А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Увидела ли эта рептилия его? Заинтересует ли ее утлая лодчонка?
Время шло, и его пока не съели.
Он стал расслабляться, когда увидел обтекаемое черное тело на восточном горизонте.
Когда этот силуэт наконец резко повернул к нему, он стал думать про себя, что, может, оно и к лучшему – оказаться обедом для маргара.
Нет, тут же свирепо одернул он себя. Ничего подобного, и хватит подобных штучек. Он проверил свой вибронож.
Через несколько секунд он уже смог разглядеть злобные маленькие горящие глазки, которые были на самом деле нарисованы на носу приближающегося корабля. Замок Дельт, подумал он, остолбенев. Судно оказалось маленьким, быстрым реактивным корабликом с открытым кокпитом, которые обычно использовали для разведки и проникновения в стан врага. Две фигуры в броне притаились за стеклом, которое защищало рулевую рубку от брызг.
Руиз дотронулся до своего виброножа – поразительно непригодное в подобной ситуации оружие. Он стал лихорадочно искать, какой план можно было бы применить к этой ситуации, но ничего не приходило ему на ум.
Наконец он решил, что лучшим выходом будет притвориться совершенно безвредным и беспомощным, и надеяться, что дельтанцы в чем-нибудь промахнутся и проявят неосторожность.
Он пощипал свои щеки, пока покалывание и тепло не сказали ему, что щеки его порозовели, прочесал пятерней волосы, чтобы они легли гладкими волнами.
Лодка подошла боком, послав волну, которая перехлестнула через поплавок катамарана. Мотор лодки взревел и потом перешел в низкую пульсацию. В катамаран вцепились абордажные крючья. Потом канаты, прикрепленные к крючьям, втянулись, сблизив рывком обе лодки.
Руиз весело улыбнулся экипажу лодки – это были два дельтанца в черных масках, раскрашенных в красные волнистые полосы, а их легкая броня носила узор из черных и зеленых светящихся полосок. Красные шевроны на масках показывали, что это были члены офицерской касты, известные под именем Суб-Доминаторов: молодые, неопытные, командиры на уровне взвода. Шлемов на них не было. Вероятно, они посчитали его легкой добычей.
Один держал в руках осколочное ружье и беззаботно играл его предохранителем.
– Привет! – сказал Руиз, вставая, сложив на груди руки. Он постарался сделать свой голос тонким и высоким, полным надежды и кокетства. – Я так рад, что вы меня нашли!
Один из них рассмеялся с напускной жесткостью. Руиз мог легко представить его в классе, перед которым покрытый шрамами ветеран командует:
– Смеяться надо так, чтобы кровь в жилах сворачивалась! Теперь все вместе: смейтесь!
Надежда его взлетела как на крыльях.
– Да, – сказал Руиз. – Я не знал прямо, что мне делать.
Он состроил им глазки, выставил бедро и постарался сделать вид, что тело его максимально мягкое и уязвимое.
– Ты что тут делаешь, сопляк? – спросил тот, кто держал осколочное ружье.
Руиз придал своему лицу театрально трагическое выражение.
– Родериганцы разграбили нашу деревню, добрый сэр. Я убежал, благодаря доброй судьбе – так мне, по крайней мере, тогда казалось… А потом я оказался в море, совсем один… И защитника у меня никакого нет, – Руиз облизал губы и широко раскрыл глаза.
Тот, кто смеялся, снова попробовал издать замораживающий кровь в жилах смех, на сей раз с большей уверенностью.
– Мы тебя защитим, – сказал он. – Влезай на борт.
Руиз перебрался к ним через борт, стараясь двигаться мелкими неуклюжими движениями и покачивать бедрами, ведя себя так, словно острая сталь борта врезалась в его нежные ручки.
– Ой, спасибо вам, добрые сэры, ой, какое вам спасибо, – бормотал он.
Тот, кто поигрывал осколочным ружьем, защелкнул предохранитель снова, снял его совсем и выстрелил экономный залп в катамаран, который разлетелся надвое. Руиз попытался скрыть гримасу боли: ему так нравилась эта маленькая прелестная лодка.
– Может быть, у вас найдется что-нибудь поесть: я плаваю уже несколько дней, а эти аварийные запасы такие невкусные, – Руиз закатил глаза и поудобнее устроился, улыбаясь, между двумя дельтанцами.
