Конечно, он мужчина, хоть и садовник… Ее даже развеселило тогда это собственное умозаключение. Они перекинулись двумя словами… кажется, она спросила, нет ли у него ножниц… Но после того случая она не раз ловила на себе его осторожные взгляды, да и сама стала смотреть на него по-другому. Он был хорошо сложен, и в его облике чувствовалось простодушие, свойственное большинству деревенских парней, приезжающих в город. К сожалению, этот налет непосредственности слетает с них скорее, чем они научатся правильно говорить… Впрочем, Рамон не растерял пока ни непосредственности, ни провинциального акцента, и оттого казался утонченной Сонии еще более привлекательным. Сначала ей просто нравилось дразнить его. Она могла подойти к нему, пока он работал, и незаметно стать у него за спиной, наблюдая за игрой его мускулов под смуглой кожей… Как комично он выглядел, когда вдруг замечал ее присутствие! Ей нравилось его смущение. А однажды она вдруг поняла, что ей нравится в нем все.
– У тебя есть невеста? – неожиданно для самой себя спросила она.
– Есть, – Рамон кивнул и уставился в землю.
– Наверное, не одна?
– Нет… Одна…
– Она красивая?
– Мне кажется – да.
– Красивее меня?
Рамон поднял глаза и, уставившись на Сонию, по-мальчишески открыл рот. Сония без улыбки смотрела на него.
– Разве можно вас сравнивать? – наконец пробормотал Рамон. – Вы такая… изысканная, образованная… Вы…
– Старше ее? Ты это хотел сказать?
– Нет. Что вы… Простите меня, сеньора.
– Тебе не за что извиняться, Рамон, – Сония облокотилась о перила лестницы, ведущей из сада в дом. – Я знаю, что не молоденькая.
– Нет, сеньора, вы молодая и очень красивая…
– Я держу себя в форме. Не позволяю себе расслабляться.
– Да, сеньора, – Рамон бросил на нее один из своих осторожных взглядов и тут же отвел глаза.
Сония взяла его руки в свои и положила его ладони себе на талию.
– У меня такая же талия, как и в пятнадцать лет, – сказала она. – У меня упругая и нежная кожа… Мои губы свежи и… ждут поцелуя…
Она обняла Рамона, и губы их слились. Он вдруг испугался того, что делает, отпрянул, но Сония с улыбкой притянула к себе его голову и вновь прильнула к его губам…
Она вспоминала этот поцелуй, когда в день отъезда Хуана Антонио, приехала к нему попрощаться и забрать Монику на выходные.
– Ты все-таки решила не ехать в аэропорт? – спросила она у девочки.
Моника отрицательно покачала головой. Повернувшись к стоявшей тут же Марии, Сония сказала:
– Обещаю, что рано утром в понедельник я привезу Монику, чтобы вы смогли отвезти ее в школу.
– Хорошо, сеньора.
– Чемоданы в машине? – Хуан Антонио в последний раз оглядел гостиную.
– Да, сеньор, – ответила Мария. – Игнасио ждет вас.
– Ну, что ж, до свидания…
– Счастливого пути, – Сония поцеловала брата.
– Поручаю тебе свою принцессу, Сония, – Хуан Антонио присел на корточки возле дочери. – Моника, ты не обнимешь меня на прощание?
Моника покачала головой и сердито отвернулась.
– Ну-ну… Не дуйся, – Хуан Антонио притянул дочь к себе и шепнул: – Я буду очень-очень скучать по тебе и привезу тебе кучу подарков…
Через несколько минут он уже был в машине. Игнасио вел лимузин к дому Иренэ.
Иренэ все последние дни летала, как на крыльях. Еще бы! Она едет в круиз… бешено дорогой круиз, доступный только очень богатым людям! Едет с человеком, за которого скоро выйдет замуж! Конечно, Хуан Антонио не обещал сделать ей предложение именно во время круиза, но, по мнению Иренэ, сама логика событий вела к этому. К тому же она была уверена в себе. Она хорошо подготовилась к путешествию. В течение двух последних недель она со своей лучшей подругой Ракель совершала набеги на самые модные столичные магазины. И теперь для того, чтобы разместить все наряды, которые Иренэ берет с собой в этот десятидневный круиз, необходимо не меньше полудюжины вместительных чемоданов. Иренэ будет королевой круиза, а что не сумеет сделать ее красота, то довершат солнце и океан – Хуан Антонио будет окончательно сражен.
Утром в день отъезда Ракель зашла к Иренэ, чтобы помочь ей упаковаться. Когда последний чемодан был закрыт, Иренэ поручила служанке вынести вещи на улицу и оставить у подъезда под присмотром привратника.
