Лекер и комиссар понимали друг друга с полуслова.
- Любэ не мог вернуться домой...
- Ни войти в бар с ребенком, следующим за ним по пятам.
Андрэ Лекер вдруг улыбнулся, сам того не замечая.
- Он не представляет себе, что у мальчишки нет ни гроша в кармане и что он может улизнуть от него, спустившись в метро.
Да нет! Не вышло бы. Биб не сводил с него глаз и тотчас же подал бы сигнал.
Трокадеро. Квартал площади Этуаль. Время шло. Начало светать. Люди выходили из домов. Слышались шаги на тротуарах.
Невозможно было, не применив оружия, убить ребенка посреди улицы и при этом не привлечь внимания.
- Так или иначе, они должны встретиться, - решил комиссар, словно отгоняя от себя кошмарное видение.
В этот миг загорелась лампочка на карте. Как будто заранее зная, о чем пойдет речь, Лекер ответил вместо своего коллеги:
- Да. Я и не сомневался... Благодарю... - И объяснил: - По поводу двух апельсинов. Найден мальчишка, североафриканец, он заснул в зале ожидания третьего класса Северного вокзала. У него в кармане еще был один апельсин. Он живет в Восемнадцатом округе, удрал сегодня утром из дому, потому что его избили.
- Ты думаешь, Биб погиб?
Оливье Лекер так хрустнул пальцами, что казалось, он их сломает.
- Если бы он погиб, Любэ вернулся бы домой - ему нечего было бы больше опасаться.
Значит, борьба продолжалась в омытом солнцем Париже, по которому гуляли родители со своими празднично разодетыми детьми.
- Вероятно, боясь потерять в толпе след преступника, Биб к нему приблизился...
Возможно, Любэ заговорил с ним, угрожая револьвером: "Если ты позовешь на помощь, я выстрелю..."
Итак, каждый из них преследовал свою цель: задача одного - избавиться от мальчишки, завлечь его в безлюдное место и прикончить; задача второго поднять тревогу, но так, чтобы убийца не успел выстрелить.
Каждый думал о своем. Каждый рисковал жизнью.
- К центру города, где много полицейских, Любэ, конечно, не пойдет. К тому же большинство из них знает его.
С площади Этуаль они, вероятно, поднимались к Монмартру, не к той его части, где ночные кабаре, а туда, где живет бедный люд, к тем унылым улочкам, которые в такой день, как сегодня, казались глубокой провинцией.
Половина третьего. Ели ли они? Неужели Любэ, несмотря на грозившую ему опасность, мог столько времени выдержать, не пропустив и рюмки?
- Скажите мне, господин комиссар...
Андрэ Лекеру, как он ни старался, никак не удавалось придать своему голосу уверенность, ему все казалось, что он вмешивается не в свое дело.
- В Париже имеются сотни небольших баров, я почти все их знаю. Что, если начать с кварталов, где они вероятнее всего могут быть, и бросить туда побольше людей...
Не только все находившиеся в комнате изъявили желание принять участие в поисках, но, когда Сайяр дал знать на Набережную Орфевр, шесть дежурных инспекторов немедленно сели за телефоны.
- Алло! "Бар друзей"? Скажите, не появлялся ли у вас пожилой человек в черном пальто в сопровождении десятилетнего мальчишки?
Лекер опять ставил крестики, но уже не в свою записную книжку, а в рекламный календарь. Там страниц десять, по меньшей мере, было отведено под бары с самыми затейливыми названиями. Некоторые из них оказались закрытыми. В других играла музыка, звуки которой доносились в телефонную трубку.
На плане города, лежавшем раскрытым на столе, по мере поступления ответов синим карандашом ставили галочки. Когда они добрались до площади Клиши, позади нее, в маленьком переулке с весьма скверной репутацией, удалось наконец поставить первую красную точку.
- Приблизительно около двенадцати такой тип заходил к нам. Он выпил три рюмки кальвадоса и заказал белого вина для мальчишки. Но тот пить не захотел. В конце концов выпил и съел два крутых яйца...
По лицу Оливье Лекера можно было подумать, что он слышит голос сына.
- Вы не знаете, куда они пошли?
- В сторону Батиньоль... Мужчина был уже крепко под мухой.
Отцу тоже очень хотелось сесть к телефону и начать звонить, но свободных аппаратов больше не было, и он ходил от одного к другому, нахмурив брови.
- Алло! "Занзибар"? Не видели ли вы сегодня утром...
Едва один успевал произнести эти слова, как другой уже подхватывал их словно припев.
Улица Дамремон. На самом верху Монмартра. В половине второго они там были.
Человек разбил рюмку, движения его становились все более неуверенными. Мальчишка сделал вид, что идет в уборную, мужчина тотчас же последовал за ним. Тогда мальчишка раздумал, будто испугался чего-то.
- Странный тип. Он все время хихикал с видом человека, который хочет с кем-то сыграть шутку.
- Слышишь, Оливье? Биб полтора часа назад там был...
Андрэ Лекер теперь уже боялся высказать вслух свои мысли. Борьба подходила к концу. Раз уж Любэ начал пить, он не остановится. Что все это сулит мальчугану?
С одной стороны, может, оно и хорошо для Биба, если у него хватит терпения ждать и он не будет предпринимать никаких рискованных шагов.
Но если он ошибается, если он считает своего спутника более пьяным, чем есть на самом деле, если...
Взгляд Андрэ Лекера упал на брата, и на минуту он представил себе, во что бы тот превратился, если бы не астма, помешавшая ему спиться.
- Да... Как вы сказали?.. Бульвар Ней? Они были уже почти на окраине Парижа.
Стало быть, бывший полицейский вовсе не так пьян. Он шел намеченным путем, уводя понемногу ребенка за пределы города, к его окраинам.
Три полицейские машины уже выехали в тот квартал. Туда же были направлены и все имевшиеся в их распоряжении мотоциклисты. Даже сам Жанвье и тот отправился вслед за ними в маленькой машине комиссара. Больших трудов стоило удержать отца, который во что бы то ни стало хотел ехать вместе с ним.
- Ведь тебе уже говорили: здесь мы первыми узнаем все новости...
Ни у кого не было времени даже сварить кофе. Все были невероятно возбуждены.
Говорили раздраженно, резко.
- Алло! "Восточный бар"? Алло! Кто у телефона?
Это спрашивал Андрэ Лекер; вдруг он поднялся, продолжая держать трубку у уха и делая странные знаки, чуть не топая ногами.
- Как?.. Не кричите в трубку... Тогда и все остальные услышали звонкий, похожий на женский голос:
- Послушайте, я же говорю... Алло, послушайте, предупредите полицию, что...
Алло! Предупредите полицию, что я его поймал... убийцу... Алло! Как?.. Дядя Андрэ?.. - Голос сник, стал напряженным, испуганным. - Я же вам говорю...
Стрелять буду... Дядя Андрэ!
Лекер не помнил, кто взял у него трубку из рук. Он выскочил на лестницу. Чуть не выломал дверь в кабинет телеграфиста.
- Скорей!.. "Восточный бар" у ворот Клиньнякур... Всех имеющихся в распоряжении незанятых полицейских...
И, не дожидаясь, пока телеграфист начнет передавать распоряжение, он, перепрыгивая через четыре ступеньки, вбежал в дежурную комнату и, пораженный, застыв на пороге, уставился на своих товарищей, которые, неподвижные и какие-то размякшие, прислушивались к доносившемуся из трубки, которую держал Сайяр, по-деревенски грубому голосу:
- Все в порядке! Не портьте себе кровь... Я сто огрел бутылкой по голове. Свое он получил... Не знаю, что он хотел от мальчишки, но... Что?.. Вы хотите говорить с ним? Иди сюда, малый... Дай-ка мне свою штуковину... Я не очень люблю эти игрушки. Смотри пожалуйста, да ведь он не заряжен...
Другой голос:
- Это вы, дядя Андрэ?
Комиссар с трубкой в руке осмотрелся вокруг и протянул ее не Андрэ Лекеру, а Оливье.
- Дядя Андрэ?.. Я его поймал!.. Убийцу!.. Я его поймал...
- Алло! Биб...
- Кто это?
- Алло! Биб, это...
- Что ты там делаешь, папа?
- Ничего... Я ждал... Я...
- Ты знаешь, я очень доволен. Обожди... приехали полицейские. Хотят со мной говорить... Еще машина подъезжает...
Шум, голоса, звон стаканов. Оливье Лекер неуклюже держал трубку, поглядывая на карту, а видел, вероятно, не ее, а то, что происходило далеко отсюда, там, в северной части города, на большой дороге, где гулял ветер.
- Я еду с вами... Опять другой голос.
- Это вы, шеф? Говорит Жанвье...
По тому, как Оливье протянул трубку в пустоту, ничего не видя перед собой, можно было подумать, что это его огрели бутылкой по голове.
- С ним покончено, шеф... Когда парнишка услышал телефонный звонок, он вообразил, что дело в шляпе: ему удалось выхватить револьвер из кармана Любэ, а тот на него как навалился.... Спасибо хозяину, силач, не моргнув глазом, прикончил того типа...
На карте загорелась лампочка - сигнал из квартала Клиньянкур. Лекер поднял руку и из-за плеча товарища вставил вилку в гнездо.
- Алло! Машина вышла...
- Кто-то разбил сигнальное стекло на площади Клиньянкур и сообщил о драке в одном баре... Алло!.. Я вам позвоню еще раз.
Сейчас все это уже ни к чему!
Ни к чему и ставить крестик в книжку.
Мальчишка гордо ехал по Парижу в полицейской машине.

1 2 3 4 5 6 7