- Я просто ехала, - потрясенно сказала Кэти, - не слишком быстро, не
превышая скорости, миль пятьдесят, не больше. И вдруг дорога исчезла,
машина продолжала катиться, но двигатель заглох. Этого не может быть. Это
попросту невозможно.
Я все еще не проснулся окончательно. Я вновь протер глаза - и не
потому, что хотел прогнать сон; было в этом месте что-то неправильное.
- Я совсем не ощутила торможения, - продолжала Кэти. - Никакого
толчка. И куда могла деться автострада? Я никак не могла с нее съехать!
Где-то я уже видел такие дубы прежде, и теперь пытался вспомнить, где
же это могло быть, - не именно эти, разумеется, но точь-в-точь такие же.
- Кэти, - спросил я. - Куда мы попали?
- Должны быть на вершине Саут-Маунтин. Я только что проехала
Чамберсберг.
- Да, - сказал я, припоминая, - значит, до Геттисберга совсем
недалеко.
Впрочем, задавая вопрос, я подразумевал не совсем это.
- Вы не понимаете, что произошло, Хортон. Мы могли погибнуть.
- Нет, - покачал я головой. - Не здесь.
- Что вы имеете в виду? - раздраженно поинтересовалась она.
- Эти дубы. Видели вы такие когда-нибудь раньше?
- Никогда...
- Видели, - сказал я. - Должны были видеть. В детстве. В книгах о
Короле Артуре или, может быть, Робин Гуде.
Кэти вздрогнула и схватила меня за руку.
- Эти старые романтические, пасторальные рисунки...
- Точно, - подтвердил я. - И все дубы в этих местах, похоже, точно
такие же; все тополя высоченные, а все сосны треугольные - как на картинке
в книге.
Ее рука крепче сжала мою.
- Другой мир... Место, о котором писал ваш друг...
- Может быть, - сказал я. - Возможно.
И хотя я понимал, что все так и есть, что Кэти совершенно права, в
противном случае мы оба уже погибли бы, принять такую правду было трудно.
- Но я думала, - заговорила Кэти, - что здесь должно быть полно
привидений, гоблинов и прочих ужасных созданий.
- Ужасных созданий... - повторил я. - Да, полагаю, вы найдете их
здесь. Но более чем вероятно, что и добрые духи тут водятся.
Если мы действительно оказались в том месте, существование которого
предсказал в своей гипотезе мой старый друг, то здесь должны найти себе
место все мифы и легенды, все волшебные сказки, в которые люди поверили
настолько, чтобы они стали частью их душ.
Я открыл дверцу машины и вышел.
Небо было голубым - возможно, чуть-чуть слишком голубым - и вместе с
тем глубоким и ласковым. И зеленая трава показалась мне чуть-чуть зеленее,
чем положено, однако в этом насыщенном цвете ощущалось нечто радостное,
сродни тому чувству, с каким восьмилетний мальчишка мчится босиком по
первой весенней траве.
Оглядываясь по сторонам, я понимал, что мы попали в мир книжной
картинки. Разница была неуловима, я мог лишь ощутить, но не определить ее,
однако окружающее казалось слишком совершенным и безупречным для того,
чтобы быть частью нашей старой доброй Земли. Оно выглядело как цветная
книжная иллюстрация.
Кэти обошла машину и остановилась рядом со мной.
- Здесь так мирно, - сказала она. - Даже не верится.
По склону к нам поднимался пес - он вышагивал, а не бежал рысцой, как
обычные собаки. Да он и выглядел необычно. Свои длинные уши он пытался
держать торчком, однако они складывались посредине и верхняя часть
свисала. Пес был крупен и неуклюж, а его хлыстовидный хвост торчал, как
автомобильная антенна. Гладкошерстный и большелапый, он выглядел
невероятно тощим. Задрав угловатую голову, он улыбался, обнажая клыки, - и
самое удивительное заключалось в том, что зубы у него были не собачьи, а
человеческие.
Подойдя к нам, пес лег, вытянув лапы перед собой и уложив на одну из
них подбородок. Зад его при этом оттопырился, а хвост метался, описывая
круги. Он был рад нам от всей души.
Далеко внизу кто-то резко и нетерпеливо свистнул. Пес разом вскочил и
повернулся в направлении, откуда донесся свист. Звук повторился, и,
виновато оглянувшись на нас, эта карикатура на собаку помчалась вниз по
склону. Бежал он неуклюже, задние лапы ухитрялись опережать передние, а
поднятый под сорокапятиградусным углом хвост яростно вращался в приливе
невыразимого счастья.
