Цезарь – один из немногих людей, жаждущих власти, который, пользуясь речью, не использует ее для изготовления таких соусов. Он истинный писатель, – другими словами, пишет ради удовольствия писать, Даже ради опасности писать – писать правду, то есть убивать с одного удара. Именно из этой неприкрытой правды Цезарь и создает действие, личную свою пропаганду, смертельный удар боевого топора. Он не защищается, оправдывая свои поступки, он описывает их с неистовым пылом откровенности, с беспощадной резкостью выражений, с молниеносностью атаки.Переходя таким образом к прорыву в языке, в красоте, в стремительности, он обеспечивает себе преимущество почти сексуального порядка, властное и победительное преимущество триумфатора, которому дозволено всё.Он поражал своим бесстрастием. Искусно изображал простодушие и удивление. Шокирующая откровенность – это прерогатива повелителей. Нужно быть выше доводов разума. Альбуций Сил, который повсюду выискивал свои «sordidissima», был одержим тою же страстью. Никогда и ни в чем не оправдываться, не соглашаться ни на какой компромисс даже из учтивости, но одержимо добиваться своего, идя напролом. Цезарь обладал зычным голосом. Всю свою жизнь он разыгрывал простака. К сему он присовокуплял жизнерадостный нрав, открытый взгляд, видимость спокойствия, малую толику высокомерия и холодности, широко расставленные ноги.Он отличался высоким ростом, очень светлой кожей лица, полными, даже слегка одутловатыми щеками, стройным и крепким телом. Цезарь любил прогорклое оливковое масло. Он был подвержен обморокам, ночным кошмарам, внезапно прерывавшим сон, и припадкам падучей. Его постоянно обуревала жажда деятельности, занятий, любовных утех, труда. Бездействие казалось ему несчастьем. Это был одержимый.Наслаждение активной жизнью, лихорадка, порождаемая природной энергией и находчивостью, ореол славы – все это помогает убивать время. Ненависть к апатии и медлительности, к пустой болтовне и скуке, неудовлетворенность обычным ходом вещей, желание обладать телами самых необыкновенных женщин, распростертых на мужском ложе, – что род увлечения, покоряющего всё и вся, род буйной стихии, все вовлекающей в свой заколдованный круг. Он тщательно заботился о своем теле. Ему не только ежедневно подстригали волосы на голове и начисто выбривали щеки, но также выщипывали волоски во всех других местах. Его торс был таким же белым и гладким, как лицо, разве что более мускулистым. Голос был хорошо поставлен, все жесты – в высшей степени энергичны и выразительны. Он прекрасно ездил верхом. Его крайне огорчал тот факт, что он плешив. Альбуций носил широкополую белую шляпу с тесемками. Цезарь зачесывал остатки волос наверх, стараясь прикрыть белеющую макушку. Из тех почестей, коими удостоили его Сенат и народ, он превыше всего ценил право носить в любое время лавровый венок, который скрывал небольшую плешь, угнетавшую его по двум причинам: она отнимала его у молодости и отдавала увяданию и смерти. Он заправлял под пояс сборки своей латиклавии. Латиклавия – тога или туника с широкой пурпурной каймой, знак отличия сенаторского сословия.
Я описываю Цезаря, тогда как Альбуций восхищался Помпеем, тогда как его призвал ко двору Октавиан Август. Цицерон был учеником Молона. Аполлоний Молон – ритор, живший в первой половине I в. до н. э., глава родосской школы красноречия, учитель Цицерона и Цезаря.
Цезарь отправился на Родос, чтобы учиться у Аполлония Молона. Он не любил декламаторов, писавших в резком, сухом стиле. Как ни странно, здесь он предпочитал изысканный, богатый язык и тщательную отделку повествования, хотя собственные его тексты не слишком отвечают этому критерию. Он многое перенял у Теренция. Теренций – Публий Теренций Афр (190–159 гг. до н. э.), уроженец Карфагена, был в Риме рабом, позже отпущен на волю. Дружил со многими знатными людьми. Написал шесть комедий, имевших большой успех. Издав их, он уехал из Рима и больше туда не возвращался. Говорили, что он погиб на пути в Рим с новыми сочинениями. Светоний приводит стихотворную похвалу Цезаря Теренцию, вряд ли подлинную.
