Здесь выложена электронная книга Девяносто шестая женщина автора по имени Соловьев Леонид. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Соловьев Леонид - Девяносто шестая женщина.
Размер архива с книгой Девяносто шестая женщина равняется 9.21 KB
Девяносто шестая женщина - Соловьев Леонид => скачать бесплатную электронную книгу
Леонид Соловьев
Девяносто шестая женщина
Садык Ходжаев, милиционер Чоракского сельсовета, весь перетянутый новенькими желтыми ремнями, вошел, отбивая шаг, в кабинет начальника, чтобы получить очередной, пятый выговор.
Все было знакомо и привычно ему в этом маленьком кабинете, плакаты, портреты, два скрещенных беговатской работы клинка, принадлежавших когда-то крупным басмаческим главарям, потускневший никель телефона, стопа разноцветных папок и, наконец, сам начальник – грузный и утомленный, с круглой головой, поросшей коротким седеющим волосом, с глубоким сизым шрамом через лоб и бровь до самого уха.
Садык вытянулся перед ним в струнку.
– Ваш рапорт не обрадовал меня, товарищ Ходжаев, – сказал начальник (он был памирец и заметно растягивал окончания слов) – Стыдно, товарищ Ходжаев, весьма даже стыдно! Ваши рапорты похожи один на другой, как горькие листья тополя. Когда же вы, наконец, пришлете мне виноградный листок?
Выговор начался неторопливый и чрезвычайно вежливый. Подкараулив паузу, Садык попросил слова для объяснения.
– Товарищ начальник, – сказал он, волнуясь, – в нашем кишлаке девяносто пять женщин, и все закрыты, – как могу я узнать под паранджой девяносто шестую? На базаре мы покупаем лепешки из одной корзины, мы встречаемся в переулках – и я уступаю дорогу. Когда я иду по улице, то все видят меня издалека, а я, как слепой, ничего не вижу под черными сетками! Вы знаете меня, товарищ начальник, я был рядом с вами во многих боях, но что я могу сделать…
– Спокойствие, товарищ Ходжаев, – перебил начальник, влажно блеснув золотыми зубами, – спокойствие и выдержка. Мне хорошо известна ваша отвага, но в данном случае вы оказались не на высоте. Рядом с вами, в одном кишлаке живет злейший враг Советского государства, живет спокойно, как в собственном доме, и посмеивается над милицией! Позор, товарищ Ходжаев!
Предметом разговора был матерый бандит Али-Полван, грабитель и убийца, организатор басмаческих шаек, в прошлом – помощник знаменитого курбаши Муэддина. Его личный счет занимал сто двенадцать страниц плотного текста – налеты, грабежи, пожары в колхозах, расстрелы коммунистов, комсомольцев, председателей сельсоветов. И до сих пор не удавалось вручить ему на суде этот счет. Али-Полвана ловили уже два года, но безуспешно. В последний раз отряд милиции настиг его в ущелье Кок-Су. Он принял бой. Половина шайки полегла в перестрелке и в сабельном бою, половина сдалась, но сам он опять ушел, оставив по себе единственный след – глубокий сизый шрам на голове начальника. Через восемь месяцев стало известно, что он скрывается под женским покрывалом в горном кишлаке Чорак и руководит оттуда организацией новой банды. Садыку Ходжаеву как местному чоракскому жителю была поручена операция против Али-Полвана.
– Идите, товарищ Ходжаев, – закончил начальник. – Надеюсь, в следующем рапорте будут более интересные сведения.
Садык повернулся кругом и вышел. После этого он восемь часов подряд качался в седле. Копыта его коня тонули в горячем песке на барханах, разбрызгивали щебень сизой в мареве галечной степи, звенели на камне в предгорьях, глухо цокали через воду по валунам, усеявшим дно пенистой горной речки. Он ничего не замечал – он думал, хмурый, нахохлившийся, злой на весь мир. В Чорак он приехал к вечеру. Его встретил закатный блеск на тополевых листьях, высокий голос азанчи, зовущего стариков на молитву, и ветер с гор, такой знакомый, прохладный и влажный, насыщенный запахом смолистой арчи и снега.
Садык выбрал в чайхане удобное место и сел лицом к дороге, чтобы видеть прохожих. Мужчин он совсем не замечал, зато к женщинам приглядывался жадно, а женщины все были закутаны с головы и до самых калош в плотные покрывала. Черные сетки из конского волоса скрывали их лица; здесь, на дороге, женщины были еще неприступнее, чем у себя дома, за глухими стенами, без окон на улицу. И, может быть, это она, девяносто шестая, сидит на мосту и, гнусавя, тянет руку за милостыней; может быть, это она несет на голове корзину с лепешками, спешит с кувшином за водой, протискивается к ларьку Узбекторга, где разложены на прилавке яркие ситцы?
Садык просидел в одиночестве до сумерек. Расписной чайник остыл перед ним. Подошел чайханщик, такой же пузатый, как его самовары.
– Что с вами, уважаемый Садык? Вы даже не пригубили пиалу. Может быть, вам надоел зеленый чай, тогда я заварю для вас черного.
– Спасибо. Я вполне доволен вашим чаем: он приготовлен искусно, в меру душист и не слишком крепок. Но меня грызет забота, о которой я, к сожалению, не могу рассказывать. У меня, почтенный Джура, крупные служебные неприят…
Садык не договорил. На глазах изумленного и перепуганного чайханщика его повело вдруг судорогой, а затем подбросило как пружину. Вытянув шею, вздрагивая от волнения, он смотрел на дорогу: там, в густеющих сумерках, тускло отсвечивала черная сетка, словно бы накаливаясь изнутри. «Папироса!» – сообразил Садык. Его дыхание прервалось. Ощупывая кобуру, он пошел потихоньку, чтобы не спугнуть. Сетка погасла, но он уже различал смутные очертания фигуры, окутанной покрывалом. Он прибавил шагу, но фигура, почуяв опасность, метнулась вдруг в сторону, к ларьку, где в желтом рассеянном свете фонаря все еще толпились, споря и переругиваясь, женщины. «Стой!» – закричал Садык, прыжками кинулся наперерез, но опоздал: фигура шмыгнула в толпу женщин и сразу исчезла, растворилась в ней. И сейчас же следом в эту безликую толпу врезался с разбегу Садык, блестя револьвером. Было мгновенное оцепенение, потом крик, визг, мелькание серых тканей – кого хватать! – наконец тишина и в ней – дрожащий голос продавца.
– Уважаемый Садык, что с вами?
Продавец, весь бледный, стоял за прилавком, держа в одной руке гирю, а в другой, как саблю, железный метр. Это был доблестный продавец, готовый до последней капли крови защищать вверенный ему товар.
– Две женщины убежали, не заплатив, а одной я не успел дать сдачи, – печально сказал он, опуская руку, вооруженную метром. – Завтра мне придется целый день ходить по дворам и разыскивать этих женщин.
– Все эти женщины, – хрипло ответил Садык, вкладывая револьвер в кобуру, – не достойны высокого звания гражданок! Человек подходит к ларьку, чтобы купить спичек, а они разбегаются в панике. Они не имеют никакого понятия об организованности и дисциплине! Они носят свои дурацкие паранджи и только вредят этим советской власти, срывают работу милиции! Я не знаю, чего там смотрят в центре и почему до сих пор нет декрета! Дайте мне спичек, один коробок.
Он ушел домой в сильнейшем расстройстве. Еще никогда ни один влюбленный не носил в себе столько злобы на старый закон, повелевший женщинам закрывать лица. А продавец, заперев свой ларек, отправился в чайхану, и долго они там шептались с чайханщиком, покачивая бритыми головами.
Для Садыка начались черные дни, полные тревог и волнений. Каждое покрывало казалось ему подозрительным. Он остановил соседку, которая шла по улице слишком смелым и размашистым шагом, и потребовал именем закона, чтобы она показала лицо, а потом ходил с извинениями к ее мужу. Он подвергся всеобщему осмеянию на дворе Бек-Назара, куда привлек его сиповатый густой бас колхозницы Отум-биби. Он дал продавцу ларька секретную инструкцию – строго-настрого следить за руками всех покупательниц и, буде окажутся они большими, грубыми и даже волосатыми, покупательницу немедленно задержать. Из-за этой инструкции тоже было много неприятностей – и продавцу и Садыку.
Измученный Садык заперся дома, а в район послал отчаянный рапорт с просьбой освободить его от занимаемой должности.
Начальник не принял рапорта; на обороте начальник синим карандашом писал: «…знаю, что трудно. В помощь никого не пришлю, новый человек спугнет объект работы. Зато посылаю дружеское рукопожатие и три пачки хороших ленинградских папирос. Курите их не спеша и думайте… Мой совет – крайняя осторожность в подготовке, смелость, риск и решительность в операции. И помощь населения, обязательно помощь населения».
Садык последовал совету начальника – два дня курил и не спеша думал, изобретая хитрость, которая могла бы сразу решить все дело. Во рту было сухо и горько, подбородок оброс щетиной, а хитрость все не придумывалась. В комнате серыми пластами висел застоявшийся табачный дым, солнце, скупо проникавшее в щели, окрашивало его местами в угарно-синий цвет. Садык в десятый раз перечитывал письмо начальника. Помощь населения! Чем поможет ему население – чайханщики, продавцы, мирабы, почтари, бригадиры, колхозники, если все они так же бессильны перед этой молчаливой, наглухо закрытой армией женщин! Враг имеет в кишлаке девяносто пять двойников, девяносто пять укрывателей, и все они отгородились черными сетками от законов Советского государства!..
В начале третьего дня Садык, решительный и мрачный, вышел из дому. Его оглушил свежий воздух, солнечный блеск, запах цветущей джиды – было время весны, когда не только три дня, но каждый час украшает лицо земли. На снеговых вершинах лежали белые крутые облака, и горы казались от этого еще выше.
Садык нашел председателя колхоза, сказал ему:
– Ты коммунист, я давно тебя знаю, и я тебе верю. Ты должен помочь мне. Но прежде всего никому ни одного слова. Дело важное и очень секретное. Слушай внимательно.
Председатель слушал, челюсть его отвисла.
– Вот так штука! – наконец сказал он. – Садык, почему ты не предупредил меня раньше? Ведь это прямо счастье, что он до сих пор не свел у нас лошадь! Сейчас же я пошлю на конюшню трех сторожей.
– Не надо, – ответил Садык. – Сегодня вечером я его арестую. После работы, часам к семи, собери в чайхане всех женщин, всех до одной! Скажи им, – добавил Садык с презрением, – что будут раздавать авансы под шелк, – они прибегут сразу, как только почуют выгоду. Он тоже придет на это собрание, он обязательно придет, он не посмеет остаться дома, он знает, где самое безопасное место! Но он ошибется на этот раз!
– Правильно! – сказал председатель. – На этот раз он ошибется! Ты хорошо придумал, Садык! Мы поставим вокруг чайханы вооруженных людей и скажем женщинам…
– Сказать?! – воскликнул Садык. – Им?!. Женщинам?! Председатель, ты сошел с ума! Сейчас же поднимется страшная паника. Нет, председатель, ты уж не суйся. Ты собери женщин, а все остальное предоставь мне. Сегодня вечером я заставлю Али-Полвана принять бой в открытую.
Он выразительно положил руку на револьвер. Председатель долго молчал, потом спросил, глядя в сторону, мимо Садыка:
– Будет стрельба?
– Возможно, – ответил Садык. – Он человек отчаянный. Он знает свой приговор: ему так и так расстрел. Да, наверное, будет стрельба.
– Это плохо, – сказал председатель.
– Что же делать! – ответил Садык. – Ты не беспокойся. Никого не заденет. Я встану так, чтобы за моей спиной никого не было, если он промахнется, пуля пойдет в стену. Плохо, что он выстрелит первый. Он хороший стрелок, меня предупреждали в милиции.
Садык копнул носком сапога дорожную пыль, посмотрел, прищурившись, на солнце, потом на председателя, хотел сказать еще что-то – промолчал.
Председатель понял его мысли.
– Садык, он убьет тебя.
– Молчи! – закричал Садык, внезапно раздражаясь. – Не твое дело! Ты мне собери женщин к семи часам!
Он резко повернулся, пошел, унося желтые солнечные искры на своих начищенных пряжках.
Ему не сиделось дома, не сиделось и в чайхане, он вышел по заросшей дороге в сады. Весенний полив уже кончился, в садах было тихо, безлюдно. Тонким одиноким голосом кричала иволга. Земля, испещренная тенями, пахла сыростью и молодой травой. Вверху на деревьях легкая листва просвечивала под солнцем. Садык уходил все дальше от дороги, в прохладную глубину. Повстречался длинноухий задумчивый ослик, привязанный к дереву волосяным арканом. Садык положил ладонь на его бархатистый нос, ослик смешно затряс головой и фыркнул. Садык взял его за мягкое теплое ухо у самого корня и легонько потряс приговаривая: «Дурак, не плюйся в следующий раз!» И тут же подумал вслух: «Он выстрелит первый. Это очень плохо. Он вряд ли промахнется на таком расстоянии…» Ослик затих и не шевелился, рука Садыка так и осталась лежать на его длинной серой голове, около теплого уха. Вспыхивали в солнечных полосах пчелы.
– Ну, ладно, – глубоко вздохнув, сказал Садык ослику. – Ладно! Ешь свою траву.
Садык не трусил, нет, – он просто не привык сражаться в одиночку. И еще ему не нравилось, что Али-Полван стреляет первым. Он вспомнил, сдвинув густые брови, прошлые бои – тогда ему было гораздо легче, рядом с товарищами. С неприязнью подумал он о женщинах: все из-за них! Если бы не эти дурацкие покрывала, тогда еще неизвестно, кто бы выстрелил первым. Тогда, во всяком случае, шансы были бы равными. «Ничего! Ладно!» – сказал он, еще раз посмотрел в глубокое тихое небо, точно стараясь запомнить его синеву, посмотрел на листья, светлые и прозрачные под солнцем, на ослика, что передергивал длинными ушами, стряхивая мух, и пошел обрывистым твердым шагом обратно в кишлак, оставляя на сырой земле глубокие отпечатки своих каблуков.
Такова история этого замечательного собрания, о котором ходят теперь легенды по всей Фергане. Председатель колхоза лично обошел все дворы и предупредил каждую женщину в отдельности, что собрание предстоит чрезвычайной важности, общерайонного значения.
К семи часам женщины начали собираться. Подобно теням, они бесшумно проскальзывали в чайхану и садились, выбирая уголок потемнее. Но толстый чайханщик зажигал все новые и новые лампы; женщины удивлялись и, смеясь, спрашивали о причинах столь пышной иллюминации.
– Праздник, большой праздник, – отшучивался чайханщик. – Пришло распоряжение из центра – выдать самым красивым женщинам нашего кишлака премию по тысяче рублей, женщинам похуже – по пятьсот рублей, а всех старух оштрафовать на двадцать пять рублей каждую.
Смеялись молодые, смеялись старухи, кричали чайханщику:
– А нет ли распоряжения из центра штрафовать мужчин за толстый живот?
– Есть, – отвечал чайханщик, благодушно хлопая себя по животу,. – есть такое распоряжение, но только начальник не успел еще подписать. Скоро подпишет, но к этому времени я уже похудею. Двигайтесь ближе к столу, красавицы. Почему вы сидите в таком беспорядке?
И, предупрежденный заранее, он с шутками и смехом рассаживал женщин рядами, чтобы Садыку удобнее было считать.
– Пятьдесят, пятьдесят одна, – считал про себя Садык. Он был серьезен и спокоен; он, единственный из всех собравшихся, ждал сегодня выстрела, это сделало его словно бы чуждым самому себе, отрешенным от всех мелких особенностей и привычек. Еще ничего не сделав, он уже заранее чувствовал правоту во всех поступках, которые совершит. Глядя на женщин, он думал: «Нет, сегодня я не буду молиться на ваши дурацкие покрывала!» И, конечно, сегодня, быть может в последние полчаса своей жизни, он имел право открыть вопреки Ветхому завету их лица, потому что сам готовился пожертвовать для блага и процветания своей солнечной родины несравненно большим – всей жизнью.
Женщинам наскучило ждать, и все они кричали: «Пора!» Они сидели тесно, точно сомкнувшись для защиты от притаившегося врага, их покрывала сливались в сплошное черное пятно. «Ждут аванса под коконы!» – подумал Садык, наливаясь злобой. Будь его воля, он подверг бы всех женщин, всех без исключения, немедленному аресту за укрывательство и сообщничество. Нет, он молча должен ждать выстрела. Которая же из них окажется девяносто шестой и выстрелит в него?
– Охотники собрались в сельсовете, – шепнул председатель. – Может быть, начнем?
– Еще рано, – ответил Садык. – Девяносто две, девяносто три… Он придет… Ага! Девяносто четыре, девяносто пять. Он уже наверняка здесь. Подождем все-таки последнюю.
И как раз в эту минуту она вошла, девяносто шестая, и звонко крикнула молодым голосом:
– Ой, сколько народу! Зульфи, сестрица, где ты?
– Я здесь, подружка! – так же звонко и молодо отозвалась Зульфи.
Девяносто шестая женщина села с ней рядом.
– Опять собрание! – пожаловалась она. – Как жарко!
Председатель побежал за охотниками. Садык позвонил в колокольчик. Женщины притихли, а он вдруг позабыл сразу все, что хотел сказать, язык его отяжелел и не поворачивался для первого слова. Женщины заметили смущение Садыка, стали смеяться и перешептываться.
– Гражданки, – сказал Садык, – я прошу вести себя прилично. Не забывайте, что вы находитесь в мили… то… на собрании.
Строгость собственного голоса ободрила его. Он оправил ремни на груди, шире расставил ноги, дрогнул усами.
Девяносто шестая женщина - Соловьев Леонид => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Девяносто шестая женщина автора Соловьев Леонид дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Девяносто шестая женщина у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Девяносто шестая женщина своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Соловьев Леонид - Девяносто шестая женщина.
Если после завершения чтения книги Девяносто шестая женщина вы захотите почитать и другие книги Соловьев Леонид, тогда зайдите на страницу писателя Соловьев Леонид - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Девяносто шестая женщина, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Соловьев Леонид, написавшего книгу Девяносто шестая женщина, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Девяносто шестая женщина; Соловьев Леонид, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн