшельника, он увидел бы, что со стены исчезли лук, колчан со
стрелами и короткий меч в простых ножнах.
* * *
Сидя за столом, Энглион машинально царапал его кончиком охотничьего
ножа, зажатого в кулаке. Судя по количеству царапин на дубовой доске,
занимался он этим с самого утра. Энглиону было не по себе - впервые на его
памяти Магистр Ирлан отдавал такой туманный приказ: "Сиди дома. Жди." И
всё! И вот он ждёт уже полдня, и сколько ещё ждать - непонятно. Есть,
правда, смутное подозрение, что приказ этот как-то связан с проклятием
Мальдена. Тоже не бог весть что. Весь последний месяц Магистры Круга только
о нём и говорят, и ведь не зря говорят...
Началось всё... да, где-то полтора года назад. Тогда полчища странных
тварей наводнили Риадан, вооружённые непонятным, но смертельно опасным
оружием. Их можно было бы принять за орков, если бы последний из гоблинов
не погиб бы ещё год назад, во время Армагеддона. С гор спускались тролли,
ведомые не только обычным голодом, но и жаждой разрушения. Мороки сделали
практически непроходимыми заболоченные местности к северу от столицы,
отрезав друг от друга деревни и мелкие городки. Даже горные драконы, обычно
равнодушные к делам людей, начали оставлять свои сокровищницы ради
воздушных рейдов на посёлки. После таких налётов не оставалось ничего,
кроме пепла и спёкшейся земли, на которой и по сей день ничего не росло.
Усилия Рыцарей Круга только тормозили продвижение врага, но не могли его
остановить. В городах собиралось ополчение, кузнецы ковали только оружие.
Этого тоже не хватало.
Тогда пришло известие от Гильдии Магов, подтвердившее подозрения многих:
враги действуют сообща, объединённые твёрдым руководством.
Нашлись очевидцы, говорившие, что на захваченных землях видели странного
человека лет сорока, одетого в чёрную кожаную одежду.
Оружия у него не было, но такая власть ощущалась в нём, что ни у кого не
хватало смелости выпустить стрелу или приблизиться для удара мечом.
И ещё месяц Круг собирал силы, прежде чем объединённое войско Риадана
смогло навязать противнику решающую битву - и победить. Мир и спокойствие
вернулись на израненные земли, но не в души Магистров Круга, потому что
никто не видел смерти чёрного колдуна - в том, что это колдун, сомнений не
было - и тело его не было найдено на поле битвы.
Почти год всё было тихо, пока месяц назад не обрушилось проклятие
Мальдена. В тот день небо затянуло мрачными грозовыми тучами, к полудню
сложившимися в рисунок человеческого лица - печально известного лица
чёрного колдуна. Хотя тучи висели низко, лицо видели во всём Риадане, в
правильном ракурсе, независимо от того, как стоял смотревший.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18