«Уже нашел себе новую бабу, – подумала Ева. – Что ж, ничего удивительного». Кристина кинулась к Леонарду, по-видимому, намереваясь его обнять, и Ева испытала по отношению к ней одновременно раздражение и жалость.Леонард вел себя высокомерно и нагло, Кристина была в отчаянии, сэр Уилфред – в гневе. Пока все шло именно так, как и ожидала Ева. Но внезапно она вскочила с кресла и вскрикнула:– Черт побери!– Садись, девочка.Рорк усадил жену обратно в кресло. А тем временем на сцене Кристина Воул схватила со стола улик кухонный нож и пронзила им черное сердце своего супруга.– Вот этого я не ожидала! – снова воскликнула Ева. – Она казнила его!«Да, – подумал Рорк, – моя Ева на самом деле понравилась бы Агате Кристи».Между тем сэр Уилфред, как ошпаренный, подскочил к поверженному телу, остальные актеры последовали его примеру. Кристину Воул оттащили от «убитого».– Постой-ка, там что-то не так, – проговорила Ева. Она снова вскочила на ноги, но теперь ее сердце билось уже совсем в ином ритме, чем минуту назад. – Что-то не так… Как спуститься туда, вниз?– Ева, это же спектакль!– Нет. По-моему, кто-то решил играть всерьез.Она откинула стул со своего пути и выскочила из ложи. Рорк успел заметить, как кто-то из актеров, стоявших возле Воула на коленях, поднялся на ноги и теперь рассматривал кровь на своих руках. Не медля больше ни секунды, он догнал Еву и схватил ее за руку.– Сюда! Там – лифт. Если мы спустимся на нем, то окажемся прямо за кулисами.Он набрал комбинацию на кодовом замке, и в этот момент откуда-то снизу донесся пронзительный женский крик.– Это тоже было в пьесе? – спросила Ева, когда они с Рорком вошли в лифт.– Нет.– Понятно. – Ева достала из сумочки сотовый телефон и набрала номер. – Говорит лейтенант Ева Даллас. Пришлите «Скорую помощь» в театр «Новый Глобус» на пересечении Бродвея и Тридцать восьмой улицы. Состояние потерпевшего и серьезность ранения пока неизвестны.Как только она спрятала телефон, двери лифта открылись и они оказались в самой гуще хаоса.– Убери отсюда всех этих людей, и пусть за ними присматривают. Никто из актеров, технического состава и обслуживающего персонала не должен покидать здание. Ты можешь предоставить мне список всех сотрудников?– Я позабочусь об этом.Они с Рорком расстались, и Ева стала проталкиваться к середине сцены. К счастью, у кого-то хватило ума опустить занавес, но за ним творилось нечто невообразимое. Казалось, половина зала находится в состоянии истерики.– Расступитесь! – скомандовала она.– Нужно вызвать доктора! – Блондинка, игравшая жену Воула, стояла над телом, прижав руки к груди. И они, и ее платье были вымазаны кровью. – О господи, ну вызовите же доктора!..Ева склонилась над мужчиной, лежавшим вниз лицом на сцене. Перевернув его на спину, она сразу поняла, что никакие доктора ему уже не помогут. Она выпрямилась и достала свой полицейский жетон.– Я лейтенант Даллас из Управления полиции Нью-Йорка. Я требую, чтобы все покинули сцену. Ни к чему не прикасаться и ничего не убирать!– Это несчастный случай. – Актер, игравший сэра Уилфреда, стащил с головы парик барристера с жесткими седыми буклями. С его лица ручейками стекал пот, размывая театральный грим. – Какое ужасное несчастье!Ева посмотрела на лужицу крови и обагренный по самую рукоять кухонный нож.– Это место преступления, и я хочу, чтобы вы его очистили. Где, черт побери, служба безопасности? – Она положила руку на плечо женщины, которую про себя до сих пор называла Кристиной Воул, и произнесла: – Пожалуйста, отойдите в сторону.Затем Ева заметила Рорка, который вышел из боковой кулисы в сопровождении трех широкоплечих мужчин, и подала им знак.– Уведите всех этих людей со сцены и изолируйте их. Есть же у вас здесь всякие гримерные или что-то там еще. Заприте их и приставьте охрану. То же самое относится и к техническому персоналу.– Он мертв?– Либо да, либо он – лучший артист столетия.– Нужно вывести из театра зрителей, чтобы, упаси бог, не началась паника. Пойду займусь этим.– Давай. И попробуй найти Миру, если она еще не ушла. Возможно, она мне понадобится.– Я убила его. – Блондинка, шатаясь, сделала два шага назад, по-прежнему прижимая к груди окровавленные руки и глядя на Еву с Рорком. – Я убила его…Внезапно глаза ее закатились, и она упала без чувств.– Великолепно, только этого нам не хватало! Рорк!– Я позабочусь о ней.– Вы… – Ева указала на одного из охранников, – начинайте выводить людей и распределите их по гримуборным. Вы, – указала она на второго охранника, – соберите технический и обслуживающий персонал и также изолируйте их. Все двери должны быть заперты. Никто не входит, никто не выходит.Какая-то женщина начала всхлипывать, несколько мужчин принялись громко возмущаться. Ева досчитала до пяти, затем подняла руку со своим полицейским значком и крикнула:– Внимание! Идет полицейское расследование. Любой, кто откажется выполнять приказы и станет мешать следствию, будет немедленно доставлен в ближайший полицейский участок и посажен под замок. А теперь я требую очистить место преступления!– Пойдемте, – обратилась к своим коллегам миловидная брюнетка, сыгравшая крохотную роль новой любовницы Воула, и грациозно переступила через бесчувственное тело Кристины. – Эй вы, большие сильные мужчины! Возьмите вашу примадонну. А мне нужно выпить. Надеюсь, это не помешает расследованию, лейтенант? – обратилась она к Еве, посмотрев на нее холодным ясным взглядом зеленых глаз.– Хоть залейтесь! Только не на месте преступления.Ева вновь достала из сумочки сотовый телефон и набрала номер.– Это опять лейтенант Ева Даллас. Немедленно пришлите ко мне бригаду экспертов.
- Ева! – Через сцену торопливо шла доктор Мира. – Рорк сказал мне… – Увидев лежащее тело, она осеклась. – Боже правый! – Она перевела взгляд на Еву. – Чем я могу помочь?– Сюда уже едет Пибоди. Кроме того, я вызвала бригаду врачей и оперативную группу экспертов. Ну а пока их нет, вы – и врач, и представитель полиции. Извините, что я испортила вам вечер.Мира покачала головой, давая понять, что извинения ни к чему, и уже собралась встать на колени возле трупа, но Ева остановила ее:– Не надо! Здесь кровь. Вы испортите мне место преступления, а себе – платье.– Как это случилось?– Это вы мне расскажите. Вы ведь тоже смотрели спектакль. Пока я знаю только, что орудием убийства стал нож. У меня с собой нет набора нужных инструментов и приборов. Где же эта Пибоди, черт побери?!Расстроенная тем, что не может поступить к расследованию немедленно, Ева круто развернулась и увидела Рорка.– Доктор Мира, вы не могли бы некоторое время побыть здесь вместо меня? – Не дожидаясь ответа, она пошла в левую часть сцены, где стоял Рорк. – Расскажи мне о ноже, который используется в последней сцене.Рорк пожал плечами:– Обычный бутафорский нож. Когда прижимаешь лезвие к твердой поверхности, оно уходит в рукоятку.– На сей раз не ушло, – пробормотала Ева. – Как зовут убитого?– Ричард Драко. Очень талантливый актер. Был… – поправился Рорк.– Ты хорошо его знал?– Нет, не очень. Встречались несколько раз на приемах. Но с его творчеством я был знаком хорошо. – Рорк засунул руки в карманы и принялся раскачиваться на каблуках, глядя в ту сторону, где, теперь уже лицом вверх, лежал Драко с широко открытыми остекленевшими глазами. – Он получил кучу премий, о нем взахлеб писали газеты… Драко на протяжении многих лет считался признанной звездой сцены и кино, но пользовался репутацией человека высокомерного, со сложным характером. Волочился за женщинами, баловался наркотиками…– А женщина, которая его убила, – кто она?– Айрин Мансфилд. Блистательная актриса. Редкий тип: очень уравновешенна и фанатически предана искусству. В театральных кругах ее чрезвычайно уважают. Она живет и работает преимущественно в Лондоне, но ее убедили переехать в Нью-Йорк, чтобы играть в этом спектакле.– Кто убедил?– Частично – я. Мы знакомы уже несколько лет. Нет, – добавил Рорк, снова сунув руки в карманы, – я с ней никогда не спал.– Я об этом не спрашивала.– Нет, ты спросила. Взглядом.– Ну хорошо, если так, давай поговорим на эту тему. Почему же ты с ней не спал?Губы Рорка изогнулись в насмешливой улыбке.– Сначала она была замужем. А потом, когда освободилась, женился я. – Рорк прикоснулся пальцем к ямочке на подбородке Евы. – А моя жена страшно не любит, когда я сплю с другими женщинами. Она на этот счет очень сурова.– Я это учту. – Немного подумав, Ева добавила: – Ты знаком с большинством этих людей – или, по крайней мере, имеешь достаточно ясное представление о том, что они собой представляют. Поэтому чуть позже я хочу с тобой поговорить. – Она вздохнула. – Официально,– Конечно, лейтенант, – шутливо козырнул Рорк. – Как, по-твоему, есть вероятность того, что это был несчастный случай?– Всякое может быть. Мне нужно осмотреть нож, но я не могу прикоснуться к нему, пока не приедет эта чертова Пибоди с набором инструментов. Может, пойдешь туда, посмотришь, как там дела, и проконтролируешь своих людей? И будь внимателен.– Ты просишь меня помочь тебе в официальном полицейском расследовании?– Нет, не прошу. – Несмотря на печальные обстоятельства, Ева не смогла удержаться от улыбки. – Я просто посоветовала тебе быть внимательным. – Она постучала пальцем ему в грудь. – И не вздумай вмешиваться в мои дела. Я сейчас на службе.Ева обернулась, поскольку услышала тяжелый топот, который могли издавать только полицейские ботинки. Даже отсюда, с противоположной стороны сцены, было заметно, что Пибоди являет собой образец служаки: зимняя шинель застегнута до самого горла, фуражка на темных прямых волосах сидит идеально – именно под тем углом, который указан в уставе.Направившись навстречу друг другу с разных концов сцены, они встретились посередине.– Добрый вечер, лейтенант. Здравствуйте, доктор Мира. – Посмотрев на труп, Пибоди сложила губы трубочкой. – Да, неприятный подарок к открытию театра.Ева взяла набор с инструментами, который принесла Пибоди, и покрыла руки специальным составом, чтобы ни на чем не оставлять своих отпечатков.– Начинай запись, Пибоди, – скомандовала она.– Есть, шеф.От театральных юпитеров исходил жар, поэтому Пибоди сняла шинель, аккуратно сложила ее и повесила на ближайший стул, а затем достала диктофон и включила его.Ева начала диктовать:– Отчет об осмотре места преступления лейтенантом Евой Даллас. Сцена театра «Новый Глобус». Присутствуют также офицер Делия Пибоди и доктор Шарлотта Мира. Убитый – Ричард Драко, белый, возраст – около пятидесяти лет. Причина смерти – единичное ножевое ранение. Визуальный осмотр и минимальное количество крови показывают, что ранение нанесено в сердце.Наклонившись, Ева подняла с пола нож.– Орудие убийства с виду напоминает обычный кухонный нож для резки хлеба. Лезвие зубчатое, примерно восьми дюймов в длину.– Я измерю и упакую его, лейтенант.– Не сейчас, – пробормотала Ева. Она самым внимательным образом осмотрела нож – от кончика лезвия до рукоятки. – Осмотр показал, что устройство для утапливания лезвия в рукоятку отсутствует. Это не бутафорский нож. А следовательно, произошедшее не является несчастным случаем. Это убийство.И она передала нож Пибоди. ГЛАВА 2 – Я рассчитываю на вашу помощь, – сказала Ева доктору Мире, когда тело Драко было упаковано в пластиковый мешок и отправлено в морг.– Что я могу для вас сделать?– У меня тут два десятка полицейских собирают имена и адреса зрителей, которые могут дать свидетельские показания. – Ева поморщилась. Ей даже думать не хотелось о том, что за этим последует: допросы двух тысяч человек, горы бумаг, бессонные часы… – Но мне хотелось бы допросить главных действующих лиц этой драмы прямо сейчас. Что называется, по горячим следам – пока они не успели очухаться и созвониться со своими адвокатами.