Карн то и дело напоминал себе, что такое
разрешение было дано только потому, что ни один Дом не согласится кормить
зимой лишних людей, если эти люди не будут сражаться за этот Дом. Без
такого обещания Трев попросту выгнал бы две сотни людей, несмотря на
сильный мороз и суровые бури, свирепствующие в ухле. Он думал над этой
проблемой каждый день, когда после военных учений снова и снова
просматривал списки людей и запасов, необходимых, чтобы выдержать осаду.
Каждый раз, просматривая эти списки, Карн искал офицера, который мог бы
заменить генерала Шенна. Однако ни у кого не было такого большого опыта,
как у генерала. Ни у кого. Каждый раз, натыкаясь на этот вопрос, Карн
приходил в замешательство, понимая, что именно он как Глава Дома будет
вынужден возглавить сражение против Харлана, будучи совершенно неопытным и
вооруженным лишь книжными знаниями. Мысль эта страшила его. Он уже сделал
кое-что по-своему. Карн вспомнил Ферму-3 и взбунтовавшихся вассалов.
Гхарры обвинили Карна в трусости. Он стал терять своих сторонников. Потеря
Джастина явилась для него настоящим бедствием, исправить которое можно
было лишь решительной победой над Харланом.
Кроме того, существовала большая вероятность того, что поскольку
Астен Харлан умер, Совет Оттепели мог положить конец опеке Харланов.
Причем, учитывая, что большинство в Совете составляют союзники Харлана,
скорее всего так и произойдет. Совет может также решить заменить регента у
Халареков и поставить кого-нибудь другого вместо Ларги. Он может также
отстранить Карна от управления замком и назначить кого-то другого просто
потому, что Карн достигнет совершеннолетия только через месяц после того,
как соберется Совет.
Карн жил с постоянным чувством надвигающейся беды. Для остальных
членов семьи зима прошла как обычно: составление описей имущества,
еженедельные походы в часовню на службы Первого Дня, разговоры по
видеофону с друзьями и вассалами, чтение и игры. До середины курта Иджил
все время нервничал из-за вынужденного безделья.
- Как вы только это выдерживаете, - уныло спрашивал он Карна, сидя с
ним в библиотеке, - все вокруг только и делают, что играют, болтают и
сплетничают.
Иджил задумчиво посмотрел на Ника и Кит.
- У Ника теперь появилось увлечение.
- Это всего лишь детская любовь. Они перерастут ее.
- Гм... - произнес Иджил. Он встал и выпрямился. - Я хочу что-то
делать, Карн. Дома мы ходили на лыжах, катались по льду на парусных
санях...
- Дома, - фыркнул Карн, - у вас не бывает таких сильных бурь и
холодов. Здесь ты бы превратился в ледышку. Никто не выходит наружу, когда
стоит месяц курт, даже при крайней необходимости. Нам очень повезло, что
после крушения флиттера Роула вернулись все спасатели.
- Я хочу что-то делать своими руками, Карн. Я просто не нахожу себе
места.
Карн задумчиво посмотрел на своего друга, прикусив губу.
- Ты когда-то написал для меня портрет Надии и нарисовал усаженную
деревьями аллею перед Академией. Эту картину я брал с собой на
"Альдефару". Нарисуй мне что-нибудь на стене напротив моей кровати, чтобы
я, глядя на эту картину, вспоминал о тебе, когда ты вернешься домой. В
ремесленных мастерских в Онтаре ты найдешь все необходимые тебе материалы.
Иджил тут же бросился к дверям, на бегу коснувшись плеча Карна.
- Спасибо, брат. Теперь я, кажется, смогу найти себе место до
наступления Оттепели.
- Ты найдешь дорогу? - крикнул Карн уже вслед ему.
- Ты же знаешь меня. Я могу найти дорогу даже в лабиринте с
завязанными глазами.
Карн улыбнулся. Это была правда: Иджил прекрасно ориентировался,
чувствуя направление.
Иджил немедленно взялся за осуществление своих новых планов.
- Хеймдал у ворот Аасгарда вечером, пейзаж с планеты Болдер, -
говорил он всем, кто спрашивал и не спрашивал, что он делает, долго и
подробно описывая будущую картину.
Восьмого немба Гильдия передала сообщение для всех членов Мирового
Совета о том, что ею и чиновниками Патрульной службы завершено
расследование по делу "Альдефары", что суд уже начался и должен
завершиться к 1 вердейну, за десять дней до Совета Оттепели. Халареки, так
же как и все население Старкера-4, собрались перед экраном, чтобы
послушать сообщение.
- Почему это заняло у них так много времени, Карн? - спросила Кит,
когда закончили передавать это объявление и контора Первого Купца исчезла
с экрана.
- Ближайший к Старкеру Патрульный корабль находился на расстоянии
трех недель пути. Когда он прибыл, понадобилось время, чтобы опросить
экипаж и трех оставшихся в живых пассажиров, собрать вместе и
проанализировать все свидетельские показания и улики. Затем Патрульной
службе нужно было собрать равный по положению состав жюри и провести суд
через мониторы. Тем временем кто-нибудь из Гильдии или Патрульной службы
должен был успокаивать правительства, защищающие права
пассажиров-свидетелей, объясняя им, почему их свободных граждан не
отпускают по своим делам, а держат под арестом. Судебный процесс - очень
дорогое мероприятие и, возможно, Гильдии пришлось занять деньги в другом
секторе Гильдии. В Федерации такие длительные судебные разбирательства
оплачивает общее правительство. Здесь же Гильдия должна платить деньги из
своей прибыли, что совсем не радует ее директоров.
Карн в задумчивости смотрел на пустой экран. Он все больше и больше
погружался в себя, размышляя о том, какие последствия будет иметь суд для
Халареков и всего Старкера-4. Карн продолжал разговаривать с Кит, не
отрывая глаз от экрана.
- Сегодня Первый Купец сказал мне, что с этого дня Гильдия больше не
будет заниматься перевозками пассажиров куда бы то ни было. Теперь мы не
сможем выбраться из нашей системы. Никаких увеселительных путешествий
больше не будет. - Карн прерывисто вздохнул и с горечью произнес: - Теперь
все другие планеты узнают, что Черные Корабли занимаются похищением людей,
терроризмом и иногда даже идут на убийство... Господи! Гильдия защищает
свои доходы ценой Старкера-4! Если никто больше не сможет посетить другие
планеты, объединенные в Федерацию, то Старкер прекратит свое развитие,
погрязнет в своих традициях и варварстве!
Кит, стараясь утешить, протянула к нему руку, но Карн оттолкнул ее и
бросился вон из комнаты. Много позже Кит снова нашла его сидящим на своей
кровати, скрестив ноги. Карн разглядывал нарисованную уже картину: Хеймдал
сидел на краю радуги, играя на своем рожке, а высоко над Джотунгеймскими
горами сгрудились черные грозовые облака.
- До сих пор, Кит, я не осознавал, что именно так и смотрю на наш
мир. Я ненавижу в нем жестокость и бессмысленные традиции, которые
соблюдаются лишь потому, что так было всегда. Если Гильдия совсем отрежет
нас от других миров, а Свободные граждане будут держаться особняком, то
власть на Старкере-4 захватят силы тьмы.
Карн посмотрел на свои руки и сложил их на коленях.
- Еще не все потеряно, Карн, - почти прошептала Кит.
Он пошевелил мышцами спины.
- А разве нет? Мне повезло, когда в меня стреляли из лучемета. В
следующий раз...
Кит обняла Карна и крепко прижала к себе.
- О Карн, я не хочу тебя терять!
Карн погладил ее мягкие каштановые волосы.
- Это путь, по которому идет наша планета, - ты сама сказала мне так
несколько месяцев назад. Сколько Лхарров прожили более тридцати зим?
- Четверо.
- А более сорока?
- Один.
- Нужно смотреть правде в лицо, Кит, а это трудно, ох, как трудно!
Карн обхватил Кит руками и зарылся лицом в ее теплые волосы,
чувствуя, как ее слезы падают ему на шею.
- Я люблю жизнь и люблю мою семью. Я хочу иметь детей и внуков. Я
хочу дожить до старости. О Кит, как я хотел остаться на Болдере!
После долгого молчания Карн поднял голову, отстранил от себя Кит и
посмотрел ей в глаза.
- Я не хотел говорить это тебе, Кит. Я никому больше об этом не
говорил.
Кит опять уткнулась лицом ему в шею и крепко прижалась к нему. Они
все еще продолжали так сидеть, когда за дверью послышался голос Гарета:
- Председатель Совета де Ври требует, чтобы вы подошли к экрану,
милорд.
- Нельзя ли подождать?
- Нет, лорд. Он требует вас немедленно. Совет принял какое-то
постановление.
Карн отодвинулся от Кит, вытер слезы у нее на щеках, поцеловал ее и
встал. Он переодел влажный и помятый мундир. Затем сказал Кит:
- Ты можешь здесь остаться и привести себя в порядок.
В комнате с трехмерным видеофоном Карна уже ждали Ларга, Орконан,
Вейсман и генерал Шенн.
Председатель де Ври поднял глаза от каких-то бумаг, которые он читал,
и посмотрел с экрана на Карна.
- А, Халарек. Вы выглядите уже вполне здоровым.
- Да, милорд. Так что же Совет хочет от меня?
- Существует закон, по которому Дом, который собирается начать осаду
другого Дома, дает сорок дней на то, чтобы все, кто не имеет отношения к
этому спору, и мирное население, не участвующее в боевых действиях, могли
покинуть осаждаемый район, - де Ври прокашлялся. - Граф Кингсленд, как
опекун Дома Харланов, объявляет осаду замка и города Онтар, Владений
Халареков, которая начнется через сорок дней или 8 керенстена нового года.
- Никто не сможет покинуть замок до 20 керенстена! Вы же знаете,
какая обычно погода во время Оттепели, милорд!
- Извините, Халарек. В законе ничего не сказано об отсрочке,
связанной с плохой погодой. Кингсленд и Харлан выполнили требование
закона. Готовьтесь к осаде.
Де Ври резко прервал связь, и его изображение исчезло с экрана.

12
Карн ошеломленно смотрел на экран.
- Как мог Совет позволить это? - шептал он. - Все это соответствует
закону. Они же уничтожат всю мою семью, если никто не сможет выйти отсюда.
Техник, соедините меня с Кингслендом.
Карн стоял перед пустым креслом Ларги, напряженно ожидая, когда снова
загорится экран. Через несколько минут на нем появилось изображение:
комната была пуста. Еще через некоторое время в нее вошел худой человек с
резкими чертами лица. Ему было немногим более двадцати зим. Он холодно
посмотрел на Карна.
- Вы хотели меня видеть, Халарек?
- Я хотел видеть графа Кингсленда.
- С моим отцом произошел несчастный случай в конце курта. У вас дело
к Кингслендам или к моему отцу?
Карна охватила паника. Но он смог овладеть собой и не показать вида.
Это был совсем не тот человек, которого Карн надеялся уговорить отложить
осаду до 20 керенстена. От такого человека нечего было ждать
справедливости. У него было грубое, волевое, энергичное лицо. Карн вдруг
понял, как Харлану удалось получить согласие на осаду у своего опекуна. В
результате "несчастного случая" к власти пришел более уступчивый человек.
Усилием воли Карн остановил дрожь в своих руках и отдал честь новому лорду
Кингсленду.
- Мир вашему дому, милорд.
- Какое у вас ко мне дело? - новый лорд остановил на Карне свой
тяжелый, недружелюбный взгляд.
Карн несколько приободрился.
- Я прошу дать мне время, чтобы мирное население успело покинуть
замок..
- У вас есть время. У вас есть законные сорок дней, Халарек.
Негодование и гнев боролись в Карне с академической подготовкой.
Наконец академическая подготовка взяла верх. Карн глубоко вздохнул и
сказал ровным голосом:
- Вы же знаете не хуже меня, что опасно отправляться в полет до 20
керенстена.
- Не опасней, чем в середине ухла, когда ваши вассалы вынуждены были
послать к вам своих заложников, - Кингсленд сделал паузу, чтобы значение
его слов лучше дошло до Карна, - вы все еще недовольны выбранным временем,
милорд?
Голос Кингсленда был ровным и очень-очень вежливым.
Лицо Карна осталось неподвижным, не выразив гнева и отчаяния, которые
овладели им.
- Приношу свои соболезнования в связи с безвременной кончиной вашего
отца, - сказал он тихо и отключил связь.
Карн сделал рукой знак техникам, стоявшим за дверью, и медленно
опустился на кресло Ларги. Ингольд Кингсленд объединился с Харланом,
возможно, ускорил смерть графа Неллиса, чтобы новый опекун дал согласие на
осаду, чего никогда бы не сделал старый граф, особенно в начале
керенстена. Итак, предыдущие проблемы еще не решены, а уже появилась
новая. Осада означала, что Карн больше не мог откладывать решение,
касающееся генерала Шенна. Разгар битвы или осада - не время для смены
командования войсками. Не хватает еще, чтобы генерал и офицеры отказались
выполнять приказы. Карн сжал губы. Он должен немедленно что-то решить.
Карн собрал генеральный штаб в Большом Зале. В ожидании прихода
офицеров он шагал взад-вперед у Кафедры, ероша волосы и размышляя, как ему
выявить неверных офицеров. Остальных же офицеров он должен заставить
выполнять его приказы. За сотником Ротом и его Спасателями в Зал вошли
сотник Винтер и пять подчиненных ему командиров отрядов. Следом за ними
шли и остальные. Карн увидел их напряженные, ожидающие лица и резко
сказал:
- Харлан объявил об осаде, которая начнется восьмого керенстена, -
Карн подождал, пока стихнут возгласы удивления и возмущения. - У нас есть
сорок дней, чтобы проверить наши запасы еды, оружия и боеприпасов укрепить
наши позиции на поверхности, если это возможно, а также как можно скорее
подготовиться к эвакуации членов Семьи в их малые владения.
- Осада действительно назначена на восьмое керенстена? - спросил
Карна стоявший впереди офицер.
- Да. Сейчас мы должны выработать план подготовки к осаде и эвакуации
членов семьи, эвакуации, которую провести будет крайне сложно, если не
невозможно. Вы слышали клятву Харлана. Теперь он собирается таким образом
уничтожить наш Дом.
Встал генерал Шенн.
- Извините меня, молодой лорд, но я не думаю, что нам потребуется
кого-то эвакуировать. Здесь мы абсолютно неуязвимы. Мы можем...
- Я не интересовался ничьим мнением об эвакуации Семьи, генерал, -
резко прервал его Карн. - Я думаю о том, что нам предстоит, еще с нарна.
Во время Оттепели наш Дом может быть разрушен в результате длительной
осады. Наши запасы на исходе, а к началу керенстена, когда грузовые
флайеры Гильдии смогут доставить новые грузы, их будет еще меньше. Однако
к тому времени Харлан уже начнет осаду. Вы думаете, он не отключит наши
грузовые лифты и не заблокирует лестницы, чтобы мы не могли получить эти
грузы?
Генерал Шенн почувствовал себя оскорбленным в лучших чувствах.
- Молодой человек, я командовал сражениями на боевом поле, когда вы
еще пешком под стол ходили!
В толпе офицеров послышался тихий ропот.
Карн так сурово посмотрел на генерала, что на лице у того выступил
пот.
- Неповиновение - всегда серьезный проступок, генерал, - тихо сказал
Карн, - но когда Дом подвергается нападению, это уже измена.
Генерал побледнел, но потом снова овладел собой. Всем своим видом он
как будто говорил: "В конце концов, это всего лишь третий сын Трева". Он
повернулся к другим офицерам.
- Итак, как мы будем действовать? Если мы оставим ворота стартовой
площадки открытыми, даже если будет прекращена подача энергии, враг не
сможет...
- Генерал Шенн, - прервал его Карн обманчиво спокойным голосом, -
назовите мне ваших любимых офицеров в штабе.
После недолгого замешательства генерал перечислил дюжину фамилий.
Карн подозвал к себе сотников Рота, Винтера и Мартина.
- Отберите в этой комнате верных людей, найдите двенадцать
перечисленных офицеров, заключите их под стражу и не освобождайте до конца
осады. Генерал Шенн тоже будет заключен под стражу, и он будет содержаться
в отдельной камере до тех пор, пока я не решу, что с ним делать.
Сотники немедленно стали оправдываться.
- Что я сделал, мой повелитель?
Генерал Шенн выглядел искренне изумленным.
- Вы обращаетесь со мной так, как будто я еще мальчишка, генерал,
мальчишка, каким считал меня мой отец. Я - Лхарр, и я управляю своим
Домом. После вашей попытки взять власть в свои руки вы лишаетесь звания
офицера.
Карн сорвал с мундира Шенна генеральские знаки отличия.
- Мой отец в таком случае наверняка взял бы станнер и убил бы вас
прямо здесь.
Карн резко кивнул Винтеру:
- Уведите его.
В комнате легким ветерком пронесся шепот удивления и быстро замер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27