подумал Гордеев.
Он еще немного постоял на краю тротуара и отошел в тень ближайшего здания.
Вскоре вернулся Райский.
– Сейчас поедем, – сообщил он.
– На своих двоих или на такси? – поинтересовался Гордеев.
– Петрович, ты меня обижаешь…
– И не думал. Я так понимаю, что и капитан на тебя не в обиде?
– Пришлось…
– Номер бляхи запомнил?
– А зачем?
– Может пригодиться.
– Запомнил, – невесело ответил Райский, глядя, как снимают блокираторы с колес его «форда». Настроение у него было испорчено.
Лишь на Таганской улице упорно молчавший Райский словно очнулся:
– Юра, но ведь знака там действительно не было?
– Не было, – подтвердил Гордеев. – Но появился.
– Черт знает что творится! У меня такое впечатление, будто гаишники возят запрещающие знаки в багажнике и вывешивают их, где им захочется. Левый заработок!
– Может быть, – усмехнулся Гордеев. – На эту тему даже есть анекдот. Рассказать?
– Нет.
Райский надавил на акселератор. Двигатель «форда» прибавил оборотов, и Гордеева вжало в спинку анатомического кресла. Машина рванулась к зеленому глазу светофора. Впереди был перекресток, который Вадим Андреевич надеялся проскочить до желтого света.
– Не успеешь, – верно оценил дорожную обстановку Гордеев – он обладал большим водительским стажем.
– Пожалуй, – согласился Райский и, чтобы не выскочить на перекресток, сбросил газ и стал прерывисто нажимать на педаль тормоза.
И вовремя это сделал. Так как через несколько секунд после начала торможения неожиданно послышался металлический скрежет. Иномарку тряхнуло и, резко уведя влево, вынесло на встречную полосу, где развернуло и, едва не опрокинув после удара о бордюрный камень, выбросило на тротуар. Машину остановил коммерческий киоск.
К счастью для Райского и Гордеева, транспорта на встречной полосе в этот момент не было – горел красный свет.
– Вадик, теперь ты смело можешь участвовать в гонках на выживание, – сказал, снимая левую руку с руля, Гордеев. Юрий с первых же мгновений происшествия помогал удерживать контроль над автомобилем. – Слышал, наверное, о таких? Их еще и по телевизору показывают. Получишь всероссийскую известность.
Бледный как мел Райский молчал.
– А я буду рядом с тобой… в качестве штурмана.
Но Райский по-прежнему молчал и смотрел перед собой невидящими глазами. Его ухоженные руки в светлых лайковых перчатках крепко сжимали рулевое колесо. Сквозь узорные вырезы перчаток были видны побелевшие суставы пальцев.
– Андреич, все кончилось, – уже серьезно сказал Гордеев и отстегнул ремни безопасности – свой и Вадима. – Ты жив.
Однако вновь не увидел никаких изменений.
«Что ж, словом делу не поможешь», – подумал Гордеев и наклонился в сторону оцепеневшего водителя. Он несколько раз ощутимо пошлепал ладонью по щекам Райского и вскоре увидел его осмысленный взгляд.
– Приехали, – напомнил Гордеев Райскому и вышел из машины.
…Зеваки, как всегда, обменивались возможными версиями.
Бледные мальчики с восторгом в глазах обсуждали, что все это было покруче, чем в американских боевиках.
Сухие старушки истово крестились и, посматривая на чистое небо, шептали: «Спаси, Господи».
Алкаши с фиолетовыми носами, обдавая друг друга перегаром, спорили, кто виноват, а кто прав – то ли автозаводы, выпускающие такие быстрые машины, то ли водители, которые покупают иномарки вместе с правами.
Пьяный бомж двухметрового роста сообщал, что все беды в России, естественно, от дорог.
Какие-то работяги гадали, во сколько встанет владельцу ремонт и отберут ли у него права.
Покинув рабочее место, продавец коммерческого ларька кавказской наружности вслух интересовался, кто возместит ему ущерб и закрасит ссадину на стене.
Две пожилые толстые тетки с авоськами в руках негромко кричали, что в этом мире все куплено, и призывали к походу на Кремль, где засел такой же алкоголик, как и водитель.
Невысокая девушка в простеньком платьице, держа над глазами ладонь козырьком, всматривалась сквозь лобовое стекло в водителя и сообщала всем: «Жив, жив».
Райский действительно был скорее жив, чем мертв. Он уже окончательно пришел в себя и вскоре покинул автомобильное кресло. Аплодисментов не последовало.
Вместе с Гордеевым Райский обошел «форд». У машины отсутствовало левое переднее колесо и была повреждена ступица, на которой оно держалось. Слегка была помята облицовка и разбита правая задняя габаритка – от соприкосновения с торговой точкой.
– Ремонт влетит тебе в копеечку, – подвел итог предварительного осмотра Гордеев.
– А ведь я только лишь неделю назад прошел «ТО-2», – сокрушенно покачал головой Райский. – И как же такое могло случиться? Сегодня утром на заправке мне подкачивали передние баллоны, и я собственными глазами видел, как слесарь заодно подтянул все гайки на колесах.
– Ты застрахован?
– Да.
– Я имею в виду машину.
– И машина. И гараж… Но он-то пока цел, – встрепенулся Райский.
– Значит, пусть страховая компания и разбирается, в чем дело. Они деньги просто так не выплатят. Семь раз отмерят… Но станцию техобслуживания советую сменить. Благо есть широкий выбор.
– Я подумаю. Может, ты и прав, – ответил Райский и, достав мобильный телефон, стал вызывать техническую «неотложку».
Вскоре к месту происшествия подъехали белые «Жигули» с большими синими буквами на капоте – «ГАИ».
Дав показания для протокола, Гордеев пешком отправился в юридическую консультацию – она находилась поблизости, – а Райский, подобрав колесо и разбросанные крепежные детали, остался ждать приезда техпомощи.

ПОСИДЕЛКИ

Вечером того же дня в квартире Гордеева зазвонил телефон.
– Привет, – сказал Ветров. – У меня есть классная рыба. Родственники привезли из Астрахани.
– Вяленая или копченая? – поинтересовался Гордеев, так как хорошо знал, к чему Ветров клонит.
– Вяленая… и копченая.
– Бери вяленую. Когда ждать?
– Минут через сорок.
– Отлично. Пиво успеет охладиться.
– Бери темное.
– Знаю.
– Это я так, на всякий случай.
– Выезжай, – закончил многозначительный диалог Гордеев.
Вернувшись из гастронома, он сунул купленное бутылочное пиво в холодильник и включил телевизор – шел матч чемпионата мира по футболу. Трансляция велась из Франции. Игра была интересная и красивая – на зеленом поле двадцать два человека в цветной форме попеременно демонстрировали особенности европейской и латиноамериканской футбольной школы. Юрий увлекся.
В спортивном азарте Гордеев не сразу расслышал звонок. Наконец оторвался от телевизора и, на ходу говоря «иду-иду», пошел открывать дверь. Однако на полпути Юрий изменил направление движения, так как понял, что звонит телефон.
Звонившим оказался Райский. Он только что закончил дела с ремонтом своего «форда» и находился недалеко от дома Гордеева. Больше у него на сегодня забот не было – все изменила дневная авария. В Москве он один, жена руководила строительством дачи и жила за городом. Дети где-то отдыхали. Настроение было паршивым, и ему хотелось снять стресс.
– Приезжай, – сказал Гордеев. – Ветров тоже должен подъехать. Будем соображать на троих.
В квартиру они вошли вместе: встретились на лестничной клетке у лифта, когда один из них уже нажимал кнопку вызова. К принесенной Ветровым рыбе Райский выставил на стол пиво «Гиннесс».
– А где наше «Жигулевское»? – поинтересовались в унисон Ветров с Гордеевым.
– С вашим «Жигулевским», пока моя машина в ремонте, я все подошвы сотру. Не было его. Дефицит какой-то…
– Не в тех местах искал, – улыбнулся Гордеев.
– Возможно, – уклончиво ответил Райский.
– А что с «фордом»? – поинтересовался Ветров.
– Сегодня, Андрюша, мы с Вадимом родились во второй раз, – опередил Райского Гордеев.
– Юра, а ты ведешь хронологию своих дней рождений? – задал каверзный вопрос Ветров. – Тех, что я знаю, наберется побольше десятка. А сколько их было на самом деле?
– Не считал. В этом вопросе я как та девушка, очень желавшая выйти замуж. Для нее каждый новый мужчина всегда был только вторым – после того, единственного, который погиб космонавтом или сгорел пожарником на работе…
– Ага, а еще замерз полярником в Антарктиде, – подхватил Ветров.
Райский тяжело вздохнул.
– Так что же с твоим «фордом», Вадим? – обернулся к нему Ветров.
Райский стал коротко рассказывать о случившемся, опустив лишь те детали, которые могли охарактеризовать его не в лучшем свете. Например, о своем оцепенении.
– Да, количество чрезвычайных происшествий в Москве растет день ото дня, – подвел черту под услышанным Ветров. – Значит, ты сейчас прямо со станции техобслуживания?
– Да.
– Они хоть как-то объяснили причину?
– Сказали, что им нужно время.
– Интересно, чем мог быть вызван отрыв переднего колеса? Юра, а у тебя есть какие-нибудь версии? Ты же все время находился рядом с ним.
– Скорей всего, халатность слесаря, – высказался Гордеев.
– Я уже говорил и тебе, и майору, составлявшему протокол происшествия, – поморщился Райский, – что собственными глазами видел, как сегодня на автозаправке слесарь, подкачавший мне баллоны, заодно и подтянул гайки на колесах. Вряд ли бы он на моих глазах рискнул схалтурить. Здесь что-то другое. А что – не знаю. Я не специалист.
– Тем более если ему заранее известно, чем это может закончиться. И для водителя машины, и для слесаря, – поддержал Ветров.
– Следствие продвигается, – улыбнулся Гордеев. – Но с пивом, да еще под хорошую рыбу, оно неминуемо пойдет по верному следу. Вадим, доставай стаканы. Они в том узком шкафчике. А ты, Андрей, займись рыбой. Я за пивом.
С кухни Гордеев вернулся с небольшой плетеной корзинкой в руках. Из нее, как ружейные стволы, торчали бутылочные горлышки.
– Чтоб хоть какое-то время не отвлекаться. Остальное в холодильнике, – ответил Юрий Петрович на вопросительные взгляды приятелей. – Мне кажется, что нынешний вечер будет посвящен анализу событий дня. – Он поставил корзинку на журнальный столик. – Разбирайте пиво.
Затем вставил кассету в видеомагнитофон, запрограммировал его на запись футбольного матча и выключил телевизор, но, подумав, включил радиоприемник и настроил на какую-то волну.
– Посмотрю позже, – объяснил он свои манипуляции с техникой и подсел к остальным. – Вы же футбол не любите. Будем слушать радио.
– Вадим, а после заправки ты еще куда-нибудь заезжал? – спросил Ветров, после того как выпил несколько стаканов подряд и утолил жгучую жажду. – Может, где-то оставлял машину без присмотра. Колеса в Москве воруют не только ночью. Днем тоже.
– Нет. Времени не было. Сразу же после заправки – на работу. Машину поставил под окном своего кабинета.
– Пример господина Гордеева оказался заразительным?
– Береженого Бог бережет, – подтвердил, усмехаясь, Гордеев. – Мне тоже, можно сказать, повезло: жив остался.
– Потом мы с Юрой поехали обедать в тот ресторанчик, где ты нас встретил. Затем опять в контору. Ну а по пути туда все это и случилось.
– Машина оставалась без присмотра минут сорок. Столько мы находились в ресторане, – подытожил Гордеев. – Плюс к этому какая-то бригада эвакуаторов прямо на наших глазах возилась с колесами «форда».
– Они навесили свои блокираторы на колеса и собирались транспортировать мою машину на какую-то платную стоянку, – обиженно произнес Райский.
– Постановление правительства Москвы? – риторически спросил Ветров.
Райский кивнул.
– Пришлось договариваться с гаишником, – продолжил Вадим.
– И что, Андрей, самое интересное в этой ситуации, – заметил Гордеев, – это то, что сначала, когда Вадим парковал машину, никакого знака, запрещающего стоянку, не было, а потом, когда мы вышли из ресторана, он вдруг появился… Вместе с бригадой эвакуаторов…
– И гаишником, – добавил Райский. Ему было жаль денег, ушедших на взятку блюстителю дорожного порядка.
– И если версия об ослабленных гайках подтвердится, – продолжил свою мысль Гордеев, – это значит, нельзя исключить, что кто-то из них и мог над ними поработать.
– Представитель страховой компании этим уже занимается, – сделав глоток пива, сказал Райский. – Кстати, он забрал гайки – для экспертизы. Хочет проверить качество металла. Говорил, что сейчас часто встречается некондиционный крепеж. Везут из Азии, а продают как европейский. Чаще всего выдают за германский…
– Надо бы и пузана гаишника проверить. Что-то тут не то, – задумчиво произнес Гордеев.
– Не плохо бы. А то мимо этих хапуг в форме ни пройти ни проехать. Номер его бляхи я пока не забыл, – оживился Райский. Он вновь вспомнил о зря потраченных деньгах.
– Придется просить помощи у Турецкого. Если Александр Борисович в Москве, он поможет. Но по пустякам к нему обращаться не стоит. Подождем немного. – Юрий стал складывать в корзинку пустые пивные бутылки и отправился на кухню. Погремел в холодильнике посудой. А когда вернулся в комнату, из плетеной корзинки опять торчали стволы непочатых пивных бутылок, покрытых испариной.
– Да, остается дожидаться результатов экспертизы, – откупоривая очередную бутылку, проговорил Ветров. – До чего ж люблю холодненькое!
– А я – отличную рыбу! – заслуженно оценил Райский гостинцы из Астрахани.
– Ну а мне, – заключил Гордеев, – нравится и то и другое.
– Так. Поехали дальше. На чем мы в ресторане остановились? – напомнил Ветров. – Ты говорил о каких-то клиентах, из-за которых в Москве взлетают на воздух зеленые «фольксвагены-гольфы».
– Точно! – подтвердил Райский.
– А приходили они вот с чем… – начал Гордеев.
Но тут глухие, тяжелые удары прервали его рассказ. В дверь квартиры Гордеева стучали. Сильно, настойчиво и без перерыва. С каждым разом удары становились все сильнее и сильнее. Казалось, что дверь вот-вот будет разнесена в щепки.
– Что это? – спросил встревоженный Райский.
– Пойду посмотрю, – недоуменно пожал плечами Гордеев.
– Может, лучше позвонить по 02? – не успокаивался Райский.
– Или еще лучше – 911, – то ли шутя, то ли всерьез предложил Ветров.
Удары не прекращались, и нужно было что-то решать.
Гордеев пошел к входной двери.
– Я с тобой, – сказал Ветров и направился за ним.
– А как же я? – удивился Райский. – Как пиво пить – так втроем, а как к дверям идти – так вдвоем?
Пока Райский шел к дверям, все уже закончилось. Стук прекратился. Он услышал, как дверь распахнулась и в квартиру Гордеева ворвалась отборная смачная ругань. Однако тут же прекратилась. В дверном проеме он увидел двухметрового амбала. Тот покачивался из стороны в сторону и удивленно таращил мутные глаза. В левой руке у него была авоська. Из ее ячеек торчали листья ананаса и две бутылки водки. Одна из них была заткнута куском газеты.
– А где Маня? – зловеще спросил он. – Вы чего, гады, хором здесь делаете?
Гордеев, Ветров и подошедший к ним Райский молчали. Они рассматривали гостя.
– Фраера, где Маня? Маня, сука, убью! Выходи! – грозно приказал он, но в квартиру войти почему-то не решился.
Гордеев, Ветров и Райский по-прежнему молчали, уставясь на него.
– Вы что, мужики, глухонемые? – все больше удивлялся и одновременно с этим успокаивался амбал. – Пить будем?
Он засунул свободную руку в авоську и вытащил из нее початую бутылку водки. Зубами вытащил бумажную затычку и, пробурчав что-то невнятное – газета оставалась в его зубах, – протянул бутылку. Однако тут же отдернул руку. Визгливый женский голос, донесшийся с нижнего этажа, матом сообщил амбалу, где находится его Маня…
– А приходили они вот с чем… – уже в третий раз за день начал продолжение своего рассказа Юрий Гордеев.
В прошлый понедельник к нему пришли двое посетителей. Один из них назвался Владленом Раппопортом, другой – Владимиром Чупровым. Оба бывшие сотрудники фирмы «ВДП». Фирма названа в честь Владимира Дмитриевича Перетерского – доктора химических наук, который всю жизнь работал над идеей создания самого крепкого в мире волокна. И он создал это химическое волокно и назвал его «перлар». Теперь это волокно уже известно. Оно действительно считается самым крепким в мире.
1 2 3 4 5 6