Или первый этаж — гастрономия, — где нескончаемый людской поток не позволяет задержаться на одном месте.Итак, порядочно секторов магазина отпадает. Остается сравнительно небольшое число отделов, на которых можно сосредоточить внимание. Книжный отдел. Вполне естественно, люди тут задерживаются дольше, разглядывая альбомы с цветными снимками. Стенды с сувенирами. Тут также можно бродить сколько хочешь, не вызывая подозрения, ибо выбор сувениров — вещь сложная и деликатная в том отношении, что никогда не найдешь того, что ищешь. Этаж модной одежды для мужчин, где каждому разрешено тратить время, созерцая товары. И наконец, кафе на верхнем этаже — людей там не очень много и не так уж мало, короче говоря, вполне подходящее место для кратковременной встречи, участники которой не стремятся быть зафиксированными в памяти человечества или в архивах полиции.Элиминация — чудесный метод, которым пользуются миллионы. Объекты моих наблюдений сведены до минимума — десяток мест, разбросанных на четырех этажах магазина. Вот если б можно было раздробить и себя на десяток частей, чтоб одновременно быть везде, — тогда все было бы хорошо.Так я размышляю, делая пробный обход этажей магазина. Потом снова стою у входа. Ведь попасть в «Кауфхоф» можно только через входную дверь, и значит, это надежнейший контрольный пункт.Одна беда — тут два входа с двух разных улиц. Я стою около одного из них, куря сигарету и оглядывая толпу. Надо искать оптимальные решения проблемы, а не торчать перед этим входом, тогда как Петко может пройти вторым.Две женщины, видимо, не найдя в магазине того, что искали, разговаривают, остановившись рядом со мной.— Лучше заглянем к Херти, — говорит одна.— Или в другой «Кауфхоф», — предлагает ее подруга.Следовательно, существует еще и второй «Кауфхоф». Надо решить — обходить их целый день по определенному графику или рискнуть и задержаться в одном из них. Короче говоря, попробовать самому найти Радева или дать ему возможность найти тебя.Оба способа имеют свои плюсы и минусы. Первый, если посчастливится, скорее даст результаты, но может случиться и такое, что мы разминемся. Хотя, если двое ходят по одним и тем же местам, они не могут разминаться бесконечно. Конечно, остановиться на углу и торчать там до полного отупения — способ намного надежней. Но топтанье целый день на одном месте бросается в глаза. А мне никак не хочется привлекать внимание.Мысль о том, что не стоит привлекать к себе внимание, возникает одновременно с тем, что я замечаю, как молодая женщина, остановившись около магазина напротив, мастерски распределяет свое внимание между дамскими сумочками и моей персоной. Если учесть, что в витрине сумочки самые модные, то сам факт, что мною интересуются в такой же степени, как и ими, должен был бы меня радовать.Первый порыв в таких случаях общеизвестен: раствориться в толпе. Однако я давно уже перерос возраст первых порывов, так же как и возраст иллюзий.Начинаю довольно нахально разглядывать даму. Внешне она не богиня, но заслуживает внимания: слегка скуластое округлое лицо, другие части тела еще округлей. Одним словом, породистая немка.Мой нахальный взгляд сразу же замечен и расшифрован. Вместо приветливой улыбки, женщина поворачивается ко мне спиной и медленно удаляется. Она не из тех, кто занимается любовью.Теперь как раз время скрыться в толпе. Надо оставить этот квартал хотя бы временно, чтоб заглянуть в другой «Кауфхоф».Я должен быть благодарен той упитанной немке за то, что она перегнала меня из одного магазина в другой. Ибо как раз там я и обнаруживаю Петко. Уже под вечер, когда едва держусь на ногах от хождения туда-сюда. Конечно же, нахожу его около стенда с рыболовным снаряжением.Я подошел к нему, когда он сосредоточенно проверял механизм спиннинговой катушки.— Здравствуй, Земляк, — бормочу я. Не глядя на него, делаю вид, что прилип к стенду, и словно нечаянно касаюсь его. — Паспорт, деньги и инструкции — в кармане твоего плаща. Выезжай первым же поездом на Пассау.— Эх, браток, бывай здоров… — тихо говорит Петко перед тем, как покинуть рыболовецкий рай.А я захожу в какой-то «Винервальд». Говорю «какой-то», ибо «Винервальд», так же как и «Кюраско», не название конкретного ресторана, а сеть заведений.Выбираю стол подальше от входа и витрины и заказываю официантке в тирольском наряде цыпленка. Если уж мне суждено попасть в западню, так пусть хоть не с пустым желудком.Так что же это за женщина, что появилась утром перед «Кауфхофом»?.. Если это не какое-то приятное недоразумение, ее присутствие свидетельствует о внимании со стороны Сеймура к моей скромной персоне. В случае, если американец установил за мною наблюдение, мое прибытие в гостиницу заметили и одновременно засекли мой автомобиль — марку, цвет, номер. Отныне серенький незаметный БМВ становится моей ахиллесовой пятой.Лучше было бы остановить его. Но, к сожалению, это невозможно. Автомобиль для меня — единственный способ незаметно пересечь границу в каком-то маленьком отдаленном приграничном пункте. Конечно, при условии, если Сеймур не определил наперед моей судьбы. Если же он это уже предусмотрел, мое положение одинаково безнадежно с автомобилем или без автомобиля.Чем я рискую? По меньшей мере — засудят за умышленное убийство; это то, чего я едва избежал в Копенгагене. То обстоятельство, что я путешествую с фальшивым паспортом, немного добавит к моим грехам.Что выиграет американец, воскресив давно забытую историю? Конечно, ничего. Даже если он по каким-то причинам хотел учинить надо мной расправу, почему он этого не сделал, когда я был в его руках? Зачем было отпускать меня, чтоб потом гоняться снова? Ведь я теперь мог быть уже за границей Федеративной республики, если бы не эта задержка в Мюнхене ради Петко.Та женщина в самом деле была похожа на «хвост» — у меня на такие вещи глаз наметан, — но где гарантия, что она следила именно за мной? Даже если ее послал американец, это еще не означает, что он имеет намерение задержать меня.Через пятнадцать минут я принимаюсь за кофе и прихожу к твердому выводу, что все выяснится, как только я возвращусь к своему БМВ. Очень рискованная проверка, но она неизбежна. Без автомобиля я ни на что не годен. И наконец, если существует какая-то опасность, лучше узнать об этом тут, около автомобиля, чем потом, на границе, в присутствии лиц в униформе. Рассчитываюсь с официанткой и выхожу.Автомобиль стоит у дома «Дрезденер банк» и плотно зажат спереди и сзади двумя другими машинами. Это уже не случайность. Я мог бы возвратиться назад, пока меня не заметили, еще есть такая возможность, но будет ли от этого какая-то польза?Уверенно приближаюсь к автомобилю. Что и говорить — его хорошо забаррикадировали. Если бы мне только удалось хоть на полметра подвинуть зеленый «мерседес» впереди…— Это вам не удастся, — слышу спокойный женский голос именно в тот миг, когда пытаюсь воплотить в жизнь свой замысел.Дама выходит из-под темной арки, где она нашла себе укрытие, и делает несколько шагов ко мне. Вряд ли надо понять, что это та самая.— Так включите мотор и продвиньтесь немного вперед, — замечаю я, прекращая свои тщетные физические упражнения. — Надо как-то разойтись.— Зачем расходиться? — так же спокойно спрашивает дама. — Вы лучше заходите!Она открывает правую дверцу «мерседеса» и приглашает меня садиться на место рядом с водителем, которое называют местом покойником.— Вот это да! — говорю я. — Мы поедем к вам?— Может быть, когда-нибудь, — отвечает женщина. — Но не сейчас.— Следовательно?— Вас хочет видеть один ваш знакомый.— Кто именно? У меня много знакомых.— Могли бы догадаться, — говорит она. 2 Ресторан на первом этаже с видом на Карл-плац. Уютное заведение с модерновой мебелью, кельнеры в смокингах. Сеймур устроился за столиком около широкого окна. Он чуть заметно кивает нам и говорит:— Прошу, Альбер. Я думал, что мы вместе поужинаем, но вы очень опоздали.— Я не голодна, — замечает дама, когда мы садимся. — Разве что выпить бы чего-нибудь, а то немного замерзла.— Я тоже поужинал, — заявляю я, в свою очередь.Альбер… Следовательно, он уже знает мое новое имя — из тех, какими я уже пользовался. Альбер Каре — бельгиец по национальности, торговец по профессии. Почему бы не возвратиться к нему снова, если это лицо не скомпрометировало себя! Оформить новые документы не так просто.— Я бы выпила скотч, — говорит дама.— Я тоже.— Три скотча, — заказывает Сеймур. И когда официант в смокинге отходит, добавляет: — Надеюсь, вы уже познакомились?— Только что узнала от вас его имя, — ответила женщина. И, посмотрев на меня, отрекомендовалась: — Меня зовут Мод.— Ее зовут Мод, Альбер, — подтверждает американец. — Запомните это имя. Думаю, вы станете если не друзьями, то по крайней мере добрыми знакомыми. Это будет только на пользу нашей совместной работе. Но не путайте работу с развлечениями.Мы молча выпиваем принесенный напиток, после чего Мод, словно по невидимому знаку Сеймура, поднимается и уходит.— Видимо, вы ждете объяснения? — говорит Сеймур, когда и мы оказываемся на улице. — Поэтому я начну с объяснения.Однако он не торопится — то ли обдумывает, как начать, то ли потому, что нам надо спуститься эскалатором в подземный переход. И только после того, как мы выбираемся из-под Карл-плац и уже идем по почти безлюдной Нойхаузерштрассе, продолжает:— Вчера вечером я говорил, что вам не надо меня бояться. Сказанное остается в силе, но при определенных условиях.— Разумеется. И мне очень неудобно, что, сделав такой жест, я теперь вынужден запугивать вас. Но, Майкл, вы же знаете, какая у нас профессия: человек нечасто может действовать в согласии со своими личными желаниями.Я оставляю без внимания эти обобщения, ожидая, что будет дальше.— Если бы я не пригласил вас заглянуть к «Черному козлу», наверное, мы больше не увиделись бы. Но что поделаешь — одна случайность тянет за собой другую. Один из моих помощников увидел вас в холле гостиницы. К вашему счастью, он не знает, кто вы на самом деле, но когда-то видел вас в компании другого господина, который в данном случае нас интересует.— Ну и что?— Речь идет только о том, чтоб вы узнали того человека, Майкл.— Решили использовать меня?..— Не волнуйтесь. Я не требую от вас предательства. Тот тип не из ваших людей. Скорее наоборот: он западный агент.— Я не поддерживаю связи с такими людьми.— Поддерживали. Хотя и не дружеские. Следовательно, вы не будете действовать вопреки вашей совести. В конце концов я не могу заставить вас сказать: «Я его знаю…»— Но что это за человек?— Это скажете нам вы. Мы его знаем под одной фамилией, вы — под другой. У нас возникло сомнение: не работает ли он на двух шефов? Только успокойтесь: он поставляет информацию не о вас, а о наших союзниках. Ни для кого не секрет, что союзники шпионят друг за другом.— Что вам надо от меня конкретно?— Собственно, ничего. Точнее, маленькая услуга. Вы будете сопровождать Мод или ее подруг. Будете кавалером. Если не ошибаюсь, вы, кажется, когда-то имели к этому склонность.Несколько минут мы молча идем вдоль ярко освещенных витрин.— Она будет спрашивать вас: «Знаете ли вы этого человека?» Единственное, что требуется от вас, это точно отвечать на вопрос.— Только и всего?Очень странно. Если Уильям захочет что-то о ком-то узнать, он сможет сделать это через другие каналы, не обращаясь ко мне. Разве что решил скомпрометировать ту личность связью со мной, доказать, что она связана с коммунистами? Или же он использует меня совсем с другой целью, которую я в данный момент не могу разгадать.Американец остановился, достал пачку сигарет, предложил мне и закуривает сам.— Над чем вы ломаете голову, Майкл?— Вы назойливо называете меня Майклом, — заметил я.— Это просто привычка. Я хорошо знаю, что вы не Майкл. Точно так же, как и не Альбер.— Так записано в моем паспорте…— О, в паспорте! Понятно, вы останетесь Майклом только для меня, и то когда мы одни. Имейте в виду: кто вы, известно лишь мне одному. Женщины ничего не знают.— Какую же версию относительно меня вы приготовили для женщин?— Зачем готовить мне, когда вы сами все сделали. Мы принимаем вашу легенду — и все.— Если вы со всем соглашаетесь, то почему бы вам не принять мое предложение?— Какое? Дать вам сесть в автомобиль и отвалить?— Вот именно.— Это невозможно, Майкл. После того как мой человек увидел вас, это уже невозможно.— А если я все-таки попробую?— Во-первых, это будет напрасная попытка. И во-вторых, она обернется для вас катастрофой.— В каком смысле?— Не вынуждайте меня прибегать к угрозам. Вы все прекрасно понимаете. Возможно, вы никого не убивали, но для западной полиции вы убийца. Не хочу повторять, кто вы такой для нас там, за океаном.В самом деле, он не угрожает. Просто доводит до моего сведения то, что мне и без него понятно.— Хорошо, Уильям, я сдаюсь. Если мои функции сводятся только к идентификации…— Да, да, — прерывает меня Сеймур. — Я понимаю, что вы хотите сказать. Надеюсь, вы не будете прибегать к попыткам скрыться. Если я вам говорю, что у вас нет никакой возможности освободиться, вы должны мне верить… А теперь, — говорит Сеймур, медленно поворачивая назад, — пойдем к вашему автомобилю. Потом я проведу вас в гостиницу, где остановилась Мод. Комната для вас заказана. Дальнейшие директивы получите завтра утром. Я лично не смогу все время ходить с вами, вы будете иметь дело преимущественно с дамами. И, зная вашу склонность использовать женщин в личных целях, хочу предупредить: не тешьте себя иллюзиями относительно этих дам. Они профессионалки. Кое в чем они, по-моему, даже педантичней, чем я. Следовательно, не мешайте проведению операции, которая, судя по всему, должна пройти легко и без осложнений даже для вас.И он повел меня к неизвестной гостинице и неизвестной цели.
Гостиница «Четыре времени года» отличалась не только своим длинным названием, но и просторными холлами; много картин, люстр и зеркал. Вообще в больших гостиницах привыкли завоевывать престиж главным образом роскошными холлами, а вот о жилых помещениях там заботятся значительно меньше. Вполне логично: холл подбивает тебя снять номер именно в этой гостинице, а когда ты уже номер снял, воспринимаешь его скромный вид с философским спокойствием.Собственно, у меня комната хорошая. Обои цвета блеклого золота, старинная мебель с оливково-зеленой обивкой и, что самое главное, — большая мягкая кровать.Но сон не идет ко мне. При полной изоляции, в которой я очутился, остается единственная — ненадежная — возможность выйти на связь — это человек из Висбадена.Но неизвестно, в каком он положении, не находится ли он сам под наблюдением. И как связаться с ним после того, как ты оказался в плену? Неизвестно, как оставить адрес, чтоб тебя нашли свои. Неизвестно даже, смогут ли вовремя передать твое послание, ибо, если его получат уже после того, как ты окажешься в каком-то полицейском подвале, вряд ли будет большая польза от твоих письменных упражнений…Когда и как заснул — не знаю. Просыпаюсь потому, что возле моей головы мягко звонит телефон. Раскрываю глаза. За окном уже день.— Альбер, вы уже завтракали? — раздается в трубке приятный женский голос.— Нет. Во время сна я никогда не завтракаю.— Тогда мы могли бы позавтракать вместе примерно через полчаса…— Хорошо. Я успею собраться.Полчаса, конечно, вполне достаточно, чтоб побриться, принять душ и одеться. Но приказной тон, каким дама говорила со мной, мне не понравился, и я выхожу к ней через сорок минут.Мод сидит за столом, никак не показывая своего отношения к тому, что я опоздал. Десять часов утра. Просторная столовая пуста.— Надеюсь, я не заставил вас ждать, — учтиво говорю я.— Я думала, что торговцы — народ пунктуальный.— Улыбнитесь, — говорю я. — Сегодня будет чудесный день.Ее лицо и в самом деле осветилось легкой улыбкой. Легкой и, кажется, иронической.— Договоримся наперед не говорить о погоде. И вообще вам необязательно развлекать меня разговором.— Хорошо, я буду молчать. Если вы настаиваете.— Я ни на чем не настаиваю, — произносит она, словно я ребенок, которому надо объяснять элементарные вещи. — Просто хочу, чтобы вы не делали лишних усилий. Считайте меня служебным лицом.Кельнер приносит кофе, а вместе с ним булочку, масло, конфитюр.— Не скажете ли вы мне, как служебное лицо, какие у нас планы?— Наш общий знакомый вам об этом говорил, — отвечает Мод.— Я имею в виду сегодняшний день.— Поедем во Франкфурт.Дама поднимает на меня глаза. Большие, темно-карие, они сообщают: тут не место для разговоров.— У вас красивые глаза, — говорю я.— Я позабочусь о том, чтоб вынесли чемоданы, и расплачусь, — говорит Мод, поднимаясь. — Подождите меня в холле.Что и говорить: служебное лицо.В подземном гараже гостиницы возникла небольшая размолвка.— Вы куда? — спросила дама, увидев, что я направляюсь к своему БМВ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20