- «Если хорошо его кормить...» Грешно смеяться над породившим тебя, - отец в шутку погрозил мне пальцем.
- Я не смеюсь, пап. Я пытался прикинуть энергию, необходимую, чтобы поднять этакую тушу в воздух. Откуда она берётся? Если верить Кривошееву, антигравитатор размером отнюдь не со штурмовой танк.
- Придумать можно всё, что угодно, вплоть до микроколлапсара. Или последовательности ядерных микровзрывов. У меня из головы нейдёт, что первую «матку» фактически инициировали жёстким облучением...
- Мне отчего-то не хочется верить, что интербригады до такой степени втянуты в дело с «матками», - признался я. - Я помню те инкубаторы на Омеге. Неужто люди Дарианы обходили каждый, и...
- Не думаю, - покачал головой отец. - Они вполне могли получить «посылку» и потом просто заложить антигравитаторы в тех местах, где планировали выводить своих монстров.
- Получить посылку... Пап, а что, Дариана лично писала заявку? «Дорогие Чужие, пришлите нам, пожалуйста, десять генераторов, необходимых нам для проведения войсковой операции в таком-то секторе, на такой-то планете...»
- Верно, - отец смущённо усмехнулся, - это слабое место в моей теории. Но, если признать за Чужими способность точно определять место, где находится, так сказать, активность биоформов, то...
- Мы скатываемся к бесплодному теоретизированию, - сказал я. - Я бы понял, если б «матки» вообще не были способны к межзвёздным перелётам. Тогда всё ясно. Люди требуются, чтобы перемещать эту заразу с планеты на планету. А так - ерунда какая-то выходит...
- Не совсем ерунда, - отец что-то набрасывал на листке, карандаш двигался его всегдашними отрывисто-отточенными движениями. - У меня появилась теория, что этих самых антигравитаторов вообще конечное число, постоянное и неизменное. Возможно, некая «первоначальная посылка».
- Кривошеев говорил о «сотне» и о том, что «за первой посылкой последовали остальные»...
- Может быть, так, а может, и иначе, - не смутился отец. - Сотни «маток» мы в деле ни разу не видели.
Я кивнул:
- Да. С Омеги ушло около десятка - на спутниковой фотографии, я помню, видели шесть, но округлим для простоты. И как раз десяток свалился на Иволгу.
- И одна у нас...
- Выращенная здесь, как я уже сказал. Возможно, специально ослабленная. Пап, броня «маток» на Иволге не поддавалась тяжёлым снарядам! А тут - какие-то примитивные гранатомёты... Мне кажется, Чужие используют оба вида доставки. Где возможно - антигравы. Где нет - зародыши везут туда люди Дарианы.
- Кстати, а эти «кротовьи норы» - как далеко они тянутся? - осведомился отец.
- Астрофизики пока не пришли к единому мнению, но вроде бы - только на короткие расстояния. И я помню, передавали в новостях, что из нашего Восьмого сектора нет «кротовьих нор» ко Внутренним Планетам.
- Тоже мне источник... - фыркнул отец. - Передавали в новостях... По сведениям агентства ОБС...
- Какого-какого агентства?
- Одна баба сказала! - рявкнул папа. - Как можно тут что-то утверждать наверняка? Да передать такое могли исключительно для поддержания спокойствия в метрополии, вот и всё!
- Конечно, могли. Но почему бы не принять, что это правда? Она неплохо согласуется с нашей теорией «двойной доставки» - и людьми, и антигравитаторами.
- От меня всё равно ускользает исходная логика всего этого мероприятия, - признался отец. - Зачем, ну зачем такая сложность - при имеющейся в их распоряжении мощи?
Я только развёл руками.
- Примем в качестве рабочей гипотезы, что мышление и логика Чужих не во всём совпадает с человеческими.
- Иронизируешь, да? - хмыкнул отец. - Ладно, мы с тобой всё витаем в облаках, а пока что... Давай-ка вернёмся к нашим ползунам, - и он резко сменил тему. Мне показалось, что разговор о Чужих вызывал у отца раздражение - главным образом потому, что он всегда был и оставался человеком действия. С имперцами и Дарианой Дарк можно было драться насмерть, и они точно так же умирали от наших пуль, как и мы - от их. Отец предпочитал ставить перед собой достижимые цели. И, наверное, сейчас именно в этом состояла его ошибка...
- ...Есть вероятность, - говорил он, и пальцы его рук то сжимались в кулак, то резко вновь распрямлялись, напряжённо прихлопывая по столешнице, - и тоже ненулевая - что, несмотря на потерю Иволги и Омеги-восемь, кайзер всё-таки решит подавить Федерацию силой. Да-да, и несмотря на теорию «контролируемого вторжения», сын. После разгрома Первой танковой армии силёнок у Четвёртого Рейха поубавилось, лучших своих псов он там положил, но и остающегося более чем достаточно. Не знаю, добьются ли имперцы полного успеха, но крови прольётся едва ли не больше, чем во всех сражениях с «матками», вместе взятыми. Дариана рассчитывает, что кайзер или не сунется, или она пустит в ход «маток»...
- А в действительности? Ты так говоришь, что я всё время ожидаю твоего «но на самом деле»...
- А в действительности нам придётся платить за информацию. И ещё - за отсрочку имперского вторжения. Я всё-таки думаю, что оно неминуемо.
- Ты собираешься отдать этому бандиту четырнадцать с лишним миллионов? - поразился я.
- На первых порах ограничимся четырьмя без двухсот тысяч, а потом всё же постараемся выторговать оптовую скидку, - суховато сказал отец. - Предоставь это мне, у тебя никогда не было никаких способностей к торговым делам. Сперва информация. Потом, скорее всего, центр и верхушка других интербригад, остающихся вне нашей досягаемости. А вот самую головку Шестой интернациональной... лучше оставить себе. Это слишком лакомое блюдо, чтобы уступать его убийцам. Самое скверное то, что мы не знаем, где сейчас Дарк и Кривошеев. Я задействовал - пытался задействовать - и других... старых друзей, но, в отличие от этого... коммерсанта, они и впрямь отошли от дел. Сколько в точности убежищ было у Дарк, не знает никто, кроме неё. А что говорит твоё... твоё чувство?
Я пожал плечами.
- Если честно, молчит, папа. Но я не могу... не способен ощущать «маток» и их порождения за сотни километров.
- А зов? - помолчав, спросил отец. - Ты чувствуешь зов?
- Только изредка. Когда оказываюсь в непосредственной близости от них. Да и то... это стало развиваться совсем недавно.
- Ничего удивительного, - уронил отец. - Как только ты узнал... всё о себе, эта способность, что называется, пошла в рост. Признаться, я на это рассчитываю. Дариане пришлось уничтожить свою собственную «матку»; даже если это была ложная цель, приманка, маскировка - эту бестию её ребята взорвали по-настоящему. Основной запас биоморфной плазмы мы выжгли в Шестой бастионной. Вопрос: осталось ли что-то ещё? Зная госпожу Дарк, можно не сомневаться, что да. Надо узнать, где.
- Каким образом?
- Несколько моих людей сейчас вступили в интербригады...
- Только сейчас, папа?
Несколько мгновений он молча смотрел на меня, видимо, колеблясь; потом, словно бы нехотя, отец отрывисто кивнул головой:
- Ты прав. Конечно же, не только сейчас. Я, как и Конрад, пытался присматривать за Дарианой с самого начала, с того самого дня, как наши пути разошлись. Но эта дамочка хитра, как муха. Всех своих ухоронок и отнорков она не доверяла никому. И сейчас... ребята работают, но пока - ничего.
Я развёл руками. Перестрелка в сети становилась всё ожесточённее и развязнее, но настоящие пули пока что не полетели. Нам нельзя было мешкать, Дариана поправляется, вскоре всё руководство операцией вновь окажется в её цепких изящных ручках, и тогда нам придётся совсем солоно.
...Вот почему я говорил с Конрадом о «нейтрализации». Враг должен быть уничтожен. Даже если потом мне придётся держать за это ответ на Страшном Суде.
Вынужденное безделье представило мне возможность вновь, с самого начала обдумать всё происходившее. Абстрагируясь, само собой, от собственного происхождения. Выяснилось, что этого лучше не касаться - во избежание неотвечаемых вопросов и накатывающего волной безумия. Я просто старался принять вещи такими, каковы они есть, однако это не слишком получалось, следовало признать. Урод, результат жуткого евгенического эксперимента... вернувшись сейчас домой и собрав всю волю в кулак, я как-то попытался попросить у отца лабораторные записи «Проекта Руслан Фатеев». Папу перекосило, однако передо мной на стол легли три толстых журнала, со старомодной жёсткой картонной обложкой и линованными страницами. Отец извлёк их не из тайника, не из сейфа, как можно было бы подумать, а просто из письменного стола. Юрий Фатеев не доверил эти материалы никаким электронным носителям. Мне оставалось только пожать плечами, в моём понимании отыскать эти чудовищного вида кипы листов не составляло никакого труда, а уничтожить, к примеру, микроплёнки можно намного быстрее и легче. В ответ отец только усмехнулся и заявил, что именно поэтому никому и в голову не придёт искать здесь, в этих нагромождениях старых бумаг, хоть что-то сколько-нибудь важное. Все давным-давно держат данные в компьютерах. Считается, что это надёжнее. Х-ха!..
Однако прочесть журналы я так и не смог. Руки тряслись, лоб и щёки покрывались потом, перед глазами вставали такие кошмары, что впору было бежать за помощью к психиатру. Мне осталось только твердить себе «эссе хомо», до одури и до помрачения в мозгах. Иногда мне казалось, что по свету могут бродить и неведомые мне пока братья по крови, что не только моим родителям могла прийти в голову такая мысль. А что, если и кто-то ещё решил попробовать?..
Мне не удалось досконально изучить «Проект «Руслан Фатеев». Как бы я себя ни заставлял. Наверное, даже у биоморфа есть предел чувствительности. Читать подробности имплантации «комбибласта» в... утробу моей матери - нет, увольте. Пусть я упускаю какие-то, возможно, очень важные детали - но, наверное, именно это непередаваемое отвращение, испытываемое мной при чтении старых лабораторных журналов отца, - лучшее доказательство того, что я всё-таки не биоморф. А человек, esse homo.
Как бы то ни было, я понимал, что действовать придётся вслепую. Валленштейна и его мистический «заговор офицеров» больше всего волновало единство Империи. Отца - Дариана Дарк и её отморозки. Папа не сомневался, что Бешеная Дари по сей момент твёрдо контролирует биоморфов и стоит покончить с ней - все наши, так сказать, неприятности кончатся разом. А я точно так же не сомневался, что главное - те полчища «маток», что молчаливо ждали где-то в глубине неведомого космоса, как те немезиды человечества, коими наш род так часто любил попугать себя на сон грядущий из безопасного каждодневного бытия.
Три вопроса: насколько Дарк в реальности контролирует «маток», как оные «матки» осуществляют космическую навигацию (антигравитаторы - это хорошо, но как они находят путь?); и, главное, - где их основные силы. Империя не прерывала своих передач на Новый Крым (и до поры до времени они нас достигали), мы знали (или, по крайней мере, нас пытались уверить), что Иволга намертво блокирована и с неё в окрестное пространство не выскользнет даже муха. Омега-восемь лежала громадным кладбищем, поисковые группы прочёсывали её до сих пор - по сообщениям сетей, безрезультатно, если не считать таковыми новые и новые поля скелетов.
Что происходило на самой Иволге, от нас, само собой, тщательно скрывали.
«На всех фронтах ничего значительного не произошло». Пауза. Затишье. Стороны зализывали раны, подтягивали резервы и втайне перебрасывали к местам задуманных прорывов свежие танковые дивизии. «Федерация Тридцати» объявила всеобщую воинскую повинность, «перевод народного хозяйства на военные рельсы», одновременно предложив Империи «взаимное признание на основе существующего статус-кво». Об ответе Его Величества кайзера подконтрольные Федерации сети предпочитали не распространяться.
Одновременно Федерация объявила «обусловленную состоянием войны цензуру и борьбу с вражеской пропагандой», то есть отключила все дотоле свободно ретранслируемые имперские каналы. Остались только официальные новости. «Временное правительство» Федерации объявило, что всеобщие выборы состоятся незамедлительно по наступлению мирного времени, а пока ввело мораторий на деятельность политических партий «вне муниципальных пределов», то есть на межпланетном уровне.
Федерация выпустила свою валюту, которая немедленно стала падать относительно имперской марки; расчёты же «в платёжных средствах враждебной иностранной державы» немедленно приравнялись к государственной измене. Ну и, само собой, излишне говорить, что «свободную конвертацию валют» тоже запретили.
Я ожидал протестов. Я ожидал, что Дума Нового Крыма сообразит, что происходит. Однако господа депутаты оставались всё это время донельзя серьёзными, точно знали, что требуется для блага нации, и до поры до времени единогласно поддерживали все приходившие по правительственному каналу законопроекты. Новый Крым послушно принял на себя «повышенные обязательства» по военным поставкам (в кредит, оплата по завершению военных действий, расчёт дензнаками Федерации), по формированию сил самообороны, по строительству космических кораблей. Мы не имели больших запасов руды, разработка велась в очень небольших масштабах - один металлургический комбинат на всю планету. Экспорт ползунов и осьминогов делал куда более выгодным для нас импорт стали и тому подобного. Верфи у нас имелись, как и несколько своих транспортных компаний (не отдавать же имперцам все доходы от перевозок!) - и сейчас эти верфи работали в четыре смены. Недостающая сталь и всё прочее пошло с рудничных планет Федерации; на стапелях появились первые наборы штурмовых транспортов, орбитальных батарей и ракетных платформ.
Я гадал, сколько же ещё времени даст нам Империя, прежде чем атаковать. Гадал и не понимал, чего они тянут (в теорию контролируемого вторжения мне не верилось. Одно дело, если бы «матки» легко уничтожались тяжёлым оружием...). В прошлый раз «завоевание» Нового Крыма обошлось без атомных бомбардировок и применения БОВ. Но тогда у нас не было мощной орбитальной обороны. Конфликты между планетами давным-давно ушли в прошлое, всем и так хватало места. Да и дел тоже - у себя дома. Сейчас штурмовым транспортам с имперским десантом ничто не помешает высадиться у нас, один-единственный старый лёгкий крейсер «Нюрнберг», захваченный новоявленной Федерацией на ремонтных верфях мормонской планеты Новая Юта, спешно переименованный в «Зарю свободы» и отправленный к Новому Крыму, не продержится против атакующих мониторов и часа; однако, если имперцы промедлят и планетарная оборона успеет развернуться, нападающим придётся несладко, решись они всё-таки сунуться. Разумеется, против мощной бомбардировки эти орбитальные «форты» долго не продержатся (достаточно нескольких ядерных зарядов, чтобы разнести их в пыль), но и за себя отомстить сумеют. Неприятная особенность войны в космосе - то, что здесь, в отличие от сражения морского, очень мало шансов выжить, оказавшись, так сказать, «за бортом».
Мы ждали. Ждали и искали.
* * *
НОВОСТИ НАРОДНО-ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ТРИДЦАТИ ПЛАНЕТ
На передовых рубежах
(Наш специальный корреспондент передаёт с линии соприкосновения Народно-Освободительной Армии и имперско-фашистских захватчиков.)
Сохраняется напряжённая обстановка на Шестой планете Федерации, Шайтане. Как известно, после референдума, в ходе которого 99,5% принявших участие отдали свои голоса за независимость от Империи и присоединение к Федерации, алчные и преступные слуги кайзера отказались вывести свои вооружённые силы, захватив и силой удерживая целый ряд стратегически важных населённых пунктов, энергетических станций и промышленных объектов, включая четыре из пяти коммерческих космопортов. Вооружённые силы Федерации, части под командованием тов. Шемберта выдвинулись на так называемую «зелёную линию», отделяющую их от банд оккупантов. Стремясь к мирному урегулированию и во избежание излишнего кровопролития, Правительство Народно-Демократической Федерации предложило имперским представителям незамедлительно вывести свои части с территории независимой Федерации, на что имперские бандиты ответили надменным отказом. Демонстрируя добрую волю и желание решить возникший спор мирным путём, а также заботясь о сохранении жизней мирного населения, оказавшегося на временно оккупированной территории, наше Правительство не отдало Вооружённым силам Федерации приказ перейти в наступление и разгромить посягнувшего на наши земли коварного врага, по-прежнему отдавая приоритет мирным, дипломатическим средствам решения конфликта. Однако нашим доблестным солдатам и офицерам с каждым днём становится всё тяжелее сохранять терпение.
...Эти люди - беженцы с контролируемой имперцами территории. Посмотрите на них, на эти измождённые лица, изорванную обежду, сбитые в кровь босые ноги. В глазах - отчаяние и в то же время - надежда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9