Занавес уже подняли, и Ева обвела глазами казавшиеся бесконечными ряды кресел, обитых красным бархатом. Совсем недавно здесь сидели тысячи восторженно рукоплещущих зрителей. И кто-то один – хладнокровный и наглый. И очень умный…– В вашем присутствии люди чувствуют себя раскованно, – добавила она. – А мне сейчас очень нужно, чтобы Айрин Мансфилд не замкнулась в себе.– Я сделаю все, что смогу.– Буду вам очень благодарна. Пошли, Пибоди.Все трое пересекли сцену и прошли за кулисы. Там повсюду рыскали люди в полицейской форме, а штатские либо попрятались за закрытыми дверями, либо испуганно, как овцы, сбились в маленькие кучки.– Как ты полагаешь, каковы шансы на то, что пресса не пронюхает об убийстве до завтрашнего утра?Пибоди взглянула на Еву.– Мне кажется, нулевые. Но, боюсь, и это чересчур оптимистичный прогноз.– Да, похоже, ты права. Офицер! – окликнула она одного из полицейских. – Поставьте постовых у каждой двери, у каждого выхода.– Уже сделано, лейтенант.– Из здания не имеет права выйти никто, даже полицейский. И внутрь никого не впускать, особенно репортеров. Ясно?– Так точно, лейтенант.Коридор сузился. Ева с любопытством рассматривала таблички с именами на дверях. Найдя табличку с именем Айрин Мансфилд, она постучала и, не дожидаясь ответа, вошла.Первым, кого она увидела, был Рорк, сидевший на небесно-голубой кушетке и державший за руку Айрин Мансфилд. Актриса еще не успела разгримироваться, но даже размазанный от слез грим не мог испортить ее неземную красоту.Взгляд Айрин метнулся к Еве, и глаза ее наполнились ужасом.– О боже! О господи! Меня арестуют?– Мне нужно задать вам несколько вопросов, мисс Мансфилд.– Мне не разрешают переодеться! Говорят, что нельзя! Но на мне его кровь… – Она прижала дрожащие руки к груди; ее театральный костюм действительно был испачкан кровью. – Я этого не вынесу!– Приношу извинения. Доктор Мира, не поможете ли вы мисс Мансфилд переодеться? А Пибоди возьмет костюм и упакует его.– Разумеется.– Рорк, выйди отсюда, пожалуйста. – Ева отступила к двери и распахнула ее.– Не волнуйся, Айрин, лейтенант во всем разберется.Ободряюще пожав актрисе руку, Рорк поднялся и пошел к выходу. Когда он поравнялся с Евой, она вполголоса сказала:– Я просила тебя быть внимательным, а не любезничать с подозреваемой!– Успокаивать женщину, которая находится в состоянии истерики, не значит любезничать. – Он тяжело вздохнул: – Мечтаю выпить большущий бокал бренди.– Отправляйся домой и осуществи свою мечту. Я не знаю, сколько еще здесь проторчу.– Бренди я и здесь могу найти, – возразил Рорк. – Зачем мне для этого ехать домой?– Здесь тебе тоже нечего делать, – отрезала Ева. – Так что поезжай домой.Ответ Рорка прозвучал мягко, как ворчание пантеры:– Поскольку я не являюсь одним из твоих подозреваемых, а этот театр принадлежит мне, я полагаю, что имею право находиться там, где мне угодно, и делать, что я хочу.С этими словами он погладил жену по щеке и вышел.– Ты всегда находишься там, где тебе угодно, и делаешь, что хочешь, – сердито пробормотала Ева и закрыла дверь.Оглядевшись, она решила, что слово «гримерка» как-то не подходит к такому просторному и роскошному помещению. На длинном узком столе кремового цвета высился целый лес бутылочек, флаконов, баночек и фиалов, причем расставлены они были в образцовом порядке. На стене над столом висело тройное зеркало, обрамленное маленькими белыми лампочками. Кроме того, в гримуборной была кушетка, несколько мягких стульев, маленький холодильник и телефон. В открытом стенном шкафу висел халат, несколько театральных костюмов и повседневная одежда актрисы, причем все это находилось в таком же образцовом порядке, как и баночки на гримировальном столе. И повсюду стояли букеты цветов. Их благоухание навеяло Еве мысль о свадьбе. Или о похоронах.Айрин дрожала всем телом.– Спасибо вам. Большое спасибо, – пролепетала она, когда Мира помогала ей надеть длинный белый халат. – Я не знаю, долго ли еще я смогла бы выдержать… Могу я снять грим? – Она положила руки на горло, словно что-то мешало ей дышать. – Мне хочется снова стать собой!– Не возражаю. – Ева устроилась на одном из стульев. – Что ж, приступим. Наш разговор будет записываться на пленку. Вы меня понимаете?– Я вообще ничего не понимаю. – С тяжелым вздохом Айрин опустилась на мягкую табуретку, стоявшую напротив гримировального стола. – У меня в голове какой-то сумбур. Такое впечатление, будто снится страшный сон, очень хочется проснуться, но не получается.– Это вполне нормальная реакция человеческой психики, – заверила ее Мира. – В таких ситуациях очень полезно поговорить о событии, которое послужило причиной шока. Нужно обсудить все до мельчайших деталей и таким образом выпустить свой рассудок из замкнутого круга, в котором он оказался.– Да, наверное, вы правы. – Актриса посмотрела в зеркало на отражение Евы. – Вы должны задать мне какие-то вопросы, и наша беседа будет записываться? Я все поняла.
1 2 3 4 5 6
- Ева! – Через сцену торопливо шла доктор Мира. – Рорк сказал мне… – Увидев лежащее тело, она осеклась. – Боже правый! – Она перевела взгляд на Еву. – Чем я могу помочь?– Сюда уже едет Пибоди. Кроме того, я вызвала бригаду врачей и оперативную группу экспертов. Ну а пока их нет, вы – и врач, и представитель полиции. Извините, что я испортила вам вечер.Мира покачала головой, давая понять, что извинения ни к чему, и уже собралась встать на колени возле трупа, но Ева остановила ее:– Не надо! Здесь кровь. Вы испортите мне место преступления, а себе – платье.– Как это случилось?– Это вы мне расскажите. Вы ведь тоже смотрели спектакль. Пока я знаю только, что орудием убийства стал нож. У меня с собой нет набора нужных инструментов и приборов. Где же эта Пибоди, черт побери?!Расстроенная тем, что не может поступить к расследованию немедленно, Ева круто развернулась и увидела Рорка.– Доктор Мира, вы не могли бы некоторое время побыть здесь вместо меня? – Не дожидаясь ответа, она пошла в левую часть сцены, где стоял Рорк. – Расскажи мне о ноже, который используется в последней сцене.Рорк пожал плечами:– Обычный бутафорский нож. Когда прижимаешь лезвие к твердой поверхности, оно уходит в рукоятку.– На сей раз не ушло, – пробормотала Ева. – Как зовут убитого?– Ричард Драко. Очень талантливый актер. Был… – поправился Рорк.– Ты хорошо его знал?– Нет, не очень. Встречались несколько раз на приемах. Но с его творчеством я был знаком хорошо. – Рорк засунул руки в карманы и принялся раскачиваться на каблуках, глядя в ту сторону, где, теперь уже лицом вверх, лежал Драко с широко открытыми остекленевшими глазами. – Он получил кучу премий, о нем взахлеб писали газеты… Драко на протяжении многих лет считался признанной звездой сцены и кино, но пользовался репутацией человека высокомерного, со сложным характером. Волочился за женщинами, баловался наркотиками…– А женщина, которая его убила, – кто она?– Айрин Мансфилд. Блистательная актриса. Редкий тип: очень уравновешенна и фанатически предана искусству. В театральных кругах ее чрезвычайно уважают. Она живет и работает преимущественно в Лондоне, но ее убедили переехать в Нью-Йорк, чтобы играть в этом спектакле.– Кто убедил?– Частично – я. Мы знакомы уже несколько лет. Нет, – добавил Рорк, снова сунув руки в карманы, – я с ней никогда не спал.– Я об этом не спрашивала.– Нет, ты спросила. Взглядом.– Ну хорошо, если так, давай поговорим на эту тему. Почему же ты с ней не спал?Губы Рорка изогнулись в насмешливой улыбке.– Сначала она была замужем. А потом, когда освободилась, женился я. – Рорк прикоснулся пальцем к ямочке на подбородке Евы. – А моя жена страшно не любит, когда я сплю с другими женщинами. Она на этот счет очень сурова.– Я это учту. – Немного подумав, Ева добавила: – Ты знаком с большинством этих людей – или, по крайней мере, имеешь достаточно ясное представление о том, что они собой представляют. Поэтому чуть позже я хочу с тобой поговорить. – Она вздохнула. – Официально,– Конечно, лейтенант, – шутливо козырнул Рорк. – Как, по-твоему, есть вероятность того, что это был несчастный случай?