Здесь выложена электронная книга На будущий год в Москве автора по имени Рыбаков Вячеслав Михайлович. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Рыбаков Вячеслав Михайлович - На будущий год в Москве.
Размер архива с книгой На будущий год в Москве равняется 215.77 KB
На будущий год в Москве - Рыбаков Вячеслав Михайлович => скачать бесплатную электронную книгу
«На будущий год в Москве»: ACT; Москва; 2003
ISBN 5-17-018651-7
Аннотация
Мир, в котором РОССИИ БОЛЬШЕ НЕТ!
Очередная альтернативно-историческая литературная бомба от В. Рыбакова!
Мир — после Российской империи «Гравилета „Цесаревич“»!
Мир — после распада СССР на десятки крошечных государств «Человека напротив»!
Великой России… не осталось совсем.
И на построссийском пространстве живут построссийские люди...
Живут. Любят. Ненавидят. Борются. Побеждают.
Но — удастся ли ПОБЕДИТЬ? И — ЧТО ТАКОЕ победа в ЭТОМ мире?
Вячеслав Рыбаков.
На будущий год в Москве
Все лучшее, как всегда — детям
На чужом, на чужом языке я пою.
Мой напев монотонно-суровый.
И ряжу я печаль и надежду свою
В звуки песни чужой, как в оковы…
Лейб Яффе
В этой пустынной ночи нельзя указать никакого пути. Можно только помочь людям ждать, приготовив свои души в надежде, что забрезжит рассвет и дорога появится там, где никто не ожидал.
Мартин Бубер
Шмон тянулся невыносимо медленно; минуты едкой щелочью натужно цедились по нервам. И не помещались в них, грозили разорвать. Троих уже отфильтровали, мучился четвертый. Не миновать и пятому, а может, и шестому — времени должно было хватить, и кто окажется пятым и шестым — хрен знает. На кого бог пошлет. Подавляло и бесило чувство даже не страха — ну чего, в сущности, бояться-то? чего они, в сущности, могут такого уж сделать, ур-роды? — но унижения: везде ты уже как бы вполне самостоятельный, самодостаточный человек, свободный гражданин в свободной стране: хочешь — сплюнул, хочешь — пива дернул, все дороги открыты; и только тут, в проклятом застенке, у тебя никаких прав, одни обязанности; становишься, будто детсадовский, снова мелочью, пылью, сопляком подневольным, типа в ГУЛАГе каком-нибудь.
Ну и, конечно, очень не хотелось оказаться у доски.
Впрочем, пока такой наезд как бы не грозил; Толян тянул капитально, дебил дебилом. Старик Хотябыч — выцветший и заскорузлый, в кривых пыльных окулярчиках, одной ногой на пенсии препод (все знали, что со свистом ушел бы и двумя, да голодать почему-то не хотел), получивший погонялу свою за страсть к делу и не к делу жалобно взывать «хотя бы» («Хотя бы это вы могли выучить!», или: «Хотя бы дату вы могли запомнить! Ведь скоро все мы будем торжественно отмечать эту знаменательную годовщину!»), — поставив локоть на открытый классный журнал и подпершись кулачишком, снизу вверх смотрел на Толяна и терпеливо, с привычной тоской внимал.
— Ну… это… — тянул Толян. — Я и говорю… Советские с немцами тоже один раз конкретно повоевали, под этим… ну… Сталинградом…
— Можешь показать на карте? — тут же прикопался Хотябыч.
Вот садюга.
Лэй слегка расслабился и перевел дух. Даже откинулся на спинку стула. Теперь призовая игра еще минут на пять, стопудово.
Толян, морщась, будто закусил мухомором, заторможенно повернулся к косовато прикнопленной к доске карте и принялся близоруко обнюхивать ее от Кольского полуострова до Турции и обратно. Он не прикалывался — все было у него от природы. Такой уж интеллект.
— Он располагался на Волге, — через некоторое время подсказал Хотябыч. — Фашисты хотели отрезать индустриальный центр страны от бакинской нефти, а ее тогда возили главным образом по воде.
Если он надеялся этак ненавязчиво вложить Толяну в башню хоть напоследок еще одну крупицу никому не нужных сведений, то облом ему. Лэй по себе знал — Толян сейчас просто ни фига не слышит. Воспринял Волгу — и хватит, хорошенького понемножку. Круги Толянова носа над картой стали менее размашистыми — Волга вещь приметная, он ее скоро засек. Не помогло.
— А потому, что он располагался на Волге, — не выдержав томительного ожидания, Хотябыч повел свою былину дальше, — его потом переименовали. Нельзя же было, чтобы город назывался именем величайшего убийцы, правильно?
— Ну и как его тогда искать? — сварливо спросил Толян.
