Приведённые факты в книге свидетельствуют...
Если к этому примеру добавить словосочетания «исправленные ошибки учеником», «прочитанная лекция для старшеклассников» и т.п., то вы сами найдёте грамматико-стилистическую ошибку в них: нарушен порядок слов в причастном обороте.
По правилу причастный оборот должен находиться или после определяемого существительного: факты, приведённые в книге; ошибки, исправленные учеником; лекция, прочитанная для старшеклассников, или перед ним: приведённые в книге факты; исправленные учеником ошибки; прочитанная для старшеклассников лекция. Определяемое существительное не может стоять внутри причастного оборота, как это имеет место в заголовке.
Причастие может занимать любое место в обособленном обороте. Оно может располагаться в начале оборота: У ворот его стояла кибитка, запряжённая тройкою татарских лошадей (А. Пушкин), в середине: С пятилетнего возраста отдан я был на руки стремянному Савелъичу, за трезвое поведение пожалованному мне в дядьки (А. Пушкин) или в конце (этот вариант носит устарелый характер): Между нами находился офицер, недавно к нам переведённый (А. Пушкин).
Вошедшие граждане, оплачивайте проезд!
Наверное, и вы слышали подобное обращение водителя трамвая, автобуса или троллейбуса к пассажирам, только что вошедшим в салон. Вы могли слышать и такие призывы: «Взятые книги срочно вернуть», «Нарушающие должны платить штраф» и т.п. С точки зрения смысловой не все они являются ущербными: недостающие слова, зависящие от причастия, восполняются «контекстом ситуации», т.е. подсказываются обстановкой. Но по правилам грамматики причастие в подобных случаях должно иметь при себе пояснительные слова: вошедшие в вагон граждане; взятые из библиотеки книги; нарушающие правила дорожного движения.
Коровы, отправляющиеся на убой
В заголовке использовано возвратное причастие, которое имеет страдательное значение: очевидно, речь идёт о коровах, которых отправляют на убой. Но автор не учёл, что суффикс -ся может придавать глаголу (стало быть, и причастию) и другое значение — активного действия. Если причастие имеет такое значение, то получается, что коровы сами шагают на убой (сравните: Завтра мы отправляемся в поход).

Другие неудачные примеры: «девочка, воспитывающаяся бабушкой»; «письменные работы, выполняющиеся учеником». Подобная двузначность устраняется заменой причастия на -ся страдательным причастием на -мый: коровы, отправляемые на убой; девочка, воспитываемая бабушкой; письменные работы, выполняемые учеником.
Возможен и другой случай: неправильное употребление форм времени. Например, в предложении «Существовавшее до сих пор положение в области снабжения книгами школьных библиотек не удовлетворяет уже возросшие требования» следовало употребить причастную форму настоящего времени существующее, так как положение сохраняется ещё и сейчас.
Ученик, сделающий уроки...
Причастия имеют только две временные формы — настоящего и прошедшего времени. Формы будущего времени у них нет! Поэтому от глаголов совершенного вида причастные формы на -щий (со значением будущего времени) не образуются и в сочетаниях типа «вздумающий написать», «попытающийся бежать», «сумеющий доказать» нарушена литературная норма.
Подобные образования, заимствованные из канцелярского языка, в единичных случаях встречались в произведениях писателей XIX в.: «Буде окажется в их губернии человек, не предъявивший никаких свидетельств и пашпортов, то задержать его немедленно» (Н. Гоголь); «...Настенька, обречённая жить в глуши и во всю жизнь, может быть, не увидящая ни балов, ни театров» (А. Писемский). В наше время в этих случаях используются придаточные определительные (который не предъявит никаких свидетельств...; которая обречена жить в глуши... и не увидит...).
Событие, вызвавшее бы громоподобное впечатление
Не отвечает литературной норме употребление причастий на -ший, -вший с частицей бы (типа «каждый пожелавший бы выступить»; «планы, нашедшие бы поддержку»), так как от глаголов в форме условного (сослагательного) наклонения причастия не образуются. Такие формы изредка находим в художественной литературе (употреблены со стилистическим заданием): Спит ум, может быть, обретший бы внезапный родник великих средств (Н. Гоголь); Не были введены положительные рыболовы-любители в пропорции, удовлетворившей бы самые придирчивые требования (С. Михалков).
Если в тексте встречается такая конструкция, её следует заменить придаточной частью (событие, которое вызвало бы...; каждый, кто пожелал бы...).
Книгу я взял у подруги моей сестры, уехавшей на дачу
Прочитали заголовок? Так кто уехал: сестра или её подруга? В таком предложении замена причастного оборота придаточным определительным не устраняет двусмысленность («...у подруги моей сестры, которая уехала на дачу»). Предложение нужно перестроить: Книгу мне дала подруга моей сестры, уехавшая на дачу или ...подруга моей сестры, уехавшей на дачу.
Иногда в подобных двусмысленных высказываниях нужный смысл подсказывает лексический состав предложения. Например, в предложении «В связи с 200-летием со дня рождения А.С. Пушкина было намечено провести ряд лекций в клубах, посвященных творчеству великого классика русской литературы» ясно, что Пушкину посвящены лекции, а не клубы, а потому лучше изменить порядок слов: ...провести в клубах ряд лекций, посвященных...
«Подъезжая к сией станции... у меня слетела шляпа»
Наш заголовок — это фраза-пародия из юмористического рассказа А.П. Чехова. Она страдает не только орфографической неграмотностью («сией» вместо сей), но и стилистической беспомощностью. Хозяин шляпы нарушил языковое правило: обозначаемое деепричастием действие должно относиться к подлежащему. В приведённом примере речь идёт о действиях двух предметов (в грамматическом значении этого слова): обо мне (я подъезжал к станции) и о шляпе (она слетела). В неправильном построении этого высказывания легко убедиться, если переставить деепричастный оборот (обычно у него свободное расположение во фразе): «Шляпа, подъезжая к сей станции, у меня слетела».
Исправляя подобные предложения (а они встречаются достаточно часто: «Прощаясь с друзьями, один из них сказал мне...»; «Возвращаясь домой, меня застиг дождь»), деепричастные обороты следует заменять придаточными обстоятельственными (например: Когда я прощался с друзьями, один из них...).
Встречающиеся у писателей-классиков отступления от литературной нормы представляют собой либо галлицизмы (обороты, возникшие под воздействием французского языка, где такие конструкции допустимы), либо результат влияния народной речи: ...Имея право выбирать оружие, жизнь его была в моих руках (А. Пушкин); Проезжая на возвратном пути в первый раз весной знакомую берёзовую рощу, у меня голова закружилась... (И. Тургенев).
Не используются деепричастные обороты в безличных предложениях типа «Подходя к лесу, мне стало холодно» (в этом предложении нет грамматического подлежащего, которому можно было бы приписать действие, выраженное деепричастием). Такие предложения, встречающиеся в русской классической литературе, с точки зрения современной нормы следует рассматривать как устарелые: ...Убедившись, что понять этого он не сможет, ему стало скучно (Л. Толстой); Прочитав внимательно рассказ, мне думается, что редакторских поправок в нём нет (М. Горький).
Возможно употребление деепричастного оборота в безличном предложении при неопределённой форме глагола: Выполняя это упражнение, нужно руководствоваться указаниями, приведёнными в задании.
«Умерщвление произошло по причине утонутия»
Этот заголовок придуман не нами. Это А.П. Чехов в одном из рассказов спародировал канцелярский стиль с его пристрастием к использованию отглагольных существительных, нередко искусственно образуемых. Увы, но в литературе, в различных документах нередко встречаются фразы типа «Разутие ноги оказалось делом нелёгким»; «Мальчик добился пересиления чувства страха».
Особенно часто отглагольные существительные встречаются в текстах различных инструкций, распоряжений, объявлений. В абсолютном большинстве случаев «увлечение» такими канцеляризмами неоправданно. Например, в обращении к жильцам без них явно можно обойтись: «Жильцам запрещается содержание в квартире домашних птиц и животных, за исключением собак и кошек, содержание которых разрешается с общего согласия жильцов квартиры, при условии недопущения владельцами загрязнения собаками и кошками квартиры и лестничной клетки и невхождения их в места общего пользования».
Писатели, особенно в XIX в., часто использовали подобные конструкции для стилизации или пародии: ...без какового соглашения оная свинья никоим бы образом не могла быть допущенною к утащению бумаги (Н. Гоголь); Равным образом воспрещается выколотие глаза, откушение носа... отнятие головы (М. Салтыков-Щедрин); Губернское правление, получив этот рапорт, вошло в такого рода рассуждение: так как влетение и разбитие стёкол вороною показывает явную небрежность со стороны лиц, смотрению которых непосредственно подлежат присутственные места, то израсходованную сумму возложить на виновных... (А. Писемский).
Сравните также отрывки из современной пародии на неудачную литературоведческую статью, в которой приёмы и средства канцелярского стиля были использованы применительно к чуждому этому стилю материалу.
Показ Пушкиным поимки рыбаком золотой рыбки, обещавшей при условии её отпуска в море значительный откуп, не использованный вначале стариком, имеет важное значение. Не менее важна реакция старухи на сообщение ей старика о неиспользовании им откупа рыбки, употребление старухой ряда вульгаризмов, направленных в адрес старика и понудивших его к повторной встрече с рыбкой, посвященной вопросу о старом корыте.
(Пример приведён К. Чуковским.)
НЕ ПРАВИЛЬНОСТЬЮ ЕДИНОЙ...
Поговорка гласит: «На ошибках учатся». И мы широко пользовались вложенным в неё смыслом в предшествующем изложении нашего материала. Мы старались показать, какие ошибки — лексические, грамматические, стилистические — чаще всего встречаются в речи, устной и письменной. Анализ этих ошибок подводил нас к понятию языковой нормы, без соблюдения которой речь не может считаться правильной. Но, как указывал В.Г. Белинский, «говорить правильно и говорить хорошо — совсем не одно и то же... Иной семинарист говорит и пишет как олицетворённая грамматика, его нельзя ни слушать, ни читать».
Когда мы ставим вопрос: «А как лучше сказать?» — мы действительно в первую очередь имеем в виду такие качества речи, как её правильность, точность, ясность, простота, краткость, чистота, благозвучие. Но этим не исчерпывается понятие хорошей речи. Обращаясь к молодым писателям, М. Горький напоминал им, что создание литературных произведений «неизбежно и настоятельно» требует «большего богатства слов, большего обилия и разнообразия их». Речь, таким образом, идёт о богатстве языка, которым мы пользуемся.
Можно полагать, что очень немногие из вас станут литераторами. Но с полной уверенностью можно сказать, что в любой области вашей будущей деятельности умение говорить выразительно, живо, убедительно сослужит вам хорошую службу.
«Великий, могучий, правдивый и свободный русский язык» содержит в себе неисчерпаемые стилистические богатства, овладеть которыми в большей или меньшей степени по силам каждому. В этом вам очень поможет внимательное чтение произведений разных стилей и жанров, изучение языка образцовых писателей. Если мы определим стилистику как учение об изобразительно-выразительных возможностях языка, то будем близки к истине.
Мы уже говорили о богатстве русского языка синонимами. Поставьте в один ряд существительные оплошность, ошибка, погрешность, промах; прилагательные большой, гигантский, громадный, исполинский, колоссальный, огромный (применительно, например, к слову успех); глаголы бояться, опасаться, пугаться, робеть, страшиться, трепетать, трусить; наречия быстро, вмиг, в мгновение ока, в минуту, мгновенно, моментально (в сочетании, например, с глаголом исчезнуть) — и вы сами убедитесь в том, какие возможности заключены в лексической синонимии, как с помощью синонимов можно выразить тончайшие оттенки мысли.
Своего рода спутниками синонимов выступают антонимы. Вспомните знакомые вам строки стихов: Они сошлись. Волна и камень, стихи и проза, лед и пламень не столь различны меж собой (А. Пушкин); Мне грустно потому, что весело тебе (М. Лермонтов); Чёрный вечер. Белый снег (А. Блок), вспомните названия произведений русской художественной литературы: «Война и мир» (Л. Толстой); «Отцы и дети» (И. Тургенев); «Толстый и тонкий» (А. Чехов); «Что такое хорошо и что такое плохо?» (В. Маяковский); «Дни и ночи» и «Живые и мёртвые» (К. Симонов) — и вы оцените выразительные возможности антонимов.
Не останавливаясь на анализе широкого (и оправданного!) использования в языке художественной литературы различных пластов лексики — устаревших слов (архаизмов и историзмов), неологизмов, диалектизмов, фразеологизмов, перейдём к оценке стилистических ресурсов грамматики.
Части речи? ? не так уж скучно
Мальчишки, лавки, фонари...
Начнём «танцевать от печки» — от существительного. Умелый подбор предметных названий позволяет наглядно представить действительность и в динамике, и в статике. Например, перечисление мелькающих перед глазами предметов даёт возможность представить картину как бы в движении, напоминающую быстро сменяющие друг друга кинокадры:
...Уже столпы заставы
Белеют; вот уж по Тверской
Возок несётся чрез ухабы.
Мелькают мимо будки, бабы,
Мальчишки, лавки, фонари,
Дворцы, сады, монастыри.
Бухарцы, сани, огороды,
Купцы, лачужки, мужики,
Бульвары, башни, казаки,
Аптеки, магазины моды,
Балконы, львы на воротах
И стаи галок на крестах.
(А. Пушкин)
В то же время перечисление предметов позволяет нарисовать статичную картину, на которой тщательно выписываются детали единого целого.
На бюро, выложенном перламутною мозаикой, которая местами уже выпала и оставила после себя одни жёлтенькие желобки, наполненные клеем, лежало множество всякой всячины: куча исписанных мелко бумажек, накрытых мраморным позеленевшим прессом с яичком наверху, какая-то старинная книга в кожаном переплете с красным обрезом, лимон, весь высохший, ростом не более лесного ореха, отломленная ручка кресел, рюмка с какою-то жидкостью и тремя мухами, накрытая письмом, кусочек сургучика, кусочек где-то поднятой тряпки, два пера, запачканные чернилами, высохшие как в чахотке, зубочистка, совершенно пожелтевшая, которою хозяин, может быть, ковырял в зубах своих ещё до нашествия на Москву французов.
(Н. Гоголь)
Прекрасный июльский день
Стилистические функции прилагательных как сильного средства художественной изобразительности можно показать, сравнив два описания природы. Первый из них:
Был июльский день, один из тех дней, которые случаются только тогда, когда погода установилась надолго. С утра небо ясно; заря не пылает пожаром, она разливается румянцем. Солнце мирно выплывает из-под тучки; свежо просияет и погрузится в её туман. Край облачка засверкает змейками; блеск их подобен блеску серебра.
А теперь приведём этот же текст в том виде, в каком он дан в начале рассказа И.С. Тургенева «Бежин луг»:
Был прекрасный июльский день, один из тех дней, которые случаются только тогда, когда погода установилась надолго. С самого раннего утра небо ясно; утренняя заря не пылает пожаром: она разливается кротким румянцем. Солнце — не огнистое, не раскалённое, как во время знойной засухи, не тускло-багровое, как перед бурей, но светлое и приветно лучезарное — мирно всплывает под узкой и длинной тучкой, свежо просияет и погрузится в лиловый её туман. Верхний, тонкий край растянутого облачка засверкает змейками; блеск их подобен блеску кованого серебра.
Нетрудно видеть, насколько образнее становится изложение благодаря введению в текст прилагательных-определений, насколько выразительнее, конкретнее и точнее становится описание, насколько в целом возрастает сила эмоционального воздействия описания.
Приподнял, отнял, расцеловал
Весьма выразительны глаголы с присущим им значением действия-процесса: цепочка глаголов создаёт впечатление динамичности и напряжённости речи: Бросившись к Сабурову, Масленников схватил его, приподнял с места, обнял, расцеловал, схватил за руки, отодвинул от себя, посмотрел, опять придвинул к себе, поцеловал и посадил обратно — всё в одну минуту (К. Симонов).
Использованные писателем глаголы совершенного вида с присущим им значением законченности действия создают впечатление быстрой смены последовательных действий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18