Никто не пришел нарушить ночной покой.С женской нелогичностью Зефирина заснула под утро, удовлетворенная своей победой и раздосадованная тем, что Кортес сдался так легко.На шестой день она отважилась выйти за едой.Кроме эконома, который выдавал продовольствие, ответственного за воду, в чью чрезвычайно важную задачу входило тщательное распределение драгоценной влаги, она не встретила ни одной важной персоны.Эта стратегия оказалась успешной – Зефирина использовала ее и в последующие дни.Она оставалась взаперти с Плюш, которая могла только стонать.Для Зефирины, столь деятельной, дни тянулись невыносимо медленно, тем более что эгоист Гро Леон улетал с утра играть с юнгами на мачтах. Пикколо избрал себе пристанище в узком кружке игроков в кости, состоявшем из Родриго, Луиса и Фигуераса, водолаза, отвечавшего за корпус галиона.Седьмой, восьмой и девятый дни ничем не отличались от предыдущих. Зефирина начинала приходить в ярость. Наконец, на десятый день к полудню она услыхала заветные слова сигнальщика:– Земля! Земля!Это были Канарские острова.Зефирина не отказала себе в удовольствии подняться на палубу, чтобы полюбоваться на этот легендарный архипелаг, темневший на горизонте.С подзорной трубой в руке Кортес стоял в окружении своих офицеров. Среди них были Кристобаль и Педро де Кадикс.Отдав несколько приказаний, конкистадор подошел к Зефирине.– Счастлив видеть вас здоровой.– Действительно, я болела, но сейчас мне лучше! – нехотя призналась Зефирина.Кортес наклонил свой султан. Для такого дня он вдел в уши рубины, крупные, как пробки графина, отметила про себя Зефирина.– Я в восторге, что вы поправились, сеньора, – сказал Кортес.Казалось, ему хотелось верить в ее болезнь. Пальцем он погладил клюв Гро Леона.Освещенный солнцем галион с эскортом из каравелл и галер прошел между розовым и зелеными островами Ла Пальма и Санта-Крус-де-Тенериф.– Знаете ли вы, сеньора, что древние называли их «Счастливыми островами» и утверждали, что здесь находится земной рай? – спросил Кортес.Видимо, он решил заключить мир. Зефирина ничего не имела против и постаралась ответить ласково.– Действительно, мессир… разве сам Платон не говорил в «Тимее», что это последние остатки королевства Атлантиды, уничтоженной природным катаклизмом?– Saumon! Satisfait! Saucisse! Здорово! Удовлетворен! Киска! (фр.).
– верещал Гро Леон.Какое-то время конкистадор и Зефирина состязались в эрудиции. Видимо, Кортесу хотелось показать свое интеллектуальное превосходство над пассажиркой.Он сообщил ей, что великий Юба Мавританский в двадцать пятом году до Рождества Христова обнаружил архипелаг на своем пути и назвал его «Собачьи острова», так как вывез отсюда сторожевых собак.– Но ведь это француз, нормандец Жак Бетанкур открыл их снова в 1402 году, – возразила Зефирина.Кортес согласился и отметил, что героическое сопротивление гуанчей Древнее население Канарских островов.
, первых обитателей островов, задержало их завоевание Испанией.– Гуанчи? – спросила Зефирина, впервые уличенная в невежестве.Обрадованный своим успехом, Кортес объяснил ей, что нынешние аборигены являются наследниками довольно загадочной цивилизации, но имевшей смущающее сходство с сарацинами и индейцами Новой Испании.– Вы хотите сказать, мессир Кортес, – пробормотала Зефирина, заинтересованная сверх всякой меры, – что сарацины, боровшиеся с крестоносцами Иерусалимского королевства, и туземцы с той стороны Сумеречного моря были связаны…?Предположение было таким дерзким, что Зефирина закончила его шепотом…Кортес ответил ей тем же тоном.– Человек, который не путешествует, не может себе этого представить. Но я думаю, что если Юба смог явиться сюда, Другие тоже могли приплыть, хотя бы на плоту… Видите ли, сеньора, – Кортес еще более понизил голос, – я не верю, что мессир Христофор Колумб открыл Индию…– Как? – у Зефирины захватило дыхание.– Есть другие земли за Южным морем, Кристобаль и я убеждены в этом. Конечно, мы не можем уверенно утверждать. Все сложно, так как земля не только шар, но… она вращается, сеньора… она вращается, – Кортес перекрестился.«Теория Фульвио!» Зефирина стала находить, что конкистадор значительно интереснее, чем казалось с самого начала.За конкистадором пришел лейтенант – пора было начинать маневры. Кортес поклонился Зефирине и присоединился к лоцману. Галион остановился в виду обрывистого базальтового массива: острова Гомера.Естественная бухточка предлагала замечательное укрытие для флотилии. Корабли отдали якоря перед маленьким портом Сан-Себастьян. Шлюпки были спущены на воду, и пассажиры сошли на берег.Первое, что хотела узнать Зефирина, стоит ли на якоре у острова «Сантьяго».– Нет, – ответил местный житель, – другая флотилия зашла в порт Санта-Крус-де-ла-Пальма.– Корабли еще там? – с бьющимся сердцем спросила Зефирина.– Дудки, малыш, они подняли паруса вчера утром…Слушаясь только своего материнского инстинкта, Зефирина отыскала Кортеса, который расположился в лучшем доме порта, чтобы попросить его, не задерживаясь, отплыть завтра же.Конкистадор посмотрел на нее, как на обезумевшую.– Мадам, я отвечаю за эту эскадру и должен быть уверен в безопасности. Мы отплывем, когда будем готовы…В своем нетерпении догнать донью Гермину Зефирина имела оплошность настаивать.– Мессир, умоляю, поторопитесь, я умираю от разлуки с сыном и я…Кортес сухо отрезал:– Не вижу никакого веского довода, чтобы доставлять вам удовольствие, сеньора. К тому же должен предупредить о решении, которое я принял относительно вас…– Относительно меня? – с беспокойством повторила Зефирина.– Вы останетесь здесь после нашего отплытия ожидать прихода следующей флотилии, которая выйдет из Севильи через месяц.– Мессир, вы не имеете права! – простонала Зефирина.– Что вы сказали? Я имею все права. Что вам жаловаться… Воздух здесь превосходный. Сеньора, имею честь!Фернан. Кортес повернулся на каблуках, оставив Зефирину, подавленную этим решением.Чтобы отомстить, конкистадор бросал ее на Канарском архипелаге. ГЛАВА XXIНОЧЬ НА КАНАРСКИХ ОСТРОВАХ «Если ты думаешь избавиться от меня, голубчик, то ты очень ошибаешься…» – подумала Зефирина в порту Сан-Себастьян.Она воспрянула духом, зная, что располагает несколькими днями стоянки, чтобы решить, как действовать.С Пикколо, мадемуазель Плюш и Гро Леоном она устроилась в маленьком глинобитном домике старого гуанчо по имени Хиерро.За пять реалов гуанчо уступил свою деревянную, достаточно удобную кровать Зефирине и Артемизе Плющ. С тех пор как последняя ступила на твердую землю, она воскресла.Хиерро говорил по-испански довольно плохо, но Зефирина понимала его. У него была тусклая кожа, ставшая от солнца похожей на пергамент. Гордое лицо: нос с легкой горбинкой, взгляд живой и одновременно мрачный – таков был облик надменного старика. Зефирина уже видела мавров. Этот человек имел бесспорное сходство с ними.Вулканический остров Гомера очаровал Зефирину. Она была уверена, что базальтовые скалы таят в себе секреты.На четвертый день пребывания Зефирина пустилась в путь с гуанчо в качестве провожатого. Пикколо и Гро Леон последовали за хозяйкой. Мадемуазель Плюш, которую длинные прогулки не привлекали, осталась в доме гуанчо, чтобы выстирать и накрахмалить рубашки всей компании.Хиерро босиком быстро шел по крутым и каменистым тропинкам. Зефирина легко следовала за ним. Этот переход напомнил ей долгие прогулки, которые она совершала с Фульвио по склонам Этны.После нескольких часов подъема гуанчо добрался до высшей точки острова. Хиерро босиком быстро шел по крутым и каменистым тропинкам. Зефирина видела весь Канарский архипелаг. В пределах досягаемости она разглядела зеленеющий остров Ла Пальма и Тенериф. Она видела кратеры трех потухших вулканов, которые поднимались на шесть тысяч футов над уровнем моря.Внезапно слова, выгравированные на пластинках ее медальона, приобрели свое значение. Зефирина знала их наизусть: «Удачливый Саладин отлил из золота и серебраРозу в песке, как запутанное завещание,С другой стороны волнующегося океана,Опасаясь жестокосердных язычников,Около Мудрого Брата огонь и солнце – это посланиеОт (3451:10)х3 Сарациния опасается грубого железа» Пока Пикколо и гуанчо любовались пейзажем, она открыла свой медальон. Она взяла три пластинки, находившиеся внутри, и сложила их, получив три треугольника, пересеченных стрелами, кольцами с факелами, напоминающими жерла кратеров, и наконец, прямоугольники, пронзенные копьями.– Хиерро, ты видел у себя на острове что-нибудь, похожее на этот рисунок? – спросила Зефирина, показывая пластинки гуанчо.Человек пробормотал что-то непонятное, потом дал знак Зефирине и Пикколо следовать за ним. Молодые люди пошли следом по дороге, спускающейся к пещере. Вход был мрачен. Пикколо задержал Зефирину.– Это не очень осторожно, принчипесса, входить туда! Зефирина высвободилась.– Ты не обязан идти, мой славный Пикколо. Останься на страже.Она вошла в узкий проход. Пикколо последовал за ней.– Saperlipopette! Sardanapale! Черт побери! Сарданапал! (фр.).
– каркал Гро Леон, чтобы придать себе храбрости.Он проглотил паука, светлячка и наткнулся на летучую мышь.– Sangdieu! Senora! Senora! Господи! Сеньора! Сеньора! (фр.).
Гро Леон рассыпался в любезностях перед летучей мышью, которая загораживала ему воздушный путь. Она была грубая и упрямая. Гро Леон отступил. Он сделался совсем маленьким и прошел «пешком» по черному песку.Пройдя по темному коридору, Зефирина и ее спутники оказались в зале, высеченном в вулканическом массиве.Хиерро ожидал их в центре.Лучи солнца освещали пещеру, как днем, через отверстие в пять футов шириной, в котором было видно небо.– Великие боги… Предки Хиерро… приплыть на белых кораблях… давно, очень давно… Хиерро их сын.Старый гуанчо с гордостью показал Зефирине на настенную скульптуру, на которой художник выгравировал арабский «самбук» Корабль Йемена и Сарацинии.
с вождем сарацинов в короне, стоящим на носу корабля и указывающим пальцем на солнце. Три змеи, три орла и три леопарда окружали императора Саладина. Зефирина не могла сомневаться, что речь идет о его предке, «короле пустыни».С бьющимся сердцем Зефирина подошла, чтобы разобрать слова, написанные арабской вязью (язык, который она неплохо помнила) и латынью, которые можно было прочесть под рисунком.Зефирина стерла вулканическую пыль. Она должна была перечитать несколько раз, чтобы понять смысл письма: Когда сын Гелы, Гортензии или ГеленыНайдет этот пологий берег,Возьмет плот с найденым золотом(Роза с цветами огненного цвета)С полученным от отца прощениемОколо Мудрого Брата огонь и солнце – это послание)От (3451:10)х3 будет наследником С очень мудрым. Если Зефирина могла еще сомневаться, то доказательство было налицо! Император Саладин ступал по этой земле, куда он послал своих приверженцев написать это послание к потомкам, как он надеялся, своим дочерям, горячо любимым и, однако, проклятым.Молодая женщина не могла записать эти слова. Она несколько раз повторила загадочные стихи, которые открывали дверь: Саладин советовал использовать «плот»!Выучив все наизусть, она на всякий случай исследовала стены пещеры, но была уверена, что искать надо не здесь. Через триста лет после гордых воинов своего предка Зефирина следовала тем же путем… и донья Гермина тоже.Княгиня была уверена, что ее мачеха знала о послании Саладина. Если следовать ему, оно приведет не только к Луиджи, но и к сокровищу Саладина.С Хиерро, не сознающим значения пещеры, Пикколо и Гро Леоном, который был рад покинуть сеньору летучую мышь, погруженная в свои мысли, Зефирина молча спускалась вниз.На подходе к дому гуанчо крики мадемуазель Плюш заставили ее вздрогнуть.– Мадам, во имя неба, поторопитесь… Мессир Кортес!..Плюш бежала навстречу Зефирине. Взгляд на порт дал понять молодой женщине, что что-то готовится. Нагруженные шлюпки непрерывно сновали около флотилии. Люди грузили бочки с водой, вином и свежие фрукты, чтобы уберечься от цинги.– Почему такая суета, ведь отплытие только через две недели, – спросила Зефирина.– Нет, сеньора, – ответил старший эконом, который знал молодую женщину… – Его высочество решило по-другому…Зефирина кинулась в жилище Кортеса. Несколько слуг стояли в стороне. Лейтенант ответил ей: – Монсеньор Кортес вернулся на борт, необходимую погрузку ведут как можно быстрее, и завтра на рассвете снимутся с якоря…Ошеломленная Зефирина отправилась искать шлюпку, чтобы переправиться на «Викторию».Экипаж получил приказ. Все были очень вежливы, но ни один моряк не хотел переправить Зефирину. Она попалась в ловушку на суше; предатель Кортес действительно оставлял ее на острове Гомера.В глубине души она никогда не верила в такую возможность. Она была не права, недооценивая своего противника. «Чего можно ждать от такого типа?»Она была в ярости оттого, что ею играли, и от невозможности связаться.– Saucisse! Seigneur! Sardine! Киска! Сеньор! Крошка! (фр.).
– каркал Гро Леон.Конечно же, это решение.Поспешно Зефирина написала несколько слов:«Отступит ли победитель Новой Кастилии от слабого города, который запер свои стены только для того, чтобы открыть перед ним свои ворота?»Это было дерзко, и ее приглашение не могло быть более откровенным. Зефирина была не в том положении, чтобы прибегать к уловкам. Она привязала записку к шелковистой шее Гро Леона.– Лети, мой Гро Леон, лети скорее, передай это письмо мессиру Кортесу… на «Викторию»… Ты понял?– Sur! Seigneur! Конечно! Сеньор! (фр.).
Гро Леон полетел. Он направился прямо к флотилии, стоящей на якоре в бухте.– В середине… галион…, – бормотала Зефирина, кусая пальцы.Наконец, Гро Леон уселся на мачте адмиральского корабля. Ответ не заставил себя ждать. Час спустя за ней пришла шлюпка, которой правили два гребца.Приманка сработала. Зефирина пожалела, что у нее нет другой одежды, кроме сапог и колета юноши.Пока гребцы налегали на весла, она попробовала пригладить волосы и плеснула морской водой на лицо, чтобы смыть пыль. Она должна приготовиться к этому свиданию.– В качестве кого? Весталки? Ифигении? – с иронией размышляла Зефирина.Прежде чем подойти к галиону, шлюпка прошла перед галерой «Концепсион». Зефирине показалось, что она слышит крик внутри судна. Она повернула голову, встала, ища, кто бы мог позвать ее.Через бортовые люки она могла разглядеть отвратительных каторжников. Люди – можно ли было называть этим именем настоящие человеческие отбросы? – скучились, прикованные к огромным веслам длиной в тридцать футов.При появлении Зефирины несчастные вскочили.– Эй! Малыш! Привет, приятель! С ума сойти, это женщина! Матушки мои, у меня чешется…!На разных языках галерщики отпускали насмешки, шутки, восклицания, настолько вульгарные, насколько и скотские. Среди них были черные рабы и Мавры, но также, Зефирина была уверена в этом, христиане, может быть, и французы.Смрад, идущий от галеры, был ужасен.– Замолчите, сволочи!Надсмотрщик опустил бич на голые спины. Раздались болезненные стоны.– Хватит, перестаньте бить этих людей, скотина! – прокричала Зефирина.Ей ответил издевательский смех. Она не знала, был ли это надсмотрщик или каторжники.Мысль о том, что Фульвио обречен находиться в таком аду, заставила ее задрожать.Зефирина плеснула морской воды на пылающий лоб. Шлюпка миновала галеру и пришвартовалась к «Виктории».Мужчинам не понадобилось помогать Зефирине подняться по веревочной лестнице. Она с легкостью проделала это и направилась к задней рубке.Там ее ждал Кристобаль.– Его высочество проверяет вооружение на полубаке и просит немного подождать его в салоне…Картограф проворно притворил дверь. Зефирина была одна в адмиральских покоях. Она сделала несколько шагов. На сундуке были приготовлены платье цвета нарцисса и украшения с простыми словами: «Наденьте это!»Это было ясно, четко и грубо. Но сейчас нельзя вызывать недовольство конкистадора.Зефирина прошла в смежный кабинет. Она сняла мужскую одежду, оставив только сорочку, и надела платье, сшитое по английской моде.Несчастное создание, у которого Кортес украл его, было примерно одного роста с Зефириной. Было нетрудно зашнуроваться самой, корсаж был узким. Ее грудь изрядно выпирала. Ей удалось уложить тяжелую косу вокруг головы. Она украсила волосы жемчугом и драгоценными камнями.Взглянув в зеркало, Зефирина вскрикнула от удивления. Все последнее время она носила мужской костюм и забыла, насколько может быть прекрасна в женском обличье. Весьма удовлетворенная, она улыбнулась, закусила губы и пальцем потерла порозовевшие щеки.– Перемена того стоила!При этих словах Зефирина обернулась. В каюту вошел Кортес. Он был одет еще более великолепно, чем обычно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
– верещал Гро Леон.Какое-то время конкистадор и Зефирина состязались в эрудиции. Видимо, Кортесу хотелось показать свое интеллектуальное превосходство над пассажиркой.Он сообщил ей, что великий Юба Мавританский в двадцать пятом году до Рождества Христова обнаружил архипелаг на своем пути и назвал его «Собачьи острова», так как вывез отсюда сторожевых собак.– Но ведь это француз, нормандец Жак Бетанкур открыл их снова в 1402 году, – возразила Зефирина.Кортес согласился и отметил, что героическое сопротивление гуанчей Древнее население Канарских островов.
, первых обитателей островов, задержало их завоевание Испанией.– Гуанчи? – спросила Зефирина, впервые уличенная в невежестве.Обрадованный своим успехом, Кортес объяснил ей, что нынешние аборигены являются наследниками довольно загадочной цивилизации, но имевшей смущающее сходство с сарацинами и индейцами Новой Испании.– Вы хотите сказать, мессир Кортес, – пробормотала Зефирина, заинтересованная сверх всякой меры, – что сарацины, боровшиеся с крестоносцами Иерусалимского королевства, и туземцы с той стороны Сумеречного моря были связаны…?Предположение было таким дерзким, что Зефирина закончила его шепотом…Кортес ответил ей тем же тоном.– Человек, который не путешествует, не может себе этого представить. Но я думаю, что если Юба смог явиться сюда, Другие тоже могли приплыть, хотя бы на плоту… Видите ли, сеньора, – Кортес еще более понизил голос, – я не верю, что мессир Христофор Колумб открыл Индию…– Как? – у Зефирины захватило дыхание.– Есть другие земли за Южным морем, Кристобаль и я убеждены в этом. Конечно, мы не можем уверенно утверждать. Все сложно, так как земля не только шар, но… она вращается, сеньора… она вращается, – Кортес перекрестился.«Теория Фульвио!» Зефирина стала находить, что конкистадор значительно интереснее, чем казалось с самого начала.За конкистадором пришел лейтенант – пора было начинать маневры. Кортес поклонился Зефирине и присоединился к лоцману. Галион остановился в виду обрывистого базальтового массива: острова Гомера.Естественная бухточка предлагала замечательное укрытие для флотилии. Корабли отдали якоря перед маленьким портом Сан-Себастьян. Шлюпки были спущены на воду, и пассажиры сошли на берег.Первое, что хотела узнать Зефирина, стоит ли на якоре у острова «Сантьяго».– Нет, – ответил местный житель, – другая флотилия зашла в порт Санта-Крус-де-ла-Пальма.– Корабли еще там? – с бьющимся сердцем спросила Зефирина.– Дудки, малыш, они подняли паруса вчера утром…Слушаясь только своего материнского инстинкта, Зефирина отыскала Кортеса, который расположился в лучшем доме порта, чтобы попросить его, не задерживаясь, отплыть завтра же.Конкистадор посмотрел на нее, как на обезумевшую.– Мадам, я отвечаю за эту эскадру и должен быть уверен в безопасности. Мы отплывем, когда будем готовы…В своем нетерпении догнать донью Гермину Зефирина имела оплошность настаивать.– Мессир, умоляю, поторопитесь, я умираю от разлуки с сыном и я…Кортес сухо отрезал:– Не вижу никакого веского довода, чтобы доставлять вам удовольствие, сеньора. К тому же должен предупредить о решении, которое я принял относительно вас…– Относительно меня? – с беспокойством повторила Зефирина.– Вы останетесь здесь после нашего отплытия ожидать прихода следующей флотилии, которая выйдет из Севильи через месяц.– Мессир, вы не имеете права! – простонала Зефирина.– Что вы сказали? Я имею все права. Что вам жаловаться… Воздух здесь превосходный. Сеньора, имею честь!Фернан. Кортес повернулся на каблуках, оставив Зефирину, подавленную этим решением.Чтобы отомстить, конкистадор бросал ее на Канарском архипелаге. ГЛАВА XXIНОЧЬ НА КАНАРСКИХ ОСТРОВАХ «Если ты думаешь избавиться от меня, голубчик, то ты очень ошибаешься…» – подумала Зефирина в порту Сан-Себастьян.Она воспрянула духом, зная, что располагает несколькими днями стоянки, чтобы решить, как действовать.С Пикколо, мадемуазель Плюш и Гро Леоном она устроилась в маленьком глинобитном домике старого гуанчо по имени Хиерро.За пять реалов гуанчо уступил свою деревянную, достаточно удобную кровать Зефирине и Артемизе Плющ. С тех пор как последняя ступила на твердую землю, она воскресла.Хиерро говорил по-испански довольно плохо, но Зефирина понимала его. У него была тусклая кожа, ставшая от солнца похожей на пергамент. Гордое лицо: нос с легкой горбинкой, взгляд живой и одновременно мрачный – таков был облик надменного старика. Зефирина уже видела мавров. Этот человек имел бесспорное сходство с ними.Вулканический остров Гомера очаровал Зефирину. Она была уверена, что базальтовые скалы таят в себе секреты.На четвертый день пребывания Зефирина пустилась в путь с гуанчо в качестве провожатого. Пикколо и Гро Леон последовали за хозяйкой. Мадемуазель Плюш, которую длинные прогулки не привлекали, осталась в доме гуанчо, чтобы выстирать и накрахмалить рубашки всей компании.Хиерро босиком быстро шел по крутым и каменистым тропинкам. Зефирина легко следовала за ним. Этот переход напомнил ей долгие прогулки, которые она совершала с Фульвио по склонам Этны.После нескольких часов подъема гуанчо добрался до высшей точки острова. Хиерро босиком быстро шел по крутым и каменистым тропинкам. Зефирина видела весь Канарский архипелаг. В пределах досягаемости она разглядела зеленеющий остров Ла Пальма и Тенериф. Она видела кратеры трех потухших вулканов, которые поднимались на шесть тысяч футов над уровнем моря.Внезапно слова, выгравированные на пластинках ее медальона, приобрели свое значение. Зефирина знала их наизусть: «Удачливый Саладин отлил из золота и серебраРозу в песке, как запутанное завещание,С другой стороны волнующегося океана,Опасаясь жестокосердных язычников,Около Мудрого Брата огонь и солнце – это посланиеОт (3451:10)х3 Сарациния опасается грубого железа» Пока Пикколо и гуанчо любовались пейзажем, она открыла свой медальон. Она взяла три пластинки, находившиеся внутри, и сложила их, получив три треугольника, пересеченных стрелами, кольцами с факелами, напоминающими жерла кратеров, и наконец, прямоугольники, пронзенные копьями.– Хиерро, ты видел у себя на острове что-нибудь, похожее на этот рисунок? – спросила Зефирина, показывая пластинки гуанчо.Человек пробормотал что-то непонятное, потом дал знак Зефирине и Пикколо следовать за ним. Молодые люди пошли следом по дороге, спускающейся к пещере. Вход был мрачен. Пикколо задержал Зефирину.– Это не очень осторожно, принчипесса, входить туда! Зефирина высвободилась.– Ты не обязан идти, мой славный Пикколо. Останься на страже.Она вошла в узкий проход. Пикколо последовал за ней.– Saperlipopette! Sardanapale! Черт побери! Сарданапал! (фр.).
– каркал Гро Леон, чтобы придать себе храбрости.Он проглотил паука, светлячка и наткнулся на летучую мышь.– Sangdieu! Senora! Senora! Господи! Сеньора! Сеньора! (фр.).
Гро Леон рассыпался в любезностях перед летучей мышью, которая загораживала ему воздушный путь. Она была грубая и упрямая. Гро Леон отступил. Он сделался совсем маленьким и прошел «пешком» по черному песку.Пройдя по темному коридору, Зефирина и ее спутники оказались в зале, высеченном в вулканическом массиве.Хиерро ожидал их в центре.Лучи солнца освещали пещеру, как днем, через отверстие в пять футов шириной, в котором было видно небо.– Великие боги… Предки Хиерро… приплыть на белых кораблях… давно, очень давно… Хиерро их сын.Старый гуанчо с гордостью показал Зефирине на настенную скульптуру, на которой художник выгравировал арабский «самбук» Корабль Йемена и Сарацинии.
с вождем сарацинов в короне, стоящим на носу корабля и указывающим пальцем на солнце. Три змеи, три орла и три леопарда окружали императора Саладина. Зефирина не могла сомневаться, что речь идет о его предке, «короле пустыни».С бьющимся сердцем Зефирина подошла, чтобы разобрать слова, написанные арабской вязью (язык, который она неплохо помнила) и латынью, которые можно было прочесть под рисунком.Зефирина стерла вулканическую пыль. Она должна была перечитать несколько раз, чтобы понять смысл письма: Когда сын Гелы, Гортензии или ГеленыНайдет этот пологий берег,Возьмет плот с найденым золотом(Роза с цветами огненного цвета)С полученным от отца прощениемОколо Мудрого Брата огонь и солнце – это послание)От (3451:10)х3 будет наследником С очень мудрым. Если Зефирина могла еще сомневаться, то доказательство было налицо! Император Саладин ступал по этой земле, куда он послал своих приверженцев написать это послание к потомкам, как он надеялся, своим дочерям, горячо любимым и, однако, проклятым.Молодая женщина не могла записать эти слова. Она несколько раз повторила загадочные стихи, которые открывали дверь: Саладин советовал использовать «плот»!Выучив все наизусть, она на всякий случай исследовала стены пещеры, но была уверена, что искать надо не здесь. Через триста лет после гордых воинов своего предка Зефирина следовала тем же путем… и донья Гермина тоже.Княгиня была уверена, что ее мачеха знала о послании Саладина. Если следовать ему, оно приведет не только к Луиджи, но и к сокровищу Саладина.С Хиерро, не сознающим значения пещеры, Пикколо и Гро Леоном, который был рад покинуть сеньору летучую мышь, погруженная в свои мысли, Зефирина молча спускалась вниз.На подходе к дому гуанчо крики мадемуазель Плюш заставили ее вздрогнуть.– Мадам, во имя неба, поторопитесь… Мессир Кортес!..Плюш бежала навстречу Зефирине. Взгляд на порт дал понять молодой женщине, что что-то готовится. Нагруженные шлюпки непрерывно сновали около флотилии. Люди грузили бочки с водой, вином и свежие фрукты, чтобы уберечься от цинги.– Почему такая суета, ведь отплытие только через две недели, – спросила Зефирина.– Нет, сеньора, – ответил старший эконом, который знал молодую женщину… – Его высочество решило по-другому…Зефирина кинулась в жилище Кортеса. Несколько слуг стояли в стороне. Лейтенант ответил ей: – Монсеньор Кортес вернулся на борт, необходимую погрузку ведут как можно быстрее, и завтра на рассвете снимутся с якоря…Ошеломленная Зефирина отправилась искать шлюпку, чтобы переправиться на «Викторию».Экипаж получил приказ. Все были очень вежливы, но ни один моряк не хотел переправить Зефирину. Она попалась в ловушку на суше; предатель Кортес действительно оставлял ее на острове Гомера.В глубине души она никогда не верила в такую возможность. Она была не права, недооценивая своего противника. «Чего можно ждать от такого типа?»Она была в ярости оттого, что ею играли, и от невозможности связаться.– Saucisse! Seigneur! Sardine! Киска! Сеньор! Крошка! (фр.).
– каркал Гро Леон.Конечно же, это решение.Поспешно Зефирина написала несколько слов:«Отступит ли победитель Новой Кастилии от слабого города, который запер свои стены только для того, чтобы открыть перед ним свои ворота?»Это было дерзко, и ее приглашение не могло быть более откровенным. Зефирина была не в том положении, чтобы прибегать к уловкам. Она привязала записку к шелковистой шее Гро Леона.– Лети, мой Гро Леон, лети скорее, передай это письмо мессиру Кортесу… на «Викторию»… Ты понял?– Sur! Seigneur! Конечно! Сеньор! (фр.).
Гро Леон полетел. Он направился прямо к флотилии, стоящей на якоре в бухте.– В середине… галион…, – бормотала Зефирина, кусая пальцы.Наконец, Гро Леон уселся на мачте адмиральского корабля. Ответ не заставил себя ждать. Час спустя за ней пришла шлюпка, которой правили два гребца.Приманка сработала. Зефирина пожалела, что у нее нет другой одежды, кроме сапог и колета юноши.Пока гребцы налегали на весла, она попробовала пригладить волосы и плеснула морской водой на лицо, чтобы смыть пыль. Она должна приготовиться к этому свиданию.– В качестве кого? Весталки? Ифигении? – с иронией размышляла Зефирина.Прежде чем подойти к галиону, шлюпка прошла перед галерой «Концепсион». Зефирине показалось, что она слышит крик внутри судна. Она повернула голову, встала, ища, кто бы мог позвать ее.Через бортовые люки она могла разглядеть отвратительных каторжников. Люди – можно ли было называть этим именем настоящие человеческие отбросы? – скучились, прикованные к огромным веслам длиной в тридцать футов.При появлении Зефирины несчастные вскочили.– Эй! Малыш! Привет, приятель! С ума сойти, это женщина! Матушки мои, у меня чешется…!На разных языках галерщики отпускали насмешки, шутки, восклицания, настолько вульгарные, насколько и скотские. Среди них были черные рабы и Мавры, но также, Зефирина была уверена в этом, христиане, может быть, и французы.Смрад, идущий от галеры, был ужасен.– Замолчите, сволочи!Надсмотрщик опустил бич на голые спины. Раздались болезненные стоны.– Хватит, перестаньте бить этих людей, скотина! – прокричала Зефирина.Ей ответил издевательский смех. Она не знала, был ли это надсмотрщик или каторжники.Мысль о том, что Фульвио обречен находиться в таком аду, заставила ее задрожать.Зефирина плеснула морской воды на пылающий лоб. Шлюпка миновала галеру и пришвартовалась к «Виктории».Мужчинам не понадобилось помогать Зефирине подняться по веревочной лестнице. Она с легкостью проделала это и направилась к задней рубке.Там ее ждал Кристобаль.– Его высочество проверяет вооружение на полубаке и просит немного подождать его в салоне…Картограф проворно притворил дверь. Зефирина была одна в адмиральских покоях. Она сделала несколько шагов. На сундуке были приготовлены платье цвета нарцисса и украшения с простыми словами: «Наденьте это!»Это было ясно, четко и грубо. Но сейчас нельзя вызывать недовольство конкистадора.Зефирина прошла в смежный кабинет. Она сняла мужскую одежду, оставив только сорочку, и надела платье, сшитое по английской моде.Несчастное создание, у которого Кортес украл его, было примерно одного роста с Зефириной. Было нетрудно зашнуроваться самой, корсаж был узким. Ее грудь изрядно выпирала. Ей удалось уложить тяжелую косу вокруг головы. Она украсила волосы жемчугом и драгоценными камнями.Взглянув в зеркало, Зефирина вскрикнула от удивления. Все последнее время она носила мужской костюм и забыла, насколько может быть прекрасна в женском обличье. Весьма удовлетворенная, она улыбнулась, закусила губы и пальцем потерла порозовевшие щеки.– Перемена того стоила!При этих словах Зефирина обернулась. В каюту вошел Кортес. Он был одет еще более великолепно, чем обычно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38