А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

Бажов Павел Петрович

Малахитовая шкатулка. Уральские рассказы - 20. Синюшкин колодец


 

Здесь выложена электронная книга Малахитовая шкатулка. Уральские рассказы - 20. Синюшкин колодец автора по имени Бажов Павел Петрович. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Бажов Павел Петрович - Малахитовая шкатулка. Уральские рассказы - 20. Синюшкин колодец.

Размер архива с книгой Малахитовая шкатулка. Уральские рассказы - 20. Синюшкин колодец равняется 9.63 KB

Малахитовая шкатулка. Уральские рассказы - 20. Синюшкин колодец - Бажов Павел Петрович => скачать бесплатную электронную книгу


СИНЮШКИН КОЛОДЕЦ

Жил в нашем заводе парень Илья. Вовсе бобылем остался - всю родню схоронил. И от всех ему наследство досталось.
От отца - руки да плечи, от матери - зубы да речи, от деда Игната - кайла да лопата, от бабки Лукерьи - особый поминок. Об этом и разговор сперва. Она, видишь, эта бабка, хитрая была - по улицам перья собирала, подушку внучку готовила, да не успела. Как пришло время умирать, позвала бабка Лукерья внука и говорит:
- Гляди-ка, друг Илюшенька, сколь твоя бабка пера накопила! Чуть не полное решето! Да и перышки какие! Одно к одному - мелконькие да пестренькие, глядеть любо! Прими в поминок - пригодится! Как женишься да принесет жена подушку, тебе и не зазорно будет: не в диковинку-де мне - свои перышки есть, еще от бабки остались. Только ты за этим не гонись, за подушкой-то! Принесет - ладно, не принесет - не тужи. Ходи веселенько, работай крутенько, и на соломке не худо поспишь, сладкий сон увидишь. Как худых думок в голове держать не станешь, так и все у тебя ладно пойдет, гладко покатится. И белый день взвеселит, и темна ноченька приголубит, и красное солнышко обрадует. Ну, а худые думки заведешь, тут хоть в пень головой - все немило станет.
- Про какие, - спрашивает Илья, - ты, бабушка, худые думки сказываешь?
- А это, - отвечает, - про деньги да про богатство. Хуже их нету. Человеку от таких думок одно расстройство да маята напрасная. Чисто да по совести и пера на подушку не наскрести, не то что богатство получить.
- Как же тогда, - спрашивает Илья,- про земельное богатство понимать? Неуж ни за что считаешь? Бывает ведь:
- Бывать-то бывает, только ненадежно дело: комочками приходит, пылью уходит, на человека тоску наводит. Про это и не думай, себя не беспокой! Из земельного богатства, сказывают, одно чисто да крепко. Это когда бабка Синюшка красной девкой обернется да сама своими рученьками человеку подаст. А дает Синюшка богатство гораздому да удалому, да простой душе. Больше никому. Вот ты и попомни, друг Илюшенька, этот мой последний наказ.
Поклонился тут Илья бабке.
- Спасибо тебе, бабка Лукерья, за перья, а пуще того за наставленье. Век его не забуду.
Вскорости умерла бабка: Остался Илюха один-одинешенек, сам большой, сам маленький. Тут, конечно, похоронные старушонки набежали, покойницу обмыть, обрядить, на погост проводить. Они - эти старушонки - тоже не от сладкого житья по покойникам бегают. Одно выпрашивают, другое выглядывают. Живо все бабкино обзаведенье по рукам расхватали. Воротился Илья с могильника, а в избе у него голым - голехонько. Только то и есть, что сам сейчас на спицу повесил: зипун да шапка. Кто-то и бабкиным пером покорыстовался: начисто выгреб из решета. Только три перышка в решетке зацепились. Одно беленькое, одно черненькое, одно рыженькое.
Пожалел Илья, что не уберег бабкин поминок.
<Надо,- думает,- хоть эти перышки к месту прибрать, а то нехорошо как-то. Бабка от всей души старалась, а мне будто и дела нет>.
Подобрал с полу каку-то синюю ниточку, перевязал эти перышки натуго, да и пристроил себе на шапку.
<Тут, - думает, - самое им место. Как надевать либо снимать шапку, так и вспомнишь бабкин наказ. А он, видать, для жизни полезный. Всегда его в памяти держать надо>.
Надел потом шапку да зипун и пошел на прииск. Избушку свою и запирать не стал, потому в ней - ничем-ничего. Одно пустое решето, да и то с дороги никто не подберет.
Илья возрастной парень был, давно в женихах считался. На прииске-то он годов шесть либо семь робил. Тогда ведь при крепости-то, с малолетства людей на работу загоняли. До женитьбы иной, глядишь, больше десятка годов уж на барина отхлещет. И этот Илья, прямо сказать, вырос на прииске. Места тут он знал вдоль и поперек. Дорога на прииск не близкая. На Гремихе, сказывают, тогда добывали чуть не у Белого камня. Вот Илюха и придумал:
<Пойду-ко я через Зюзельско болотце. Вишь, жарынь какая стоит. Подсохло, поди, оно, - пустит перебраться. Глядишь, и выгадаю версты три, а то и все четыре:>
Сказано-сделано. Пошел Илья лесом напрямую, как по осеням с прииска и на прииск бегали. Сперва ходко шел, потом намаялся и с пути сбился. По кочкам- то ведь не по прямой дороге. Тебе надо туда, а кочки ведут вовсе не в ту сторону. Скакал-скакал, до поту наскакался. Ну, выбрался в какой-то ложок. Посредине место пониже. Тут трава растет - горчик да метлика. А с боков взгорочки, а на них сосна жаровая. Вовсе, значит, сухое место пошло. Одно плохо - не знает Илья, куда дальше итти. Сколько раз по этим местам бывал, а такого ложочка не видывал.
Вот Илья и пошел серединой, меж взгорочков-то. Шел-шел, видит - на полянке окошко круглое, а в нем вода, как в ключе, только дна не видно. Вода будто чистая, только сверху синенькой тенеткой подернулась и посредине паучок сидит, тоже синий.
Илюха обрадовался воде, отпахнул рукой тенетку и хотел напиться. Тут у него голову и обнесло, - чуть в воду не сунулся и сразу спать захотел.
<Вишь, - думает, - как притомило меня болото. Отдохнуть, видно, надо часок>.
Хотел на ноги подняться, а не может. Отполз все ж таки сажени две ко взгорочку, шапку под голову, да и растянулся. Глядит, - а из того водяного окошка старушонка вышла. Ростом не больше трех четвертей. Платьишко на ней синее, платок на голове синий и сама вся синехонька, да такая тощая, что вот подует ветерок - и разнесет старушонку. Однако глаза у ней молодые, синие да такие большие, будто им тут вовсе и не место.
Уставилась старушонка на парня и руки к нему протянула, а руки все растут да растут. Того и гляди, до головы парню дотянутся. Руки ровно жиденькие, как туман синий, силы в них не видно, и когтей нет, а страшно. Хотел Илья подальше отползти, да силы вовсе не стало.
<Дай, - думает, - отвернусь, - все не так страшно>.
Отвернулся да носом-то как раз в перышки и ткнулся. Тут на Илью почихота нашла. Чихал-чихал, кровь носом пошла, а все конца краю нет. Только чует - голове-то много легче стало. Подхватил тут Илья шапку и на ноги поднялся. Видит-стоит старушонка на том же месте, от злости трясется. Руки у нее до ног Илье дотянулись, а выше-то от земли поднять их не может. Смекнул Илья, что у старухи оплошка вышла - сила не берет, прочихался, высморкался, да и говорит с усмешкой:
- Что, взяла, старая? Не по тебе, видно, кусок!
Плюнул ей на руки-то, да и пошел дальше. Старушонка тут и заговорила, да звонко так, вовсе по- молодому:
- Погоди, не радуйся! Другой раз придешь - головы не унесешь!
- А я и не приду,- отвечает Илья.
- Ага! Испугался, испугался! - зарадовалась старушонка.
Илюхе это за обиду показалось. Остановился он, да и говорит:
- Коли на то пошло, так нарочно приду - воды из твоего колодца вычерпнуть.
Старушонка засмеялась и давай подзадоривать парня:
- Хвастун ты, хвастун! Говорил бы спасибо своей бабке Лукерье, что ноги унес, а он еще похваляется! Да не родился еще такой человек, чтоб из здешнего колодца воду добыть.
- А вот поглядим, родился ли, не родился, - отвечает Илья.
Старушонка знай свое твердит:
- Пустомеля ты, пустомеля! Тебе ли воду добыть, коли подойти боишься. Пустые твои слова! Разве других людей приведешь. Посмелее себя!
- Этого, - кричит Илья, - от меня не дождешься. чтоб я стал других людей тебе подводить! Слыхал, поди-ка, какая ты вредная и чем людей обманываешь.
Старушонка одно заладила:
- Не придешь, не придешь! Где тебе! Такому-то!
Тогда Илья и говорит:
- Ладно, нето. Как в воскресный день ветер хороший случится, так и жди в гости.
- Ветер тебе на что?- спрашивает старушонка
- Там видно будет,- отвечает Илья.- Ты только плевок-то с руки смой. Не забудь, смотри!
- Тебе, - кричит старушонка,- не все равно, какой рукой тебя на дно потяну? Хоть ты, вижу, и гораздый, а, все едино, мой будешь. На ветер да бабкины перья не надейся! Не помогут!
Ну, поругались так-то. Пошел Илья дальше, сам дорогу примечает и про себя думает:
<Вот она какая бабка Синюшка. Ровно еле живая, а глаза девичьи, погибельные, и голос, как у молоденькой, - так и звенит. Поглядел бы, как она красной девкой оборачивается>.
Про Синюшку Илья много слыхал. На прииске не раз об этом говаривали. Вот, дескать, по глухим болотным местам, а то и по старым шахтам набегали люди на Синюшку. Где она сидит, тут и богатство положено. Сживи Синюшку с места,- и откроется полный колодец золота да дорогих каменьев. Тогда и греби сколь рука взяла. Многие будто ходили искать, да либо ни с чем воротились, либо с концом загинули.
К вечеру выбрался Илюха на прииск. Смотритель приисковский напустился, конечно, на Илюху:
- Что долго?
Илья объяснил - так и так, бабку Лукерью хоронил. Смотрителю маленько стыдно стало, а все нашел придирку:
- Что это у тебя за перья на шапке? С какой радости нацепил?
- Это,- отвечает Илья,- бабкино наследство. Для памяти его тут пристроил.
Смотритель да и другие, кто близко случился, давай смеяться над таким наследством, а Илья и говорит:
-Да, может, я эти перья на весь господский прииск не променяю. Потому - не простые они, а наговоренные. Белое вот - на веселый день, черное - на спокойную ночь, а рыженькое - на красное солнышко.
Шутит, конечно. Только тут парень был - Кузька Двоерылко. Он Илюхе-то ровесником приходился, в одном месяце именинниками были, а по всем статьям на Илюху не походил. Он, этот Двоерылко, вовсе со справного двора. По- доброму такому парню и мимо прииска ходить не надо - полегче бы работа дома нашлась. Ну, Кузька давно около золота околачивался, свое смышлял, - не попадет ли штучка хорошая, а унести ее сумею. И верно, насчет того, чтобы чужое в свой карман прибрать, Двоерылко мастак был. Чуть кто не доглядел, - Двоерылко уже унес, и найти не могут. Однем словом, ворина. По этому ремеслу у него и заметка была. Его, вишь, один старатель лопаткой черканул. Скользом пришлось, а все же зарубка на память осталась - нос до губы пополам развалило. По этой приметке Кузьку и величали Двоерылком. Этот Кузька крепко завидовал Илюхе. Тот, видишь, парень ядреный да могутный, крутой да веселый,
- работа у него и шла податно. Кончил работу - поел да песню запел, а то и в пляс пошел. На артелке ведь и это бывает. Против такого парня где же равняться Двоерылому, коли у него ни силы, ни охоты, да и на уме вовсе другое. Только Кузька по-своему об этом понимал. <Не иначе, знает Илюшка какую-то словинку,- то он и удачливый, и по работе ему устатка нет>.
Как про перышки-то Илья сказал, Кузька и смекнул про себя: <Вот она- илюшкина словинка>.
Ну, известно, в ту же ночь и украл эти перышки.
На другой день хватился Илья - где перышки? Думает, обронил. Давай искать по прииску-то. Над Ильей подсмеиваться стали:
- Ты в уме ли, парень! Столько ног тут топчется, а ты какие-то махонькие перышки ищешь! В пыль, поди, их стоптали. Да и на что они тебе?
- Как, - отвечает, - на что, коли это бабкина памятка?
- Памятку, - говорят, - надо в крепком месте, либо в голове держать, а не на шапке таскать.
Илья и думает - правду говорят, - и перестал те перышки искать. Того ему и на мысли не пало, -что они худыми руками взяты.
У Кузьки своя забота - за Илюхой доглядывать, как у него теперь дело пойдет, без бабкиных перышек. Вот и узрил, что Илья ковш старательский взял да к лесу пошел. Двоерылко за Ильей,- думает, не смывку ли где наладил. Ну, никакой смывки не оказалось, а стал Илья тот ковш на жердинку насаживать. Сажени четыре жердинка. Вовсе для смывки несподручно. К чему бы это? Еще пуще Кузька насторожился.
Дело-то к осени пошло, крепко подувать стало. В субботу, как рабочих с прииска домой отпускали, Илья тоже домой запросился. Смотритель сперва покочевряжился, - ты, дескать, недавно ходил, да и незачем тебе - семейства нет, а хозяйство свое - перышки-то - на прииске потерял. Ну, отпустил. А Кузька разве такой случай пропустит? Он спозаранку к тому месту пробрался, где ковш на жердинке припрятан был. Долго Кузьке ждать-то пришлось, да ведь воровская сноровка известна. Не нами сказано - вор собаку переждет, не то что хозяина. На утре подошел Илья, достал ковш, да и говорит:
- Эх, перышек-то нету! А ветер добрый. С утра так свистит, - к полдню вовсе разгуляется.
Впрямь, ветер такой, что в лесу стон стоит. Пошел Илья по своим приметкам, а Двоерылко за ним крадется да радуется:
<Вот они, перышки-то! К богатству, знать-то, дорожку кажут!>
Долгонько пришлось Илье по приметам-то пробираться, а ветер все тише да тише. Как на ложок выйти, так и вовсе тихо стало,- ни одна веточка не пошевельнется. Глядит Илья,- старушонка у колодца стоит, дожидается и звонко так кричит:
- Вояка пришел! Бабкины перья потерял и на ветре прогадал. Что теперь делать-то станешь? Беги-ко домой да ветра жди! Может, и дождешься!
Сама в сторонке стоит, к Илье рук не тянет, а над колодцем туман, как шапка синяя, густым-густехонько. Илья разбежался да со взгорочка ковшом-то на жердине прямо в ту синюю шапку и сунул да еще кричит:
- Ну-ко, ты, убогая, поберегись! Не зашибить бы ненароком.
Зачерпнул из колодца и чует - тяжело. Еле выволок. Старушонка смеется, молодые зубы кажет.
- Погляжу я, погляжу, как ты ковш до себя дотянешь. Много ли моей водицы испить доведется!
Задорит, значит, парня. Илья видит - верно, тяжело, - вовсе озлился.
- Пей,- кричит,- сама!
Усилился, поднял маленько ковшик да и норовит опрокинуть на старушонку. Та отодвинулась. Илья за ней. Она дальше. Тут жердинка и переломилась, и вода разлилась. Старушонка опять смеется:
- Ты бы ковшик-то на бревно насадил: Надежнее бы!
Илья в ответ грозится:
- Погоди, убогая! Искупаю еще!
Тут старушонка и говорит:
- Ну, ладно. Побаловали - и хватит. Вижу, что ты парень гораздый да удалый. Приходи в месячную ночь, когда вздумаешь. Всяких богатств тебе покажу. Бери, сколько унесешь. Если меня сверху не случится, скажись: <Без ковша пришел>, - и все тебе будет.
- Мне, -, отвечает Илья, - и на то охота поглядеть, как ты красной девкой оборачиваешься.
- По делу видно будет, - усмехнулась старушонка, опять молодые зубы показала.
Двоерылко все это до капельки видел и до слова слышал.
<Надо,- думает,- поскорее на прииск бежать да кошели наготовлять. Как бы только Илюшка меня не опередил!>
Убежал Двоерылко. А Илья взгорочком к дому пошел. Перебрался по кочкам через болотце, домой пришел, а там одна новость - бабкиного решета не стало.
Подивился Илья - кому такое понадобилось? Сходил к своим заводским дружкам, поговорил с тем, с другим и обратно на прииск пошел, только не через болото, а дорогой, как все ходили.
Прошло так дней пяток, а случай тот у Илюхи из головы не выходит - на работе помнится и сну мешать стал. Нет-нет и увидит он те синие глаза, а то и голос звонкий услышит:
<Приходи в месячную ночь, когда вздумаешь>.
Вот Илюха и порешил:
<Схожу. Погляжу хоть, какое богатство бывает. Может, и сама она мне красной девкой покажется>.
В ту пору как раз молодой месяц народился, ночи посветлее стали. Вдруг на прииске разговор - Двоерылко потерялся. Сбегали на завод-нету. Смотритель велел по лесу искать -тоже не оказалось. И то сказать, искали- не надсажались. Всяк про себя думал: <От того убытку нет, коли вор потерялся.> На том и кончилось.
Как месяц на полный кружок обозначился, Илюха и пошел. Добрался до места. Глядит - никого нет. Илья все же со взгорочка не спустился и тихонько молвил:
- Без ковша пришел.
Только сказал, сейчас старушонка объявилась и ласково говорит:
- Милости просим, гостенек дорогой! Давно поджидаю. Подходи да бери, сколько унесешь.
Сама руками-то как крышку над колодцем подняла, а там и открылось богатства всякого. Доверху набито. Илье любопытно на такое богатство поглядеть, а со взгорочка не спускается. Старушонка поторапливать стала.
- Ну, чего стоишь? Бери,- говорю, - сколько в кошель уйдет.
- Кошеля-то, - отвечает, - у меня нету, да и от бабки Лукерьи я другое слыхал. Будто только то богатство чисто да крепко, какое ты сама человеку подашь.
- Вишь ты, привередник какой! Ему еще подноси! Ну, будь по-твоему!
Как сказала это старушонка, так из колодца синий столб выметнуло. И выходит из этого столба девица-красавица, как царица снаряжена, а ростом до половины доброй сосны. В руках у этой девицы золотой поднос, а на нем груда всякого богатства. Песок золотой, каменья дорогие, самородки чуть не по ковриге. Подходит эта девица к Илюхе и с поклоном подает ему поднос.
- Прими-ко, молодец!
Илья на прииске вырос, в золотовеске тоже бывал, знал, как его - золото-то - весят. Посмотрел на поднос и говорит старушонке:
- Для смеху это придумано. Ни одному человеку не в силу столько поднять.
- Не возьмешь?- спрашивает старушонка.
- И не подумаю, - отвечает Илья.
- Ну, будь по-твоему! Другой подарок дам, - говорит старушонка.
И сейчас же той девицы - с золотым-то подносом - не стало. Из колодца опять синий столб выметнуло. Вышла другая девица. Ростом поменьше. Тоже красавица и наряжена по-купецки. В руках у этой девицы серебряный поднос, на нем груда богатства. Илья и от этого подноса отказался, говорит старушонке:

Малахитовая шкатулка. Уральские рассказы - 20. Синюшкин колодец - Бажов Павел Петрович => читать онлайн электронную книгу дальше


Было бы хорошо, чтобы книга Малахитовая шкатулка. Уральские рассказы - 20. Синюшкин колодец автора Бажов Павел Петрович дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Малахитовая шкатулка. Уральские рассказы - 20. Синюшкин колодец у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Малахитовая шкатулка. Уральские рассказы - 20. Синюшкин колодец своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Бажов Павел Петрович - Малахитовая шкатулка. Уральские рассказы - 20. Синюшкин колодец.
Если после завершения чтения книги Малахитовая шкатулка. Уральские рассказы - 20. Синюшкин колодец вы захотите почитать и другие книги Бажов Павел Петрович, тогда зайдите на страницу писателя Бажов Павел Петрович - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Малахитовая шкатулка. Уральские рассказы - 20. Синюшкин колодец, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Бажов Павел Петрович, написавшего книгу Малахитовая шкатулка. Уральские рассказы - 20. Синюшкин колодец, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Малахитовая шкатулка. Уральские рассказы - 20. Синюшкин колодец; Бажов Павел Петрович, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн