Ката, я не хочу жить!
– Умоляю, ради всего святого, успокойтесь. Сядьте на качалку, – велела та.
– Мне дурно.
– Вещи не пострадают.
– Я наложу на себя руки!
– Тихо-тихо. – Диана гладила Розалию по плечу.
– Я отравлюсь!
– Не надо.
– Застрелюсь!
– Не стоит.
– Утоплюсь в Москве-реке!
– Все будет хорошо.
Но свекровь не могла остановиться:
– Нет, я решила. Принесите мне кирпич, я уйду из жизни немедленно.
Катарина обхватила голову руками. А вот Натка ни с того ни с сего сорвалась с места и побежала к цветочной клумбе.
– Наталья, ты куда? – завопила свекровь.
– Так за кирпичом.
Розалия поперхнулась воздухом.
– Стерва! Это была шутка! А-ну вернись на место!
Николай Наумович вбежал на участок Копейкиных при полном параде. Старик был облачен в серебристый комбинезон и противогаз. В руках дед держал огнетушитель.
Надо заметить, что никто из дам не ожидал увидеть непонятное существо с длинным носом странной формы.
Наталья закричала первой:
– Пришельцы!
– Мутант! – вторила ей Диана.
– Прекратите, это дядя Коля. – Катка подбежала к пенсионеру. – Дядя Коль, может, не будете рисковать? Давайте дождемся пожарных.
Старик покачал головой.
– Но там же сплошной дым, вы ничего не увидите, – настаивала Ката.
– Катарина, что ты несешь! Коля, беги в дом и дуй на второй этаж в мою спальню. Сначала спасай парики, потом одежду и обувь. Да, и не забудь взять все баночки с кремом, – наставляла его Розалия.
Николай Наумович отмахнулся.
Когда он скрылся за дверью, Розалия картинно закатила глаза:
– Это все ты, Катка, виновата.
– Я?! – Катарина онемела от негодования.
– Разумеется, не позаботилась о том, чтобы в доме были запасные противогазы и огнетушители. Мы бы могли спасти мои вещи, а теперь…
– Розалия Станиславовна, вам лучше помолчать. – Катка сжала кулаки. – Иначе я за себя не ручаюсь.
– Не ори на меня! Я лишь жертва обстоятельств. В любом случае, я пострадала больше тебя.
За воротами послышался звук мотора.
– Приехали! – Наташка перекрестилась.
– Надеюсь, Колька там не дал дуба? – задала риторический вопрос Розалия.
Дальнейшие события напоминали день открытых дверей в клинике для душевнобольных.
– В доме есть люди? – спросил высоченный мужчина в каске.
– Да! – завопила свекровь. – Шестнадцать человек! Все в моей спальне на втором этаже. И еще мини-хор имени Игнатьева-Зарубонцева. Бегите туда и спасайте мои парики!
Дядька отшатнулся от Розалии, как от прокаженной.
Коттедж Копейкиных был спасен. Огонь не успел разгореться, а посему слегка пострадала только кухня.
Сурового вида пожарный, поправив на голове каску, задал вопрос:
– Как в доме появились дымовые шашки?
Все взгляды устремились на сидящую в кресле-качалке Розалию.
Она изобразила на лице страдание.
– Понятия не имею. Все произошло настолько стремительно. Мы с Натусиком были в гостиной – читали Шекспира и слушали Вивальди. И вдруг… дым, взрыв!.. О боже! Мы едва успели эвакуировать животных. Натусик – это моя помощница по хозяйству. Натали, – скомандовала свекровь. – Покажись дяденьке пожарному.
Натка зачем-то сделала книксен, после чего прошелестела:
– Я здесь.
– Откуда взялись шашки? – повторил пожарный.
– Шашки? Так это были шашки? Боже, какое гадство. Я же не знала, клянусь самым дорогим, что у меня есть, – ночным кремом от морщин, – верещала свекровь.
– Я не расположен шутить.
– А кто шутит, котик? Говорю на полном серьезе.
Катка толкнула Розалию в бок:
– Немедленно расскажите ему всю правду.
Та всхлипнула:
– Ну хорошо. Правду так правду. Вы, очевидно, имеете в виду те баночки на кухне, да?
– Именно!
– Так вот, я их нашла.
– Где?
– На улице.
– А зачем принесли в дом и подожгли?
– Ну… гм… кхм… я думала, это…
– Что вы думали?
– Думала, это попкорн.
И тут вмешалась Катарина. Поведав пожарным о проделках свекрухи, она со злостью на нее уставилась.
– Предательница! – буркнула Розалия.
На протяжении последующих сорока минут Станиславовна слушала нотации, которые ей поочередно читали все присутствующие.
– Замолчите! Да, я совершила ошибку, но я имею право на защиту. Парень, у которого я купила шашки, сказал, что дым не ядовитый. Он не раздражает слизистую глаз и дыхательные пути. Вот!
Николай Наумович протер вспотевшее лицо носовым платком.
– Розочка, при всем моем к тебе уважении, должен тебя разочаровать.
– Коля! И ты с ними заодно? Как ты можешь, я же тебя почти люблю… Типун мне на язык!!!
– Роза, тебя наглым образом обманули.
– То есть?
– Видишь ли, вместо обычных дымовых шашек тебе подсунули шашки, дым которых вызывает раздражающее действие.
– Это опасно?
– В общем да. К тому же они были просрочены.
– И что нам делать?
Старик почесал затылок:
– Думаю, на какое-то время вам придется перебраться обратно в Москву.
– Это невозможно! В московской квартире до сентября будут жить Каткины родственники. Всем вместе нам будет тесно, а я не привыкла к тесноте. И отказать им от крова мы не можем – интеллигентность, мать ее, не позволяет. Хотя… Кат, может, выставим их к чертям собачьим, а? Ты как считаешь?
– Эта тема не обсуждается.
– Вот видишь, Коля, интеллигентность так и валит из ушей.
– Тогда ищите новое пристанище, – качая головой, Николай Наумович удалился.
– Катка, ты слышала? Дом не пригоден для жилья!
– Спасибо вам, Розалия Станиславовна. Удружили так удружили. Куда теперь прикажете деваться?
– Можно снять президентский номер в гостинице.
– И не мечтайте.
– По-твоему, мы должны спать на улице, в палатках?
– У нас нет палаток, – пискнула Натка. – Придется ночевать под открытым небом. Совсем как бездомные.
Копейкина промолчала. Голова раскалывалась от острой пронизывающей боли.
– Слушайте, – оживилась Диана, – а в чем проблема-то? Если надо где-то перекантоваться, поехали к нам.
– К вам?
– А чего, дом у нас огромный, места всем хватит.
– У вас там народу как собак нерезаных.
– Розалия Станиславовна, лучше помолчите. – Ката с благодарностью посмотрела на Гжельскую. – А Александра возражать не будет?
– Я тебя умоляю, тетя с радостью примет вас в лучшем виде.
– А нашу живность? – Ната кивнула на притихших персов и Арчи.
– И их тоже. Ну так что, согласны?
– Я – да! – Катка чмокнула Дианку в щеку.
– Я тоже, – запрыгала на месте Наташка.
А свекровь хранила партизанское молчание.
– Розалия Станиславовна, что скажете?
– Я думаю, не мешайте.
Все погрузились в ожидание.
Наконец Розалия капризно молвила:
– Надеюсь, у вас туалет не на улице?
– О господи! – Катка отвернулась.
Диана рассмеялась:
– У нас в доме восемь спален, и в каждой, я повторяю, в каждой есть ванная комната. Имеется и ванна, и раковина, и собственно унитаз.
– А биде?
– Ну а как же без него.
Розалия решительно встала, накрутила на палец прядь русых волос, после чего соизволила дать ответ:
– Ладно, уговорили. Я согласна.
– Аминь! – крикнула Натка.

ГЛАВА 2

В доме Александры Купатовой – шестидесятишестилетней владелицы туристического агентства – семейству Копейкиных оказали теплый и радушный прием. Узнав о перипетиях несчастных, Александра Константиновна заявила, что ее особняк в полном их распоряжении и они могут жить здесь столько, сколько того потребуют обстоятельства.
– Или даже больше, – сказала Купатова, улыбнувшись своей холодной и колкой улыбкой.
Александра относилась к той категории женщин, которых Катка всегда чуточку побаивалась. Нет, Купатова вовсе не была бестактной или грубой. Просто ее речь, движения и даже мимика, которые выдавали в Купатовой властную самолюбивую натуру, заставляли вас чувствовать себя чем-то вроде мелких насекомых. Александра как никто умела и любила подчинять себе окружающих. Была ли она злой? Возможно, в ее характере присутствовала некоторая толика жестокости, но, наверное, без этой черты Купатова никогда бы не смогла добиться того, что имеет.
Она была истинной хозяйкой. Хозяйкой всего – в полном смысле этого слова. Одевалась Александра всегда подчеркнуто по-деловому. В ее гардеробе преобладали вещи темно-серых и черных тонов.
На ее полноватом лице было всегда минимум макияжа. Купатова никогда не пыталась выглядеть моложе своих лет. А зачем? Ей это просто было не нужно. У нее имелись другие жизненные ценности, к коим молодость вовсе не относилась.
Помимо Александры в особняке проживали ее родная сестра с мужем – родители Дианы.
Шестидесятичетырехлетняя Аглая Константиновна Гжельская, милая дама, всегда готовая поддержать разговор, вызывала у Катки исключительно положительные эмоции. Аглая была жизнерадостной хохотушкой, из-за чего ей частенько приходилось выслушивать упреки сестры, считавшей, что женщине возраста Аглаи надо вести себя более сдержанно и серьезно.
Супруг Глаши – как ласково называли Гжельскую в кругу семьи – Борис Игоревич являлся истинным джентльменом. Он до потери пульса обожал свою ненаглядную женушку. Борис Игоревич в буквальном смысле сдувал с Аглаи пылинки. И если в нашем бренном мире и существуют беззаветно любящие друг друга семейные пары, то супруги Гжельские являют собой образец такого союза.
Кроме Дианы у Гжельских был еще старший сын Эрнест, проживающий в Питере.
Сама Диана жила в доме тетушки с супругом Егором и восемнадцатилетней дочерью Люсьеной.
И напоследок стоит упомянуть единственного сына Александры, директора агентства, которым владеет мать, – тридцатилетнего Олега.
Олег целиком и полностью подходил под определение «завидный жених». Молодой, красивый, элегантный и, что немаловажно, обеспеченный мужчина был предметом вожделения женщин всех возрастных категорий.
Еще в доме проживала некая Нина, о которой Катка не знала, но об этом позже.
В первый же день пребывания в доме Александры Розалия умудрилась показать свой несносный характер.
Когда закончилось размещение гостей по комнатам и все спустились в столовую к ужину, она недовольно протянула:
– Шурочка, вы меня, конечно, извините, но та спальня, что вы мне выделили, меня не устраивает.
– Розалия Станиславовна! – вспыхнула Копейкина.
– Ката, помолчи. Я не привыкла скрывать свои мысли, поэтому говорю то, что думаю.
Александра Константиновна надменно повела бровями.
– И чем же она вас не устраивает? По-моему, спальня вполне подходящая.
– Для вас, может быть, и да, но только не для меня. Вам, наверное, известно, что я… как бы выразиться, чтобы все поняли, – она выдержала секундную паузу. – Я практически человек шоу-бизнеса, и мне больше по душе не старая добрая классика, а модерн. В той спальне я задыхаюсь.
– Прикольно, – влезла в разговор Люсьена – худощавая брюнетка с раскосыми глазами. – Наконец-то в нашем доме появился человек, отдающий предпочтение модерну. Розалия Станиславовна, мы с вами подружимся.
– Непременно, детка, но мне бы хотелось утрясти вопрос со спальней.
Катарина сгорала от стыда, да и Наташкино лицо по цвету напоминало свекольный отвар.
Александра подняла глаза и спокойным голосом, в котором все же проскальзывало недовольство, произнесла:
– Простите, но все остальные комнаты заняты. Есть две свободные спальни: в одной будут жить Катарина с Натальей, в другой вы.
– Неправда! Есть еще одна комнатка. Шикарная! Я сама видела. Самая крайняя, – не успокаивалась Розалия.
Купатова улыбнулась.
– Вы правы, крайняя спальня самая шикарная. Но она, к сожалению, тоже занята.
– Кем?
– Розалия Станиславовна, прекратите, – умоляла Катка.
– Нет-нет, Катарина, ничего, – улыбнулась Александра. – Я отвечу. Та комната предназначена для моего племянника Эрнеста. Сегодня он приезжает к нам в гости.
Борис Игоревич переглянулся с супругой. Аглая Константиновна нервно хохотнула и, стараясь не смотреть в глаза сестре, сказала:
– Вообще-то нет.
– Что «нет»? – насупилась Александра.
– Шур, я забыла предупредить… Эрик позвонил мне днем и сообщил, что его визит откладывается по не зависящим от него причинам.
Лицо Александры вспыхнуло:
– Звонил? Откладывается? Но… Что за черт?! У него же был куплен билет!
– Шурок, не кипятись, он обязательно приедет, но чуть позже.
– А почему он не позвонил мне?
Егор не сдержался:
– Не вижу ничего экстраординарного. Эрик позвонил родной матери, а вы, Александра Константиновна, его тетка.
Купатова начала выходить из себя:
– В конце концов, нам когда-нибудь подадут ужин?..
Во время ужина в столовой повисла гнетущая тишина. И лишь когда кухарка удалилась на кухню, Александра решила поддеть мужа племянницы.
– Как продвигается ваша работа, господин Гжельский?
Егор побагровел.
После свадьбы с Дианой он взял фамилию жены, и терпеть не мог, когда кто-либо начинал язвить на эту тему. Да и любой здравомыслящий человек, оказавшись на месте Егора, поступил бы аналогичным образом. Согласитесь, фамилия Гжельский намного благозвучнее, чем Егор Попкин.
– Егор, ты не ответил, – настаивала Александра.
– Мои дела в полном порядке.
Диана быстро сменила тему разговора.
– А где Нина? Почему ее нет за столом?
– У нее голова разболелась, – пропела Люсьена, отправляя в рот кусочек мяса. – Я просто удивляюсь, иногда мне кажется, что Нинка самый больной человек на свете.
Аглая заразительно расхохоталась.
– Люсьенка, не поверишь, но перед самым ужином я то же самое сказала Борису. Борь, подтверди.
– Подтверждаю, Глашенька.
– Катка хотела спросить, кто такая эта Нина.
– Но не успела.
Молчавший доселе Олег лениво протянул:
– Тетя Глаша, а почему все-таки Эрик задерживается?
– Господи, Олежек, ну откуда ж я знаю. Ты забыл Эрнеста? У него семь пятниц на неделе. – Аглая разглаживала край скатерти. – Хотя голос его мне не понравился.
– Продолжай! – практически закричала Александра.
– Как-то мы сумбурно пообщались, – сказала ей сестра.
– Он болен?
– Нет… вроде нет.
Купатова встала из-за стола.
– Я позвоню ему сама.
– Шура, постой.
– Я должна узнать причину, по которой он не смог приехать. Это неслыханно, мы так готовились, я ждала, а он…
Как только она скрылась в кабинете, Олег с нескрываемой обидой в голосе изрек:
– Иногда мне кажется, что мать больше любит Эрика, чем меня.
Аглая махнула рукой:
– Олежек, ты, никак, ревнуешь?
– Это не ревность, просто с Эриком она носится, как курица с яйцом.
– Не перегибай палку.
– Получается, у него две матери: вы, тетя, и она, – гнул свое Олег.
Борис Игоревич кашлянул.
– Я вас покидаю, – Олег встал и направился к выходу.
– Олежек, а кофе?
– Не хочется, – сказал тот и вышел.
– Взрослый мужчина, а ревнует Шурку к Эрику, словно шестнадцатилетний подросток, – посетовала Аглая.
– Глашенька, вспомни, у Олега всегда со всеми была борьба за внимание Александры.
Аглая загадочно улыбнулась.
Розалия, которой порядком наскучило выслушивать речи, касающиеся других, воспользовавшись паузой, поспешила переключить внимание на себя, любимую.
– Други мои, а вы в курсе, что с вами за одним столом сидит астролог?
Катка издала тихое «ох». Свекровь говорила на полном серьезе. Вот уже на протяжении трех месяцев Розалия, возомнив себя астрологом, составляла всевозможные гороскопы. Новое увлечение свекрови испортило домочадцам немало крови. Ну а как иначе? Если вам утром заявляют, что сегодня по гороскопу неблагоприятный день для поездки к стоматологу, а у вас на руках талон, который удалось достать с большим трудом, то вы волей-неволей занервничаете. Оказавшись в бутике, на вопрос продавщицы: «Чем могу помочь?» – Розалия в первую очередь интересуется ее знаком зодиака. И узнав, что перед ней Стрелец, да к тому же родившийся в год Тигра, начинает махать руками и пятиться назад. И все из-за того, что в ее гороскопе, составленном ею же, указано, что сегодня никак нельзя сталкиваться со Стрельцами. Ну не бред ли?
Поэтому стоило Розалии заикнуться об астрологии, как Катке с Натальей моментально поплохело.
А вот Аглая с Люсьеной оживились.
– Астролог? – вопрошала девушка. – Настоящий?
– Естественно, настоящий! Я таким людям гороскопы составляю, тебе и не снилось.
– Звездам?
– Угу.
– Ой, а кому именно?
Розалия задумалась.
– Ну… знаешь актрису Анну Иванову?
– Нет.
– И я никогда о такой не слышала, – сказала Аглая.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги ''


1 2 3