— Его назвали… — Хотябыч цедил через час по чайной ложке. — По имени… Волги.
Снова настала тишина. Толян вновь трудился.
— Волгоград, — сказал он еще через минуту, ткнул пальцем и протяжно вздохнул с чувством глубокого удовлетворения: вес взят!
— Верно, — неподдельно обрадовавшись, согласился Хотябыч. — Молодец, хорошо. И что же там случилось, под Сталинградом?
— Ну… — после долгой паузы возобновил показания Толян. — Они… Они там долго бились и никто никого никак не мог победить. Но потом прилетели американцы и всех немцев сверху разбомбили, и тогда советские по пояс в снегу пошли вперед.
Откуда он взял эту угарную картинку: по пояс в снегу? Лэй едва не прицокнул языком от восхищения.
— Хорошо, — повторил Хотябыч и несколько раз кивнул, но в голосе уже не было радости, а лицо его жалось и ежилось, точно теперь уж это он кусал лимоны; небось при коммуняках иначе учить приходилось, подумал Лэй, по сю пору старый успокоиться не может. Все знали, что Хотябыч проработал здесь учителем истории сорок лет с хвостиком — той зимой круглая дата стряслась, педсостав отмечал.
Интересно, подумал Лэй, а как конкретно-то дело было? Под Сталинградом там, и вообще… Фиг узнаешь.
Интересно, а вот когда, скажем, родаки учились в учебниках больше вранья писали или меньше? Наверное, не меньше. Только, наверное, в другую сторону. Но, блин, врать про себя, чтобы выглядеть получше, — естественно, по жизни все нормальные так делают. Иначе на рынке и пяти минут не продержишься, схарчат. А вот врать про себя, чтобы выглядеть хуже… Дурка, в натуре.
Но разве это про себя? Это ж про СССР…
Хорошо Толяну: сам он в том, что сообщал, ни фига не сомневался; не то чтобы верил каждому слову свеженького учебника, авторитетно изданного при финансовой поддержке международного фонда «Истинное наследие», — просто ему вообще навалить было, где там конкретно говорят, а где гонят…
— Это ты знаешь, — с отчетливым внутренним усилием выдавил Хотябыч. — А вот скажи нам, пожалуйста… Как же все-таки получилось такое противоречие, что тоталитарный Советский Союз оказался в союзе не с тоталитарной Германией против прогрессивных мировых демократий, а наоборот, в союзе с демократиями против Германии? Казалось бы, нелогично…
Толян опасливо отступил от доски — чувствовалось, что близость карты его буквально шпарит, типа ее только что привезли из учиненного неграмотными коммунистами Чернобыля; потом приосанился и расправил плечи. Вопрос не требовал знаний; знай себе грузи насчет идей, да громких слов побольше. Типа по пояс в снегу. Толян такие вопросы любил. Впрочем, кто таких вопросов не любит?
— Всему виной азиатская хитрость кровавого кремлевского диктатора Сталина, — с радостным клекотом полетел в жаркие страны Толян. — Гитлер вовсе не собирался нападать на СССР, он дружить с ним хотел, но Сталин его спровоцировал. Ученым уже давно стало известно, что по большевистскому плану… это… «Гроза» СССР должен был напасть на Германию. Но это историческое открытие не объясняло всех фактов, были противоречия и… это… нестыковки. Но все встало на свои места, когда стало ясно, что «Гроза» был планом не настоящего нападения, а… это… демонстрационной подготовкой нападения, чтобы Гитлер, когда его разведка об ней ему донесет, испугался и напал первым. Тогда Сталин выставил свой режим как жертву агрессии и получил поддержку могучих западных демократий, и даже сам чуть было не влился в мировое сообщество… из-за этого в конце войны и после нее смертельная опасность висела над человечеством…
Хотябыч, подпершись кулачком и глядя на Толяна снизу вверх, слегка кивал; что творилось у него в голове — не поймешь. Лэю казалось, что в блеклых глазах под очочками стынет смертная тоска; но, в натуре, то были Хотябычевы проблемы, чего он там тоскует.