На Родосе Цезарь овладел не только искусством писать – он еще научился и страху. Его загнал в горы Сулла; пираты брали его в плен, требовали за него выкуп, осуждали на смерть. В первой половине жизни Цезарь – типичный персонаж романов Альбуция Сила. До того как покрыть себя славой, он жил при дворе царя Никомеда в Вифинии, где процветал гомосексуализм. Все солдаты Гая Юлия Цезаря на каждом триумфе поминали пассивную роль, которую он играл при Никомеде. Никомед IV, царь Вифинии в 94–74 гг. до н. э., был союзником римлян в борьбе с Митридатом. Начав военную службу в Азии, Цезарь провел некоторое время в Вифинии, после чего и пошел слух, что он был любовником Никомеда. Эта связь считалась пятном на его репутации. Во время галльского триумфа его воины, шагая за колесницей, среди других насмешливых песен (был древний обычай петь в триумфе насмешливые стихи о триумфаторе: во-первых, чтобы не сглазить победы, а во-вторых, чтобы не зазнался победитель) пели и такую, получившую широкую известность:
Галлов Цезарь покоряет, Никомед же Цезаря:
Нынче Цезарь торжествует, покоривший Галлию, –
Никомед не торжествует, покоривший Цезаря.
(Пер. Ф. А. Петровского)
По возвращении в Рим он, будучи завзятым атеистом, стал верховным понтификом; Верховный понтифик – pontifex maximus, см. прим. 16
с тех пор уверенность и ореол славы во всем сопутствуют ему. Цинна назначил Цезаря жрецом Юпитера. Любой «flamen dialis» Flamen Dialis – жрец Юпитера. Фламинами в Риме назывались жрецы отдельных божеств. Их было 15, а во времена Империи к ним присоединились также фламины обожествленных императоров. Должность их была пожизненной, но при известных обстоятельствах могла быть утрачена. Фламин Юпитера был среди них главным.
всегда рассматривался как носитель магической силы. Цезарь водрузил на голову меховую шапку с подбородником. С того времени и появилась игра, воздававшая почести нашему плешивому жрецу: лысые перебрасывались меж собой шапками. И в эту же пору ему поневоле пришлось расстаться со всеми завязками и узлами – и в своих одеждах, и в своем доме. Перед жрецами не полагалось также выставлять стол без еды, дабы сама мысль о лишениях ни на миг не омрачала их душу. Он неустанно заботился о впечатлении, которое производил на окружающих, желая создать самый разноречивый образ, какой только возможно, дабы не быть принужденным держаться чего-то одного. Так, будучи верховным понтификом, он пускался в различные эротические похождения и вел жизнь достаточно светскую и открытую, чтобы можно было возбуждать к себе интерес, но не допускать сомнений в своей влиятельности. С этой целью он буквально разорился на подарки. А разорившись, одолжил золото у Красса. Не одержав особых побед, отнял у Помпея его славу. Отнял у Помпея все, даже дочь, – кроме разве того величайшего восхищения, которое питал к Помпею Альбуций.Неожиданно Цицерон выступает с речью против триумвиров. Катон доказывает, что можно ходить без обуви, босиком, и это приводит его в бешеное исступление. Цезарь захватывает Иллирию и обе Галлии. Целых пять лет он передвигается в носилках, и повсюду за ним следуют две повозки с буксовыми табличками. Помпеи завоевывает Испанию. Красс – Сирию. В Галлии Цезарь обнаруживает существование племени, населяющего берега в долине Сены: посреди реки видны два маленьких островка, там растут левкои, гнездятся утки. Они клюют червей в тени собора, которого еще нет; эта тень придает сырой траве, где кормятся утки, сумрачный голубоватый оттенок.Он много размышлял о камнях, о том, что строится из камней. В 65 году Цезарь был куратором Аппиевой дороги: он приказал вымостить ее камнем. При нем были созданы пристани для разгрузки барж, возведен мост, выстроены два постоялых двора, две почтовые станции с перекладными лошадьми, шесть трактов. Он велел ставить на каждой миле путевые столбы и высекать надписи, прославляющие его имя, – эдакие рекламные щиты той эпохи, более долговечные, конечно, но столь же заметные. Цезарь коллекционировал драгоценные камни, предпочитая крупные, размером чуть ли не с булыжник, а также чеканные сосуды, амфоры и статуи, покупал за бешеные деньги красивых и образованных рабов. Собирал он и картины старинных мастеров, в частности Перейка. Перейк – афинский художник эпохи эллинизма. Получил прозвище «рипарограф» – «художник мусора». Писал цирюльни, мастерские башмачника, осликов с поклажей, различные припасы. Его картины продавались за большую цену.