Тот, кто смеялся, встал и начал расстегивать на себе брюки от бронированного костюма.
– Я тебе дам кое-что пососать, – сказал он весело.
– Вот уж нет, – сказал тот, кто держал ружье. – На сей раз я не стану подбирать за тобой объедки. Я первый, – он не то, чтобы наставил свое оружие на второго дельтанца, но мушка почти уперлась тому в живот.
– Господа, господа, – нервно сказал Руиз. – Нет никакой необходимости ссориться. Я наверняка смогу удовлетворить вас обоих одновременно. А иначе для каких же целей нам боги даровали несколько отверстий для сладостных утех плоти? Женщин больше благословили в этом отношении, чем нас, конечно, – но ведь и вас тут только двое.
Они оба рассмеялись, уже не так грубо. Руиз заметил в их смехе нотку облегчения. Тот, который держал ружье, пристегнул его к портупее, и они оба расстегнули свою броню.
Тот, кто смеялся, растянулся на носу. Второй ждал позади Руиза, любовно поглаживая сам себя.
Это было слишком легко. Но он принял свое мнение как должное, как ему и положено было теперь. Вибронож выскочил из своего укрыться, и он вонзил нож в пах того, кто стоял сзади, повернул нож и вырвал его из тела. Он повернул нож острием вперед и загнал его в брюхо весельчака.
Почти до того, как раненые смогли отреагировать, Руиз пропилил Ножом тело лежащего перед ним дельтанца вытащил нож снова и повернулся, чтобы прикончить того, кто держал ружье.
Он едва замечал вопли, хотя они куда действеннее леденили кровь в жилах, чем до этого хохот.
Когда все закончилось, и он смог перевалить трупы за борт, Руиз исследовал, что же досталось ему в качестве трофея. Реактивная лодка оказалась в замечательном состояний, если не считать крови, которая залила ее. Указатель топлива стоял на отметке «полный бак», мотор ласково урчал. Он покопался в шкафчиках и рундуках и нашел с правой стороны отличный выбор всякого оружия: осколочные ружья и парализаторы, мономолевые гарроты и топорики, контузионные гранаты и нейронные кнуты.
В шкафу с левой стороны он нашел пакеты облупленных для сохранности рационов и ящики с консервами. Он открыл банку рагу и самоохлаждающуюся банку с пивом, но ему почему-то совсем не хотелось есть.
Глаза его блуждали по кокпиту, задерживаясь на брызгах крови, на груде брони; которую он забрал у более высокого дельтанца. Ему чуть не стало тошно. Наконец он допил пиво и выбросил рагу за борт.
Чуть позже он взял себя в руки и стал делать необходимую работу. Он вымыл дочиста броню и нацепил ее. В одном из карманов бронированного костюма он нашел пачку наличности в доннах Моревейника. Видимо, Суб-Доминаторы как раз ехали отдыхать в увольнительную а Моревейник. Он сам попытался рассмеяться грубым смехом, и для его собственных ушей этот смех прозвучал гораздо страшнее, чем тот смех, который издавал неопытный парень-дельтанец.
– Ну что же, я-то заслуженное чудовище, – сказал он, словно разговаривал с невидимым собеседником, и улыбнулся. Ему странно было чувствовать на лице такую улыбающуюся гримасу, поэтому он убрал ее с лица.
Потом он нашел ведро и смыл остальную кровь в шпигат, где автоматическая помпа заурчала и смыла кровь в море.
Невзирая на то, что накануне он проспал ночь, он чувствовал, что страшно, бешено устал. Но он сел на место рулевого и увидел, что в навигационный компьютер уже введены координаты Моревейника. Прежде чем он нажал клавишу ввода, ему пришла в голову мысль. Он заглянул под панель управления и нашел там черный ящик с прибором дистанционного управления. Очевидно, лодкой можно было управлять и из Дельта. Он вырвал коннекторы из розетки включения и оторвал кабель ввода данных в дистанционное управление.
Теперь лодка принадлежала ему. По крайней мере, он на это надеялся.
Он пристегнул предохранительные ремни и погнал лодку по волнам на максимальной скорости, на которую та была способна. Ощущение было такое, словно он мчался на скачущем по волнам камешке со скоростью семьдесят узлов.
Он и те синяки, которые еще должны выступить на его теле от такой езды, прибудут в Моревейник утром при условии, что он будет держаться подальше от противников с более быстрыми лодками.
Руиз вел лодку всю ночь в полусонно-настороженном состоянии. Он потопил все мысли в ощущении скорости, сузив поле своего восприятия до педали газа, руля и вздымающейся поверхности моря.
Он был весьма удивлен, когда заря показала ему высокие верхушки Моревейника, которые поднимались над горизонтом.
Он убрал ногу с педали газа, и лодка перестала так скакать, опустившись в море с фонтаном брызг. Визг моторов перешел в бормотанье.
Какой у него был план? В этот момент голова его была полна пугающей нерешительности, больше ничем. Он что-то обещал Сомниру… разве не так? Нет, собственно говоря, он не сказал ему, что обязательно что-то сделает. Сомнир сказал ему, что он, Руиз, должен поступать, как ему велит сердце.
В этот момент сердце советовало ему бежать как только возможно дальше от Моревейника, сбежать с Суука, понадеяться на то, что он тысячу раз умрет прежде чем человечество будет пожрано тем, что таилось и зрело под крепостью Юбере.
Он вздохнул. Нет, это говорило не его сердце – это говорил здравый смысл.
Почему-то он подумал о своей глупой юности, когда он звал себя освободителем, когда он все еще верил, что рабство может быть побеждено. Он думал о боли, о разочаровании, и предательстве, о пролитой крови, о преданной дружбе друзей, и все это было во имя этой безнадежной химеры.
Пока он размышлял, он понял, что больше не думает о своей более ранней личности с обычным для себя горьким презрением. Что-то переменилось. Что-то растопило лед, который так долго наполнял его сердце, а теперь его сердце требовало, чтобы он пришел в Суук и выполнил все, что мог, для того, чтобы разрушить Машину-Орфей.
– Как странно, – сказал он вслух, и голос его слегка дрожал.
Потом он рассмеялся, и приятная мысль осенила его. Может быть, Кореана продала Низу куда-нибудь. Может, в Моревейнике он сможет просмотреть рыночные каталоги новых поступлений, если рынок выжил в условиях таких потрясений в городе. Может быть, он все еще сможет ее найти.
Когда он стал размышлять, каким образом он сможет подключиться к компьютеру с данными рынка, в голове у него стал формироваться и зреть план, просто маленькая искорка возможности – но она была все равно лучше, чем отсутствие плана вообще.
Руиз Ав вынул из рундука дельтанский шлем и надел его на голову. Он глубоко вздохнул и нажал на педаль газа.
16
Моревейник рос, пока его башни не заслонили полнеба. Руиз Ав приблизился к периметру средств безопасности, которые следили за появлением чужаков. Он ожидал, что его каким-то образом остановят плавучие крепости, которые составляли морскую оборонную силу Моревейника.
Прямо перед ним по курсу был форт-таможня из темного сплава розоватого цвета. Его пропорции были таковы, что низкая, приземистая широкая крепость напоминала какую-нибудь сказочную гигантскую черепаху. Он замедлил ход лодки и стал ждать, что гарнизон крепости его окликнет.
Но, пока течение подгоняло его лодку вперед, он стал понемногу замечать зловещие знаки, мелкие детали, которые вызывали серьезное беспокойство.
Никто не прохаживался по бронированным сторожевым галереям крепости. Из многих наблюдательных иллюминаторов вверх шли языки обожженного стекла и камня. Подплыв немного поближе, он увидел, что орудийные посты крепости превратились в расплавленную и искореженную груду металла.
Он остановил лодку, на миг дав задний ход. Неужели междоусобная война настолько вышла из-под контроля, что пиратские властители больше не могли следить за тем, что происходит на границе?
Легкий ветерок обвил и облетел башни форта и принес Руизу запах разложения. Его чуть не вывернуло наизнанку, потом он заставил себя успокоиться. Я уже не тот человек, каким был, сказал он себе, но не почувствовал никакого сожаления от этой мысли.
Он развернул реактивную лодку по широкой дуге и проехал мимо крепости без особых приключений.
Когда он приблизился к первому из огромных гор-небоскребов, которые и дали городу имя Моревейника, потому что более всего напоминали муравьиные кучи, он посмотрел вверх со своим обычным восхищением и изумлением: не верилось, что такая тоненькая игла из непонятного материала могла вытягиваться вверх на такую высоту.
Потом он взглянул вниз, на мутную воду, которая омывала потоками основание небоскреба, и подумал о том, насколько глубоко эта игла вонзалась в воду и уходила на дно океана. Он вспомнил ту работу, которую выполнил по заданию Публия, создателя чудовищ, как он ворвался в небоскреб-крепость Юбере у самых ее корней, как страшно было чувствовать безликое давление глубины, такое безжалостное.
В воспоминаниях его убийство Юбере теперь казалось легким и непритязательным приключением; если сравнить его с теми страшными событиями, которые ему с той поры довелось пережить.
Может быть, эти воспоминания теперь окрашивались в такие розовые и теплые тона потому, что тогда он был уверен, что может быть спокоен, что Низа ждет его возвращения. Теперь перед ним не стояла такая награда, он не мог надеяться, что найдет ее… ничто не привлекало его, кроме просто выживания, а это не давало ему сейчас достаточных побуждений к действию. Просто не так уж и хотелось жить.
Он стал искать в себе прежнюю волю. Почему он теперь должен отправляться в самые дебри Моревейника? Какие мотивы заставляли его так поступать?
Сперва ничего значительного не приходило ему в голову. Он дал сомнительное полуобещание призраку в электронной машине. Ну и что? Он еще надеялся причинить тем самым вред Родериго, но, увы, месть перестала привлекать его с прежней силой и утратила вкус.
Потом он вспомнил, что вселенная была полна мужчин и женщин, которые жили и любили наверняка столь же страстно, как Руиз и Низа, которые надеялись прожить свою жизнь без жестокости и насилия, прожить ее вместе долго И счастливо. Мог ли он выступать от их имени?
– Это лучше, чем ничего, – прошептал он.
Почувствовал ли он себя сильнее от этого? Может быть.
Он встряхнулся. Не время теперь было бесплодно и академически рассуждать. Теперь настало время осторожности, составления планов, внимательного наблюдения и быстрого действия.
Он снова посмотрел на иглу небоскреба. Что изменилось с тех пор, как он проплывал тут в последний раз, пассажиром на барже «Лоракка»?
Тогда террасы и подоконники зеленели буйной растительностью, разливая в воздухе запах цветов и фруктов нового урожая, наполняя весь пейзаж буйными красками. Теперь крутые стены небоскреба были черны и мертвы, не видно было фермеров, которые в своем вечном поклоне пробирались бы среди гидропонных полей.
Тогда с высоких этажей Моревейника лилась музыка, слабая, но веселая и задорная. Теперь тишина была такой глубокой, что у Руиза волосы на затылке встали дыбом.
Он проехал арку, которая открывала въезд во внутренние причалы. Металлические ворота наполовину были оплавлены, словно стекли со своих петель, а туннель был блокирован сбитой воздушной лодкой, которая почти затонула.
Он увидел тогда первый труп в этом городе – безногую женщину с таким раздутым лицом, что она больше даже не казалось человеческим. В старом Моревейнике трупы никогда не плавали так долго, чтобы полностью разложиться, – их пожирали маргары, утаскивая на дно. Неужели маргары так обожрались, что больше не могли выполнять свою функцию санитаров города?
Руиз Ав скорчился в кокпите и старался держаться в тени, пока проезжал дальше по каналам-улицам Моревейника.
Он пропутешествовал среди шпилей небоскребов примерно час, и за это время никого не увидел, но услышал зато один взрыв в отдалении. Через несколько минут после этого глубокого зловещего звука его лодка вздрогнула, когда под ней прошла мятущаяся волна от взрыва.
Куда подевались сампаны, бронированные баржи, грузовые корабли, которые в свое время заполоняли каналы города? Город не был совершенно мертв, в этом он был уверен. Руиз почувствовал себя нагим и страшно уязвимым. Он был уверен, что скрытые от глаз толпы следят за ним и взвешивают, какие у него могут быть намерения. Почему они тогда на него не нападают? Его паранойя совсем разбушевалась, так что к тому моменту, когда он наконец добрался до своего места назначения, на лице у него застыла напряженная гримаса, а мускулы шеи и плеч подергивались от напряжения.
Ворота в лагуну Глубокого Сердца все еще были открыты, увидел он с огромным облегчением, хотя один фаллический столб-опора был разбит, а остальные покосились, словно от усталости и истощения.
Он медленно проехал вовнутрь, пытаясь сразу следить за всеми возможными ловушками со всех сторон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41