Рассмотрим этот вариант.
Приехав, им надо врать так, чтобы подпадать под Женевскую конвенцию. То есть говорить, что их преследовали по национальному признаку, например. Система давала негативный ответ большинству, т. к. по их сведениям преследований армян, например в Азербайджане, нет. Но из-за огромного наплыва таких «беженцев» система не успевала рассматривать дела. В итоге по истечении определенного количества лет становилось неважно, что человека не признали беженцем, т. к. достаточно было прожить просто определенное количество лет, чтобы получить бесконечное право на проживание.
Однако сколько лет им надо было прожить и в каких условиях?
Для большинства в районе 8-ми лет. Чаще всего без документов и без разрешения на работу. На семью с одним ребенком дают примерно 650 евро. Снять самую мелкую квартиру в самом плохом районе стоит 350–400 евро. Остается 250, из которых надо заплатить 100 за коммунальные услуги. На еду, одежду, хозяйство остается 150 евро в месяц. Ради примера: хлеб стоит 1 евро, банка тунца — 4 евро, курица гриль — 7 евро, килограмм самого дешевого мяса — в районе 10-ти евро, килограмм помидоров — 2 евро, килограмм перцев — 3 евро. Аналог шаурмы — 4 евро. А людей при этом — двое взрослых, и могут быть дети. В общем, на еду будет еле хватать, а есть придется картошку, макароны и каши. Об одежде можно забыть. Российских беженцев я узнаю по изношенной одежде. Зубную пасту и мыло лучше экономить и т. п.
Купить какого-нибудь зефира можно будет раз в неделю, не чаще. При этом жить надо будет в грязном районе, где ночью на улицу выходить нельзя.
Известное нам в России хамство смело можно ставить как пример идеального поведения, по сравнению с работниками различных инстанций в этих районах. Не стоит забывать, что 7 % населения Бельгии голосуют за фашистскую партию. В тех районах ко всем иммигрантам относятся одинаково — не как к людям.
Многие ли выдержат такую жизнь год, два, пять, восемь лет? Большинство семей, которые сюда приезжали, распадались. Конечно, можно найти работу по-черному (нелегально. — прим. Я. С.), выучив язык. Выучить язык занимает время. У большинства взрослых людей на это уходит несколько лет.
Далее, какая работа ждет новоиспеченных работников? Уборка в квартирах, мытье полов, мытье посуды, грязных унитазов — ничего лучше этого не предложат. Особо удачливые устраиваются собирать помидоры на грядках, потом жалуются на постоянные боли в спине и ногах.
Рассмотрим другой вариант. Предположим, вы получили документы, и у вас есть разрешение на работу. Первая реакция таких граждан — сразу перевести их диплом, чтобы поскорее устроиться тем, на кого они выучились. К сожалению, дипломы СССР или России здесь либо не признают вообще, либо признают, но на работу, в большинстве случаев, не берут. Редко берут.
К счастью, сейчас есть программа по обучению профессиям. Более 4000 профессий, от сварщика и крановщика, до программиста или системного администратора. Срок обучения — от трех месяцев до года, в зависимости от сложности. После этого помогают с устройством.
Так что всё будет зависеть от того, дадут вам документы или нет. Большинству не дают, т. к. они не знают, как попасть под Женевскую конвенцию. А тем, кто знает, чаще всего просто не верят. Особенно если человек приезжает с семьей: жену и мужа допрашивают по отдельности и находят неточности.
Еще вариант — приехать по рабочей визе. Квалифицированные специалисты вполне могут приехать, проблемы вряд ли возникнут. Однако закончится работа — закончится и пребывание в стране, если не прожить тут много лет. Точных цифр не помню, нужно прожить в районе 8-ми.
Вот так. Выходит, страна вроде хорошая, много плюсов, есть минусы, только вот иммигрантов, чаще всего, ничего хорошего не ждет. И можно рассуждать о том, как тут хорошо тем или иным людям, но иммигрантам тут хорошо не будет».
Но вернёмся к Германии.
Причина вторая: секуляризованное, постмодернистское немецкое общество пытается сохранить свои передовые позиции путем морального и социального давления на конкурента.
