— Он связан с этим делом, Пат. Не знаю, как именно, но связан. — Я молча поднял свой стакан, и мы выпили. Виски обожгло мне горло, словно я проглотил горячий уголек. Поставив стакан на стол, присел на край подоконника. — Я навестил Эмиля Перри. Рейни побывал там передо мной и так запугал этого парня, что тот теперь боится собственной тени, и я ничего не смог с ним поделать. А ведь именно от Перри исходит утверждение, что Честер Вилер покончил с собой из-за неудач в делах. Но мои люди проверили документы и обнаружили, что бизнес Вилера процветал. Ну, как ты это объяснишь?Пат тихонько присвистнул. Я дал ему время поразмыслить и переварить эту новость, а потом спросил:— Помнишь Динки Вильямса, Пат? Пат чуть заметно кивнул и опять стал похож на полицейского инспектора.— Знаешь, что он поделывает теперь? — поинтересовался я как можно небрежнее.— Нет.— А как ты отнесешься к тому, что этот Динки содержит в Нью-Йорке роскошный бар, в котором играют в азартные игры?— Я скажу, что ты сошел с ума и это невозможно, а затем направлю туда полицейский наряд.— Если так, то ты не услышишь от меня больше ни слова.Пат так хлопнул кулаком по столу, что пачка сигарет подскочила вверх.— Черт возьми! Ты выложишь мне все прямо сейчас. Кто я, по-твоему, в конце концов? Салага, которому можно запросто морочить голову?Хорошо, что он так разъярился. Я сполз с подоконника и опустился в кресло. Пат был красен как рак.— Послушай, Пат. Ты полицейский, и, хочешь или не хочешь, долг обязывает тебя поступить так, как ты сейчас сказал. Но если ты это сделаешь, убийца ускользнет от нас.Пат хотел что-то возразить, но я жестом остановил его и продолжал:— За всем этим кроется что-то покруче, чем нам сейчас кажется. Динки, Рейни и Эмиль Перри — все трое замешаны в этом. Возможно, и кто-то еще, кого мы не знаем... пока. Динки Вильямса можно брать хоть сейчас за всю его лавочку с рулеткой и баром. Но то, что я тебе говорю, не предназначено для чужих ушей. И как ни грустно тебе признать этот факт, если Динки Вильяме содержит такое заведение, то явно с кем-то делится. С какой-то большой шишкой. Или с целой кучей людишек помельче, которые действуют заодно. Готов ли ты сцепиться со всей этой шайкой?— Да, черт побери!— А твоя должность? Ты надеешься сохранить ее после этого?— Да. — Пат говорил хрипло и почти шепотом.— Ты сам не веришь в то, что говоришь. Но ты хотел бы, чтоб так оно и было. А теперь слушай меня. Я напал на след. Мы можем действовать вместе или по отдельности, но только так, как я скажу, а иначе копайся в грязи сам. А это ох как непросто! Если Динки с кем-то делится, то у нас есть шанс накрыть всю компанию разом. А теперь я жду ответа.Наверное, будь у меня лицензия, я лишился бы ее прямо здесь. Но у меня была только табличка на двери. Пат посмотрел на меня с омерзением и сказал:— Да, хорош инспектор отдела по расследованию убийств. Прокурор душу бы продал за запись нашего разговора. Ну ладно, капитан, я жду приказаний.Я отдал ему честь:— Итак, нам нужен убийца. Но для этого надо узнать, почему Вилера убили. Если ты пустишь слух, что полиция собирается прощупать парня по имени Клайд, из этого может что-нибудь выйти. По крайней мере, мы поймем, куда двигаться дальше.— А кто такой Клайд? — В голосе Пата явственно слышалась угроза.— Так теперь зовут того самого Динки Вильямса.— Я слышал это имя раньше, и оно не сулит нам ничего хорошего. Дело пахнет политикой.— Ну и что из этого?— Ты страшно ловкий мерзавец. Я говорил, что ты мог бы стать полицейским. Теперь ты станешь комиссаром или трупом. Скорее, трупом.— Я им уже почти стал. И вот что я думаю. У Клайда везде есть свои люди. У него все схвачено: от парковки машин до убийства. Тебе нужно только упомянуть имя, и кто-нибудь обязательно начнет паниковать. Наш старый приятель Динки вышел в люди.— Чепуха. Это ненадолго.— Ты так думаешь? Если это тот самый парень, то у него большие связи.Пат был слишком спокоен, и мне это не нравилось. Мне было еще о чем спросить его, но я только осведомился:— А что в отеле? Удалось что-нибудь выяснить?— Ничего особенного. В день убийства новых постояльцев не появилось. Приходили, правда, несколько посетителей, но у них у всех вполне приличное алиби.Теперь выругался я.Пат поднялся и собрался уходить.— Увидимся завтра? — предложил он.— Да, "конечно.— И не подходи слишком близко к витринам.— Боишься, что разобью?Когда он ушел, я принялся рассматривать фотографии, оставленные Вельдой на моем столе. Марион Лестер улыбалась в объектив, завернувшись в пальто с меховым воротником. Выглядела она веселой и беззаботной. По карточке никак нельзя было сказать, что через пару часов она напьется до потери сознания, и Честеру Вилеру придется укладывать ее в постель, — моему другу Честеру Вилеру, подло убитому вскоре после этого.Я вложил фотографии в конверт и запихал его в ящик стола. В бутылке оставалась еще половина, а стакан был пуст. Я поспешил исправить этот недостаток, потом повторил процедуру еще раз. В конце концов в обоих емкостях не осталось ничего, а мне сильно полегчало. Я придвинул поближе телефон и набрал номер, записанный на спичечный коробке.— Привет, Конни... это я, Майк.— Чудовище! Ты меня совсем забыл?— Это невозможно, если бы я даже и захотел. Чем ты сейчас занимаешься?— Жду тебя.— Ты можешь еще немного позаниматься этим увлекательным делом? А через полчаса я приеду.— За это время я как раз успею раздеться.— Не надо лишних сложностей. Лучше, наоборот, оденься, мы сходим прогуляться.— Но ведь идет снег, а у меня нет галош.— Не волнуйся, я понесу тебя на руках, — пообещал я.Она что-то еще защебетала, но я уже повесил трубку. Затем выгреб из ящика письменного стола горсть патронов 25-го калибра и сунул их в карман: так будет надежнее. Взяв конверт с фотографиями и напечатав записку Вельде с просьбой дать мне знать о результатах ее похождений, вышел из комнаты.Механик в гараже задумчиво поставил цепи противоскольжения на мой драндулет и получил свои два доллара. Я завел мотор и влился в поток машин, прокладывавших путь сквозь метель.Конни открыла мне дверь, держа в руке бокал с коктейлем. Я выпил его еще до того, как снял шляпу.— Храбрый рыцарь не побоялся освободить бедную деву, — радостно объявила Конни.Коктейль оказался превосходным. Я протянул ей пустой бокал и поцеловал в щечку. Она заперла дверь и взяла мое пальто, а я прошел в комнату и уселся в кресло. Конни устроилась напротив на кушетке, поджала под себя ноги и взяла сигарету.— Куда же мы пойдем, милый?— Искать убийцу.— А кто он? — Пламя спички у нее в руке чуть дрогнуло.— Я и сам еще не знаю. Из полдюжины людей, кажущихся мне подозрительными, только один — убийца, а другие — как-то замешаны в этом деле.Я подвинул ближе стоящую на полу лампу и, щелкая выключателем, следил за тем, как самые разные чувства отражались попеременно на лице Конни.— А я могу тебе чем-нибудь помочь, Майк? — спросила она наконец. — Может быть, я знаю что-либо для тебя важное.— Может быть...— И ты... ты пришел только ради этого? Я несколько раз включил и выключил лампу. Конни смотрела на меня вопросительно, не спуская глаз с моего лица.— Ты мало себя ценишь, малышка, — улыбнулся я. — Почему ты хотя бы иногда не смотришься в зеркало? У тебя лицо киноактрисы и тело, которое преступно скрывать. И еще ты умница. А я — мужчина. И меня все это привлекает. Но сегодня я пришел по делу. Будь на твоем месте другая, я бы пришел и к ней, но встречаться с тобой мне приятно, и я буду приходить еще. Понимаешь?Она спустила ноги с кушетки, подошла и чмокнула меня в нос, а потом вернулась обратно:— Я понимаю, Майк. Все хорошо. Что тебя интересует?— Не знаю. Я совсем не представляю себе, где искать.— Тогда спрашивай обо всем.— Ну хорошо. Тебе нравится твоя работа?— О да... очень.— И ты хорошо зарабатываешь?— Конечно. Кучу денег.— И у тебя хорошие отношения с шефом?— С каким?— С Джун.Конни пренебрежительно махнула рукой:— Джун не доставляет мне никаких хлопот. Она как-то раз увидела мой фотографии, и они ей понравились. Когда Джун мне позвонила, меня просто затрясло — это было страшное везение. А теперь она просто находит заказы, для которых я больше всего подхожу, а Антон Липсек делает фото.— А Джун много зарабатывает?— Да уж наверное... К тому же, кроме жалованья, она часто получает ценные подарки от заказчиков и благодарных клиентов. Мне иногда становится обидно за Антона, но сам он не придает этому значения.— А что он за человек?— Он художник. Для него самое главное — работа, а не слова или деньги. Мне кажется, что агентство процветает лишь благодаря ему.— Он женат?— Антон? Ты с ума сошел! Ведь профессия заставляет его постоянно иметь дело с самыми красивыми девушками. У него наверняка давно пропало любое желание. В этом отношении он — ноль. Существо среднего рода. И это француз!..— Он француз?Конни кивнула и выпустила облачко дыма.— Я как-то подслушала его разговор с Джун. Я так поняла, что Джун встретила Антона во Франции и привезла сюда, тем самым избавив его от каких-то судебных неприятностей. Во время войны он сотрудничал с оккупантами, делал пропагандистские фото разных фашистских чинов и их родственников. Я уже говорила, что ему плевать на деньги и политику — лишь бы работать.— Все это весьма интересно, но так мы не продвинемся ни на шаг. Расскажи мне о Клайде.— О нем я ничего не могу сказать, кроме того, что он выглядит как настоящий гангстер из боевика и что за ним бегают многие ненормальные — и парни, и девицы.— А девушки из агентства тоже увиваются вокруг него?Она пожала плечами:— Ходят такие слухи. Он дарит дорогие подарки на праздники и каждый раз приглашает кого-нибудь на день рождения, якобы в знак дружбы, но на самом деле это деловой расчет. Но вся эта толпа сходит с ума по “Бовери” куда дольше, чем это бывает с ними обычно. Любопытно, чем это кончится?— Мне тоже. Сделай одолжение, Конни, присмотрись, с какими важными людьми он имеет дело. Пусть кто-нибудь из твоих поклонников сводит тебя в “Бовери”, тогда это и тебе доставит удовольствие.— А почему не ты?— Моему другу Клайду это не слишком понравится. Тебе не составит труда найти другого сопровождающего.— Конечно нет, но я предпочла бы пойти с тобой.— В другой раз. У кого-нибудь из твоих парней есть деньги?— Разумеется.— Пойди в “Бовери” с самым богатым, который обычно не жадничает. Пусть думают, что ты принадлежишь к их кругу, иначе твои вопросы покажутся подозрительными. Это будет плохо. Клайд может попытаться сыграть с тобой одну из своих мерзких шуток.Я достал пачку фотографий и рассыпал их перед Конни:— Ты знаешь этих девушек?Она задумчиво перебирала снимки:— Манекенщицы. А зачем тебе это? Я взял фотографию Марион Лестер:— А ее знаешь?— Одна из любимиц Джун. — Конни презрительно поморщилась. — Джун переманила ее из агентства Стентона. Классно работает, но хлопот с ней не оберешься. Слишком много о себе воображает. Может лечь в постель с первым встречным. Рано или поздно Джун ее вышвырнет. Она ведет себя как уличная девка, а это вредит репутации фирмы. — Конни взяла другой снимок. На нем была манекенщица, выглядевшая настоящей леди — в красивом вечернем платье из прозрачного материала. — Это Рита Лоринг. Не поверишь, но ей уже тридцать пять. Один из дельцов на том ночном шоу переманил ее к себе. Она будет получать сказочные деньги, а работать только для него. — На следующей фотографии была девушка в спортивном костюме. — Это Жанна Троттер. Она демонстрирует модели для подростков. Позавчера неожиданно уволилась от нас, заявив, что выходит замуж. Мы все сложились и купили ей телевизор. А Антон очень разозлился: он еще не закончил серию фотографий с ее участием. Никогда я не видела его таким раздраженным. Джун его очень долго успокаивала.Конни вернула мне карточки, и я убрал их. Было еще не так поздно, и я попросил, чтобы она позвонила кому-нибудь из своих поклонников и назначила свидание. Ей этого не хотелось, но она проделала это так, что мое сердце пронзила ревность. Как хитро она соблазняла по телефону своего парня! Я такого никогда не слышал, только сидел да ухмылялся. В конце концов она его добила и договорилась встретиться с ним в холле гостиницы в самом центре города, чтобы сэкономить время.— Ты мерзавец, Майк, — заявила она, повесив трубку.Я с ней согласился.Мы надели пальто и спустились по лестнице. Я сдержал обещание и донес Конни до машины на руках, так что ноги ее остались сухими.Правда, снег намочил ей платье, что тоже было не слишком приятно. После ужина в маленьком ресторанчике я проводил ее до отеля, где она договорилась встретиться со своим спутником. На прощанье я поцеловал Конни, и это немного ее утешило.