Здесь выложена электронная книга Красильня Идзумия автора по имени Киносита Мокутаро. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Киносита Мокутаро - Красильня Идзумия.
Размер архива с книгой Красильня Идзумия равняется 66.12 KB
Красильня Идзумия - Киносита Мокутаро => скачать бесплатную электронную книгу
Мокутаро Киносита: «Красильня Идзумия»
Мокутаро Киносита
Красильня Идзумия
Японская драматургия – 2
OCR Busya
««Японская драматургия»»: Искусство; Москва; 1988
Аннотация В сборник входят впервые издаваемые в русском переводе произведения японских драматургов, созданные в период с 1890-х до середины 1930-х гг. Эти пьесы относятся к так называемому театру сингэки – театру новой драмы, возникшему в Японии под влиянием европейской драматургии.«Красильня Идзумия – прямой отклик на реальные события, потрясшие всю прогрессивно мыслящую японскую интеллигенцию. В 1910 году был арестован выдающийся социалист Котоку Сюсуй и группа его единомышленников, а в январе 1911 года он и одиннадцать его товарищей были приговорены к казни через повешение (остальные тринадцать человек отправлены на каторгу) по сфабрикованному полицией обвинению о готовившемся покушении на «священную императорскую особу». Излишне говорить, что «Красильня Идзумия», напечатанная в журнале «Плеяды» спустя всего лишь два месяца после казни Котоку, никогда не шла на сцене, хотя сам Мокутаро Киносита впоследствии утверждал, что его единственной целью при написании пьесы было передать настроение тихой предновогодней ночи, когда густой снегопад подчеркивает мирную тишину и уют старинного провинциального торгового дома, так резко контрастирующий с тревогами его обитателей. И все же, каковы бы ни были субъективные намерения автора, «Красильня Идзумия» может считаться первой попыткой национальной драматургии вынести на подмостки нового театра социальную проблематику Японии своего времени. Мокутаро КиноситаКрасильня Идзумия ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА О-ТОСЭ – пожилая женщина, хозяйка красильни, 52 лет. Худая, высокая, немногословная. Одета в несколько яркое, не по возрасту, старомодное кимоно из ткани «цумуги». Ткань «цумуги» – шелковая ткань типа чесучи.
Прическа «марумагэ», Прическа «марумагэ» – повседневная прическа, которую носили только замужние женщины.
брови выбриты, зубы вычернены. В феодальной Японии замужние женщины выбривали брови и покрывали зубы специальной черной краской. Обычай этот сохранялся еще сравнительно долго после буржуазной революции (1868), особенно в провинциальной, мещанской среде. Все эти детали призваны подчеркнуть старинный, веками сложившийся уклад торгового дома Идзумия.
О-СОНО – младшая дочь О-Тосэ, 19 лет. Мала ростом и толстовата. Воспитана в послушании. Выражение лица несколько досадливое. Волосы убраны в прическу «хисаси». …прическу «хисаси» – один из многочисленных вариантов довольно сложных причесок, которые носили незамужние девушки.
Одета в новое скромное кимоно.О-КЭН – племянница О-Тосэ, 26 лет. Маленького роста. Одета со вкусом в кимоно, подходящее к случаю. Волосы убраны, не без кокетства, в прическу «марумагэ». По природе веселая, хотя и склонна к сентиментальности.О-САЙ – сестра О-Тосэ, 46 лет. Дородная, добродушная. Одета в старомодное, не новое хаори Хаори – короткое, до колен, кимоно, которое надевается при выходе на улицу или в случае сугубо официальных визитов.
с мелким рисунком.ТОКУБЭЙ – муж О-Тосэ, за 60 лет. Голова наполовину седая. Без усов и бороды. Внешне совсем не похож на лавочника. Поверх ночного халата наброшено хаори на толстой подкладке.СЭЙЭМОН – 47 лет, одет в дорожный костюм. На нем черное пальто-крылатка, на голове капюшон того же цвета. На ногах забрызганные грязью соломенные сандалии.КОИТИ – сын О-Тосэ, 29 лет, худой, высокий, лицо бледное, глаза ввалились, редкая борода. Одет как шахтер. Кажется, будто он явился совсем из другого мира, совершенно чуждого этому дому.МАЦУДЗИРО – работник красильни.