Из воспоминаний авторов:
Германия. «Я очень люблю обувь на каблуках. По моему мнению, она просто делает женщине осанку и даже вполне скромное платье с туфлями на каблуках смотрится очень женственно и нарядно.
Переехав жить в Германию, я была в полной уверенности, что повседневная для меня обувь, роль которой эти туфли на каблуках и играли, спокойно воспримется европейцами. Но, как оказалось, я очень сильно ошибалась.
Как-то жарким летним днем мы с мужем осматривали город. Для меня, тогда еще только переехавшей иностранки, город казался необычайно красивым и полным достопримечательностей. Прогуливаясь спокойным шагом, я любовалась архитектурой домов и вывесками именитых магазинов. И тут я увидела, как одна из женщин, поравнявшись со мной, очень активно тыкала пальцем на мои каблуки, во всеуслышание рассказывала сопровождавшему ее мужчине, как это неприлично девушке появляться в общественном месте в такой обуви. Тогда я подумала, что женщина, наверное, больна и не стоит обращать внимание на подобного рода поведение.
Но каково же было мое удивление, когда через пару месяцев, сидя в кафе с подругой, мы услышали разговор за соседним столиком. Одна из посетительниц очень убедительно рассказывала своему спутнику: «…ты что не видишь, какие у нее каблуки! Я уверена, что они — русские проститутки».
После этого случая обувь на каблуках превратилась для меня из повседневной в «только по случаю». Пожив еще некоторое время за границей, я смогла объяснить себе это поведение. Когда ты чувствуешь, что кто-то превзошел тебя, остается два варианта — достичь уровня превзошедшего или убедить себя и окружающих в том, что превзошедший не соответствует устоявшимся в обществе нормам. Второе сделать намного проще, чем достичь первого.
Я, конечно, и сейчас не отказываю себе в удовольствии хорошо выглядеть, но при этом мое самосознание невольно наталкивается на их стереотипы».
Русская женщина во многом обходит иностранок. Для русских людей одежда — это не только внешний вид, но и часть культуры, которая оказывает непосредственное влияние на наш духовный мир. Такое отношение к одежде невольно заставляет наших соотечественниц выгодно отличаться. Мы умеем подбирать фасоны, сочетать краски, подчеркивать достоинства и скрывать недостатки. Советское образование (система которого и до сих пор еще, слава Богу, не до конца разрушена) позволяет нам вести дискуссию практически на любую тему, аргументированно отстаивать свою точку зрения, вместе с собеседником приходить к истине. С такой женщиной приятно, интересно и легко общаться.
И, в противовес нам, иностранки. С очень узким кругозором для общения, в одежде по принципу «что первое бросилось в глаза, то и надела», без макияжа, в кедах зимой и летом. В такой ситуации им ничего не остается делать, как доказывать себе и окружающим, что русские женщины одеты неприлично, вызывающе и так могут выглядеть только проститутки. С ними неприлично появляться в обществе и, уж тем более, вести беседы на какие-либо темы. Гораздо проще признать того, кто лучше тебя, неприемлемым для общества, чем работать самому над собой.
Для того, чтобы нам влиться в их культуру, придется отказаться от привычной, подобранной со вкусом одежды и обуви, а свои мнения по тому или другому вопросу часто оставлять при себе. Вы готовы к таким действиям? Выбор за вами. Подробней к вопросу западной моды мы вернёмся в мифе № 13.
Приведенные мною выше примеры и письма эмигрантов показывают, как сложно адаптироваться иностранцам на Западе. Даже тем из них, которые многолетними усилиями пытаются устроить свою жизнь на чужбине. Можно рассматривать это как лотерею, надеяться, что именно вам повезёт, но, к сожалению, счастливый билет удастся вытащить далеко не всем.
Миф № 10
На Западе более высокий уровень научно-технического развития общества
Большинство столбов в США деревянные
Пояснение мифа: с детства мы слышали легенды о чудесах западных технологий. Эти технологии входили в наш мир яркой игрушкой, которую отец привез из-за границы знакомому пацану, спортивной формой «adidas» у звезд футбола и первыми японскими магнитофонами. Технологии отечественные в это время оставались в тени, защищая наше мирное детство и беззаботную жизнь.
США. Манхэттэн, Силиконовая Долина, Космический центр имени Кеннеди, автострады и подвесные мосты — неоспоримые символы технического прогресса и могущества, но по ним нельзя судить о положении во всей стране, так же, как о России нельзя судить по территории в пределах Садового Кольца. Своей собственной жизнью живет «Одноэтажная Америка» — прекрасная книга Ильфа и Петрова не потеряла своей актуальности и в наши дни. Читайте — не пожалеете!
«Нью-Орлеан можно было бы назвать американской Венецией», — отмечали Ильф и Петров.
«Город широко распространился на низменном перешейке между Миссисипи и озером Пончертрейн (Lake Pontchartrain)… Город всегда страдал от наводнений и лихорадок. Вода, которая принесла ему богатство, одновременно сделала его несчастным. В течение всей своей жизни город боролся с самим собой, боролся с почвой, на которой он построен, и с водой, которая окружает его со всех сторон. Борется он и сейчас. Но главное уже сделано. Пончертрейн отделён от города бетонной набережной, которая спускается к озеру ступенями. Подступы к городу на много миль покрыты системой плотин, по которым проходят безукоризненные автострады. В многолетней борьбе человека с природой победителем вышел человек».[67]
В начале XXI века природа взяла убедительный реванш. В город пришла беда, которую звали женским именем.
«29 августа 2005 года во время урагана Катрина отказали защитные дамбы и Нью-Орлеан был затоплен, так впервые в истории инженерные дефекты стали причиной почти полного уничтожения крупного американского города…
Комиссия Американского Общества Гражданских Инженеров (ASCE) заявила:
«Катастрофический отказ нью-орлеанской системы защиты от ураганов является одним из страшнейших бедствий в истории страны. Серьезные наводнения и разрушения были вполне ожидаемы от урагана такой силы, как Катрина. Однако значительная часть разрушений была вызвана не самим штормом, а обнаружившимися инженерными дефектами в системах защиты.
.. По всему району дамбы и защитные стены были прорваны более чем в 50 местах. 80 % города Нью-Орлеан было затоплено на глубину более 3 метров.
… из 563 км дамбы повреждено было 272 км…
Город и его экономика были разрушены, значительная часть населения покинула город навсегда. Спустя полтора года после урагана значительная часть города до сих под не заселена и непригодна для жизни. Вполне ожидаемо такая катастрофа серьезно пошатнула веру людей в профессионализм гражданских инженеров»».[68]
Одной из рекомендаций комиссии ASCE стала перепланировка всей системы защиты города от ураганов и наводнений. Видимо, со времен Ильфа и Петрова давно назрели некоторые перемены, которые откладывались в долгий ящик.
«Вот, у них там все на компьютерах», — говорили когда-то ветераны бухгалтерского дела с деревянными счетами наперевес. Да, на компьютерах, но долог и труден путь новых технологий от Силиконовой Долины до деловых кварталов в мегаполисах и контор малых бизнесов по всей «Одноэтажной Америке».
Автору этих строк по роду работы часто приходилось иметь дело с компьютерными программами, на которых держится бизнес «солидных» фирм, приходилось участвовать в решении «проблемы 2000».[69] Многие большие коммерческие приложения создавались на заре эпохи программирования, на тех базовых принципах, которые морально устарели в наши дни. Анализ исходных кодов не оставляет сомнения в высоком профессионализме программистов, стоявших у истоков этих проектов, но большинство этих людей давно ушли на пенсию или в мир иной. Те, кто занял их место, возможно, не менее талантливы, но лишены возможности создать что-то своё, поскольку вынуждены вносить изменения в морально устаревшие продукты, поддерживать их работоспособность. Чем дальше, тем труднее это делать, но бизнес не терпит остановок и редко желает идти на риск и затраты, связанные с разработкой новых программ. Вот и халтурят программисты, теряя квалификацию, мучаются менеджеры, а все вместе ругают хозяев, потихоньку ищут новую работу и надеются, что на их век хватит.
Но это не может продолжаться вечно, рано или поздно такие программные продукты ждет судьба нью-орлеанской дамбы.
