Здесь выложена электронная книга Жизнь замечательных людей - 368. Жизнь Александра Флеминга автора по имени Моруа Андре. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Моруа Андре - Жизнь замечательных людей - 368. Жизнь Александра Флеминга.
Размер архива с книгой Жизнь замечательных людей - 368. Жизнь Александра Флеминга равняется 201.31 KB
Жизнь замечательных людей – 368
«Жизнь Александра Флеминга»: Молодая гвардия; Москва; 1964
Аннотация
Об А. Флеминге, открывшем пенициллин, без преувеличения можно сказать: он победил не только болезни, он победил смерть. Немногие ученые-медики удостоились столь великой исторической славы.
Андре Моруа
Жизнь Александра Флеминга
От автора
Возможно, многих удивит, что я выбрал такую тему. До сих пор я писал о поэтах, писателях, политических деятелях, но никогда еще не писал о людях науки, об ученых-исследователях. Пожалуй, уже одной этой причины было достаточно, чтобы я, наконец, обратился к этой теме. В наш век, когда наука столь глубоко изменяет человеческое существование — как в лучшую, так и в худшую сторону, — вполне естествен тот интерес, который возбуждает жизнь ученого, ход его мысли, сущность его исследований.
Но почему выбор мой остановился на Флеминге? Я бы мог сказать, и это прозвучало бы весьма правдоподобно, что мое решение было вызвано важностью сделанного Флемингом открытия. Однако в действительности главную роль здесь сыграла не моя воля. В ноябре 1955 года я получил от леди Флеминг письмо, в котором она выражала пожелание, чтобы я описал жизнь ее мужа, умершего в начале того года. Письмо взволновало меня. Я ответил, что готов обсудить с нею ее предложение.
Леди Флеминг приехала в Париж. Будучи сама врачом-бактериологом, она смогла довольно ясно изложить мне проблемы, которые я должен буду затронуть в случае, если соглашусь написать биографию Флеминга. Она обещала предоставить в полное мое распоряжение все рукописи и работы мужа. Хотя говорила она очень убедительно и меня соблазняла столь новая мне тема, все же я попросил дать мне время, впрочем очень небольшое, на размышления.
У меня были весьма серьезные причины для колебаний. С одной стороны, я считал, что ученый справился бы с этой задачей лучше меня; с другой стороны, характер самого Флеминга, человека молчаливого и замкнутого, представлял немалые трудности для писателя. Но всякая трудность — это своего рода вызов, и мне показалось соблазнительным принять этот вызов. Меня еще подбодрили мои французские друзья: профессора Робер Дебре и Жорж Портман, знавшие Флеминга, а также доктор Альбер Делонэ из Пастеровского института, который предложил снабдить меня всеми необходимыми сведениями по бактериологии.
Я начал свою литературную деятельность, создав в дни моей юности образ замкнутого шотландца в романе «Молчаливый полковник Брамбль». А что, если в старости я напишу «Молчаливый профессор Флеминг»? Разве не может подобная симметрия доставить известное духовное удовлетворение? И Брамбль и Флеминг наделены были одними и теми же, но по-разному проявлявшимися положительными качествами. Меня очень привлекало в них сочетание скрытого юмора с лояльностью и независимостью, их сдержанность и большой ум. Словом, я дал согласие.
И я об этом не жалею. Ближе ознакомясь с методами работы ученых и с их образом жизни, я узнал для себя много нового. Кроме того, я вскоре обнаружил, что и этому, на первый взгляд такому спокойному существованию не чужды общечеловеческие драмы. Отношения между Флемингом и его учителем Алмротом Райтом содержали в себе все элементы подобной драмы. Жизнь лаборатории — это жизнь группы ученых. Я попытался ее описать. И чем лучше я узнавал своего героя, тем больше к нему привязывался.
Без великодушной и постоянной поддержки леди Флеминг я не собрал бы все необходимые мне свидетельства очевидцев и документы. Благодаря ей я смог во время поездок в Лондон повидаться почти со всеми людьми, которые были как-то связаны с жизнью Флеминга: учеными, медиками, друзьями. Для меня было неожиданной радостью встретить среди них доктора Дж. У. Б. Джеймса, которому доктор О'Грэди (из моего первого произведения) обязан столькими блестящими и парадоксальными идеями. Нити, из которых соткана наша жизнь, порой переплетаются самым неожиданным, причудливым и благоприятным образом.
Если перечислить имена всех, кто любезно согласился рассказать мне, либо записать или продиктовать для меня свои воспоминания, составился бы очень длинный список. Я упоминаю их в книге всякий раз, как привожу их слова. Выражаю им свою огромную признательность. Прежде всего и особо я должен горячо поблагодарить леди Флеминг, без которой эта книга никогда не была бы написана; затем мистера Роберта Флеминга, брата сэра Александра, сообщившего мне ценные сведения о детстве и юности своего товарища детских игр и друга; доктора Роберта Флеминга, сына ученого, и, наконец, доктора Альбера Делонэ, который сперва терпеливо наставлял меня, а потом прочитал мою рукопись и корректуру.
В конце книги читатель найдет объяснение научных терминов.
А. М.
I. Он родился в Шотландии
Как всякому истинному шотландцу, мне с детства привили осторожность.
Флеминг
Шотландцы не англичане, отнюдь. Не раз бывало, что они управляли Англией; они дали Великобритании немало выдающихся людей и многих великих полководцев, но, несмотря на это, шотландцы считают себя другой нацией. И не без оснований. Шотландская нация представляет собой смесь кельтов, пришедших из Ирландии и Уэльса, а также англов, скандинавов, тевтонов и фламандцев. Шотландцы долгое время поддерживали самую тесную связь с Францией. Шотландия была сперва католической страной, затем пресвитерианской и всегда отказывалась признать иерархию и ритуал англиканской церкви. Шотландские дворяне, горожане и крестьяне подписали в XVI веке и возобновили в XVII веке в торжественной обстановке соглашение, так называемый «Ковенант», в котором они поклялись остаться верными своей церкви. В XIX веке по-прежнему еще жив был дух «ковенанторов». Пресвитерианская религия стала менее ограниченной, но оставалась все такой же строгой. Суббота должна была соблюдаться неукоснительно. Шотландцу незнаком был свободомыслящий скептицизм английской аристократии XVIII века.
Бедность в сочетании со строгостью нравов формировали людей твердых и мужественных. Бедность объяснялась малоплодородной почвой, отсутствием средств сообщения и суровым климатом. Ферма могла прокормить всего лишь одну семью. Младшие дети отправлялись в город и поступали в университет. Их образ жизни там отличался большой воздержанностью, они часто питались одной овсянкой, мешок которой привозили с собой. После университета они уезжали в Англию, где многие из них благодаря своему трудолюбию делали блестящую карьеру. Суровая безденежная юность вырабатывала в них бережливость. В Англии их скупость является предметом насмешек, так же как и их язык, в котором то и дело проскальзывают кельтские слова, а раскаты буквы «р» напоминают громыхание камней в горном потоке. Англичане подтрунивают над тем, что у этих северных иммигрантов якобы отсутствует чувство юмора. Они уверяют, что проходит немало часов, прежде чем до шотландца дойдет какая-нибудь шутка.
Это совершенно неправильное представление. У шотландцев свой особый юмор, не похожий на английский. Англичанам нравятся пространные рассказы, чувствительные и в то же время насмешливые. Шотландцы любят юмор лаконичный, злой и хлесткий, заключенный всего лишь в одном слове, которое они произносят с совершенно непроницаемым лицом. Их репутация скупцов тоже заслуживает больших оговорок. Шотландцы бережливы, когда у них мало денег, и щедры, как только становятся обладателями миллионов, которые они часто наживают за счет англичан. В Шотландии гостеприимство стало благородной традицией. Суровому «ковенантору» можно противопоставить романтического шотландца, героя Вальтера Скотта, с его bagpipes — волынкой, с его живописным костюмом: kilt — юбочкой из пестрой «шотландки», прославившейся на весь мир; gengarry — шапочкой с клетчатой каймой; с косматой sporrun — сумкой, которая носится поверх kilt. Шотландцы всегда были отважными и стойкими воинами, еще со времен битвы при Баннокберне и вплоть до их нынешних подвигов во время двух последних мировых войн. В шотландцах горит внутренний огонь, который они стараются всячески замаскировать.
Принято различать Highlanders — горцев северной Шотландии и Lowlanders — жителей низменности. По правде говоря, оба этих типа благодаря переселениям и бракам смешались. Горцы, как и жители долины, эмоциональны, романтичны и горячо любят свой народ, однако больше всего на свете они боятся раскрыть перед другими свою душу. Поэтому они так упорно молчаливы и всячески избегают проявлять свои чувства, даже если это чувства сильные, особенно если они сильные. Вероятно, ироническое отношение к ним англичан еще больше усилило их природную скрытность. У Босуэлла приводятся высказывания одного знаменитого англичанина, доктора Джонсона, о шотландцах. При этом доктором Джонсоном скорее руководило желание насмешить, чем неприязнь. Однако подобные насмешки породили в душе шотландцев комплекс неполноценности. Их замкнутость и бесстрастность вызваны самозащитой. Этим же объясняется их несколько вызывающая манера держаться. Жители долины очень насмешливы. Они не любят расточать похвалы и охотнее замечают промахи, чем удачи. По их неписаному закону словам одобрения обязательно должна предшествовать хула. Они всегда чувствуют себя «связанными», этим отчасти и объясняется их пристрастие к виски, которое развязывает язык и чувства.
Короче говоря, шотландцы — прекрасный народ, возросший в суровых условиях, народ, у которого богатые своеобразные традиции, в душе очень романтичный и настороженно-недоверчивый.
Флеминг — фамилия, довольно распространенная в Шотландии. Ее, без сомнения, носили фламандские ткачи и фермеры, которые, спасаясь от религиозных преследований, переселились за море. Дед нашего Флеминга, Хью Флеминг, родился в 1773 году на принадлежавшей их семье ферме в графстве Ланарк, в Low Ploughland (низменной части Шотландии). Он женился на дочери соседнего фермера — Мэри Крейг. Крейги поселились в High Ploughland (Северо-Шотландское нагорье), видимо, с давних времен, так как один из них нес знамя Авондала во время битвы при Дрёмклоге в 1679 году.
Многочисленные дети этих землевладельцев рассеялись по всей стране — одни уехали в Лондон, другие в соседние графства. Хью Флеминг, отец Александра, арендовал у графа Лаудн ферму — Локфилд-фарм — со ста акрами земли. Эта ферма находилась неподалеку от пересечения границ трех графств: Ланарк, Эр и Ренфру — и была расположена на территории Эршира; участок тянулся вдоль границы этого графства. Ферма одиноко стояла на холме. На тысячу миль в округе не было ни одного жилья, дорога обрывалась у самой фермы, так что прохожих здесь не бывало. Из-за сурового климата тут сеяли не пшеницу, а овес и кормовые культуры, разводили овец и коров, и это позволяло как-то прокормиться трудолюбивой семье. Дорога к ферме шла через зеленые холмы, между которыми извивались небольшие речушки За Локфилд-фарм тянулись вересковые пустоши. Один среди этих бесконечных пустынных просторов, человек невольно начинал ощущать всю беспредельность мира и свое собственное ничтожество.
Хью Флеминг был женат дважды. В первом браке он прижил пятерых детей, — один из них умер в раннем возрасте. Оставшихся в живых звали: Джен, Хью (старший сын, который и должен был унаследовать ферму), Том и Мэри. Овдовев, Хью женился в шестидесятилетнем возрасте на Грейс Мортон, дочери соседнего фермера, и она родила ему еще четырех детей: Грейс, Джона, Александра (которого называли Алек), родившегося 6 августа 1881 года, и Роберта.
В памяти младших детей отец остался старым седовласым человеком, очень добрым, но тяжело больным; он обычно сидел в кресле, греясь у очага. У него уже был удар, и он знал, что долго не проживет. Он с тревогой думал о том, что станется с семьей после его смерти. Хью-младший управлял фермой, Том уехал в университет в Глазго, где учился на врача. Удастся ли получить образование Джону, Алеку и Роберту? Помогут ли им старшие братья? Зная шотландские традиции, отец мог не сомневаться в этом. Его вторая жена, женщина замечательная, сумела объединить своих детей и детей первой жены Хью в одну сплоченную, дружную семью.
Общий физический тип в семье был весьма привлекателен: ярко-голубые глаза, прямой открытый взгляд. Алек был коренастым мальчиком с белокурыми волосами, высоким лбом, мягкой, обаятельной улыбкой, которую унаследовал от матери. Он проводил все время в обществе старшего брата Джона и Роберта, или попросту Боба, который был моложе Алека на два года. Детям была предоставлена полная свобода. Жизнь на этой большой ферме, со всех сторон окруженной дикой природой, давала богатую пищу пытливому уму живых и любознательных мальчиков. Все свободные от школы часы они обследовали долины и поросшие вереском пески — ланды. Природа, первый и самый лучший учитель, развивала в них наблюдательность.
В реках этого края — Глен-Уотер и Лок-Берн — они ловили форель и узнавали привычки этой пугливой рыбы. Лок-Берн всего лишь ручей, но его питает неиссякающий источник, форель любит такие речушки, потому что они никогда не пересыхают. На moors водились кролики и зайцы. Дети отправлялись на охоту без ружья, в сопровождении старого пса, который выслеживал кроликов под толстым слоем дерна, где они прятались. Алек просовывал руку под кочку с одной стороны, Боб — с другой; у них было условлено, что добыча достается тому, кто первый схватит кролика за задние лапы. Такая охота на манер американских трапперов требовала исключительной быстроты и ловкости.
Они придумали еще и другой способ охотиться. В теплые летние дни кролики вылезали из своих нор и прятались в камышах. Мальчики неторопливо прохаживались вдоль зарослей. Обнаружив притаившегося кролика, они притворялись, что не видят его, и продолжали разгуливать, высоко задрав голову. Они заметили, что кролик не убегает до тех пор, пока не встретится глазами с человеком. Дойдя до зверька, мальчики внезапно падали на него. Взрослый человек не смог бы играть в эту игру — он падал бы слишком долго. Дети были тогда еще маленькими, и не было случая, чтобы добыча ускользнула от них.
Холмы изобиловали птицами, но куропатки и grouse — шотландские тетерева — были неприкосновенны. Граф Лаудн получал не меньший доход, предоставляя право охотиться в своих владениях, чем от сданных в аренду ферм. Весной прилетали ржанки и чибисы, которые вили свои гнезда на лугах. Мальчики заметили, что эти птицы предпочитают пастбища для коров и избегают овечьих выгонов, оттого что овцы теряют шерсть, в которой запутываются лапки птенчиков. Тетерева же, напротив, гнездились на овечьих выгонах, так как их птенцы были сильнее.
Никто не запрещал собирать яйца ржанок, и дети продавали их разъездному торговцу по четыре пенса за штуку, а тот отправлял их в Лондон, где они считались весьма изысканной пищей. Таким образом мальчики добывали деньги на карманные расходы. Добыча яиц тоже требовала большой наблюдательности. Надо было знать, что птица, высиживающая птенцов, при появлении человека или животного, прежде чем взлететь, убегает от гнезда по траве, чтобы скрыть, где оно действительно находится. Поэтому Джон, Алек и Боб искали гнезда на некотором расстоянии от того места, откуда вспорхнула птица. Они забирали из гнезда лишь часть яиц, чтобы сохранить потомство.
Зима в Шотландии суровая. Ветры с Атлантического океана гуляют по холмам, заметая дорогу снегом, и, когда нужно ехать в город за провизией, приходится лопатами разгребать сугробы. Если ночью ветер принимался завывать особенно яростно, это значило, что поднялась метель, и чуть только рассветало, надо было отправляться на поиски занесенных снегом овец. Их удавалось спасти, обнаружив на снегу желтоватое пятно — след от их дыхания. И снова природа была детям наставницей. Эти практические уроки приучили Алека Флеминга делать умозаключения из всего, что он видел, и поступать в соответствии со своими наблюдениями.
Когда Алек подрос, он стал принимать участие в стрижке овец. Для этой работы соседи переходили с фермы на ферму, помогая друг другу. Семь или восемь мужчин стригли, один подводил овец, а другой увязывал шерсть в тюки. Алеку иногда поручали стричь овец, иногда ловить их. Ему нравилась эта работа, она доставляла ему бесконечное развлечение. «У сельского жителя труд, пожалуй, тяжелей городского, — говорил впоследствии Флеминг, — но зато у него человеческая жизнь. Он не выполняет изо дня в день одну и ту же работу».
В пять лет Алек пошел в школу. Примерно в миле от Локфилда была расположена небольшая школа для детей фермеров. Дороги к ней никакой не было. В любую погоду мальчики спускались в долину, по деревянному мостику без перил переходили через речку и взбирались на холм, где стояла школа. Однажды Джон и Алек во время метели сбились с пути.
Было бы хорошо, чтобы книга Жизнь замечательных людей - 368. Жизнь Александра Флеминга автора Моруа Андре дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Жизнь замечательных людей - 368. Жизнь Александра Флеминга у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Жизнь замечательных людей - 368. Жизнь Александра Флеминга своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Моруа Андре - Жизнь замечательных людей - 368. Жизнь Александра Флеминга.
Если после завершения чтения книги Жизнь замечательных людей - 368. Жизнь Александра Флеминга вы захотите почитать и другие книги Моруа Андре, тогда зайдите на страницу писателя Моруа Андре - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Жизнь замечательных людей - 368. Жизнь Александра Флеминга, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Моруа Андре, написавшего книгу Жизнь замечательных людей - 368. Жизнь Александра Флеминга, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Жизнь замечательных людей - 368. Жизнь Александра Флеминга; Моруа Андре, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн