— Не бойся моего брата. Нам всем в последнее время пришлось тяжело, и он немного нервничает. Уверена, ты поймешь, когда я все объясню.
— Да уж, постарайтесь, — буркнула Наташа, еще плохо соображая, что тут к чему, но сердиться на эту красивую девушку не могла. Наверное, ее чуть грустноватая улыбка привораживала. Стараясь не вылезти из-под одеяла, девочка приподняла подушку так, чтобы можно было сидеть в кровати.
— Даже не знаю, с чего начать… Дело в том, что месяц назад умер наш отец…
— Сочувствую…
— Спасибо. Понимаете, наша семья занимает определенное положение в Моригате. Отец был очень богатым человеком, и после его смерти все деньги должны были перейти нам — его наследникам. Точнее, большая часть уходит Горту, как старшему. Мне и Амальту — это мой младший брат — достается не очень много. Но дело не в том, сколько кому достается. После смерти отца мы не можем найти его денег. Оказалось, что буквально за несколько дней до смерти он снял со счета все, что у него было. Потратить такую сумму за короткий срок нереально. Да и не делал отец никаких крупных покупок. Тем не менее, деньги пропали. А в его завещании появилась новая строчка, в том смысле, что найдите свое наследство, если считаете себя достойными.
— А я тут при чем? И что это за Моригат?
— Позвольте мне объяснить, — поднялся мужчина, который до этого сидел на небольшом стульчике рядом с кроватью. — Госпожа Риалона, вы не оставите нас?
— Господин маг…
— Я помню условия.
— Тогда ещё один момент. — Девушка повернулась к Наташе. — Честно говоря, я сама не понимаю, причем тут вы. Полагаю, на этот вопрос ответит маг Гонс. Позже мы продолжим разговор.
Человек, которого девушка назвала магом, дождался, когда за ней закроется дверь и повернулся к Наташе. Задумчиво посмотрел на неё и печально вздохнул. От этого вздоха девочке стало немножко не по себе.
— Прежде всего, позвольте представиться, юная леди. Меня зовут Гонс Арет. Младший член Совета Магов. А как зовут вас?
За все время это был первый человек, который поинтересовался ее именем. Она вдруг почувствовала симпатию к нему.
— Наташа… то есть Наталья Астахова. Наталья Викторовна Астахова.
— Наталья… Викторовна… Астахова… — Мужчина словно пробовал на вкус каждое имя. Потом вздохнул. — Что ж, как я и думал. Осталось выяснить, что из себя представляет ваш мир… Вот что, юная леди, расскажите немного о себе, чтобы я мог лучше понять вас. Поверьте, это не праздный интерес.
— Рассказать? — Наташа задумалась. А почему бы и нет? Непонятно как, но этот человек вызывал доверие. Он чем-то походил на отца. Но с чего начать? А, ладно, если неинтересно будет, остановит.
Девочка стала рассказывать про свою семью. Как ее отец познакомился с мамой, когда поступил на работу в следственное управление уголовного розыска Душанбе. Как начала распадаться страна, и как родители с маленькой дочкой вынуждены были бежать в Россию. Как умерла мама, надломленная случившимся и как они жили вдвоем.
— Я сама этого не помню, — призналась девочка, отворачиваясь, чтобы Гонс не видел невольных слез. — Это мне знакомые отца рассказывали. Мы первое время жили у них, пока не получили отдельную квартиру. Спасибо Аркадию Геннадьевичу. Ну а так я почти всегда с отцом была на работе, пока в школу не пошла. Оставить-то не с кем, а в детский сад, как говорил папа, в то время практически невозможно было устроить.
— Понятно, — Гонс сочувственно покивал. Причем Наташа чувствовала, что оно не напускное. Он действительно переживал за нее, принимая ее беды, как свои.
Так и продолжался рассказ. Как из школы бежала к отцу на работу и делала уроки за его столом, как в друзьях у нее были не сверстники, а его сослуживцы. Рассказала и про последний день, который помнила. Как ждала звонка отца из суда, где он выступал одним из свидетелей по делу убийцы, после завершения которого они должны были ехать в Карелию.
— А теперь объясните, наконец, что здесь происходит?!
Гонс некоторое время молчал.
— Вам, наверное, трудно будет сразу понять. Скажите, вы говорили, что ваш отец работает в некоей структуре, которая расследовала преступления?
— Ну да. Он был следователем.
