В парткабинете тоже пусто. Кто-то, не дожидаясь, пока гитлеровцы учинят разгром, надежно спрятал все книги в темном коридорчике. Начали допытываться, кто же прятал дорогие сердцу советского человека наши коммунистические книги. Им оказался старый беспартийный советский патриот, работник музея Шеле-мин. Как богата наша земля скромными и незаметными в жизни героями!
В штаб пришел пожилой изможденный человек поблагодарить партизан за освобождение из тюрьмы. Рассказал он страшную историю. Просидел несколько недель в гестаповских застенках, а за что — и сам не знает. Каждый день он видел сквозь решетку тюремного окна, как оккупанты выносили из сарая лопаты, клали их на телеги и куда-то отправляли. Потом они приготовляли веревки для связывания заключенных перед отправкой на рас-
стрел. Вывозили свои жертвы небольшими партиями. Отвезут за город, ко рву, в котором до войны закапывали павший скот, и возвращаются за новой партией. Так весь день заключенные ждут своей очереди, ждут, пока не вернутся во двор телеги с лопатами. Каждый думает: если сегодня очередь не подошла, то завтра повторится все снова, опять с утра смотри в окно, как будут выносить из сарая лопаты...
Хотелось собрать жителей, поговорить, подбодрить людей, как это мы всегда делали, но не удалось...
В середине дня наши заставы заметили, что со стороны Зинова к колхозу «Культура» движется большая колонна танков и автомашин с пехотой. Обстреляв немцев, заставы отошли. Принимать бой в условиях города с таким крупным карательным отрядом не было смысла. Всем группам и отрядам был дан приказ немедленно покинуть город и сосредоточиться в Спадщанском лесу.
Уходили мы по двум направлениям — через хутора Пищики и Кардаши. Минеры взорвали два моста: Любкинский около хутора Корольки и через реку Сейм. Вражеские танки шли за нами до Новой Шарповки, там остановились на околице села, обстреляли лес и вернулись в Путивль.
Не пришел на место сбора сын комиссара Радик. В Путивле он отпросился у отца сходить к товарищам по школе. Некоторые из них часто помогали нам: добывали разные сведения о противнике, писали плакаты, листовки и расклеивали их по улицам. Радик хотел создать в отряде боевую группу из своих школьных друзей.
Семен Васильевич и Домникия Даниловна всю ночь не находили себе места — думали, что сын попал в руки немцев, но утром он приехал с заставы на подводе. Боевую группу школьников Радику не удалось привести. Немецкие танки ворвались в город раньше, чем он успел собрать своих товарищей. Но он сделал другое полезное дело: до полуночи пролежал в канаве па окраине города, наблюдая за передвижением врага. Принес ценные сведении о силах и расположении частей противника, занявших Путивль.
28 мая. Утром гитлеровцы подошли к селам Новая и Старая Шарповка. После сильной артиллерийской подготовки они развернули наступление на Спадщанский лес. Карательный отряд состоял из восьми танков, четырех бронемашин и свыше трехсот солдат и офицеров.
Вгрызаясь клином в лес, гитлеровцы потеснили нашу первую .линию обороны и продвинулись почти до сгоревшего домика лесника. Однако пот успех обошелся им дорого. Партизаны подбили один средний танк и уничтожили тридцать солдат. Дальше фашисты наступать побоялись, отошли назад. В бессильной злобе они сожгли Старую и Новую Шарповку. Мы потеряли прекрасного разведчика Алексея Забелина, снова ранен комиссар Руднев, на счастье, легко.
29 мая. Оккупанты вновь повторили атаку на нашу зеленую крепость и снова неудачно. Наступали они со стороны Спадщины, которую предварительно подожгли. Вероятно, для устрашения. Но едва они углубились в лес, как два танка подорвались на минах и пятьдесят вражеских солдат свалились, прошитые пулями партизан. Оставив танки и трупы убитых, каратели удрали.
Во вражеском кольце
1 июня. Противник готовится к новому наступлению. Об этом свидетельствуют и две его неудачные попытки проникнуть в Спадщанский лес. Партизаны решили провести перегруппировку своих сил. Глуховский отряд направлен в урочище Кочубеевщина с целью взять под контроль грунтовые дороги Ко-нотоп—Глухов, Кролевец—Глухов. Шалыгинский расположился в лесу Марица. Оттуда ему удобнее контролировать дорогу Глухов — Путивль. Конотопский отряд перешел в лес Займище. Отсюда он должен уничтожить мост через Сейм между селами Му-тин и Новомутин, а затем передислоцироваться в свой район, в леса около сел Волочки и Старое.
Кролевецкий отряд занял лес Урочище Глубокое, северо-восточнее села Петровки (Морозовки). Одиннадцатая оперативная группа Павловского обосновалась в лесу Борок. Санчасть и обоз расположились в лесу Займище. Объединенный штаб и Путивль-ский отряд — в Спадщанском лесу.
Таким образом, противнику не удастся нанести удар сразу по всему соединению, а мы получили возможность контролировать передвижение его войск в Шалыгинском, Глуховском, Путивль-ском, Конотопском и Кролевецком районах. Наши отряды как бы нависли над железной дорогой Конотоп — Ворожба, и в случае нужды они могут прийти друг другу на помощь.
2 июня. Накануне взятия Путивля в наш отряд вступил комсомолец-подпольщик Михаил Фомин. Парень очень энергичный и сообразительный. В городе он имел несколько явочных квартир и систематически поддерживал контакт с нашими связными. От него мы всегда получали исчерпывающие данные о путивльском гарнизоне.
В начале мая гитлеровцы нащупали след подпольщиков. Разгромили две явочные квартиры. Нависла угроза провала и над Михаилом. Нужно было немедленно уходить. Михаил принес точные сведения о силах и дислокации оккупантов не только в городе, но и во всем Путивльском районе.
В отряде Михаил успешно продолжал разведывательную деятельность. В городской полиции служил один его знакомый. В дни отступления этот не слишком крепкий духом человек потерял веру в нашу победу. Когда оккупанты вызвали его в комендатуру и предложили ехать в Германию или служить в полиции, он выбрал последнее. Но совесть у парня сохранилась. От участия в грабе-
жах и расстрелах он всячески уклонялся. В семье и среди друзей не скрывал свою ненависть к оккупантам и их прислужникам. Об этом узнали подпольщики, предложили сообщать им нужные сведения. Полицейский охотно согласился и стал нашим надежным
агентом.Все дороги и тропы, ведущие в Путивль, тщательно охранялись усиленными фашистскими заставами. Но, зная их расположение, Миша Фомин регулярно, через каждые два-три дня, благополучно проникал в город и возвращался в отряд. От него мы своевременно узнавали о подготовке карательных экспедиций. Позавчера полицейский агент выведал, что комендант города послал к нам двух провокаторов. Сегодня сообщил еще о троих. Все они обезврежены. На допросе показали, что немецкое командование весьма обеспокоено действиями наших партизан на железнодорожной магистрали. Оно уже знает о передвижении отрядов, но не знает, где они будут базироваться. На послезавтра намечена крупная операция с участием танков и броневиков.
4 июня. Гитлеровцы силой до трехсот пехотинцев при поддержке танков и бронемашин развернули наступление на Спадщанский лес. Наступлению предшествовали интенсивная артиллерийская подготовка из 122-миллимстровых орудий, танковых пушек и батарей батальонных минометов. Танки проникли в лес. За ними неотступно следовала пехота. Взвод оккупантов подошел к переправе на Клсвени.
Диверсионная группа лейтенанта Киселева зашла в тыл наступавшему противнику и нанесла сильный удар. Справа открыли огонь пулеметчики отделения капитана Дегтева, слева поднялись в атаку бойцы отделений Зикеева и Устинова.
Богдановский с пятью партизанами скрытно подобрался к взводу немцев, разрушавших клевеньскую переправу. Перепуганные фашисты побежали к своим главным силам, но попали под огонь отделения Копейкина.
Несмотря на стрельбу в тылу своих боевых порядков, оккупанты продолжали натиск на группу Пятышкина — центр нашей обороны. Положение создалось не из приятных. Отряды находились друг от друга далеко, а гитлеровцы лезли напролом.
Около домика лесника путь им преградил пулеметный расчет сержанта Паникарова. После длинной очереди несколько фашистов упало, но остальные упорно продолжали продвигаться вперед. Оглушенный взрывом гранаты упал подносчик патронов, ранен второй номер Варакин. Пули задели щеку и пробили плечо Паникарову. Отважный сержант, обливаясь кровью, продолжал отбивать атаку до тех пор, пока не подоспели товарищи. Впереди была автоматчица Маруся Дунаева. За полчаса перед этим осколок мины раздробил приклад ее автомата. Притаившись в канаве, смелая комсомолка выждала, пока к месту, где она лежала, не подошел гитлеровец. Девушка бросила в него гранату, схватила трофейную винтовку и пробилась к Петру Паникарову.
Очередная вылазка гитлеровцев провалилась. Потеряв один средний танк, автомашину и тридцать пять солдат и офицеров убитыми, фашисты отошли в Путивль.
Вероятно, гитлеровские командиры опасались флангового удара партизанских групп из-за Клевени. Только этим можно объяснить их отход. Если бы они знали наше действительное положение, то, конечно, не прекратили бы атак, и группе Пятышкина пришлось бы очень туго.
6 июня. Днем вернулись с задания Васильев и Алешин. Позавчера они устроили крупную диверсию в двух километрах от станции Путивль. Дорога Конотоп — Ворожба охраняется оккупантами особенно усиленно. Кроме путевых обходчиков и дозоров, на путях Парные патрули. На сто метров по обе стороны полотна вся растительность вырублена и убрана. Трудно спрятаться партизану на голой земле. Однако Васильев хотел не просто поставить мину и уйти, а подорвать наверняка — «удочкой».
Метод этот рискованный, но верный. К чеке мины, поставленной под рельс, привязывается длинная тонкая веревка или провод полевого телефона. Укрывшись, диверсант ждет, когда паровоз наедет на то место, где заложена мина, затем дергает свою «удочку», и взрыв сталкивает под откос паровоз и набегающие на него вагоны.
Сутки пролежали Иосиф Андреевич Васильев и Федя Алешин в копне сена на лугу, изучая движение поездов и порядок охраны пути. Эти отличные разведчики-диверсанты как бы дополняют друг друга. Оба отчаянно смелые люди. Федя — молодой, горячий. Иосиф Андреевич — средних лет, степенный, выдержанный, видавший виды солдат, участник войны с белофиннами, опытный минер.
Под покровом ночи храбрецы подползли к полотну на небольшом изгибе, заложили и замаскировали мину, спрятались метрах в пятидесяти в воронке от авиабомбы и стали ждать...
По их расчетам уже должен бы появиться эшелон, а его нет. Мучительно тянутся минуты. Наконец-то показался состав. А с противоположной стороны шел вражеский патруль. Ночь, правда, темная, но вдруг патруль заметит провод, даст ракету и эшелон остановится. И взрыва не будет, и самим вряд ли удастся уйти... Состав все ближе и ближе от мины. Васильев дергает шнур, взрыв... Двадцать четыре платформы с танками и шесть вагонов с танкистами, громоздясь друг на друга, летят с насыпи в болото. Рвутся снаряды, доносятся вопли врагов.
Разведчики отошли к Бурыни. Около села они встретились с нашим связным. От него узнали, что здесь выгрузился эшелон пехоты. Сейчас гитлеровцы в Бурыни. Ходят слухи, будто они выступят против партизан. Название или номер части, ее численность связному узнать не удалось.
Вчера разведчикам Чусовитину, Фетисову и Желябовскому удалось побывать вблизи крушения «Васильевского» эшелона. Завал оккупанты разобрали, путь отремонтировали, движение восста-
новили. На охрану дороги, кроме немецких патрулей, согнали мужчин из окрестных сел. Гитлеровское командование объявило, что в случае новой диверсии будут сожжены дома и взяты заложники в тех селах, около которых произойдет крушение.
С трудом разведчики нашли место, где можно было поставить мину, не подводя под удар близлежащее село. Отыскали удобный участок в семи километрах от Грузского. Мина сработала удачно. Паровоз и двадцать шесть вагонов с солдатами и автомашинами пущены под откос.
7 июня. Подпольщики села Мутина передали в штаб, что оккупанты в спешном порядке заканчивают работы по восстановлению мутинского моста через Сейм. Этот мост им крайне необходим. Он открывает дорогу на Брянские леса, соединяет Кролевец с Ко-нотопом и Путивлем, дает возможность оккупантам в любую минуту перебросить новые силы из Конотопа к северо-западной оконечности Спадщанского леса, то есть в наш тыл.
Нужно немедленно взорвать мост. Руководство операцией я поручил Кудрявскому. Ему в помощь приданы Конотопский отряд, саперно-минерная группа Абрамова, группа Павловского и тридцать человек из Шалыгинского отряда.
Ночью сводный отряд скрытно подошел к Мутину. Вел его старый большевик Лкпм Ппкапдронич Скворцов. Он партизанил в этих краях еще в гражданскую войну и прекрасно знал местность.
Партизаны легко выбили из Мутина небольшой гарнизон противника. Сделав несколько выстрелов, фашисты удрали через мост на левый берег Сейма. Это должно насторожить. Ведь они наверняка сообщат в Конотоп, и оттуда можно ожидать подхода танков.
Минеры не теряли времени. Они заложили тол, подожгли шнуры. Шнуры сгорели, а взрыва не последовало. Только на четвертой пробе один детонатор взорвался, но как раз там, где тола было очень мало. Эффект от взрыва был незначительный, мост остался невредим. Выручила партизанская смекалка. Политрук Борис Федорович Голубев и разведчик Дмитрий Черемушкин вместе со своими бойцами бросились во дворы колхозников. Узнав о намерении партизан и постигшей их неудаче, колхозники энергично включились в дело. Они таскали на мост солому, не пожалели керосина и бензина. Мост сгорел дотла.
На обратном пути партизаны разрушили связь между Коното-пом и гитлеровским гарнизоном в селе Хижки. Трое разведчиков во главе с Иваном Ломако проникли на левобережье Сейма, вышли на шоссейную дорогу Новомутин — Конотоп и из засады подбили грузовую автомашину, захватили в плен немецкого офицера.
8 июня. Леша Чечеткин давно просил разрешить ему сходить в родное село, чтобы привести своих комсомольцев в отряд. До войны он работал секретарем комитета комсомола в Бунякине и сколотил там хороший актив. После прихода захватчиков Алексей и еще несколько членов комитета покинули село. Они создали впе-
чатление, будто организация распалась, а оставшиеся комсомольцы ничего общего с ними не имеют.На самом же деле в Бунякине, как и в ряде других сел восточной части района, действовало хорошо законспирированное подполье. К партизанам от них регулярно поступали сведения о противнике и его прислужниках.
Провал подпольщикам не угрожал, и я медлил с их выводом в лес. Теперь же, когда противник подтягивал все больше сил в Путивльский район, по селам стали рыскать гестаповцы, а в рядах подпольщиков был выявлен и обезврежен провокатор, вероятность провала возросла. Нужно спасать ребят.
Пять дней назад в Бунякино и соседние села были посланы Бывалин, Суровицкий и Чечеткин. Все трое коренные путивляне, прекрасно знают людей и местные условия. Сегодня они вернулись с восемью-десятью добровольцами. Их выделили в отдельную группу под номером девять, командиром назначили Федора Бывалина, политруком — Суровицкого. Бывшую же девятую группу переименовали в шестую.
16 июня. Две недели соединение находится в кольце окружения вражеских войск. Район Спадщанского леса, Марицы, Довжи-ка, Займища противник пытается блокировать, но пока у него не хватает для этого сил. Гитлеровцы всячески стремятся захватить инициативу в свои руки.
Стычки с оккупантами происходят ежедневно. В урочище Дов-жик рота противника пыталась окружить нашу заставу под начальством Миши Маркова. Приняв на себя удар, девять героев держались два часа, пока не подоспел на помощь Лисица с глу-ховцами.
Возвращаясь с задания, рота Шалыгинского отряда вынуждена была вступить в бой с батальоном противника в двух километрах от своего лагеря. Командир роты Палажченко тяжело ранен.
На другой день две роты немцев и батальон мадьяр снова напали на шалыгинцев между Ворголом и хутором Антоновка. Карательную экспедицию шалыгинцы разгромили, но чтобы лишить врага возможности форсировать Клевень, вынуждены были взорвать мост. Под огнем противника это задание выполнили партизаны Плотников и Маслов. Вчера оккупанты напали на Конотоп-ский отряд в селе Хижки. Мы потеряли опытного разведчика Сашу Рябова.
17 июня. В партизанской войне главное инициатива. Если она сохраняется за партизанами, то противник никогда не добьется успеха. Упустил инициативу, считай — угробил дело, погубил людей.
Гитлеровцы понимают это и стараются выбить у нас инициативу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24