– Разве прекрасный бал не развлекает благородных дам?
– Ну что вы, Николай Николаевич, разве же мы англичане какие, чтобы радоваться столь постным увлечениям. Надобно, какую импровизацию устроить. К черту регламент!
– Александр, что за выражения?! – Николай Николаевич попытался одернуть своего племянника.
– Дядя, мне самому противно за свои слова, но это невыносимо! Где веселье? Где разнообразие? Эти пиликанья давно ушедших времен меня в тоску вгоняют, да и не только меня.
– Ваше императорское высочество, так предложите забаву. Мы поддержим. – Вмешался Левшин с лукавой улыбкой. – У вас есть какое-нибудь предложение?
– Хорошо. Извольте. К ним, конечно, нужно готовиться. Хотя. Вот. Давайте устроим какую-нибудь игру, в которой тот, кто проиграет, исполняет песню, задуманную победителем. Мы не все хорошо умеем петь, так что будут веселые курьезы. Пожалуй, они куда приятнее, чем эти скучные танцы. Впрочем, в точности загадывать песню не стоит, довольно будет только мотива.
– Да, господа, давайте немного поиграем. – Заинтересовалась предложением Александра Наталья Александровна и активно включилась в агитацию. Народ поначалу попробовал отлынивать, но горячительные напитки и неотразимость Натальи Сергеевны, сделали свое дело. Особенно после того, как ей уступил Николай Николаевич. Поэтому, уже спустя каких-то десять минут был образован своего рода круг вроде салона, в котором начались сплошные потехи, ибо, как и говорил Александр, петь умели далеко не все, да и слов знали немного. Такой подход дал свой эффект – народ от души стал веселиться, переплетая шутки, смех и попытки пения. А учитывая, что круг вместе с дамами насчитывал не боле сотни человек, то получалось весьма камерно и живо. Практически как в небольшом, домашнем салоне. Впрочем, Александр тщательно лавируя, избегал исполнения песен, что не осталось без внимания.
– Александр, ну что же вы хитрите? – Наталья Александровна лукаво подмигнула, – предложили замечательную игру, а сами ее избегаете? Спойте нам что-нибудь. Мы просим вас.
– Наталья Сергеевна, будьте милосердны. Я же совсем не умею петь.
– Ничего не хочу слышать. Вы предложили – вам и участвовать. Так ведь господа? – Весь зал разразился гулом одобрения слов Натальи Сергеевны. – Просим, ваше императорское высочество, спойте нам.
– Но какую песню вам исполнить?
– Вы так увлечены военными вопросами, так увлеченно постигаете азы военной науки, спойте нам что-нибудь про войну. – Михаил Дубельт, муж Натальи Сергеевны, решил вставить свои «пять копеек» и выбрал наиболее слабую сторону в песенном репертуаре Александра. На его взгляд само собой.
– О войне? Хм... – Александр задумался. Он за последние три года из-за регулярных упражнений вполне терпимо научился играть на рояле, от этого и нужно было плясать. Из военных песен, которые бы можно было спеть в варианте «как есть», да еще и аккомпанемент исполнить ничего особого не приходило в голову.
– Ну же, Александр, не томите нас!
– Просим!
– Просим! – Раздавалось со всех сторон. А Левшин с хитрым видом наблюдал за тем, как великий князь выкрутиться из этой ситуации.
– Знаете господа, недавно я услышал дивную песню, написанную по мотивам романа Александра Дюма «Три мушкетера». Ее я вам и попробую исполнить. Но я исполнительно плохой, так что не обессудьте.
– Не переживайте вы так, ваше императорское высочество. Садитесь за рояль, я помогу вам. – Сказала Наталья Сергеевна и очень ласково улыбнулась. Они сели парой за клавиши рояля. Александр начал подстраиваться, под легкие смешки и шуточки, что доносились до его ушей из аудитории. Наталья очень легко уловила мелодию и быстро включилась.
– Господа, представьте, небольшую полянку, недалеко от бастиона Сен-Жермен, мушкетеры, отдыхающие перед боем и после казни Миледи Винтер.
Приятно вспомнить в час заката любовь, забытую когда-то.
Полезно вспомнить в час рассвета слова забытого поэта:
Щедра к нам грешникам земля, а небеса полны угрозы.