Занавес открывается под звуки мелодии «гидаю-буси». «Гидаю» – вид драматического сказа классического японского театра и старинной эстрады; идет под аккомпанемент музыки, исполняемой на трехструнном инструменте сямисэне; «буси» – мелодия. Этот музыкальный фон также призван подчеркнуть старинную атмосферу дома Идзумия.
На сцене – красильня Идзумия. Справа – лавка, пол приподнят над землей; слева – мастерская, где врыто множество чанов с краской. Между этими двумя помещениями – узкий двор, ведущий внутрь дома. Вход туда занавешен традиционным коротким занавесом «норэн». Над входом в торговые заведения было принято вешать короткий, разрезанный в двух местах занавес с изображением знака торгового дома.
На занавесе нарисован большой торговый знак – «Идзумия». Пара раздвижных бумажных перегородок, вставленных в специальную тонкую раму, выходит во двор. Мастерская освещена электрической лампочкой. На бамбуковых шестах, переброшенных над чанами, висят окрашенные нитки. В глубине видны стена и ниша, куда задвигают ставни. С левой стороны сцены вход, закрытый занавесом «норэн». В углу надпись «Идзуми», пониже: «Красим всевозможные вещи». В лавке к стене приставлена красная лакированная доска, на ней золотом выведено: «Красим не хуже, чем в Киото». В глубине – полки, между ними – вход в дом, закрытый раздвижной перегородкой. Перед полками – конторка. Над ней висит электрическая лампа. На столбе, подпирающем потолок, – часы. На домашней божнице – светильник и новогодние ритуальные украшения. Канун Нового года, десятый час вечера. На улице тихо, спокойно, только время от времени слышно, как с крыш домов падает снег. Иногда доносится шум: в соседней кузнице работают даже в такой поздний час. В лавке собрались четыре женщины: О-Тосэ, О-Сай, О-Кэн, О-Соно. Они беседуют у бронзовой жаровни. Рядом – чайная утварь, поднос со сладостями, перед каждой – тарелка с новогодними праздничными рисовыми колобками. Праздничные рисовые колобки – непременное угощение по случаю наступления Нового года.
О-Кэн только что закончила играть на сямисэне. Непринужденно засмеялась. О-Соно сидит за конторкой, скромно сложив руки на коленях. Работник Мацудзиро снимает с бамбуковых шестов окрашенные нитки, стряхивает с них воду, считает связки. О-Кэн. Вот и все! А дальше ничего не помню.О-Сай (несколько беспокойно). Ах, ах, ах! Замечательно!.. Ну, я пойду. Нельзя мне долго рассиживаться. Все же ты молодец, что так хорошо научилась играть на сямисэне. В твоем возрасте такое нелегко запомнить! (Встает.) О-Кэн. Ну что вы, тетушка! Куда вы торопитесь? Вот если бы я с детства обучалась, было бы лучше. Вы все-таки уходите?О-Сай. Даже не знаю, сколько раз за мной присылали… И у вас я уже без малого час. Наверное, и новогоднюю лотерею пропустила. Пойду. Ну, сестра, прощай! Если рано освобожусь, то на обратном пути опять забегу. О-Кэн-сан, ты тоже заглядывай ко мне в гости.О-Тосэ. Приходи еще! О-Соно, проводи!О-Соно (выходит во двор, зажигает огонь в бумажном фонаре, висящем на перилах галереи). Хорошо!.. До свидания, тетушка!О-Сай (надевает на голову черный муслиновый капюшон, закрывающий все лицо, кроме глаз, берет зонтик из промасленной бумаги, В старину зонтики изготовлялись не из ткани, а из плотной промасленной бумаги и служили защитой в равной степени как от дождя, так и от снега. Капюшон, надевавшийся на довольно сложную и «объемную» женскую прическу, также служил защитой от снега и холода в зимнее время.
стоящий у входа). Да, спасибо, О-Соно-сан. Запри за мной. О-Соно открывает входную дверь. О, да на улице совсем светло! Как лунной ночью. Хотя и говорят, что «при луне, да с фонарем – прослывешь мотовкой…». А сейчас ведь не от луны, а от снега светло, так что лучше уж пойду с фонарем… Ну, сестра, прощай… О-Кэн-сан, до свидания… Ох! Какие у вас новогодние украшения длинные! А я-то думаю – что это меня по голове задело… Какой холод… Ну, О-Соно, прощай, спокойной ночи!О-Соно. До свидания. (Закрывает дверь, задвигает перегородки и возвращается.) О-Кэн. Тетушка всегда в хорошем расположении духа… Сыграю-ка еще что-нибудь… Хотя бы вот это место – «страдания»… Для любителя это всегда самая интересная часть мелодии… Жаль, что нет большого сямисэна «футадзао»! На этом совсем не тот звук.О-Тосэ. Знаешь, ведь я уже лет шесть-семь сямисэн в руки не брала.О-Соно. Ну что вы, матушка! Как же так! Помните, давеча приходила О-Тэй-сан из Тондая, мы же давали ей сямисэн.О-Тосэ. Да, да, в самом деле… Они тогда еще новые струны натянули…О-Кэн. Что я слышу? О-Тэй-сан приехала? Давненько я ее не видела. Наверное, изменилась!О-Тосэ. Да, очень. И такая нарядная! Говорят, она была в крайне затруднительном положении, когда любовник ее бросил… Но теперь все же нашла себе хорошего мужа. И сейчас хозяйкой сидит за конторкой. Рассказывала, что все это ей нелегко досталось.О-Кэн. Да, годы идут! В другие времена она могла бы… Впрочем, у Кикуя тоже в последнее время дела неважны…О-Тосэ. Да, вот уже несколько лет застой в торговле, прямо беда! (Пауза.) Мацу, Мацудзиро! Заканчивай работу. Все равно завтра, наверное, опять будет целый день снег валить и никакой праздничной торговли не будет…Мацудзиро. Так-то оно так, только бабуся Окацуя очень уж беспокойная, обязательно явится…О-Тосэ. Что же делать, при такой непогоде никак не поспеть с заказом… Ничего не поделаешь! Хватит работать, отдыхай! Ступай, ступай!.. Пойди на кухню сладкое сакэ подогрей.О-Кэн (настраивая сямисэн, сочувственно). Э, Мацу! Недаром испокон веков говорится: «Красильщик всегда завтраками кормит»… Тем более в праздник… Спокойной ночи!Мацудзиро. Да, да, сейчас. Осталось совсем немножко… Пауза. О-Кэн (к Мацудзиро). Ты так усердствуешь, а я на сямисэне играю, развлекаюсь. Мне даже неловко… У соседей, в кузнице тоже работают… Новогодняя ночь, а они все трудятся.О-Тосэ. Наверное, готовятся к завтрашнему дню.О-Кэн. Но все-таки, почему в последнее время так плохо идут дела?О-Тосэ. На знаю, право. Налоги берут по-старому, но раньше не было так скверно, как сейчас.О-Кэн. Везде только и слышишь: застой, застой. Речь идет об экономическом спаде в начале 10-х гг. XX в.
Отчего это? Дома тоже одно уныние, сямисэн в руки взять – и то неловко перед соседями. Нужно все время ходить с озабоченным видом и помнить свое место, а то и общаться никто с тобой не захочет. (Пауза. Внезапно шутливым тоном.) Знаете, тетя, недавно я поняла наконец, что такое жизнь…О-Тосэ (посмеиваясь). А как же иначе! Коли в твои годы не понять – пропадешь.О-Кэн. Да, конечно, но… Вот взять, например, слова песни. Раньше я пела просто так, не задумываясь. А теперь уяснила, что они очень искусно сложены.О-Тосэ. Ну-ка, оставим лишние разговоры. Лучше спой еще, давно уже не приходилось слушать твою игру и чувствовать себя такой беззаботной. С тех пор как отец занемог, все дела легли на мои плечи. Хоть бы побыстрей взять для О-Соно мужа в дом. А то мне уже не под силу управляться с хозяйством.О-Кэн. Да, конечно, ведь Ко-сан тоже…О-Тосэ. Спой еще.О-Кэн (с другим настроением). Может быть, попросить кого-нибудь из родственников быть сватом? В первой половине XX в. браки в Японии заключались только по сватовству. Роль свата при этом имела первостепенное значение и считалась весьма почетной.