— Понятно. Что ж, кое-что стало проясняться… но не все. Еще один вопрос, не сочтите его нескромным, я понимаю, как девушки к этому относятся, тем не менее, прошу на него ответить. Скажите, сколько вам лет?
— Мне? Недавно исполнилось четырнадцать… а почему это так важно?
— Просто это окончательно подтвердило кое-какие догадки. Вы уже почти взрослая…
— Взрослая?
Гонс на миг замер, потом хлопнул себя по лбу.
— Скажите, а с какого возраста у вас считаются взрослыми?
— Вообще-то с восемнадцати, но…
— Понятно. Потому вы и удивились. Прошу прощения, не подумал. Просто у нас считаются взрослыми с пятнадцати лет. И будь вы старше, призвать вас было бы много сложнее. — Гонс поднял руку, предупреждая вопросы. — Сейчас все объясню. Терпение. Прежде всего о вас… — Гонс с силой потер лоб. — Даже не знаю, как объяснить. Только не пугайтесь, понимаете, вы не человек. Точнее, не совсем человек.
— А? — Наташа поднесла к глазам руку и озадаченно оглядела её со всех сторон. Ущипнула и вскрикнула от боли. — Это такая шутка? — Но ее собеседник глядел так серьезно, что девочке расхотелось смеяться. — Нет? Но…
— Щипками вы ничего не добьетесь. А если вы порежетесь, то и кровь у вас пойдет. Тем не менее, вы не человек. Ваше тело создано вашим разумом, как копия настоящего.
— Копия?
— Да. Вы копия самой себя, перенесенная в другой мир заклинанием «Призыва». Из ваших слов я понял, что вы из чисто технического мира. Вам, наверное, трудно будет понять это, но…
— Бред какой-то! — Если бы Наташа не была раздетой, то уже выскочила бы из постели и бежала бы куда-нибудь из этого сумасшедшего дома.
— Минуту терпения, пожалуйста. — Гонс встал и достал из кармана батистовый платок. — Смотрите. Вот представьте, что платок, это некая сущность, расположенная где-то вдали. Мне нужен еще один платок. Я беру необходимую мне энергию… — Гонс достал небольшой камешек в оправе на тонкой цепочке и поднес его к платку. — Вот, ухватываю сущность платка, переношу ее в нужное мне место и создаю копию. — Камешек дотронулся до платка, поплыл от него в сторону, вокруг него закружился хоровод искорок, а когда искорки погасли, точная копия платка упала на пол.
Наташа заворожено проследила его полет.
— Это какой-то фокус?
— В общем, да. Безделица, хотя и требующая определенных умений. На самом деле я потратил больше энергии, чем если бы платок делал простой ткач. Это так, демонстрация, чтобы понятней было. Так вот, на момент копирования два этих платка совершенно идентичны, но сразу после разделения каждый из них начинает жить своей жизнью. И у каждого из них своя судьба. Один я оставлю себе, второй, допустим, подарю вам.
— И вы хотите сказать, что я — такая вот копия? Как этот платок?
— Безусловно, вы не платок, — улыбнулся мужчина. — Вы — личность. Личность с памятью о прошлом, имеющая свое мнение и обладающая свободой воли. Понимаете в чем дело? Между мирами не могут проникать материальные объекты. Заклинание «Призыв» по каким-то своим критериям выбрало вас из множества возможностей, скопировало ваш разум и перенесло сюда. А поскольку разум сам по себе не может существовать, то он создал для себя оболочку — тело, восстановив его из памяти. Так же, как я сотворил копию платка из энергии.
— Что значит сотворил?! — Девочка безуспешно пыталась побороть поднимающуюся панику. Гонс, кажется, понял состояние Наташи и быстро провел над ней рукой. Испуг сам собой улегся, а зубы перестали выбивать дробь.
— Не думайте ничего плохого. Тело — всего лишь набор мышц, костей, сухожилий и прочего. Сотворить его никаких проблем не составляет. Человека же делает личностью не кусок протоплазмы, а его душа. Без нее тело останется всего лишь оболочкой. Куклой. Хотя в вашем случае есть определенные проблемы.
— Что еще? — Непонятно почему, но Наташа верила каждому слову. И страха уже не было. То ли Гонс постарался, то ли она уже просто устала бояться. Сейчас все эти новости она воспринимала с усталой обреченностью.
— Видите ли, ваше тело сотворено вашим разумом и ему же подчиняется. Каждый человек зависит от разума. Если он впадает в депрессию, то понижается иммунитет… вы меня понимаете?
— Да. Я слышала об этом. Что-то типа того, что веселые люди реже болеют и быстрее выздоравливают.
— Ага, значит, в вашем мире тоже открыли эту зависимость. Тогда мне легче будет объяснить. Мысль, вообще вещь материальная, доказательством чему служит ваше тело. Так вот, такая зависимость от настроения есть у всех людей. Но в вашем случае эта зависимость абсолютна.
— Абсолютна? Что это значит?
— Это значит, что если вы захотите умереть, искренне захотите — умрете. Ваше тело просто распадется, поскольку единственное, что его поддерживает в текущем состоянии — ваше желание жить. Если вы впадете в депрессию — заболеете. Но стоит выйти из нее — выздоровеете. Даже самая страшная болезнь, которая неизлечима нашей медициной будет вам не страшна, если будете верить, что не сможете ею заразиться. Но даже заразившись, вы без труда излечитесь, если искренне того захотите. Грубо говоря, не тело властвует над вами, а вы над ним. Плюсы этого положения я описал. Минусы же… Минусы, собственно, проистекают из плюсов. Горе может убить вас. Любые сильные эмоции будут отражаться на самочувствии. Потому советую: побольше здорового смеха и поменьше слез. И научитесь контролировать чувства.
— А если я не хочу всего этого?! — Наташа со злостью ударила кулаками по кровати. — А если я хочу домой?! Если я к папе хочу?! Почему вы вытащили меня сюда?! Разве я просила?! Разве…
Девочка еще долго бушевала. Маг слушал ее спокойно, даже сочувственно, но успокоить не пытался. Понимал, что гостье надо сбросить накопившееся напряжение. Наконец Наташа угомонилась, и устало откинулась на подушке.
— Я домой хочу… — по щеке покатилась непрошеная слеза.
Гонс наклонился и провел рукой над лицом девочки.
— А вот плакать не надо. Помните, что я вам говорил про сильные эмоции? Так вы никогда не подниметесь. Что касается заклинания… — Гонс вздохнул. — Я не хотел призвать именно вас. Да и никто не хотел. Это заклинание непредсказуемо. Оно действует в рамках заданных параметров, но его результат может оказаться совершенно неожиданным. Верите? — Взгляд мага выражал такое искреннее сочувствие, что девочка кивнула. — Я понимаю, что вам тяжело, а я в некотором роде несу ответственность за ваше появление тут.
— Вы можете вернуть меня домой?
Маг отвернулся.
— Я не могу этого сказать.
— Почему? Мне казалось, что вы хотите мне помочь…
— Дело не в этом. Наталья Викторовна Астахова…
— Можно просто Наташа. Полное имя для официальных встреч.
— Вот как? Запомню. Так вот, Наташа, хотите вы того или нет, но призваны вы были с использованием ритуала для вполне определенной цели. И пока эта цель не достигнута, вы считаетесь собственностью того, в чьих интересах призваны.
— Что значит собственностью? Я что, вещь?
— Не в этом смысле. Мы никак не предполагали, что на Призыв откликнется человек. Мы ждали какой-нибудь амулет, или еще что-то, что подскажет, где искать спрятанное наследство. Ваше появление оказалось несколько… неожиданным. Если это вам поможет… понимаете, Гортенз Гринвер, организовывая это заклинание, тоже рисковал. Дело в том, что в случае провала он бы погиб. Вероятность неуспеха не очень велика, но далеко и не нулевая. Скажем так, достаточная, чтобы тому, кто хочет с помощью Призыва решить свои проблемы, задуматься.
— Выходит, если бы я не появилась, то Горт умер?
— В принципе верно. Но, как я уже говорил, никто не ждал, что появится человек. Мне пришлось даже съездить в архив Совета Магов, чтобы отыскать похожие случаи. И, к моему удивлению, я их нашел. Тогда было принято постановление, что человек должен приложить все силы для выполнения задачи, ради которой его призвали. После чего, он официально считается свободным и становится гражданином Моригатской республики.
— Весело. А если не справляется?
— Если правильно заданы параметры призыва, то вы именно тот человек, кому решить эту задачу по силам. Решите вы ее или нет — это уже другой вопрос.
— Еще веселее. Это если эти ваши условия правильны.
— Я их проверял. Полагаю, большой ошибки нет. И если «Призыв» вызвал вас, значит, вы сможете справиться.
— А если все-таки не смогу?
Маг пересел на краешек кровати.
— В этом случае все зависит от тех, кто вас призвал. Они могут дать вам свободу и отпустить на все четыре стороны, а могут и…
— Убить?
— Верно. В качестве мести. Заклинание «Призыва» очень дорогое и рискованное, как я уже сказал выше. К нему просто так не прибегают. Люди, использующие его, находятся на грани отчаяния и не видят иного выхода. Естественно, они хотят получить результат, когда все-таки решаются. В противном случае… пока вы не гражданин республики, вы теоретически не существуете. Вы как приложение к тем, кто вас призвал. И призвавший волен поступить с вами так, как ему заблагорассудиться. Как поступают с не оправдавшей надеждой вещью. Но в утешение могу сказать, что и ваши права велики. Вы ни в коем случае не рабыня, как вы подумали. И для своего дела можете просить все, что захотите. И отказать вам не посмеют, чтобы потом не было лишних разговоров, мол, сами виноваты, раз не предоставили необходимого. Конечно, за рамки благоразумия выходить не стоит. И, само собой, пока вы занимаетесь делом призвавшего, вы находитесь на его полном содержании. Вам обязаны предоставить одежду, кров, еду — все, что нужно для жизни.
— Уже хорошо. И в какой срок я обязана решить задачу?
— Конкретные сроки не оговариваются, однако… В данном случае концом срока будет тот день, когда Гринверы объявят о банкротстве. Через неделю придет пора платить по счетам. Если они к этому времени не найдут деньги…
— Понятно. А если я справлюсь, что будет потом? Что будет со мной после?
— Я не могу сказать.
— Почему?
— Видите ли, я связан словом. Все-таки пока вы собственность Гринверов. И если они что-то не хотят вам говорить, я нарушить их запрет не могу.
— Значит, это они запретили что-либо мне рассказывать?
— Верно. Но не бойтесь. Ничего страшного там нет. Вашей жизни и свободе ничего не угрожает. Как только вы решаете их проблему, вы автоматически разрываете с ними все договора и становитесь от них независимы.
— Тогда почему они не хотят сообщить мне, что будет со мной?
— Полагаю, чтобы иметь дополнительный рычаг давления. Если вы не знаете, они могут придумать многое. А проверить вы не можете.
Наташа задумалась. Потом пристально посмотрела в глаза Гонсу, пытаясь понять, насколько он искренен. Тот смотрел спокойно и прямо.
— Тогда еще вопрос, почему вы мне все это сказали? Вы ведь не обязаны были делать такие намеки.
Гонс вдруг улыбнулся.
— Честно? Мне понравилась ваша улыбка. Я влюбился в нее сразу, как увидел.
Наташа ощутила, что густо краснеет. Попыталась подобрать какой-нибудь колкий и едкий ответ, но не смогла. Только сильнее смутилась. А маг вдруг весело рассмеялся, наклонился над ней и поправил одеяло.
— Отдыхайте, Наташа. Набирайтесь сил. И помните, что по крайней мере один друг у вас тут точно есть. Ради вашей улыбки я сделаю все, что захотите.
Девочка попыталась было возмутиться, но вдруг почувствовала, как ее веки тяжелеют, а через мгновение она уже крепко спала.
Глава 3
Наташа, закутавшись в одеяло, стояла перед растерянной служанкой и брезгливо рассматривала принесенное платье.
— Я платье последний раз одевала в первом классе и не собираюсь сейчас менять привычки!
— Но госпожа, девушкам не положено…
— А мне по барабану, что там положено вашим девушкам. Я не просила тащить меня в ваш мир всякими опасными заклинаниями. Но раз вы, замечу, не спросив моего мнения, все-таки притащили меня сюда, это вовсе не значит, что я обязана подстраиваться под ваши запреты.
— Но госпожа велела… — Служанка совсем растерялась и теперь не знала, как реагировать. — Госпожа накажет меня.
Девочка взглянула на поникшую служанку и вздохнула.
— Ладно, но только сегодня. А после завтрака мы с вами сходим в магазин и подыщем что-нибудь более подходящее. Надеюсь, у вас тут есть магазины?
— Да, госпожа, — служанка что-то хотела возразить, но не рискнула, обрадовавшись что привередливая девчонка, за которой ей поручили ухаживать, наконец-то согласилась надеть принесенный наряд.
Платье, даже при самом снисходительном взгляде, не отличалось изяществом покроя. Да и ткань на него пошла не самая лучшая. Наташа покрутилась, пытаясь оглядеть себя со всех сторон.
— Зеленое, это круто, — прокомментировала она, наконец. — Да уж. Такого я не надевала даже в первом классе.
1 2 3 4