– Всякое может быть. Мне нужно осмотреть нож, но я не могу прикоснуться к нему, пока не приедет эта чертова Пибоди с набором инструментов. Может, пойдешь туда, посмотришь, как там дела, и проконтролируешь своих людей? И будь внимателен.– Ты просишь меня помочь тебе в официальном полицейском расследовании?– Нет, не прошу. – Несмотря на печальные обстоятельства, Ева не смогла удержаться от улыбки. – Я просто посоветовала тебе быть внимательным. – Она постучала пальцем ему в грудь. – И не вздумай вмешиваться в мои дела. Я сейчас на службе.Ева обернулась, поскольку услышала тяжелый топот, который могли издавать только полицейские ботинки. Даже отсюда, с противоположной стороны сцены, было заметно, что Пибоди являет собой образец служаки: зимняя шинель застегнута до самого горла, фуражка на темных прямых волосах сидит идеально – именно под тем углом, который указан в уставе.Направившись навстречу друг другу с разных концов сцены, они встретились посередине.– Добрый вечер, лейтенант. Здравствуйте, доктор Мира. – Посмотрев на труп, Пибоди сложила губы трубочкой. – Да, неприятный подарок к открытию театра.Ева взяла набор с инструментами, который принесла Пибоди, и покрыла руки специальным составом, чтобы ни на чем не оставлять своих отпечатков.– Начинай запись, Пибоди, – скомандовала она.– Есть, шеф.От театральных юпитеров исходил жар, поэтому Пибоди сняла шинель, аккуратно сложила ее и повесила на ближайший стул, а затем достала диктофон и включила его.Ева начала диктовать:– Отчет об осмотре места преступления лейтенантом Евой Даллас. Сцена театра «Новый Глобус». Присутствуют также офицер Делия Пибоди и доктор Шарлотта Мира. Убитый – Ричард Драко, белый, возраст – около пятидесяти лет. Причина смерти – единичное ножевое ранение. Визуальный осмотр и минимальное количество крови показывают, что ранение нанесено в сердце.Наклонившись, Ева подняла с пола нож.– Орудие убийства с виду напоминает обычный кухонный нож для резки хлеба. Лезвие зубчатое, примерно восьми дюймов в длину.– Я измерю и упакую его, лейтенант.– Не сейчас, – пробормотала Ева. Она самым внимательным образом осмотрела нож – от кончика лезвия до рукоятки. – Осмотр показал, что устройство для утапливания лезвия в рукоятку отсутствует. Это не бутафорский нож. А следовательно, произошедшее не является несчастным случаем. Это убийство.И она передала нож Пибоди. ГЛАВА 2 – Я рассчитываю на вашу помощь, – сказала Ева доктору Мире, когда тело Драко было упаковано в пластиковый мешок и отправлено в морг.– Что я могу для вас сделать?– У меня тут два десятка полицейских собирают имена и адреса зрителей, которые могут дать свидетельские показания. – Ева поморщилась. Ей даже думать не хотелось о том, что за этим последует: допросы двух тысяч человек, горы бумаг, бессонные часы… – Но мне хотелось бы допросить главных действующих лиц этой драмы прямо сейчас. Что называется, по горячим следам – пока они не успели очухаться и созвониться со своими адвокатами.Занавес уже подняли, и Ева обвела глазами казавшиеся бесконечными ряды кресел, обитых красным бархатом. Совсем недавно здесь сидели тысячи восторженно рукоплещущих зрителей. И кто-то один – хладнокровный и наглый. И очень умный…– В вашем присутствии люди чувствуют себя раскованно, – добавила она. – А мне сейчас очень нужно, чтобы Айрин Мансфилд не замкнулась в себе.– Я сделаю все, что смогу.– Буду вам очень благодарна. Пошли, Пибоди.Все трое пересекли сцену и прошли за кулисы. Там повсюду рыскали люди в полицейской форме, а штатские либо попрятались за закрытыми дверями, либо испуганно, как овцы, сбились в маленькие кучки.– Как ты полагаешь, каковы шансы на то, что пресса не пронюхает об убийстве до завтрашнего утра?Пибоди взглянула на Еву.– Мне кажется, нулевые. Но, боюсь, и это чересчур оптимистичный прогноз.– Да, похоже, ты права. Офицер! – окликнула она одного из полицейских. – Поставьте постовых у каждой двери, у каждого выхода.– Уже сделано, лейтенант.– Из здания не имеет права выйти никто, даже полицейский. И внутрь никого не впускать, особенно репортеров. Ясно?– Так точно, лейтенант.Коридор сузился. Ева с любопытством рассматривала таблички с именами на дверях. Найдя табличку с именем Айрин Мансфилд, она постучала и, не дожидаясь ответа, вошла.Первым, кого она увидела, был Рорк, сидевший на небесно-голубой кушетке и державший за руку Айрин Мансфилд. Актриса еще не успела разгримироваться, но даже размазанный от слез грим не мог испортить ее неземную красоту.Взгляд Айрин метнулся к Еве, и глаза ее наполнились ужасом.– О боже! О господи! Меня арестуют?– Мне нужно задать вам несколько вопросов, мисс Мансфилд.– Мне не разрешают переодеться! Говорят, что нельзя! Но на мне его кровь… – Она прижала дрожащие руки к груди; ее театральный костюм действительно был испачкан кровью. – Я этого не вынесу!– Приношу извинения. Доктор Мира, не поможете ли вы мисс Мансфилд переодеться? А Пибоди возьмет костюм и упакует его.– Разумеется.– Рорк, выйди отсюда, пожалуйста. – Ева отступила к двери и распахнула ее.– Не волнуйся, Айрин, лейтенант во всем разберется.Ободряюще пожав актрисе руку, Рорк поднялся и пошел к выходу. Когда он поравнялся с Евой, она вполголоса сказала:– Я просила тебя быть внимательным, а не любезничать с подозреваемой!– Успокаивать женщину, которая находится в состоянии истерики, не значит любезничать. – Он тяжело вздохнул: – Мечтаю выпить большущий бокал бренди.– Отправляйся домой и осуществи свою мечту. Я не знаю, сколько еще здесь проторчу.– Бренди я и здесь могу найти, – возразил Рорк. – Зачем мне для этого ехать домой?– Здесь тебе тоже нечего делать, – отрезала Ева. – Так что поезжай домой.Ответ Рорка прозвучал мягко, как ворчание пантеры:– Поскольку я не являюсь одним из твоих подозреваемых, а этот театр принадлежит мне, я полагаю, что имею право находиться там, где мне угодно, и делать, что я хочу.С этими словами он погладил жену по щеке и вышел.– Ты всегда находишься там, где тебе угодно, и делаешь, что хочешь, – сердито пробормотала Ева и закрыла дверь.Оглядевшись, она решила, что слово «гримерка» как-то не подходит к такому просторному и роскошному помещению. На длинном узком столе кремового цвета высился целый лес бутылочек, флаконов, баночек и фиалов, причем расставлены они были в образцовом порядке. На стене над столом висело тройное зеркало, обрамленное маленькими белыми лампочками. Кроме того, в гримуборной была кушетка, несколько мягких стульев, маленький холодильник и телефон. В открытом стенном шкафу висел халат, несколько театральных костюмов и повседневная одежда актрисы, причем все это находилось в таком же образцовом порядке, как и баночки на гримировальном столе. И повсюду стояли букеты цветов. Их благоухание навеяло Еве мысль о свадьбе. Или о похоронах.Айрин дрожала всем телом.– Спасибо вам. Большое спасибо, – пролепетала она, когда Мира помогала ей надеть длинный белый халат. – Я не знаю, долго ли еще я смогла бы выдержать… Могу я снять грим? – Она положила руки на горло, словно что-то мешало ей дышать. – Мне хочется снова стать собой!– Не возражаю. – Ева устроилась на одном из стульев. – Что ж, приступим. Наш разговор будет записываться на пленку. Вы меня понимаете?– Я вообще ничего не понимаю. – С тяжелым вздохом Айрин опустилась на мягкую табуретку, стоявшую напротив гримировального стола. – У меня в голове какой-то сумбур. Такое впечатление, будто снится страшный сон, очень хочется проснуться, но не получается.– Это вполне нормальная реакция человеческой психики, – заверила ее Мира. – В таких ситуациях очень полезно поговорить о событии, которое послужило причиной шока. Нужно обсудить все до мельчайших деталей и таким образом выпустить свой рассудок из замкнутого круга, в котором он оказался.– Да, наверное, вы правы. – Актриса посмотрела в зеркало на отражение Евы. – Вы должны задать мне какие-то вопросы, и наша беседа будет записываться? Я все поняла.
1 2 3 4 5 6