– Хуан Антонио вот-вот должен подъехать, – бросила она подруге, оглядев комнату.
– Да присядь ты, – Ракель улыбалась. – Никогда не видела тебя такой взбудораженной…
– Ты же знаешь, что значит для меня это путешествие! – воскликнула Иренэ.
– Но ты сама говоришь, что все будет хорошо, что в успехе нет ни малейшего сомнения…
– Да, конечно, – Иренэ присела на краешек дивана и вздохнула. – Кстати, надеюсь тебе повезет с Мануэлем. Жаль будет, если к моему возвращению вы еще не будете помолвлены…
Ракель промолчала и отвела взгляд. Вчера, когда они с Иренэ зашли в контору к Хуану Антонио, там оказался Мануэль. Ракель и сама не понимала, почему при виде этого человека у нее пересыхало в горле, она терялась, ничего не могла сказать и, наверное, со стороны выглядела полнейшей дурой, а не привлекательной уверенной в себе женщиной, каковой не без оснований привыкла себя считать. Вчера в конторе Иренэ разговаривала с Мануэлем, а она, Ракель, сидела, как воды в рот набрав, и только одна мысль вертелась у нее в голове: под каким бы предлогом выскочить из кабинета и убежать без оглядки? Неизведанное до сих пор чувство поднималось в ее душе… Оно пугало ее, потому что было сильнее ее. Ракель не могла с этим справиться, она только понимала, что «это» – серьезно, и не воспринимала шутливого тона подруги. Может, впервые в жизни ей не хотелось делиться с Иренэ тем, что у нее на душе. Она боялась сглазить, спугнуть, и это был не суеверный азарт игрока, гоняющегося за удачей, а страх идущего за счастьем и обреченного дойти или умереть.
Вчера Иренэ буквально заставила их с Мануэлем поддерживать хоть какое-то подобие разговора.
– Что это ты такая молчаливая? – прикрикнула она на подругу. – Ты не хочешь поздороваться с Мануэлем?
– Здравствуйте… – тихо сказала Ракель.
– Здравствуйте, – сказал Мануэль. – Как поживаете?
– Как может поживать прекрасное, но одинокое создание? – пошутила Иренэ. – Ах, Мануэль, вы тоже… прекрасны и одиноки. Мне кажется, вам с Ракель надо договориться о встрече и сходить куда-нибудь вместе, пока нас с Хуаном Антонио тут не будет…
– Нет, Иренэ, – Мануэль старался не смотреть на Ракель. – Я слишком скучный человек и не думаю, чтобы Ракель хотелось со мной встретиться…
– А почему вы не дадите мне возможность самой это решить? – Ракель взглянула на Мануэля широко раскрытыми глазами, но чувстве у нее было такое, будто, крепко зажмурившись, она прыгает со скалы в море.
– Ракель права! – поддержала подругу Иренэ. – Она любит спокойных людей, вроде вас. Мы с ней совершенно не похожи. Уверена, вы с ней поладите.
Мануэль не успел ничего ответить, потому что в кабинет вошел Хуан Антонио.
– Какими судьбами? – он поцеловал Иренэ и кивнул Ракель и Мануэлю.
– Наконец-то… Где ты был? – спросила Иренэ.
– Если честно, то просто проспал. А что у вас тут за диспут?
– Мануэль и Ракель собираются встретиться, чтобы узнать друг друга получше… – объявила Иренэ.
– Я очень рад этому, – с улыбкой прокомментировал Хуан Антонио и подошел к Мануэлю. Тот пытался что-то возразить, но Хуан Антонио перебил его:
– Наконец-то ты решился, Мануэль! Уверен, с Ракель тебе будет здорово.
– Мне тоже… – заверила Ракель.
– А то вы тут совсем закиснете без нас в одиночестве… – вставила Иренэ, подмигивая Хуану Антонио.
– Ну конечно! – он понял, что от него требовалось, и дружески похлопал Мануэля по плечу – Молодец, брат!
– Ладно… мы пошли… – засобиралась Иренэ. – ты, Мануэль, потом договоришься с Ракель о встрече… Да, вот что, Ракель! Дай ему твой телефон, не бойся…
Словно во сне, Ракель вынула из сумочки свою визитную карточку и протянула ее Мануэлю.
– Но я… – начал Мануэль.
Хуан Антонио не дал ему договорить, выхватил карточку у Ракель и сунул Мануэлю в нагрудный карман пиджака.
– Вот так-то лучше! – подытожил он.
Сейчас, вспоминая эту сцену, Ракель испытывала особую признательность Иренэ. Конечно, Мануэль, может и не позвонить, но в любом случае расстояние между ними сократилось, а Ракель теперь была твердо уверена, что постарается свести это расстояние до минимума, чего бы ей это не стоило. Что-то подсказывало ей, что с Мануэлем она будет счастлива. Она не анализировала это предчувствие. Она просто была полна решимости бороться за свое счастье. Глядя на суетящуюся подругу, Ракель улыбалась, и Иренэ, в конце концов, обиделась, решив, что Ракель посмеивается над ее треволнениями. Они чуть было не поссорились, но тут снизу позвонил Хуан Антонио и сказал, что ждет их у машины. Иренэ засуетилась еще больше, и минут через десять они наконец спустились на улицу. Хуан Антонио рассерженно показал Иренэ на часы, давая понять, что они уже опаздывают. Иренэ быстро чмокнула Ракель в щеку и плюхнулась на заднее сидение. Хуан Антонио сел впереди рядом с Игнасио, и машина рванулась с места.
В аэропорту Хуан Антонио сильно нервничал. Иренэ объясняла это его возможной ссорой с дочерью перед отъездом. Уточнять она не решилась. Хуан Антонио, придравшись к тому, что она закопалась со сборами, теперь срывался на нее по малейшему поводу. Объявили, что вылет на Майами через час, а они еще не прошли регистрацию. Они шли к регистрационной стойке через зал ожидания, тщательно обходя чемоданы, выставленные в проходах между креслами, и стараясь разминуться с движущимися навстречу пассажирами, когда какая-то женщина, споткнувшись, упала в проходе прямо возле них. Хуан Антонио нагнулся, помогая ей подняться. Женщина оперлась о его руку, встала, но… Хуан Антонио не сразу отпустил ее. Пауза была совсем короткой, но опытный взгляд Иренэ тут же отметил ее. Женщина была невысокого роста, красива, но заметно старше Иренэ. Хуан Антонио снова нагнулся и поднял с пола уроненную женщиной сумочку. Взгляд его напугал Иренэ. Женщина взяла сумочку, тихо поблагодарила, но уйти не спешила и тоже внимательно, словно узнавая, смотрела на Хуана Антонио. Иренэ поначалу даже показалось, что, может, они знакомы, или были знакомы когда-то давно, но, по-видимому, это было не так. Какая-то рыжая бестия подлетела к ним, охая, хохоча и болтая без умолку, схватила под руку женщину, которой помог подняться Хуан Антонио, и потащила ее к выходу из зала ожидания. Хуан Антонио стоял, не двигаясь, и смотрел им вслед. Иренэ разозлилась и дернула его за рукав. Не хватало только, чтобы он пялился на всех встречных баб, как завороженный. Она знала, что он бабник, но не до такой же степени… В конце концов, она понимала, что его уже не переделаешь, и даже сознательно готова была закрыть глаза на некоторые не слишком ей приятные черты его натуры, но… при одном условии: если он женится на ней. Сначала она станет сеньорой Мендес Давила, а потом уже пусть Хуан Антонио делает, что хочет. Она найдет способ утешиться и не чувствовать себя покинутой…
Пройдя регистрацию, они зашли в кафе, заказали по чашке кофе, и тут Иренэ увидела, что за столиком недалеко от них расположилась веселая компания – двое мужчин и две женщины, но самое неприятное было то, что одной из этих женщин была та растяпа, что споткнулась недавно в зале ожидания. Хуан Антонио тоже сразу ее заметил и украдкой скосился на нее. Иренэ не выдержала:
– Что ты на нее уставился?
– На кого? – Хуан Антонио перевел взгляд на Иренэ и попытался улыбнуться.
– На эту женщину. Это ведь она упала, когда мы шли на регистрацию…
– Ни на кого я не уставился! – Хуан Антонио, вновь взглянул на соседний столик, но Иренэ, взяв его голову в ладони, повернула лицом к себе.
– Смотреть ты теперь должен только на меня, – назидательно сказала она. – Ведь у нас с тобой что-то вроде медового месяца.
За соседним столиком все это не осталось незамеченным.
– Он опять смотрит на тебя! – шепнула подруге Джина. – Я же вижу, Даниэла…
– Не выдумывай… – Даниэла сидела спиной к Хуану Антонио и не решилась обернуться.
Фелипе, раздражение которого все не проходило, насупился и проворчал:
– Если хотите, мы с Херардо можем и уйти… Чтобы вы могли спокойно кокетничать со всяким встречным и поперечным…
– Ты смотри! Они ревнуют! – восхитилась Джина.
Даниэла, улыбнувшись, погладила Фелипе по руке:
– Не обращай внимания на Джину. Она просто шутит…
– Представляю, как весело вы будете проводить время в этом круизе, – не успокаивался Фелипе.
– Конечно! – поддержала Джина.
– Пуститесь во все тяжкие!
– За кого ты нас принимаешь?!
– Я не принимаю, я констатирую…
– Грубиян!
Видя, что разговор принимает крутой оборот, Даниэла поднялась из-за стола. Херардо встал вслед за ней.
– Желаю тебе приятно отдохнуть, – улыбаясь сказал он.
– Спасибо, Херардо… – Они пошли к выходу, и вскоре Фелипе и Джина нагнали их.
– Поскучай тут без меня, Фелипе, – говорила Джина. – Кто знает, может, ты больше никогда меня не увидишь… Может, мне встретится на теплоходе красавчик-миллионер, который предложит мне руку и сердце… Уверяю тебя, я не буду особо раздумывать.
– Пришли мне приглашение на свадьбу… – недоверчиво ухмыльнулся Фелипе.
– Нет, ты видела, Даниэла! Он думает, я шучу!
По громкоговорителю объявили начало посадки на рейс до Майами. Даниэла заторопила Джину. Она поцеловала Фелипе и Херардо. То же сделала и Джина. Пассажиров попросили пройти на посадку, и обе женщины бросились в зал международных рейсов. Даниэла вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд и, обернувшись, увидела незнакомца, который помог ей подняться, когда она упала…
Невольно она замедлила шаг, и Джина, заметив это, остановилась. Увидев незнакомца, Джина приветливо поздоровалась с ним, не обращая внимания на его спутницу, которая буквально испепелила ее взглядом…
Даниэла не понимала, что с ней происходит. Она по инерции шла, куда было нужно, разговаривала с Джиной, но глаза ее постоянно скользили по сторонам в поисках его, незнакомца. Ничего в нем не было такого особенного. Да, симпатичный мужчина. Галантный кавалер, как можно было убедиться. Ну и что? Таких можно встретить немало. Вон Херардо тоже симпатичный и тоже галантный, к тому ж любит ее, Даниэлу, но все равно не способен пробудить в ней даже малейшего намека на чувство. А тут вдруг незнакомый мужчина случайно протягивает тебе руку, чтобы помочь подняться, ты касаешься его руки, и тебя пронизывает словно электрическим током. Ты не можешь отнять руку, не можешь уйти, а только стоишь и смотришь ему в глаза, будто в глаза твоей собственной судьбы, и он тоже смотрит на тебя и молчит, и мир вокруг вас становится чужд вам, и невидимая, неосязаемая связь устанавливается между вами, рождая в душе ощущение заговора…
Это и есть заговор, извечный заговор двоих против всего света, заговор, имя которому любовь. Даниэла еще боялась произнести это слово, но где-то в самом дальнем, укромном уголке ее души оно уже прозвучало, и некуда ей было от этого деться… Она понимала, что это глупо, невозможно, но все равно искала глазами незнакомца и по пути к самолету, и возле трапа.
Даниэла успокоилась и облегченно вздохнула, только когда, поднявшись в самолет, увидела его уже сидящим в салоне. Делая вид, что не обращает на него внимания, Даниэла прошла вместе с Дленной к указанным в билетах местам. Незнакомец со своей спутницей оказался позади них. Устроившись в кресле, Даниэла окончательно расслабилась, а когда турбины самолета взревели и весь он задрожал, готовясь взлететь, Даниэлу охватила какая-то беспричинная, безудержная радость… Ей хотелось кричать, петь, смеяться, перекрывая шум самолета, и эта волна возбуждения прошла только после того, как самолет взлетел, рев его турбин постепенно утих, сменившись ровным успокаивающим гулом, и все, сидящие в самолете, почувствовали, что они наконец в небе…
– В Майами, в Майами! – воскликнула Джина. – Вот уж позагораем! Только бы не обуглиться…
– Мы с тобой как две дурочки: все время смеемся… – улыбнулась Даниэла.
– Лучше смеяться, чем плакать.
– Это точно.
Джина наклонилась к подруге и слышным шепотом произнесла:
– Видела, кто сидит за нами?
– Тише ты! – шикнула Даниэла. – Вдруг услышат…
– Он что? Не нравится тебе?
– Нравится. Но он же с женой. Джина презрительно покачала головой.
– Это не жена. Не похожа она на жену… Она похожа на…
– Тише! Тише! – Даниэла, смеясь, закрыла Джине рот рукой…
– Твои новые знакомые все время смеются, как сумасшедшие, – саркастически прокомментировала Иренэ.
– Просто радуются жизни, – Хуан Антонио взглянул в иллюминатор.
– Меня они раздражают! Слава Богу, уже подлетаем!
Самолет начал снижаться над Майами, и через полчаса Иренэ и Хуан Антонио стояли перед зданием аэропорта в ожидании лимузина, который должны были за ними прислать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
– У тебя есть невеста? – неожиданно для самой себя спросила она.
– Есть, – Рамон кивнул и уставился в землю.
– Наверное, не одна?
– Нет… Одна…
– Она красивая?
– Мне кажется – да.
– Красивее меня?
Рамон поднял глаза и, уставившись на Сонию, по-мальчишески открыл рот. Сония без улыбки смотрела на него.
– Разве можно вас сравнивать? – наконец пробормотал Рамон. – Вы такая… изысканная, образованная… Вы…
– Старше ее? Ты это хотел сказать?
– Нет. Что вы… Простите меня, сеньора.
– Тебе не за что извиняться, Рамон, – Сония облокотилась о перила лестницы, ведущей из сада в дом. – Я знаю, что не молоденькая.
– Нет, сеньора, вы молодая и очень красивая…
– Я держу себя в форме. Не позволяю себе расслабляться.
– Да, сеньора, – Рамон бросил на нее один из своих осторожных взглядов и тут же отвел глаза.
Сония взяла его руки в свои и положила его ладони себе на талию.
– У меня такая же талия, как и в пятнадцать лет, – сказала она. – У меня упругая и нежная кожа… Мои губы свежи и… ждут поцелуя…
Она обняла Рамона, и губы их слились. Он вдруг испугался того, что делает, отпрянул, но Сония с улыбкой притянула к себе его голову и вновь прильнула к его губам…
Она вспоминала этот поцелуй, когда в день отъезда Хуана Антонио, приехала к нему попрощаться и забрать Монику на выходные.
– Ты все-таки решила не ехать в аэропорт? – спросила она у девочки.
Моника отрицательно покачала головой. Повернувшись к стоявшей тут же Марии, Сония сказала:
– Обещаю, что рано утром в понедельник я привезу Монику, чтобы вы смогли отвезти ее в школу.
– Хорошо, сеньора.
– Чемоданы в машине? – Хуан Антонио в последний раз оглядел гостиную.
– Да, сеньор, – ответила Мария. – Игнасио ждет вас.
– Ну, что ж, до свидания…
– Счастливого пути, – Сония поцеловала брата.
– Поручаю тебе свою принцессу, Сония, – Хуан Антонио присел на корточки возле дочери. – Моника, ты не обнимешь меня на прощание?
Моника покачала головой и сердито отвернулась.
– Ну-ну… Не дуйся, – Хуан Антонио притянул дочь к себе и шепнул: – Я буду очень-очень скучать по тебе и привезу тебе кучу подарков…
Через несколько минут он уже был в машине. Игнасио вел лимузин к дому Иренэ.
Иренэ все последние дни летала, как на крыльях. Еще бы! Она едет в круиз… бешено дорогой круиз, доступный только очень богатым людям! Едет с человеком, за которого скоро выйдет замуж! Конечно, Хуан Антонио не обещал сделать ей предложение именно во время круиза, но, по мнению Иренэ, сама логика событий вела к этому. К тому же она была уверена в себе. Она хорошо подготовилась к путешествию. В течение двух последних недель она со своей лучшей подругой Ракель совершала набеги на самые модные столичные магазины. И теперь для того, чтобы разместить все наряды, которые Иренэ берет с собой в этот десятидневный круиз, необходимо не меньше полудюжины вместительных чемоданов. Иренэ будет королевой круиза, а что не сумеет сделать ее красота, то довершат солнце и океан – Хуан Антонио будет окончательно сражен.
Утром в день отъезда Ракель зашла к Иренэ, чтобы помочь ей упаковаться. Когда последний чемодан был закрыт, Иренэ поручила служанке вынести вещи на улицу и оставить у подъезда под присмотром привратника.
– Хуан Антонио вот-вот должен подъехать, – бросила она подруге, оглядев комнату.
– Да присядь ты, – Ракель улыбалась. – Никогда не видела тебя такой взбудораженной…
– Ты же знаешь, что значит для меня это путешествие! – воскликнула Иренэ.
– Но ты сама говоришь, что все будет хорошо, что в успехе нет ни малейшего сомнения…
– Да, конечно, – Иренэ присела на краешек дивана и вздохнула. – Кстати, надеюсь тебе повезет с Мануэлем. Жаль будет, если к моему возвращению вы еще не будете помолвлены…
Ракель промолчала и отвела взгляд. Вчера, когда они с Иренэ зашли в контору к Хуану Антонио, там оказался Мануэль. Ракель и сама не понимала, почему при виде этого человека у нее пересыхало в горле, она терялась, ничего не могла сказать и, наверное, со стороны выглядела полнейшей дурой, а не привлекательной уверенной в себе женщиной, каковой не без оснований привыкла себя считать. Вчера в конторе Иренэ разговаривала с Мануэлем, а она, Ракель, сидела, как воды в рот набрав, и только одна мысль вертелась у нее в голове: под каким бы предлогом выскочить из кабинета и убежать без оглядки? Неизведанное до сих пор чувство поднималось в ее душе… Оно пугало ее, потому что было сильнее ее. Ракель не могла с этим справиться, она только понимала, что «это» – серьезно, и не воспринимала шутливого тона подруги. Может, впервые в жизни ей не хотелось делиться с Иренэ тем, что у нее на душе. Она боялась сглазить, спугнуть, и это был не суеверный азарт игрока, гоняющегося за удачей, а страх идущего за счастьем и обреченного дойти или умереть.
Вчера Иренэ буквально заставила их с Мануэлем поддерживать хоть какое-то подобие разговора.
– Что это ты такая молчаливая? – прикрикнула она на подругу. – Ты не хочешь поздороваться с Мануэлем?
– Здравствуйте… – тихо сказала Ракель.
– Здравствуйте, – сказал Мануэль. – Как поживаете?
– Как может поживать прекрасное, но одинокое создание? – пошутила Иренэ. – Ах, Мануэль, вы тоже… прекрасны и одиноки. Мне кажется, вам с Ракель надо договориться о встрече и сходить куда-нибудь вместе, пока нас с Хуаном Антонио тут не будет…
– Нет, Иренэ, – Мануэль старался не смотреть на Ракель. – Я слишком скучный человек и не думаю, чтобы Ракель хотелось со мной встретиться…
– А почему вы не дадите мне возможность самой это решить? – Ракель взглянула на Мануэля широко раскрытыми глазами, но чувстве у нее было такое, будто, крепко зажмурившись, она прыгает со скалы в море.
– Ракель права! – поддержала подругу Иренэ. – Она любит спокойных людей, вроде вас. Мы с ней совершенно не похожи. Уверена, вы с ней поладите.
Мануэль не успел ничего ответить, потому что в кабинет вошел Хуан Антонио.
– Какими судьбами? – он поцеловал Иренэ и кивнул Ракель и Мануэлю.
– Наконец-то… Где ты был? – спросила Иренэ.
– Если честно, то просто проспал. А что у вас тут за диспут?
– Мануэль и Ракель собираются встретиться, чтобы узнать друг друга получше… – объявила Иренэ.
– Я очень рад этому, – с улыбкой прокомментировал Хуан Антонио и подошел к Мануэлю. Тот пытался что-то возразить, но Хуан Антонио перебил его:
– Наконец-то ты решился, Мануэль! Уверен, с Ракель тебе будет здорово.
– Мне тоже… – заверила Ракель.
– А то вы тут совсем закиснете без нас в одиночестве… – вставила Иренэ, подмигивая Хуану Антонио.
– Ну конечно! – он понял, что от него требовалось, и дружески похлопал Мануэля по плечу – Молодец, брат!
– Ладно… мы пошли… – засобиралась Иренэ. – ты, Мануэль, потом договоришься с Ракель о встрече… Да, вот что, Ракель! Дай ему твой телефон, не бойся…
Словно во сне, Ракель вынула из сумочки свою визитную карточку и протянула ее Мануэлю.
– Но я… – начал Мануэль.
Хуан Антонио не дал ему договорить, выхватил карточку у Ракель и сунул Мануэлю в нагрудный карман пиджака.
– Вот так-то лучше! – подытожил он.
Сейчас, вспоминая эту сцену, Ракель испытывала особую признательность Иренэ. Конечно, Мануэль, может и не позвонить, но в любом случае расстояние между ними сократилось, а Ракель теперь была твердо уверена, что постарается свести это расстояние до минимума, чего бы ей это не стоило. Что-то подсказывало ей, что с Мануэлем она будет счастлива. Она не анализировала это предчувствие. Она просто была полна решимости бороться за свое счастье. Глядя на суетящуюся подругу, Ракель улыбалась, и Иренэ, в конце концов, обиделась, решив, что Ракель посмеивается над ее треволнениями. Они чуть было не поссорились, но тут снизу позвонил Хуан Антонио и сказал, что ждет их у машины. Иренэ засуетилась еще больше, и минут через десять они наконец спустились на улицу. Хуан Антонио рассерженно показал Иренэ на часы, давая понять, что они уже опаздывают. Иренэ быстро чмокнула Ракель в щеку и плюхнулась на заднее сидение. Хуан Антонио сел впереди рядом с Игнасио, и машина рванулась с места.
В аэропорту Хуан Антонио сильно нервничал. Иренэ объясняла это его возможной ссорой с дочерью перед отъездом. Уточнять она не решилась. Хуан Антонио, придравшись к тому, что она закопалась со сборами, теперь срывался на нее по малейшему поводу. Объявили, что вылет на Майами через час, а они еще не прошли регистрацию. Они шли к регистрационной стойке через зал ожидания, тщательно обходя чемоданы, выставленные в проходах между креслами, и стараясь разминуться с движущимися навстречу пассажирами, когда какая-то женщина, споткнувшись, упала в проходе прямо возле них. Хуан Антонио нагнулся, помогая ей подняться. Женщина оперлась о его руку, встала, но… Хуан Антонио не сразу отпустил ее. Пауза была совсем короткой, но опытный взгляд Иренэ тут же отметил ее. Женщина была невысокого роста, красива, но заметно старше Иренэ. Хуан Антонио снова нагнулся и поднял с пола уроненную женщиной сумочку. Взгляд его напугал Иренэ. Женщина взяла сумочку, тихо поблагодарила, но уйти не спешила и тоже внимательно, словно узнавая, смотрела на Хуана Антонио. Иренэ поначалу даже показалось, что, может, они знакомы, или были знакомы когда-то давно, но, по-видимому, это было не так. Какая-то рыжая бестия подлетела к ним, охая, хохоча и болтая без умолку, схватила под руку женщину, которой помог подняться Хуан Антонио, и потащила ее к выходу из зала ожидания. Хуан Антонио стоял, не двигаясь, и смотрел им вслед. Иренэ разозлилась и дернула его за рукав. Не хватало только, чтобы он пялился на всех встречных баб, как завороженный. Она знала, что он бабник, но не до такой же степени… В конце концов, она понимала, что его уже не переделаешь, и даже сознательно готова была закрыть глаза на некоторые не слишком ей приятные черты его натуры, но… при одном условии: если он женится на ней. Сначала она станет сеньорой Мендес Давила, а потом уже пусть Хуан Антонио делает, что хочет. Она найдет способ утешиться и не чувствовать себя покинутой…
Пройдя регистрацию, они зашли в кафе, заказали по чашке кофе, и тут Иренэ увидела, что за столиком недалеко от них расположилась веселая компания – двое мужчин и две женщины, но самое неприятное было то, что одной из этих женщин была та растяпа, что споткнулась недавно в зале ожидания. Хуан Антонио тоже сразу ее заметил и украдкой скосился на нее. Иренэ не выдержала:
– Что ты на нее уставился?
– На кого? – Хуан Антонио перевел взгляд на Иренэ и попытался улыбнуться.
– На эту женщину. Это ведь она упала, когда мы шли на регистрацию…
– Ни на кого я не уставился! – Хуан Антонио, вновь взглянул на соседний столик, но Иренэ, взяв его голову в ладони, повернула лицом к себе.
– Смотреть ты теперь должен только на меня, – назидательно сказала она. – Ведь у нас с тобой что-то вроде медового месяца.
За соседним столиком все это не осталось незамеченным.
– Он опять смотрит на тебя! – шепнула подруге Джина. – Я же вижу, Даниэла…
– Не выдумывай… – Даниэла сидела спиной к Хуану Антонио и не решилась обернуться.
Фелипе, раздражение которого все не проходило, насупился и проворчал:
– Если хотите, мы с Херардо можем и уйти… Чтобы вы могли спокойно кокетничать со всяким встречным и поперечным…
– Ты смотри! Они ревнуют! – восхитилась Джина.
Даниэла, улыбнувшись, погладила Фелипе по руке:
– Не обращай внимания на Джину. Она просто шутит…
– Представляю, как весело вы будете проводить время в этом круизе, – не успокаивался Фелипе.
– Конечно! – поддержала Джина.
– Пуститесь во все тяжкие!
– За кого ты нас принимаешь?!
– Я не принимаю, я констатирую…
– Грубиян!
Видя, что разговор принимает крутой оборот, Даниэла поднялась из-за стола. Херардо встал вслед за ней.
– Желаю тебе приятно отдохнуть, – улыбаясь сказал он.
– Спасибо, Херардо… – Они пошли к выходу, и вскоре Фелипе и Джина нагнали их.
– Поскучай тут без меня, Фелипе, – говорила Джина. – Кто знает, может, ты больше никогда меня не увидишь… Может, мне встретится на теплоходе красавчик-миллионер, который предложит мне руку и сердце… Уверяю тебя, я не буду особо раздумывать.
– Пришли мне приглашение на свадьбу… – недоверчиво ухмыльнулся Фелипе.
– Нет, ты видела, Даниэла! Он думает, я шучу!
По громкоговорителю объявили начало посадки на рейс до Майами. Даниэла заторопила Джину. Она поцеловала Фелипе и Херардо. То же сделала и Джина. Пассажиров попросили пройти на посадку, и обе женщины бросились в зал международных рейсов. Даниэла вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд и, обернувшись, увидела незнакомца, который помог ей подняться, когда она упала…
Невольно она замедлила шаг, и Джина, заметив это, остановилась. Увидев незнакомца, Джина приветливо поздоровалась с ним, не обращая внимания на его спутницу, которая буквально испепелила ее взглядом…
Даниэла не понимала, что с ней происходит. Она по инерции шла, куда было нужно, разговаривала с Джиной, но глаза ее постоянно скользили по сторонам в поисках его, незнакомца. Ничего в нем не было такого особенного. Да, симпатичный мужчина. Галантный кавалер, как можно было убедиться. Ну и что? Таких можно встретить немало. Вон Херардо тоже симпатичный и тоже галантный, к тому ж любит ее, Даниэлу, но все равно не способен пробудить в ней даже малейшего намека на чувство. А тут вдруг незнакомый мужчина случайно протягивает тебе руку, чтобы помочь подняться, ты касаешься его руки, и тебя пронизывает словно электрическим током. Ты не можешь отнять руку, не можешь уйти, а только стоишь и смотришь ему в глаза, будто в глаза твоей собственной судьбы, и он тоже смотрит на тебя и молчит, и мир вокруг вас становится чужд вам, и невидимая, неосязаемая связь устанавливается между вами, рождая в душе ощущение заговора…
Это и есть заговор, извечный заговор двоих против всего света, заговор, имя которому любовь. Даниэла еще боялась произнести это слово, но где-то в самом дальнем, укромном уголке ее души оно уже прозвучало, и некуда ей было от этого деться… Она понимала, что это глупо, невозможно, но все равно искала глазами незнакомца и по пути к самолету, и возле трапа.
Даниэла успокоилась и облегченно вздохнула, только когда, поднявшись в самолет, увидела его уже сидящим в салоне. Делая вид, что не обращает на него внимания, Даниэла прошла вместе с Дленной к указанным в билетах местам. Незнакомец со своей спутницей оказался позади них. Устроившись в кресле, Даниэла окончательно расслабилась, а когда турбины самолета взревели и весь он задрожал, готовясь взлететь, Даниэлу охватила какая-то беспричинная, безудержная радость… Ей хотелось кричать, петь, смеяться, перекрывая шум самолета, и эта волна возбуждения прошла только после того, как самолет взлетел, рев его турбин постепенно утих, сменившись ровным успокаивающим гулом, и все, сидящие в самолете, почувствовали, что они наконец в небе…
– В Майами, в Майами! – воскликнула Джина. – Вот уж позагораем! Только бы не обуглиться…
– Мы с тобой как две дурочки: все время смеемся… – улыбнулась Даниэла.
– Лучше смеяться, чем плакать.
– Это точно.
Джина наклонилась к подруге и слышным шепотом произнесла:
– Видела, кто сидит за нами?
– Тише ты! – шикнула Даниэла. – Вдруг услышат…
– Он что? Не нравится тебе?
– Нравится. Но он же с женой. Джина презрительно покачала головой.
– Это не жена. Не похожа она на жену… Она похожа на…
– Тише! Тише! – Даниэла, смеясь, закрыла Джине рот рукой…
– Твои новые знакомые все время смеются, как сумасшедшие, – саркастически прокомментировала Иренэ.
– Просто радуются жизни, – Хуан Антонио взглянул в иллюминатор.
– Меня они раздражают! Слава Богу, уже подлетаем!
Самолет начал снижаться над Майами, и через полчаса Иренэ и Хуан Антонио стояли перед зданием аэропорта в ожидании лимузина, который должны были за ними прислать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49