Он устал и проголодался, но приходилось идти дальше.С запада в заливчик впадал ручей. Это было хоть какое-то направление, и, не зная местности, Шэнн решил пойти вверх по течению.Солнце над головами уже наполнило небо привычным золотым туманом. Промелькнуло несколько зеленых точек. Стая озерных уток летела к озеру чем-нибудь поживиться. Озерная утка была бы хорошей добычей, но у Шэнна не было времени охотиться за ними. Тоги побежала к повороту ручья, Тэгги за ней. То ли они уловили его мысли каким-то неведомым способом, то ли сами выбрали этот путь.Внимание Шэнна привлек кусок плавника. Он выдернул его из кучи и оказался владельцем первого в своей жизни самодельного оружия, дубины. Отодвинув дубинкой низко свисавшую ветку, он последовал за росомахами.Через полчаса юноша тоже добыл себе завтрак. Два толстых плескунчика, связанные за длинные здание лапы пучком травы, свисали с пояса. Они не особенно съедобные, но все же это была хоть какая-то еда.Человек и росомахи прошли вдоль ручья до обрыва на краю долины. Сверху падал небольшой водопад, дававший начало ручью. Здесь, у водопада, они сделали первый привал. ' Рассудив, что утренний туман скроет любой дым, Шэнн разжег миниатюрный костерок. Он долго и не очень умело обдирал добычу, потом скорее опалил, чем поджарил кусочки мяса, и торопливо набил пищей полный рот, с жадностью обгладывая тонкие косточки. Росомахи лежали рядышком на земле, изредка поднимая головы, чтобы принюхаться к чемуто, или взглянуть вдаль.Тэгги предупредительно рыкнул. Шэнн поспешно забросал угасающий костер землей. У него едва хватило времени броситься ничком на землю. Он всем телом вдавливался в траву, надеясь, что линялая ткань его формы сольется с землей.По земле скользнула тень. Плечи Шэнна сгорбились, он прикрыл голову руками. Пока юноша ждал удара лучом, к нему снова вернулся тот ужас, который он испытал, лежа на обрыве над базой и глядя, как луч одного за другим слизывает его товарищей. Троги вышли на охоту… СМЕРТЬ КОРАБЛЯ Звук рассекаемого воздуха был тише шума легкого ветерка, но в ушах Шэнна он отдался ужасным эхом. И когда этот звук стал утихать, удаляясь к долине, которую они только что покинули, Шэнн не поверил своему счастью. Невероятно осторожно он приподнял голову, все еще с трудом веря в то, что его не заметили, что флаер Трогов пролетел мимо.Да, черная тарелка уверенно поднималась ввысь, к расплывчатому пятну солнца. Может быть, кто-то из жуков заподозрил, что в лесу скрываются уцелевшие земляне, и назначил патруль. В конце концов, откуда им знать, что они накрыли в лагере всех, кроме одного? Хотя неожиданность нападения должна была казаться полной, ведь все люди спокойно спали, и все флитгеры разведчиков находились на базе.Стоило Шэнну пошевелиться, как Тэгги и Тоги тоже ожили. Они первыми мгновенно прильнули к земле, что послужило человеку сигналом опасности. Уже не в первый раз Шэнн горько пожалел о том, что не получил нормального образования. На базе, выполняя отведенную ему однообразную работу, он специально прислушивался к разговорам специалистов в различных областях. Но большинство сведений, которые он таким образом собирал, просто откладывались в его цепкой памяти, Шэнн не понимал их, и не мог связать воедино. Он словно пытался сложить из разрозненных кусочков китайскую головоломку — то ли половины частей не хватало, то ли эти части принадлежали совершенно другой головоломке. До какой степени может обученный разведчик — зверовод управлять своим мохнатым или пернатым помощником? И входит ли сюда ментальная связь между человеком и животным?Будут ли росомахи слушаться его команд сейчас? Когда — они больше не вернутся в лагерь, к клеткам, символу человеческого авторитета? Может быть, вернувшись к дикой природе, они сбросят с себя остатки контроля и вернутся и к полной свободе? Если бы Шэнн мог доверять своим животным, это было бы здорово. Их превосходное охотничье умение обеспечило бы всех троих пищей, а острое чутье, куда острей, чем у него, могло стать надежным барьером между жизнью и смертью.Земные разведчики обнаружили на Колдуне совсем немного крупных животных. И из этих четырех-пяти различных видов ни один не проявлял неспровоцированной враждебности. Но это вовсе не означало того, что где-нибудь в неисследованных районах, куда сейчас направлялся Шэнн, не существует каких-нибудь неизвестных зверей, таких же яростных и злобных, как рассвирепевшая росомаха.И потом, проблема снов. Сны, основной источник споров и дискуссий на базе. Шэнн стряхнул грязь с ботинка и задумался. Сны — они существовали или нет? Там, в лагере, можно было в любое время начать спор, просто высказавшись за или против того странного сообщения о снах, сделанного разведчиком, открывшим эту планету.Планета Колдун была второй из трех планет системы Цирцея, открытой четыре года назад одним из разведчиководиночек. Всем известно, что эти одиночки — странный народ, почти что мутанты. Рапорты разведчиков-одиночек роились от причудливых наблюдений.Поэтому не нашли ничего удивительного и в тревожном сообщении с Цирцеи, желтого светила, наподобие Солнца. Ведьма, ближайшая к Цирцее планета, была слишком жаркой, чтобы люди смогли там жить без резкого и слишком дорогого изменения климата. Мудрец, третья планета от светила, представляла собой голый кусок скалы с ядовитой водой. А вот планета Колдун, обращающаяся по орбите между двумя неприветливьми соседями, оказалась как раз тем, что прописал отдел колонизации.Но вскоре разведчику, находившемуся в полной безопасности за стенами своего отлично защищенного корабля, начали сниться сны. И в этих снах возникали картины, казалось бы, пустого мира, но почему-то навевавшие такой ужас, что разведчику пришлось срочно улетать с планеты, чтобы не рехнуться. С проверкой на Колдун была отправлена вторая экспедиция — настолько подходящий для колонизации мир не пожелали вычеркивать сразу. И на этот раз сообщение поступило отрицательное — никаких следов снов, вообще никаких следов воздействия извне на тонкую сложную аппаратуру корабля. Поэтому сразу после проверки на вновь открытый мир поспешили отправить группу разведки, чтобы приготовить планету к колонизации. И им тоже пока не снилось никаких снов — во всяком случае, никаких из ряда вон выходящих.Правда, кое-кто замечал, что между первым и вторым посещениями планеты сменилось время года. Первый разведчик прилетал на планету летом, а вторая экспедиция проводила исследования осенью и в начале зимы. И ученые с такой точкой зрения утверждали, что перед окончательным решением о колонизации мира необходимо пронаблюдать за планетой хотя бы год.Но давление Службы Эмиграции было сильнее. Победили Эмиграция и страх перед тем, что как раз здесь и случилось, перед атакой Трогов. Поэтому планету Колдун поторопились объявить открытой. Только Рагнар Торвальд возражал против этого решения до последнего, и месяц назад улетел На транспорте в штаб-квартиру, чтобы сделать последнюю попытку и настоять на более тщательном изучении планеты.Шэнн разогнулся, перестав оттирать грязь с колена. Рагнар Торвальд… Он вспомнил другой мир, посадочную площадку космопорта. Вспомнил со странным неопределенным чувством потери. Это, пожалуй, был второй великий день в его жизни — первый случился чуть раньше, когда юноше объявили, что он принят на службу в Разведку.Шэнн тогда спустился с трансконтинентального транспорта, на худом плече болталась сумка с вещами, такая же тощая, как и он сам. Его распирало от волнения, юноша с трудом сдерживал в себе бьющее через край счастье. Его ждал звездный корабль. И он — Шэнн Лэнти со Свалок Тайр, ни образования, ни полезных знакомств — взлетит на нем, взлетит в зелено-коричневой форме Разведки!А потом он заколебался, не смея пересечь несколько футов, лежавших между ним и маленькой группой людей, одетых в ту же форму. Ту же, но с небольшой разницей, со знаками отличия и нашивками за выполненные полеты, и они отправлялись к звездам с бессознательной уверенностью людей, вроделывавших это уже много раз.А еще через мгновение все эти люди стали лишь фоном в его робком восхищении одним человеком. В своем урезанном детстве, да и потерянном юношестве, Шэнн еще не встречал никого, кто вызвал бы у него чувство преклонения, как перед героем. И он даже не мог подобрать имени этому чувству, добавившемуся к его ощущениям. Желанию не просто служить, а служить отлично, не просто занимать крошечную нишу в самом низу Разведки, но двигаться выше, выше — пока в один прекрасный день он не встанет как равный в такой вот группе, между прочим разговаривая о чем-то с этим высоким человеком, золотые волосы которого отливали под солнцем бронзой, а на загорелом лице сияли холодные серые глаза.Правда, эти буйные мечты, порожденные той минутой, за прошедшие месяцы не стали реальностью. Может быть, они оказались такой же выдумкой, как и те сны, о которых доложил разведчик-одиночка, открывший Колдун. Шэнн сухо усмехнулся, вспомнив о том кратком миге детской надежды и уверенности в том, что и он тоже сможет совершить великие дела. Единственным Торвальдом, который вообще замечал, что на базе Разведки существует Шэнн Лэнти, был младший Торвальд — Гарт.Гарт Торвальд, куда менее впечатляющая — можно даже сказать «расплывчатая» копия своего брата. Для Гарта — кадета — это тоже была первая экспедиция, и его прямо-таки раздувало от нахальства и грубости, которых в старшем Торвальде что-то не замечалось. Он, казалось, поставил своей целью указать Шэнну на дистанцию огромного размера, разделяющую будущего офицера и простого работника, и с первой же их встречи безошибочно определял, как сделать жизнь Шэнна несчастной.У Шэнна снова сжались кулаки, хотя в этом овражке он был далеко от куполов базы. Он ударил ими в землю, с такой силой, как давно хотел вмазать по гладкому смазливому личику Гарта, по его мускулистому телу. На Свалках Тайр нельзя прожить, не умея хорошо пользоваться и руками и ногами, не зная пары-другой приемчиков, которым не учат ни в одной академии. Случись драка с Гартом — он бы его точно сделал, Шэнн был уверен в этом. Но только если бы он сорвался с узды и принял вызов, он бы наверняка вылетел из Разведки, в то время как Гарту уже не раз удавалось отвертеться от любых неприятностей, даже после нарушения устава, и потом, он был куда выше Шэнна по званию. Поэтому рабочему с Тайр приходилось безропотно глотать все, что ни придумывал этот скот, и надеяться только, что в следующей экспедиции он не попадет в команду к молодому Торвальду. А впрочем, шансы на эту «следующую экспедицию» становились все меньше и меньше с каждым новым замечанием в личном деле Шэнна, опять-таки благодаря Гарту.Шэнн рассмеялся странным смехом. Уж об этом ему больше не придется беспокоиться. Других экспедиций у него не будет, Троги об этом позаботятся. А Гарт… ну, что ж, теперь между ними не случится ни одной драки. Шэнн поднялся. Корабль Трогов исчез, можно было двигаться дальше.Он нашел подходящее место и полез вверх, росомахи взбирались следом. Когда они забрались на горное плато, откуда падал водопад, Тоги и Тэгги стали беспокойно тереться ему об ноги, поскуливая, чтобы привлечь внимание. Похоже, им тоже требовалась поддержка, ведь и они тоже были в этом чуждом мире беглецами, единственными представителями своего вида.У Шэнна не было никакой определенной цели, поэтому он решил и дальше двигаться вдоль ручья, следуя его изгибам на плато. Солнце припекало и юноша, сняв куртку, перебросил ее через плечо. Тэгги и Тоги бежали впереди, дважды они словили плескунчиков, которых тут же сожрали. Однажды тень на нагретой солнцем скале заставила землянина броситься в поисках укрытия, но это оказалась всего лишь тень сокола, кружившего в небе. Тем не менее это сильно поколебало неизвестно откуда взявшуюся самоуверенность Шэнна, и он снова стал искать укрытие, краснея от собственной беззаботности.Уже вечерело, когда они достигли дальнего конца плато, и остановились перед высоким хребтом, вершины которого все еще покрывал снег, розовевший под солнцем. Шэнн прикинул возможный путь, и решил, что без снаряжения и без припасов им никак не одолеть подъем. Придется поворачивать или на юг, или на север, хотя в таком случае они уйдут от ручья, источника воды. А на сегодня привал устроят здесь. Юноша и не подозревал, насколько устал, пока не забрался в удачно найденное крошечное углубление среди скал — пещерку, и не улегся там. Разводить здесь огонь было еще слишком опасно, поэтому пока стоило обойтись без Этого предмета первой необходимости.С счастью, росомахи втиснулись рядом с ним, и тепло их тел согревало Шэнна с обоих сторон. Он задремал, потом проснулся и задремал снова, сквозь сон прислушиваясь к ночным звукам — шорохам, повизгиваниям, охотничьим крикам какого-то хищника. Иногда росомахи принимались скулить и ворочаться.Солнце разбудило Шэнна, коснувшись лучом его век. Юноша повернулся на бок, заморгал спросонья, соображая, почему стена комнаты из гладкого пластика превратилась в необработанный красный камень. Затем он вспомнил. В пещерке Шэнн лежал один, и увидев это, он испуганно выскочил наружу, испугавшись, что росомахи сбежали. Но оба зверя копались под валуном, и сосредоточенность их усилий говорила о том, что роют они не напрасно.Резкий укол в кисть руки подсказал Шэнну, что же именно они там нашли, и он бросился прочь из района раскопок. Росомахи унюхали гнездо земляных ос, и теперь пожирали личинок, естественно, вынуждая полноправных обитателей гнезда к отпору.А перед Шэнном встал вопрос, что съесть самому. Как и всем членам экспедиции, ему были сделаны все положенные прививки, и на тренировках он ел местную пищу, собранную разведчиками и помеченную: «безопасно». Но долго ли он протянет на тех видах местной пищи, которые знает? Рано или поздно придется экспериментировать на себе. Впрочем, он уже пил воду прямо из ручья, без всяких очистителей, и этот безрассудный, но необходимый поступок не повлек за собой никаких вредных последствий. Ну, что ж, здесь есть ручей, значит, должна быть и рыба. Но вместо рыбы Шэнн поймал еще одного обитателя ручья, который по непонятной причине выбрался на берег. Эта неповоротливая тварь с покрытым панцирем телом и плоским хвостом, медленно перебиравшая длинными суставчатыми ногами, оказалась легкой добычей для его дубинки.Шэнн бросил голову и потроха Тоги, которая уже оставила гнездо земляных ос. Та осторожно понюхала и принялась чавкать. Шэнн разжег костер и испек жесткое зеленое мясо. Пресное на вкус, оно все-таки послужило едой и хоть как-то наполнило желудок.К полудню его оптимизм оправдался, они нашли еще один ручей, а росомахи изловили стройноногое животное с шерсткой, по цвету очень похожей на пурпурную листву. Оно было чуть поменьше земного оленя, но на голове росли не рога, а гребень жесткой щетины, вздымавшийся над головой на добрые двенадцать дюймов. Шэнн неровно отрезал несколько кусков мяса про запас, а росомахи слопали остальное, наслаждаясь заслуженной добычей. Голову они аккуратно закопали.А когда Шэнн присел у ручья, чтобы сполоснуть руки, он услышал крик кла-кла. С тех пор, как они ушли из долины с озером, он не видел ни одного флаера Трогов. Но крики стали настолько громкими, что у него зазвенело в ушах. Шэнн понял, что где-то рядом находится крупная колония кла-кла, и ее обитателей что-то серьезно потревожило.Как был, на коленях, юноша бросился под прикрытие ближайших кустов и пополз в сторону криков. Их причиной мог послужить патруль Трогов, и Шэнн должен был узнать это.Лежа под кустами, землянин взглянул на достаточно крутой, заросший травой склон, спускавшийся к югу, — вероятно, спуск в какую-то долину.Кла-кла кружили над деревьями туда-сюда, издавая свой отрывистый боевой клич. Проследив за их полетом, Шэнн понял — то, что их вспугнуло, находится внизу, в долине, вне его поля зрения. Наверное, ему лучше всего было бы просто отступить, и благоразумие подсказывало именно это. Все же он колебался.Шэнну не хотелось идти на север, и карабкаться на горы — тоже. Лучше всего было бы пойти на юг, и перед возможным отступлением он должен быть абсолютно уверен, что путь на юг закрыт.Поэтому землянин пополз вниз по склону, прячась в высокой траве. Он справедливо решил, что если кла-кла и обратят на него внимание, то в общем шуме это все равно не будет заметно. Но в очередной раз выглянув между стеблей, он неожиданно замер на месте, руки впились в землю.Земля в долине еще дымилась от выхлопа ракетных двигателей, а в круге выжженной травы замер небольшой разведывательный корабль землян. Шэнн приподнялся на колено, и приветственный крик замер у него в горле. Одна из посадочных опор корабля была сломана, и он завалился на бок так, что больше не сможет взлететь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19