- Нечего тут разговаривать! Пойди доложи обо мне графиням.
- Что тут происходит? - спросил синьор Петрушка, проходя мимо и ожес-
точенно сморкаясь в свой клетчатый платок.
- Да вот этот нищий уверяет, будто он принц. Должно быть, сумасшед-
ший.
Синьор Петрушка мгновенно узнал правителя, хотя узнать его было до-
вольно мудрено.
- Я нарочно переоделся, чтобы поближе познакомиться с моим народом, -
сказал принц Лимон, желая, видимо, оправдать свой несколько необычный
вид.
- Пожалуйте, пожалуйте, ваше высочество, мы так счастливы вас видеть!
- воскликнул синьор Петрушка, пытаясь поцеловать грязную руку принца.
Правитель вошел в дверь, бросив мимоходом грозный взгляд на Землянич-
ку. Графини так и ахнули, увидев странного гостя, но, узнав, кто он та-
кой, принялись наперебой расхваливать его заботу о подданных.
- О ваше высочество, вы промокли насквозь! Ни один принц на свете не
вышел бы на улицу в такую ужасную погоду.
- Я хотел узнать, как живет мой народ, - ответил правитель и при этом
ничуть не покраснел: ведь лимоны никогда не краснеют!
- Ваше высочество, каковы же ваши впечатления? - спросила графиня
Старшая.
- Мой народ вполне счастлив и доволен, - заявил принц. - Нет народа
счастливее, чем мой. Вот только сейчас мимо меня прошла очень веселая
компания... Ей даже дождь нипочем.
Принц и не знал, что говорит сущую правду: в этот день его народ был
и в самом деле счастлив, потому что избавился от своего правителя!
- Не угодно ли вашему высочеству потребовать лошадей, чтобы вернуться
во дворец? - спросил синьор Помидор.
- Нет, нет, ни за что! - с тревогой ответил принц. - Я подожду здесь,
пока не кончится эта страшная гроза...
- Я позволю себе почтительнейше заметить, - сказал несколько озада-
ченный синьор Помидор, - что гроза уже давно прошла и на дворе снова си-
яет солнце.
- Солнце? Сияет? - гневно переспросил принц. - Вы, кажется, осмелива-
етесь противоречить мне!
- Я просто не понимаю вашей дерзости, синьор, - вмешался барон
Апельсин. - Если его высочество находит, что на дворе гроза, значит, так
оно и есть. Разве вы не слышите, как шумит дождь?
Все поспешили согласиться с бароном.
- Ах, эта гроза никогда не кончится! - сказала графиня Старшая, глядя
в окно, за которым после недавнего дождя сверкали на чашечках цветов
крупные капли.
- Ужасный ливень! Посмотрите, так и хлещет, - поддакнула графиня
Младшая, следя за тем, как весело играет с золотыми рыбками в бассейне
солнечный луч, прокравшийся из-за облачка.
- Слышите, как оглушительно гремит гром? - вставил словечко и герцог
Мандарин, затыкая уши и закрывая глаза в притворном ужасе.
- Земляничка, Земляничка, где ты? - позвала графиня Старшая слабеющим
голосом. - Сейчас же прикрой все ставни! Все!
Земляничка прикрыла ставни, и в комнате стало темно, как в погребе.
Вскоре зажгли свечи, и большие тени запрыгали по стенам. Синьора гра-
финя Старшая вздохнула:
- Ах, какая ужасная ночная гроза!
Принцу Лимону и в самом деле стало страшно.
- Жуткая ночь! - сказал он, стуча зубами.
Все остальные из вежливости тоже задрожали как в лихорадке.
Синьор Помидор подошел крадучись к окну и, чуть-чуть приоткрыв став-
ню, рискнул доложить:
- Прошу прощения у вашего высочества, но мне кажется, что гроза кон-
чается.
- Нет-нет, что вы! - закричал принц, заметив косой солнечный луч, ко-
торый попытался было проникнуть в комнату.
Кавалер Помидор поспешил захлопнуть ставню и подтвердил, что дождь
по-прежнему льет как из ведра.
- Ваше высочество, - робко предложил барон Апельсин, которому очень
хотелось сесть поскорее за стол, - не хотите ли пообедать... то есть,
виноват, поужинать?
Но его высочеству не угодно было ни обедать, ни ужинать.
- В такую погоду, - сказал он, - у меня не бывает аппетита.
Барон не мог понять, какое отношение имеет погода к аппетиту, но,
поскольку все согласились с принцем, он тоже согласился:
- Я ведь только предложил, ваше высочество. Какая уж тут еда! У меня
у самого от молнии и грома так сдавило горло, что я не смог бы прогло-
тить и цыпленка!
На самом же деле он был до того голоден, что с удовольствием сгрыз бы
пару стульев, если бы не боялся противоречить его высочеству.
В конце концов принц, утомленный волнениями, пережитыми за день,
крепко заснул, сидя на стуле. Его прикрыли одеялом и потихоньку отправи-
лись в столовую ужинать. К этому времени и в самом деле стемнело.
За ужином синьор Помидор ел очень мало, а потом попросил у графинь
разрешения встать из-за стола, так как его клонит ко сну.
На самом же деле синьор Помидор прокрался в сад и пошел в деревню.
"Что такое случилось? - думал он, шагая по дороге. - Принц чем-то
встревожен. Это очень подозрительно. Я не удивлюсь, если окажется, что
произошла революция".
От этого слова у него забегали по спине мурашки. Он отогнал тревожную
мысль, но она возвращалась снова и снова. Грозное слово так и прыгало у
него перед глазами, пугая его каждой своей буквой: Революция!!! Р-Рим,
Е-Европа, В-Венеция и так далее... Революция...
Вдруг ему показалось, что кто-то идет за ним следом. Он притаился за
изгородью и стал ждать. Через минуту издали показался синьор Горошек,
который двигался так осторожно, словно шагал по сырым яйцам.
Адвокату еще в столовой поведение кавалера Помидора показалось подоз-
рительным. Увидев, что кавалер выходит из комнаты, синьор Горошек поспе-
шил отправиться за ним.
"Здесь что-нибудь да кроется, - думал он. - Не будем терять кавалера
из виду!"
Синьор Помидор собирался уже выйти из своего убежища, как вдруг в от-
далении мелькнула другая тень.
Кавалер еще ниже пригнулся за изгородью, чтобы дать и этому пройти.
Человек, который шел за синьором Горошком, был синьор Петрушка. Он
заметил, как ускользнул из столовой адвокат, и решил последить за ним.
Своим непомерно большим и чутким носом воспитатель Вишенки почуял, что
случилось что-то серьезное, и не хотел оставаться в неизвестности.
Однако синьор Петрушка и не подозревал, что за ним тоже следят. По
его пятам крался герцог Мандарин.
- Я нисколько не удивлюсь, если сейчас появится и барон Апельсин, -
пробормотал синьор Помидор и затаил дыхание, чтобы не выдать себя.
Действительно, вскоре затарахтела тачка и показался барон. Увидев,
что герцог куда-то ушел, барон предположил, что его знатный родич отпра-
вился на какой-нибудь званый ужин, и, конечно, решил составить ему ком-
панию. Бедняга тряпичник тяжело отдувался, толкая тачку и не замечая в
темноте ни ухабов, ни камней на дороге. Скрипучая тачка, на которой по-
коилось брюхо барона, то взлетала вверх, то падала в пропасть. При каж-
дом таком взлете и падении у барона захватывало дух, но он только стис-
кивал зубы, чтобы не выдать себя нечаянным криком или стоном.
Барон оказался в этой странной процессии последним.
"Любопытно узнать, куда это они все направляются", - подумал синьор
Помидор и вышел из-за изгороди.
Так они и ходили всю ночь друг за другом: синьор Горошек тщетно вгля-
дывался в темноту, пытаясь найти синьора Помидора, который на самом деле
шел позади всех; синьор Петрушка неотступно крался за адвокатом; герцог
следовал за синьором Петрушкой; барон не терял из виду герцога, а Поми-
дор двигался по следам барона. Каждый внимательно следил за движениями
переднего, не подозревая, что за ним самим шпионят.
Несколько раз Горошек и Петрушка менялись местами: то синьор Петрушка
при помощи ловкого обходного маневра оказывался впереди синьора Горошка,
то Горошек обгонял Петрушку. Так, наблюдая друг за другом, они кружили
всю ночь и, разумеется, ничего не узнали, а только выбились из сил.
Под утро все эти господа решили вернуться в замок. Встретившись в ал-
лее парка, они вежливо раскланялись и осведомились о здоровье друг дру-
га. О своих ночных похождениях они сочли нужным умолчать и наврали один
другому с три короба.
- Где это вы были? - спросил у синьора Горошка синьор Помидор.
- Я был на крестинах у моего брата.
- Вот удивительно! Разве крестины бывают ночью?
- Днем у брата дела поважнее! - отвечал адвокат.
Кавалер Помидор усмехнулся: дело в том, что у синьора Горошка никаких
братьев никогда не было.
Петрушка сказал, что ходил на почту отправлять письмо своим давно уже
не существующим родителям. Герцог и барок, не сговорившись, объяснили,
что ходили удить рыбу, хоть ни у того, ни у другого не было при себе
удочки.
- Как же это мы не встретились на берегу? - спросил барон.
- Странно! - сказал герцог.
Все так устали, что шли с закрытыми глазами, и поэтому только один из
них разглядел, что на башне замка развевается знамя Свободы.
Его вывесили ночью Вишенка и Чиполлино. Оба они сидели теперь навер-
ху, на башне, и ждали, что будет дальше.

Эпилог, в котором Помидор плачет второй раз
Тот, кто первым увидел на башне знамя Свободы, подумал было, что это
новая проделка Вишенки.
Он пришел в ярость и решил немедленно сорвать это страшное знамя, а
затем хорошенько отшлепать юного графа, который на этот раз "перешел все
границы".
И вот этот синьор, задыхаясь от гнева, бежит вверх по лестнице, пе-
рескакивая через четыре ступеньки. Он пыхтит, еле переводит дух и с каж-
дым шагом все больше краснеет и раздувается от злости.
Я опасаюсь, что, добравшись доверху, он уже не сможет пролезть в
дверцу, которая ведет на площадку.
Я слышу топот его шагов, которые раздаются в тишине, словно удары мо-
лота. Скоро он будет уже на самом верху. Пролезет или не пролезет? Как
вы думаете?
Вот он и добрался до площадки... Ну, кто из вас угадал?
Ладно, я скажу вам: угадали те из вас, кто думал, что ему не про-
лезть.
И в самом деле, кавалер Помидор (ведь это он бежал по лестнице, -
разве вы не узнали его?) так разбух от злости, что дверца оказалась
вдвое уже его туловища.
И вот он стоит там, наверху, в двух шагах от страшного знамени, кото-
рое развевается по ветру, но не может сорвать его, не может даже дотя-
нуться до него рукой. А у древка знамени, рядом с Вишенкой, который в
это время торопливо протирает очки, находится еще кто-то...
Да кто же это, если не Чиполлино, заклятый, ненавистный враг кавале-
ра, тот самый Чиполлино, который однажды уже заставил его, синьора Поми-
дора, плакать!
- Добрый день, синьор кавалер! - говорит Чиполлино, вежливо кланяясь.
Осторожней, Чиполлино! Из-за этой неуместной вежливости ты подверга-
ешь свою голову опасности. В ту минуту, когда ты кланяешься кавалеру По-
мидору, ему довольно протянуть руку, чтобы схватить тебя за волосы, как
это уже случилось когда-то в деревне...
Синьор Помидор так взбешен, что не помнит, чем это ему грозит.
Вот он ухватил Чиполлино за вихор и дернул с такой силой, что прядь
луковых волос снова осталась у него в руке. Он и опомниться не успел,
как у него защипало в глазах, и слезы, крупные, как орехи, градом посы-
пались из глаз, падая со щелканьем на каменный пол.
Но на этот раз Помидор плакал не только оттого, что вырвал пучок лу-
ковых волос у Чиполлино. Он ревел от бешенства, потому что почувствовал
все свое бессилие...
"Что же это - конец? Конец?" - думал он, задыхаясь от ярости и давясь
собственными слезами.
Я бы с удовольствием позволил ему захлебнуться слезами или кубарем
скатиться с лестницы от первого толчка, но Чиполлино был так великоду-
шен, что пощадил его, и перепуганный насмерть синьор Помидор сам удрал с
башни. Он бежал вниз по лестнице, перескакивая не через четыре, а через
шесть ступенек, и, добравшись донизу, юркнул в свою комнату, где ему
никто не помешает поплакать вволю.
А что было дальше, ребята! Ах, что тут было!..
Принц наконец проснулся, побродил по комнатам замка и вышел за дверь,
чтобы подышать свежим воздухом.
И вдруг он тоже увидел знамя на башне. Закрыв глаза от ужаса, он бро-
сился бежать со всех ног, повернул направо, налево, выбежал за ворота и
снова забрался в свое надежное убежище - рыхлую навозную кучу, надеясь,
что его там не найдут.
Проснулся и барон Апельсин. Он тоже захотел подышать свежим воздухом
и растолкал своего слугу, дремавшего у тачки, на которой покоилось брюхо
барона.
Спросонок, не открывая глаз, Фасоль выкатил тяжелую тачку за порог.
На дворе замка его разбудил ослепительный луч солнца.
Но дело было не только в этом ослепительном солнечном луче. Фасоль
поднял глаза и увидел знамя, развевавшееся над замком. Словно электри-
ческий ток пробежал по его пальцам...
- Держи тачку! Держи! - закричал перепуганный барон Апельсин.
Но куда там! Фасоль разжал пальцы, выпустил ручки своей старой тележ-
ки, и барон, опрокинувшись на спину, покатился вниз по аллее так же
стремительно, как в тот раз, когда он свалил с ног десятка два генера-
лов.
В конце концов он плюхнулся в бассейн с золотыми рыбками и погрузился
в воду по шею. Немалого труда стоило выудить его оттуда.
Услышав со двора неистовые вопли барона, герцог Мандарин бросился к
бассейну, вскочил на мраморного ангелочка, изо рта которого бил фонтан,
и закричал не своим голосом:
- Эй, вы, сейчас же уберите знамя с башни - или я утоплюсь!
- Посмотрим! - сказал Фасоль и столкнул его в воду.
Когда герцога вытащили наконец из бассейна, у него во рту оказалась
золотая рыбка. Бедная рыбка, - она думала, что забралась в подводный
грот, а попала в голодный рот... Мир ее золотым плавничкам!
С этого дня события понеслись с неслыханной быстротой - одно событие
за другим. Поспешим и мы: дни летят, как листочки отрывного календаря,
пробегают недели, а мы едва успеваем что-нибудь разглядеть.
Так иногда бывает в кино: механик пустит картину слишком быстро: до-
ма, люди, машины, лошади так и замелькают перед вашими глазами, а когда
лента наконец успокоится и пойдет с обычной скоростью, то, оказывается,
многое уже позади и все на экране изменилось...
Принц и графини покинули свои прежние владения. Что касается принца,
то это вполне понятно, но почему уехали графини? Ведь никто не собирался
обижать старых женщин, лишать их куска хлеба пли брать с них плату за
воздух. Но в конце концов раз они сами убрались, то тем лучше. Скатертью
дорога!
Барон стал худым, как тот хлыстик, которым он погонял прежде своего
слугу.
На первых порах ему пришлось порядком поголодать.
Он не трогался с места, так как некому было возить его тачку. Поэтому
ему пришлось питаться собственными запасами жира. Барон таял с каждым
днем, как воск.
В две недели он потерял половину своего веса, а эта половина была
втрое больше веса обычного человека.
Когда барон оказался в состоянии передвигаться сам, без помощи слуги,
то начал просить милостыню на улицах. Но прохожие ничего не подавали
ему.
- Эх, ты! - говорили они. - Такой здоровенный малый, а попрошайнича-
ешь. Шел бы работать!
- Да я же ничего не умею делать!
- Иди на вокзал чемоданы таскать.
Так барон и сделал, и от переноски тяжестей стал стройным, как спица.
Из одного своего старого костюма он сделал себе полдюжины новых. Од-
нако одну пару ой все же оставил в сохранности. Если вы навестите его,
он по секрету покажет вам этот костюм.
- Посмотрите, - скажет он, вздыхая, - еще недавно я был такой толс-
тый!
- Не может быть! - удивитесь вы.
- Что, не верится? А? - горько усмехнется барон. - Так спросите у лю-
дей, они вам скажут! Ах, какие были замечательные времена!.. В один день
я съедал столько, сколько теперь мне хватает на три месяца. Полюбуйтесь,
какой у меня был живот, какая грудь, какой зад!
А герцог? Он и пальцем не шевелит для того, чтобы добыть себе кусок
хлеба, а живет на счет барона.
Каждый раз, когда родственник отказывает ему в чем-нибудь, герцог
взбирается на фонарь и просит сообщить графиням, что он покончил с со-
бой. И барон, который еще сохранил немного доброты в сердце с той поры,
когда был толстяком, вздыхая, делит с ним обед или ужин.
А вот кум Тыква больше не вздыхает: он стал главным садовником замка,
и бывший кавалер Помидор работает у него подручным.
Вам не нравится, что синьора Помидора оставили на свободе? Он отси-
дел, сколько ему было положено, а потом его из тюрьмы выпустили.
Теперь Помидор сажает капусту и подстригает траву.
Изредка он жалуется потихоньку на свою судьбу, но только тогда, когда
встречается с Петрушкой, который служит в замке сторожем.
Замок уже больше не замок, а Дворец детей. Там есть и комната для ри-
сования, и театр кукол с Буратино, и кино, и пинг-понг, и множество вся-
ких игр, Разумеется, там есть и самая лучшая, самая интересная и полез-
ная для ребят игра - школа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18