На сей раз все было медленно и нежно – на удивление обоим. Оргазм походил на долгий умиротворенный вздох. Она улыбнулась и шепнула;
– Добро пожаловать домой.
Ева смотрела в знакомые голубые глаза, вглядывалась в милое лицо – лицо святого и грешника одновременно, разглядывала рот, мужественный и страстный. Каждый раз, встречаясь с ним после хотя бы недолгого расставания, она ловила себя на мысли, что никак не может привыкнуть к тому, что это – ее муж. Человек, который не просто хочет ее, но любит, любит глубоко и искренне.
Продолжая улыбаться, она погладила его жесткие черные волосы.
– Как дела на Олимпусе? Как курорт?
– Осталось кое-что доделать, но по мелочам, ничего особенного. Этот курорт на островах откроется, как и положено, в срок. Никаких отсрочек я не допущу.
Он взял полотенце и бережно завернул в него Еву.
– Знаешь, я теперь понимаю, почему, когда меня нет, ты предпочитаешь спать в кабинете. На Олимпусе я поселился в президентских апартаментах и обе ночи проворочался без сна. Без тебя было ужасно одиноко.
Она прижалась к нему.
– Слушай, мы становимся по-стариковски сентиментальны.
– Ну и что? Мы, ирландцы, вообще сентиментальны. Ева тихо усмехнулась. Ни друзья, ни враги Рорка ни за что не назвали бы его сентиментальным человеком.
– Так, свежих синяков, слава богу, нет. – заметил он, подавая Еве халат. – Из чего можно сделать вывод, что эти дни были относительно спокойными.
– По большей части. Правда, один кретин переусердствовал с работавшей по лицензии проституткой: задушил бедняжку во время полового акта. – Она завязала пояс на халате, пригладила волосы. – Перепугался насмерть и убежал. Но через несколько часов опомнился и явился к нам в сопровождении адвоката. Вести допрос и оформлять дело я поручила Пибоди.
– Угу, – кивнул Рорк и, подойдя к буфету, налил себе и Еве вина. – Значит, действительно все было тихо.
– В общем, да. Сегодня ходила на гражданскую панихиду.
Рорк нахмурился, но потом вспомнил, о чем речь.
– А, да, ты мне говорила. Жаль, что я не мог вернуться пораньше.
– Фини очень переживает. Знаешь, всем было бы легче знать, что Фрэнк умер при исполнении.
– Ты хочешь сказать, что желала бы своему коллеге гибели от руки преступника, а не мирной смерти у домашнего очага? – удивился Рорк.
– Это было бы, скажем так, понятнее. – Ева сосредоточенно разглядывала бокал. Пожалуй, не стоит говорить Рорку, что и себе она желала бы смерти быстрой, пусть даже насильственной. – А кроме того, кое-что мне показалось подозрительным. Я виделась с семьей Фрэнка… По-моему, его старшая внучка немного не в себе.
– Почему ты так решила?
– Она вела себя странно, и, вернувшись домой, я ознакомилась с ее досье.
– Ты запросила данные о ней?
– Просто хотела кое-что проверить. Понимаешь, она передала мне вот это. – Ева подошла к столу и протянула ему записку.
Рорк внимательно ее прочитал и удивленно поднял брови.
– Смотри-ка, это же лабиринт.
– Что?
– Это один из кельтских символов.
– Сколько странных вещей ты знаешь! – Ева еще раз посмотрела на значок, стоявший вместо подписи.
– Ничего странного здесь нет. Я ведь и сам потомок кельтов. Это древний сакральный символ.
– Что ж, все сходится. Алиса Лингстром занимается колдовством или чем-то вроде того. После школы она поступила в университет и не куда-нибудь, а в Гарвард, потом учебу бросила и теперь работает в каком-то магазинчике в Уэст-Виллидже, торгующем травами и магическими кристаллами.
Рорк дотронулся до значка пальцем. Он видел такие когда-то в детстве. Их использовали и банды гангстеров, и общества пацифистов. Для тех и других, естественно, религия была лишь оправданием убийства.
– Ты не знаешь, зачем ей понадобилось с тобой встречаться?
– Представления не имею. Может, ей кажется, что она увидела что-то в моей ауре? Я знаю, что Мэвис занималась подобной мистической ерундой – еще до того, как я арестовала ее за воровство. Она говорила мне, что люди готовы заплатить сколько угодно, если ты расскажешь им то, что они хотят услышать. И еще больше, если расскажешь, чего они слышать не желают.
– Это и роднит тех, кто занимается ворожбой, со стоящими на страже закона, – усмехнулся Рорк. – По-видимому, ты решила туда идти?
– Естественно.
Ничего другого Рорк и не ожидал услышать.
– Я пойду с тобой, – заявил он, кладя записку на стол.
– Но она хочет…
– Пусть себе хочет. – Он пригубил из бокала. Рорк был из тех, кто всегда так или иначе получает желаемое. – Я буду держаться в сторонке, но пойду обязательно. Клуб “Водолей" – заведение вполне безобидное, но и туда могут проникнуть всякие подозрительные элементы.
– Подозрительные элементы – это то, чем я всю жизнь занимаюсь, – сурово сказала Ева, а потом пристально взглянула на Рорка. – Слушай, а ты, случайно, не являешься владельцем “Водолея"?
– Случайно нет. Тебе бы этого хотелось? Она рассмеялась и взяла его за руку.
– Пойдем! Вино допьем в постели.
Расслабившись от любви и вина, Ева уснула спокойно, свернувшись калачиком рядом с Рорком. И, проснувшись внезапно два часа спустя, была крайне этому удивлена. Разбудил ее не один из ночных кошмаров. Она не испытывала ни ужаса, ни боли, не обливалась холодным потом – и все же почему-то проснулась.
Ева лежала, глядя в окно на ночное небо, и прислушивалась к мерному дыханию Рорка. Что же ее разбудило? Чуть приподнявшись, она посмотрела на изножье кровати и чуть не вскрикнула, увидев два светящихся глаза. Только сообразив, что у нее в ногах лежит Галахэд, она вздохнула с облегчением. Кот пришел и улегся на кровать. Вот это ее и разбудило. Всего-навсего.
Ева повернулась на бок, устроилась поудобнее, Рорк, не просыпаясь, обнял ее. Она вздохнула и прижалась к нему.
«Всего-навсего кот», – подумала Ева, засыпая. Но она готова была поклясться, что слышала какое-то пение…
Глава 2
Утром, придя в участок, Ева с головой зарылась в кипу накопившихся бумаг. Она почти забыла о странном ощущении, с которым просыпалась ночью. Стояла настоящая золотая осень, Нью-Йорк купался в теплых солнечных лучах, прохожие на улицах казались умиротворенными, довольными жизнью. Ева решила, что лучшего времени привести в порядок дела не найдешь.
Самую муторную часть работы она поручила Пибоди.
– Ну почему у вас в компьютере все файлы вперемешку? – сокрушалась Пибоди.
– Я отлично знаю, где что, – заявила Ева. – Так и быть, можете все систематизировать, но так, чтобы и я в этом разобралась. Справитесь, сержант?
– Надеюсь, – ответила Пибоди официальным тоном и, удостоверившись в том, что Ева стоит к ней спиной, театрально закатила глаза и добавила:
– ...мэм.
– Отлично Только глазки не закатывайте. А запутано все так исключительно потому, что у меня был очень и очень напряженный год. И поскольку начался его последний квартал, а вы мой стажер, полагаю, что вполне справедливо поручить эту работу именно вам. – Ева повернулась к Пибоди и одарила ее язвительной улыбкой. – Надеюсь, что и у вас когда-нибудь появятся подчиненные, на которых вы сможете перекладывать все малоприятные дела.
– Тронута вашим доверием, Даллас. – Пибоди свирепо посмотрела на монитор. – А может, мне хочется стонать оттого, что придется разбирать файлы пятилетней давности? Между прочим, через два года их полагается переводить в архив.
– Вот и займитесь этим. – Компьютер угрожающе загудел и выдал сообщение о том, что в программе произошел сбой. – Желаю удачи!
– Техника – друг человека. А о друзьях надо заботиться.
– Полностью с вами согласна. – Ева подошла к компьютеру и двинула по нему кулаком. Он икнул и вернулся в рабочее состояние. – Видали?
– У вас волшебные руки, лейтенант! Наверное, поэтому парни из ремонтного отдела используют вместо мишени для дротиков ваш портрет.
– До сих пор? Завидное постоянство! – Ева, пожав плечами, уселась на край стола. – Кстати, Пибоди, что вы знаете о колдовстве? Вы слышали когда-нибудь о викканах?
– Если вы хотите заколдовать свой компьютер, Даллас, намою помощь не рассчитывайте. – Пибоди, стиснув зубы, принялась за архивацию старых файлов.
– Вы же выросли в семье квакеров.
– Это было так давно. Ну же, давай, у тебя все получится! – подбодрила она компьютер. – Кроме того, квакеры – не виккане. Обе религии ратуют за пацифизм, единение с природой, но... сукин сын, куда он делся?
– Что? Кто куда делся?