В окна, открытые настежь по случаю теплого мая, валил нескончаемый гул машин и душный, вязкий угар плохо прогоревших солярки да бензина; и мощно, время от времени выкликая себе в ответ протяжные, звонкие судороги стекол в рамах, рокотали вдали, близ бывшего музея Суворова, бульдозеры и прочая гремящая железная рухлядь, снося Таврический сад, — едва снег потаял, Тавригу лихорадочно принялись корчевать под очередной элитный жилой комплекс; настал и ее черед наконец, и то долго держалась. Жужжали мухи. На соседней колонке слева самозабвенно резались в чекушку. Девки за спиной, почти не понижая голоса и совершенно не выбирая слов, обсуждали сравнительные достоинства прокладок и тампонов…
С громом распахнулась дверь, и в класс строевым шагом, вся на понтах, вошла распаленная завучиха. Погоняла у ней была Обся; завучей часто звали Обсями, хоть мужчин, хоть женщин, потому что именно завучи по совместительству выполняли в школах обязанности наблюдателей комиссии ОБСЕ по денацификации (непроворачиваемое во рту слово народ в разговорах меж собой давно уж сократил до «дефекации», да так реально, что теперь и высшие чины на тусовках иногда оговаривались по привычке; прошлой зимой даже кто-то из депутатов сейма ляпнул по ТВ в прямом эфире: успехи дефекации, мол, в Санкт-Петербурге неоспоримы). Но эту еще и звали Руслана Викторовна, сокращенно — Руся; так что Обся Русей завучиха ходила стопудово на законных основаниях.
Щеки у Обси шли красными пятнами от какого-то недавнего потрясения; даже шея рдела.
Все уставились на нее. Толян у доски с готовностью замолк; Хотябыч, еще сидя, обернулся на стук двери и вскочил типа по стойке «смирно». Не мог он, видите ли, сидеть, если дама стоит. Не забыл препод тоталитарных времен, не забыл… Игры и треп затихли. Лишь сзади Роза по инерции начала с напором на «я»: «А вот я когда засовываю…» — и тоже осеклась.
Лэй внутренне напрягся. Обся свалилась явно не к добру — а Лэй, если покопаться, был кругом виноват. Всерьез виноват. Это вам не Волгу в Карелии искать или никаким на урок ввалиться с утреца.
— Вынуждена прервать опрос, — рвущимся от возмущения и ярости голосом выговорила, едва сдерживаясь, Обся. — В классе произошло из ряда вон выходящее событие. Отвратительное и немыслимое.
Хотябыч каким-то очень привычным жестом схватился за сердце, прикрытое серой мятой тряпкой пиджака. Помимо истории и прочего он был тут классным, значит, ему тоже могли засадить по самые гланды. Если предчувствия Лэя не обманули.
Нет, блин. Не обманули.
Обся пристально на Лэя уставилась и медленно, чеканя каждое слово, начала вещать, не мигая и не отводя белесых глаз. Лэй похолодел. Да как же так?
— Только что я получила записку, к сожалению, неподписанную. Она даже отпечатана на принтере — надо думать, для сохранения анонимности. Видимо, у ее автора не хватило гражданского мужества быть последовательным до конца. Но в ней совершенно определенно и недвусмысленно указывается, что один из учеников 10 «б» несколько дней назад устроил для друзей у себя на дому тайный просмотр запрещенного фильма.
Bay, смятенно подумал Лэй. Катастрофа оказалась столь внезапной и всеобъемлющей, что он чувствовал пока лишь изумление. Такого просто не могло быть!
Документ № 1
Тогда же в целях противодействия глубоко укоренившимся националистическим традициям из библиотек был изъят ряд книг; от произведений ярого сталиниста и несомненного предтечи красно-коричневых Симонова, безудержно воспевавшего фанатичное коммунистическое сопротивление немецкой оккупации — хотя понятно, что во многих отношениях она могла бы оказаться благом для России и ее колоний, в особенности — если бы не несколько предвзятое отношение официальных лиц тогдашней Германии к евреям (впрочем, как раз об этом-то, самом главном, Симонов, в сущности, и не писал), до безграмотной и безответственной стряпни некоего полумифического Зайчика, имевшего наглость намекать, будто вовлечение всего человечества в свободный рынок евро-атлантического типа не тождественно историческому прогрессу; авторитетными экспертными комиссиями было признано, что проводимая им идея равной ценности и перспективности различных культур возбуждает деструктивные, питающие агрессивность иллюзии и чревата оболваниванием и растлением населения.
Безусловному запрету подверглись также фильмы таких режиссеров, как одиозные Эйзенштейн и Рифеншталь, или, например, Ростоцкий с его нескончаемыми потугами создать впечатление, будто в тоталитарном обществе возможны хорошие люди, — потугами столь же художественно беспомощными, сколь и оскорбительными для памяти миллионов невинно убиенных в советских лагерях…
Ярослав Светлояров. «И культура расцвела». Нижний Новгород, 2003
Документ № 2
…Может быть, запретив фильм Гайдая «Иван Васильевич меняет профессию», эксперты и переборщили. Лично я именно так думаю, честно сказать. Но понять их можно. В горячке первых лет демократизации уже сама сюжетная канва — будто российский ученый оказался способен у себя на дому сделать некое гениальное открытие или изобретение, еще не сделанное в цивилизованных странах, — выглядела прямым вызовом. Да и фраза из фильма «Бориску на царство? Презлым отплатил за предобрейшее, повинен смерти!» звучала в ту пору дестабилизирующим образом. Как отмечали современники, ее не раз цитировали в антиельцински настроенных аудиториях, и она неизменно вызывала злобный хохот. А недвусмысленно высказанное осуждение возвращения шведской короне насильственно захваченной Московией исконно шведской территории — так называемой Кемской волости?
Впрочем, у нас по тому же сюжету вскоре сделали специально для жителей построссийского пространства прекрасный римейк на русском языке, с живописным киданием тортами и озорным пердежом чуть ли не в каждой сцене. Кто не видел или забыл: машина времени, например, там работает на сперме, которую главный герой — редкостный придурок, мастерски сыгранный одним из лучших комиков Голливуда, — добывает, мастурбируя во время отлучек жены под размышления о том, с кем именно и в какой именно позиции она ему изменяет на сей раз. Действительно очень смешной и милый фильм. Ну а кому он кажется несмешным — что ж поделаешь, им прямая дорога в ближайшую клинику центра психоневрологической денацификации имени Новодворской.
Кстати сказать, сама Валерия Новодворская, не раз посещавшая эти клиники с благотворительными целями, не устает повторять, что лечение в них не имеет ничего общего с пресловутой карательной психиатрией недоброй памяти советских времен, отличается от нее кардинально и несет нечастным больным только благо, помогая им избавиться от застарелых фобий и патологических пристрастий, от которых тяжко и бессмысленно страдают в первую очередь они же сами (в то же время представляя несомненную и немалую опасность для окружающих).
И она, бесспорно, права.
Бывая в русской глубинке, я многократно имел случаи убедиться сам, что в народе эти клиники ласково называют «новыми дворами» или даже «новодворками». Я слышал такие фразы, как, например: «Надысь на новый двор свезли дурака — теперь не скоро вернется, а и вернется, так не скоро оклемается…» Или: «Вот те в новодворке-то мозги, колоброду, вправят, коммуняка хренов!» Но я отвлекся…
Хью Владимцев. «Путешествие с Чарли в поисках России». Нью-Йорк, 2004
Обся, неторопливо и веско бамкая модными копытами во вздутый пузырями, трещащий линолеум пола, сделала несколько шагов по направлению к столу Лэя. Она не сводила с него стеклянных глаз.
— Я о тебе говорю, Леонид, — произнесла она. — Встань, Не стесняйся.
Мысли скакали невесомо и бестолково, как просыпавшиеся мячики от настольного тенниса. Как шарики в лотерее, когда барабан раскрутили вовсю.
Да уж, лотерея… пан или пропал. Чего говорить-то?
Кто-то ссучился и стукнул… Кто? Зачем?
Отпираться, по-любому. Не было! Навет, брехня… Мои показания против неподписанной записки — моя возьмет!
Да, но если один настучал, то, когда будут разбираться, еще и второй кто-то может стукнуть, и третий… Тогда — полный пинцет. Мало того, что фильм запретный крутил по видаку, да коллективно крутил, распространял, можно сказать, — так еще и прямой обман школьной администрации припаяют…
Шесть кассет, упрятанных далеко в глубину завалов на антресолях, Лэй нашел случайно еще зимой. Сейчас даже не вспомнить, что ему там приспичило искать. И не надо. Папашка ли их туда утрамбовал в те поры, когда жил дома, или мама сама — Лэй не знал и не стал выяснять у матери. Если она про них забыла — то и слава богу, меньше волнений в быту. И так хватает — чуть ли не через день в городе то обрушится что-нибудь, то взорвется… Если кассеты папашкины — незачем маме про урода напоминать, она и без того, как Лэю временами казалось, никак не может забыть это чмо. Чего там выяснять, на кой? Достаточно того, что он получил такой подарок. Скажи «спасибо» и забей.
В дневном одиночестве, пока мама на работе, он иссмотрел все шесть чуть ли не до дыр.
На будущий год в Москве - Рыбаков Вячеслав Михайлович => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга На будущий год в Москве автора Рыбаков Вячеслав Михайлович дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге На будущий год в Москве у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу На будущий год в Москве своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Рыбаков Вячеслав Михайлович - На будущий год в Москве.
Если после завершения чтения книги На будущий год в Москве вы захотите почитать и другие книги Рыбаков Вячеслав Михайлович, тогда зайдите на страницу писателя Рыбаков Вячеслав Михайлович - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге На будущий год в Москве, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Рыбаков Вячеслав Михайлович, написавшего книгу На будущий год в Москве, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: На будущий год в Москве; Рыбаков Вячеслав Михайлович, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн