135).
Брак в Месопотамии не считался "священным и нерасторжимым". По Законам Ур-Намму "человек" мог оставить жену, уплатив ей 1 мину серебра, если она не была ранее замужем, и полмины — если была. В Ассирии муж мог оставить свою жену вообще без всякой откупной платы, если "не найдет нужным". По ЗХ оставление мужем жены оговаривалось определенными условиями. Муж не мог покинуть даже больную проказой жену (ст. 142). Он мог уйти от бесплодной жены, дав ей выкуп и вернув приданое (ст. 138). Но он не мог ввести в дом в этом случае наложницу, если жена предоставляла ему рабыню с целью рождения детей. Рабыня, однако, не могла "равняться с госпожой" (ЗХ, 146). Только расточительную и позорящую мужа жену можно было покинуть без всякой выкупной платы, оставив ее "в доме в качестве рабыни" (ЗХ, 141).
Одной из распространенных форм сделок по ЗХ было усыновление, которое осуществлялось в двух четко зафиксированных правом формах: с назначением усыновленного наследником и без такового. В основе этих различий лежали неодинаковые цели усыновления. В первом случае — продолжение рода в бездетной семье, во втором — приобретение рабочих рук. Соответственно первая форма усыновления могла осуществляться только свободным мужчиной свободных детей от свободных родителей. Связи усыновленного по первой форме со своей семьей порывались, он лишался в ней права наследования. Усыновленный без права наследования мог вернуться к своим родителям беспрепятственно. Приемные дети, не обладавшие наследственными правами, могли получить по наследству часть семейного имущества, если они работали в доме усыновителя "уже взрослыми" (ЗХ, 189).
Если говорить о наследственных правах родных детей, то традиционно наследство получали сыновья в равных долях. По САЗ старший сын мог сам выбрать наследственную долю, когда делились "дом, поле, сад, рабы, скот" и пр. Дочерям выделялось приданое.
Лишение сына наследства было чрезмерно затруднено в Вавилоне, отец не мог лишить сына наследства даже в случае нанесения ему сыном тяжкой обиды; только повторная тяжкая обида со стороны сына давала ему это право (ЗХ, 169). Дочь, не получившая приданого от отца, могла вступить в наследство после смерти отца наряду с сыновьями (ЗХ, 189). По ЗХ получала право наследования и пережившая мужа супруга, если он не подарил ей определенного имущества при жизни (ст. 172). Дарение в Вавилоне стало своеобразным эквивалентом наследования по завещанию. Дар мог предназначаться дочери в качестве приданого, сыну — для женитьбы или для последующей передачи в качестве приданого сестре, а также жене, которая могла отдать дар мужа после его смерти любому из своих детей.
Судебный процесс. Четких различий между уголовным и гражданским судопроизводством в праве не проводилось, однако уже выделился ряд правонарушений, преследование за которые государством не могло быть прекращено даже в случае примирения сторон и уплаты компенсации. Так как ростовщические операции тамкара требовали присутствия царского контролера, последний имел право привлечь тамкара к ответственности за правовые нарушения.
В большинстве случаев истец или потерпевший должен был сам доставить ответчика в суд. Розыск и арест особо опасных преступников были делом царских наместников. И истец и ответчик сами представляли суду доказательства. Так, за кражу, совершенную на территории квартала, отвечал весь квартал, который мог избежать уплаты штрафа, доказав, что "ничего не пропало" (ЗХ, 126). Еще шумерские законы знали понятия алиби, вещественного доказательства.
Важным способом доказывания были свидетельские показания, особенно если они сопровождались клятвой, и ордалии — испытания с помощью воды и пр. Клятва могла освободить от преследования человека, "не удержавшего беглого раба", пастуха, не сохранившего стадо по не зависящим от него причинам, разрешить спор между арендатором и арендодателем о взыскании убытков, снять все обвинения с женщины, оклеветанной мужем, и пр.
Отказ от дачи клятвы в суде еще по законам Ур-Намму означал потерю спорной вещи или суммы; отказ от ордалии — признание вины. По САЗ ордалии мог подвергнуться не только обвиняемый, но и обвинитель. Ордалия здесь часто выступала как средство проверки клятвы, а отказ от нее был равносилен не только признанию вины, но и самопроклятию. Клятва давалась перед жрецами, клялись именем царей, богов, святилищ. Жрецы принимали участие в организации ордалий и в допросах (например при обвинении в чародействе (САЗ, 47, III). По ряду дел обязательно требовались письменные документы. Частноправовой документ, известный еще Шумеру, сначала удостоверял заключенную сделку. На рубеже III–II тысячелетия до н. э. документ становится необходимой частью самой сделки в силу предписания закона или договоренности сторон (необходимо отметить в этой связи, что грамотность в Вавилоне во II-I тысячелетии до н. э. при сложной и трудной для овладения системе письма не была уделом лишь избранных).
Отличительная особенность документа — его формализм, сочетавшийся с деловой краткостью. Чтобы исключить возможность внесения каких-либо изменений, правовой документ запечатывался. С целью правильного его составления издавались юридические справочники, пособия, в которых приводились практические примеры, юридическая терминология.
Судебное дело считалось законченным после выдачи судьей решения, которое он не мог изменить. Решение суда о смертной казни и членовредительных наказаниях приводилось в исполнение немедленно и публично.
Глава 7. Право Древней Индии
Источники права. Специфические черты права, отразившие особенности культурного, социально-экономического и государственного развития Древней Индии, проявились прежде всего в источниках права, среди которых особое место занимают дхармашастры — сборники религиозно-нравственных, правовых предписаний, правил (дхарм) и артхашастры — трактаты о политике и праве. Понятие дхармы многогранно. Это и религиозная добродетель, и мораль, и норма поведения, и свод правил, обязательных для каждого правоверного индуса, регламентирующих различные стороны его жизнедеятельности.
Наряду с термином дхарма в древнеиндийском праве существовало понятие "нъяя", сходное с европейским — закон, более узкое понятие, чем дхарма, обозначающее общепринятую норму поведения, нарушение которой влекло за собой наказание, применяемое государством.
Дхармашастры, составленные брахманами сначала для своих учеников, со временем были признаны не только авторитетными источниками права, но на определенном этапе даже вытеснили артхашастры, взяв из них то, что относилось к собственно праву. Включение в дхармашастры правовых тем и предписаний явилось вначале прямым следствием определения дхармы царя (раджа-дхармы) как охранителя мира и порядка.
К важной потере для исторической науки относится то, что не установлено ни полного количества дхармашастр, писавшихся и распространявшихся в Древней Индии в течение столетий, ни точного времени их появления. Они содержали материалы разного происхождения и достоверности, следы поздних вставок, многочисленных исправлений. Практически ни одна дхармашастра не может быть датирована более точно, чем в пределах двух-трех веков, ибо эти брахманские произведения строились по традиционным канонам, свойственным литературе данного жанра, комментирующей священные книги индусов — веды, с неизменными ссылками на древних мудрецов.
Старейшие дхармашастры — Гаутама, Баудхаяна, Апастамба, Васиштха, носившие название дхармасутр (сутра — нить), появились, видимо, в начале второй половины I тысячелетия до н. э. и на рубеже н. э. На их основе возникла обширная литература собственно дхармашастр — Манусмрити, или Законы Ману (II в. до н. э. — II в. н. э.) (в дальнейшем — ЗМ), джнавалкьясмрити (II–III вв. н. э.), Нарадасмрити (III–IV вв. н. э.) (Смрити — "запомненное", передаваемая по памяти традиция). Законы Ману, содержание которых чаще всего воспроизводилось в более поздних произведениях этого жанра, среди других дхармашастр занимают особое место.
Появление ЗМ и последующих дхармашастр знаменовало качественно новый этап развития правовой мысли в Древней Индии, которая стала все больше испытывать светское влияние и приспосабливаться к нуждам практического применения. Это сказалось в углублении самого понятия дхармы, трактуемой в контексте правил жизни четырех варн (а не четырех стадий жизни индуса — ашрам, одним из принципиальных положений индусской религии, философии и права является положение о четырех ступенях нравственного развития личности на пути к совершенству и духовной свободе (артха, кама, дхарма и мокша) и соответствующих этим ступеням четырех ашрамах, стадиях жизни индуса: брахма-чарии — периода учебы и самодисциплины, грихастхи — стадии хозяина (главы семьи), ванапрастхи — стадии лесной жизни аскета для очищения души от греховности и обуздания чувств и санньясы — жизни в отречении для спасения души), и в большем разнообразии, обособлении собственно правовых предписаний, входящих в раздел раджадхарма.
Если в дхармасутрах в основном рассматривались деликты-преступления против личности: убийство, прелюбодеяние, оскорбление, воровство, которые объединялись общим понятием — хим-са (нанесение ущерба, обиды личности), то в более поздних дхармашастрах все большее внимание стало уделяться договорным и имущественным отношениям, ответственности за их нарушение (о неуплате долга, закладе, границах земельных участков, разделе наследства и пр.). Правовые нормы в этих дхармашастрах были более упорядочены, классифицированы. Начиная с ЗМ, они стали строиться на основе 18 поводов судебного разбирательства.
Первая группа поводов (норм) судебного разбирательства по ЗМ касается договорных отношений — неуплата долга, заклад, продажа чужого, участие в торговом или ином объединении, неотдача данного (VIII, 4); затем идут нормы, касающиеся неуплаты жалования, нарушения соглашения, отмены купли-продажи, спора хозяина с пастухом (VIII, 5). Следующая группа носит иную направленность. От обязательственных отношений составитель переходит к конкретным деликтам-преступлениям. Это споры о границе (земельных участков), клевета и оскорбление действием, кража, убийство, насилие и прелюбодеяние (ЗМ, VIII, 6). Все эти деяния, а также потрава скотом урожая, ранее других были закреплены в дхармашастрах, составив ядро древнеиндийского деликтного права. Они входили в понятие вреда, нанесенного личности человека (химса).
Последующие поводы судебного разбирательства, ассоциативно связанные с предыдущими, касались нарушения норм брачно-семейного и наследственного права (VIII, 7), а также азартных игр, приравниваемых к преступлениям. Таким образом, имеющая внутреннюю логику система изложения норм в шастрах в соответствии с 18 поводами судебного разбирательства значительно отличалась от современной отраслевой системы, ибо здесь нельзя разделить нормы гражданского и уголовного права и пр.
Другой известной дхармашастрой стала Яджнавалкья. Рассматривая правовые нормы в соответствии с 18-членной системой ЗМ, Яджнавалкья (в дальнейшем — Ядж.) значительно больше внимания уделяет процессуальным нормам, формулирует ряд правовых принципов, например о приоритетных средствах доказывания в суде, состоящих из документов пользования вещью и свидетельских показаний, о необходимости судебной проверки фактов, относящихся к рассматриваемой тяжбе. Она оперирует понятием "тяжкое правонарушение", выделяет преступления против царя, требует беспристрастности судей и пр.
Нарадсмрити предстает законченным юридическим произведением, целиком посвященным вопросам права, которое свидетельствует о достаточно высоком уровне развития правовой культуры. Составитель Нарады отходит от указаний на конкретные наказания по каждому виду преступления, ограничиваясь абстрактными рекомендациями в форме: "заслуживает штрафа", "пусть его накажет царь или судья", отсылая в большинстве случаев к обычаю, к признанным на местах нормам обычного права. Это обстоятельство — явный признак сугубо практического назначения данной дхармашастры.
При большом разнообразии дхармашастр можно увидеть глубокое сходство между ними, взаимовлияние, взаимозависимость, текстуальное совпадение, а главное — единство религиозно-философских концепций, принципов, на которых они основывались. Это прежде всего понятие самой дхармы, закрепление неравенства варн, особого значения ритуала, ритуальной чистоты и нечистоты индуса, системы искупления с целью очищения, в том числе и за совершенные преступления.
К этим концепциям относится и традиционный религиозный взгляд на источники права Древней Индии, согласно которому все его содержание, границы действия норм предопределены ведами — священными источниками "всех знаний" Отсюда делается вывод, что между дхармашастрами не может быть противоречий. Если же они выявляются, а их в действительности было множество, то они должны быть разрешены соответствующим толкованием. "Когда имеются противоречия в двух отрывках священного откровения, они оба… объявлены правильной дхармой", — записано в ЗМ (III, 14).
Особое место среди источников права Древней Индии на определенном этапе ее истории занимала литература чисто светского жанра, относящаяся к науке политики, — артхашастры. Одно из таких произведений, дошедших до нас, представляет собой научный трактат об искусстве политики и управления государством, предписываемый Каутилье, советнику царя из династии Маурьев Чандрагупты (конец IV в. до н. э.). В этом произведении (по уточненным данным относящемся к рубежу I тысячелетия до н. э. — I тысячелетия н. э.) содержатся обширные сведения, имеющие прикладной, деловой смысл: об администрации и финансах Древней Индии, судопроизводстве, организации суда, преступлениях и наказаниях.
Главное содержание Артхашастры (в дальнейшем — Арт.) - рассмотрение дхармы царя, внутренней и внешней политики, в центре внимания которой стоит понятие государственной выгоды, пользы (артхи), отодвигающей на второй план и религиозную мораль, и греховность правонарушения, и необходимость религиозного искупления.
Эта кшатрийская литература опиралась, видимо, на другую предшествующую ей литературу практического характера, а также на нормы царского законодательства. Об этом свидетельствуют содержащиеся в Арт. сведения о хранящихся в государственном архиве записях обычаев отдельных мест, общин, каст, копиях царских указов, а также о специальной "науке о поимке воров" и руководстве по организации "пыток, наказаний, сопряженных с истязаниями" (Арт., IV, 11(26) в Арт. римскими цифрами обозначаются номера книги, арабскими — главы и в скобках — статьи).
Важное значение для изучения права имеет книга III Арт. — "Область деятельности суда", логически связанная с книгой IV "О поддержании общественного порядка". В III книге легко найти отражение 18 поводов судебного разбирательства, известных дхармашастрам, но в ней более полно представлена картина правовой системы страны. Здесь в логико-тематической последовательности рассматриваются вопросы, касающиеся судебного процесса, брака, наследования, собственности, обязательственного права и пр.
Дхармашастры признают неортодоксальную артхашастру в качестве источника права. Вместе с тем в Ядж. (II, 21) подчеркивается, "что дхармашастра имеет большее значение, чем артхашастра". Уже в этих положениях нашел отражение процесс постепенного изменения роли Арт. в судопроизводстве, которая стала все больше уступать место дхармашастрам, активно заимствующим ее правовые нормы и положения. Эти же процессы привели, видимо, в начале I тысячелетия н. э. к прекращению дальнейшего развития литературного жанра артхашастр, в котором Артхашастра, приписываемая Каутилье, являлась последним, обобщающим произведением.
Одновременное появление двух традиционных жанров в правовой литературе было связано с историческими особенностями развития Древней Индии, с той же слабостью государственной власти, автономностью общин, особым положением в социальной структуре варны брахманов. Оно демонстрирует развитие права в Древней Индии как бы двух уровней: государственного (артхашастра) и общинного (дхармашастра). Сами же юридические трактаты, развивающиеся в одной и той же культурной среде, за счет отбора и включения в свои тексты многочисленных обычаев тесно взаимодействовали друг с другом, о чем свидетельствует сходство их многих положений.
Как бы ни было велико значение писаных памятников права в Древней Индии, следует отметить, что на всех этапах развития страны за обычаем признавалась роль его приоритетного источника. В дхармашастрах содержатся отсылки к обычаю и в общей декларативной форме, и по конкретным нормам права.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Брак в Месопотамии не считался "священным и нерасторжимым". По Законам Ур-Намму "человек" мог оставить жену, уплатив ей 1 мину серебра, если она не была ранее замужем, и полмины — если была. В Ассирии муж мог оставить свою жену вообще без всякой откупной платы, если "не найдет нужным". По ЗХ оставление мужем жены оговаривалось определенными условиями. Муж не мог покинуть даже больную проказой жену (ст. 142). Он мог уйти от бесплодной жены, дав ей выкуп и вернув приданое (ст. 138). Но он не мог ввести в дом в этом случае наложницу, если жена предоставляла ему рабыню с целью рождения детей. Рабыня, однако, не могла "равняться с госпожой" (ЗХ, 146). Только расточительную и позорящую мужа жену можно было покинуть без всякой выкупной платы, оставив ее "в доме в качестве рабыни" (ЗХ, 141).
Одной из распространенных форм сделок по ЗХ было усыновление, которое осуществлялось в двух четко зафиксированных правом формах: с назначением усыновленного наследником и без такового. В основе этих различий лежали неодинаковые цели усыновления. В первом случае — продолжение рода в бездетной семье, во втором — приобретение рабочих рук. Соответственно первая форма усыновления могла осуществляться только свободным мужчиной свободных детей от свободных родителей. Связи усыновленного по первой форме со своей семьей порывались, он лишался в ней права наследования. Усыновленный без права наследования мог вернуться к своим родителям беспрепятственно. Приемные дети, не обладавшие наследственными правами, могли получить по наследству часть семейного имущества, если они работали в доме усыновителя "уже взрослыми" (ЗХ, 189).
Если говорить о наследственных правах родных детей, то традиционно наследство получали сыновья в равных долях. По САЗ старший сын мог сам выбрать наследственную долю, когда делились "дом, поле, сад, рабы, скот" и пр. Дочерям выделялось приданое.
Лишение сына наследства было чрезмерно затруднено в Вавилоне, отец не мог лишить сына наследства даже в случае нанесения ему сыном тяжкой обиды; только повторная тяжкая обида со стороны сына давала ему это право (ЗХ, 169). Дочь, не получившая приданого от отца, могла вступить в наследство после смерти отца наряду с сыновьями (ЗХ, 189). По ЗХ получала право наследования и пережившая мужа супруга, если он не подарил ей определенного имущества при жизни (ст. 172). Дарение в Вавилоне стало своеобразным эквивалентом наследования по завещанию. Дар мог предназначаться дочери в качестве приданого, сыну — для женитьбы или для последующей передачи в качестве приданого сестре, а также жене, которая могла отдать дар мужа после его смерти любому из своих детей.
Судебный процесс. Четких различий между уголовным и гражданским судопроизводством в праве не проводилось, однако уже выделился ряд правонарушений, преследование за которые государством не могло быть прекращено даже в случае примирения сторон и уплаты компенсации. Так как ростовщические операции тамкара требовали присутствия царского контролера, последний имел право привлечь тамкара к ответственности за правовые нарушения.
В большинстве случаев истец или потерпевший должен был сам доставить ответчика в суд. Розыск и арест особо опасных преступников были делом царских наместников. И истец и ответчик сами представляли суду доказательства. Так, за кражу, совершенную на территории квартала, отвечал весь квартал, который мог избежать уплаты штрафа, доказав, что "ничего не пропало" (ЗХ, 126). Еще шумерские законы знали понятия алиби, вещественного доказательства.
Важным способом доказывания были свидетельские показания, особенно если они сопровождались клятвой, и ордалии — испытания с помощью воды и пр. Клятва могла освободить от преследования человека, "не удержавшего беглого раба", пастуха, не сохранившего стадо по не зависящим от него причинам, разрешить спор между арендатором и арендодателем о взыскании убытков, снять все обвинения с женщины, оклеветанной мужем, и пр.
Отказ от дачи клятвы в суде еще по законам Ур-Намму означал потерю спорной вещи или суммы; отказ от ордалии — признание вины. По САЗ ордалии мог подвергнуться не только обвиняемый, но и обвинитель. Ордалия здесь часто выступала как средство проверки клятвы, а отказ от нее был равносилен не только признанию вины, но и самопроклятию. Клятва давалась перед жрецами, клялись именем царей, богов, святилищ. Жрецы принимали участие в организации ордалий и в допросах (например при обвинении в чародействе (САЗ, 47, III). По ряду дел обязательно требовались письменные документы. Частноправовой документ, известный еще Шумеру, сначала удостоверял заключенную сделку. На рубеже III–II тысячелетия до н. э. документ становится необходимой частью самой сделки в силу предписания закона или договоренности сторон (необходимо отметить в этой связи, что грамотность в Вавилоне во II-I тысячелетии до н. э. при сложной и трудной для овладения системе письма не была уделом лишь избранных).
Отличительная особенность документа — его формализм, сочетавшийся с деловой краткостью. Чтобы исключить возможность внесения каких-либо изменений, правовой документ запечатывался. С целью правильного его составления издавались юридические справочники, пособия, в которых приводились практические примеры, юридическая терминология.
Судебное дело считалось законченным после выдачи судьей решения, которое он не мог изменить. Решение суда о смертной казни и членовредительных наказаниях приводилось в исполнение немедленно и публично.
Глава 7. Право Древней Индии
Источники права. Специфические черты права, отразившие особенности культурного, социально-экономического и государственного развития Древней Индии, проявились прежде всего в источниках права, среди которых особое место занимают дхармашастры — сборники религиозно-нравственных, правовых предписаний, правил (дхарм) и артхашастры — трактаты о политике и праве. Понятие дхармы многогранно. Это и религиозная добродетель, и мораль, и норма поведения, и свод правил, обязательных для каждого правоверного индуса, регламентирующих различные стороны его жизнедеятельности.
Наряду с термином дхарма в древнеиндийском праве существовало понятие "нъяя", сходное с европейским — закон, более узкое понятие, чем дхарма, обозначающее общепринятую норму поведения, нарушение которой влекло за собой наказание, применяемое государством.
Дхармашастры, составленные брахманами сначала для своих учеников, со временем были признаны не только авторитетными источниками права, но на определенном этапе даже вытеснили артхашастры, взяв из них то, что относилось к собственно праву. Включение в дхармашастры правовых тем и предписаний явилось вначале прямым следствием определения дхармы царя (раджа-дхармы) как охранителя мира и порядка.
К важной потере для исторической науки относится то, что не установлено ни полного количества дхармашастр, писавшихся и распространявшихся в Древней Индии в течение столетий, ни точного времени их появления. Они содержали материалы разного происхождения и достоверности, следы поздних вставок, многочисленных исправлений. Практически ни одна дхармашастра не может быть датирована более точно, чем в пределах двух-трех веков, ибо эти брахманские произведения строились по традиционным канонам, свойственным литературе данного жанра, комментирующей священные книги индусов — веды, с неизменными ссылками на древних мудрецов.
Старейшие дхармашастры — Гаутама, Баудхаяна, Апастамба, Васиштха, носившие название дхармасутр (сутра — нить), появились, видимо, в начале второй половины I тысячелетия до н. э. и на рубеже н. э. На их основе возникла обширная литература собственно дхармашастр — Манусмрити, или Законы Ману (II в. до н. э. — II в. н. э.) (в дальнейшем — ЗМ), джнавалкьясмрити (II–III вв. н. э.), Нарадасмрити (III–IV вв. н. э.) (Смрити — "запомненное", передаваемая по памяти традиция). Законы Ману, содержание которых чаще всего воспроизводилось в более поздних произведениях этого жанра, среди других дхармашастр занимают особое место.
Появление ЗМ и последующих дхармашастр знаменовало качественно новый этап развития правовой мысли в Древней Индии, которая стала все больше испытывать светское влияние и приспосабливаться к нуждам практического применения. Это сказалось в углублении самого понятия дхармы, трактуемой в контексте правил жизни четырех варн (а не четырех стадий жизни индуса — ашрам, одним из принципиальных положений индусской религии, философии и права является положение о четырех ступенях нравственного развития личности на пути к совершенству и духовной свободе (артха, кама, дхарма и мокша) и соответствующих этим ступеням четырех ашрамах, стадиях жизни индуса: брахма-чарии — периода учебы и самодисциплины, грихастхи — стадии хозяина (главы семьи), ванапрастхи — стадии лесной жизни аскета для очищения души от греховности и обуздания чувств и санньясы — жизни в отречении для спасения души), и в большем разнообразии, обособлении собственно правовых предписаний, входящих в раздел раджадхарма.
Если в дхармасутрах в основном рассматривались деликты-преступления против личности: убийство, прелюбодеяние, оскорбление, воровство, которые объединялись общим понятием — хим-са (нанесение ущерба, обиды личности), то в более поздних дхармашастрах все большее внимание стало уделяться договорным и имущественным отношениям, ответственности за их нарушение (о неуплате долга, закладе, границах земельных участков, разделе наследства и пр.). Правовые нормы в этих дхармашастрах были более упорядочены, классифицированы. Начиная с ЗМ, они стали строиться на основе 18 поводов судебного разбирательства.
Первая группа поводов (норм) судебного разбирательства по ЗМ касается договорных отношений — неуплата долга, заклад, продажа чужого, участие в торговом или ином объединении, неотдача данного (VIII, 4); затем идут нормы, касающиеся неуплаты жалования, нарушения соглашения, отмены купли-продажи, спора хозяина с пастухом (VIII, 5). Следующая группа носит иную направленность. От обязательственных отношений составитель переходит к конкретным деликтам-преступлениям. Это споры о границе (земельных участков), клевета и оскорбление действием, кража, убийство, насилие и прелюбодеяние (ЗМ, VIII, 6). Все эти деяния, а также потрава скотом урожая, ранее других были закреплены в дхармашастрах, составив ядро древнеиндийского деликтного права. Они входили в понятие вреда, нанесенного личности человека (химса).
Последующие поводы судебного разбирательства, ассоциативно связанные с предыдущими, касались нарушения норм брачно-семейного и наследственного права (VIII, 7), а также азартных игр, приравниваемых к преступлениям. Таким образом, имеющая внутреннюю логику система изложения норм в шастрах в соответствии с 18 поводами судебного разбирательства значительно отличалась от современной отраслевой системы, ибо здесь нельзя разделить нормы гражданского и уголовного права и пр.
Другой известной дхармашастрой стала Яджнавалкья. Рассматривая правовые нормы в соответствии с 18-членной системой ЗМ, Яджнавалкья (в дальнейшем — Ядж.) значительно больше внимания уделяет процессуальным нормам, формулирует ряд правовых принципов, например о приоритетных средствах доказывания в суде, состоящих из документов пользования вещью и свидетельских показаний, о необходимости судебной проверки фактов, относящихся к рассматриваемой тяжбе. Она оперирует понятием "тяжкое правонарушение", выделяет преступления против царя, требует беспристрастности судей и пр.
Нарадсмрити предстает законченным юридическим произведением, целиком посвященным вопросам права, которое свидетельствует о достаточно высоком уровне развития правовой культуры. Составитель Нарады отходит от указаний на конкретные наказания по каждому виду преступления, ограничиваясь абстрактными рекомендациями в форме: "заслуживает штрафа", "пусть его накажет царь или судья", отсылая в большинстве случаев к обычаю, к признанным на местах нормам обычного права. Это обстоятельство — явный признак сугубо практического назначения данной дхармашастры.
При большом разнообразии дхармашастр можно увидеть глубокое сходство между ними, взаимовлияние, взаимозависимость, текстуальное совпадение, а главное — единство религиозно-философских концепций, принципов, на которых они основывались. Это прежде всего понятие самой дхармы, закрепление неравенства варн, особого значения ритуала, ритуальной чистоты и нечистоты индуса, системы искупления с целью очищения, в том числе и за совершенные преступления.
К этим концепциям относится и традиционный религиозный взгляд на источники права Древней Индии, согласно которому все его содержание, границы действия норм предопределены ведами — священными источниками "всех знаний" Отсюда делается вывод, что между дхармашастрами не может быть противоречий. Если же они выявляются, а их в действительности было множество, то они должны быть разрешены соответствующим толкованием. "Когда имеются противоречия в двух отрывках священного откровения, они оба… объявлены правильной дхармой", — записано в ЗМ (III, 14).
Особое место среди источников права Древней Индии на определенном этапе ее истории занимала литература чисто светского жанра, относящаяся к науке политики, — артхашастры. Одно из таких произведений, дошедших до нас, представляет собой научный трактат об искусстве политики и управления государством, предписываемый Каутилье, советнику царя из династии Маурьев Чандрагупты (конец IV в. до н. э.). В этом произведении (по уточненным данным относящемся к рубежу I тысячелетия до н. э. — I тысячелетия н. э.) содержатся обширные сведения, имеющие прикладной, деловой смысл: об администрации и финансах Древней Индии, судопроизводстве, организации суда, преступлениях и наказаниях.
Главное содержание Артхашастры (в дальнейшем — Арт.) - рассмотрение дхармы царя, внутренней и внешней политики, в центре внимания которой стоит понятие государственной выгоды, пользы (артхи), отодвигающей на второй план и религиозную мораль, и греховность правонарушения, и необходимость религиозного искупления.
Эта кшатрийская литература опиралась, видимо, на другую предшествующую ей литературу практического характера, а также на нормы царского законодательства. Об этом свидетельствуют содержащиеся в Арт. сведения о хранящихся в государственном архиве записях обычаев отдельных мест, общин, каст, копиях царских указов, а также о специальной "науке о поимке воров" и руководстве по организации "пыток, наказаний, сопряженных с истязаниями" (Арт., IV, 11(26) в Арт. римскими цифрами обозначаются номера книги, арабскими — главы и в скобках — статьи).
Важное значение для изучения права имеет книга III Арт. — "Область деятельности суда", логически связанная с книгой IV "О поддержании общественного порядка". В III книге легко найти отражение 18 поводов судебного разбирательства, известных дхармашастрам, но в ней более полно представлена картина правовой системы страны. Здесь в логико-тематической последовательности рассматриваются вопросы, касающиеся судебного процесса, брака, наследования, собственности, обязательственного права и пр.
Дхармашастры признают неортодоксальную артхашастру в качестве источника права. Вместе с тем в Ядж. (II, 21) подчеркивается, "что дхармашастра имеет большее значение, чем артхашастра". Уже в этих положениях нашел отражение процесс постепенного изменения роли Арт. в судопроизводстве, которая стала все больше уступать место дхармашастрам, активно заимствующим ее правовые нормы и положения. Эти же процессы привели, видимо, в начале I тысячелетия н. э. к прекращению дальнейшего развития литературного жанра артхашастр, в котором Артхашастра, приписываемая Каутилье, являлась последним, обобщающим произведением.
Одновременное появление двух традиционных жанров в правовой литературе было связано с историческими особенностями развития Древней Индии, с той же слабостью государственной власти, автономностью общин, особым положением в социальной структуре варны брахманов. Оно демонстрирует развитие права в Древней Индии как бы двух уровней: государственного (артхашастра) и общинного (дхармашастра). Сами же юридические трактаты, развивающиеся в одной и той же культурной среде, за счет отбора и включения в свои тексты многочисленных обычаев тесно взаимодействовали друг с другом, о чем свидетельствует сходство их многих положений.
Как бы ни было велико значение писаных памятников права в Древней Индии, следует отметить, что на всех этапах развития страны за обычаем признавалась роль его приоритетного источника. В дхармашастрах содержатся отсылки к обычаю и в общей декларативной форме, и по конкретным нормам права.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79