Здесь выложена электронная книга Дочь огня автора по имени Джалол Икрами. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Джалол Икрами - Дочь огня.
Размер архива с книгой Дочь огня равняется 318.16 KB
Дочь огня - Джалол Икрами => скачать бесплатную электронную книгу
Дочь огня
Роман
(таджик.)
Был тысяча девятисотый год. Канун XX века, когда случилось то, с чего начинается это повествование. Жгучее августовское солнце весь день посылало свои палящие лучи на высокие и низкие крыши домов, бесчисленные улицы, улочки и переулки большого города, купола мечетей и медресе, арки и портики, на минареты, кладбищенские холмы и гробницы — и теперь, утомленное, багровое, клонилось к закату.
Прославленный в веках древний восточный город сотни тысяч раз встречал восход солнца и видел его закат, знал дурные и хорошие дни, временами пышно расцветал, одаряя мир своими чудесами, лелея в своей колыбели знаменитых людей, гордость науки и литературы, а в иные времена, разбитый ураганом бедствий, погружался во тьму, горько стонал под тяжким игом, но, несмотря ни на что, не погиб, не пропал, продолжал жить — и вот он предстает в своей красе, освещенный алыми лучами заходящего солнца. В тихий час над великим городом слышны только возгласы муэдзинов, призывающих людей на послеполуденную молитву.
Благородной Бухарой называли тогда город.
На юго-западе Бухары, около Каракульских ворот, некоторые улицы были сплошь заселены ремесленниками. Ткачи, прядильщики, красильщики шелковых и бумажных тканей и разные другие искусные мастера жили на улицах Шохмалик, Бобониез, Кози, Чармгарон, Чакар Султан и Абдуллоходжи.
Улица Абдуллоходжи тянулась от бухарской крепостной стены и проходила у самых Каракульских ворот. Сразу, как только вы вступали в город через эти ворота, начинались торговые ряды — крытый базар. По обе стороны дороги расположились мясные, бакалейные и мелочные лавки, слева вклинивался переулок, идущий вдоль крепости. В этом переулке не было больших и богатых домов баев и чиновников — в маленьких домишках здесь ютились кустари-ремесленники и бедные вдовы.
В тот вечер, с которого начинается наше повествование, по переулку, тяжело ступая, медленно шла сгорбленная старуха с клюкой в руке. Старый черный шерстяной платок покрывал ее седые волосы, но выцветшая, вся в заплатах паранджа, накинутая, по обычаю, на голову, не закрывала крупного увядшего лица с заострившимся подбородком и потускневшими глазами под косматыми седыми бровями. Сетка из конского волоса, за которой женщины обычно прячут лицо, была откинута назад, и, хотя в те давние времена такое зрелище встречалось редко, старуха ничуть не казалась смущенной и, как ни удивительно, прохожие тоже не обращали на это внимания.
На ней было длинное, до пят, темное ситцевое платье, кауши на ногах рваные, истоптанные. Она вся тряслась и тяжело, прерывисто дышала — должно быть, ей сильно нездоровилось.
Обитатели переулка, старики и молодежь, почтительно приветствовали ее, приложив руки к груди. Двое мальчишек, игравших на улице, увидев старуху, притихли и подбежали к ней помочь.
Она остановилась. Выпрямилась и, ласково погладив их по головкам, улыбнулась.
— Благодарствую,— сказала она,— дай вам бог никогда не болеть,— и продолжала свой путь.
Пройдя еще шагов тридцать, она встретила старого водоноса. Это был мужчина лет пятидесяти, безбородый, худой, тощий, невысокого роста. Глаза у него ввалились. Поздоровавшись, он встревоженно спросил:
— Да что это с вами, тетушка Дилором, вы совсем больны?
— Ничего, ничего, всякий живой человек подвержен болезням,— ответила старуха, переводя дыхание, потом положила руку ему на плечо.— Ахмед-джан, выбери время, зайди, проведай меня попозже. Эх, братец, никому не пожелаю умирать в одиночестве!
Водонос покачал головой и, не говоря ни слова, не обращая внимания на сопротивление старухи, взял ее под руку, довел до низеньких ворот, постучал в них колотушкой и крикнул:
— Фируза-джан, открой!
Кто-то во дворе подбежал к воротам, они открылись. На пороге стояла девочка лет двенадцати, в ситцевом платье гранатового цвета, в черной сатиновой тюбетейке, в поношенных каушах. При виде больной старухи она вскрикнула:
— Бабушка! — и замерла на месте.
Старуха, перемогая боль, силясь улыбнуться, освободилась от руки водоноса и вошла во двор.
— Мне что-то неможется, ягненочек мой . Ничего, ничего, не пугайся, пойдем в дом.
