"Так это и есть оно? - подумал Мерсер. - Вечная мука
Шеола?"
Рядом раздались голоса.
Два гротескных лица глядели на него сверху. Возможно, когда-то они
были людьми. Мужчина выглядел бы вполне нормально, если бы не два носа,
расположенные рядом. Женщина была совершенно невообразимой карикатурой. На
каждой щеке у нее отросло по груди, а со лба свисал пучок, похожий на
детские пальцы.
- Он красивый, - оценила женщина. - Новичок...
- Давай, - произнес мужчина.
Они поставили его на ноги. У Мерсера даже не было сил сопротивляться.
При попытке заговорить с ними, он издал грубый каркающий звук,
напоминающий крик какой-то фантастической птицы.
Они умело подхватили его под руки, и поволокли к группе розовых
предметов.
Приблизившись, он понял что это люди. Вернее, когда-то были людьми.
Человек с клювом фламинго клевал собственное тело. Какая-то женщина лежала
на земле; у нее была одна голова, а из шеи в сторону росло обнаженное тело
мальчика. И это тельце - новенькое и чистое - было совершенно беспомощным,
как парализованное. Единственное движение, производимое им, было слабое
дыхание. Мерсер огляделся.
Во всей этой куче одетым человеком был мужчина в оттопыренном во все
стороны пальто. Присмотревшись к нему, Мерсер наконец понял, что у того
было два, если не три желудка, свисавших наружу с брюха. Пальто удерживало
их на месте. Прозрачная брюшина на вид казалась хрупкой.
- Новенький, - проговорила помогавшая Мерсеру женщина.
Они с двуносым положили его на песок.
По земле валялись рассеянные человеческие существа. И Мерсер
совершенно неподвижно лежал среди них.
Раздался старческий голос:
- Боюсь, нас скоро станут кормить.
- О, нет!
- Еще слишком рано!
- Не нужно! - Волна протеста эхом пробежала по группе.
Старческий голос продолжал:
- Смотрите в сторону большого горного пика.
Приглушенный ропот свидетельствовал, что они увидели то же, что и
старик.
Мерсер попробовал было спросить о происходящем, но снова издал лишь
карканье.
Какая-то женщина - и женщина ли? - подползла к нему на четвереньках.
Рядом с обычными руками все туловище и половину ее бедер покрывали другие
руки. Некоторые из них выглядели старыми и засохшими, другие же были
такими же свежими и розовыми, как детские пальчики на лице первой женщины,
приведшей его сюда. Она стала ему кричать, хотя в этом и не было
необходимости:
- Дромозэ приближается. В этот раз будет еще больно. Но когда вы
привыкнете, то сможете закопаться...
Она махнула рукой в сторону гряды курганов, окружавших людское
скопище:
- Они закопались.
Мерсер кивнул еще раз.
- Не беспокойтесь, - подбодрила его покрытая руками женщина и широко
раскрыла рот, когда вспышка света коснулась ее.
Огоньки добрались и до Мерсера. Боль была сильней, чем при первой
встрече. Он почувствовал, что глаза его расширяются и сделал вывод что
огоньки, это существа, кем бы они ни были - питали его тело энергией и
перестраивали его.
Их разум, если он у них был, не был человеческим, но их побуждения
были довольно ясны. Между двумя приступами боли Мерсер почувствовал, как
они наполнили его желудок, напитали кровь, отсосали фекалии из почек и
мочевого пузыря, промассировали сердце, стали двигать за него легкие.
Все, что они делали, было продумано и благоприятно по намерению.
Но от всего этого исходили невыносимые муки.
Внезапно, как будто поднялась туча насекомых, они исчезли. До него
дошла кричащая какофония безобразных звуков. Он стал озираться. Звуки
утихли.
Оказывается, кричал он сам. Он издавал кошмарные крики психа,
обезумевшего алкоголика, животного, потерявшего координацию и связь с
окружающим миром.
Когда крик прекратился, он понял, что обрел способность говорить.
К нему подошел мужчина, такой же голый, как и все остальные. Из
головы у него торчал шип. Кожа вокруг шипа запылилась.
- Привет, приятель, - поздоровался он.
- Привет, - ответил Мерсер. Трудно было придумать что-либо более
глупое и банальное для начала беседы в подобном месте.
- Невозможно покончить с собой здесь, - продолжил мужчина.
- Да, это так, - подтвердила женщина со множеством рук.
Мерсер ощутил, что первый приступ боли прошел.
- Что со мной происходит?
- Вы заполучили какую-то дополнительную часть тела, - пояснил
незнакомец. - Они всегда закладывают в наши тела почки этих частей. А
потом приходит Б'Дикат и срезает большую их часть, за исключением тех,
которым необходимо еще расти. Вот, например, как у нее, - добавил он,
кивая в сторону женщины, лежавшей вместе с телом мальчика, росшим из нее.
- И это все? - спросил Мерсер. - Приступы боли при закладке новых
органов и укусы для питания?
- Нет, - ответил мужчина. - Иногда им кажется, что нам слишком
холодно, и тогда они наполняют огнем наши внутренности. Когда же они
считают, что нам слишком жарко, тогда замораживают, методично воздействуя
на каждый нерв.
Женщина с телом мальчика пояснила:
- А иногда они думают, что мы несчастливы и пытаются принудить нас
быть счастливыми. По мне, так это самое наихудшее.
Запинаясь, Мерсер произнес:
- Так вы все-таки... я имею в виду, люди... или просто скот?
Человек с шипом раскашлялся, вместо того, чтобы рассмеяться:
- Скот! А ведь это забавно. Земля полна людей. Большинство из них
закопались. Мы - единственные, которые еще не потеряли дара речи. Мы
стараемся держаться вместе, одной группой. Поэтому мы чаще встречаемся с
Б'Дикатом.
Мерсер хотел задать еще один вопрос, но почувствовал, что падает и,
кто-то подхватил его. Через мгновение он ощутил себя распростертым на
земле. А затем - умиротворенный и зачарованный - уснул.

3
За неделю он познакомился со всеми членами группы. Это были
равнодушные люди. Никто в точности не знал, когда именно могут появиться
дромозэ и добавить еще один орган. Мерсер не чувствовал уже укусов, но все
же полученный им сразу же при выходе из купола надрез стал затвердевать.
Шипоголовый посмотрел как Мерсер ослабил ремень брюк и осторожно
приспустил их, чтобы увидеть ранку.
- Вам досталась голова, - заметил мужчина. - Детская. Наверху будут
рады, когда Б'Дикат отделит ее.
Группа даже попыталась наладить его интимную жизнь. Его познакомили с
одной из девушек. Та отращивала одно тело над другим. Бедра ее перерастали
в плечи и обратно, а затем снова переходили в плечи, пока длина ее не
стала равна длине пяти человек. Лицо ее было нормально. Она пыталась быть
дружелюбной с Мерсером.
Он же был настолько потрясен ее видом, что закопался в сухой рыхлый
песок и оставался там, как ему казалось, не менее ста лет. Потом он
определил, что не прошло и дня. Когда он вылез, долговязая девица со
множеством тел ждала его.
- Вам не следовало выбираться наружу ради меня, - посоветовала она.
Мерсер стал отряхивать с себя грязь.
Он огляделся. Фиолетовое солнце закатывалось, а небо было расцвечено
голубыми, темно-голубыми полосами и пятнами оранжевого цвета. Он посмотрел
на нее.
- Я выбрался не ради вас, мадам. Какая польза лежать там, дожидаясь
очередного раза?
- Я хочу вам кое-что показать, - продолжила девушка и указала на
невысокий холмик. - Откопайте его.
Она казалась дружелюбной. Мерсер пожал плечами и набросился на почву
всей силой своих могучих когтей. Было очень удобно копать по-собачьи, имея
огрубевшую кожу и острые лопатовидные когти на кончиках пальцев. Рядом с
его быстро мелькавшими руками вырос холмик свежего грунта. В разрытой им
яме показалось что-то розовое. Он стал копать осторожнее.
И понял, что это спящий мужчина.
Из одного его бока росли дополнительные руки. Другой бок выглядел
обычно.
Мерсер повернулся к девушке со многими телами, извивавшейся как змея
при приближении к нему.
- Так это и есть, как мне кажется...
- Да, - согласилась она. - Доктор Вомакт выжег у него мозг. И вынул
глаза.
Мерсер сел на землю и взглянул на девушку:
- Вы велели мне откопать его. А теперь поясните, зачем?
- Чтобы вы видели. Чтобы знали. Для того, чтобы заставить вас думать.
- И это все? - удивился Мерсер.
Внезапно девушка начала извиваться. Одно за другим крутились ее тела,
вздымались и опускались груди. Мерсер заинтересовался, каким образом
воздух попадает ей в легкие. Он не ощущал к ней жалости. Сейчас он не мог
никого жалеть, только себя самого. Когда спазмы прекратились, девушка,
извиняясь, улыбнулась.
- Только что мне привили новый саженец.
Мерсер угрюмо кивнул.
- Что в этот раз, руку? У вас их, кажется, и так достаточно.
- А, вы об этом... - она оглядывала свои туловища. - Я пообещала
Б'Дикату, что отращу их. Он добрый... Но тот человек, незнакомец.
Поглядите на него, того, которого вы откопали. - Кому лучше - ему или нам?
Он пристально вгляделся в нее.
- Вы из-за этого заставили меня откопать его?
- Да.
- И ждете от меня ответа?
- Нет, - возразила она. - Не сейчас.
- Кто вы? - поинтересовался Мерсер.
- Мы никогда не спрашиваем о подобном. Это не имеет никакого
значения. Но так как вы - новенький, я отвечу вам. Когда-то я была леди Да
- мачехой императора.
- Вы?! - воскликнул он.
Она горько улыбнулась.
- Вы еще совсем свеженький, вам кажется, будто это имеет какое-то
значение. Но мне бы хотелось сказать вам нечто более важное. - Она
замолчала и закусила губу.
- Что? - заинтересовался он. - Расскажите об этом до того, как я
заработаю еще один укус. Тогда я уже буду просто не в состоянии говорить
или думать. Скажите сейчас.
Она приблизила к нему свое лицо. Даже сейчас оно было прелестно,
несмотря на розовые оттенки закатывающегося фиолетового солнца.
- Люди никогда не живут вечно.
- Да, - согласился Мерсер. - Я знаю это.
- Верьте в это! - приказала леди Да.
Вдалеке от них, по всей темной равнине, стали вспыхивать огоньки. Она
сказала:
- Закапывайтесь, закапывайтесь на ночь. Возможно, они и пропустят
вас.
Мерсер начал копать. Время от времени он оглядывался на откопанного
им человека. Лишенный разума, тот плавными и целеустремленными движениями,
как у морской звезды под водой, пробивал себе путь обратно под землю.
Пятью-семью днями позже в группе раздались крики. К этому времени
Мерсер познакомился с одним получеловеком, у которого исчезла нижняя часть
тела, и внутренности поддерживались на своем месте с помощью чего-то,
напоминающего прозрачную пластиковую повязку. Получеловек показал Мерсеру,
как нужно лежать, не двигаясь, когда появляются дромозэ.
- С ними невозможно бороться, - говорил получеловек. - Они сделали
Альвареса огромным как гора, таким, что он больше даже не шевелится.
Теперь они пытаются осчастливить нас. Они кормят нас, очищают и освежают
нас. Лежите спокойно. Не бойтесь кричащих. Мы все кричим.
- А когда мы получаем наркотики? - спросил Мерсер.
- Когда приходит Б'Дикат.
Б'Дикат пришел как раз в этот день, волоча за собой что-то вроде
саней с колесами. Полозья помогали тащить их по буграм, а по ровной
поверхности удобнее были колеса. Еще до его прихода, группа развила
лихорадочную деятельность. Везде люди откапывали спящих. К тому времени,
когда Б'Дикат достиг места встречи, вся группа увеличилась втрое за счет
спящих розовых тел - мужчин и женщин, молодых и старых. Спящие выглядели
не лучше и не хуже бодрствующих.
- Спешите! - сказала леди Да. - Он никогда не делает нам ни одного
укола, пока мы не будем готовы все до единого.
На Б'Дикате был тяжелый свинцовый скафандр.
Он поднял руку в дружеском приветствии, как отец, возвратившийся
домой с гостинцами для своих детей. Группа рассыпалась во все стороны
вокруг него, но не сбилась в беспорядочную толпу.
Б'Дикат залез в сани и вытащил бутыль с ремнем, который перебросил на
плечо. Из бутыли свисал шприц. На конце его сверкала игла.
Приготовившись, Б'Дикат жестом позвал их приблизиться. Люди
сомкнулись теснее, излучая предвкушение счастья. Он прошел между ними к
девушке, из шеи которой выросло тело мальчика. Его механический голос
громыхал из динамика, установленного на верхушке скафандра:
- Хорошая девушка. Очень хорошая. Ты получишь большой-пребольшой
подарок. - Он воткнул в ее тело иглу и держал ее так долго, что Мерсер
даже заметил, как пузырек воздуха прошел по всей трубке до самой бутыли.
Затем он вернулся к другим, голос его гремел, двигался он с
непередаваемой грацией и быстротой. Игла сверкала на солнце, когда он
делал укол за уколом. Люди падали на землю как бы в полусне.
Он узнал Мерсера.
- Привет, приятель. Сейчас ты сможешь получить удовольствие. Внутри
купола оно бы убило тебя. Есть что-нибудь для меня?
Мерсер запнулся, не понимая, что имеет в виду Б'Дикат, но за него тут
же ответил двуносый:
- Мне кажется, у него есть прелестная детская головка, но она еще
недостаточно велика, чтобы вы могли ее забрать.
Мерсер не заметил, как игла коснулась его руки.
Б'Дикат уже отошел к другим, когда суперкондамин встряхнул Мерсера.
Ему захотелось побежать за Б'Дикатом, стащить с него свинцовый скафандр и
сказать, что любит его. Он сделал шаг, споткнулся и упал, но боли не
почувствовал.
Девушка со многими телами упала рядом с ним. Мерсер обратился к ней:
- Разве это не замечательно? Вы - красивая, самая-самая красивая на
всем свете. И я так счастлив, что нахожусь здесь.
Женщина, покрытая отросшими руками, подошла и села возле них. Она
излучала тепло и дружелюбие. Мерсеру показалось, что она выглядит
утонченной и очаровательной. Он стал сбрасывать с себя одежду. Глупо и
высокомерно носить эту дрянь, когда никто из этих милых и прекрасных людей
вокруг него не одет.
Обе женщины что-то лепетали и тихо напевали. Последним трезвым
закоулком своего сознания он понимал, что они ничего не говорят, а просто
выражают эйфорию от наркотика, столь могучего, что вся Вселенная запрещает
даже употреблять его название. Его рассудок был затоплен внезапно
нахлынувшим счастьем. Мерсер подумал, насколько он удачлив, оказавшись на
такой прекрасной планете. Он попробовал поделиться этим с леди Да, но язык
его заплетался, и слова были не разборчивы.
Внезапная острая боль поразила его в брюшину. Наркотик тотчас же снял
ее. Это напоминало действие колпака наслаждения в госпитале, но было в
тысячу раз приятней. Боль исчезла, хотя поначалу и была непереносимой. Он
заставил себя собраться. Отбросив все лишнее, сказал розовым и голым
дамам, лежавшим рядом с ним в пустыне:
- Это был хороший укус. Возможно, я отращу еще одну голову. Это
порадует Б'Диката!
Леди Да с усилием выпрямила переднее из своих тел и сказала:
- Я тоже сильная. И могу говорить. Запомни, человек, запомни. Люди
никогда не живут вечно. Мы тоже можем умереть, можем умереть, как
настоящие люди. Я свято верю в возможность смерти!
Мерсер улыбнулся ей сквозь пелену счастья.
- Разумеется, можем. Но разве не прекрасно...
Внезапно он почувствовал, что губы его стали толще, а сознание
замутилось. Он бодрствовал, но не было желания что-либо делать. В таком
прекрасном месте, среди этих приветливых и привлекательных людей, он сидел
и улыбался.
А Б'Дикат стерилизовал уже свои ножи.
Мерсер заинтересовался, как долго продлится действие суперкондамина.
Он вынес следующую серию манипуляций дромозэ, не шелохнувшись и даже
не вскрикнув. Ментальные страдания и кожный зуд были явлениями,
происходящими где-то вне его, и ничего не значащими. Он разглядывал
собственное тело с каким-то отрешенным безразличием. Леди Да и многорукая
женщина оставались рядом с ним. Через некоторое время к ним на своих
могучих руках подполз получеловек. Он сонно и дружески помигивал, затем
погрузился в мирное забытье.
Когда Мерсер открывал глаза, то видел как восходит солнце. Он
закрывал их ненадолго, чтобы открыть вновь и увидеть как сверкают звезды.
Времени на размышление не было. Дромозэ кормили его своим таинственным
манером; наркотик же свел на нет любые циклы потребные его телу.
Наконец он почувствовал внутренние болевые ощущения.
Боль не изменилась, изменился он сам. Теперь ему было известно все,
что происходит на планете Шеол.
1 2 3 4 5 6