В руках у него был короткий охотничий штуцер. Завидев меня, он несколько напрягся и поудобнее перехватил свое оружие.
– Прошу прощения, сэр, – неспешно произнес он, не сводя с меня пристального взгляда. – Я Питер Редферн, слуга лорда Баренса, хозяина здешних мест. Крестьяне сообщили, что в развалинах замка скрывается какой-то дворянин. Я пришел узнать, кто вы и что вам здесь нужно.
Закончив эту фразу, пришелец перевел взгляд с меня на моего вороного красавца коня и, чуть помедлив, снова на меня. Признаться, новость, сообщенная мне Питером Редферном, повергла меня в шок. Не успел я, можно сказать, переступить порог этого мира, так невесть откуда взявшиеся в такую рань крестьяне запеленговали мое появление и, помчавшись опрометью куда следует, пригнали сюда местного шерифа или кто он там, бог его знает.
– Мое имя Камдил, лорд Камварон. – Я гордо вскинул голову, стараясь придать своему голосу тон, каким, по моему мнению, в восемнадцатом столетии закоренелый лорд должен был общаться с назойливым простолюдином. Однако рука нашей милости, картинно упертая в бедро, крепко сжимала небольшой жилетный пистолетик, ибо, как гласил мой боевой опыт, различие в титулах и званиях никоим образом не влияет на меткость стрельбы.
– Ну слава богу, милорд, – облегченно вздохнул Редферн. – Ваш дядя послал меня за вами. – Он поклонился, прижав руку к груди, и добавил заговорщицким тоном: – Надеюсь, вас никто не видел?
– Но вы же сами сказали... – недоумевающе начал я.
– А, пустое. – Питер махнул рукой. – Простите, милорд, просто, добираясь сюда, я нигде не видел ваших следов, вот и заподозрил, уж не один ли вы из тех, кого король Георг послал с приказом вас изловить, – вновь переходя на заговорщицкий тон, продолжил он. – С тех пор как вы закололи герцога Гамильтона, кругом только и слышно о том, что вас следует изловить и для острастки другим обезглавить. Вы же знаете, как наш король Георг относится к дуэлям, а тут еще отец фаворитки сына, красавчик Гамильтон!
Я ошалело отвел взгляд в сторону, чтобы скрыть свои чувства. Диаметр моих глаз при этом, пожалуй, был близок к диаметру туннеля под Ла-Маншем. Ничего себе история! Быть приговоренным к смерти еще до «рождения»! Интересно, какие еще сюрпризы приготовили мне почтеннейшие господа разработчики?
– Пойдемте скорее, – заторопил меня верный слуга моего «дядюшки». – Хозяин ждет вас в лесу неподалеку в охотничьем домике.
– Откуда известно, что убийство Гамильтона дело моих рук? – спросил я, вскакивая в седло.
– Ну-у, милорд, – Редферн посмотрел на меня сочувствующе, – вы были слишком неосторожны. Драгуны прочесали рощу и обнаружили недалеко от места дуэли шляпу, украшенную гербом Камдилов. Да и торговец пряностями, проезжавший в тот час по дороге, описал дворянина без шляпы, который выскочил из леса и ускакал прочь на вороном коне. Приметы разосланы по всей стране. – Он еще раз смерил меня внимательно-пытливым взглядом. – И... я бы не рекомендовал вам, милорд, останавливаться возле полицейских постов.
– Позвольте спросить, милорд, – обернулся ко мне Редферн, когда мы, спустившись со скалы, углубились в лес, – вы прибыли в старый замок еще вчера?
– Да нет, – покачал головой я. – С чего ты взял? Тропа, по которой мы ехали, казалось, была еле намечена среди густого подлеска, однако то там, то сям в траве виднелись тесаные камни, наводя на мысль, что когда-то здесь была проезжая дорога.
– Судя по тому, что следов не было, я решил, что вы ждете меня со вчерашнего дня, – чуть помедлив, словно прислушиваясь к руладам какого-то дрозда, ответил Питер. – Думал, может, вы провели ночь среди этих развалин. Вот и хотел узнать, не беспокоил ли вас ночью дорвичский каменотес.
– Кто? – Я непонимающе вскинул бровь.
– Неужели милорд не слышал эту историю? – искренне удивился мой провожатый. – Говорят, дело обстояло так: замок этот, как вы сами изволили видеть, построен в незапамятные времена, вроде бы еще до того, как Вильгельм Завоеватель пришел в эту землю. Жил в здешних местах могущественный лендлорд, имя которого даже в те времена произносили шепотом, а уж до наших дней оно и подавно не дошло. Был он силен, сказочно богат, однако нрав имел жестокий и яростный. И слух ходил в этих местах, будто все богатство и могущество здешнего господина оттого, что отдал он душу некоему могущественному магу. Сколько благородных рыцарей он тут сгубил, сколько деревень разорил – и не сосчитать. Защитник же Британии король Гарольд собрал большое войско и пришел под стены Дорвича. Долго штурмовали, да все без толку. Стены у крепости высокие, а самого лорда Дорвича ни меч, ни стрела не брали. И вот сыскался в войске Гарольда, уж и не знаю, то ли маг совсем молодой, а может, ученик мага. Пробрался он ночью в крепость, затаился, стал выжидать. И тут как раз мимо него проходили сам лорд Дорвич и его злополучный маг. А на груди у мага цепь с черным таким медальоном. Кинулся молодой-то, видать, магическим своим зрением углядел, что вся сила лорда в этом медальоне заключена, схватил цепь, сдернул ее с шеи, и тут вспышка, бах, винтом в землю ушел. Ну, старый-то маг тоже не промах, он вдогон похитителю послал заклятие, которое не дает ему покинуть стен замка. А лорд Дорвич тут же рухнул замертво, да так больше никогда и не встал. Крепость, понятное дело, вскоре сдалась на милость победителю, магу отрубили голову. Да только с тех пор местные жители утверждают что по ночам в замке раздается звон, словно цепь звенит и грохот, будто кто-то ломает стену. Говорят, лорд Дорвич свою душу ищет, а маг все из замка на волю рвется. Такая вот история.
Я не стал объяснять Редферну, что, по моим наблюдениям, замок построен лет через двести пятьдесят после описываемых событий. Тем более что на живописной полянке перед нами возникло то, что мой проводник скромно именовал охотничьим домиком.
Дядя Джордж ожидал меня в кабинете, увешанном охотничьими трофеями. Из-за обилия оленьих, кабаньих и медвежьих голов я никак не мог отделаться от мысли, что пол-леса сбежалось для того, чтобы послушать наш разговор. Мой ближайший родственник – высокий грузный мужчина лет пятидесяти с небольшим, черты лица имел величественные и гордые, но, я бы так сказал, требовательные. Глядя на него, казалось, что стоит ему открыть рот, как тут же воздух огласится повелениями и приказами. Смерив меня долгим изучающим взглядом, он прошелся по комнате, выглянул за дверь и, убедившись, что Редферна поблизости нет, безапелляционно заявил:
– Ну, и кто это вас так вырядил?
Я вскользь осмотрел себя, пытаясь понять, что же вызвало неудовольствие моего будущего подопечного. Фиалковый камзол, шитый россыпью мелких золотых соцветий, если и не являлся предметом моей внутренней гордости, то все же, на мой взгляд, был весьма импозантен.
– Не понимаю, – не унимался лорд Баренс, – я каждый месяц отсылаю на базу свежайшие модные журналы. Им что, лень заглянуть туда, прежде чем послать нового агента? Это же парижская мода двухмесячной давности! При английском дворе так никто не носит. – Он немного помолчал, опираясь на трость черного дерева с серебряным набалдашником, и добавил, немного смягчившись: – Ладно, в конце концов, вы же у нас глубокий провинциал.
«Вот и познакомились», – подумал про себя я.
– Не обижайтесь. – Заметив мою реакцию, лорд Джордж неожиданно улыбнулся. – Это упрек не вам. В секторе материального обеспечения всегда дел невпроворот. Специалистов хороших не сыщешь, а работы все больше и больше. У нас тут одна Мария-Антуанетта Французская меняет моды едва ли не по два раза в день. Английский двор ей, конечно, уступает, но сдаваться не намерен.
Лондонские щеголи уже неделю как носят новое изобретение наших модельеров – называется фрак. Так что, сами понимаете, дорогой племянник, ваше расшитое ботаническими изысками платье здесь уже безнадежно устарело. Быть может, для кого-то вопрос достоверности костюма и мелочь, но только не для меня. Вы до зачисления в оперативный состав где работали?
– Был капитаном коммандос. Затем тренером, сначала на флоте, потом в Институте. Преподавал фехтование и рукопашный бой. У меня это первый... опыт.
– Понятно, – усмехнувшись, кивнул Баренс. – А я работал в группе натурализации. Делал сказки разработчиков былью. Чтобы концы с концами сходились. А до того в МИ-6, под дипломатическим прикрытием. Пока один из наших не продал списки агентуры. Пришлось временно погибнуть, чтоб не раздувать скандала.
Наше уединение нарушил Редферн, принесший серебряное блюдо с легким завтраком. Своевременная совместная трапеза способствовала налаживанию контакта.
– Итак, вы Вальдар Камдил, мой племянник, – мягко рокотал дядюшка, отослав своего камердинера. – Вы единственный сын моей несчастной сестры Анны, умершей в прошлом году.
Я кивнул, давая понять, что история моей здешней жизни мне в общих чертах известна.
– Наша семья была против этого брака, – не обращая на меня внимания, продолжал лорд Баренс. – Ваш отец, лорд Реймонд, был ярым якобитом. Да-да, он был за Стюартов и сложил голову, оставив сестру в положении. Понятное дело, что вы не помните своего отца... Детство и юность вы провели в Йоркшире в имении своего дяди Освальда, адмирала флота его величества. Но большую часть этого времени ваш дядя плавал в море, пока в прошлом месяце не пошел на дно. Однако незадолго до смерти он выхлопотал для вас место лейтенанта в гвардейском полку первого лорда адмиралтейства герцога Олбанского. Вы прибыли в Лондон, чтобы представиться его величеству, как подобает новопроизведенным офицерам гвардейских полков, но ввязались в ссору с Гамильтоном. Думаю, ссора ни у кого не вызовет особых вопросов, тем более что покойный не пропускал ни одной юбки, а йоркширское поместье Гамильтонов находится поблизости от вашего «родового гнезда».
– Позвольте вопрос. – Я втиснулся в речь светского льва, в то время как он, сделав паузу, набирал в легкие воздуха. – Что это еще за история с Гамильтоном?
– История как история, – пожал плечами лорд Джордж. – Гамильтон убит на дуэли. Понятное дело, не вами. Зная о дуэли, я заранее позаботился о том, чтобы навести на вас подозрения. И можете мне поверить, если бы был убит его противник, за вами охотились бы с не меньшим рвением.
– Но зачем?.. – все еще не понимая, какой смысл обвинять меня в убийстве неизвестного мне джентльмена, спросил я.
– Ну, мой дорогой, это уж совсем просто, – усмехнулся мой заботливый дядюшка. – Мы с вами отправляемся в Россию. Страну, населенную народом любопытным и романтическим. Страну, где многие века вопросы чести решались челобитной государю, где лишь двенадцать лет назад запрещены телесные наказания дворянства. А потому дуэль для них пока еще блюдо деликатесное. Быть принятым в Петербурге как путешествующий с целью убиения скуки племянник посланника короля Георга – это одно. А как скрывающийся от возмездия герой громкой дуэли – совсем другое. А потому я советую вам, мой милый родственник, придумать какую-нибудь слезоточиво романтическую байку о любовных терзаниях сердца молодого. Как гласит тамошняя пословица, в России битых любят. Но хватит об этом. Сегодня я отправляюсь в Лондон. Вы пока останетесь здесь. Дней через пять корвет королевских военно-морских сил «Феникс» отправляется из Дувра в Санкт-Петербург. Я пришлю сюда Редферна с выездными документами на имя моего секретаря. Он проводит вас на корабль. А пока что располагайтесь. Здесь неплохая библиотека. Полистайте любовные романы, быть может, в них найдется что-нибудь и для вашей истории. – Произнеся это, лорд Баренс взял со стола изящный бронзовый колокольчик и вызвал своего камердинера. – Готовь коней, Питер. Мы уезжаем.
– Все? – поинтересовался камердинер.
– Нет, только мы вдвоем. Надеюсь, молодому джентльмену не составит больших усилий обойтись несколько дней без слуг. До скорой встречи, мой милый. Дом в вашем распоряжении. Здесь неплохой винный погребок, однако прошу вас не слишком усердствовать в его опустошении. Отношения с Францией последнее время ухудшились, так что хорошего вина в Англии днем с огнем не сыщешь. – Он грациозно поклонился и вышел.
Оставшись один, я подошел к книжному шкафу и достал ближайший том. Это были поэмы Александра Поупа. По старой итонской привычке я открыл книгу на первой попавшейся странице и, не глядя, ткнул пальцем в одну из строф:

Так смертные отчаяньем грешат
И сразу же торжествовать спешат,
Как скоро отойдет победа в тень
И проклят будет этот славный день.
Занятное предсказание.


ГЛАВА ВТОРАЯ

Наши дороги абсолютно безопасны. Опасны только люди на этих дорогах.
Франк Риццо, мэр Филадельфии

Корвет Гренд Флита Георга III «Феникс» скользил по мелкой зеленовато-серой ряби Па-де-Кале, плеща по ветру двадцатиярдовым вымпелом с тройным британским крестом. Позади осталось трехдневное путешествие с Редферном по Англии в закрытом экипаже с баронским гербом Баренсов на дверце. Королевство из окна кареты выглядело каким-то бутафорским, словно крупная голливудская киностудия решила снимать исторический фильм на британской натуре. Встречаемые нами люди не проявляли ровно никакого интереса к тому, что они проживают в конце восемнадцатого века, и это почти смешило меня. Ждавший приезда лорда Баренса корвет только усилил терзавшее меня чувство бутафорскости и нереальности происходящего. Я видел подобный корабль в морском музее в Вулидже и теперь никак не мог смириться с отсутствием налета времен на корвете. Он был абсолютно новый. Просто до безобразия новый. Парусник времен Георга III просто физически не мог быть таким новым.
Прибыв на корабль еще до рассвета, я разместился в каюте своего дяди и получил разрешение от их милости подремать с дороги пару часов. Пара часов растянулась на четыре. Я спал бы и дальше, но топот десятков матросских ног, свист боцманских дудок и крики команд заставили меня проснуться, едва корабль вышел в море. Волнение не превышало двух баллов. Утренний бриз надувал паруса, будто бы пытаясь убедить нас, что все это путешествие будет такой вот неспешной прогулкой. Побродив некоторое время по кораблю, я вернулся на ют, где располагалось наше временное пристанище, надеясь, что расторопный Редферн уже позаботился о завтраке. Но моим надеждам не суждено было сбыться. И не то чтобы верный Питер не слышал призывного урчания, доносившегося из моей утробы. Остановленный несокрушимым повелением хозяина, он, глядя куда-то поверх моей головы, заявил, что завтрак ведено подавать через час, а милорд немедленно желает побеседовать со мной.
Наша беседа затягивалась.
– Полное имя Карла III?
– Карл Эдуард.
– Год высадки в Шотландии?
– 1745-й.
– Сколько удерживался у власти?
– Одиннадцать месяцев. Мой отец, лорд Реймонд, командовал полком конных карабинеров в бригаде Дугласа. Погиб двенадцатого ноября во время стычки в Чезел-Корт.
Этот экзамен, начатый специальным посланником короля Георга за час до завтрака, длился уже час после него. Несколько раздосадованный устроенной мне проверкой, я старался отвечать четко и быстро. Аксиома о том, что начальство любит четкие и быстрые ответы, сидела в моем мозгу еще со службы в коммандос.
– Хорошо, хорошо, – похвалил меня наставник, – но вот что тебе еще следует знать, так сказать, в порядке общей эрудиции: Карл III Стюарт, прозванный также Рыцарь с Красным Плюмажем, являлся великим магистром всех шотландских, французских и немецких масонских лож тамплиерского толка. Твой отец был близок к нему. Я думаю, можно утверждать, что он тоже имел высокую ступень посвящения. Запомни это хорошенько. Там, куда мы прибудем, это, возможно, пригодится.
– Позвольте вопрос, милорд.
– Да, слушаю тебя.
– Для чего это нужно?
– Для чего? – Лорд Баренс посмотрел на меня неожиданно устало. – Мой дорогой, я, конечно, высоко ценю заботу Института о моей особе, но можешь мне поверить, в этом путешествии я подвергаюсь едва ли большей опасности, чем когда бы то ни было в этом мире. Я и сам неплохой солдат и не нуждаюсь в телохранителях. Мне нужен человек, который сознательно понимает, что он делает, и смог бы помочь в исполнении возложенной на меня миссии.
– Если не секрет, что это за миссия, милорд?
– От вас не секрет, коллега. Мы должны спасти от разгрома нашу российскую резидентуру. Возможно, для этого вам придется стать масоном.
– Кем? – удивленно переспросил я.
–
1 2 3 4 5 6 7 8