в то же самое время он не хотел, чтобы Рук его увидел.
И даже не желание заставило его так действовать, а какой-то невольный импульс, какой заставляет птицу смотреть на змею, которая ее погубит.
Пьер Робиду возвращался из Калифорнии, лучше зная о делах Джерри Рука, чем когда уезжал. Старый охотник побудил его совершить это долгое путешествие. Он посоветовал, почти заставлял, рассказал ложную историю о том, что туда уехал его отец и попросил Джерри спешно выслать вслед за ним сына. И прежний хозяин снабдил молодого человека всем необходимым, указал направление и даже проводил часть пути.
Как уже говорилось, юноша ничего не знал о том, что произошло накануне вечером на поляне, не знал даже, что, когда он там висел, его отец был совсем рядом.
История линчевания не дошла до него, потому что до самого отъезда с ним общался только Джерри Рук, который сам ничего не сказал и не дал сказать другим. Только приехав в Калифорнию и не найдя отца в назначенном месте, Пьер услышал о трагедии на ручье Кейни и о том, кто стал ее жертвой.
Рассказал об этом кто-то приехавший из Литл Рока, и рассказ разошелся среди золотоискателей.
Пьер Робиду не знал, почему Джерри Рук так торопил его с отъездом; но у него были ужасные подозрения, и он готов был считать старого охотника одним из убийц своего отца.
Именно такое любопытство заставило его повернуть назад и прокрасться к укрытию, которое он недавно покинул. Может, он к тому же хотел еще раз насладиться зрелищем прекрасной фигуры, исчезнувшей так быстро и бесцеремонно.
Так ли это или нет, но он вернулся на прежнее место и внимательно наблюдал из-за завесы листьев.
Что касается Джерри Рука, Пьер получил то, что хотел. Его бывший хозяин стоял перед домом и разговаривал с дочерью, которая была над ним, на крыльце.
Пьер вернулся в тот момент, когда был задан вопрос, так близко касающийся его самого. Он не слышал вопроса, но заметил замешательство на лице девушки и быструю смену выражения, когда она сумела уйти от ответа.
С этого момента он больше не обращал внимания на Джерри Рука. На сцене появился третий персонаж; и довольный вид, с которым встретила его появление дочь Джерри Рука, пронзил болью сердце Пьера Робиду.
Восклицание подсказало ему, кто этот вновь прибывший. Но оно ему не было нужно. Годы не смогли стереть воспоминание о том, кто так жестоко с ним обошелся; и прошедшие шесть лет не изменили Альфа Брендона. Пьер узнал его с первого взгляда.
С колотящимся сердцем он оставался молчаливым свидетелем развернувшейся сцены.
Вначале он испытывал горечь, заметив и неправильно истолковав довольное выражение, с которым Лена встретила появление его соперника.
Но вскоре настроение его изменилось: с того места, где он стоял, диалог был слышен совершенно отчетливо; и когда Пьер услышал последние слова и увидел, как разочарованный поклонник направляется к воротам, он едва удержался от радостного возгласа.
Он хотел снова перескочить через ручей и заключить в объятия эту прекрасную фигуру. Но Пьер понимал, к каким неприятностям может привести такая непредусмотрительность; и поэтому, отвернувшись, он неслышно ушел; сердце его то горело от радости, то испытывало спокойное удовлетворение.
Глава XIX
Совет негодяев
Было время, когда «Гостиница Слотера» была первым и единственным таким заведением в городе Хелена. Так было, когда хозяйничал в гостинице Слотер старший. Теперь, когда его не стало, а сын оказался не в отца, заведение превратилось во второсортное место развлечений; его потеснили гораздо более респектабельные и претенциозные отели.
А в гостинице Слотера незнакомые постояльцы теперь появлялись редко. Однако посетителей и клиентов здесь по-прежнему хватало. В городе было достаточно «спортсменов» и авантюристов разного рода, которые предпочитали именно это заведение. Из семейной гостиницы оно превратилось в салун для выпивки и азартных игр и в этом отношении даже процветало. Здесь собирались вся разгульная молодежь из окрестностей, а часто и люди постарше. Здесь, помимо общего зала, имелись отдельные кабинеты, и в одном из них, принадлежащем владельцу, сейчас как раз собрались его старые приятели.
В вечер того самого дня, когда Альф Брендон получил от дочери Джерри Рука отказ на свое предложение, в кабинете находились шесть человек, включая самого хозяина. Это были те самые молодые люди, которые когда-то «подшутили» над молодым Робиду. Поэтому нет необходимости сообщать их имена или описывать присутствующих; нужно только сказать, что все шестеро оставались такими же буйными и злобными; или, если говорить точнее, стали еще более буйными и злыми.
Может показаться странным, что случай снова свел их всех вместе и больше никого из посторонних нет; но запертые двери и приказ никого не впускать свидетельствовали, что их встреча не была случайной. Разговор, уже начавшийся, показывал, что они встретились по предварительной договоренности; раскрывал он и причину их встречи.
На тайный совет их созвал Альф Брендон; и именно он заговорил первым, объяснив, зачем пригласил их. После того как все выпили, Брендон сказал:
– Ну, парни, я созвал вас сюда, и вот мы здесь. Можете угадать, зачем?
– Не собираемся угадывать, – грубо ответил Бак.
– Из-за Чока? – предположил Слотер.
– Мы и так знаем, что встретились из-за Чока, – согласился сын конеторговца. – Об этом и дурак догадался бы. Но зачем именно? Послушаем, что ты скажешь, Альф.
– Ну, скажу не очень много. Мне кажется, что сейчас самое время избавиться от проклятого налога, который мы платим.
– А, значит, ты решил? Я так и думал, что рано или поздно ты к этому придешь. Если бы не ты, Альф Брендон, мы уже давно могли бы что-нибудь сделать. Меня очистили на пятьсот долларов, и будь я проклят, если заплачу еще хоть цент.
– Я с тобой согласен, Билл Бак! – поддержал говорившего Слотер.
Граббс, Рендол и Спенсер молчали, хотя очевидно склонялись к тому же.
– Я каждый год клялся, что прекращу это, – продолжал Бак, – и так и сделал бы, если бы не Альф. Ему-то хорошо. Он богат и может даже не заметить такой суммы. У других совсем не то.
– Вздор! – воскликнул Брендон. – То, что я богат, не имеет к этому никакого отношения. Я не меньше вас хотел избавиться от этой ноши; только я не видел такой возможности.
– А теперь видишь? – спросил Спенсер.
– Должен признаться, что не очень ясно.
– А мне это ясно, как грязь, – есть только один выход , – сказал Слотер.
– Мне тоже, – поддержал его Бак.
– Какой выход? Расскажите! – потребовал хозяин магазина. – Я готов почти на все, чтобы избавиться от этой дани.
– От нее можно избавиться, избавившись от сборщика !
Это произнес Слотер, причем последние слова – зловещим шепотом.
– Именно таковы и мои чувства, – более громко и решительно заявил Бак. – И я давно осуществил бы это, если бы у Альфа Брендона хватило храбрости согласиться. Будь я проклят, если бы не сделал!
– Что? – спросил молодой плантатор, делая вид, что не понимает, о чем идет речь. – Убрать сборщика? О чем это вы говорите?
– О, как ты невинен, Альф Брендон, настоящий голубок!
Это сказал Слотер.
– Да, – подтвердил Бак, отвечая на вопрос, – убрать его, и так далеко, чтобы не было никакой опасности возвращения. Вот что мы имеем в виду. У тебя есть лучшее предложение? Если есть, давайте послушаем. Если же нет, какой толк во всей этой болтовне?
– Что ж, – заговорил Брендон, – я думал, что найдется что-нибудь другое, отвечающее нашим целям; и при этом не будет опасности.
– Что найдется? Девчонка – дочь Рука?
– Нет, нет. Брендон говорит не об этом. Он собирается отвести ее в церковь и не заботится о ее согласии.
Эти слова принадлежали Баку, который был одним из безуспешных поклонников Лены Рук.
Брендон почувствовал укол, особенно болезненный после происшествий дня. Больше того, он знал, что Бак в списке его соперников, и понял, что его слова должны были уязвить. Блеск глаз и внезапная бледность свидетельствовали о глубине его гнева и раздражения. Но он промолчал, боясь, что может помешать своим планам относительно Лены Рук.
– Послушайте, джентльмены, – сказал Рендол, впервые принимая участие в разговоре. – Мы лишь зря тратим время, а разговор у нас слишком серьезный для этого. Давайте послушаем Брендона. Я не меньше вас хочу разрешения этого неприятного дела, и если есть план, с которым мы все согласимся, то чем быстрее мы его осуществим, тем лучше. Мне не нужно напоминать вам, что близок срок, когда старый Шейлок придет за своим фунтом плоти. Если кто-нибудь сможет объяснить, как нам избежать платы, я думаю, все остальные согласятся заплатить за ужин с лучшим шампанским, какое только может выставить Джим Слотер.
– Конечно, мы все согласны.
– Говори, Брендон!
– Дело в том, что все мы дураки, что терпели так долго, – начал Брендон. – Предположим, мы откажем старому мошеннику и позволим ему осуществить угрозу. Какие у него есть доказательства? Только его собственные слова.
– И слова девушки.
– Нет. Девушка ничего не видела; вернее, не видела самого главного, только второстепенные подробности. Она не может давать показания. Да и старый Рук не сможет. Предположим, он даст показания под присягой. Ну и что? Нас шестеро, и мы все тоже дадим показания. Мне незачем спрашивать вас, согласны ли вы дать их.
– Конечно, – последовал единодушный ответ.
– Пока все хорошо. Вы все понимаете, что никто Джерри Руку не поверит в наших краях, если мы будем держаться вместе и говорить одно и то же. Хотелось бы мне посмотреть на жюри, которое осудило бы нас. Мы были глупцы, что до сих пор ничего не сделали. Я давно это предложил бы, только, как и все остальные, был слишком тонкокожим и не хотел поднимать вонь.
– Да, ты был тонкокожим, это уж точно. Эта твоя проклятая тонкокожесть, как ты ее называешь, стоила мне пятисот серебряных долларов.
– Мне тоже, – сказал Слотер.
– Ну, мы ведь все платили одинаково; а теперь давайте договоримся, что разделим все судебные издержки, если дело дойдет до этого. Со своей стороны, я считаю, что до этого не дойдет.
– Почему? – спросил Рендол. Будучи юристом, он придерживался противоположного мнения. – Ты ведь не считаешь, что старый Шейлок откажется от своего без суда? Поверьте мне, парни, он будет отчаянно сражаться, чтобы сохранить свои ежегодные шестьсот долларов, которые вытягивает у нас.
– Чтоб он провалился! Пусть сражается. Что он может сделать? Допустим, он расскажет всю историю. Но какие у него доказательства? Как я уже сказал, его слово ничего не будет значить против слова нас шестерых.
– Но, Альф, ты забыл о теле !
Эти слова Рендола заставили остальных вздрогнуть; все об этом забыли – все, кроме Брендона.
– Нет, не забыл, – ответил он, радуясь своей проницательности.
– Но ведь он его предъявит?
– Конечно, если мы будем такими дураками, что позволим ему.
– Ага! Теперь я понимаю, к чему ты ведешь.
– Мы тоже.
– Мы знаем, где оно лежит: у нас есть веское основание для этого. И мы дураки, что позволили ему лежать так долго; и будем еще большими дураками, если позволим лежать и дальше.
– Черт побери, в его словах есть смысл!
– Что ты предлагаешь, Альф?
– Проведем тихую эксгумацию и переместим тело или кости – то, что там осталось, – в более спокойное для сна место. А после этого Джерри Рук может стараться изо всех сил.
– Отличная мысль!
– То, что нужно!
– Давайте сделаем это!
– Когда?
– Завтра вечером. Сейчас мы не готовы, иначе можно было бы сегодня же. К завтрашнему вечеру подготовим инструменты и встретимся в полночь. Можем собраться на поляне и идти оттуда. Должны прийти все, кто участвовал в деле.
– Согласны! Займемся раскопкой могилы!
– Хватит, парни! Давайте выпьем за наш успех!
Под звон бокалов было заключено соглашение; и похитители тела, кем им предстояло вскоре стать, разошлись, чтобы снова встретиться на следующий вечер.
Глава XX
Свидание под деревом
Свидание влюбленных должно было состояться под кроной большого тополя.
Пьер пришел первым и стоял в ожидании в тени дерева.
Ничто не помешало ему прийти, никакие препятствия или задержки. Он вышел из таверны рано, сказав, что, возможно, не вернется ночевать; и, медленно идя по лесу, добрался до места намного раньше намеченного времени.
Добравшись до дерева и осмотрев место, он пожалел, что выбрал его для свидания. Лучшего места нельзя было бы и желать, если бы ночь была темной. Но сейчас не так. Напротив, в небе плывет яркая луна.
Когда Пьер Робиду в последний раз стоял под этим деревом, вокруг росли кусты, а берега ручья покрывал тростник. Все это давно сожгли, чтобы расчистить поляну, которая удовлетворяла потребности сквоттера. Видны были древесные пни и грубая изгородь, отходящая от угла дома; однако, кроме нее, никаких укрытий, и всякого идущего со стороны дома будет видно.
Пьеру Робиду пришло в голову, что за девушкой могут следить. У него были основания считать, что отец внимательно наблюдает за ней и может заподозрить что-нибудь. То, что он увидел и услышал накануне, объяснило ему отношения Джерри Рука и Альфа Брендона. Но под тополем опасности нет. Даже белое платье невозможно разглядеть в густой тени покрытых мхом ветвей – во всяком случае издали; а если кто-нибудь случайно подойдет ближе, молодой человек знал, что в дереве есть дупло – просторная пещера в стволе способна вместить лошадь. Мальчишкой он не раз играл с маленькой Леной в прятки в этом обширном древесном помещении.
С другой стороны, противоположной дому, к дереву можно подобраться незаметно вдоль края ручья, где осталась узкая полоска тростника. Именно здесь прошел он сам, перебравшись через ручей выше по течению.
Пробило одиннадцать – Пьер слышал бой часов в доме; последовало долгое ожидание, которое показалось целым днем, хотя продолжалось меньше часа. По-прежнему ни следа девушки и вообще ничего живого за пределами дома Джерри Рука.
Пьеру виден порог и одно окно рядом с ним. Окно освещено свечой или лампой; свет его едва заметен в ярком блеске лунных лучей.
Именно на это окно пристально смотрел молодой человек, пытаясь угадать, кто занимает освещенную комнату. Вначале он решил, что это Лена; но время проходило, девушка не показывалась, и Пьер подумал, что там сидит ее отец.
Он не знал внутреннего устройства дома. Но если освещено окно кухни, скорее всего старый охотник там, сидит в большом кресле и курит трубку – Пьер знал, что в прошлом у него была такая привычка. Больше того, он так может часами сидеть и по утрам – и это он делал в былые дни.
Воспоминания заставили Пьера встревожиться, тем более что время шло, а той, кого он ждет, все не было.
Он уже начинал отчаиваться, когда свет погас; окно в лунном свете стало черным.
– Значит это была она, – прошептал Пьер. – Дожидалась, пока все не уснут. Скоро придет.
Теперь он смотрел не на окно, а на крыльцо, ожидая появления девушки.
Она действительно появилась, но после нового большого промежутка – еще одного испытания терпения влюбленного. Однако прежде чем это терпение кончилось, в темной двери показались очертания фигур – сама дверь раскрылась бесшумно, и вскоре луна осветила женское платье.
Белый платок, укутавший голову, помешал бы Пьеру Робиду узнать ее. Но в этом не было необходимости. Направление, по которому двинулась фигура, сойдя с крыльца, подсказало, что это та, кого он ждет.
Она подошла, но шла осторожно, со страхом. Держалась в тени изгороди, поближе к ней. Время от времени останавливалась, оглядывалась и прислушивалась. Очевидно, то, чего она опасалась, не снаружи, а в доме. Какая-то серьезная причина заставила ее опоздать.
Пьер внимательно наблюдал за ней, сердце его нетерпеливо билось, пока он не ощутил биение ее сердца.
Снова они обнялись, прижались грудь к груди!
Почему она так поздно? Что ее задержало?
Вопросы были заданы без укоризны; молодой человек со страхом ждал ответа.
Как Пьер и подозревал, Джерри Рук засиделся допоздна; и, как полагала девушка, он что-то заподозрил. Освещена была его комната; и он погасил свечу. Лена подождала, пока не прошло достаточно времени, чтобы он крепко уснул. Вчера и сегодня были для нее ужасными днями. Отец очень сердился на нее по нескольким причинам. Он узнал, что здесь был Пьер. Устроил ей перекрестный допрос и заставил признаться. После того как отец увидел его следы и застреленную змею, отпираться не было смысла; к тому же одна из негритянок слышала голоса: ее и мужской – в саду. Оттого, что она попыталась все скрыть, было еще хуже. Конечно, она не сказала, кто был с ней – незнакомец, которого она никогда не видела раньше.
– О Пьер! Я солгала о тебе! Да простит меня Господь!
Отец ее пришел в ярость. Не только это рассердило его: рассердило и кое-что связанное с Альфом Брендоном, который явился сразу после ухода Пьера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11