Полиция здесь, на Юге, особенно болтлива...
Но тут мосье Марб перебил сам себя:
- Как вы смотрите на то, чтобы подкрепиться хорошим буйабесом у Титэна?
- Не откажусь...
- Вы вооружены?
- Это чтоб идти к Титэну? - простодушно заметил Маленький доктор.
- Нет! На сегодняшнюю ночь... Надо полагать, мы будем дежурить, чтобы поймать мое... наше... Словом, неизвестного, который...
- Вы ручаетесь, что у вас ни разу ничего не украли?
- Ручаюсь!
- Вы бы это заметили, несмотря на беспорядок в доме?
- Я заметил бы, если б у меня пропала хоть одна негритянская стрела. Вы говорите - беспорядок, но это только так кажется, на самом деле я знаю, где лежит каждая мелочь...
- Вы никогда не получали писем с угрозами?
- Никогда...
На какую-то долю секунды он заколебался. Но, может быть, это только так показалось доктору.
- Итак, подытоживаем то, что вы сказали: у вас все было вполне благополучно - и у вашей сестры, и у вас. Четыре года вы спокойно жили на вашей вилле. Врагов у вас нет. Вы играли в белот. Ваш сын, уроженец Таити, давал уроки плавания в Ницце...
- Только этот год! - вмешался мосье Марб.
- Хорошо. И вот последние три месяца какой-то субъект или духи дважды в неделю по ночам переворачивают у вас в доме все вверх дном...
- Совершенно верно...
- Субъект - предположим, что это субъект,- ничего не унес. И ни разу ему не пришло в голову покуситься на вашу жизнь или на жизнь вашей сестры... Вы подозреваете, каким путем он проникает в дом?
- Через дверь.
- Простите?
- Я сказал, через дверь. А как же иначе? Либо у него есть ключ, либо он способен проходить сквозь стены. Во всяком случае, вот уже три месяца мы спим с закрытыми жалюзи.
- А что, если нам и вправду подкрепиться буйабесом? - вздохнул Маленький доктор.
Эх, зачем он ввязался в эту историю! И все только чтобы утереть нос Анне! А что, если мосье Марб в самом деле сумасшедший? Что, если...
И вдруг блеснула мысль: может, неверский прокурор, обозленный его вмешательством, нарочно назвал его имя мосье Марбу, чтобы превратить Маленького доктора во всеобщее посмешище?..
Однако были кое-какие данные, скудные, но зато довольно характерные, которые Жан Доллан мысленно отбирал, пока на террасе ресторана "Камбала" им подавали буйабес.
Мосье Марб уже шесть лет как в отставке.
Два года он провел у сестры.
Он купил участок и построил виллу.
- Скажите, - вдруг обратился Доллан к подававшему им буйабес Титэну, сколько может стоить такая вот вилла?
И Титэн не колеблясь ответил:
- Четыреста пятьдесят тысяч. Верно, мосье Марб?.. Если бы он меня послушался, то сэкономил бы тысяч тридцать. Но что сделано, то сделано... Подбавить бульону, господин доктор? Кусочек окунька? Картошечку? Обязательно! Как раз картофель впитывает шафран, и это-то и придает вкус... А что бы вы скушали на второе, мосье Марб? Три порции свежайшей камбалы с укропчиком?..
Маленький доктор, помня о чеке на пять тысяч франков, по пути завезенном в банк, чувствовал себя не блестяще. А потом, это солнце, и это вино, беспрестанно подливаемое в стакан, и этот вкуснейший буйабес, от которого ужасно хотелось пить!
Глава вторая,
В КОТОРОЙ ИДЕТ РЕЧЬ О СТРЕЛЬБЕ ПО БУТЫЛКАМ В ПОДВАЛЕ И О ТОМ, КАК
УРОЖЕНЕЦ ТАИТИ, МАРБ-МЛАДШИИ, ВЫКАЗЫВАЕТ НЕОЖИДАННУЮ ЛЮБОВЬ К ДЕТЯМ
- Как вы смотрите, доктор, на то, чтобы прилечь на часок? На Юге это почти закон, а тем более после буйабеса Титэна и старого арманьяка, который он сейчас нам подаст. Ведь вы, наверно, почти всю прошлую ночь провели в дороге? А нынешнюю (он подмигнул), весьма вероятно (он опять подмигнул), вам тоже не удастся выспаться... Ты бы пошла приготовила нашему гостю комнату, Элоиза...
- А я уже приготовила,- ответила та, вовсе не желая упустить арманьяк.
Маленького доктора сильно клонило ко сну, но все же от него не ускользнуло, что мосье Марб недоволен. Возможно, он хотел услать сестру и что-то сообщить ему о ней.
Десять минут спустя Жан Доллан уже расположился в комнате, вся уборка которой, видимо, ограничилась тем, что гора хлама, загромождавшая кровать, перекочевала в угол. В окна било полуденное солнце, и жалюзи были закрыты, но сквозь щели между планками доктор увидел своего хозяина - тот, должно быть, тоже решил вздремнуть и устраивался в тени большой смоковницы в саду.
Теперь мосье Марб был в белом чесучовом костюме, застегнутом на все пуговицы; он, как видно, надел свой старый мундир колониального чиновника.
Мосье Марб расстегнул ворот, приладил к шлему носовой платок и растянулся в шезлонге.
Едва Доллан снял пиджак и полуботинки, как в дверь постучали, и в комнату, приложив палец к губам, вошла Элоиза.
- Тес!.. Он уснул... Я хотела поговорить с вами, пока его нет. Что вы обо всем этом думаете, доктор?
- Что вы имеете в виду?
Она покрутила пальцем у лба, что во всех странах мпра означает одно и тоже: у человека, мол, не все дома.
- Вы, как врач, не считаете?..
- Почему вы так решили?
- Знаете, как большинство колониальных чиновников, мой брат был всегда чудаковат... Когда он насовсем вернулся во Францию, я, хоть и вдова, поначалу даже сомневалась, вести ли с ним общее хозяйство... Первые два года он еще был ничего, сидел себе в нашем домике в Сансере и разбирал и переписывал все это барахло, которое навез с разных концов света... Ну скажите сами: какой разумный человек станет забивать дом такой пакостью ведь кто его знает, может, к вещам прикасались прокаженные...
Доллан бросил взгляд сквозь щели жалюзи: мосье Марб как будто спал.
- И вдруг он заговорил о том, что хочет переехать на Юг и построить виллу. Я и не представляла себе, что он богат. Я спросила: "А на какие шиши?" - "Не твое дело",- говорит. "Ты столько накопил?" - "Я не обязан ни перед кем отчитываться..." И с тех пор, прямо скажу, пошло все хуже и хуже. Скрытный стал, как старуха. Когда уезжает, лучше не спрашивай куда. А открывает почтовый ящик, будто все чего-то боится. Боязливый он очень, доктор... А вам признаться не смеет. Да вот... Он вам говорил, что, как услышит ночью шум, встает и обыскивает весь дом. Так неправда это все! Может, он и слышит шум, хотя сама я никогда хорошенько ничего не слыхала. Правда, сплю я крепко... А вот что он будто бы выходит из спальни - уж извините! - ничего подобного. Наверняка стоит за дверью, слушает, а у самого поджилки трясутся. И только наутро, уж когда совсем светло, брат начинает рыскать по всему дому, проверять, не пропало ли чего... И больше всего знаете что меня пугает? У себя в спальне он всегда теперь держит три заряженных револьвера. И чем, вы думаете, он занимается после обеда? Спустится один в подвал с карманным фонариком, осветит приставленные к стене пустые бутылки и стреляет... Сами посудите, что это за развлечение для человека в его возрасте? Поневоле подумаешь...
Она не поняла, почему на губах доктора Доллана вдруг появилась легкая усмешка.
Дело в том, что сквозь щель в жалюзи он заметил, что кресло мосье Марба опустело, и догадался, что тот потихоньку поднялся по лестнице, какое-то мгновение прислушивался у двери, а затем...
Дверь и в самом деле распахнулась. Пойманная на месте преступления, Элоиза вздрогнула.
- Ты что тут делаешь?
- Я пришла узнать, не нужно ли чего доктору. Правда, доктор?
- Ступай...
Жаль, что доктора разморило от сытного завтрака и обильных возлияний, а то бы он лучше оценил неожиданность этой сцены и своеобразие обитателей виллы.
- Что она вам тут наплела? Я не решился вас предупредить или, вернее, только намекнул... После смерти мужа сестра пристрастилась к спиртному...
- А что, если мы в самом деле немножко отдохнем, мосье Марб, как вы любезно предложили?
- Ухожу, ухожу. Бога ради, простите... Когда я почувствовал, что сестры нет внизу... У меня острый слух, недаром я провел столько лет с туземцами, а они ступают совершенно бесшумно.
Он нехотя ушел, а Маленький доктор даже и не пытался уснуть. Больше того, боясь поддаться сонливости, он поборол искушение растянуться на кровати и остался сидеть в неудобной позе на стуле.
"Допустим, что мосье Марб не сумасшедший и говорит правду..."
Он прибег к тому же методу, который оказался столь успешным в предыдущих делах.
Прежде всего надо найти твердую основу, опереться на какую-то бесспорную истину.
И эта истина сводилась примерно к следующему:
Неизвестный что-то ищет на вилле в Гольф Жуане. Это "что-то" трудно найти, поскольку в течение трех месяцев неизвестный регулярно, дважды в неделю, посещает виллу, ищет и не находит.
И, наконец, до этого времени неизвестный ни разу не пытался завладеть этой вещью.
Одно из трех:
1-е: либо три месяца назад этой вещи еще не было на вилле.
2-е: либо неизвестный не знал, что вещь находится здесь.
3-е: либо неизвестный не мог тогда прийти за ней.
И почему он является только два раза в неделю? И всегда по средам и субботам?
Ведь вилла по другим дням охраняется не лучше. Трудности или преимущества одни и те же.
Наконец, его каким-то образом предупредили, что на вилле Значит, неизвестный свободен только по средам и субботам.
Целую неделю сидела в засаде полиция - вот поэтому-то он и не являлся.
Продолжим: сумасшедший ли мосье Марб или он в здравом рассудке? Не будучи психиатром, Маленький доктор когда-то, в пору студенческой практики, изучал душевные болезни.
"Нервный, несомненно. Производит впечатление человека, которого преследует навязчивая идея, точнее говоря, человека, до смерти напуганного. И это не безотчетный страх! А страх перед чем-то совершенно определенным".
Это видно хотя бы из того, что, когда ночью в доме слышался шум, мосье Марб-если верить Элоизе, а у нее нет причин лгать,- не смел выйти из своей спальни.
Знает ли он, кто с такой настойчивостью роется в его вещах?
И если знает, то знает ли, что ищет этот человек?
Зачем бы ему упражняться в стрельбе из револьвера, да еще в темноте, если он не решил когда-нибудь ночью пустить оружие в ход?
И, наконец, главный вопрос: если мосье Марб все это знал, почему он обратился к Маленькому доктору, о способностях которого слышал лишь стороной, и почему, не удостоверившись даже в его согласии, послал ему чек на довольно крупную сумму?
"Сегодня вечером ни под каким видом нельзя пить,- дал себе слово Жан Доллан.-Потому что сегодня ночью непременно что-то произойдет. Либо я узнаю все сегодня ночью, либо никогда не узнаю..."
В тот же миг он вздрогнул. Он думал, что до ночи может не беспокоиться, но события развивались быстрее, чем он предполагал.
Сначала в саду, затем на террасе послышались голоса - голоса двух спорящих мужчин.
Он приоткрыл окно, надеясь, что будет лучше слышно, но до него долетал лишь невнятный говор.
Была не была! Маленький доктор обулся, надел пиджак. Он же не обычный гость и вправе быть нескромным; если на то пошло, это даже его прямая обязанность.
Он спустился вниз, притворяясь, что после обеда хорошо вздремнул и не совсем еще очнулся... В столовой Элоиза наводила порядок, если вообще мыслимо говорить о порядке в этом доме. Она шепнула ему:
- Сын к нему приехал.
Маленький доктор закурил и, приняв непринужденный вид, вышел на террасу. Ему показалось, что мосье Марб, заметивший его первым, сделал сыну знак замолчать.
- Простите, если помешал, но...
- Что вы, доктор! Разрешите представить моего сына Клода. Я вам о нем рассказывал, не так ли? Посмотрите, какой он у меня рослый и красивый.
Гм!.. Рослый-это верно, сильный и гибкий. Брюнет. Смуглая гладкая кожа. Огромные глаза. Полные губы. И все-таки не хотелось бы доктору иметь такого сына.
Отталкивали его крикливая элегантность и нагловатая манера держаться.
- Здравствуйте, мосье!-довольно сухо приветствовал Клод доктора.
- Доктор - мой давнишний приятель - приехал погостить у нас несколько дней.
И мосье Марб взглядом дал понять доктору, что сыну ничего не известно.
- Вы тоже служили в колониях?-подозрительно осведомился Клод.
Боясь, как бы доктор Доллан не сказал чего-нибудь лишнего, мосье Марб ответил за него.
- Нет. Я познакомился с доктором в Сансере. Когда я узнал, что он приехал на несколько дней в наши края...
- Послушайте, доктор!
А он невоспитан, этот юный Клод!
- Не знаю, давно ли вы знакомы с отцом, но могу вас уверить, он чистый маньяк...
- Клод! - перебил мосье Марб, которому явно было не по себе.
- А что? Не вижу причин что-то скрывать. То, о чем я тебя прошу, вполне естественно, все могут это знать, тем более старый приятель, как ты говоришь...
- Мой сын, мосье Доллан...
- Дай я скажу. И признайся, я не так уж часто тебе надоедаю. Если на то пошло, я зарабатываю себе на хлеб, и это в достаточной мере похвально...
- Клод!
- Вы, конечно, меня поняли, доктор. Я прочно стою на своих ногах... Разве что время от времени, когда уж очень прижмет, прошу у отца тысчонку-другую. Все молодые люди в моем возрасте так делают, да и почему он один должен пользоваться своим богатством... Сегодня я пришел к нему...
- Если тебе нужна тысяча франков...
- Ты же знаешь, что нет, папа... Так вот, доктор, рассудите нас... Если вы успели осмотреть дом, то видели, что он смахивает не то на барахолку, не то на музей. Тут есть все, что хотите,-и хлам, и неплохие вещицы. Отец такой человек, что не выбросит ничего, даже изношенный костюм; где-то у него хранится коробка со старыми пуговицами...
- Ты преувеличиваешь!
- Допустим. Тем не менее на чердаке наверху свалены все мои старые игрушки. В детстве меня баловали... Отец их сберег. Они, понятно, ничего не стоят... Так вот, сегодня... У меня есть друг, у него сынишка... Я обещал ему для мальчонки свои старые игрушки и пришел к отцу попросить...
Мосье Марб грустно улыбнулся.
- Вы поняли, доктор? Он находит вполне естественным забрать вещи, дорогие мне, как память о его детстве и о бедной моей жене...
- Да что ты слезу пускаешь!-накинулся на него молодой человек.- Так не дашь?
- Бери что хочешь...-покорно вздохнул старик.
- Я взял колымагу у приятеля... Я управлюсь в два счета.
И без малейшего угрызения совести Клод бросился в дом, слышно было, как он взбегал по лестнице.
- Он хороший мальчик! - снова вздохнул отец.- Хоть и сумасброд. Последнюю рубашку готов отдать. Обещал другу, и вот...
- Может, нам пойти взглянуть?
- На что?
- На игрушки, которые он собирается увезти.
- Если вам угодно.
Минуту спустя они уже были на большем из двух чердаков и застали там Клода роющимся в пыльном хламе. Мосье Марб и вправду был щедрым отцом. Вперемежку с туземными редкостями, вывезенными из колоний (тут оказалось даже чучело огромного крокодила!), стояли три деревянные лошадки, трехколесный велосипед, валялись оловянные солдатики.
- Ты все забираешь? - спросил отец, глядя в сторону.
Маленький доктор внутренне насторожился. Странное дело, он ощутил, что молодой человек на миг заколебался. Клод пытался заглянуть в глаза отца. Что происходит между этими двумя людьми? И почему старик еще упорнее глядит в угол?
- Да, все!
- Как хочешь...
Клод шаг за шагом обходил чердак. Он подбирал всякую мелочь: картонного паяца стоимостью в несколько су, целлулоидную флейту, продырявленный барабан, игрушечный пистолет.
И все же был недоволен. Он перешагивал через ящики, мешки, туземные щиты, груды стрел. Он что-то искал и все хмурился. Время от времени Клод бросал на отца подозрительный взгляд.
- Тебе все еще мало? - пытался шутить мосье Марб.- По-твоему, этих игрушек не хватит, чтобы позабавить сынишку твоего так называемого друга?
- Я искал...
Клод запнулся. Маленький доктор почувствовал, что сейчас будет сказано главное.
- Что ты искал?
- Трубу... Да ты вряд ли ее помнишь. Деревянная труба в синюю и красную полоску и с красным шелковым помпоном.
- Не помню.
- Странно!
- Почему?
- Мне казалось, что я ее видел.
- Ты считаешь, что сын твоего приятеля не может обойтись без...
- Да не в том дело. Я помню эту трубу, потому что это была моя любимая игрушка.
Очень хотелось бы ее найти.
- Ищи!
Обращенный к доктору взгляд мосье Марба, казалось, говорил:
"Вот вам дети! Ты все им отдал! А в один прекрасный день они приходят и требуют, чуть ли не угрожают! Уносят дорогие как память вещи, чтобы отдать первому встречному. Им нет дела, что у отца сердце кровью обливается..."
И это действительно могло бы растрогать, если бы Доллан не почувствовал за этим какой-то внутренней фальши. Будто вслух говорилось одно, а подразумевалось совсем другое. Да, несомненно, под видимостью комедии или даже фарса тут разыгрывается настоящая драма, но драма, к которой у него нет ключа.
- Нашел?
- Нет!
И молодой человек злобно уставился на отца.
- Может, ты хочешь обыскать весь дом? Клод ничего не ответил. Но по нему видно было, что он готов ради какой-то грошовой деревянной трубы перевернуть вверх дном коллекцию, которую бывший чиновник в колониях кропотливо собирал всю свою жизнь.
Чуть ли не комическую нотку внесла в этот спектакль Элоиза. Когда она, отдуваясь после крутой лестницы, появилась на чердаке, Маленький доктор сразу же понял по ее глазам, что она как следует угостилась.
1 2 3