Ведь ее во втором классе проходят.
- Да я ведь знаю, Ольга Николаевна. Я только с конца немножко забыл!
- Таблицу всю от начала до конца надо хорошо знать. Без этого нельзя в
четвертом классе учиться. К завтрашнему дню выучи, я проверю.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Все девчонки воображают, что они очень умные. Не знаю, отчего у них такое
большое воображение!
Моя младшая сестра Лика перешла в третий класс и теперь думает, что меня
можно совсем не слушаться, будто я ей вовсе не старший брат и у меня нет
никакого авторитета. Сколько раз я говорил ей, чтоб она не садилась за
уроки сразу, как только придет из школы. Это ведь очень вредно! Пока
учишься в школе, мозг в голове устает и ему надо сначала дать отдохнуть
часа два, полтора, а потом уже можно садиться за уроки. Но Лике хоть
говори, хоть нет, она ничего слушать не хочет.
Вот и теперь: пришел я домой, а она тоже уже вернулась из школы, разложила
на столе книжки и занимается.
Я говорю:
- Что же ты, голубушка, делаешь? Разве ты не знаешь, что после школы надо
мозгу давать отдых?
- Это, - говорит, - я знаю, только мне так удобней. Я сделаю уроки сразу,
а потом свободна: хочу - гуляю, хочу - что хочу делаю.
- Экая, - говорю, - ты бестолковая! Мало я тебе в прошлом году твердил!
Что я могу сделать, если ты своего старшего брата не хочешь слушать? Вот
вырастет из тебя тупица, тогда узнаешь!
- А что я могу сделать? - сказала она. - Я ни минуточки не могу посидеть
спокойно, пока дела не сделаю.
- Будто потом нельзя сделать! - ответил я. - Выдержку надо иметь.
- Нет, уж лучше я сначала сделаю и буду спокойна. Ведь уроки у нас легкие.
Не то что у вас, в четвертом классе.
- Да, - говорю, - у нас не то что у вас. Вот перейдешь в четвертый класс,
тогда узнаешь, где раки зимуют.
- А что тебе сегодня задано? - спросила она.
- Это не твоего ума дело, - ответил я. - Ты все равно ничего не поймешь,
так что и рассказывать не стоит.
Не мог же я сказать ей, что мне задано повторять таблицу умножения! Ее
ведь во втором классе проходят.
Я решил с самого начала взяться за учебу как следует и сразу засел
повторять таблицу умножения. Конечно, я повторял ее про себя, чтоб Лика не
слышала, но она скоро окончила свои уроки и убежала играть с подругами.
Тогда я принялся учить таблицу как следует, вслух, и выучил ее так, что
меня хоть разбуди ночью и спроси, сколько будет семью семь или восемью
девять, я без запинки отвечу.
Зато на другой день Ольга Николаевна вызвала меня и проверила, как я
выучил таблицу умножения.
- Вот видишь, - сказала она, - когда ты хочешь, то можешь учиться как
следует! Я ведь знаю, что у тебя способности есть.
Все было бы хорошо, если б Ольга Николаевна спросила меня только таблицу,
но ей еще захотелось, чтоб я задачу на доске решил. Этим она, конечно, все
дело испортила.
Я вышел к доске, и Ольга Николаевна продиктовала задачу про каких-то
плотников, которые строили дом. Я записал условие задачи на доске мелом и
стал думать. Но это, конечно, только так говорится, что я стал думать.
Задача попалась такая трудная, что я все равно не решил бы ее. Я только
нарочно наморщил лоб, чтоб Ольга Николаевна видела, будто я думаю, а сам
стал украдкой поглядывать на ребят, чтоб они подсказали мне. Но
подсказывать тому, кто стоит у доски, очень трудно, и все ребята молчали.
- Ну, как ты станешь решать задачу? - спросила Ольга Николаевна. - Какой
будет первый вопрос?
Я только сильнее наморщил лоб и, повернувшись вполоборота к ребятам, изо
всех сил заморгал одним глазом. Ребята сообразили, что мое дело плохо, и
стали подсказывать.
- Тише, ребята, не подсказывайте! Я сама помогу ему, если надо, - сказала
Ольга Николаевна.
Она стала объяснять мне задачу и сказала, как сделать первый вопрос. Я
хотя ничего не понял, но все-таки решил на доске первый вопрос.
- Правильно, - сказала Ольга Николаевна. - Теперь какой будет второй
вопрос?
Я снова задумался и замигал глазом ребятам. Ребята опять стали
подсказывать.
- Тише! Мне ведь все слышно, а вы только ему мешаете! - сказала Ольга
Николаевна и принялась объяснять мне второй вопрос.
Таким образом, постепенно, с помощью Ольги Николаевны и с подсказкой
ребят, я решил наконец задачу.
- Теперь ты понял, как нужно решать такие задачи? - спросила Ольга
Николаевна.
- Понял, - ответил я.
На самом деле я, конечно, совсем ничего не понял, но мне стыдно было
признаться, что я такой бестолковый, к тому же я боялся, что Ольга
Николаевна поставит мне плохую отметку, если я скажу, что не понял. Я сел
на место, списал задачу в тетрадь и решил еще дома подумать над ней как
следует.
После урока говорю ребятам:
- Что же вы подсказываете так, что Ольга Николаевна все слышит? Орут на
весь класс! Разве так подсказывают?
- Как же тут подскажешь, когда ты возле доски стоишь! - говорит Вася
Ерохин. - Вот если б тебя с места вызвали...
- "С места, с места"! Потихоньку надо.
- Я и подсказывал тебе сначала потихоньку, а ты стоишь и ничего не слышишь.
- Так ты, наверно, себе под нос шептал, - говорю я.
- Ну вот! Тебе и громко нехорошо и тихо нехорошо! Не разберешь, как тебе
надо!
- Совсем никак не надо, - сказал Ваня Пахомов. - Самому надо соображать, а
не слушать подсказку.
- Зачем же мне свою голову утруждать, если я все равно ничего в этих
задачах не понимаю? - говорю я.
- Оттого и не понимаешь, что не хочешь соображать, - сказал Глеб
Скамейкин. - Надеешься на подсказку, а сам не учишься. Я лично никому
больше подсказывать не буду. Надо, чтоб был порядок в классе, а от этого
один вред.
- Найдутся и без тебя, подскажут, - говорю я.
- А я все равно буду бороться с подсказкой, - говорит Глеб.
- Ну, не больно-то задавайся! - ответил я.
- Почему "задавайся"? Я староста класса! Я добьюсь, чтоб подсказки не было.
- И нечего, - говорю, - воображать, если тебя старостой выбрали! Сегодня
ты староста, а завтра я староста.
- Ну вот, когда тебя выберут, а пока еще не выбрали. Тут и другие ребята
вмешались и стали спорить, нужно подсказывать или нет. Но мы так ни до
чего и не доспорились. Прибежал Дима Балакирев. Он узнал, что летом на
пустыре позади школы старшие ребята устроили футбольное поле. Мы решили
прийти после обеда и сыграть в футбол. После обеда мы собрались на
футбольном поле, разбились на две команды, чтоб играть по всем правилам,
но тут в нашей команде произошел спор, кому быть вратарем. Никто не хотел
стоять в воротах. Каждому хотелось бегать по всему полю и забивать голы.
Все говорили, чтоб вратарем был я, но мне хотелось быть центром нападения
или хотя бы полузащитником. На мое счастье, Шишкин согласился сделаться
вратарем. Он сбросил с себя куртку, стал в воротах, и игра началась.
Сначала перевес оказался на стороне противников. Они все время атаковали
наши ворота. Вся наша команда смешалась в кучу. Мы без толку носились по
полю и только мешали друг другу. На наше счастье, Шишкин оказался
замечательным вратарем. Он прыгал, как кошка или какая-нибудь пантера, и
не пропустил в наши ворота ни одного мяча. Наконец нам удалось завладеть
мячом, и мы погнали его к воротам противника. Кто-то из наших пробил по
воротам, и счет оказался 1: 0 в нашу пользу. Мы обрадовались и с новыми
силами начали нажимать на вражеские ворота. Скоро нам удалось забить еще
гол, и счет оказался 2: 0 в нашу пользу. Тут игра почему-то снова перешла
на нашу половину поля. Нас опять стали теснить, и мы никак не могли
отогнать мяч от наших ворот. Тогда Шишкин схватил мяч руками и помчался с
ним прямо к воротам противника. Там он положил мяч на землю и уже хотел
забить гол, но тут Игорь Грачев ловко отыграл у него мяч, передал его
Славе Ведерникову, Слава Ведерников - Ване Пахомову, и не успели мы
оглянуться, как мяч уже был в наших воротах. Счет стал 2: 1. Шишкин со
всех ног побежал на свое место, но, пока он бежал, нам снова забили гол, и
счет стал 2: 2. Мы принялись ругать на все лады Шишкина за то, что он
оставил свои ворота, а он оправдывался и говорил, что теперь будет играть
по всем правилам. Но из этих обещаний ничего не вышло. Он то и дело
выскакивал из ворот, и как раз в это время нам забивали голы. Игра
продолжалась до позднего вечера. Мы забили шестнадцать голов, а нам забили
двадцать один. Нам хотелось еще поиграть, но темнота наступила такая, что
мяча не стало видно, и пришлось разойтись по домам. По дороге все только и
говорили, что мы проиграли из-за Шишкина, потому что он все время
выскакивал из ворот.
- Ты, Шишкин, замечательный вратарь, - сказал Юра Касаткин. - Если бы ты
исправно стоял в воротах, наша команда была бы непобедимой.
- Не могу я стоять спокойно, - ответил Шишкин. - Я люблю играть в
баскетбол, потому что там можно каждому бегать по всему полю и никакого
вратаря не полагается и к тому же все могут хватать мяч руками. Вот
давайте организуем баскетбольную команду.
Шишкин начал рассказывать о том, как нужно играть в баскетбол, и, по его
словам, эта игра была не хуже футбола.
- Надо поговорить с нашим преподавателем физкультуры, - сказал Юра. -
Может быть, он поможет нам оборудовать площадку для баскетбола.
Когда мы подошли к скверу, где нужно было поворачивать на нашу улицу,
Шишкин вдруг остановился и закричал:
- Батюшки! Я ведь свою куртку на футбольном поле забыл!
Он повернулся и бросился бегом назад. Удивительный это был человек! Вечно
с ним случались какие-нибудь недоразумения. Бывают же такие люди на свете!
Домой я вернулся в девятом часу. Мама стала бранить меня за то, что я
задержался так поздно, но я сказал, что еще не поздно, потому что теперь
уже осень, а осенью всегда темнеет раньше, чем летом, и если бы это было
летом, то никому не показалось бы, что уже поздно, потому что летом дни
гораздо длиннее, и в это время было бы еще светло, и всем казалось бы, что
еще рано.
Мама сказала, что у меня вечно какие-нибудь отговорки, и велела делать
уроки. Я, конечно, засел за уроки. То есть я засел за уроки не сразу, так
как я очень устал на футболе и мне хотелось немножечко отдохнуть.
- Чего же ты не делаешь уроки? - спросила Лика. - Ведь твой мозг, наверно,
давно отдохнул.
- Я сам знаю, сколько нужно моему мозгу отдыхать! - ответил я.
Теперь я уже не мог тут же сесть за уроки, чтоб Лика не вообразила, будто
это она меня заставила заниматься. Поэтому я решил еще немножечко
отдохнуть и стал рассказывать про Шишкина, какой он растяпа и как он забыл
на футбольном поле свою куртку. Скоро пришел с работы папа и стал
рассказывать, что их завод получил заказ на изготовление новых машин для
Куйбышевского гидроузла, и я снова не мог делать уроки, потому что мне
интересно было послушать.
Мой папа работает на сталелитейном заводе модельщиком. Он делает модели.
Что такое модель, наверно, никто не знает, а я знаю. Чтоб отлить
какую-нибудь деталь для машины из стали, всегда нужно сделать сначала
такую же деталь из дерева, и вот такая деревянная деталь называется
моделью. Для чего нужна модель? А вот для чего: модель возьмут, поставят в
опоку, то есть в такой вроде железный ящик, только бездна, потом насыплют
в опоку земли, и, когда модель вынут, в земле получается углубление по
форме модели. В это углубление заливают расплавленный металл, и когда
металл застынет, то получится деталь, точно такая же по форме, как была
модель. Когда на завод приходит заказ на новые детали, инженеры чертят
чертежи, а модельщики делают по этим чертежам модели. Конечно, модельщик
должен быть очень умным, потому что он по простому чертежу обязан понять,
какую нужно делать модель, а если он сделает модель плохо, то по ней
нельзя будет отливать детали. Мой папа очень хороший модельщик. Он даже
придумал электрический лобзик, чтоб выпиливать из дерева разные мелкие
части. А теперь он изобретает шлифовальный прибор для шлифовки деревянных
моделей. Раньше шлифовали модели вручную, а когда папа сделает такой
прибор, все модельщики будут шлифовать модели этим прибором. Когда папа
приходит с работы, он всегда сначала отдохнет немного, а потом садится за
чертежи для своего прибора или читает книжки, чтоб узнать, как что нужно
сделать, потому что это не такая простая вещь - самому придумывать
шлифовальный прибор.
Папа поужинал и засел за свои чертежи, а я засел делать уроки. Сначала я
выучил географию, потому что она самая легкая. После географии я взялся за
русский язык. По русскому языку нужно было списать упражнение и
подчеркнуть о словах корень, приставку и окончание. Корень - одной чертой,
приставку - двумя, а окончание - тремя. Потом я выучил английский язык и
взялся за арифметику. На дом была задана такая скверная задача, что я
никак не мог догадаться, как ее решить. Я сидел целый час, пялил глаза в
задачник и изо всех сил напрягал мозг, но ничего у меня не выходило.
Вдобавок мне страшно захотелось спать. В глазах у меня щипало, будто мне
кто-нибудь в них песку насыпал.
- Довольно тебе сидеть, - сказала мама, - пора спать ложиться. У тебя
глаза уже сами собой закрываются, а ты все сидишь!
- Что же я, с несделанной задачей завтра в школу приду? - скачал я.
- Днем надо заниматься, - ответила мама. - Нечего приучаться по ночам
сидеть! От таких занятий никакого толку не будет. Ты все равно уже ничего
не соображаешь.
- Вот и пусть сидит, - сказал папа. - Будет знать в другой раз, как уроки
на ночь откладывать.
И вот я сидел и перечитывал задачу до тех пор, пока буквы в задачнике не
стали кивать, и кланяться, и прятаться друг за дружку, словно играли в
жмурки. Я протер глаза, снова стал перечитывать задачу, но буквы не
успокоились, а даже почему-то стали подпрыгивать, будто затеяли игру в
чехарду.
- Ну, что там у тебя не получается? - спросила мама.
- Да вот, - говорю, - задача попалась какая-то скверная.
- Скверных задач не бывает. Это ученики бывают скверные.
Мама прочитала задачу и принялась объяснять, но я почему-то ничего не мог
понять.
- Неужели вам в школе не объясняли, как делать такие задачи? - спросил
папа.
- Нет, - говорю, - не объясняли.
- Удивительно! Когда я учился, нам учительница всегда объясняла сначала в
классе, а потом задавала на дом.
- Так то, - говорю, - когда ты учился, а нам Ольга Николаевна ничего не
объясняет. Все только спрашивает и спрашивает.
- Не понимаю, как это вас учат!
- Вот так. - говорю, - и учат.
- А что вам рассказывала Ольга Николаевна в классе?
- Ничего не рассказывала. Мы решали на доске задачу.
- Ну-ка, покажи, какую задачу.
Я показал задачу, которую списал в тетрадь.
- Ну вот, а ты тут еще на учительницу наговариваешь! - воскликнул пала. -
Это ведь такая же задача, как на дом задана! Значит, учительница
объясняла, как решать такие задачи.
- Где же, - говорю, - такая? Там про плотников, которые строили дом, а
здесь про каких-то жестянщиков, которые делали ведра.
- Эх, ты! - говорит папа. - В той задаче нужно было узнать, во сколько
дней двадцать пять плотников построят восемь домов, а в этой нужно узнать,
во сколько шесть жестянщиков сделают тридцать шесть ведер. Обе задачи
решаются одинаково.
Папа принялся объяснять, как нужно сделать задачу, но у меня уже все в
голове спуталось, и я совсем ничего не понимал.
- Экий ты бестолковый! - рассердился наконец папа. - Ну разве можно таким
бестолковым быть!
Мой папа совсем не умеет объяснять задачи. Мама говорит, что у него нет
никаких педагогических способностей, то есть он не годится в учителя.
Первые полчаса он объясняет спокойно, а потом начинает нервничать, а как
только он начинает нервничать, я совсем перестаю соображать и сижу на
стуле, как деревянный чурбан.
- Но что же тут непонятного? - говорит папа. - Кажется, все понятно.
Когда папа видит, что на словах никак не может объяснить, он берет лист
бумаги и начинает писать.
- Вот, - сказал он. - Ведь это все просто. Смотри, какой будет первый
вопрос.
Он записал вопрос на бумажке и сделал решение.
- Это понятно тебе?
По правде сказать, мне совсем ничего не было понятно, но я до смерти уже
хотел спать и поэтому сказал:
- Понятно.
- Ну вот, наконец-то! - обрадовался папа - Думать надо как следует, тогда
все будет попятно. Он решил на бумажке второй вопрос:
- Понятно?
- Понятно, - говорю я.
- Ты скажи, если непонятно, я еще объясню.
- Нет, понятно, понятно.
Наконец он сделал последний вопрос. Я списал задачу начисто в тетрадку и
спрятал в сумку.
- Кончил дело - гуляй смело, - сказала Лика.
- Ладно, я с тобой завтра поговорю! - проворчал я и пошел спать.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
За лето нашу школу отремонтировали. Стены в классах за ново побелили, и
были они такие чистенькие, свежие, без единого пятнышка, просто любо
посмотреть.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Витя Малеев в школе и дома'
1 2 3
- Да я ведь знаю, Ольга Николаевна. Я только с конца немножко забыл!
- Таблицу всю от начала до конца надо хорошо знать. Без этого нельзя в
четвертом классе учиться. К завтрашнему дню выучи, я проверю.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Все девчонки воображают, что они очень умные. Не знаю, отчего у них такое
большое воображение!
Моя младшая сестра Лика перешла в третий класс и теперь думает, что меня
можно совсем не слушаться, будто я ей вовсе не старший брат и у меня нет
никакого авторитета. Сколько раз я говорил ей, чтоб она не садилась за
уроки сразу, как только придет из школы. Это ведь очень вредно! Пока
учишься в школе, мозг в голове устает и ему надо сначала дать отдохнуть
часа два, полтора, а потом уже можно садиться за уроки. Но Лике хоть
говори, хоть нет, она ничего слушать не хочет.
Вот и теперь: пришел я домой, а она тоже уже вернулась из школы, разложила
на столе книжки и занимается.
Я говорю:
- Что же ты, голубушка, делаешь? Разве ты не знаешь, что после школы надо
мозгу давать отдых?
- Это, - говорит, - я знаю, только мне так удобней. Я сделаю уроки сразу,
а потом свободна: хочу - гуляю, хочу - что хочу делаю.
- Экая, - говорю, - ты бестолковая! Мало я тебе в прошлом году твердил!
Что я могу сделать, если ты своего старшего брата не хочешь слушать? Вот
вырастет из тебя тупица, тогда узнаешь!
- А что я могу сделать? - сказала она. - Я ни минуточки не могу посидеть
спокойно, пока дела не сделаю.
- Будто потом нельзя сделать! - ответил я. - Выдержку надо иметь.
- Нет, уж лучше я сначала сделаю и буду спокойна. Ведь уроки у нас легкие.
Не то что у вас, в четвертом классе.
- Да, - говорю, - у нас не то что у вас. Вот перейдешь в четвертый класс,
тогда узнаешь, где раки зимуют.
- А что тебе сегодня задано? - спросила она.
- Это не твоего ума дело, - ответил я. - Ты все равно ничего не поймешь,
так что и рассказывать не стоит.
Не мог же я сказать ей, что мне задано повторять таблицу умножения! Ее
ведь во втором классе проходят.
Я решил с самого начала взяться за учебу как следует и сразу засел
повторять таблицу умножения. Конечно, я повторял ее про себя, чтоб Лика не
слышала, но она скоро окончила свои уроки и убежала играть с подругами.
Тогда я принялся учить таблицу как следует, вслух, и выучил ее так, что
меня хоть разбуди ночью и спроси, сколько будет семью семь или восемью
девять, я без запинки отвечу.
Зато на другой день Ольга Николаевна вызвала меня и проверила, как я
выучил таблицу умножения.
- Вот видишь, - сказала она, - когда ты хочешь, то можешь учиться как
следует! Я ведь знаю, что у тебя способности есть.
Все было бы хорошо, если б Ольга Николаевна спросила меня только таблицу,
но ей еще захотелось, чтоб я задачу на доске решил. Этим она, конечно, все
дело испортила.
Я вышел к доске, и Ольга Николаевна продиктовала задачу про каких-то
плотников, которые строили дом. Я записал условие задачи на доске мелом и
стал думать. Но это, конечно, только так говорится, что я стал думать.
Задача попалась такая трудная, что я все равно не решил бы ее. Я только
нарочно наморщил лоб, чтоб Ольга Николаевна видела, будто я думаю, а сам
стал украдкой поглядывать на ребят, чтоб они подсказали мне. Но
подсказывать тому, кто стоит у доски, очень трудно, и все ребята молчали.
- Ну, как ты станешь решать задачу? - спросила Ольга Николаевна. - Какой
будет первый вопрос?
Я только сильнее наморщил лоб и, повернувшись вполоборота к ребятам, изо
всех сил заморгал одним глазом. Ребята сообразили, что мое дело плохо, и
стали подсказывать.
- Тише, ребята, не подсказывайте! Я сама помогу ему, если надо, - сказала
Ольга Николаевна.
Она стала объяснять мне задачу и сказала, как сделать первый вопрос. Я
хотя ничего не понял, но все-таки решил на доске первый вопрос.
- Правильно, - сказала Ольга Николаевна. - Теперь какой будет второй
вопрос?
Я снова задумался и замигал глазом ребятам. Ребята опять стали
подсказывать.
- Тише! Мне ведь все слышно, а вы только ему мешаете! - сказала Ольга
Николаевна и принялась объяснять мне второй вопрос.
Таким образом, постепенно, с помощью Ольги Николаевны и с подсказкой
ребят, я решил наконец задачу.
- Теперь ты понял, как нужно решать такие задачи? - спросила Ольга
Николаевна.
- Понял, - ответил я.
На самом деле я, конечно, совсем ничего не понял, но мне стыдно было
признаться, что я такой бестолковый, к тому же я боялся, что Ольга
Николаевна поставит мне плохую отметку, если я скажу, что не понял. Я сел
на место, списал задачу в тетрадь и решил еще дома подумать над ней как
следует.
После урока говорю ребятам:
- Что же вы подсказываете так, что Ольга Николаевна все слышит? Орут на
весь класс! Разве так подсказывают?
- Как же тут подскажешь, когда ты возле доски стоишь! - говорит Вася
Ерохин. - Вот если б тебя с места вызвали...
- "С места, с места"! Потихоньку надо.
- Я и подсказывал тебе сначала потихоньку, а ты стоишь и ничего не слышишь.
- Так ты, наверно, себе под нос шептал, - говорю я.
- Ну вот! Тебе и громко нехорошо и тихо нехорошо! Не разберешь, как тебе
надо!
- Совсем никак не надо, - сказал Ваня Пахомов. - Самому надо соображать, а
не слушать подсказку.
- Зачем же мне свою голову утруждать, если я все равно ничего в этих
задачах не понимаю? - говорю я.
- Оттого и не понимаешь, что не хочешь соображать, - сказал Глеб
Скамейкин. - Надеешься на подсказку, а сам не учишься. Я лично никому
больше подсказывать не буду. Надо, чтоб был порядок в классе, а от этого
один вред.
- Найдутся и без тебя, подскажут, - говорю я.
- А я все равно буду бороться с подсказкой, - говорит Глеб.
- Ну, не больно-то задавайся! - ответил я.
- Почему "задавайся"? Я староста класса! Я добьюсь, чтоб подсказки не было.
- И нечего, - говорю, - воображать, если тебя старостой выбрали! Сегодня
ты староста, а завтра я староста.
- Ну вот, когда тебя выберут, а пока еще не выбрали. Тут и другие ребята
вмешались и стали спорить, нужно подсказывать или нет. Но мы так ни до
чего и не доспорились. Прибежал Дима Балакирев. Он узнал, что летом на
пустыре позади школы старшие ребята устроили футбольное поле. Мы решили
прийти после обеда и сыграть в футбол. После обеда мы собрались на
футбольном поле, разбились на две команды, чтоб играть по всем правилам,
но тут в нашей команде произошел спор, кому быть вратарем. Никто не хотел
стоять в воротах. Каждому хотелось бегать по всему полю и забивать голы.
Все говорили, чтоб вратарем был я, но мне хотелось быть центром нападения
или хотя бы полузащитником. На мое счастье, Шишкин согласился сделаться
вратарем. Он сбросил с себя куртку, стал в воротах, и игра началась.
Сначала перевес оказался на стороне противников. Они все время атаковали
наши ворота. Вся наша команда смешалась в кучу. Мы без толку носились по
полю и только мешали друг другу. На наше счастье, Шишкин оказался
замечательным вратарем. Он прыгал, как кошка или какая-нибудь пантера, и
не пропустил в наши ворота ни одного мяча. Наконец нам удалось завладеть
мячом, и мы погнали его к воротам противника. Кто-то из наших пробил по
воротам, и счет оказался 1: 0 в нашу пользу. Мы обрадовались и с новыми
силами начали нажимать на вражеские ворота. Скоро нам удалось забить еще
гол, и счет оказался 2: 0 в нашу пользу. Тут игра почему-то снова перешла
на нашу половину поля. Нас опять стали теснить, и мы никак не могли
отогнать мяч от наших ворот. Тогда Шишкин схватил мяч руками и помчался с
ним прямо к воротам противника. Там он положил мяч на землю и уже хотел
забить гол, но тут Игорь Грачев ловко отыграл у него мяч, передал его
Славе Ведерникову, Слава Ведерников - Ване Пахомову, и не успели мы
оглянуться, как мяч уже был в наших воротах. Счет стал 2: 1. Шишкин со
всех ног побежал на свое место, но, пока он бежал, нам снова забили гол, и
счет стал 2: 2. Мы принялись ругать на все лады Шишкина за то, что он
оставил свои ворота, а он оправдывался и говорил, что теперь будет играть
по всем правилам. Но из этих обещаний ничего не вышло. Он то и дело
выскакивал из ворот, и как раз в это время нам забивали голы. Игра
продолжалась до позднего вечера. Мы забили шестнадцать голов, а нам забили
двадцать один. Нам хотелось еще поиграть, но темнота наступила такая, что
мяча не стало видно, и пришлось разойтись по домам. По дороге все только и
говорили, что мы проиграли из-за Шишкина, потому что он все время
выскакивал из ворот.
- Ты, Шишкин, замечательный вратарь, - сказал Юра Касаткин. - Если бы ты
исправно стоял в воротах, наша команда была бы непобедимой.
- Не могу я стоять спокойно, - ответил Шишкин. - Я люблю играть в
баскетбол, потому что там можно каждому бегать по всему полю и никакого
вратаря не полагается и к тому же все могут хватать мяч руками. Вот
давайте организуем баскетбольную команду.
Шишкин начал рассказывать о том, как нужно играть в баскетбол, и, по его
словам, эта игра была не хуже футбола.
- Надо поговорить с нашим преподавателем физкультуры, - сказал Юра. -
Может быть, он поможет нам оборудовать площадку для баскетбола.
Когда мы подошли к скверу, где нужно было поворачивать на нашу улицу,
Шишкин вдруг остановился и закричал:
- Батюшки! Я ведь свою куртку на футбольном поле забыл!
Он повернулся и бросился бегом назад. Удивительный это был человек! Вечно
с ним случались какие-нибудь недоразумения. Бывают же такие люди на свете!
Домой я вернулся в девятом часу. Мама стала бранить меня за то, что я
задержался так поздно, но я сказал, что еще не поздно, потому что теперь
уже осень, а осенью всегда темнеет раньше, чем летом, и если бы это было
летом, то никому не показалось бы, что уже поздно, потому что летом дни
гораздо длиннее, и в это время было бы еще светло, и всем казалось бы, что
еще рано.
Мама сказала, что у меня вечно какие-нибудь отговорки, и велела делать
уроки. Я, конечно, засел за уроки. То есть я засел за уроки не сразу, так
как я очень устал на футболе и мне хотелось немножечко отдохнуть.
- Чего же ты не делаешь уроки? - спросила Лика. - Ведь твой мозг, наверно,
давно отдохнул.
- Я сам знаю, сколько нужно моему мозгу отдыхать! - ответил я.
Теперь я уже не мог тут же сесть за уроки, чтоб Лика не вообразила, будто
это она меня заставила заниматься. Поэтому я решил еще немножечко
отдохнуть и стал рассказывать про Шишкина, какой он растяпа и как он забыл
на футбольном поле свою куртку. Скоро пришел с работы папа и стал
рассказывать, что их завод получил заказ на изготовление новых машин для
Куйбышевского гидроузла, и я снова не мог делать уроки, потому что мне
интересно было послушать.
Мой папа работает на сталелитейном заводе модельщиком. Он делает модели.
Что такое модель, наверно, никто не знает, а я знаю. Чтоб отлить
какую-нибудь деталь для машины из стали, всегда нужно сделать сначала
такую же деталь из дерева, и вот такая деревянная деталь называется
моделью. Для чего нужна модель? А вот для чего: модель возьмут, поставят в
опоку, то есть в такой вроде железный ящик, только бездна, потом насыплют
в опоку земли, и, когда модель вынут, в земле получается углубление по
форме модели. В это углубление заливают расплавленный металл, и когда
металл застынет, то получится деталь, точно такая же по форме, как была
модель. Когда на завод приходит заказ на новые детали, инженеры чертят
чертежи, а модельщики делают по этим чертежам модели. Конечно, модельщик
должен быть очень умным, потому что он по простому чертежу обязан понять,
какую нужно делать модель, а если он сделает модель плохо, то по ней
нельзя будет отливать детали. Мой папа очень хороший модельщик. Он даже
придумал электрический лобзик, чтоб выпиливать из дерева разные мелкие
части. А теперь он изобретает шлифовальный прибор для шлифовки деревянных
моделей. Раньше шлифовали модели вручную, а когда папа сделает такой
прибор, все модельщики будут шлифовать модели этим прибором. Когда папа
приходит с работы, он всегда сначала отдохнет немного, а потом садится за
чертежи для своего прибора или читает книжки, чтоб узнать, как что нужно
сделать, потому что это не такая простая вещь - самому придумывать
шлифовальный прибор.
Папа поужинал и засел за свои чертежи, а я засел делать уроки. Сначала я
выучил географию, потому что она самая легкая. После географии я взялся за
русский язык. По русскому языку нужно было списать упражнение и
подчеркнуть о словах корень, приставку и окончание. Корень - одной чертой,
приставку - двумя, а окончание - тремя. Потом я выучил английский язык и
взялся за арифметику. На дом была задана такая скверная задача, что я
никак не мог догадаться, как ее решить. Я сидел целый час, пялил глаза в
задачник и изо всех сил напрягал мозг, но ничего у меня не выходило.
Вдобавок мне страшно захотелось спать. В глазах у меня щипало, будто мне
кто-нибудь в них песку насыпал.
- Довольно тебе сидеть, - сказала мама, - пора спать ложиться. У тебя
глаза уже сами собой закрываются, а ты все сидишь!
- Что же я, с несделанной задачей завтра в школу приду? - скачал я.
- Днем надо заниматься, - ответила мама. - Нечего приучаться по ночам
сидеть! От таких занятий никакого толку не будет. Ты все равно уже ничего
не соображаешь.
- Вот и пусть сидит, - сказал папа. - Будет знать в другой раз, как уроки
на ночь откладывать.
И вот я сидел и перечитывал задачу до тех пор, пока буквы в задачнике не
стали кивать, и кланяться, и прятаться друг за дружку, словно играли в
жмурки. Я протер глаза, снова стал перечитывать задачу, но буквы не
успокоились, а даже почему-то стали подпрыгивать, будто затеяли игру в
чехарду.
- Ну, что там у тебя не получается? - спросила мама.
- Да вот, - говорю, - задача попалась какая-то скверная.
- Скверных задач не бывает. Это ученики бывают скверные.
Мама прочитала задачу и принялась объяснять, но я почему-то ничего не мог
понять.
- Неужели вам в школе не объясняли, как делать такие задачи? - спросил
папа.
- Нет, - говорю, - не объясняли.
- Удивительно! Когда я учился, нам учительница всегда объясняла сначала в
классе, а потом задавала на дом.
- Так то, - говорю, - когда ты учился, а нам Ольга Николаевна ничего не
объясняет. Все только спрашивает и спрашивает.
- Не понимаю, как это вас учат!
- Вот так. - говорю, - и учат.
- А что вам рассказывала Ольга Николаевна в классе?
- Ничего не рассказывала. Мы решали на доске задачу.
- Ну-ка, покажи, какую задачу.
Я показал задачу, которую списал в тетрадь.
- Ну вот, а ты тут еще на учительницу наговариваешь! - воскликнул пала. -
Это ведь такая же задача, как на дом задана! Значит, учительница
объясняла, как решать такие задачи.
- Где же, - говорю, - такая? Там про плотников, которые строили дом, а
здесь про каких-то жестянщиков, которые делали ведра.
- Эх, ты! - говорит папа. - В той задаче нужно было узнать, во сколько
дней двадцать пять плотников построят восемь домов, а в этой нужно узнать,
во сколько шесть жестянщиков сделают тридцать шесть ведер. Обе задачи
решаются одинаково.
Папа принялся объяснять, как нужно сделать задачу, но у меня уже все в
голове спуталось, и я совсем ничего не понимал.
- Экий ты бестолковый! - рассердился наконец папа. - Ну разве можно таким
бестолковым быть!
Мой папа совсем не умеет объяснять задачи. Мама говорит, что у него нет
никаких педагогических способностей, то есть он не годится в учителя.
Первые полчаса он объясняет спокойно, а потом начинает нервничать, а как
только он начинает нервничать, я совсем перестаю соображать и сижу на
стуле, как деревянный чурбан.
- Но что же тут непонятного? - говорит папа. - Кажется, все понятно.
Когда папа видит, что на словах никак не может объяснить, он берет лист
бумаги и начинает писать.
- Вот, - сказал он. - Ведь это все просто. Смотри, какой будет первый
вопрос.
Он записал вопрос на бумажке и сделал решение.
- Это понятно тебе?
По правде сказать, мне совсем ничего не было понятно, но я до смерти уже
хотел спать и поэтому сказал:
- Понятно.
- Ну вот, наконец-то! - обрадовался папа - Думать надо как следует, тогда
все будет попятно. Он решил на бумажке второй вопрос:
- Понятно?
- Понятно, - говорю я.
- Ты скажи, если непонятно, я еще объясню.
- Нет, понятно, понятно.
Наконец он сделал последний вопрос. Я списал задачу начисто в тетрадку и
спрятал в сумку.
- Кончил дело - гуляй смело, - сказала Лика.
- Ладно, я с тобой завтра поговорю! - проворчал я и пошел спать.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
За лето нашу школу отремонтировали. Стены в классах за ново побелили, и
были они такие чистенькие, свежие, без единого пятнышка, просто любо
посмотреть.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Витя Малеев в школе и дома'
1 2 3