- Я уже видел этого пса, - сказал я. - Точно знаю, что где-то его
видел.
- Ну, - возмутилась Кэти, пораженная, что я не узнал собаку. - Это же
Плутон. Пес Микки-Мауса.
Собственная тупость разозлила меня. Я должен был сразу же узнать
Плутона. Но если ожидаешь встречи только с гоблином или феей, не сразу
узнаешь карикатурный образ, внезапно вынырнувший из комикса.
Но и эти персонажи, разумеется, тоже должны быть здесь - по крайней
мере, многие из них. Док Як, Катценджаммер Кидс, Гарольд Тин, Дагвуд и все
остальные фантастические существа, выпущенные Диснеем в мой мир.
Плутон примчался познакомиться с нами, Микки-Маус отозвал его
свистом, а мы оба восприняли это как заурядный факт. Человек, не попавший
сюда, наблюдающий со стороны, пользующийся обычной человеческой логикой,
никогда не сможет принять всего этого. Ни под каким видом он не допустит
самого факта существования подобного мира, ни за что не поверит, что может
оказаться в нем. И лишь очутившись здесь, потеряв возможность смотреть со
стороны, он растеряет все свои сомнения - да и шутовство в прилавку.
- Хортон, - спросила Кэти. - Что нам теперь делать? Как вы думаете,
машина здесь пройдет?
- Попробуем потихоньку, - отозвался я. - На малой скорости. И,
наверное, это лучшее, что можно сейчас сделать.
Обойдя машину, Кэти села за руль. Она взялась за ключ, повернула - и
ничего не случилось. Абсолютно ничего. Она вынула ключ, снова вставила и
повернула, но с тем же результатом - не раздалось ни звука, не слышно было
даже щелканья упрямого стартера.
Я встал перед машиной и поднял капот. Не знаю, зачем я это сделал. Я
не механик. Если что-то испортилось, я был бы бессилен помочь.
Перегнувшись через радиатор, я бросил взгляд на мотор, и мне
показалось, что с ним все в порядке. Впрочем, если бы даже половина
двигателя исчезла, я и тогда решил бы, что все в лучшем виде.
Вскрик и какой-то тупой звук заставили меня выпрямиться, и я ударился
головой о капот.
- Хортон! - воскликнула Кэти.
Быстро обогнув машину, я обнаружил Кэти сидящей на земле. Лицо ее
было искажено болью.
- Нога! - сказала она.
Я увидел, что левая ее нога застряла в колее.
- Я вышла из машины, - объяснила она, - и ступила не глядя.
Я присел перед ней и как можно осторожнее высвободил ногу, оставив
туфлю зажатой в колее. Лодыжка покраснела.
- Какая дурость, - проговорила Кэти.
- Больно?
- Вы чертовски правы, это больно. Растяжение, наверное.
Судя по виду, это и впрямь было растяжение. И что же, черт побери,
прикажете делать с растянутыми связками в месте вроде этого? Врачей здесь,
само собой, нет. Я припомнил, что при растяжении надо зафиксировать связки
при помощи эластичного бандажа, вот только где его взять?
- Надо снять чулок, - сказал я. - Если начнет опухать...
Подтянув подол юбки, Кэти расстегнула подвязку и спустила чулок. Я
помог ей осторожно стащить его - и с первого же взгляда стало видно, что
лодыжка у нее в плохом состоянии. Она побагровела и начала опухать.
- Кэти, - сказал я. - Не знаю, что и делать. Если вы можете
что-нибудь придумать...
- С ногой, вероятно, не так уж плохо, - отозвалась она. - Хотя и
больно. Через день-другой станет лучше. Машина даст нам убежище. Даже если
она не двинется с места, мы все равно можем в ней оставаться.
- Может, здесь отыщется кто-нибудь, кто мог бы помочь, - предположил
я. - Не знаю, что и делать. Если бы мы могли наложить повязку... Я мог бы
разорвать рубашку, но повязка должна быть эластичной...
- Помочь? В таком месте?
- Попробовать стоит. Здесь же не одни привидения да гоблины. Может,
их вообще не так уж и много. Они вышли из моды. Должны быть и другие...
Кэти кивнула.
- Может, вы и правы. Машина не слишком подходящее убежище. Нам нужна
еда, да и вода тоже. Может быть, мы поторопились пугаться. Возможно, я
даже смогу идти.
- Кто это испугался? - спросил я.
- Не старайтесь обмануть меня, - резко возразила Кэти. - Вы знаете,
что мы влипли. Об этом месте мы ничего не знаем. Мы здесь -
чужаки-иностранцы. Мы не вправе тут находиться.
- Мы сюда не напрашивались.
- Это не имеет значения, Хортон.
И допускаю, что так оно и было. Видимо, кому-то понадобилось, чтобы
мы оказались здесь. Кто-то привел нас сюда.
При мысли об этом меня слегка зазнобило. Не из-за себя - или, по
крайней мере, думал я не о себе. Черт побери, я готов встретиться лицом к
лицу с чем угодно. После гремучих змей, морского змея и оборотней меня уже
ничем не достанешь. Но вот Кэти не стоило во все это ввязываться.
- Вот что, - предложил я. - Если вы сядете в машину и запретесь, то
сможете подождать немного, пока я схожу на разведку.
- Если вы мне поможете, - кивнула она.
Я не помог ей. Я просто взял ее на руки и отнес в машину. Осторожно
устроив Кэти на сиденье, я потянулся через нее и запер противоположную
дверцу.
- Поднимите стекло, - скомандовал я. - Заприте дверцу. Если
кто-нибудь покажется - кричите. Я буду неподалеку.
Кэти начала было поднимать стекло, но потом опустила его снова и,
нагнувшись, принялась нащупывать что-то на полу машины. Выпрямившись, она
протянула мне через окно бейсбольную биту.
- Возьмите, - сказала она.
Признаться, я глуповато себя чувствовал, шествуя по тропинке с битой
в руке. Но она удобно лежала в руке, а ощущать ее тяжесть было
успокоительно.
Там, где тропа огибала огромный дуб, я остановился и посмотрел назад.
Кэти смотрела мне вслед через ветровое стекло - я помахал ей и зашагал
дальше.
Склон здесь был крутым. Вокруг меня сомкнулся густой лес. В воздухе
не ощущалось ни малейшего дуновения, деревья замерли в неподвижности,
сверкая в лучах послеполуденного солнца пышной зеленью.
Я продолжал спуск и там, где тропа вновь поворачивала, огибая другое
дерево, обнаружил указатель. Он был старым и потрескавшимся, однако
надпись виднелась четко. Она гласила: "Постоялый двор" - а внизу была
нарисована стрела.
Вернувшись к машине, я сказал Кэти:
- Понятия не имею, что там за постоялый двор, но это может оказаться
лучше, чем просто сидеть здесь. Там может найтись кто-нибудь, кто полечит
вашу лодыжку. По меньшей мере, мы сможем получить вдоволь горячей или
холодной воды - какая там нужна при растяжении?
- Не знаю, - отозвалась она. - Мне эта идея с постоялым двором не
нравится, однако, думаю, здесь мы тоже не можем оставаться. Нам надо
получить представление о том, что происходит и чего следует ожидать.
Идея с постоялым двором нравилась мне не больше, чем ей, - мне вообще
не нравилось все происходящее; однако рассудила Кэти здраво. Не можем же
мы сидеть, скорчившись, здесь, на вершине, и ждать, что еще случится.
Поэтому я осторожно вынес Кэти из машины, посадил на капот, а сам
запер дверцы и сунул ключ в карман. Потом я подхватил ее на руки и начал
спускаться по склону.
- Вы забыли биту, - сказала она.
- Я не смогу ее нести.
- Зато я смогу.
- Скорее всего, она нам не понадобится, - сказал я и зашагал дальше,
стараясь как можно тщательнее выбирать дорогу, чтобы ненароком не
споткнуться.
Сразу за указателем тропинка поворачивала снова, огибая массивную
груду валунов, и когда я обошел их, то на отдаленном холме увидел замок.
Потрясенный, я замер на месте - слишком уж неожиданным оказалось зрелище.
Возьмите все самые прекрасные, причудливые, романтические, красочные
рисунки замков, какие вам когда-либо приходилось видеть, и смешайте их
вместе, отобрав все лучшее. Забудьте все, что вам приходилось читать о
замках, как о грязных, вонючих, нездоровых, пронизанных сквозняками
обиталищах и вместо этого представьте себе замок из волшебной сказки -
Камелот короля Артура или замки Уолта Диснея. Сделайте все это - и
получите самое отдаленное представление о замке, открывшемся нашим глазам.
Он был соткан из грез, из романтики и рыцарственности, переживших
века. Он сверкал белизной на вершине отдаленного холма, и многоцветные
вымпелы, поднятые на его шпилях и башнях, развевались в воздухе. Это было
столь совершенное творение, что при первом же взгляде на него каждый бы
инстинктивно понял - равного ему быть не может.
- Хортон, - попросила Кэти. - Опустите меня. Я хочу посидеть немного
и просто полюбоваться им. Вы все время знали, что он здесь, и ни словом не
обмолвились...
- Я понятия не имел. Я сразу же вернулся, как только обнаружил
указатель.
- Может, нам отправиться в замок? - спросила она. - Не на постоялый
двор...
- Попытаемся, - отозвался я. - Здесь должна быть тропинка.
Я усадил ее на землю и присел рядом.
- По-моему, лодыжке уже лучше, - проговорила Кэти. - Может, я сумела
бы идти сама, если вы найдете дорогу.
Я посмотрел на ее ногу и покачал головой. Кожа покраснела и,
натянувшись, блестела, а опухоль заметно росла.
- Когда я была маленькой, - сказала она, - я представляла себе замки
сверкающими и романтическими. Потом я прослушала два курса истории средних
веков и узнала о них правду. Но вот стоит сверкающий замок, и вымпелы
вьются, и...
- Это и есть то самое место, о котором вы думали, а этот замок в
точности таков, каким вы и миллионы других девочек представляли его в
своих романтически настроенных головенках.
Впрочем, они грезили не только о замках, напомнил я себе. На этой
земле поселились все фантазии, сотворенные родом людским за долгие века.
Где-то здесь спускался на плоту по нескончаемой реке Гекльберри Финн.
Где-то в этом мире спешит по лесной просеке Красная Шапочка. Где-то здесь
ощупью пробирается своим тернистым путем сквозь череду самых невероятных
ситуаций мистер Магу [Мистер Магу - персонаж длинной серии мультфильмов,
которые начиная с 1950 года выпускал ученик, сотрудник, последователь, а
со временем - и конкурент Уолта Диснея художник и режиссер Стефан
Босустов].
Но какова же цель всего этого, и должна ли она существовать вообще?
Эволюция нередко действует вслепую, и на первый взгляд кажется, что
никакой цели у нее нет. И людям, возможно, не следует пытаться постичь эту
цель - они слишком люди, чтобы понять, а тем более признать любой другой
способ существования. Точно так же динозавры не смогли бы воспринять идею
(разумеется, если у динозавров были свои идеи) человеческого разума,
грядущего им на смену.
Но ведь этот мир, говорил я себе, являет, по существу, лишь часть
человеческого разума. Ведь это с его помощью произведены на свет все
детали, все населяющие его существа, все бытующие здесь идеи. Этот мир -
продолжение человеческого разума, место, где мысль овеществляется,
становится строительным материалом, его созидающим, а вместе с тем - и
новым инструментом эволюционного процесса.
- Я могла бы просидеть здесь целый день, - сказала Кэти. - Просто
сидеть и любоваться замком, но если мы хотим попасть туда - нам, наверное,
нужно двигаться в путь. Похоже, я не смогу идти; вы в состоянии нести
меня?
- Как-то в Корее, во время отступления, моего оператора ранило в
ногу, и я тащил его. Мы слишком отстали и...
Кэти весело рассмеялась.
- Он был здоровенный, - пояснил я. - Совсем не симпатичный, грязный и
все время ругался. Неблагодарный тип...
- Обещаю оказаться благодарной, - улыбнулась Кэти. - Все это так
удивительно...
- Удивительно? - переспросил я. - В таком месте и с растянутыми
связками?
- Но замок! - воскликнула она. - Никогда не думала, что увижу такой -
совсем такой, о каком я мечтала!
- И вот еще что, - сказал я. - Больше возвращаться к этому не стану,
но сейчас... Простите меня, Кэти.
- Простить? Но за что? За растянутую лодыжку?
- Нет, конечно. За то, что вы оказались здесь. Я не должен был
вмешивать вас в это дело. Я не должен был посылать вас за конвертом. И ни
в коем случае не должен был звонить вам из этого Богом забытого местечка -
Вудмана.
- Но вам же ничего не оставалось делать, - поморщилась она. - К тому
времени, когда вы позвонили, я уже прочитала записки, а значит, была
вовлечена. Поэтому вы и позвонили.
- Они могли бы и не тронуть вас, но теперь, когда мы вместе
отправились в Вашингтон...
- Поднимите меня, Хортон, - попросила она. - И давайте двигаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21