– Ничего. – Пибоди сурово смотрела на монитор. – Ничего. Не волнуйтесь, все под контролем. Думаю, все эти файлы вам давно не нужны.
– Пибоди, вы шутите?
– Ага. Ха-ха-ха. – Утерев пот со лба, Пибоди начала терзать клавиатуру. – Вот! Вот и он! Все, никаких проблем. Отправляйся в главный архив, голубчик. Тихо и мирно. – Она испустила вздох облегчения. – А нельзя ли мне хлебнуть кофейку? Так сказать, для поддержания бдительности.
Ева взглянула на монитор, где с виду все было как положено, молча подошла к кофеварке.
– А почему вы интересуетесь Виккой? Собираетесь принять новую веру? – спросила Пибоди, но Ева взглянула на нее так мрачно, что Пибоди чуть не поперхнулась, – Шучу.
– Вы сегодня шутите без передышки. Мне просто любопытно.
– Понимаете, в догматах виккан и квакеров есть много общего. Стремление к гармонии, соблюдение древних обрядов, связанных со сменой времен года, непротивление злу.
– Непротивление? – хмыкнула Ева. – А как насчет заклятий, ворожбы, жертвоприношений? Обнаженные девственницы на алтаре, черные петухи с отрубленными головами…
– Так описывают ведьм в художественной литературе. Помните: “Девять раз кругом, кругом обежим и круг замкнем"? Шекспир. “Макбет".
– “И тебя, милочка, и твою собачку…" – процитировала Ева в ответ. Злая волшебница Бастинда.
– Вот-вот, – кивнула Пибоди. – Но оба эти примера как раз дают не правильное представление о положении вещей. Ведьмы – не всегда уродливые и отвратительные старухи, которые помешивают зловонное варево крысиными хвостами или гоняются за маленькой девочкой и ее другом – соломенным пугалом. Виккане, например, не приносят вреда ни одному живому существу. Они занимаются исключительно белой магией.
– А какая еще бывает?
– Черная.
– Надеюсь, вы сами в эту чепуху не верите? – спросила Ева, пристально посмотрев на свою помощницу. – В заговоры, проклятия, волшебство?
– Ни капельки. – Взбодрившись от выпитого кофе, Пибоди снова повернулась к компьютеру. – Я кое-что знаю от кузена, который недавно стал викканином. Он живет в их общине в Цинциннати.
– У вас есть кузен, член викканской общины? – Ева расхохоталась, отставив чашку с кофе в сторону. – Пибоди, с каждым днем вы изумляете меня все больше и больше!
– Это еще что. Как-нибудь я расскажу вам про свою бабушку и ее пятерых любовников.
– Ничего удивительного в том, что у женщины за долгую жизнь было пятеро любовников.
– Да не за долгую жизнь, а за прошлый месяц. Причем пятеро одновременно. – Пибоди окинула Еву победным взглядом. – Ей девяносто восемь лет! Надеюсь, я пошла в нее.
Ева, услышав телефонный звонок, с трудом подавила новый приступ смеха.
– Даллас слушает.
– Я бы хотел переговорить с вами, лейтенант. – Голос майора Уитни звучал бесстрастно. – Будьте добры, подойдите ко мне в кабинет.
– Да, сэр. Буду через пять минут. – Ева с надеждой взглянула на Пибоди. – Может, предложит что-нибудь интересненькое? А вы пока что работайте с файлами в том же духе. Если понадобится ваша помощь, я вас извещу.
Она пошла к двери, но на полпути обернулась.
– Только не вздумайте съесть мою шоколадку.
– Черт подери! – буркнула Пибоди себе под нос. – Она всегда начеку.
Большую часть своей жизни Уитни прослужил в полиции, причем начальником стал довольно давно. Он отлично знал своих подчиненных, их сильные и слабые стороны и умел пользоваться и тем и другим.
Рослый мужчина с крупными и сильными руками и пронзительным взглядом, который многим казался чересчур суровым, он вел себя обычно очень сдержанно.
Можно было лишь догадываться, сколь бурный темперамент скрывается за его внешним спокойствием.
Иногда Уитни Еву раздражал, порой он ей нравился, а восхищалась она им всегда.
Когда она вошла в кабинет, майор Уитни сидел за столом и что-то внимательно читал. Не поднимая головы, он жестом указал ей на стул.
– Я видел вас вчера на похоронах.
– По-моему, почти все полицейские Центрального участка там были.
– Фрэнка многие любили.
– Да.
– Вы с ним когда-нибудь работали?
– Когда я была новичком, он мне дал несколько хороших советов, пару раз помогал с трудными делами, но непосредственно с ним я не работала.
Уитни кивнул, не сводя глаз с Евы.
– До вашего появления он работал в паре с Фини, а когда Фрэнк перешел на кабинетную работу, новым напарником Фини стали вы.
Еве вдруг стало не по себе. Он не случайно об этом заговорил, подумала она. Что-то не так.
– Да, сэр. Для Фини это тяжелая утрата.
– Это-то я понимаю, Даллас. Поэтому я и не пригласил сюда капитана Фини. – Уитни положил руки на стол, сплел пальцы. – Нам надо кое-что выяснить, лейтенант. И дело это весьма деликатное.
– Это касается детектива Вожински?
– Информация, которую я вам сообщу, строго конфиденциальна. Вы можете в случае необходимости ввести в курс дела свою помощницу, но никого более – ни коллег, ни, естественно, журналистов, Я прошу вас, точнее, приказываю вам работать самостоятельно.
Ева подумала о Фини и внутренне содрогнулась.
– Понятно.
– В связи со смертью детектива Вожински возникли кое-какие... вопросы.
– Вопросы?
– Ну, если хотите, проблемы. – Он стиснул руки. – Мне стало известно, что детектив Вожински либо вел тайно от нас частное расследование, либо вступил в контакт с некими наркодельцами.
– Фрэнк и наркотики?! Да он был порядочнейшим человеком!
Уитни смотрел на нее не мигая.
– Двадцать второго сентября нынешнего года детектив Вожински был замечен кое в чем нашим сотрудником, внедрившимся в один из тайных центров торговли наркотиками. “Атам" – частный клуб, религиозный. Его члены принимают участие в групповых и индивидуальных ритуалах; кроме того, у клуба есть лицензия на предоставление, опять же в индивидуальном порядке, сексуальных услуг. Отдел по борьбе с наркотиками уже два года следит за происходящим в “Атаме". Так вот, Фрэнка заметили при покупке наркотиков.
Ева ничего не сказала. Уитни тяжело вздохнул и продолжил:
– Мне об этом немедленно доложили. Я пытался расспросить Фрэнка, но он отмалчивался. Честно говоря, Даллас, – добавил Уитни, помолчав немного, – я надеялся, что произошло какое-то недоразумение. То, что он не сознался ни в чем, но и ничего не отрицал, меня крайне удивило. Это было так на него не похоже… Естественно, я забеспокоился и приказал ему пройти медицинское обследование, в том числе и наркологическую экспертизу. Он согласился. На тот момент следов наркотиков в его организме обнаружено не было. Репутация Фрэнка была безукоризненной, и я решил не делать записей в его личном деле. – Он встал и отвернулся к окну. – Возможно, это было ошибкой. Не исключено, что, если бы я отнесся к этому внимательнее, он остался бы жив и нам с вами не пришлось бы вести подобный разговор. Ева пожала плечами.
– Вы верили своему чутью, и вы верили этому человеку.
Майор Уитни обернулся. Взгляд его был сосредоточенный, но не суровый. “У него глаза тонко чувствующего человека", – подумала Ева.
– Да, верил. Но теперь мне стали известны новые факты. При вскрытии в крови детектива Вожински был обнаружен “Зевс".
– “Зевс"? – Ева от удивления привстала. – Этого не может быть, майор. “Зевс" – штука сильная, и подсевшего на него видно сразу – по глазам, по изменению поведения. Если бы он употреблял “Зевс", об этом знали бы все его сослуживцы. Да и первый анализ на наркотики это бы показал. Так что здесь какая-то ошибка. – Она сунула руки в карманы, ей было трудно усидеть на месте – хотелось вскочить и походить по кабинету. – Да, есть полицейские-наркоманы, есть и такие, которые считают, что. – нося значок, они могут нарушать закон. Но Фрэнк таким не был. Он ничем себя не замарал.
– Однако результаты вскрытия не опровергнуть, лейтенант. В его крови были обнаружены следы и других химических веществ, в том числе дигиталиса. В сочетании с “Зевсом" это вызвало остановку сердца и смерть.
– Вы подозреваете, что он умер от передозировки? Или покончил с собой? Дигиталис… – Ева нахмурилась. – Это какое-то сердечное лекарство? Но вы сказали, что пару недель назад Фрэнк прошел медицинское обследование. Почему же тогда у него не обнаружили никаких заболеваний?
– Ближайший друг Фрэнка – лучший в городе детектив-электронщик, – сказал Уитни, глядя прямо перед собой.
– Фини?! – Ева едва не вскочила с места. – Вы считаете, что Фини его покрывал? Что он изменил записи в его карте? Извините, майор, но, по-моему, это полная ерунда.