Старуха с девочкой, пройдя дворик, вошли в комнату. Водонос закрыл ворота и пошел к аксакалу квартала.
Двор аксакала Нусратулло выходил на большую улицу. По обе стороны ворот находились глинобитные суфы, на одной из них сидел аксакал, толстый, веселый, безбородый, с узкими глазками, и играл с малолетним сыном.
— Видели вы старуху Дилором?— спросил водонос, подойдя.
— Кажется, это она только что прошла здесь,— сказал аксакал, продолжая забавляться с ребенком. - Все такая же богатырша на вид...
— Она совсем больна, плохо ей, горит в лихорадке... Все-таки уже в летах человек...
— В лихорадке? Горит? — Аксакал перестал играть с ребенком.— Удивительно!
Старуха Дилором раньше никогда не болела. Ну что ж, все люди смертны, подходит и ее черед, умрет — вечная ей память... Ведь ей, по-моему, уже около ста...
— Хороший и нужный она человек,— печально проговорил водонос— Да и внучка у нее... как с ней быть? Трудно ей будет...
— Что тут может поделать человек? Все в руках божьих! — в тон ему ответил аксакал.
— А все-таки вы бы навестили их, аксакал! — сказал водонос и отправился дальше по своим делам.
Аксакал погрузился в размышления, шалости сынишки больше не развлекали его. Каждый думает о своем, а безбородый — о бороде — говорит пословица, но безбородый аксакал не думал сейчас о своей бороде — его мысли были заняты старой Дилором и ее внучкой. Дилером — рабыня, невольница, одна как перст, родных у нее нет. Умри она сегодня — Фируза останется круглой сиротой. Узнает об этом Гани-джан-байбача, захочет — и заберет ее себе. А по какому праву? Ведь в свое время отец Гани-джана дал вольную отцу Фирузы — значит, и она свободная. Никто не вправе претендовать на Фирузу, она — не рабыня. По справедливости и по шариату только аксакал квартала может стать ее опекуном.
Говорят: Козел беспокоится о жизни, а мясник — о сале — это верно. Еще старуха не умерла, и Фируза еще не сирота, а аксакал уже обдумывал, как повыгодней продать девочку, получить за нее побольше. Ему и в голову не пришло пойти навестить больную старуху. Может быть, бедняжки нуждаются в помощи, может, у них и куска хлеба нет... Аксакалу какое дело? В таких случаях у него всегда готов ответ: Бог поможет! Бог есть, он и позаботится о несчастных! А человек что может?..
...В домике, где жили старуха Дилором и ее внучка, окон не было, их заменяли двери. Была еще пристройка — кухня и сарайчик, но из трубы над кухней только раз в неделю шел дым, да и то не всегда, а в сарайчике не было даже мешочка с мукой или рисом, только какая-то рухлядь: старый сундук, большой глиняный сосуд для воды, котелок, самовар и узкогорлый чугунный кувшин для умывания. В жилой комнате не было ни ковра, ни приличного паласа, лишь два половичка да в углу пара одеял и заплатанные тюфячки — старухина постель. Но, несмотря на бедность, комната казалась уютной. Одеяла и курпачи, хоть и старенькие, были чисты, пол тщательно подметен, все прибрано.
Старуха лежала, вытянувшись на постели, глаза ее были закрыты, дышала с трудом, прерывисто. Фируза сидела у изголовья, положив свою ладонь ей на лоб. Смуглая девочка, черноглазая и чернобровая, румяная, как наливное яблочко, ротик — как нераскрывшийся бутон, руки и ноги быстры и проворны... Всякий, кто видел ее, глаз не мог оторвать.
Уже молва об ее красоте шла вокруг. Прекрасна, как пери, прекраснее невозможно быть! — говорили о ней старухи с их улицы.
Глубоко задумавшись, полными слез глазами смотрела Фируза на бабушку.
С детских лет, с первых шагов в этом мире она знала только ее, эту старую женщину. Ни ласки и любви родной матери, ни забот и внимания отца Фируза не помнила. Родители Фирузы умерли, когда она была совсем крошкой. Старуха Дилором заменила ей всех. Несмотря на старость, Дилором-каниз работала и все, что зарабатывала, приносила внучке. Она не пускала ее в богатые дома, в услужение к людям, не хотела, чтобы с ней обходились пренебрежительно, берегла как зеницу ока. Она научила Фирузу шить, вышивать и готовить пищу. По ночам рассказывала сказки и предания, всякие удивительные приключения. От нее узнавала Фируза, что такое жизнь, у нее училась правдивости и трудолюбию, росла, не зная обмана и хитрости.
Эта старая женщина, казалось, никогда не испытывала усталости и головной боли, руки ее были всегда в работе, и никто не слыхал от нее ни жалобы, ни вздоха. Жители квартала, да и все в окрестности относились к ней с уважением, советовались, приглашали ее на празднества и поминки, поручали готовить угощение.
— Тетушка Дилором, а хватит ли нам котлов и тарелок?
— Тетушка Дилором, если мы приготовим две комнаты, балахану и застелем суфу для гостей, как вы думаете,— хватит всем места?
— Тетушка, взгляните на наши сласти: варенья и нишалло достаточно ли?
— Тетушка Дилором, посоветуйте, какую певицу позвать на той?
— Тетушка Дилором, а приглашать ли Тилло-танцовщицу или не надо?
На все вопросы Дилором давала обстоятельный ответ, каждый праздник, обряд, проведенные с ее помощью, проходили как полагается, прилично и без лишних трат. И потому все нуждались в Дилором, все уважали ее.
— Я, Дилором-каниз, рабыня,— говорила она,— и не стыжусь этого. Что поделаешь — такая моя судьба. И значит, я - рабыня для всех.
Так говорила она и засучивала рукава, чтобы служить людям. Никогда она не требовала ничего за свою работу.
Что дадут, тем и была довольна. И не раз случалось, что Дилором-каниз, сама нищая, помогала другим беднякам, делила с ними добытый тяжким трудом кусок хлеба.
Беднее всех в квартале был истопник Одил. Старый, хромой, он жил с больной, ослепшей женой. Вся жизнь Одила прошла у стойки в местной бане, где он зарабатывал гроши, жена же его была совершенно беспомощна. Старуха Дилором каждый день заходила в их жалкую лачугу, приносила им еду, забирала грязное белье, стирала. Старики осыпали ее благословениями.
Но Дилором-каниз славилась не только своей добротой, она была сильна и бесстрашна. Когда ее натруженные руки хватали кого-нибудь за шиворот, не так-то просто было оторвать их. С мужчинами она говорила по-мужски, с женщинами — по-женски. Никто не посмел бы в ее присутствии обругать жену или обидеть ребенка, даже аксакал квартала, имам и суфи побаивались ее. Старуха Дилором знала все местные секреты, семейные тайны, могла в любой момент осрамить человека.
Фируза хорошо помнит, как ее бабушка однажды спасла свою соседку, мать ее подружки Саломат, от большого несчастья.
Гуломали, их сосед, ткач, его жена и дочь работали на дому, ткали адрас и этим жили. Бабушка говорила: Гуломали — искусный ткач, несравненный мастер. Адрас его работы нарасхват брали на базаре. Многие баи стремились завербовать его, обещали ему деньги и другие блага, лишь бы он работал на них. Но он не шел к ним: Пусть будет у меня лишь пол-лепешки, да зато я сам себе хозяин,— говорил он и продолжал работать у себя дома.
Однажды постучался к нему сам Гани-джан-байбача, сын покойного Каракулибая, того самого, у кого отец Фирузы и все ее предки были рабами. Он пришел уговорить Гуломали пойти к нему работать, а Гуломали учтиво выпроводил бая. Гани-джан рассердился и пошел на хитрость: дружки бая втянули ткача в азартную игру, сначала для виду проиграли ему, а потом обобрали дочиста: накурившись во время игры бангом, он поставил на карту свой дом и мастерскую и все проиграл.
И вот вечером в доме ткача раздались крики. Старуха Дилором только что вернулась с какого-то тоя и пила чай. Услыхав крики, она побежала к соседям. Там байские дружки-картежники пытались выгнать из дома жену и дочь ткача. Дилором не могла допустить этого, она схватила из-под навеса длинную палку и помчалась прямо на обидчиков. Грозный вид старухи испугал их, они выскочили на улицу. Старуха быстро заперла за ними ворота и сказала жене ткача, что, пока она жива, никто их из дома не выгонит. Потом она пустилась следом за картежниками и гнала их до торговых рядов у Каракульских ворот. Даже стражники миршаба ничего не могли с ней поделать. Идите скажите своему толстяку (так прозвали в народе миршаба Абдурахмана), что я еще жива,— заявила она стражникам... Правда, потом Гуломали смирился, занял у бая денег, чтобы откупиться от картежников, а за долг пришлось ему отрабатывать Гани-джану. Но и до сих пор вспоминает жена ткача, как старуха их защищала, молит бога за нее, желает ей долгой жизни.
Может быть, бог и вправду дал Дилором долгую жизнь за все добро, что она делает людям... Он не захочет оставить Фирузу сиротой, услышит ее молитвы.
...Хоть бы бабушка выздоровела, встала с постели — без нее Фирузе страшно на свете. Фируза знает: много вокруг гадких мужчин, все таращат глаза на нее. Пока еще они побаиваются старуху Дилором, стесняются ее. А вдруг навсегда закроются ее глаза — что тогда делать Фирузе, куда пойти, у кого просить помощи и защиты?.. Вот о чем думала Фируза, сидя у изголовья бабушки.
Вдруг старуха открыла глаза, заговорила:
— Ягненочек мой, доченька, что ты плачешь? Кто тебя обидел? Или я напугала тебя своей болезнью? Не бойся! Ничего твоей старой бабке не будет. Пока не увижу тебя замужем, счастливой, в своем доме, до тех пор не умру... Мне только пропотеть надо. Как только вспотею, так сразу и встану и опять буду здоровой. Не тревожься, не грусти! Встань-ка, возьми с полки над моей головой бутылочку с лекарством. Помнишь, в прошлом году мне индус лекарь дал. Хорошее лекарство, помогло мне тогда...
Фируза достала с полки в нише граненую склянку с какой-то жидкостью. С другой полки сняла семилинейную лампочку с заклеенным бумагой стеклом, зажгла ее.
Комната осветилась. Старуха дрожащими руками открыла бутылочку, отпила из нее несколько глотков и, помолясь, поставила рядом с собой на полу.
— Ты ела что-нибудь? — спросила она внучку.
— Да, разогрела вчерашний суп.
— Ну, пойди поставь-ка самоварчик, завари чайку. Выпью горячего чаю и, бог даст, вспотею, будет легче.
— Только бы вы скорей поправились! — воскликнула Фируза и хотела уже бежать на кухню, но старуха сказала еще:
— Вот полегчает голове, доскажу тебе нашу историю...
Фируза пошла на кухню, поставила самовар и вернулась к старухе. Уже совсем стемнело, но жара не спадала. Стояла пора безветренных, темных и душных, истинно бухарских ночей. Стены и крыши домов, накалившиеся за день под знойным солнцем, по ночам дышали жаром, как горячая печь. В эту пору жители Бухары, кто только мог, выезжали в кишлаки или в загородные сады, а те, что оставались в городе, днем отсиживались в больших высоких комнатах, в подвалах, ночью спали на крышах домов — все же там было не так душно. Старухе Дилором и ее внучке и это было недоступно. Но в их маленькой комнате все же не так жарко, как на тесном дворике, и пол прохладней, чем нагретые кирпичи двора.
— Иди ко мне, сядь здесь, рядом,— позвала Дилором внучку.— Пожалуйста, разотри мне руки! — Фируза исполнила бабушкину просьбу.— Вот так, пошли тебе бог счастья и благополучия!
Старухе стало как будто лучше, она приподнялась, села и сказала:
— Ну вот, слава богу, голове моей легче. Ты заварила чай, доченька?
— Сейчас заварю.
Фируза взяла их единственный фарфоровый чайник с отбитым носиком, вместо которого был приделан жестяной, всыпала щепотку чая и пошла на кухню. Старуха Дилором вздохнула, поглядев ей вслед.
Да, ничто, кроме этой сиротки, не привязывало Дилором к земному миру! Как было бы хорошо, пока она еще жива, пристроить девочку, выдать замуж, удостовериться, что она счастлива и довольна. Дилором хорошо знает все семьи вокруг. Никогда, конечно, не посватают ее девочку богачи — баи и духовные лица. Скажут: дочь невольницы и раба, низкое происхождение.
Ладно, пусть говорят что угодно. Дилором не нуждается в них. Даже если бы и посватались, Дилором не согласилась бы отдать свою зеницу ока в эти шумные, скандальные и несчастливые семьи. Она знает, что в семье богатых и знатных Фируза всю жизнь будет несчастна. Ведь нигде она не будет единственной, либо ее возьмут после других жен, либо после нее возьмут еще жену. Каждый съеденный кусок станет ей поперек горла, за каждое новое платье отомстится ей, белого света она не увидит, будет жить, как заживо погребенная... Нет, Фирузе надо найти простую небогатую семью. Кое-кто из местных молодых ремесленников уже пытался сватать Фирузу, но старуха отказала. Она не доверяла им, знала, что они увлекались азартными играми, видела, как они в один вечер разорялись дотла. А после продавались хозяину для уплаты долгов. Нет, Дилором не отдаст такому свою Фирузу, не вставит драгоценный камень в заржавленный перстень,— ее Фирузе нужно золото, настоящее, чистое золото, чтобы оно никогда не ржавело, чтобы оправа была достойна глазка.
Дочь огня - Джалол Икрами => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Дочь огня автора Джалол Икрами дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Дочь огня у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Дочь огня своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Джалол Икрами - Дочь огня.
Если после завершения чтения книги Дочь огня вы захотите почитать и другие книги Джалол Икрами, тогда зайдите на страницу писателя Джалол Икрами - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Дочь огня, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Джалол Икрами, написавшего книгу Дочь огня, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Дочь огня; Джалол Икрами, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн