Ясно?
– Ясно, – грустно кивнула я. – Самое время мне перед Sotheby's провинциальный скандал раскручивать. Мудро. То есть мысли о высоком, но копайся в дерьме.
– Но-но! – пристрожил шеф. – Встреча с правительством это тебе не дерьмо.
– А что? – уточнила я.
– То самое! – рыкнул шеф. – А то привыкла по Куршевелям да Монако! А как деньги зарабатываются, которые там прожигают, понятия не имеешь. Вот и поимей.
– Ладно, – снова согласилась я. – С вашей помощью я их с огромным удовольствием поимею.
– Кого – их? – остолбенел редактор. – Членов правительства?
– Деньги.
– А. Это – как получится. Все, давай дуй, через час начало.
В холле «Президент-отеля» толпилось дикое количество народа. И ни одной знакомой олигархической рожи. Из чего я тут же сделала профессиональный вывод: тусовка – фуфло. Раз никто из форбсов не пожаловал, значит, и прием будет соответствующий. И вряд ли сами министры притащатся. Скорее, пришлют мелких клерков, которые на все вопросы дотошных провинциалов будут отвечать привычное: разберемся. Пришлось включиться в работу.
Толстопузый джигит с седыми усами – ставропольский олигарх-животновод – с гордостью поведал мне, что встречи на таком уровне регионы давно ждали и вопросов к министрам накопилось великое множество. От их благодатного края, например, приехала делегация составом пятнадцать человек. Предприниматели и представители краевой администрации. То есть очень серьезные люди.
– Зачем так много? – наивно спросила я.
– А чем больше делегация, тем серьезнее скидки. Все продумано! – подкрутил ус джигит. – Тут же помимо общей встречи целая программа! Я, например, заявился на встречу с Клебановым, хочу организовать поставки своей продукции в Питер. Сначала обещали, что сама Матвиенко будет, но она президента встречает. Многие наши за приватную встречу с Нургалиевым заплатили. Чечня-то рядом, очень нас этот вопрос беспокоит. А вечером по плану – Большой театр, про «Щелкунчика» слушать будем.
Я насторожилась. Большой, точно известно, усвистал на гастроли в Японию. Неделю назад я сама про это писала. Хотя, кто знает, может, второй состав выпустят. Что, провинциалы балетных звезд в лицо знают? Да и кто балеринам на лица смотрит?
– А дорогое мероприятие? – продолжила расспросы я.
– Нет, с нас взяли всего по сто тысяч с брата. Рублей, заметьте! Сюда и гостиница входит, и концерты, и экскурсии. Правда, вот за саму эту встречу, ну и за приватные отдельная плата. Тридцать пять тысяч каждая. Но чтобы с министром лично пообщаться и вопрос решить, никаких денег не жалко! Да я за встречу с Клебановым и втрое больше бы не пожалел! А смотрите, сколько тут народа! И Камчатка, и Калининград, и Краснодарский край, и Татария, и Новосибирск, и Мурманск. Короче, вся Россия. Хорошее дело! Почаще надо такие конференции устраивать. Россия на провинции держится, а вы, москвичи, про это забыли! – Он довольно расплылся, масляно уставился прямо мне в зрачки. – У нас после «Щелкунчика» ночная прогулка по Москве-реке и банкет прямо там, на пароходе. Я вас приглашаю! Познакомитесь в неформальной обстановке с лучшими представителями российского бизнеса, материала наберете на год вперед!
– Спасибо, у меня самолет в Лондон, вежливо поблагодарила я. – А то бы конечно.
– А! – Он мгновенно потерял ко мне интерес. – Тогда я пошел, а то сейчас в зал начнут пускать, надо местечко поближе к трибуне занять.
Я послонялась по холлу. Приезжие вели себя вполне непринужденно. Одни громко беседовали по мобильным телефонам, крича кому-то невидимому: «Щас начнется! Уже все в сборе». Другие шевелили губами, уставившись в бумажки. Слова учат, поняла я. Говорить-то, наверное, не мастаки, а перед правительством позориться неохота, вот и заучивают вопросы наизусть. Было душно, колготливо и до зевоты скучно. Еще минут через двадцать народ стал потихоньку шебутиться: пора уже! Время идет! Открывайте зал!
Кто-то, видно самый нетерпеливый, сходил в администрацию отеля, поторопить организаторов. Лучше бы он этого не делал. Вдруг ожили невидимые динамики где-то над головами, в них что-то щелкнуло и прорезался равнодушный голос:
– Уважаемые гости «Президент-отеля». От имени администрации приношу свои извинения за вынужденные неудобства и одновременно сообщаю, что все мы стали жертвами какого-то недоразумения. В нашем отеле ни сегодня, ни завтра не планировалась и не планируется никакая экономическая конференция. К нам также не поступала заявка на размещение такого количества гостей, а свободные места в отеле отсутствуют. Пожалуйста, свяжитесь с вашими организаторами и уточните место встречи. Через час мы ожидаем прибытие трех автобусов с интуристами, места для которых забронированы еще месяц назад. Для комфортного размещения наших гостей необходимо освободить холл от посторонних. Спасибо.
Голос смолк. Над разгоряченной толпой повисла плотная тишина.
– Е. твою мать! – сказал вдруг одинокий бас. – Неужели кинули?
И началось!
Провинциалы шарили по карманам и папкам, извлекая красивые лощеные буклеты-приглашения с программой мероприятия, фамилиями министров и адресами ночных увеселительных мест. В буклете красным по черному значился именно «Президент-отель». Все одновременно кинулись набирать указанные в бумажках телефоны организаторов, которые одновременно же доложили всем страждущим, что номера не обслуживаются.
Еще через пять минут мат в холле стоял такой, что его можно было резать ножом, а продираться сквозь него представлялось даже опасным. Я вжалась в стенку у стойки администратора и оттуда наблюдала за тем, как появился милицейский майор, сообщивший в мегафон, что все присутствующие стали жертвами мошенничества, и предложивший всем писать заявления в милицию.
Неожиданное ощущение дежавю застлало мне глаза куршевельским туманом: ресторан, маски-шоу, дядя Сема в кожаном плаще. Только там все это кончилось общим праздником, а тут.
Умом Россию не понять. У нас уж если розыгрыш, то до кровавых пузырей в глазах. Чтобы на всю жизнь запомнился.
Жалко мне было этих провинциальных павлинов, заплативших немереные деньги за вшивую встречу с министрами? Чуть-чуть. Самую малость. Раз до сих пор, блин, не поняли, что в Москве правду искать – как в стогу сена иголку, значит, так им и надо. Свои-то мозги я всем подряд не вставлю.
Одно хорошо: требовал шеф скандала – вот вам, пожалуйста! Профессионализм не пропьешь! Все-таки нюх у меня – ищейка обзавидуется! Насколько я поняла, никого из коллег-журналистов на сем знаменательном экономическом форуме не присутствовало. То есть я снова буду первой и единственной? И шеф еще смеет упрекать. Да он на руках меня носить обязан! Просто за то, что я есть.
Так я ему и сказала, когда пришла. И что неудивительно, он согласился! Всего лишь попросил сделать репортаж срочно в номер.
Что мне, жалко, что ли? Сделала.
* * *
«Mini» оказалась выше всяких похвал! Банкирша не соврала: машинка выглядела абсолютно новой, как из салона. Ярко-красная, скорее, алая, как июньские сортовые маки на родительской даче, которыми восхищался весь наш садоводческий поселок, она сверкала лаковыми боками, сияла серебряной эмблемой, щеголяла уверенными ершистыми колесами, рассыпала вокруг себя радуги, отраженные от чистейших стекол.
– Не машинка, а картинка! – пропела я себе под нос, оглаживая левый, красиво выпученный глазик передней фары.
В автомагазине, через который мы совершали сделку, мне попутно оформили страховку, и симпатичный инспектор ГИБДД, подмигнув, выдал мне временные номера.
– До встречи! – сказал он игриво. – Удачи на дорогах!
– Взяточники, – ругнулась, выходя на улицу, Эля. – Прямо так и намекает, что встретимся! Хотя тебе-то что? Ты сейчас на телевидении звездить начнешь, они у тебя все автограф брать будут вместо штрафа. А я каждый день перед выездом деньги меняю. Чтоб тыщу не отдавать. Жалко! Вожу с собой штук пять пятисоток. Специально для этих гадов.
– Чего так дорого? – ужаснулась я. Отец, точно помню, если что, никогда больше пятидесяти рублей гайцам не давал. А Ильдаровы машины вообще никто никогда не останавливал.
– Так у них такса от машины зависит. Они же психологи! Знают, кто сколько дать может. Ты на «Mini», может, будешь двести-триста платить. Как повезет. Так что имей в виду, сдачи от них не дождешься.
– А что, со взяток еще и сдача бывает? – хихикнула я.