Стремительная компьютеризация жизни в сочетании со снижением общего культурного уровня в обществе порой приводит к ситуациям, когда компьютер выступает в роли «божества», приговор которого не подлежит ни обжалованию, ни осмыслению.
Из писем эмигрантов:
США. «Мы летели в отпуск рейсом авиакомпании United. Это было то время, когда, спасаясь от кризиса, многие авиакомпании ввели отдельную плату за сдаваемый багаж. Мы уже изучили новые правила и знали, что наши два чемодана обойдутся нам в в $50. Когда подошла наша очередь, то служащий за стойкой регистрации потребовал от нас $250. На вопрос «почему» он ответил, что так показывает компьютер. Мы показали ему брошюру с новыми правилами авиакомпании и объяснили, что по этим правилам с нас причитается только $50. Он внимательно прочитал брошюру, защелкал кнопками на терминале, на лице его отразилась борьба чувств. «Да, сказал он, вы правы, по правилам с вас причитается $50, но ведь КОМПЬЮТЕР ПОКАЗЫВАЕТ $250, ничего не поделаешь…»
История закончилась вызовом «большого начальника», который разрешил ситуацию в нашу пользу и объяснил, что недавно внесли новые изменения в компьютерную систему, ночью тестировали, наверное, что-то не доделали.
Очередь, задержанная на полчаса, недовольно гудела».
Обратимся снова к классикам: «Стимулом американской жизни были и остались деньги. Современная американская техника выросла и развилась для того, чтобы быстрей можно было делать деньги. Все, что приносит деньги, развивалось, а все, что денег не приносит, вырождалось и чахло».[70] Ко второй категории смело можно отнести системы защиты от наводнений, когда погода хорошая, то от них одни затраты.
Во все времена человек хранит тепло домашнего очага — костер, печь, батарея центрального отопления…
А что может предложить современная Европа, чтобы дома было тепло и уютно?
Из воспоминаний авторов:
Австрия. Центральное отопление в русском, советском понимании слова распространено в Австрии весьма ограниченно. Оно называется Fernwarme, что означает «дистанционное отопление» или попросту магистральные трубопроводы. Стоит, как говорят те, кто имел счастье им пользоваться, недёшево, технически доступно далеко не везде. Три из четырёх самых распространённых видов отопления таковы: электричество, древесина и мазут. Да, да, именно так.
Электроотопление рекомендуется для зданий и сооружений, где отсутствуют другие источники тепловой энергии. В основном, оно осуществляется с помощью электроотопительных приборов и масляных радиаторов. Ночные тарифы на электроэнергию меньше, чем дневные, поэтому многие люди пользуются электрическими отопительными приборами именно в ночное время. Такая ситуация увеличивает риск случайных возгораний. В прессе регулярно появляются заметки о ночных пожарах в домах, даже со смертельными исходами. Учитывая отсутствие в Австрии собственной АЭС (прим. — подробнее см. миф № 27) и крупных электростанций, электричество очень и очень дорого. В среднем отопление квартиры обходится жильцам в 150 евро/месяц, отопление дома в 200–250 евро/месяц.[71] Это сильно бьёт по карману.
Тот, кто хочет здесь жить, должен быть готов к тому, что коренные жители страны, скорее всего, чтобы оправдать жуткую экономию на энергоносителях, проводят в жизнь простой принцип: климат в помещениях является здоровым только, если температура не превышает 18–20 градусов. Если выше — это вредит здоровью (и кошельку тоже). Нередко русские люди, привыкшие ещё с советских времён к горячим батареям, первое время зимой просто замерзают и простужаются.
Вторым видом отопления является сжигание в целях прямого получения тепла всех возможных разновидностей древесины и побочных продуктов или отходов деревообрабатывающей промышленности — как обычных дров, так и обработанной древесины в виде брикетов или гранулята, которые сжигаются в специальных печах, расположенных в жилых домах. Часто жители повышают количество тепла в доме путём сжигания низкосортного бурого угля. Поэтому с наступлением отопительного периода над домами появляются чёрно-серые полоски дыма, а в воздухе разносится до известной степени приятный запах горящего дерева. Вместе с дровами многие стапливают всё ненужное, что попадёт под руку:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Приехав, им надо врать так, чтобы подпадать под Женевскую конвенцию. То есть говорить, что их преследовали по национальному признаку, например. Система давала негативный ответ большинству, т. к. по их сведениям преследований армян, например в Азербайджане, нет. Но из-за огромного наплыва таких «беженцев» система не успевала рассматривать дела. В итоге по истечении определенного количества лет становилось неважно, что человека не признали беженцем, т. к. достаточно было прожить просто определенное количество лет, чтобы получить бесконечное право на проживание.
Однако сколько лет им надо было прожить и в каких условиях?
Для большинства в районе 8-ми лет. Чаще всего без документов и без разрешения на работу. На семью с одним ребенком дают примерно 650 евро. Снять самую мелкую квартиру в самом плохом районе стоит 350–400 евро. Остается 250, из которых надо заплатить 100 за коммунальные услуги. На еду, одежду, хозяйство остается 150 евро в месяц. Ради примера: хлеб стоит 1 евро, банка тунца — 4 евро, курица гриль — 7 евро, килограмм самого дешевого мяса — в районе 10-ти евро, килограмм помидоров — 2 евро, килограмм перцев — 3 евро. Аналог шаурмы — 4 евро. А людей при этом — двое взрослых, и могут быть дети. В общем, на еду будет еле хватать, а есть придется картошку, макароны и каши. Об одежде можно забыть. Российских беженцев я узнаю по изношенной одежде. Зубную пасту и мыло лучше экономить и т. п.
Купить какого-нибудь зефира можно будет раз в неделю, не чаще. При этом жить надо будет в грязном районе, где ночью на улицу выходить нельзя.
Известное нам в России хамство смело можно ставить как пример идеального поведения, по сравнению с работниками различных инстанций в этих районах. Не стоит забывать, что 7 % населения Бельгии голосуют за фашистскую партию. В тех районах ко всем иммигрантам относятся одинаково — не как к людям.
Многие ли выдержат такую жизнь год, два, пять, восемь лет? Большинство семей, которые сюда приезжали, распадались. Конечно, можно найти работу по-черному (нелегально. — прим. Я. С.), выучив язык. Выучить язык занимает время. У большинства взрослых людей на это уходит несколько лет.
Далее, какая работа ждет новоиспеченных работников? Уборка в квартирах, мытье полов, мытье посуды, грязных унитазов — ничего лучше этого не предложат. Особо удачливые устраиваются собирать помидоры на грядках, потом жалуются на постоянные боли в спине и ногах.
Рассмотрим другой вариант. Предположим, вы получили документы, и у вас есть разрешение на работу. Первая реакция таких граждан — сразу перевести их диплом, чтобы поскорее устроиться тем, на кого они выучились. К сожалению, дипломы СССР или России здесь либо не признают вообще, либо признают, но на работу, в большинстве случаев, не берут. Редко берут.
К счастью, сейчас есть программа по обучению профессиям. Более 4000 профессий, от сварщика и крановщика, до программиста или системного администратора. Срок обучения — от трех месяцев до года, в зависимости от сложности. После этого помогают с устройством.
Так что всё будет зависеть от того, дадут вам документы или нет. Большинству не дают, т. к. они не знают, как попасть под Женевскую конвенцию. А тем, кто знает, чаще всего просто не верят. Особенно если человек приезжает с семьей: жену и мужа допрашивают по отдельности и находят неточности.
Еще вариант — приехать по рабочей визе. Квалифицированные специалисты вполне могут приехать, проблемы вряд ли возникнут. Однако закончится работа — закончится и пребывание в стране, если не прожить тут много лет. Точных цифр не помню, нужно прожить в районе 8-ми.
Вот так. Выходит, страна вроде хорошая, много плюсов, есть минусы, только вот иммигрантов, чаще всего, ничего хорошего не ждет. И можно рассуждать о том, как тут хорошо тем или иным людям, но иммигрантам тут хорошо не будет».
Но вернёмся к Германии.
Причина вторая: секуляризованное, постмодернистское немецкое общество пытается сохранить свои передовые позиции путем морального и социального давления на конкурента.