(Играет на сямисэне, тихо напевая.) Тем временем Мацудзиро, перекинув через руку связки окрашенных ниток, развешивает их в мастерской. Потом гасит свет и удаляется в глубину дома. С улицы доносится стук колотушек сторожа. Ах, опять забыла слова… Привыкла надеяться на книгу… Как там: «Между родителями и детьми на всю жизнь тесная связь». А дальше… «Еще в предыдущем рождении эта связь началась…» Нет, все, хватит. Забыла. Почему у вас такое серьезное лицо, тетя? Мне даже как-то не по себе… Часы бьют один раз. О-Тосэ. Ах, О-Соно, поди на кухню, скажи всем, чтоб ложились спать. Уже половина десятого. И передай: если завтра опять будет снегопад, то можно поспать подольше. Закончат праздник к шести часам, и хорошо. Если сакэ подогрелось, принеси сюда. О-Соно встает и уходит в дом. Когда она раздвигает перегородки, становится видна комната, в которой находится ширма. О-Кэн. Знаете, тетя, с этим делом лучше побыстрей покончить. Если они и впрямь так любят друг друга – стоит согласиться на то, чтобы отдать О-Соно в семью мужа. Если в семье не было сыновей, то, как правило, муж дочери принимал фамилию жены; такой зять-примак становился как бы продолжателем рода – обычно это был второй или третий сын другой семьи. Отдать же единственную дочь в дом мужа, который, будучи старшим сыном, обязан был продолжить свой род и, следовательно, не мог стать зятем-примаком, означало пожертвовать интересами собственной семьи.
О-Тосэ. Но пойми, ведь на сына я совсем рассчитывать не могу.О-Кэн. Вот вернется Ко-сан, появится у него невеста. (С нежностью.) Эх, тетя, то, что я чувствовала в то время, и было что ни на есть самое настоящее. С годами, говорят, взгляды меняются. Но это неправда. Не так уж меняются. Тогда мои намерения были самыми чистыми, самыми искренними. Знаете (перебирает струны сямисэна, который так и лежит у нее на коленях), я все это теперь особенно ясно понимаю. Какая же я была тогда неразумная, глупая!О-Тосэ. Почему же?О-Кэн. Слишком уж неопытна. Совсем не понимала ни людей, ни жизни…О-Тосэ. Ну уж неправда… Ты гораздо умнее многих.О-Кэн (смеется). Нет, нет. (Несколько легкомысленно.) Это уж слишком. (Задумчиво.) Я, тетя, виновата перед вами.О-Тосэ. Да чем же?О-Кэн. Как бы это сказать…О-Тосэ. Я тебя не понимаю.О-Кэн. Вы не догадываетесь? Тогда скажу. И вы и K°-сан, наверное, считали мое замужество ошибкой.О-Тосэ. Ну что ты? Зачем старое ворошить?О-Кэн. Дело не только в этом. Сейчас я о многом догадываюсь.О-Тосэ. Не говори глупости! Лучше спой что-нибудь еще.О-Кэн. Да, да, правильно, оставим этот разговор. Пусть Ко-сан поскорее вернется домой, найдите ему невесту, и вы, тетя, сможете отдохнуть, пора уже вам!О-Тосэ. Если бы все было так, как ты говоришь, уж и не знаю, как бы я была рада!О-Кэн. Да, и я тоже. Как мне было хорошо здесь, в родном доме, с вами, моими тетей и дядей, насколько лучше, нежели страдать среди чужих людей!О-Тосэ. Что ты причитаешь, как старуха! У тебя муж работящий, быстро выйдет в люди… Но вот что я тебе скажу, О-Кэн, – очень меня тревожит эта нынешняя история… Прямо ума не приложу – что делать?О-Кэн. Ничего, тетя, все обойдется, говорю вам. Ничего не случится. Такой человек, как Ко-сан…О-Тосэ. Ты не знаешь. Коити уже совсем не тот, что раньше.О-Кэн. Это вам кажется…О-Тосэ. Нет, нет. Он вполне способен ввязаться в эту историю.О-Кэн. Да не может быть. (Пауза.) А ведь ему пора бы уже приехать…О-Тосэ. Конечно! Во вчерашнем письме брат пишет, что сегодня он непременно приедет. И если все будет благополучно, обязательно вернется вместе с Коити.О-Кэн. Значит, подождем еще немного.О-Тосэ. А если Коити связан с теми событиями? Имеются в виду суд и казнь группы революционных деятелей во главе с Котоку Сюсуем в 1911 г.
Что тогда?О-Кэн. Но почему вы так думаете?О-Тосэ. Ах, ты не знаешь, ты ничего не знаешь!..О-Кэн. Тетя, зачем тревожиться раньше времени? Лучше поговорим об О-Соно. Прошу вас, ради всего святого, позаботьтесь о ней. Слышны шаги. Пауза. (Перебирает струны сямисэна.) О-Соно (приносит чарки для сладкого сакэ). Только что из-за снега на кухне сломалась труба.О-Тосэ. Труба? То-то я слышу какой-то грохот…О-Соно. Да.О-Тосэ. Все уже легли?О-Соно. Я сказала, чтобы шли спать. Но работники говорят, что сегодня вечером должен вернуться дядя и они будут его ждать. Во всяком случае, Мацудзиро пойдет еще раз встречать его к устью реки.О-Тосэ. Не надо. Пароход гудел довольно давно. Прошло уже около двух часов. Нет, сегодня, видимо, не приедет. Скажи, чтоб не беспокоились! О-Соно уходит. В вечернем выпуске вчерашней газеты опять писали, правда немного, о беспорядках на шахте. (Испуганно.) Я толком не поняла, но говорят, полиция вмешалась, потому что это связано с теми событиями… Так в газете сказано.О-Кэн. С какими событиями?О-Тосэ. Ну как же… (Что-то шепчет О-Кэн.) О-Кэн (пораженная). Не может быть!..О-Тосэ. Если это окажется правдой, – что тогда?…О-Кэн (стараясь скрыть тревогу). Нет-нет… Не может быть! Короткая пауза .О-Тосэ. Поэтому я и попросила брата съездить на шахту, хотя он, конечно, очень занят, ведь сейчас конец года. Родни у нас мало, вот и тебя пригласила… Хотя знаю, что тебе недосуг…О-Кэн. Ничего, ничего, тетя. У меня же нет детей. Правда, дела – делами, но я не могу сказать, что в конце года я так же занята, как другие. Об этом вы не тревожьтесь… Тетя, все же почему вы говорите, что Ко-сан попал в какую-то дурную компанию? Я ничего не понимаю.О-Тосэ. Подробно сама ничего не знаю. Но до меня дошли слухи, что Коити прошлой весною был на шахте. Я знала, что из-за своих взглядов он часто получал предупреждения от властей. На сей раз среди тех, кто устраивал беспорядки на шахте, называют некого Кэммоти Кэнсаку. О-Кэн смотрит недоуменно. Мне это имя не знакомо. Но я не могу отделаться от мысли, что это Коити.
Красильня Идзумия - Киносита Мокутаро => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Красильня Идзумия автора Киносита Мокутаро дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Красильня Идзумия у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Красильня Идзумия своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Киносита Мокутаро - Красильня Идзумия.
Если после завершения чтения книги Красильня Идзумия вы захотите почитать и другие книги Киносита Мокутаро, тогда зайдите на страницу писателя Киносита Мокутаро - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Красильня Идзумия, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Киносита Мокутаро, написавшего книгу Красильня Идзумия, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Красильня Идзумия; Киносита Мокутаро, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн