материал к их «процессу» готовил Борман. Рем
интересовал Бормана особенно: кадровый офицер, капитан, он после разгром
а кайзера уехал в Боливию и там стал инструктором новой армии. Под его ком
андой служил лейтенант Стресснер Ц в 1947 году, в результате переворота, он
стал диктатором Парагвая. Поскольку отец Стресснера Ц немец, именно Бор
ман подготовил в 1943 году документ, подписанный фюрером: Гитлер удостоверя
л «арийскую полноценность» парагвайского национал-социалиста (я нашел
этот документ в Перу, в архиве моего друга, антифашиста Сезаря Угарте), Бор
ман, как истинный аппаратчик, всегда исповедовал постепенность. Он готов
ил позиции всюду Ц впрок . Он занимался проблемой «мирового в
ладычества» не на словах Ц на деле. Он готовил опорные точки гитлеризма
по всему миру загодя.
Ц Кто был сильнее Бормана? Ц спрашиваю Скорцени.
Он усмехнулся:
Ц Гитлер.
Ц А еще?
Ц Никто.
Ц Гесс?
Скорцени снова закуривает Ц он курит одну сигарету за другой.
Ц Гесс Ц интересный человек, Ц отвечает он. Ц Он Ц жертва жестокости
союзников: это бесчеловечно держать в тюрьме человека тридцать лет.
(А создавать вместе с Гитлером расовую теорию, по которой миллионы людей
были обречены на уничтожение Ц человечно?!)
Ц Вы согласны с версией Гитлера, что Гесс совершил полет в Англию, находя
сь в состоянии помешательства?
Скорцени помахал пальцем Ц словно пудовым маятником. Я чувствую, какой
сильный этот его палец, я ощущаю, с каким спокойствием он лежал на холодно
м металле спускового крючка.
Ц Это ерунда, Ц говорит он, Ц это был необходимый политический маневр.
Вам известны особые обстоятельства, при которых фюрер поручил мне освоб
одить дуче Италии Бенито Муссолини?
Ц Нет.
Ц Когда я был у него на приеме вместе с офицерами СС, «зелеными» СС, Ц под
черкнул Скорцени, Ц фюрер спросил: «Кто из вас знает Италию?» Я был единс
твенным, кто посмел ответить «знаю». Я дважды путешествовал по Италии, од
ин раз я проехал на мотоцикле всю страну Ц от оккупированного Тироля, яв
ляющегося частью Германской империи, и до Неаполя.
Ц Тироль и Германская империя? Ц я не удержался. Ц Это же предмет спора
между Австрией и Италией.
Скорцени вмиг изменился, улыбка сошла с его лица, и он отчеканил:
Ц Австрии нет. Есть Германия. Аншлюсс был необходим, это был акт историче
ской справедливости, и незачем поносить память великого человека: даже В
еймарская республика, столь угодная социал-демократическим либералам,
стояла на такой же точке зрения. Мы довели до конца то, что не решались сде
лать гибкие . Я австриец, но я ощущаю свою высокую принадлежнос
ть к Великой Римской империи германской нации...
Ц Я оставляю за собой право считать Австрию суверенным государством...

Ц История нас рассудит.
Ц Я в этом не сомневаюсь. Однажды история нас уже рассудила.
Миссис Скорцени подняла бокал с «хинеброй»:
Ц Джентльмены...
На лицо Скорцени сразу же вернулась обязательная, широкая, столь открыта
я и располагающая улыбка (как же умеют бывшие играть свою роль
, а?! Впрочем, бывший ли Скорцени? Зря я его перебил, надо слушать,
пить и помнить, все помнить, для того чтобы составить реестр лжи. По лжи вс
егда можно выстроить версию правды).
Ц Мы остановились на том, что Гитлер...
Скорцени снова закурил:
Ц Мы остановились на мне. (Улыбка Ц само очарование.) Так вот, когда я отве
тил про то, что знаю Италию, фюрер спросил меня, что я думаю об этой стране. Я
промычал что-то неопределенное, а потом решился и выпалил правду: «Отдел
ение юга Тироля Ц это кинжал, пронзивший сердца всех австрийцев». Всех б
ез исключения, Ц добавил Скорцени, глядя куда-то в мое надбровье. Ц И нав
сегда.
Миссис Скорцени потянулась за сигаретой. Отто сразу же протянул ей зажиг
алку Ц он был очень галантен и учтив.
Ц Так вот, Ц продолжал он, Ц фюрер отпустил всех офицеров, а мне приказа
л остаться. Он сказал мне, что его друга и брата Бенито Муссолини вчера пре
дал король, а сегодня Ц нация: он арестован. «Для меня дуче Ц воплощение
последнего римского консула, Ц говорил фюрер. Ц Я верю, что Италия буде
т оказывать нам посильную поддержку, но я не имею права оставить в беде ос
нователя итальянского фашизма. Я должен спасти его как можно скорее, ина
че его передадут союзникам. Я поручаю эту миссию вам, Скорцени. Это задани
е носит чрезвычайный характер. Об этом задании вы имеете право говорить
лишь с пятью лицами: Борман, Гиммлер, Геринг, Йодль, генерал Люфтваффе Штуд
ент». От фюрера я отправился к генералу Штуденту. Он познакомил меня с Гим
млером. Больше всего меня поразили в рейхсфюрере старые учительские очк
и в железной оправе. Потом пришла очередь поразиться памяти Гиммлера. Он
начал вводить меня в курс дела: дал анализ политической обстановки в Ита
лии. Он сыпал именами, как горохом по столу, он называл министров, генерало
в, руководителей банков Ц я не мог запомнить, естественно, и сотой части т
ого, что он говорил. Полез за ручкой и блокнотом. Гиммлер изменился в долю
мгновения. «Вы с ума сошли?! Ц чуть не крикнул он. Ц Беседы со мной Ц это г
осударственная тайна рейха, а тайну надо помнить без компрометирующей з
аписи!» Рейхсфюрер вдруг снова улыбнулся Ц он, я потом в этом убедился, ча
сто встречаясь с ним, умел переходить от улыбки к окрику в долю секунды Ц
и сказал: «Итак, мы убеждены, что Бадольо долго не продержится у власти. Ит
альянское правительство „в изгнании“ только что заключило договор с со
юзниками в Лиссабоне Ц это достоверные донесения агентуры, базирующей
ся на „пенинсулу“. Этот факт нельзя упускать из вида никоим образом. Вам о
тпущены считанные часы, Скорцени». Я закурил. Гиммлер воскликнул: «Неуже
ли нельзя не курить?! Не думаю, что с таким умением вести себя вы сможете вы
полнить наше задание. Не думаю!» И Ц вышел. Я посмотрел на генерала Штуден
та. Тот поднялся: «Начинайте подготовку к операции». Когда все было готов
о, я прибыл к фюреру и рассказал ему мой план во всех тонкостях. Он одобрил
план и поручил гросс-адмиралу Деницу и генералу Йодлю провести координа
ционную работу. «Их части перейдут в ваше полное расположение, Скорцени»
. На прощание фюрер сказал мне то, что я запомнил на всю жизнь: «Если вам не у
дастся спасти Муссолини и вы попадете в руки союзников, я предам вас еще д
о того, как петух прокричит в первый раз. Я скажу всему миру, что вы сошли с у
ма, я докажу, как дважды два, что вы безумец, я представлю заключения десят
ков врачей, что вы Ц параноик. Я докажу, что те генералы и адмиралы, которы
е помогали вам, действовали из чувства симпатии к дуче, став жертвами кол
лективного психоза. Мне надо сохранить отношение с Бадольо. Ясно?»
Скорцени откинулся на мягкую спинку кресла и спросил:
Ц Еще «хинебры»?
Я даже не успел заказать Ц неслышный официант словно бы ждал: он появилс
я из темноты зала, поставил два высоких бокала и растворился Ц будто его
и не было.
Ц Значит, Гесс летел в Англию с ведома Гитлера? Ц спросил я.
Ц Не с ведома, а по указанию Гитлера, Ц уточнил Скорцени. Ц Это был прик
аз фюрера. Гитлер верил в немецко-английское единство. Он понимал всю сло
жность похода на восток, он искал мира с Англией. Он был прав, когда поступ
ал так, Ц я в этом убедился, когда жил под Москвой осенью 1941 года. Я рассматр
ивал в бинокль купола церквей. Мы вели прицельный артиллерийский обстре
л пригородов вашей столицы. Я был назначен тогда руководителем специаль
ного подразделения, которое должно было захватить архивы МК (он точно пр
оизнес эти две буквы). Я также отвечал за сохранность водопровода Москвы
Ц я не должен был допустить его уничтожения.
(Я сразу вспомнил моего отца, который на случай прорыва гитлеровцев в Мос
кву должен был остаться в подполье: он долго хранил в столе маленькое удо
стоверение: «юрисконсульт Наркомпроса РСФСР Валентин Юлианович Галин»
. Мою мать зовут Галина Ц отсюда конспиративная фамилия отца. К счастью, е
му не пришлось воспользоваться этим удостоверением Ц Скорцени и его ба
нду разгромили под Рузой и Волоколамском.)
Скорцени приблизил ко мне свое огромное лицо, словно бы собираясь сказат
ь самое главное.
Ц Май френд, Ц тихо, с чувством произнес он, Ц я никому не мешаю восхища
ться военным гением Сталина, отчего же вы лишаете права нас, немцев, прекл
оняться перед фюрером? Это теперь не опасно. Со смертью Гитлера история н
ационал-социализма кончилась, навсегда кончилась...
(Как же тогда объяснить документ СФ-ОР-2315, переданный 18 апреля 1945 года в Упра
вление военно-морской разведки Аргентины? Документ гласил, что агент «П
оталио» извещает о деятельности агента III рейха Людвига Фрейда, который з
анят размещением значительных вкладов в банках «Алеман», «Трансатлант
ико Алеман», «Херманико», «Торнкист» на имя Марии Евы Дуарте. Еще 7 февраля
1945 года в Аргентину доставили на подводной лодке груз ценностей, предназ
наченных для возрождения нацистской империи.)
Скорцени отхлебнул джина. Он много пил. Глаза его постепенно становились
прозрачными, водянистыми.
Ц Что вам известно о роли Бормана?
Он сразу же откинулся на спинку кресла:
Ц Какой роли?
Ц Которую он сыграл в подготовке полета Гесса...
Ц Он не играл никакой роли.
Ц Вы убеждены в этом?
Ц Абсолютно.
Борман сыграл главную роль в полете Гесса. Он подбросил идею. О
н первым сказал фюреру, что никто, кроме Гесса, родившегося в Александрии
и говорившего по-английски так же, как на родном языке, не сможет повернут
ь англичан к сепаратному миру. Борман посетил основоположника мистичес
кого общества Туле профессора Гаусхофера, и тот составил звездный горос
коп, который «со всей очевидностью подтверждал необходимость полета на
ци №2 в Англию». Гитлер верил Гаусхоферу Ц большинство идей профессора г
еополитики вошло в «Майн кампф». Учитель Гесса профессор Карл Гаусхофер
понял силу Бормана, его незримую организующую силу, Ц ту, которой был лиш
ен Гесс, полубезумец, страдавший сексуальными кризами, и Ц вовремя пере
ориентировался на Бормана.
Ц Гаусхофер вошел в астральную связь с герцогом Хамильтоном, Ц сказал
Борман фюреру. Ц Тот ждет прилета Гесса, они подпишут мир для рейха. Посл
едние дни Гаусхофера посещают осязаемые видения нашего триумфа, мой фюр
ер. Он не ошибается.
(Гаусхофер ошибался. Он дорого заплатил за свои ошибки. В августе 1944 года по
сле неудачного покушения на Гитлера был казнен самый его любимый челове
к на земле Ц сын, Альберт. В его окровавленном пиджаке, после того как офи
церы СС выстрелили ему в затылок, а затем Ц контрольно Ц в сердце, были н
айдены стихи-проклятие:

Отец, верь, с тобою говорила с
удьба!
Все зависело от того, чтобы вовремя
Упрятать демонов в темницу...

Но ты сломал печать, отец,
Ты не побоялся дыхания дьявола,
Ты, отец, выпустил демона в наш мир.

После войны Карл Гаусхофер убил свою жену и себя Ц ему больше не для чего
было жить. Но это случилось не сразу после нашей победы. Целый год он
ждал , веруя в чудо, Ц он все же верил, что Гитлер возродится из пепла.
Воистину Ц слепая убежденность страшнее цинизма.)
Гесс выполнил волю Гитлера, сформулированную Борманом. Гесс
был удивлен, когда в Англии его отвезли в тюрьму, Ц он искренне верил, что
его ждет герцог Хамильтон в своем замке. Через двадцать часов после выле
та Гесса, когда стало ясно, что его миссия провалилась, адъютант Гесса, кап
итан Карл Хайниц Пинч, был приглашен из Пуллаха, под Мюнхеном, в ставку фюр
ера Ц на завтрак. Гитлер был ласков, угощал гостя изысканными деликатес
ами, сам же ел морковь и сушеный хлеб. Обласкав Пинча, поскорбев о судьбе с
воего друга и его, Пинча, повелителя, Гитлер посмотрел на Бормана, сидевше
го от него по левую руку. Тот обернулся: в дверях стоял его младший брат, Ал
ьберт Борман.
Ц Вы арестованы, Пинч, Ц сказал Борман. Ц Следуйте за мною.
Через час семья Гесса была выселена из квартиры на Вильгельмштрассе, 64. До
м, принадлежавший Гессу на Хартхаузерштрассе, тоже был конфискован. (Одн
ако Борман тайно посещал сына Гесса Ц Вольфа. Мальчик был до невероятно
го похож на заместителя своего отца.) В тот же день Борман поручил арестов
ать все бумаги Гесса. Эту работу выполнил тихий и незаметный шеф гестапо
Мюллер. С 1931 года он ни разу не был на докладе у Бормана Ц он лишь выполнял е
го приказы, мучительно ожидая одного: кто выполнит приказ Бормана о его, М
юллера, аресте. В рейхе не позволяли долго жить тем, кто много знал.
После крушения Гесса вся власть перешла в руки Бормана. Он отн
ыне контролировал все финансы партии. Он руководил всеми заграничными ц
ентрами НСДАП. Ему подчинялись все гауляйтеры Ц и в Германии и в оккупир
ованных территориях. С ним обязан был согласовывать любой внешнеполити
ческий шаг Риббентроп. Ни одно мероприятие армии не проходило без его са
нкции. Когда начальник имперского управления безопасности Рейнгард Ге
йдрих попытался отстоять свою автономию, Борман положил на стол фюрера д
анные о том, что Гейдрих, самый страшный антисемит рейха, виновный в милли
онах убийств женщин и детей только за то, что они были рождены евреями, явл
яется внуком концертмейстера венской оперетты Альфреда Гейдриха, зака
зывавшего себе мацу в дни еврейской пасхи. Судьба Гейдриха была решена. Ф
юрер вызвал его для объяснений. Из кабинета Гитлера шеф РСХА вышел в слез
ах. Он был назначен протектором Богемии, затем сработал огромный аппарат
рейха Ц данные о Гейдрихе легли на стол английской разведки, и никто из п
освященных не помешал убийству. На смену Гейдриху пришел Эрнст Кальтенб
руннер, который Борману был предан больше, чем Гиммлеру. Цепь замкнулась.
«Тень Гитлера» Ц Борман отныне обладал реальной властью, большей, чем с
ам Гитлер. «Бензин ваш, идеи наши» Ц Борман лимитировал «выдачу бензина
» на претворение в жизнь идей фюрера. Он, однако, не лимитировал выдачу ден
ег тем эмиссарам рейха, которые начиная с 1942 года перемещались в Латинску
ю Америку. Впрочем, это не входило в противоречие с идеями Гитлера: тот ска
зал еще в начале тридцатых годов: «Наши идиоты потеряли две германские т
ерритории Ц Венесуэлу и Чили. Задача заключается в том, чтобы вернуть эт
и территории рейху».
Вместе с Кальтенбруннером поднялся его ближайший друг Ц Отт
о Скорцени.
Ц Как вы относитесь к Канарису?
Ц Гнусный предатель. С ним невозможно было говорить. Он был словно медуз
а, этот мерзавец, он выскальзывал из рук. За один час он мог десять раз сказ
ать «да» и двадцать раз «нет». Он поил вас кофе, расточал улыбки, жал руку, п
ровожал к двери, а когда ты выходил Ц невозможно было дать себе ответ: дог
оворился с ним или нет.
Ц Его оппозиция режиму Гитлера была действительно серьезной?
Ц Во время войны солдат не имеет права на оппозицию, Ц отрезал Скорцени
. Ц Любая оппозиция в дни войны Ц это измена, и карать ее должно как измен
у. Я ненавижу Канариса! Из-за таких, как он, мы проиграли войну. Нас погубили
предатели.
(Занятно. Погубили «предатели», а не Советская Армия?)
Ц Что вы думаете о Кейтеле?
Ц О мертвых Ц или хорошо, или ничего. Я могу только сказать, что Кейтель с
тарался. Он много работал. Он делал все, что было в его силах.
Ц Шелленберг?
Ц Дитя. Талантливое дитя. Ему все слишком легко давалось. Хотя я не отриц
аю его дар разведчика. Но мне было неприятно, когда он все открыл англичан
ам после ареста. Он не проявил должной стойкости после ареста.
Ц Мюллер?
Ц Что Ц Мюллер?
(После каждого моего вопроса о Бормане и Мюллере он переспрашивает Ц ут
очняюще.)
Ц Он жив?
Ц Не знаю. Я где-то читал, что в гробу были не его кости. Не знаю. Вам, кстати
говоря, моему открытому противнику, я верю больше, чем верил Мюллеру. Он же
черный СС.
Ц Какая разница между черными и зелеными СС?
Ц Принципиальная. Мы, зеленые СС, воевали на фронте. Мы не были связаны с к
ровью. У нас чистые руки. Мы не принимали участия в грязных делах гестапо.
Мы сражались с врагом в окопах. Мы никого не арестовывали, не пытали, не ра
сстреливали.
(Вместе с Кальтенбруннером он, а не Мюллер, проводил операцию по аресту и р
асстрелу генералов, участников антигитлеровского заговора 20 июля 1944 года
.
«Я ехал в штаб-квартиру разгромленного заговора на Бендлерштрассе. У по
ворота с Тиргартен меня остановил офицер СС, вышедший из кустов. Я увидел
шефа РСХА Эрнста Кальтенбруннера и Отто Скорцени, окруженных офицерами
СС. Они были похожи на зловещих фантомов. Я предложил им войти в штаб военн
ых, чтобы предотвратить возможные самоубийства. „Мы не будем вмешиватьс
я в это дело, Ц ответили они мне, Ц мы только блокировали помещение.
1 2 3 4