– Это вероятность, которую я не могу исключить, – ответил Уитни сдержанно.
1 2 3 4 5
– Добро пожаловать домой.
Ева смотрела в знакомые голубые глаза, вглядывалась в милое лицо – лицо святого и грешника одновременно, разглядывала рот, мужественный и страстный. Каждый раз, встречаясь с ним после хотя бы недолгого расставания, она ловила себя на мысли, что никак не может привыкнуть к тому, что это – ее муж. Человек, который не просто хочет ее, но любит, любит глубоко и искренне.
Продолжая улыбаться, она погладила его жесткие черные волосы.
– Как дела на Олимпусе? Как курорт?
– Осталось кое-что доделать, но по мелочам, ничего особенного. Этот курорт на островах откроется, как и положено, в срок. Никаких отсрочек я не допущу.
Он взял полотенце и бережно завернул в него Еву.
– Знаешь, я теперь понимаю, почему, когда меня нет, ты предпочитаешь спать в кабинете. На Олимпусе я поселился в президентских апартаментах и обе ночи проворочался без сна. Без тебя было ужасно одиноко.
Она прижалась к нему.
– Слушай, мы становимся по-стариковски сентиментальны.
– Ну и что? Мы, ирландцы, вообще сентиментальны. Ева тихо усмехнулась. Ни друзья, ни враги Рорка ни за что не назвали бы его сентиментальным человеком.
– Так, свежих синяков, слава богу, нет. – заметил он, подавая Еве халат. – Из чего можно сделать вывод, что эти дни были относительно спокойными.
– По большей части. Правда, один кретин переусердствовал с работавшей по лицензии проституткой: задушил бедняжку во время полового акта. – Она завязала пояс на халате, пригладила волосы. – Перепугался насмерть и убежал. Но через несколько часов опомнился и явился к нам в сопровождении адвоката. Вести допрос и оформлять дело я поручила Пибоди.
– Угу, – кивнул Рорк и, подойдя к буфету, налил себе и Еве вина. – Значит, действительно все было тихо.
– В общем, да. Сегодня ходила на гражданскую панихиду.
Рорк нахмурился, но потом вспомнил, о чем речь.
– А, да, ты мне говорила. Жаль, что я не мог вернуться пораньше.
– Фини очень переживает. Знаешь, всем было бы легче знать, что Фрэнк умер при исполнении.
– Ты хочешь сказать, что желала бы своему коллеге гибели от руки преступника, а не мирной смерти у домашнего очага? – удивился Рорк.
– Это было бы, скажем так, понятнее. – Ева сосредоточенно разглядывала бокал. Пожалуй, не стоит говорить Рорку, что и себе она желала бы смерти быстрой, пусть даже насильственной. – А кроме того, кое-что мне показалось подозрительным. Я виделась с семьей Фрэнка… По-моему, его старшая внучка немного не в себе.
– Почему ты так решила?
– Она вела себя странно, и, вернувшись домой, я ознакомилась с ее досье.
– Ты запросила данные о ней?
– Просто хотела кое-что проверить. Понимаешь, она передала мне вот это. – Ева подошла к столу и протянула ему записку.
Рорк внимательно ее прочитал и удивленно поднял брови.
– Смотри-ка, это же лабиринт.
– Что?
– Это один из кельтских символов.
– Сколько странных вещей ты знаешь! – Ева еще раз посмотрела на значок, стоявший вместо подписи.
– Ничего странного здесь нет. Я ведь и сам потомок кельтов. Это древний сакральный символ.
– Что ж, все сходится. Алиса Лингстром занимается колдовством или чем-то вроде того. После школы она поступила в университет и не куда-нибудь, а в Гарвард, потом учебу бросила и теперь работает в каком-то магазинчике в Уэст-Виллидже, торгующем травами и магическими кристаллами.
Рорк дотронулся до значка пальцем. Он видел такие когда-то в детстве. Их использовали и банды гангстеров, и общества пацифистов. Для тех и других, естественно, религия была лишь оправданием убийства.
– Ты не знаешь, зачем ей понадобилось с тобой встречаться?
– Представления не имею. Может, ей кажется, что она увидела что-то в моей ауре? Я знаю, что Мэвис занималась подобной мистической ерундой – еще до того, как я арестовала ее за воровство. Она говорила мне, что люди готовы заплатить сколько угодно, если ты расскажешь им то, что они хотят услышать. И еще больше, если расскажешь, чего они слышать не желают.
– Это и роднит тех, кто занимается ворожбой, со стоящими на страже закона, – усмехнулся Рорк. – По-видимому, ты решила туда идти?
– Естественно.
Ничего другого Рорк и не ожидал услышать.
– Я пойду с тобой, – заявил он, кладя записку на стол.
– Но она хочет…
– Пусть себе хочет. – Он пригубил из бокала. Рорк был из тех, кто всегда так или иначе получает желаемое. – Я буду держаться в сторонке, но пойду обязательно. Клуб “Водолей" – заведение вполне безобидное, но и туда могут проникнуть всякие подозрительные элементы.
– Подозрительные элементы – это то, чем я всю жизнь занимаюсь, – сурово сказала Ева, а потом пристально взглянула на Рорка. – Слушай, а ты, случайно, не являешься владельцем “Водолея"?
– Случайно нет. Тебе бы этого хотелось? Она рассмеялась и взяла его за руку.
– Пойдем! Вино допьем в постели.
Расслабившись от любви и вина, Ева уснула спокойно, свернувшись калачиком рядом с Рорком. И, проснувшись внезапно два часа спустя, была крайне этому удивлена. Разбудил ее не один из ночных кошмаров. Она не испытывала ни ужаса, ни боли, не обливалась холодным потом – и все же почему-то проснулась.
Ева лежала, глядя в окно на ночное небо, и прислушивалась к мерному дыханию Рорка. Что же ее разбудило? Чуть приподнявшись, она посмотрела на изножье кровати и чуть не вскрикнула, увидев два светящихся глаза. Только сообразив, что у нее в ногах лежит Галахэд, она вздохнула с облегчением. Кот пришел и улегся на кровать. Вот это ее и разбудило. Всего-навсего.
Ева повернулась на бок, устроилась поудобнее, Рорк, не просыпаясь, обнял ее. Она вздохнула и прижалась к нему.
«Всего-навсего кот», – подумала Ева, засыпая. Но она готова была поклясться, что слышала какое-то пение…
Глава 2
Утром, придя в участок, Ева с головой зарылась в кипу накопившихся бумаг. Она почти забыла о странном ощущении, с которым просыпалась ночью. Стояла настоящая золотая осень, Нью-Йорк купался в теплых солнечных лучах, прохожие на улицах казались умиротворенными, довольными жизнью. Ева решила, что лучшего времени привести в порядок дела не найдешь.
Самую муторную часть работы она поручила Пибоди.
– Ну почему у вас в компьютере все файлы вперемешку? – сокрушалась Пибоди.
– Я отлично знаю, где что, – заявила Ева. – Так и быть, можете все систематизировать, но так, чтобы и я в этом разобралась. Справитесь, сержант?
– Надеюсь, – ответила Пибоди официальным тоном и, удостоверившись в том, что Ева стоит к ней спиной, театрально закатила глаза и добавила:
– ...мэм.
– Отлично Только глазки не закатывайте. А запутано все так исключительно потому, что у меня был очень и очень напряженный год. И поскольку начался его последний квартал, а вы мой стажер, полагаю, что вполне справедливо поручить эту работу именно вам. – Ева повернулась к Пибоди и одарила ее язвительной улыбкой. – Надеюсь, что и у вас когда-нибудь появятся подчиненные, на которых вы сможете перекладывать все малоприятные дела.
– Тронута вашим доверием, Даллас. – Пибоди свирепо посмотрела на монитор. – А может, мне хочется стонать оттого, что придется разбирать файлы пятилетней давности? Между прочим, через два года их полагается переводить в архив.
– Вот и займитесь этим. – Компьютер угрожающе загудел и выдал сообщение о том, что в программе произошел сбой. – Желаю удачи!
– Техника – друг человека. А о друзьях надо заботиться.
– Полностью с вами согласна. – Ева подошла к компьютеру и двинула по нему кулаком. Он икнул и вернулся в рабочее состояние. – Видали?
– У вас волшебные руки, лейтенант! Наверное, поэтому парни из ремонтного отдела используют вместо мишени для дротиков ваш портрет.
– До сих пор? Завидное постоянство! – Ева, пожав плечами, уселась на край стола. – Кстати, Пибоди, что вы знаете о колдовстве? Вы слышали когда-нибудь о викканах?
– Если вы хотите заколдовать свой компьютер, Даллас, намою помощь не рассчитывайте. – Пибоди, стиснув зубы, принялась за архивацию старых файлов.
– Вы же выросли в семье квакеров.
– Это было так давно. Ну же, давай, у тебя все получится! – подбодрила она компьютер. – Кроме того, квакеры – не виккане. Обе религии ратуют за пацифизм, единение с природой, но... сукин сын, куда он делся?
– Что? Кто куда делся?
– Ничего. – Пибоди сурово смотрела на монитор. – Ничего. Не волнуйтесь, все под контролем. Думаю, все эти файлы вам давно не нужны.
– Пибоди, вы шутите?
– Ага. Ха-ха-ха. – Утерев пот со лба, Пибоди начала терзать клавиатуру. – Вот! Вот и он! Все, никаких проблем. Отправляйся в главный архив, голубчик. Тихо и мирно. – Она испустила вздох облегчения. – А нельзя ли мне хлебнуть кофейку? Так сказать, для поддержания бдительности.
Ева взглянула на монитор, где с виду все было как положено, молча подошла к кофеварке.
– А почему вы интересуетесь Виккой? Собираетесь принять новую веру? – спросила Пибоди, но Ева взглянула на нее так мрачно, что Пибоди чуть не поперхнулась, – Шучу.
– Вы сегодня шутите без передышки. Мне просто любопытно.
– Понимаете, в догматах виккан и квакеров есть много общего. Стремление к гармонии, соблюдение древних обрядов, связанных со сменой времен года, непротивление злу.
– Непротивление? – хмыкнула Ева. – А как насчет заклятий, ворожбы, жертвоприношений? Обнаженные девственницы на алтаре, черные петухи с отрубленными головами…
– Так описывают ведьм в художественной литературе. Помните: “Девять раз кругом, кругом обежим и круг замкнем"? Шекспир. “Макбет".
– “И тебя, милочка, и твою собачку…" – процитировала Ева в ответ. Злая волшебница Бастинда.
– Вот-вот, – кивнула Пибоди. – Но оба эти примера как раз дают не правильное представление о положении вещей. Ведьмы – не всегда уродливые и отвратительные старухи, которые помешивают зловонное варево крысиными хвостами или гоняются за маленькой девочкой и ее другом – соломенным пугалом. Виккане, например, не приносят вреда ни одному живому существу. Они занимаются исключительно белой магией.
– А какая еще бывает?
– Черная.
– Надеюсь, вы сами в эту чепуху не верите? – спросила Ева, пристально посмотрев на свою помощницу. – В заговоры, проклятия, волшебство?
– Ни капельки. – Взбодрившись от выпитого кофе, Пибоди снова повернулась к компьютеру. – Я кое-что знаю от кузена, который недавно стал викканином. Он живет в их общине в Цинциннати.
– У вас есть кузен, член викканской общины? – Ева расхохоталась, отставив чашку с кофе в сторону. – Пибоди, с каждым днем вы изумляете меня все больше и больше!
– Это еще что. Как-нибудь я расскажу вам про свою бабушку и ее пятерых любовников.
– Ничего удивительного в том, что у женщины за долгую жизнь было пятеро любовников.
– Да не за долгую жизнь, а за прошлый месяц. Причем пятеро одновременно. – Пибоди окинула Еву победным взглядом. – Ей девяносто восемь лет! Надеюсь, я пошла в нее.
Ева, услышав телефонный звонок, с трудом подавила новый приступ смеха.
– Даллас слушает.
– Я бы хотел переговорить с вами, лейтенант. – Голос майора Уитни звучал бесстрастно. – Будьте добры, подойдите ко мне в кабинет.
– Да, сэр. Буду через пять минут. – Ева с надеждой взглянула на Пибоди. – Может, предложит что-нибудь интересненькое? А вы пока что работайте с файлами в том же духе. Если понадобится ваша помощь, я вас извещу.
Она пошла к двери, но на полпути обернулась.
– Только не вздумайте съесть мою шоколадку.
– Черт подери! – буркнула Пибоди себе под нос. – Она всегда начеку.
Большую часть своей жизни Уитни прослужил в полиции, причем начальником стал довольно давно. Он отлично знал своих подчиненных, их сильные и слабые стороны и умел пользоваться и тем и другим.
Рослый мужчина с крупными и сильными руками и пронзительным взглядом, который многим казался чересчур суровым, он вел себя обычно очень сдержанно.
Можно было лишь догадываться, сколь бурный темперамент скрывается за его внешним спокойствием.
Иногда Уитни Еву раздражал, порой он ей нравился, а восхищалась она им всегда.
Когда она вошла в кабинет, майор Уитни сидел за столом и что-то внимательно читал. Не поднимая головы, он жестом указал ей на стул.
– Я видел вас вчера на похоронах.
– По-моему, почти все полицейские Центрального участка там были.
– Фрэнка многие любили.
– Да.
– Вы с ним когда-нибудь работали?
– Когда я была новичком, он мне дал несколько хороших советов, пару раз помогал с трудными делами, но непосредственно с ним я не работала.
Уитни кивнул, не сводя глаз с Евы.
– До вашего появления он работал в паре с Фини, а когда Фрэнк перешел на кабинетную работу, новым напарником Фини стали вы.
Еве вдруг стало не по себе. Он не случайно об этом заговорил, подумала она. Что-то не так.
– Да, сэр. Для Фини это тяжелая утрата.
– Это-то я понимаю, Даллас. Поэтому я и не пригласил сюда капитана Фини. – Уитни положил руки на стол, сплел пальцы. – Нам надо кое-что выяснить, лейтенант. И дело это весьма деликатное.
– Это касается детектива Вожински?
– Информация, которую я вам сообщу, строго конфиденциальна. Вы можете в случае необходимости ввести в курс дела свою помощницу, но никого более – ни коллег, ни, естественно, журналистов, Я прошу вас, точнее, приказываю вам работать самостоятельно.
Ева подумала о Фини и внутренне содрогнулась.
– Понятно.
– В связи со смертью детектива Вожински возникли кое-какие... вопросы.
– Вопросы?
– Ну, если хотите, проблемы. – Он стиснул руки. – Мне стало известно, что детектив Вожински либо вел тайно от нас частное расследование, либо вступил в контакт с некими наркодельцами.
– Фрэнк и наркотики?! Да он был порядочнейшим человеком!
Уитни смотрел на нее не мигая.
– Двадцать второго сентября нынешнего года детектив Вожински был замечен кое в чем нашим сотрудником, внедрившимся в один из тайных центров торговли наркотиками. “Атам" – частный клуб, религиозный. Его члены принимают участие в групповых и индивидуальных ритуалах; кроме того, у клуба есть лицензия на предоставление, опять же в индивидуальном порядке, сексуальных услуг. Отдел по борьбе с наркотиками уже два года следит за происходящим в “Атаме". Так вот, Фрэнка заметили при покупке наркотиков.
Ева ничего не сказала. Уитни тяжело вздохнул и продолжил:
– Мне об этом немедленно доложили. Я пытался расспросить Фрэнка, но он отмалчивался. Честно говоря, Даллас, – добавил Уитни, помолчав немного, – я надеялся, что произошло какое-то недоразумение. То, что он не сознался ни в чем, но и ничего не отрицал, меня крайне удивило. Это было так на него не похоже… Естественно, я забеспокоился и приказал ему пройти медицинское обследование, в том числе и наркологическую экспертизу. Он согласился. На тот момент следов наркотиков в его организме обнаружено не было. Репутация Фрэнка была безукоризненной, и я решил не делать записей в его личном деле. – Он встал и отвернулся к окну. – Возможно, это было ошибкой. Не исключено, что, если бы я отнесся к этому внимательнее, он остался бы жив и нам с вами не пришлось бы вести подобный разговор. Ева пожала плечами.
– Вы верили своему чутью, и вы верили этому человеку.
Майор Уитни обернулся. Взгляд его был сосредоточенный, но не суровый. “У него глаза тонко чувствующего человека", – подумала Ева.
– Да, верил. Но теперь мне стали известны новые факты. При вскрытии в крови детектива Вожински был обнаружен “Зевс".
– “Зевс"? – Ева от удивления привстала. – Этого не может быть, майор. “Зевс" – штука сильная, и подсевшего на него видно сразу – по глазам, по изменению поведения. Если бы он употреблял “Зевс", об этом знали бы все его сослуживцы. Да и первый анализ на наркотики это бы показал. Так что здесь какая-то ошибка. – Она сунула руки в карманы, ей было трудно усидеть на месте – хотелось вскочить и походить по кабинету. – Да, есть полицейские-наркоманы, есть и такие, которые считают, что. – нося значок, они могут нарушать закон. Но Фрэнк таким не был. Он ничем себя не замарал.
– Однако результаты вскрытия не опровергнуть, лейтенант. В его крови были обнаружены следы и других химических веществ, в том числе дигиталиса. В сочетании с “Зевсом" это вызвало остановку сердца и смерть.
– Вы подозреваете, что он умер от передозировки? Или покончил с собой? Дигиталис… – Ева нахмурилась. – Это какое-то сердечное лекарство? Но вы сказали, что пару недель назад Фрэнк прошел медицинское обследование. Почему же тогда у него не обнаружили никаких заболеваний?
– Ближайший друг Фрэнка – лучший в городе детектив-электронщик, – сказал Уитни, глядя прямо перед собой.
– Фини?! – Ева едва не вскочила с места. – Вы считаете, что Фини его покрывал? Что он изменил записи в его карте? Извините, майор, но, по-моему, это полная ерунда.
– Это вероятность, которую я не могу исключить, – ответил Уитни сдержанно.
1 2 3 4 5