И что-то там еще траля-ля-ля... перед грозой так пахнут розы
...
Старая добрая песня Юрия Ряшенцева на музыку Максима Дунаевского оказалась очень хороша. Даже убогое ее исполнение человеком без нормального слуха и голосом в тональности баритона, близкого к басу, не смогли ее сильно испортить. Но стоит отметить, что Наталья очень помогла, легко подхватив простую и незамысловатую мелодию. Впрочем, и сам Александр старался, представляя кадры замечательной советской экранизации этого романа, где Боярский, Смехов, Смирнитский и Старыгин в различных красивых ракурсах гарцевали в костюмах мушкетеров. В общем, получилось очень даже неплохо. Никто не ожидал ничего подобного.
– Александр, а кто автор этой замечательной песни? – Подал первым голос Николай Николаевич.
– О, если бы я знал. Господа, боюсь, мы этого никогда не узнаем. Я, признаюсь, ее подслушал во время одной из прогулок по Москве.
– Не скромничайте, Саша, – Наталья Сергеевна лукаво улыбнулась.
– Я не понимаю вас, – Александр, смущенно покраснел.
– Признайтесь, это вы сочинили эту песню.
– О, ну что вы, как можно. Я же даже исполнить ее толком не смог. Какое там сочинил. – Попытался оправдаться Александр, но зал стал просить еще, что-нибудь из музыкальных поделок великого князя, заявив, что эта песня не в счет. Саше было жутко стыдно за свое наглые кражи чужого творчества. Но окружающие воспринимали его стыд за природную скромность, а потому вариантов у него не оставалось и он начал настраиваться на следующую композицию. Настройка шла долго, но аудитория спокойно ждала начала, так как великий князь их смог удивить. Да и мелодия, которую он поспешно пытался освоить на рояле вместе с Натальей Александровной, тоже была нова и необычна. И вот, спустя минут десять Александр на пару мгновений остановился в переборах и, слегка кивнув Наталье, начал играть и петь. В этот раз была замечательная песня Владимира Высоцкого «Баллада о борьбе».
Средь оплывших свечей и вечерних молитв,
Средь военных трофеев и мирных костров
Жили книжные дети, не знавшие битв,
Изнывая от мелких своих катастроф.
Детям вечно досаден их возраст и быт, -
И дрались мы до ссадин, до смертных обид.
Но одежды латали нам матери в срок,
Мы же книги глотали, пьянея от строк.
...
Как не трудно догадаться, Александра не выпускали из-за рояля еще часа два, пока весь репертуар, что можно было без переделок спеть, у него не закончился. И он был вынужден завершить свое выступление. Да, он произвел совершенно неизгладимое впечатление на публику, которая была поражена до глубины души. А вот на его душе было погано от того, что, как ни крутись, всем этим песням припишут его авторство. А он ведь даже их не переделывал. Исполнял как есть. Конечно, Александр никогда не страдал особым пиететом к авторским правам, считая их издержкой буржуазной спекуляции, но все равно было нехорошо. Видимо из-за того, что он лично очень положительно относился к этим замечательным авторам и считал зазорным причинять им вред. Пусть даже и настолько умозрительный. Впрочем, его муки не остались незамеченными. Он стоял у колонны и смотрел в окно, на яркую Луну, мимо которой плыли легкие клочья перистых облаков и настолько углубился в свои мысли, что не заметил, как к нему подошла Наталья Александровна и аккуратно обняла.
– Саша, что вас тревожит?
– А? О, Наталья Сергеевна, я не заметил, как вы подошли.
– Конечно, вы были так погружены в свои мысли. На вашем лице печаль. Отчего? Вы же имели большой успех в своих песнях.
– Не мои они. От того и неприятно. А ведь теперь будет досада – приклеится на них мое авторство.
– А чьи же?
– Я не могу сказать. Я их просто слышал.
– Знаете, Саша, ваша скромность похвальна, но не нужно с ней особенно усердствовать. Тем более, что песни замечательные, какая разница кто автор? Вы первым их исполнили в высшем свете. Это как пустить хорошую шутку. Неважно кто автор, важно кто ее смог правильно преподнести и дать ей хождение среди других людей. Саша, хватит хандрить. Пойдемте. Ну же.
– Куда? Что вы задумали?
– Пойдемте в кабинет. Запишем слова песен и хотя бы примерно ноты. Негоже, чтобы пропали. Ведь кроме вас их почти никто не запомнил. – Саше стало немного нехорошо, от слишком влажного взгляда Натальи Сергеевны, но он был так увлечен своими мыслями, что не придал этой детали должного значения и последовал за ней в кабинет. Впрочем, на этот действие мало кто обратил внимание, так как время шло уже ближе к утру и все без исключения дворяне, что присутствовали на данном приеме, либо дремали по различным комнаткам, разморенные усталостью и алкоголем, либо скатились в открытую попойку под веселые застольные песни. Собственно ни те, ни другие уже не видели всего, что происходило на периферии залы. Впрочем, была и иная группа участников приема, в которую по определенным стечением обстоятельств попал и великий князь. Наталья Сергеевна все же не устояла от желания первой соблазнить Александра и подошла к делу основательно. Саше же к концу бала не было особого желания сопротивляться, ибо приятный голос, замечательный шарм и прекрасная, стройная, миниатюрная фигурка, которую не смогли испортить роды, Натальи Сергеевны были неотразимы. Так что гормоны в Александре просто бурлили, но он смог найти в себе силы не броситься на эту красивую женщину сразу, как закрутилась любовная игра в кабинете, а держаться некоторое время, распаляя ее желание ласками и доводя исступления.
Наступило утро, закончился бал, разъехались гости. Муж Натальи Александровны, как она и предполагала, под утро куда-то пропал и явился, по заверениям слуг, только после обеда, а потому, их с Александром небольшая тайна так и осталась таковой. Впрочем, изучение музыки и песен они продолжили. Правда, не часто, и очень аккуратно, за что, впрочем, Алексей Ираклиевич не раз высказывал его высочеству свои опасения и переживания. Но опека его подопечных помогала избегать огласки этого небольшого любовного приключения.
Однако, Наталья Александровна и сама не давала поводов для подозрения – довольно бойко втянулась в дела того творческого коллектива, что создавался великим князем. По большому счету толку от нее было мало, скорее даже напротив – эта дама постоянно создавала проблемы. Но тут нужно заметить немаловажную деталь – у нее имелись обширные знакомства, в том числе и в среде творческих людей. Поэтому, Александр решил воспользоваться этим шансом и, как следствие, уже 22 января, она, поругавшись с мужем, имевшим иные планы, отъехала в Санкт-Петербург для «большой рыбалки» в Императорской Академии художеств. Там ей предстояло найти молодого, перспективного мастера жанрового рисунка, который не был обласкан вниманием, но обладал «твердой рукой» и покладистым характером.
Это было очень важно. Великий князь на полном серьезе опасался, что Наталья Александровна начнет совершать глупости на почве их романа, а потому стремился каким-либо образом ее отправить куда-нибудь подальше. Само собой – с полезным и очень ценным поручением. Тем более что скоро должна была приехать его британская принцесса. А потому, вспыльчивая и взбалмошная Наташа, в сложившейся ситуации могла совершенно спокойно устроить серьезный международный скандал.
После отъезда Наташи все несколько успокоилось, и Саша смог вернуться к серьезной работе по созданию грамотного образа первого в мире комикса. За основу был взят крестьянин Макар и его злоключения, основой которых стали наиболее вопиющие сюжеты, взятые из старых подшивок газет. По большому счету общий лейтмотив первого комикса очень сильно в своей стилистике перекликался с современным нам мультипликационным сериалом «Бизнес по-русски». Так вот, Макар представлялся как предприимчивый, решительный и деловой человек с хорошим, искрометным юмором и емкими оценками происходящего. Своего рода получалось некое перерождение хорошо знакомого Козьмы Пруткова. Само собой, его выставляли не пьющим и не курящим, дабы не порождать в дальнейшем ненужных ассоциаций.
12 февраля вернулась Наталья Александровна. Вместе с ней приехал Александр Иванович Морозов, молодой, подающий надежды художник. Впрочем, не имевших никаких серьезных наград. Наташе получилось его увлечь новым направлением, тем более что он жаждал признания.
Появление нормального художника в команде сделало свое дело, и комикс стал стремительно обретать тот вид, который хотел Александр. Самой большой проблемой стало объяснение стиля, в котором нужно будет отображать сюжеты. Да и самому Александру Ивановичу подобное оказалось совсем новым и не привычным. Как-никак в те времена в основной своей массе люди стремились к реалистическому искусству, по возможности, фотографического качества. А тут – своего рода примитивизм, смешанный с экспрессионизмом. Но психологический порог был преодолен и к началу марта «бета версия» нового журнала была закончена.
12 марта 1858 года великий князь в сопровождении митрополита Филарета прибывает в Санкт-Петербург с рабочей поездкой – утверждение первого номера комиксов лично у императора. Александр Николаевич не хотел принимать участие в подобном «детском садике», но личная просьба сына сделала свое дело. Тем более что Никса также просил, ибо видел новый журнал вперед и остался доволен.
Для императора поделка его сына была шоком, причем глубоким. Довольно жесткое, но озорное сатирическое произведение не смогло бы найти свой путь к жизни, если бы оно не исходило от родного сына правителя империи.
– Саша, зачем тебе это?
– Как зачем?
– Это же острая сатира, как она поможет укреплению нашего государства?
– Да – это сатира. Именно она и должна помочь. Нежелание выглядеть смешными очень помогает людям, после прочтения подобных вещей, делать разумные вещи. Мы не можем победить многие болезни нашего общества. У нас для этого не хватает ресурсов. Поэтому мы должны призвать на помощь само общество. Включить самозащиту и отторжение противных самому его существу разнообразных поступков.
– И как же?
– Очень просто. Ты берешь вишенку и начинаешь ее кушать. Чтобы понять какую ее часть нужно выплюнуть, надобно ее определить. То есть – найти способ указать на инородное тело. Так и тут – мы указываем на косточку – оную надобно выплюнуть.
– Не боишься, что выплюнут тебя?
– Боюсь, но если не пробовать, то никогда не узнать, получится или нет то, что ты задумал. Нужно придумать как укреплять общество, которое последнее время потихоньку загнивает. Я не хочу моему Отечеству участи Франции, где чуть ли не каждое десятилетие происходит какая-нибудь буча или революция. Оно нам надо?
– Хорошо. Выпускай свой журнал. – С этими словами Александр Николаевич поставил свой автограф на журнале и отписался, что с ним ознакомлен лично и желает оный издавать.
По возвращению 15 марта 1858 года Александра из Санкт-Петербурга был дан торжественный прием в Николаевском дворце по поводу успешного утверждения этого необычного начинания. Туда были приглашены самые разные люди, в том числе и не благородного сословия. По большому счету великий князь решил сделать своего рода презентацию продукта – показать и рассказать о нем. То есть, дать старт довольно агрессивной рекламной кампании по продвижению журнала на рынок. Правда при подготовке этого действа пришлось очень основательно помучить память, дабы вспомнить все успешные презентации и попробовать сделать из них смесь. Переживаний была масса, так как реакция отца несколько разочаровала. Впрочем, зря. Удалось все хорошо.
– Ваше императорское высочество, прием прошел отменно, что вы намерены делать дальше? – Левшин зашел в одну из комнат, где на удобном и весьма красивом диване сидел Александр и что-то черкал в своем блокнотике.
– А, Алексей Ираклиевич, проходите, садись. Что делать-то вполне очевидно – начинать тиражировать журнал. Я вот как раз думаю, как сделать его максимально дешевым.
– Зачем?
– Мы должны им охватить максимальное количество человек. Чем больше – тем лучше. Большая цена не будет способствовать этому. Очень хорошо, что получилось Александра Ивановича уговорить рисовать в небольшом количестве цветов и крупными мазками, дабы упростить типографские штампы.
– И что вам это даст? Цветная печать все равно получается довольно дорогой из-за сложности, дороговизны и капризности оборудования.
– Алексей Ираклиевич, все намного проще. Я собираюсь поставить четыре обычных станка, каждый из которых станет печатать своим цветом. Просто запускать один и тот же лист в них нужно будет по очереди. Вот и все.
Вновь наступившие рабочие будни и повышенная сексуальная активность Натальи Александровны вынудила Сашу снова придумывать ей занятие. В этот раз она направилась с письмом от Алексея Михайловича Жемчугова и первым номером журнала «Искра» (как была названа первая серия комиксов) в гости к Алексею Константиновичу Толстому, дабы привлечь его к работе в проекте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
– Ну что вы, Николай Николаевич, разве же мы англичане какие, чтобы радоваться столь постным увлечениям. Надобно, какую импровизацию устроить. К черту регламент!
– Александр, что за выражения?! – Николай Николаевич попытался одернуть своего племянника.
– Дядя, мне самому противно за свои слова, но это невыносимо! Где веселье? Где разнообразие? Эти пиликанья давно ушедших времен меня в тоску вгоняют, да и не только меня.
– Ваше императорское высочество, так предложите забаву. Мы поддержим. – Вмешался Левшин с лукавой улыбкой. – У вас есть какое-нибудь предложение?
– Хорошо. Извольте. К ним, конечно, нужно готовиться. Хотя. Вот. Давайте устроим какую-нибудь игру, в которой тот, кто проиграет, исполняет песню, задуманную победителем. Мы не все хорошо умеем петь, так что будут веселые курьезы. Пожалуй, они куда приятнее, чем эти скучные танцы. Впрочем, в точности загадывать песню не стоит, довольно будет только мотива.
– Да, господа, давайте немного поиграем. – Заинтересовалась предложением Александра Наталья Александровна и активно включилась в агитацию. Народ поначалу попробовал отлынивать, но горячительные напитки и неотразимость Натальи Сергеевны, сделали свое дело. Особенно после того, как ей уступил Николай Николаевич. Поэтому, уже спустя каких-то десять минут был образован своего рода круг вроде салона, в котором начались сплошные потехи, ибо, как и говорил Александр, петь умели далеко не все, да и слов знали немного. Такой подход дал свой эффект – народ от души стал веселиться, переплетая шутки, смех и попытки пения. А учитывая, что круг вместе с дамами насчитывал не боле сотни человек, то получалось весьма камерно и живо. Практически как в небольшом, домашнем салоне. Впрочем, Александр тщательно лавируя, избегал исполнения песен, что не осталось без внимания.
– Александр, ну что же вы хитрите? – Наталья Александровна лукаво подмигнула, – предложили замечательную игру, а сами ее избегаете? Спойте нам что-нибудь. Мы просим вас.
– Наталья Сергеевна, будьте милосердны. Я же совсем не умею петь.
– Ничего не хочу слышать. Вы предложили – вам и участвовать. Так ведь господа? – Весь зал разразился гулом одобрения слов Натальи Сергеевны. – Просим, ваше императорское высочество, спойте нам.
– Но какую песню вам исполнить?
– Вы так увлечены военными вопросами, так увлеченно постигаете азы военной науки, спойте нам что-нибудь про войну. – Михаил Дубельт, муж Натальи Сергеевны, решил вставить свои «пять копеек» и выбрал наиболее слабую сторону в песенном репертуаре Александра. На его взгляд само собой.
– О войне? Хм... – Александр задумался. Он за последние три года из-за регулярных упражнений вполне терпимо научился играть на рояле, от этого и нужно было плясать. Из военных песен, которые бы можно было спеть в варианте «как есть», да еще и аккомпанемент исполнить ничего особого не приходило в голову.
– Ну же, Александр, не томите нас!
– Просим!
– Просим! – Раздавалось со всех сторон. А Левшин с хитрым видом наблюдал за тем, как великий князь выкрутиться из этой ситуации.
– Знаете господа, недавно я услышал дивную песню, написанную по мотивам романа Александра Дюма «Три мушкетера». Ее я вам и попробую исполнить. Но я исполнительно плохой, так что не обессудьте.
– Не переживайте вы так, ваше императорское высочество. Садитесь за рояль, я помогу вам. – Сказала Наталья Сергеевна и очень ласково улыбнулась. Они сели парой за клавиши рояля. Александр начал подстраиваться, под легкие смешки и шуточки, что доносились до его ушей из аудитории. Наталья очень легко уловила мелодию и быстро включилась.
– Господа, представьте, небольшую полянку, недалеко от бастиона Сен-Жермен, мушкетеры, отдыхающие перед боем и после казни Миледи Винтер.
Приятно вспомнить в час заката любовь, забытую когда-то.
Полезно вспомнить в час рассвета слова забытого поэта:
Щедра к нам грешникам земля, а небеса полны угрозы.
И что-то там еще траля-ля-ля... перед грозой так пахнут розы
...
Старая добрая песня Юрия Ряшенцева на музыку Максима Дунаевского оказалась очень хороша. Даже убогое ее исполнение человеком без нормального слуха и голосом в тональности баритона, близкого к басу, не смогли ее сильно испортить. Но стоит отметить, что Наталья очень помогла, легко подхватив простую и незамысловатую мелодию. Впрочем, и сам Александр старался, представляя кадры замечательной советской экранизации этого романа, где Боярский, Смехов, Смирнитский и Старыгин в различных красивых ракурсах гарцевали в костюмах мушкетеров. В общем, получилось очень даже неплохо. Никто не ожидал ничего подобного.
– Александр, а кто автор этой замечательной песни? – Подал первым голос Николай Николаевич.
– О, если бы я знал. Господа, боюсь, мы этого никогда не узнаем. Я, признаюсь, ее подслушал во время одной из прогулок по Москве.
– Не скромничайте, Саша, – Наталья Сергеевна лукаво улыбнулась.
– Я не понимаю вас, – Александр, смущенно покраснел.
– Признайтесь, это вы сочинили эту песню.
– О, ну что вы, как можно. Я же даже исполнить ее толком не смог. Какое там сочинил. – Попытался оправдаться Александр, но зал стал просить еще, что-нибудь из музыкальных поделок великого князя, заявив, что эта песня не в счет. Саше было жутко стыдно за свое наглые кражи чужого творчества. Но окружающие воспринимали его стыд за природную скромность, а потому вариантов у него не оставалось и он начал настраиваться на следующую композицию. Настройка шла долго, но аудитория спокойно ждала начала, так как великий князь их смог удивить. Да и мелодия, которую он поспешно пытался освоить на рояле вместе с Натальей Александровной, тоже была нова и необычна. И вот, спустя минут десять Александр на пару мгновений остановился в переборах и, слегка кивнув Наталье, начал играть и петь. В этот раз была замечательная песня Владимира Высоцкого «Баллада о борьбе».
Средь оплывших свечей и вечерних молитв,
Средь военных трофеев и мирных костров
Жили книжные дети, не знавшие битв,
Изнывая от мелких своих катастроф.
Детям вечно досаден их возраст и быт, -
И дрались мы до ссадин, до смертных обид.
Но одежды латали нам матери в срок,
Мы же книги глотали, пьянея от строк.
...
Как не трудно догадаться, Александра не выпускали из-за рояля еще часа два, пока весь репертуар, что можно было без переделок спеть, у него не закончился. И он был вынужден завершить свое выступление. Да, он произвел совершенно неизгладимое впечатление на публику, которая была поражена до глубины души. А вот на его душе было погано от того, что, как ни крутись, всем этим песням припишут его авторство. А он ведь даже их не переделывал. Исполнял как есть. Конечно, Александр никогда не страдал особым пиететом к авторским правам, считая их издержкой буржуазной спекуляции, но все равно было нехорошо. Видимо из-за того, что он лично очень положительно относился к этим замечательным авторам и считал зазорным причинять им вред. Пусть даже и настолько умозрительный. Впрочем, его муки не остались незамеченными. Он стоял у колонны и смотрел в окно, на яркую Луну, мимо которой плыли легкие клочья перистых облаков и настолько углубился в свои мысли, что не заметил, как к нему подошла Наталья Александровна и аккуратно обняла.
– Саша, что вас тревожит?
– А? О, Наталья Сергеевна, я не заметил, как вы подошли.
– Конечно, вы были так погружены в свои мысли. На вашем лице печаль. Отчего? Вы же имели большой успех в своих песнях.
– Не мои они. От того и неприятно. А ведь теперь будет досада – приклеится на них мое авторство.
– А чьи же?
– Я не могу сказать. Я их просто слышал.
– Знаете, Саша, ваша скромность похвальна, но не нужно с ней особенно усердствовать. Тем более, что песни замечательные, какая разница кто автор? Вы первым их исполнили в высшем свете. Это как пустить хорошую шутку. Неважно кто автор, важно кто ее смог правильно преподнести и дать ей хождение среди других людей. Саша, хватит хандрить. Пойдемте. Ну же.
– Куда? Что вы задумали?
– Пойдемте в кабинет. Запишем слова песен и хотя бы примерно ноты. Негоже, чтобы пропали. Ведь кроме вас их почти никто не запомнил. – Саше стало немного нехорошо, от слишком влажного взгляда Натальи Сергеевны, но он был так увлечен своими мыслями, что не придал этой детали должного значения и последовал за ней в кабинет. Впрочем, на этот действие мало кто обратил внимание, так как время шло уже ближе к утру и все без исключения дворяне, что присутствовали на данном приеме, либо дремали по различным комнаткам, разморенные усталостью и алкоголем, либо скатились в открытую попойку под веселые застольные песни. Собственно ни те, ни другие уже не видели всего, что происходило на периферии залы. Впрочем, была и иная группа участников приема, в которую по определенным стечением обстоятельств попал и великий князь. Наталья Сергеевна все же не устояла от желания первой соблазнить Александра и подошла к делу основательно. Саше же к концу бала не было особого желания сопротивляться, ибо приятный голос, замечательный шарм и прекрасная, стройная, миниатюрная фигурка, которую не смогли испортить роды, Натальи Сергеевны были неотразимы. Так что гормоны в Александре просто бурлили, но он смог найти в себе силы не броситься на эту красивую женщину сразу, как закрутилась любовная игра в кабинете, а держаться некоторое время, распаляя ее желание ласками и доводя исступления.
Наступило утро, закончился бал, разъехались гости. Муж Натальи Александровны, как она и предполагала, под утро куда-то пропал и явился, по заверениям слуг, только после обеда, а потому, их с Александром небольшая тайна так и осталась таковой. Впрочем, изучение музыки и песен они продолжили. Правда, не часто, и очень аккуратно, за что, впрочем, Алексей Ираклиевич не раз высказывал его высочеству свои опасения и переживания. Но опека его подопечных помогала избегать огласки этого небольшого любовного приключения.
Однако, Наталья Александровна и сама не давала поводов для подозрения – довольно бойко втянулась в дела того творческого коллектива, что создавался великим князем. По большому счету толку от нее было мало, скорее даже напротив – эта дама постоянно создавала проблемы. Но тут нужно заметить немаловажную деталь – у нее имелись обширные знакомства, в том числе и в среде творческих людей. Поэтому, Александр решил воспользоваться этим шансом и, как следствие, уже 22 января, она, поругавшись с мужем, имевшим иные планы, отъехала в Санкт-Петербург для «большой рыбалки» в Императорской Академии художеств. Там ей предстояло найти молодого, перспективного мастера жанрового рисунка, который не был обласкан вниманием, но обладал «твердой рукой» и покладистым характером.
Это было очень важно. Великий князь на полном серьезе опасался, что Наталья Александровна начнет совершать глупости на почве их романа, а потому стремился каким-либо образом ее отправить куда-нибудь подальше. Само собой – с полезным и очень ценным поручением. Тем более что скоро должна была приехать его британская принцесса. А потому, вспыльчивая и взбалмошная Наташа, в сложившейся ситуации могла совершенно спокойно устроить серьезный международный скандал.
После отъезда Наташи все несколько успокоилось, и Саша смог вернуться к серьезной работе по созданию грамотного образа первого в мире комикса. За основу был взят крестьянин Макар и его злоключения, основой которых стали наиболее вопиющие сюжеты, взятые из старых подшивок газет. По большому счету общий лейтмотив первого комикса очень сильно в своей стилистике перекликался с современным нам мультипликационным сериалом «Бизнес по-русски». Так вот, Макар представлялся как предприимчивый, решительный и деловой человек с хорошим, искрометным юмором и емкими оценками происходящего. Своего рода получалось некое перерождение хорошо знакомого Козьмы Пруткова. Само собой, его выставляли не пьющим и не курящим, дабы не порождать в дальнейшем ненужных ассоциаций.
12 февраля вернулась Наталья Александровна. Вместе с ней приехал Александр Иванович Морозов, молодой, подающий надежды художник. Впрочем, не имевших никаких серьезных наград. Наташе получилось его увлечь новым направлением, тем более что он жаждал признания.
Появление нормального художника в команде сделало свое дело, и комикс стал стремительно обретать тот вид, который хотел Александр. Самой большой проблемой стало объяснение стиля, в котором нужно будет отображать сюжеты. Да и самому Александру Ивановичу подобное оказалось совсем новым и не привычным. Как-никак в те времена в основной своей массе люди стремились к реалистическому искусству, по возможности, фотографического качества. А тут – своего рода примитивизм, смешанный с экспрессионизмом. Но психологический порог был преодолен и к началу марта «бета версия» нового журнала была закончена.
12 марта 1858 года великий князь в сопровождении митрополита Филарета прибывает в Санкт-Петербург с рабочей поездкой – утверждение первого номера комиксов лично у императора. Александр Николаевич не хотел принимать участие в подобном «детском садике», но личная просьба сына сделала свое дело. Тем более что Никса также просил, ибо видел новый журнал вперед и остался доволен.
Для императора поделка его сына была шоком, причем глубоким. Довольно жесткое, но озорное сатирическое произведение не смогло бы найти свой путь к жизни, если бы оно не исходило от родного сына правителя империи.
– Саша, зачем тебе это?
– Как зачем?
– Это же острая сатира, как она поможет укреплению нашего государства?
– Да – это сатира. Именно она и должна помочь. Нежелание выглядеть смешными очень помогает людям, после прочтения подобных вещей, делать разумные вещи. Мы не можем победить многие болезни нашего общества. У нас для этого не хватает ресурсов. Поэтому мы должны призвать на помощь само общество. Включить самозащиту и отторжение противных самому его существу разнообразных поступков.
– И как же?
– Очень просто. Ты берешь вишенку и начинаешь ее кушать. Чтобы понять какую ее часть нужно выплюнуть, надобно ее определить. То есть – найти способ указать на инородное тело. Так и тут – мы указываем на косточку – оную надобно выплюнуть.
– Не боишься, что выплюнут тебя?
– Боюсь, но если не пробовать, то никогда не узнать, получится или нет то, что ты задумал. Нужно придумать как укреплять общество, которое последнее время потихоньку загнивает. Я не хочу моему Отечеству участи Франции, где чуть ли не каждое десятилетие происходит какая-нибудь буча или революция. Оно нам надо?
– Хорошо. Выпускай свой журнал. – С этими словами Александр Николаевич поставил свой автограф на журнале и отписался, что с ним ознакомлен лично и желает оный издавать.
По возвращению 15 марта 1858 года Александра из Санкт-Петербурга был дан торжественный прием в Николаевском дворце по поводу успешного утверждения этого необычного начинания. Туда были приглашены самые разные люди, в том числе и не благородного сословия. По большому счету великий князь решил сделать своего рода презентацию продукта – показать и рассказать о нем. То есть, дать старт довольно агрессивной рекламной кампании по продвижению журнала на рынок. Правда при подготовке этого действа пришлось очень основательно помучить память, дабы вспомнить все успешные презентации и попробовать сделать из них смесь. Переживаний была масса, так как реакция отца несколько разочаровала. Впрочем, зря. Удалось все хорошо.
– Ваше императорское высочество, прием прошел отменно, что вы намерены делать дальше? – Левшин зашел в одну из комнат, где на удобном и весьма красивом диване сидел Александр и что-то черкал в своем блокнотике.
– А, Алексей Ираклиевич, проходите, садись. Что делать-то вполне очевидно – начинать тиражировать журнал. Я вот как раз думаю, как сделать его максимально дешевым.
– Зачем?
– Мы должны им охватить максимальное количество человек. Чем больше – тем лучше. Большая цена не будет способствовать этому. Очень хорошо, что получилось Александра Ивановича уговорить рисовать в небольшом количестве цветов и крупными мазками, дабы упростить типографские штампы.
– И что вам это даст? Цветная печать все равно получается довольно дорогой из-за сложности, дороговизны и капризности оборудования.
– Алексей Ираклиевич, все намного проще. Я собираюсь поставить четыре обычных станка, каждый из которых станет печатать своим цветом. Просто запускать один и тот же лист в них нужно будет по очереди. Вот и все.
Вновь наступившие рабочие будни и повышенная сексуальная активность Натальи Александровны вынудила Сашу снова придумывать ей занятие. В этот раз она направилась с письмом от Алексея Михайловича Жемчугова и первым номером журнала «Искра» (как была названа первая серия комиксов) в гости к Алексею Константиновичу Толстому, дабы привлечь его к работе в проекте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30