– Вот и я про это говорю. А могли бы не борзеть. Если я на «мерсе» нарушила и у меня кроме тыщи ничего нет, так возьми половину, будь человеком! Нет! Ни разу! Ни один! Как будто я деньги печатаю!
Под эти приятные разговоры мы подошли к моей игрушечной «Mini», которую я уже мысленно окрестила Дюймовочкой.
– Ты сейчас куда? На работу?
– Да, на проспект Мира.
– Ну и я с тобой. Мне ж надо где-то часа три поскитаться, устать, косметику размазать, чтобы достовернее было. Поехали!
Я уверенно села за руль своей (!) машины. Включила зажигание, тронула рычаг коробки-автомата.
Моя Дюймовочка тронулась с места плавно и изящно, будто поплыла. Я лихо крутанула руль, выезжая с парковки на трассу, и тут же меня оглушил противный омерзительно-громкий гудок: мимо, едва увернувшись от изящного носика моей «Mini», пролетел джип. Из окошка явно в мою сторону высунулся увесистый кулак.
– Даш, ты осторожнее! – пискнула Эля. – А то в самом деле машину угробим.
– Тебе-то что? – саркастично улыбнулась я. – Автомобиль мой, ты свои деньги получила.
– Так жизнь-то свою я тебе не продавала, – неожиданно остроумно парировала банкирша.
Пришлось подобраться, включить сто двадцать процентов внимания и вспомнить все, чему учил меня местный инструктор и монакский Дима Полиняк.
Припарковавшись возле редакции, я позвонила своим узнать, не искал ли меня кто-нибудь.
– Шеф спрашивал, – ответил коллега Борька. – А ты где?
– Да уже тут, рядом, машину паркую.
– Машину купила? Да ты что? А какую?
– Приду – расскажу.
Через минуту вся наша редакция торчала у окон третьего этажа, наблюдая за тем, как умело притираю я к бордюру свою малышку. Взгляды были восхищенными и завистливыми, это и с земли отлично ощущалось. Я же, не замечая всеобщего ажиотажа, степенно беседовала с Элей.
– Ты бы мне хоть показала, как капот открывается, – укорила я продавщицу.
– Зачем? – изумилась та.
– Как зачем? А вдруг неполадка какая?
– И что? Сама чинить станешь? А потом, какая неполадка? Новая машина!
– И все же! – настояла я.
Эля неохотно влезла в салон, нажала какую-то кнопку. Капот нежно щелкнул серебристым клювом и открылся.
– Ну? И чего ты тут хочешь увидеть? – склонилась над Дюймовочкиными внутренностями вместе со мной банкирша. – Ой, сколько тут всяких штучек! Интересно! А я ни у одной своей машины капот не открывала.
– Зря, – веско обронила я. – Автомобиль следует знать со всех сторон.
– Ага! – Эля тронула фиолетовым ногтем какой-то прозрачный шланг. – Как ты думаешь, это что?
Минут десять мы увлеченно глазели в разверстое чрево, угадывая предназначение невиданных штучек, крышечек, бачков, трубок и механизмов.
Изредка отвлекаясь от изучения двигателя, я скашивала глаза вверх, наблюдая, не рассосалась ли завистливая толпа коллег, оккупировавшая окна. Когда от коридорного стекла отлип последний наблюдатель – верстальщик Димка, я устало проговорила:
– Ну что, хватит? Техминимум мы с тобой прошли?
– Погоди, Даш, я тут такую штуку нашла! Смотри, в бачках все содержимое разного цвета – красное, синее и желтое. Специально, да? Чтоб не запутаться.
– Конечно, – знающе пожала плечами я. – Масло, тосол, тормозная жидкость. – Я выдала все, что знала, но если бы Эля спросила, где что.
Еще минут пять мы пообсуждали, почему из одних бачков трубки идут вверх, из других – вниз. Потом дружно искали, куда наливается вода. Нашли. На одной из белых крышечек были нарисованы дворники.
– Ох, никогда не думала, что внутри у машины так интересно, – восхищенно цокала языком банкирша. – Ну что, пошли? Я, наверное, еще успею съездить за колье расплатиться.
Закрывая капот, мы, обе сразу, увидели, как буквально в метре от нас, мимо водительской дверцы «Mini», метнулась черная тень и засвистела по переулку, стремительно удаляясь.
– Стой! – заорала спохватившаяся первой Эля. – Стой, сволочь! Дашка, – крикнула она уже на полном ходу, – он наши сумки спер!
– Ах ты ворюга! – завопила я, мгновенно включившись в погоню.
Мы неслись по асфальту горбатого переулка, тяжело переболевшему оспой, ежесекундно утопая шпильками в его шрамах и болячках, спотыкаясь о рваные рубцы и проваливаясь в открытые раны, и с каждым мгновением понимали, что грабителя нам не догнать. Наверняка, к этой операции он тщательно подготовился, уж, как минимум, на его ногах плотно сидели беговые кроссовки.
Но и нас подогревал, вселяя силы и мощь, праведный гнев! И мы почти настигли подлого похитителя, но тут он, видно осознав неминуемую расплату, юркнул в какую-то щель между домами и пропал из вида. Конечно, мы ринулись за ним и уже через секунду, вывалившись из пыльного длинного аппендикса, оказались в молчаливом пустом дворе. Равнодушные глаза окон, кирпичные обшарпанные стены и – никого. Ни звука! Ни шагов, ни дыхания. Ни даже дуновения ветерка от только что пронесшегося катапультой человеческого тела.
– Где он? – затормозила, выворачивая каблуки назад, Эля. – Я его сейчас задушу!
«Ш-шу.» – отразилось от ближней стены бесстрастное эхо.
– Ушел, – констатировала я, сползая уставшей спиной по теплому кирпичу.
Мы отдышались, утихомирили выпрыгивающие из реберных решеток сердца.
Эля выглядела ужасно: красное, в рваных белых пятнах лицо, размазанные чуть ли не до лба зеленые тени, помада, съехавшая с губ на подбородок. Из сбитых носиков стильных туфель сквозь дырки в колготках выглядывали голые и пыльные напедикюренные пальцы. Одного каблука не было вовсе, второй существовал в половинном варианте. Скосив глаза на собственные конечности, я поняла, что выгляжу ничуть не лучше. Одно счастье: мои губы не были накрашены. То есть помада размазаться не могла.
– Ой, Даша, – банкирша вдруг сильно побледнела, так что красные подпалины будто засыпало мукой, – у меня в сумке двадцать тысяч баксов, карточки и все документы. А нам послезавтра на Майорку лететь.
– Что? – меня словно шарахнули медным тазом для варки варенья. Аж в глазах зазвездило. – Что?!
Вот тут-то одномоментно меня и накрыло, темно и безысходно, очередное мое «никогда». Сумка, растворившаяся в московских двориках, содержала в себе не только кредитки и деньги, как у Эли, но и бумаги на счастливо приобретенную Дюймовочку, документы самой машины: техпаспорт, регистрационное свидетельство, страховку – и главное – о, ужас! – мой загранпаспорт, билет в Лондон и карточку участника Sotheby's.
Осознание разразившейся трагедии было настолько испепеляющим и всеобъемлющим, что я даже заплакать с расстройства не смогла – все слезы в ошарашенном организме выжгло стремительное и неизбывное горе.
Через секунду, когда Эля надумала позвонить в милицию, чтобы вызвать на место происшествия сотрудников правопорядка, выяснилось, что наши мобильники остались там же, в недосягаемом далеке.
Едва переставляя ноги, мы дотелепались до машины.
– Поехали в отделение? – предложила банкирша.
– Как? – горестно спросила я. – До первого постового милиционера? Еще и угон пришьют.
* * *
Вы когда-нибудь передвигались по летней Москве на сломанных шпильках? Нет? Тогда вы меня вряд ли поймете, а описывать наши мучения нет ни сил, ни желания. Короче, в ближайшем отделении милиции мы оказались только минут через сорок. В этот момент нас вполне можно было принять за жертвы изнасилования, надругательства маньяка, атомной бомбардировки и захвата террористов.
На розовощекого кучерявого лейтенанта с рыбьими глазами это, однако, не произвело совершенно никакого впечатления. Видно, привык.
– Че, девчата, на каталу попали? – язвительно хмыкнул он. – Попользовался и не рассчитался? А сюда че приперлись? У меня жена есть.
– Заткнись, подлюка, – прошипела Эля. – Нас только что на бульваре обчистили. Давай бумагу, заявление писать.
Прошение в органы составляла я, как опытная акула пера. Под диктовку Эли. Когда скорбный труд был окончен и мы заставили рыбоглазого зарегистрировать наше заявление в журнале, ментеныш, едва сдерживаясь от изнуряющего желания пинками выгнать нас вон, простонал:
– Чего добьетесь-то? Где этого вора искать? И приметы вы классные указали: белые кроссовки, синие джинсы, красная футболка.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги ''
1 2 3 4 5
– Ясно, – грустно кивнула я. – Самое время мне перед Sotheby's провинциальный скандал раскручивать. Мудро. То есть мысли о высоком, но копайся в дерьме.
– Но-но! – пристрожил шеф. – Встреча с правительством это тебе не дерьмо.
– А что? – уточнила я.
– То самое! – рыкнул шеф. – А то привыкла по Куршевелям да Монако! А как деньги зарабатываются, которые там прожигают, понятия не имеешь. Вот и поимей.
– Ладно, – снова согласилась я. – С вашей помощью я их с огромным удовольствием поимею.
– Кого – их? – остолбенел редактор. – Членов правительства?
– Деньги.
– А. Это – как получится. Все, давай дуй, через час начало.
В холле «Президент-отеля» толпилось дикое количество народа. И ни одной знакомой олигархической рожи. Из чего я тут же сделала профессиональный вывод: тусовка – фуфло. Раз никто из форбсов не пожаловал, значит, и прием будет соответствующий. И вряд ли сами министры притащатся. Скорее, пришлют мелких клерков, которые на все вопросы дотошных провинциалов будут отвечать привычное: разберемся. Пришлось включиться в работу.
Толстопузый джигит с седыми усами – ставропольский олигарх-животновод – с гордостью поведал мне, что встречи на таком уровне регионы давно ждали и вопросов к министрам накопилось великое множество. От их благодатного края, например, приехала делегация составом пятнадцать человек. Предприниматели и представители краевой администрации. То есть очень серьезные люди.
– Зачем так много? – наивно спросила я.
– А чем больше делегация, тем серьезнее скидки. Все продумано! – подкрутил ус джигит. – Тут же помимо общей встречи целая программа! Я, например, заявился на встречу с Клебановым, хочу организовать поставки своей продукции в Питер. Сначала обещали, что сама Матвиенко будет, но она президента встречает. Многие наши за приватную встречу с Нургалиевым заплатили. Чечня-то рядом, очень нас этот вопрос беспокоит. А вечером по плану – Большой театр, про «Щелкунчика» слушать будем.
Я насторожилась. Большой, точно известно, усвистал на гастроли в Японию. Неделю назад я сама про это писала. Хотя, кто знает, может, второй состав выпустят. Что, провинциалы балетных звезд в лицо знают? Да и кто балеринам на лица смотрит?
– А дорогое мероприятие? – продолжила расспросы я.
– Нет, с нас взяли всего по сто тысяч с брата. Рублей, заметьте! Сюда и гостиница входит, и концерты, и экскурсии. Правда, вот за саму эту встречу, ну и за приватные отдельная плата. Тридцать пять тысяч каждая. Но чтобы с министром лично пообщаться и вопрос решить, никаких денег не жалко! Да я за встречу с Клебановым и втрое больше бы не пожалел! А смотрите, сколько тут народа! И Камчатка, и Калининград, и Краснодарский край, и Татария, и Новосибирск, и Мурманск. Короче, вся Россия. Хорошее дело! Почаще надо такие конференции устраивать. Россия на провинции держится, а вы, москвичи, про это забыли! – Он довольно расплылся, масляно уставился прямо мне в зрачки. – У нас после «Щелкунчика» ночная прогулка по Москве-реке и банкет прямо там, на пароходе. Я вас приглашаю! Познакомитесь в неформальной обстановке с лучшими представителями российского бизнеса, материала наберете на год вперед!
– Спасибо, у меня самолет в Лондон, вежливо поблагодарила я. – А то бы конечно.
– А! – Он мгновенно потерял ко мне интерес. – Тогда я пошел, а то сейчас в зал начнут пускать, надо местечко поближе к трибуне занять.
Я послонялась по холлу. Приезжие вели себя вполне непринужденно. Одни громко беседовали по мобильным телефонам, крича кому-то невидимому: «Щас начнется! Уже все в сборе». Другие шевелили губами, уставившись в бумажки. Слова учат, поняла я. Говорить-то, наверное, не мастаки, а перед правительством позориться неохота, вот и заучивают вопросы наизусть. Было душно, колготливо и до зевоты скучно. Еще минут через двадцать народ стал потихоньку шебутиться: пора уже! Время идет! Открывайте зал!
Кто-то, видно самый нетерпеливый, сходил в администрацию отеля, поторопить организаторов. Лучше бы он этого не делал. Вдруг ожили невидимые динамики где-то над головами, в них что-то щелкнуло и прорезался равнодушный голос:
– Уважаемые гости «Президент-отеля». От имени администрации приношу свои извинения за вынужденные неудобства и одновременно сообщаю, что все мы стали жертвами какого-то недоразумения. В нашем отеле ни сегодня, ни завтра не планировалась и не планируется никакая экономическая конференция. К нам также не поступала заявка на размещение такого количества гостей, а свободные места в отеле отсутствуют. Пожалуйста, свяжитесь с вашими организаторами и уточните место встречи. Через час мы ожидаем прибытие трех автобусов с интуристами, места для которых забронированы еще месяц назад. Для комфортного размещения наших гостей необходимо освободить холл от посторонних. Спасибо.
Голос смолк. Над разгоряченной толпой повисла плотная тишина.
– Е. твою мать! – сказал вдруг одинокий бас. – Неужели кинули?
И началось!
Провинциалы шарили по карманам и папкам, извлекая красивые лощеные буклеты-приглашения с программой мероприятия, фамилиями министров и адресами ночных увеселительных мест. В буклете красным по черному значился именно «Президент-отель». Все одновременно кинулись набирать указанные в бумажках телефоны организаторов, которые одновременно же доложили всем страждущим, что номера не обслуживаются.
Еще через пять минут мат в холле стоял такой, что его можно было резать ножом, а продираться сквозь него представлялось даже опасным. Я вжалась в стенку у стойки администратора и оттуда наблюдала за тем, как появился милицейский майор, сообщивший в мегафон, что все присутствующие стали жертвами мошенничества, и предложивший всем писать заявления в милицию.
Неожиданное ощущение дежавю застлало мне глаза куршевельским туманом: ресторан, маски-шоу, дядя Сема в кожаном плаще. Только там все это кончилось общим праздником, а тут.
Умом Россию не понять. У нас уж если розыгрыш, то до кровавых пузырей в глазах. Чтобы на всю жизнь запомнился.
Жалко мне было этих провинциальных павлинов, заплативших немереные деньги за вшивую встречу с министрами? Чуть-чуть. Самую малость. Раз до сих пор, блин, не поняли, что в Москве правду искать – как в стогу сена иголку, значит, так им и надо. Свои-то мозги я всем подряд не вставлю.
Одно хорошо: требовал шеф скандала – вот вам, пожалуйста! Профессионализм не пропьешь! Все-таки нюх у меня – ищейка обзавидуется! Насколько я поняла, никого из коллег-журналистов на сем знаменательном экономическом форуме не присутствовало. То есть я снова буду первой и единственной? И шеф еще смеет упрекать. Да он на руках меня носить обязан! Просто за то, что я есть.
Так я ему и сказала, когда пришла. И что неудивительно, он согласился! Всего лишь попросил сделать репортаж срочно в номер.
Что мне, жалко, что ли? Сделала.
* * *
«Mini» оказалась выше всяких похвал! Банкирша не соврала: машинка выглядела абсолютно новой, как из салона. Ярко-красная, скорее, алая, как июньские сортовые маки на родительской даче, которыми восхищался весь наш садоводческий поселок, она сверкала лаковыми боками, сияла серебряной эмблемой, щеголяла уверенными ершистыми колесами, рассыпала вокруг себя радуги, отраженные от чистейших стекол.
– Не машинка, а картинка! – пропела я себе под нос, оглаживая левый, красиво выпученный глазик передней фары.
В автомагазине, через который мы совершали сделку, мне попутно оформили страховку, и симпатичный инспектор ГИБДД, подмигнув, выдал мне временные номера.
– До встречи! – сказал он игриво. – Удачи на дорогах!
– Взяточники, – ругнулась, выходя на улицу, Эля. – Прямо так и намекает, что встретимся! Хотя тебе-то что? Ты сейчас на телевидении звездить начнешь, они у тебя все автограф брать будут вместо штрафа. А я каждый день перед выездом деньги меняю. Чтоб тыщу не отдавать. Жалко! Вожу с собой штук пять пятисоток. Специально для этих гадов.
– Чего так дорого? – ужаснулась я. Отец, точно помню, если что, никогда больше пятидесяти рублей гайцам не давал. А Ильдаровы машины вообще никто никогда не останавливал.
– Так у них такса от машины зависит. Они же психологи! Знают, кто сколько дать может. Ты на «Mini», может, будешь двести-триста платить. Как повезет. Так что имей в виду, сдачи от них не дождешься.
– А что, со взяток еще и сдача бывает? – хихикнула я.
– Вот и я про это говорю. А могли бы не борзеть. Если я на «мерсе» нарушила и у меня кроме тыщи ничего нет, так возьми половину, будь человеком! Нет! Ни разу! Ни один! Как будто я деньги печатаю!
Под эти приятные разговоры мы подошли к моей игрушечной «Mini», которую я уже мысленно окрестила Дюймовочкой.
– Ты сейчас куда? На работу?
– Да, на проспект Мира.
– Ну и я с тобой. Мне ж надо где-то часа три поскитаться, устать, косметику размазать, чтобы достовернее было. Поехали!
Я уверенно села за руль своей (!) машины. Включила зажигание, тронула рычаг коробки-автомата.
Моя Дюймовочка тронулась с места плавно и изящно, будто поплыла. Я лихо крутанула руль, выезжая с парковки на трассу, и тут же меня оглушил противный омерзительно-громкий гудок: мимо, едва увернувшись от изящного носика моей «Mini», пролетел джип. Из окошка явно в мою сторону высунулся увесистый кулак.
– Даш, ты осторожнее! – пискнула Эля. – А то в самом деле машину угробим.
– Тебе-то что? – саркастично улыбнулась я. – Автомобиль мой, ты свои деньги получила.
– Так жизнь-то свою я тебе не продавала, – неожиданно остроумно парировала банкирша.
Пришлось подобраться, включить сто двадцать процентов внимания и вспомнить все, чему учил меня местный инструктор и монакский Дима Полиняк.
Припарковавшись возле редакции, я позвонила своим узнать, не искал ли меня кто-нибудь.
– Шеф спрашивал, – ответил коллега Борька. – А ты где?
– Да уже тут, рядом, машину паркую.
– Машину купила? Да ты что? А какую?
– Приду – расскажу.
Через минуту вся наша редакция торчала у окон третьего этажа, наблюдая за тем, как умело притираю я к бордюру свою малышку. Взгляды были восхищенными и завистливыми, это и с земли отлично ощущалось. Я же, не замечая всеобщего ажиотажа, степенно беседовала с Элей.
– Ты бы мне хоть показала, как капот открывается, – укорила я продавщицу.
– Зачем? – изумилась та.
– Как зачем? А вдруг неполадка какая?
– И что? Сама чинить станешь? А потом, какая неполадка? Новая машина!
– И все же! – настояла я.
Эля неохотно влезла в салон, нажала какую-то кнопку. Капот нежно щелкнул серебристым клювом и открылся.
– Ну? И чего ты тут хочешь увидеть? – склонилась над Дюймовочкиными внутренностями вместе со мной банкирша. – Ой, сколько тут всяких штучек! Интересно! А я ни у одной своей машины капот не открывала.
– Зря, – веско обронила я. – Автомобиль следует знать со всех сторон.
– Ага! – Эля тронула фиолетовым ногтем какой-то прозрачный шланг. – Как ты думаешь, это что?
Минут десять мы увлеченно глазели в разверстое чрево, угадывая предназначение невиданных штучек, крышечек, бачков, трубок и механизмов.
Изредка отвлекаясь от изучения двигателя, я скашивала глаза вверх, наблюдая, не рассосалась ли завистливая толпа коллег, оккупировавшая окна. Когда от коридорного стекла отлип последний наблюдатель – верстальщик Димка, я устало проговорила:
– Ну что, хватит? Техминимум мы с тобой прошли?
– Погоди, Даш, я тут такую штуку нашла! Смотри, в бачках все содержимое разного цвета – красное, синее и желтое. Специально, да? Чтоб не запутаться.
– Конечно, – знающе пожала плечами я. – Масло, тосол, тормозная жидкость. – Я выдала все, что знала, но если бы Эля спросила, где что.
Еще минут пять мы пообсуждали, почему из одних бачков трубки идут вверх, из других – вниз. Потом дружно искали, куда наливается вода. Нашли. На одной из белых крышечек были нарисованы дворники.
– Ох, никогда не думала, что внутри у машины так интересно, – восхищенно цокала языком банкирша. – Ну что, пошли? Я, наверное, еще успею съездить за колье расплатиться.
Закрывая капот, мы, обе сразу, увидели, как буквально в метре от нас, мимо водительской дверцы «Mini», метнулась черная тень и засвистела по переулку, стремительно удаляясь.
– Стой! – заорала спохватившаяся первой Эля. – Стой, сволочь! Дашка, – крикнула она уже на полном ходу, – он наши сумки спер!
– Ах ты ворюга! – завопила я, мгновенно включившись в погоню.
Мы неслись по асфальту горбатого переулка, тяжело переболевшему оспой, ежесекундно утопая шпильками в его шрамах и болячках, спотыкаясь о рваные рубцы и проваливаясь в открытые раны, и с каждым мгновением понимали, что грабителя нам не догнать. Наверняка, к этой операции он тщательно подготовился, уж, как минимум, на его ногах плотно сидели беговые кроссовки.
Но и нас подогревал, вселяя силы и мощь, праведный гнев! И мы почти настигли подлого похитителя, но тут он, видно осознав неминуемую расплату, юркнул в какую-то щель между домами и пропал из вида. Конечно, мы ринулись за ним и уже через секунду, вывалившись из пыльного длинного аппендикса, оказались в молчаливом пустом дворе. Равнодушные глаза окон, кирпичные обшарпанные стены и – никого. Ни звука! Ни шагов, ни дыхания. Ни даже дуновения ветерка от только что пронесшегося катапультой человеческого тела.
– Где он? – затормозила, выворачивая каблуки назад, Эля. – Я его сейчас задушу!
«Ш-шу.» – отразилось от ближней стены бесстрастное эхо.
– Ушел, – констатировала я, сползая уставшей спиной по теплому кирпичу.
Мы отдышались, утихомирили выпрыгивающие из реберных решеток сердца.
Эля выглядела ужасно: красное, в рваных белых пятнах лицо, размазанные чуть ли не до лба зеленые тени, помада, съехавшая с губ на подбородок. Из сбитых носиков стильных туфель сквозь дырки в колготках выглядывали голые и пыльные напедикюренные пальцы. Одного каблука не было вовсе, второй существовал в половинном варианте. Скосив глаза на собственные конечности, я поняла, что выгляжу ничуть не лучше. Одно счастье: мои губы не были накрашены. То есть помада размазаться не могла.
– Ой, Даша, – банкирша вдруг сильно побледнела, так что красные подпалины будто засыпало мукой, – у меня в сумке двадцать тысяч баксов, карточки и все документы. А нам послезавтра на Майорку лететь.
– Что? – меня словно шарахнули медным тазом для варки варенья. Аж в глазах зазвездило. – Что?!
Вот тут-то одномоментно меня и накрыло, темно и безысходно, очередное мое «никогда». Сумка, растворившаяся в московских двориках, содержала в себе не только кредитки и деньги, как у Эли, но и бумаги на счастливо приобретенную Дюймовочку, документы самой машины: техпаспорт, регистрационное свидетельство, страховку – и главное – о, ужас! – мой загранпаспорт, билет в Лондон и карточку участника Sotheby's.
Осознание разразившейся трагедии было настолько испепеляющим и всеобъемлющим, что я даже заплакать с расстройства не смогла – все слезы в ошарашенном организме выжгло стремительное и неизбывное горе.
Через секунду, когда Эля надумала позвонить в милицию, чтобы вызвать на место происшествия сотрудников правопорядка, выяснилось, что наши мобильники остались там же, в недосягаемом далеке.
Едва переставляя ноги, мы дотелепались до машины.
– Поехали в отделение? – предложила банкирша.
– Как? – горестно спросила я. – До первого постового милиционера? Еще и угон пришьют.
* * *
Вы когда-нибудь передвигались по летней Москве на сломанных шпильках? Нет? Тогда вы меня вряд ли поймете, а описывать наши мучения нет ни сил, ни желания. Короче, в ближайшем отделении милиции мы оказались только минут через сорок. В этот момент нас вполне можно было принять за жертвы изнасилования, надругательства маньяка, атомной бомбардировки и захвата террористов.
На розовощекого кучерявого лейтенанта с рыбьими глазами это, однако, не произвело совершенно никакого впечатления. Видно, привык.
– Че, девчата, на каталу попали? – язвительно хмыкнул он. – Попользовался и не рассчитался? А сюда че приперлись? У меня жена есть.
– Заткнись, подлюка, – прошипела Эля. – Нас только что на бульваре обчистили. Давай бумагу, заявление писать.
Прошение в органы составляла я, как опытная акула пера. Под диктовку Эли. Когда скорбный труд был окончен и мы заставили рыбоглазого зарегистрировать наше заявление в журнале, ментеныш, едва сдерживаясь от изнуряющего желания пинками выгнать нас вон, простонал:
– Чего добьетесь-то? Где этого вора искать? И приметы вы классные указали: белые кроссовки, синие джинсы, красная футболка.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги ''
1 2 3 4 5