В 59 году он подарил женщине, которую любил сильнее всех тех, с кем спал, – Сервилии, матери Брута, – жемчужину стоимостью в полтора миллиона денариев.Больше всего на свете он любил друзей, но их у него не было. Публий Клодий надевает длинную женскую тунику, прикрывает голову накладными волосами. Вспоминается роман Альбуция «Raptus in veste muliebri» (дословно: «изнасилованный в женском наряде»), где юношу, облачившегося в женские одежды, насилуют мужчины. Клодий проникает в дом Цезаря во время праздника Доброй Богини. Народный трибун Публий Клодий Пульхр проник в женском платье к жене Цезаря Помпее, в праздник Bona Dea. В связи с этим сенат назначил следствие по делу об оскорблении святынь (праздник Доброй Богини был запретным для мужчин), а Цезарь заявил, что ему по этому поводу ничего не известно, но развелся с женой на том основании, что «его близкие должны быть чисты не только от вины, но и от подозрений» (см. Светоний).
Поставленный перед выбором между любовью и дружбой, Гай Юлий Цезарь ни минуты не колеблется. Он отвергает жену. И сохраняет друга. Не было человека, кому он поверял бы свои тайные мысли.Всю свою жизнь он провел в носилках, за написанием писем. Он писал всюду и всегда – в пути, за столом, в постели. Говорил, что нужно уметь находиться сразу в нескольких местах и использовать как свое присутствие, так и отсутствие, ибо второе из них более загадочно и интригующе, нежели первое. Его главными секретарями были Оппий и Бальб. У них имелся свой тайный шифр и условные сокращения.Счастье не знает пределов. Повелевать, наслаждаться любовью, строить мир, где все тебе подвластно, жить в бесконечном вихре деятельности и новых, неожиданных свершений, из страха, что в покое все загнивает, сплавлять воедино удачу и усталость, прозрение будущего и внезапные препятствия на пути к нему – все радовало его, все доставляло удовольствие. Мне помнится одна фраза Цицерона, которая включена в «Латинскую грамматику» Кейру и может служить тому убедительным примером: «La cause de Cesar ne manquait de rien: elle manquait seulement de cause». Игра слов: «La cause» (фр.) – и «дело», и «причина».
В пятом классе мы хором декламировали это изречение, и оно казалось нам пустым, ходульным. В те времена школьники носили короткие серые фланелевые штаны, из которых торчали худые озябшие коленки – голые, незагоревшие коленки, испещренные черными зудящими болячками. Их всегда ужасно хотелось отковырнуть, но было боязно. И это тоже захватывало, только по-другому. Время никак не проходило, но вдруг прошло. И ныне эта фраза Цицерона кажется мне все более и более мудрой, ибо в ней заключена вся правда. Правда о любых вещах, о любом поступке, о любом живом существе. Правда обо всем на свете, вплоть до сплетенных ног в породившем нас соитии. Вплоть до внезапного возникновения полового органа у зародыша на двадцатый день жизни в материнском чреве. Вплоть до ссадин на детских коленках, как раз над краем фланелевых штанишек; их ткань слегка вохрилась, кое-где ворсинки сбивались в комочки. Вплоть до этих сереньких комочков. Но довольно о Цезаре. Глава одиннадцатаяРоманы о гомосексуалистах и распутниках Итак, Альбуций примыкал к партии Помпея. В продолжение трех месяцев он активно занимался доставкой оружия для его сторонников. В ту пору ему едва исполнилось двадцать лет, он еще не был женат, еще не публиковал свои романы, однако до самой смерти Альбуций Сил хранил верность помпеянцам. Вот они – плоды воспоминания о чутких крошечных ушках серого гиппопотама. О Помпее Альбуций говорил: «Dederunt victis terga victores» (Мы видели, как победители бегут от тех, кого победили). Цестий утверждал, что Альбуций украл эту максиму у Публия Аспрена. Впрочем, в Риме все писатели занимались взаимным плагиатом. Искусство понималось как соревнование произведений и соперничество людей. Оригинальность сюжета, как и оригинальность мысли, не считалась главенствующей. Никто не говорил: «старинные» и «современные», «старые» и «молодые»; существовало лишь противопоставление «древних» «новым», при том что эти последние стремились попасть в разряд «древних». Среди романов Альбуция вряд ли сыщется хотя бы один, чей сюжет он мог бы назвать своим собственным. Персональными надлежало быть только нюансам, манере письма, лексике, деталям и стилю. Так, однажды Ареллия Фуска обвинили в краже какого-то тезиса у Адэя, на что Ареллий возразил: «Do operant ut cum optimis sententiis certem nee illas corrigere conor, sed vincere» (Я стараюсь бороться с самыми удачными мыслями, но не ослабляя их, а захватывая в плен).Отец Сенеки-ментора в беседе с другом упомянул максиму, которой пользовался Фукидид: Фукидид – афинский историк (ок. 471 – ок. 395 гг. до н. э.) эпохи Перикла, автор сочинения о Пелопоннесской войне. Древние высоко ценили мастерство его слога.
«Успех надежно скрывает и маскирует в своей тени все промахи». Альбуций напомнил, что Саллюстий украл эту максиму для жизнеописания Цезаря: «Успех – покрывало для пороков». Альбуций Сил сказал: «Саллюстий – умелый мастер. Он победил грека, обокрав его». Я изложу здесь, слово в слово, шесть романов, чей юридический аспект – чистейшая условность. Отзвуки всех этих дебошей, гомосексуальных насилий и солдатских разгулов до сих пор напоминают о войнах, обагрявших кровью мирные города и селения и наводивших ужас на всю страну. СОЛДАТ МАРИЯMILES MARIANUS Во времена войн с кимврами некий трибун, родственник Мария, то и дело запускал руку под тунику одного молодого солдата и хватал его за тестикулы. Но юноша всякий раз отвергал эти авансы и, разжав пальцы трибуна, спасался бегством в лагерь.Спустя некоторое время скорченный труп трибуна находят в луже крови, с перерезанным от уха до уха горлом. Молодой солдат сознается в этом убийстве. Его приводят к Марию, в ту пору императору: Гай Марий (156 – 86 гг. до н. э.), знаменитый полководец, противник Суллы, был консулом семь раз. Император в республиканскую эпоху – это главнокомандующий или «победитель», почетный титул военачальника, дававшийся ему солдатами на поле битвы после большой победы, который можно было приобрести вторично и который давал право на триумф, но с возвращением в Рим терял свою силу. После Цезаря и Августа «император» стал тождествен «принцепсу» или «цезарю». Во времена Республики титул императора ставился после имени, а в эпоху Империи – перед ним.
– Разве ты не должен был повиноваться старшему?– Солдат готов претерпеть любые тяготы войны, вплоть до гибели, но подставлять свой зад другому он не обязан.– Неужто твой зад стоит жизни трибуна? Уж не думаешь ли ты, что уважение к чистоте твоего зада сможет умерить скорбь от потери родственника?!– Он замарал чистоту ваших знамен.– Что знаешь ты о знаменах?! Он замарал всего лишь твою тунику.– Долг солдата – защищать честь Рима, его победоносных орлов, добродетели его граждан и мужскую гордость его солдат.– Мой родич запятнал себя лишь грязными намерениями, которые ты ему приписываешь. Он не осквернил тебя своею спермой.– Древние возвращались из боя, покрытые пылью и кровью. Но они не возвращались с ляжками, скользкими от смазки и спермы.– Ты с полным основанием жалуешься на наш испорченный век, но мой родственник был испорчен не более, чем этот век.– Я был бы недостоин зваться твоим солдатом, ежели проявил бы уступчивость, и еще более низок, ежели проявил бы трусость. ИЗНАСИЛОВАННЫЙ ЮНОШАRAPTUS IN VESTE MULIEBRIS Изнасилованный в женской одежде (лат.).
Некий юноша отличался красивым лицом и прекрасными черными глазами. Как-то раз он поспорил с двумя своими друзьями, что покажется на люди в женской одежде и женском парике. В таковом облике он стал прогуливаться по улице. И когда ему свистели вслед, он еще усерднее изгибался и кокетливо поводил бедрами. Но вот на углу одной из улиц Субуры Субура – район Рима в низине между Эсквилинским, Квиринальским и Виминальским холмами, с улицей того же названия, людный и оживленный, со множеством таверн и притонов.
его окружают десять молодых людей. Сперва они силою принуждают его к сношению через рот. Потом срывают с него одежду и с хохотом обнаруживают под нею мужские гениталии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
Я описываю Цезаря, тогда как Альбуций восхищался Помпеем, тогда как его призвал ко двору Октавиан Август. Цицерон был учеником Молона. Аполлоний Молон – ритор, живший в первой половине I в. до н. э., глава родосской школы красноречия, учитель Цицерона и Цезаря.
Цезарь отправился на Родос, чтобы учиться у Аполлония Молона. Он не любил декламаторов, писавших в резком, сухом стиле. Как ни странно, здесь он предпочитал изысканный, богатый язык и тщательную отделку повествования, хотя собственные его тексты не слишком отвечают этому критерию. Он многое перенял у Теренция. Теренций – Публий Теренций Афр (190–159 гг. до н. э.), уроженец Карфагена, был в Риме рабом, позже отпущен на волю. Дружил со многими знатными людьми. Написал шесть комедий, имевших большой успех. Издав их, он уехал из Рима и больше туда не возвращался. Говорили, что он погиб на пути в Рим с новыми сочинениями. Светоний приводит стихотворную похвалу Цезаря Теренцию, вряд ли подлинную.
На Родосе Цезарь овладел не только искусством писать – он еще научился и страху. Его загнал в горы Сулла; пираты брали его в плен, требовали за него выкуп, осуждали на смерть. В первой половине жизни Цезарь – типичный персонаж романов Альбуция Сила. До того как покрыть себя славой, он жил при дворе царя Никомеда в Вифинии, где процветал гомосексуализм. Все солдаты Гая Юлия Цезаря на каждом триумфе поминали пассивную роль, которую он играл при Никомеде. Никомед IV, царь Вифинии в 94–74 гг. до н. э., был союзником римлян в борьбе с Митридатом. Начав военную службу в Азии, Цезарь провел некоторое время в Вифинии, после чего и пошел слух, что он был любовником Никомеда. Эта связь считалась пятном на его репутации. Во время галльского триумфа его воины, шагая за колесницей, среди других насмешливых песен (был древний обычай петь в триумфе насмешливые стихи о триумфаторе: во-первых, чтобы не сглазить победы, а во-вторых, чтобы не зазнался победитель) пели и такую, получившую широкую известность:
Галлов Цезарь покоряет, Никомед же Цезаря:
Нынче Цезарь торжествует, покоривший Галлию, –
Никомед не торжествует, покоривший Цезаря.
(Пер. Ф. А. Петровского)
По возвращении в Рим он, будучи завзятым атеистом, стал верховным понтификом; Верховный понтифик – pontifex maximus, см. прим. 16
с тех пор уверенность и ореол славы во всем сопутствуют ему. Цинна назначил Цезаря жрецом Юпитера. Любой «flamen dialis» Flamen Dialis – жрец Юпитера. Фламинами в Риме назывались жрецы отдельных божеств. Их было 15, а во времена Империи к ним присоединились также фламины обожествленных императоров. Должность их была пожизненной, но при известных обстоятельствах могла быть утрачена. Фламин Юпитера был среди них главным.
всегда рассматривался как носитель магической силы. Цезарь водрузил на голову меховую шапку с подбородником. С того времени и появилась игра, воздававшая почести нашему плешивому жрецу: лысые перебрасывались меж собой шапками. И в эту же пору ему поневоле пришлось расстаться со всеми завязками и узлами – и в своих одеждах, и в своем доме. Перед жрецами не полагалось также выставлять стол без еды, дабы сама мысль о лишениях ни на миг не омрачала их душу. Он неустанно заботился о впечатлении, которое производил на окружающих, желая создать самый разноречивый образ, какой только возможно, дабы не быть принужденным держаться чего-то одного. Так, будучи верховным понтификом, он пускался в различные эротические похождения и вел жизнь достаточно светскую и открытую, чтобы можно было возбуждать к себе интерес, но не допускать сомнений в своей влиятельности. С этой целью он буквально разорился на подарки. А разорившись, одолжил золото у Красса. Не одержав особых побед, отнял у Помпея его славу. Отнял у Помпея все, даже дочь, – кроме разве того величайшего восхищения, которое питал к Помпею Альбуций.Неожиданно Цицерон выступает с речью против триумвиров. Катон доказывает, что можно ходить без обуви, босиком, и это приводит его в бешеное исступление. Цезарь захватывает Иллирию и обе Галлии. Целых пять лет он передвигается в носилках, и повсюду за ним следуют две повозки с буксовыми табличками. Помпеи завоевывает Испанию. Красс – Сирию. В Галлии Цезарь обнаруживает существование племени, населяющего берега в долине Сены: посреди реки видны два маленьких островка, там растут левкои, гнездятся утки. Они клюют червей в тени собора, которого еще нет; эта тень придает сырой траве, где кормятся утки, сумрачный голубоватый оттенок.Он много размышлял о камнях, о том, что строится из камней. В 65 году Цезарь был куратором Аппиевой дороги: он приказал вымостить ее камнем. При нем были созданы пристани для разгрузки барж, возведен мост, выстроены два постоялых двора, две почтовые станции с перекладными лошадьми, шесть трактов. Он велел ставить на каждой миле путевые столбы и высекать надписи, прославляющие его имя, – эдакие рекламные щиты той эпохи, более долговечные, конечно, но столь же заметные. Цезарь коллекционировал драгоценные камни, предпочитая крупные, размером чуть ли не с булыжник, а также чеканные сосуды, амфоры и статуи, покупал за бешеные деньги красивых и образованных рабов. Собирал он и картины старинных мастеров, в частности Перейка. Перейк – афинский художник эпохи эллинизма. Получил прозвище «рипарограф» – «художник мусора». Писал цирюльни, мастерские башмачника, осликов с поклажей, различные припасы. Его картины продавались за большую цену.
В 59 году он подарил женщине, которую любил сильнее всех тех, с кем спал, – Сервилии, матери Брута, – жемчужину стоимостью в полтора миллиона денариев.Больше всего на свете он любил друзей, но их у него не было. Публий Клодий надевает длинную женскую тунику, прикрывает голову накладными волосами. Вспоминается роман Альбуция «Raptus in veste muliebri» (дословно: «изнасилованный в женском наряде»), где юношу, облачившегося в женские одежды, насилуют мужчины. Клодий проникает в дом Цезаря во время праздника Доброй Богини. Народный трибун Публий Клодий Пульхр проник в женском платье к жене Цезаря Помпее, в праздник Bona Dea. В связи с этим сенат назначил следствие по делу об оскорблении святынь (праздник Доброй Богини был запретным для мужчин), а Цезарь заявил, что ему по этому поводу ничего не известно, но развелся с женой на том основании, что «его близкие должны быть чисты не только от вины, но и от подозрений» (см. Светоний).
Поставленный перед выбором между любовью и дружбой, Гай Юлий Цезарь ни минуты не колеблется. Он отвергает жену. И сохраняет друга. Не было человека, кому он поверял бы свои тайные мысли.Всю свою жизнь он провел в носилках, за написанием писем. Он писал всюду и всегда – в пути, за столом, в постели. Говорил, что нужно уметь находиться сразу в нескольких местах и использовать как свое присутствие, так и отсутствие, ибо второе из них более загадочно и интригующе, нежели первое. Его главными секретарями были Оппий и Бальб. У них имелся свой тайный шифр и условные сокращения.Счастье не знает пределов. Повелевать, наслаждаться любовью, строить мир, где все тебе подвластно, жить в бесконечном вихре деятельности и новых, неожиданных свершений, из страха, что в покое все загнивает, сплавлять воедино удачу и усталость, прозрение будущего и внезапные препятствия на пути к нему – все радовало его, все доставляло удовольствие. Мне помнится одна фраза Цицерона, которая включена в «Латинскую грамматику» Кейру и может служить тому убедительным примером: «La cause de Cesar ne manquait de rien: elle manquait seulement de cause». Игра слов: «La cause» (фр.) – и «дело», и «причина».
В пятом классе мы хором декламировали это изречение, и оно казалось нам пустым, ходульным. В те времена школьники носили короткие серые фланелевые штаны, из которых торчали худые озябшие коленки – голые, незагоревшие коленки, испещренные черными зудящими болячками. Их всегда ужасно хотелось отковырнуть, но было боязно. И это тоже захватывало, только по-другому. Время никак не проходило, но вдруг прошло. И ныне эта фраза Цицерона кажется мне все более и более мудрой, ибо в ней заключена вся правда. Правда о любых вещах, о любом поступке, о любом живом существе. Правда обо всем на свете, вплоть до сплетенных ног в породившем нас соитии. Вплоть до внезапного возникновения полового органа у зародыша на двадцатый день жизни в материнском чреве. Вплоть до ссадин на детских коленках, как раз над краем фланелевых штанишек; их ткань слегка вохрилась, кое-где ворсинки сбивались в комочки. Вплоть до этих сереньких комочков. Но довольно о Цезаре. Глава одиннадцатаяРоманы о гомосексуалистах и распутниках Итак, Альбуций примыкал к партии Помпея. В продолжение трех месяцев он активно занимался доставкой оружия для его сторонников. В ту пору ему едва исполнилось двадцать лет, он еще не был женат, еще не публиковал свои романы, однако до самой смерти Альбуций Сил хранил верность помпеянцам. Вот они – плоды воспоминания о чутких крошечных ушках серого гиппопотама. О Помпее Альбуций говорил: «Dederunt victis terga victores» (Мы видели, как победители бегут от тех, кого победили). Цестий утверждал, что Альбуций украл эту максиму у Публия Аспрена. Впрочем, в Риме все писатели занимались взаимным плагиатом. Искусство понималось как соревнование произведений и соперничество людей. Оригинальность сюжета, как и оригинальность мысли, не считалась главенствующей. Никто не говорил: «старинные» и «современные», «старые» и «молодые»; существовало лишь противопоставление «древних» «новым», при том что эти последние стремились попасть в разряд «древних». Среди романов Альбуция вряд ли сыщется хотя бы один, чей сюжет он мог бы назвать своим собственным. Персональными надлежало быть только нюансам, манере письма, лексике, деталям и стилю. Так, однажды Ареллия Фуска обвинили в краже какого-то тезиса у Адэя, на что Ареллий возразил: «Do operant ut cum optimis sententiis certem nee illas corrigere conor, sed vincere» (Я стараюсь бороться с самыми удачными мыслями, но не ослабляя их, а захватывая в плен).Отец Сенеки-ментора в беседе с другом упомянул максиму, которой пользовался Фукидид: Фукидид – афинский историк (ок. 471 – ок. 395 гг. до н. э.) эпохи Перикла, автор сочинения о Пелопоннесской войне. Древние высоко ценили мастерство его слога.
«Успех надежно скрывает и маскирует в своей тени все промахи». Альбуций напомнил, что Саллюстий украл эту максиму для жизнеописания Цезаря: «Успех – покрывало для пороков». Альбуций Сил сказал: «Саллюстий – умелый мастер. Он победил грека, обокрав его». Я изложу здесь, слово в слово, шесть романов, чей юридический аспект – чистейшая условность. Отзвуки всех этих дебошей, гомосексуальных насилий и солдатских разгулов до сих пор напоминают о войнах, обагрявших кровью мирные города и селения и наводивших ужас на всю страну. СОЛДАТ МАРИЯMILES MARIANUS Во времена войн с кимврами некий трибун, родственник Мария, то и дело запускал руку под тунику одного молодого солдата и хватал его за тестикулы. Но юноша всякий раз отвергал эти авансы и, разжав пальцы трибуна, спасался бегством в лагерь.Спустя некоторое время скорченный труп трибуна находят в луже крови, с перерезанным от уха до уха горлом. Молодой солдат сознается в этом убийстве. Его приводят к Марию, в ту пору императору: Гай Марий (156 – 86 гг. до н. э.), знаменитый полководец, противник Суллы, был консулом семь раз. Император в республиканскую эпоху – это главнокомандующий или «победитель», почетный титул военачальника, дававшийся ему солдатами на поле битвы после большой победы, который можно было приобрести вторично и который давал право на триумф, но с возвращением в Рим терял свою силу. После Цезаря и Августа «император» стал тождествен «принцепсу» или «цезарю». Во времена Республики титул императора ставился после имени, а в эпоху Империи – перед ним.
– Разве ты не должен был повиноваться старшему?– Солдат готов претерпеть любые тяготы войны, вплоть до гибели, но подставлять свой зад другому он не обязан.– Неужто твой зад стоит жизни трибуна? Уж не думаешь ли ты, что уважение к чистоте твоего зада сможет умерить скорбь от потери родственника?!– Он замарал чистоту ваших знамен.– Что знаешь ты о знаменах?! Он замарал всего лишь твою тунику.– Долг солдата – защищать честь Рима, его победоносных орлов, добродетели его граждан и мужскую гордость его солдат.– Мой родич запятнал себя лишь грязными намерениями, которые ты ему приписываешь. Он не осквернил тебя своею спермой.– Древние возвращались из боя, покрытые пылью и кровью. Но они не возвращались с ляжками, скользкими от смазки и спермы.– Ты с полным основанием жалуешься на наш испорченный век, но мой родственник был испорчен не более, чем этот век.– Я был бы недостоин зваться твоим солдатом, ежели проявил бы уступчивость, и еще более низок, ежели проявил бы трусость. ИЗНАСИЛОВАННЫЙ ЮНОШАRAPTUS IN VESTE MULIEBRIS Изнасилованный в женской одежде (лат.).
Некий юноша отличался красивым лицом и прекрасными черными глазами. Как-то раз он поспорил с двумя своими друзьями, что покажется на люди в женской одежде и женском парике. В таковом облике он стал прогуливаться по улице. И когда ему свистели вслед, он еще усерднее изгибался и кокетливо поводил бедрами. Но вот на углу одной из улиц Субуры Субура – район Рима в низине между Эсквилинским, Квиринальским и Виминальским холмами, с улицей того же названия, людный и оживленный, со множеством таверн и притонов.
его окружают десять молодых людей. Сперва они силою принуждают его к сношению через рот. Потом срывают с него одежду и с хохотом обнаруживают под нею мужские гениталии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19