Из воспоминаний авторов:
Германия. «Я очень люблю обувь на каблуках. По моему мнению, она просто делает женщине осанку и даже вполне скромное платье с туфлями на каблуках смотрится очень женственно и нарядно.
Переехав жить в Германию, я была в полной уверенности, что повседневная для меня обувь, роль которой эти туфли на каблуках и играли, спокойно воспримется европейцами. Но, как оказалось, я очень сильно ошибалась.
Как-то жарким летним днем мы с мужем осматривали город. Для меня, тогда еще только переехавшей иностранки, город казался необычайно красивым и полным достопримечательностей. Прогуливаясь спокойным шагом, я любовалась архитектурой домов и вывесками именитых магазинов. И тут я увидела, как одна из женщин, поравнявшись со мной, очень активно тыкала пальцем на мои каблуки, во всеуслышание рассказывала сопровождавшему ее мужчине, как это неприлично девушке появляться в общественном месте в такой обуви. Тогда я подумала, что женщина, наверное, больна и не стоит обращать внимание на подобного рода поведение.
Но каково же было мое удивление, когда через пару месяцев, сидя в кафе с подругой, мы услышали разговор за соседним столиком. Одна из посетительниц очень убедительно рассказывала своему спутнику: «…ты что не видишь, какие у нее каблуки! Я уверена, что они — русские проститутки».
После этого случая обувь на каблуках превратилась для меня из повседневной в «только по случаю». Пожив еще некоторое время за границей, я смогла объяснить себе это поведение. Когда ты чувствуешь, что кто-то превзошел тебя, остается два варианта — достичь уровня превзошедшего или убедить себя и окружающих в том, что превзошедший не соответствует устоявшимся в обществе нормам. Второе сделать намного проще, чем достичь первого.
Я, конечно, и сейчас не отказываю себе в удовольствии хорошо выглядеть, но при этом мое самосознание невольно наталкивается на их стереотипы».
Русская женщина во многом обходит иностранок. Для русских людей одежда — это не только внешний вид, но и часть культуры, которая оказывает непосредственное влияние на наш духовный мир. Такое отношение к одежде невольно заставляет наших соотечественниц выгодно отличаться. Мы умеем подбирать фасоны, сочетать краски, подчеркивать достоинства и скрывать недостатки. Советское образование (система которого и до сих пор еще, слава Богу, не до конца разрушена) позволяет нам вести дискуссию практически на любую тему, аргументированно отстаивать свою точку зрения, вместе с собеседником приходить к истине. С такой женщиной приятно, интересно и легко общаться.
И, в противовес нам, иностранки. С очень узким кругозором для общения, в одежде по принципу «что первое бросилось в глаза, то и надела», без макияжа, в кедах зимой и летом. В такой ситуации им ничего не остается делать, как доказывать себе и окружающим, что русские женщины одеты неприлично, вызывающе и так могут выглядеть только проститутки. С ними неприлично появляться в обществе и, уж тем более, вести беседы на какие-либо темы. Гораздо проще признать того, кто лучше тебя, неприемлемым для общества, чем работать самому над собой.
Для того, чтобы нам влиться в их культуру, придется отказаться от привычной, подобранной со вкусом одежды и обуви, а свои мнения по тому или другому вопросу часто оставлять при себе. Вы готовы к таким действиям? Выбор за вами. Подробней к вопросу западной моды мы вернёмся в мифе № 13.
Приведенные мною выше примеры и письма эмигрантов показывают, как сложно адаптироваться иностранцам на Западе. Даже тем из них, которые многолетними усилиями пытаются устроить свою жизнь на чужбине. Можно рассматривать это как лотерею, надеяться, что именно вам повезёт, но, к сожалению, счастливый билет удастся вытащить далеко не всем.
Миф № 10
На Западе более высокий уровень научно-технического развития общества
Большинство столбов в США деревянные
Пояснение мифа: с детства мы слышали легенды о чудесах западных технологий. Эти технологии входили в наш мир яркой игрушкой, которую отец привез из-за границы знакомому пацану, спортивной формой «adidas» у звезд футбола и первыми японскими магнитофонами. Технологии отечественные в это время оставались в тени, защищая наше мирное детство и беззаботную жизнь.
США. Манхэттэн, Силиконовая Долина, Космический центр имени Кеннеди, автострады и подвесные мосты — неоспоримые символы технического прогресса и могущества, но по ним нельзя судить о положении во всей стране, так же, как о России нельзя судить по территории в пределах Садового Кольца. Своей собственной жизнью живет «Одноэтажная Америка» — прекрасная книга Ильфа и Петрова не потеряла своей актуальности и в наши дни. Читайте — не пожалеете!
«Нью-Орлеан можно было бы назвать американской Венецией», — отмечали Ильф и Петров.
«Город широко распространился на низменном перешейке между Миссисипи и озером Пончертрейн (Lake Pontchartrain)… Город всегда страдал от наводнений и лихорадок. Вода, которая принесла ему богатство, одновременно сделала его несчастным. В течение всей своей жизни город боролся с самим собой, боролся с почвой, на которой он построен, и с водой, которая окружает его со всех сторон. Борется он и сейчас. Но главное уже сделано. Пончертрейн отделён от города бетонной набережной, которая спускается к озеру ступенями. Подступы к городу на много миль покрыты системой плотин, по которым проходят безукоризненные автострады. В многолетней борьбе человека с природой победителем вышел человек».[67]
В начале XXI века природа взяла убедительный реванш. В город пришла беда, которую звали женским именем.
«29 августа 2005 года во время урагана Катрина отказали защитные дамбы и Нью-Орлеан был затоплен, так впервые в истории инженерные дефекты стали причиной почти полного уничтожения крупного американского города…
Комиссия Американского Общества Гражданских Инженеров (ASCE) заявила:
«Катастрофический отказ нью-орлеанской системы защиты от ураганов является одним из страшнейших бедствий в истории страны. Серьезные наводнения и разрушения были вполне ожидаемы от урагана такой силы, как Катрина. Однако значительная часть разрушений была вызвана не самим штормом, а обнаружившимися инженерными дефектами в системах защиты.
.. По всему району дамбы и защитные стены были прорваны более чем в 50 местах. 80 % города Нью-Орлеан было затоплено на глубину более 3 метров.
… из 563 км дамбы повреждено было 272 км…
Город и его экономика были разрушены, значительная часть населения покинула город навсегда. Спустя полтора года после урагана значительная часть города до сих под не заселена и непригодна для жизни. Вполне ожидаемо такая катастрофа серьезно пошатнула веру людей в профессионализм гражданских инженеров»».[68]
Одной из рекомендаций комиссии ASCE стала перепланировка всей системы защиты города от ураганов и наводнений. Видимо, со времен Ильфа и Петрова давно назрели некоторые перемены, которые откладывались в долгий ящик.
«Вот, у них там все на компьютерах», — говорили когда-то ветераны бухгалтерского дела с деревянными счетами наперевес. Да, на компьютерах, но долог и труден путь новых технологий от Силиконовой Долины до деловых кварталов в мегаполисах и контор малых бизнесов по всей «Одноэтажной Америке».
Автору этих строк по роду работы часто приходилось иметь дело с компьютерными программами, на которых держится бизнес «солидных» фирм, приходилось участвовать в решении «проблемы 2000».[69] Многие большие коммерческие приложения создавались на заре эпохи программирования, на тех базовых принципах, которые морально устарели в наши дни. Анализ исходных кодов не оставляет сомнения в высоком профессионализме программистов, стоявших у истоков этих проектов, но большинство этих людей давно ушли на пенсию или в мир иной. Те, кто занял их место, возможно, не менее талантливы, но лишены возможности создать что-то своё, поскольку вынуждены вносить изменения в морально устаревшие продукты, поддерживать их работоспособность. Чем дальше, тем труднее это делать, но бизнес не терпит остановок и редко желает идти на риск и затраты, связанные с разработкой новых программ. Вот и халтурят программисты, теряя квалификацию, мучаются менеджеры, а все вместе ругают хозяев, потихоньку ищут новую работу и надеются, что на их век хватит.
Но это не может продолжаться вечно, рано или поздно такие программные продукты ждет судьба нью-орлеанской дамбы.
Стремительная компьютеризация жизни в сочетании со снижением общего культурного уровня в обществе порой приводит к ситуациям, когда компьютер выступает в роли «божества», приговор которого не подлежит ни обжалованию, ни осмыслению.
Из писем эмигрантов:
США. «Мы летели в отпуск рейсом авиакомпании United. Это было то время, когда, спасаясь от кризиса, многие авиакомпании ввели отдельную плату за сдаваемый багаж. Мы уже изучили новые правила и знали, что наши два чемодана обойдутся нам в в $50. Когда подошла наша очередь, то служащий за стойкой регистрации потребовал от нас $250. На вопрос «почему» он ответил, что так показывает компьютер. Мы показали ему брошюру с новыми правилами авиакомпании и объяснили, что по этим правилам с нас причитается только $50. Он внимательно прочитал брошюру, защелкал кнопками на терминале, на лице его отразилась борьба чувств. «Да, сказал он, вы правы, по правилам с вас причитается $50, но ведь КОМПЬЮТЕР ПОКАЗЫВАЕТ $250, ничего не поделаешь…»
История закончилась вызовом «большого начальника», который разрешил ситуацию в нашу пользу и объяснил, что недавно внесли новые изменения в компьютерную систему, ночью тестировали, наверное, что-то не доделали.
Очередь, задержанная на полчаса, недовольно гудела».
Обратимся снова к классикам: «Стимулом американской жизни были и остались деньги. Современная американская техника выросла и развилась для того, чтобы быстрей можно было делать деньги. Все, что приносит деньги, развивалось, а все, что денег не приносит, вырождалось и чахло».[70] Ко второй категории смело можно отнести системы защиты от наводнений, когда погода хорошая, то от них одни затраты.
Во все времена человек хранит тепло домашнего очага — костер, печь, батарея центрального отопления…
А что может предложить современная Европа, чтобы дома было тепло и уютно?
Из воспоминаний авторов:
Австрия. Центральное отопление в русском, советском понимании слова распространено в Австрии весьма ограниченно. Оно называется Fernwarme, что означает «дистанционное отопление» или попросту магистральные трубопроводы. Стоит, как говорят те, кто имел счастье им пользоваться, недёшево, технически доступно далеко не везде. Три из четырёх самых распространённых видов отопления таковы: электричество, древесина и мазут. Да, да, именно так.
Электроотопление рекомендуется для зданий и сооружений, где отсутствуют другие источники тепловой энергии. В основном, оно осуществляется с помощью электроотопительных приборов и масляных радиаторов. Ночные тарифы на электроэнергию меньше, чем дневные, поэтому многие люди пользуются электрическими отопительными приборами именно в ночное время. Такая ситуация увеличивает риск случайных возгораний. В прессе регулярно появляются заметки о ночных пожарах в домах, даже со смертельными исходами. Учитывая отсутствие в Австрии собственной АЭС (прим. — подробнее см. миф № 27) и крупных электростанций, электричество очень и очень дорого. В среднем отопление квартиры обходится жильцам в 150 евро/месяц, отопление дома в 200–250 евро/месяц.[71] Это сильно бьёт по карману.
Тот, кто хочет здесь жить, должен быть готов к тому, что коренные жители страны, скорее всего, чтобы оправдать жуткую экономию на энергоносителях, проводят в жизнь простой принцип: климат в помещениях является здоровым только, если температура не превышает 18–20 градусов. Если выше — это вредит здоровью (и кошельку тоже). Нередко русские люди, привыкшие ещё с советских времён к горячим батареям, первое время зимой просто замерзают и простужаются.
Вторым видом отопления является сжигание в целях прямого получения тепла всех возможных разновидностей древесины и побочных продуктов или отходов деревообрабатывающей промышленности — как обычных дров, так и обработанной древесины в виде брикетов или гранулята, которые сжигаются в специальных печах, расположенных в жилых домах. Часто жители повышают количество тепла в доме путём сжигания низкосортного бурого угля. Поэтому с наступлением отопительного периода над домами появляются чёрно-серые полоски дыма, а в воздухе разносится до известной степени приятный запах горящего дерева. Вместе с дровами многие стапливают всё ненужное, что попадёт под руку:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45