Теперь мне предстояло исполнить парочку обещаний. Одно из них касалось бандита Рейни. Я пристроился за снегоочистителем и, проехав несколько кварталов, остановился у обочины и заскочил в ближайший бар. На сей раз я сразу направился к телефону. Джо Гилл долго не брал трубку. Он бросил короткое “хэлло”, а я назвался.— Майк, — начал он, — я вовсе не...— Что вы за человек? Я все забыл. Просто хотел попросить вас еще об одной небольшой услуге. Он вздохнул с облегчением:— Хорошо. Что вам нужно?— На этот раз речь пойдет о человеке по имени Эмиль Перри, владельце кожевенной фабрики. Хотелось бы знать о нем все, что можно, но в первую очередь о его делах — личных и финансовых.— Это будет непросто. Мои люди, конечно, кое-что разнюхают о его личной жизни, но о финансах узнать труднее. Ведь существуют законы, тайна банковских вкладов и тому подобное. Вы сами прекрасно об этом знаете...— Когда нужно, любой закон можно обойти. А мне очень важно знать, каково его финансовое положение. Вы сделаете это, Джо, даже если вам придется для этого ворваться к нему в дом.— Но, Майк! Послушайте...— Ладно, если вам не хочется заниматься этим делом, то можете не браться.— С вами трудно разговаривать, Майк. Ну хорошо, я сделаю все, что в моих силах. Но тогда я буду считать, что полностью погасил свой долг, ладно? И если вам еще раз представится случай оказать мне услугу, не делайте этого. Я не хотел бы снова быть вам обязанным.Я засмеялся:— Не волнуйтесь. Если что, обращусь к своему приятелю, федеральному прокурору, и все будет в ажуре.— Этого-то я и боюсь. Ладно, держите со мной связь, а я посмотрю, что можно сделать.— До встречи, Джо.Он буркнул “до свидания” и положил трубку. Я еще раз захихикал и открыл дверцу будки. Скоро я узнаю, чем Рейни припугнул этого жирного борова Перри.Редакция “Глобуса” готовила вечерний выпуск с шумом, сотрясавшим все здание. Я прошел через служебный вход и поднялся на лифте в зал, где множество печатных машинок стрекотали как пулеметы. Один из сотрудников, у которого я поинтересовался, где найти Эда Купера, указал на застекленную дверь.Эд вел отдел спорта в “Глобусе” и делал деньги на всем, на чем только можно. Я вошел. Эд взглянул на меня и, не прерывая работы, проговорил:— Располагайся, Майк.Я сел и, пока он дописывал абзац, поигрывал пистолетом в кармане. Моему приятелю, видимо, понравилось то, что он написал: лицо его обрело обычное довольное выражение, которое кое-кого сильно раздражало.— Выкладывай, Майк. Билеты или информация?— Информация. Некто Рейни организует боксерские поединки. Где он их проводит и кто у него работает?— Тебе приходилось бывать в Гленвуде? — с ходу спросил Эд.Я ответил, что да.— Рейни с несколькими парнями построил там ринг и дерет денежки со всего городка. Они проводят состязания боксеров и борцовские поединки весьма дурного толка. Но народ туда валом валит. Поговаривают, что там что-то вроде тотализатора. Если тебя и впрямь интересуют новости об этом местечке, могу взять его на заметку.— Прекрасно, Эд. Сильно подозреваю, что кое-каких новостей ожидает Рейни. Если я буду поблизости, когда это случится, подброшу тебе лакомый кусочек.— Ты собираешься туда сегодня вечером?— Прямо сейчас. Эд взглянул на часы:— Они проводят сегодня состязания. Если поторопишься — успеешь на первый поединок.— Да, — сказал я, — это должно быть интересно. Расскажу тебе обо всем, когда вернусь в город. — Я взял шляпу и направился к двери.— Этим ребятам, — остановил меня Эд, — напарникам Рейни, палец в рот не клади. Будь осторожен.— Буду осторожен. Спасибо, что предупредил, Эд.Я спустился к своей машине. Снег лежал на крыше и залепил окна. Я счистил его и сел за руль.Еще только подъезжая к стадиону на краю Гленвуда, я услышал шум и крики толпы. На стоянке и на улице рядом со стадионом не было ни одного свободного места, и я поставил машину в нескольких сотнях ярдов от него под большим дубом.Я пропустил первый поединок, но, судя по разочарованному гулу зала, об этом вряд ли стоило жалеть. Я заплатил доллар за боковое место. Ринг был едва виден за клубами сигаретного дыма. Обшарпанные стены во многих местах потрескались, а зрители сидели на грубых деревянных скамьях, сколоченных из строительных отходов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18