Он пробормотал что-то и повернул лицо. Дрожь пробежала по ее телу. Как же он беспомощен! И все потому, что помогал ей! Вместе с Лотти они перевязали голову незнакомца.
– Кровотечение мы остановили, но ему нужен врач. Дядя Ян, иди за доктором Макалистером. А я пока уложу его поудобнее. – Ее руки уже развязывали испачканный галстук незнакомца.
Дядя схватил руку девушки.
– Ты не должна его раздевать. Может, ты и забыла, кто ты, моя девочка, но я нет. Лотти, достань-ка мне ту мазь из дубового комода, – бросил Ян через плечо, вызывающе глядя на Мери.
Она освободила руку.
– Дядя Ян, не будь смешным! Мне уже девятнадцать, и я не упаду в обморок при виде обнаженной мужской груди. Несчастный молодой человек нуждается в нашей помощи.
– И он ее получит, – заявил Ян. Передавая мазь Яну, Лотти посмотрела на Мери с пониманием. Мери ответила ей самым очаровательным взглядом, но Лотти покачала головой. Да, здесь поддержки не будет.
– И что же вы прикажете мне делать? Метаться по гостиной, заламывая руки, как подобает добропорядочной девушке, пока вы будете заботиться о нем?
Взявшись за разорванную батистовую рубашку незнакомца, Ян промолчал. Он мог быть таким же упрямым, как и она.
– Мери, Ян прав. – Лотти положила спою мягкую руку на ее плечо, уводя ее от постели. – Пойдем. Ты должна посмотреть лошадей, чтобы убедиться, что с ними все в порядке. Еще так много нужно сделать. Оставаться здесь непристойно.
Зная, как тщательно Лотти старалась делать все «пристойно», Мери смягчилась.
– Я пойду, Лотти. Но потом вернусь и буду помогать!
Спускаясь по узкой лестнице, Мери почувствовала, что обожженные икры и ступни начинают покрываться волдырями; она начала прихрамывать. Закусив губы от боли, она пошла во двор.
Конюшни больше не существовало. На ее месте остались лишь тлеющие головешки, вспыхивающие красными языками. Мери подумала; хорошо, что не было ветра и дом оказался вне опасности.
Лошади сбились в кучу в дальнем углу загона. Лара тыкала носом Красавицу. Жеребец незнакомца стоял на том же месте, где был оставлен. Проводя ладонью по его черной длинной шее, она восхищалась его линиями. Он был самым прекрасным из всех арабских скакунов, виденных ею когда-либо. Если бы весь ее табун был таким!
Сумка марокканской кожи, висящая рядом с седлом, только укрепила ее предположения о знатности незнакомца. Щеки Мери вспыхнули, когда она прикоснулась к рубашкам, лежащим в сумке. Она поспешила убрать руки и вытащила небольшую книгу в кожаном переплете.
На внутренней стороне обложки был ключ к разгадке. «Моему сыну Ричарду, С любовью, мать».
Ричард. Вот и все. Только это и дорожные вещи.
Возможно, он пришел из мира, который ее мать покинула давным-давно. Это был сказочный мир принцев и принцесс, изысканных балов, величественных домов и пышных платьев. Голова Мери была полна рассказов матери о своей жизни до замужества и переезда с Джоном Мастертоном к шотландской границе. Мать ни минуты не сожалела о той жизни, она была довольна своим мужем и жизнью на маленькой ферме.
После ужасной зимы, когда умерли ее родители, Мери вдруг решила поехать в Лондон, чтобы окунуться в ту жизнь. Но тот мир был закрыт для нее навсегда, несмотря на несогласие Яна. По словам адвоката, ее дед не хотел иметь с ней дел. Он продолжал выплачивать ей мизерную сумму, которую получала еще мать Мери от своей матери, лишь бы она держалась подальше и не позорила его.
Прижимая книгу к своей тонкой ночной рубашке, Мери осмотрела свой мир, единственный, который она знала.
Приземистый двухэтажный дом, где она была рождена, остался невредим. Розы Лотти яркими пятнами вились по его выбеленной стене. Запах гари распространился вокруг, но Мери, не желая поддаваться отчаянию, подняла подбородок. Это было наследство ее отца: лошади и крохотный клочок земли. Никто не посмеет отобрать это у нее.
И за все она должна благодарить незнакомца. Если бы не он… Невыносимо даже думать об этом!
Когда Мери взяла его коня за повод, он не двинулся с места. Но она знала, как вести себя с животными. Нашептывая ему что-то на ухо, Мери привязала его рядом со своими лошадьми.
Слегка прихрамывая, она начала давать им корм и воду, избегая смотреть на тлеющую кучу, называвшуюся раньше конюшней.
Закончив, она вернулась в дом. На кухне дядя Ян смазывал мазью свои ожоги.
– Мы сделали все, что могли, Мери. Сейчас пойду за доктором Макалистером.
Кивнув, она прошла мимо него в свою комнату. Она привыкла к тяжелой работе, но сейчас мышцы протестовали против сверхусилий и ожоги отзывались болью.
Она не удержалась и посмотрела на кровать, где неподвижно лежал Ричард. Бледность его лица на фоне темных волос была ужасной. Высокие скулы подчеркивали синяки, образовавшиеся под густыми ресницами.
– Его зовут Ричард. Это все, что было написано в книге, – прошептала Мери. – Он… он красивый.
– Он красив как Бог! – вздохнула Лотти, натягивая свой ночной чепец на светлые локоны. – Что он делал в чащах Хексема?
– Возможно, он ехал в Эдинбург, – предположила Мери и наклонилась над Ричардом, рассматривая повязки на его обожженных руках.
– Теперь уже все равно. Мы сделали все, что могли. Я останусь с ним, Мери, – кивнула Лотти. – Тебе необходимо вымыться и переодеться к приходу доктора. Я поставлю таз для тебя в швейной комнате. И смажь ожоги. Твой дядя клянется, что его мазь излечивает все – от нарыва до чахотки.
Мери взяла мазь, широкий бомбазиновый спенсер и длинную юбку и отправилась в крошечную швейную комнату. Руки и ноги ломило от боли, ей пришлось надеть шелковые туфли, вместо обычных ботинок для верховой езды, которые она носила каждый день.
Когда она закончила туалет, раны ее под действием мази затихли. Теперь она не чувствовала боли при ходьбе. Войдя в холл, Мери обнаружила, что дверь ее спальни опять закрыта. После такого утра, как сегодня, закрытая дверь была ей не страшна! Подняв подбородок, она распахнула дверь.
Из трех лиц, обернувшихся ей навстречу, только лицо доктора сияло доброжелательной улыбкой.
– Мисс Мастертон, я как раз говорю вашему дяде и мисс Бартон о том, как серьезно ранение. Действительно, очень серьезно. – Он подчеркнул слова энергичным кивком головы. – Все, что мы можем сделать сейчас, – это вылечить его ожоги и заставить его есть как можно больше. Если он не придет в себя на следующий день, я очень сомневаюсь, что он вообще придет в себя.
– Несчастный, – вздохнула Лотти, ее лицо побледнело.
– Действительно, несчастный, – согласился доктор, закрывая саквояж. – Я приду завтра. Будем надеяться на лучшее, но надежда очень мала.
– Спасибо, что пришли, доктор Макалистер. – Мери одарила его самой очаровательной улыбкой. – Мы сделаем для него все.
– Я провожу доктора, Мери, – сказал дядя Ян. – А затем пойду посмотрю, что осталось от конюшни и отчего она загорелась. Что-то странное происходит здесь, очень странное.
– Да, но мы спасли лошадей. Это самое главное. Пожалуйста, дядя, проверь их. Я накормила и напоила их, но ты знаешь лучше, что им нужно.
Мери тихо закрыла за ним дверь и повернулась, чтобы посмотреть на человека, лежащего в ее маленькой чистой комнате. Из всех чувств, испытываемых ею, одно обожгло ее грудь. Чувство вины. Оно заставило ее подвинуться ближе к кровати.
– Он сильно ранен потому, что пришел нам на помощь, – вырвался ее возбужденный шепот. – Мы должны сделать все, чтобы он выздоровел. Я побуду с ним, пока ты приготовишь ему еду, Лотти. Если он начнет есть, это будет хороший знак.
Через некоторое время Лотти вернулась, неся кашу, приготовленную только по одной ей известному рецепту, кашу, которая, по ее словам, поднимала на ноги всех больных.
Решив, что покормит Ричарда сама, Мери отправила ее готовить завтрак для всех остальных. Она осторожно вставила ложку между сухими губами Ричарда. Он проглотил кашу, сильные мышцы горла сделали движение. Мери вздохнула с облегчением. Безусловно, это хороший знак.
Мери повторяла ритуал кормления каждые два часа в течение дня и ночи. В полночь она отправила уставшую Лотти в ее комнату. Дядя Ян, наконец, согласился с тем, что нет ничего непристойного в том, что она остается наедине с серьезно раненным мужчиной, и к тому же без сознания.
Часы внизу пробили два. Она медленно снимала повязки с его рук. Тяжелое золотое кольцо с выгравированным гербом соскользнуло с его пальца, когда она вытирала мазь. Она рассмотрела кусочек золота, лежащий у нее на ладони, затем взглянула в лицо его владельца.
Лотти сказала правду. Даже многочисленные кровоподтеки не могли испортить притягательной красоты его мужественного лица. В своей жизни Мери знала больше лошадей, чем мужчин. В чертах его лица чувствовалась хорошая порода.
Вина, которую она ощущала весь этот нескончаемый день, бросала ее то в жар, то в холод, сжимала горло. Возможно, она никогда не увидит его глаз под закрытыми веками и темными ресницами.
А может быть, и его близкие никогда не увидят этого. Кто он? Если он не придет в себя, как опасается доктор, кому они сообщат о нем?
Она осторожно подняла крышку шкатулки с драгоценностями и положила кольцо поверх жемчужного ожерелья и серег, которые она получила в подарок от матери в день своего шестнадцатилетия. Как, должно быть, было дорого для ее родителей подарить ей эти безделушки. Мери достала сапфировое кольцо; оно было на руке матери в тот день, когда она убежала с отцом Мери в Гретна Гарден. Конечно, оно не было таким дорогим, как кольцо Ричарда, но как много оно значило для Мери! Оно напоминало ей о любви родителей, их надеждах и мечтах. Она никогда этого не забудет, никогда!
Как и не даст погибнуть этому человеку из-за его доброты к ней. Возможно, кольцо поможет ей найти его семью.
Ужасные предположения доктора усиливали ее чувство вины. И на следующий день Ричард был без сознания. Шансы на выздоровление уменьшались. Она должна узнать, кто он и как ему помочь!
После ужина Лотти отправила Мери спать, сказав, что она поработала за десятерых. И действительно, Мери была так утомлена, что погрузилась в сон, как только голова коснулась подушки.
Но когда часы пробили час, Мери проснулась и рассматривала пляшущие на потолке тени от догорающих в маленьком камине поленьев. Спустя пятнадцать минут она разбудила Лотти, уснувшую в кресле-качалке.
Лотти резко подняла голову и изумленно посмотрела на Мери.
– Что случилось?
– Пойди ляг, Лотти. Я посижу с ним.
Все еще не проснувшись, Лотти медленно поднялась и покачала головой.
– Никаких изменений. Бедняжка.
С замиранием сердца Мери смотрела на Ричарда. В кровати он казался меньше, чем был на самом деле. С отчаянием Мери подняла перевязанную руку, держа ее бережно между ладонями.
– Ричард, меня зовут Мери. – Ее шепот заполнил тишину маленькой комнаты. – Мне очень жаль, что тебе пришлось так дорого заплатить за свою смелость. – Она продолжала говорить с ним обо всем и ни о чем, как будто ее слова могли каким-то образом поддержать в нем жизнь. Была уже глубокая ночь, а она все рассказывала о родителях, о своей жизни, надеждах и мечтах В этой тускло освещенной спальне это, ей казалось, было единственно правильным.
К утру он задышал немного легче через сухие, потрескавшиеся губы. Она в изнеможении опустилась в кресло возле кровати.
Ее разбудил яркий солнечный свет и голос зовущей ее Лотти:
– Мери… Мери… просыпайся!
Вздрогнув, она быстро взглянула на кровать. Сердце ее подпрыгнуло от радости. Широкая грудь незнакомца равномерно поднималась и опускалась. Он был жив.
Мери выбралась из кресла, растирая ноющие мышцы.
– Лотти, в чем дело?
– Сэр Роберт ожидает в гостиной, – выпалила Лотти, глядя на Мери круглыми от испуга глазами.
В Лотти все было круглым: от пышных локонов над ушами до маленьких ступней и туфлях, выглядывающих из-под подола. Далее рот собирался у нее в кружок, когда она говорила.
– Что мы будем делать? Он отказывается уходить, не повидав тебя. А твой дядя уехал в за бревнами для новой конюшни.
Стремясь успокоить Лотти, Мери похлопана ее по руке.
– Я выйду к нему. Что бы там ни было, он наш ближайший сосед. Пожалуйста, спустись и скажи ему, что я иду, а затем вернись к Ричарду. Я буду через минуту.
Она поспешно надела голубое платье с оборкой из светлых кружев по подолу. Нервно застегивая корсаж, подумала, что платье сидит слишком плотно. Но выбора не было. Это было лучшее из всего, что она имела, а сейчас она должна быть во всеоружии против сэра Роберта. Было в нем что-то, что ей не нравилось.
Спускаясь по лестнице, она обдумывала, как ей вести себя с сэром Робертом Ланкастером. Увидев ее, он бросился к ней с тем пылом, от которого ей всегда хотелось свернуться в клубок.
– Мери, меня не было дома, и я только сейчас узнал печальную новость. Я пришел, чтобы предложить помощь.
Она позволила ему сжать свою руку на мельчайшие доли секунды, допускаемые правилами хорошего тона.
– Спасибо, сэр Роберт, уже все хорошо.
Глаза его потемнели.
– Мне нравится твое упрямство. И всегда нравилось. Но теперь-то даже ты должна видеть, что этот пожар положил конец вашей мечте.
Она заставила себя остаться на месте, даже когда он приблизился к ней. Блеск бриллиантовой булавки в его элегантном галстуке резал ей глаза.
– Мери, я презираю тот факт, что держу долговые расписки твоего отца. Тебе нужно только принять мое предложение, и все его долги будут оплачены сполна. Потом мы вместе отправимся к твоему деду и…
Откинув голову, она рассмеялась ему в лицо.
– Мой дед даже не признаёт моего существования.
Его широкий рот искривился в льстивой улыбке.
– Конечно, он не признает сейчас, когда ты живешь с Яном, с этим конюхом, и его шлюхой.
Грубое упоминание о прошлом Лотти заставило ее задрожать. Она незаметно сжала пальцы за спиной. В его руках был ее огромный долг. Она должна быть благоразумной, иначе трудно даже представить, что он с ними всеми сделает.
– Лотти – мой друг – твердо сказала она, намекая так, что он лишь гость в этом доме. – А что касается остального, я повторяю уже в сотый раз, что, когда ожеребится Лара, мы сможем вернуть все наши долги.
– Ну-ну, Мери! – Он рукой потрепал девушку по щеке. – Ты говоришь одно и то же уже давно. – Он схватил ее за запястье и поднес руку к губам. – Я терпеливо ждал все эти месяцы, а теперь моему терпению приходит конец.
Роберт схватил ее в объятия. Мери задрожала от страха и отвращения. Обоими кулаками она ударила его в грудь.
– Отпустите меня, сэр! – потребовала она и толкнула его еще сильнее. – Пустите меня, или вы ответите перед моим женихом! – закричала она в отчаянии.
– Что? – Его руки непроизвольно разжались; он смотрел на Мери с недоверием.
Мери поправила платье. Два чувства боролись в ней: чувство вины за свою ложь и чувство облегчения, что эта ложь сослужила ей хорошую службу.
– Да. Скоро я выйду замуж, и долги моего отца будут оплачены, – выпалила она.
– Кто он? – воскликнул Роберт, отступая назад.
– Его зовут Ричард. – Она уже поверила в свой вымысел, слова давались ей легко. – Ричард Байрон. – Добавила она, вспомнив, что одно из эссе книги Ричарда было произведением лорда Байрона. – Ричард гостил по соседству, и… и мы встретились.
– Он намеревается заплатить все твои долги? – спросил сэр Роберт с сарказмом.
Дерзкий план возник в ее голове: если, как говорит доктор, Ричард не придет в себя, они не смогут сообщить о его смерти его семье. Тогда она могла бы использовать его жеребца для разведения лошадей и заложила бы его кольцо. Тогда его смелость была бы не напрасна. Если же он выздоровеет, на что она очень надеется, тогда она как-нибудь справится с этой ложью.
– Ричард сделает для меня все! – смело заявила она. «Где наша не пропадала!» – так всегда говорит Лотти. – Он был очень сильно ранен, спасая моих лошадей во время пожара.
– Нельзя ли мне навестить его? Я хочу поздравить его с вашей будущей свадьбой. – Его ухмыляющееся лицо свидетельствовало о том, что он не поверил ни одному ее слову.
– К сожалению, он все еще без сознания после ранения. – Она почувствовала, что ее отговорка звучит неубедительно Он рассмеялся.
– Мери, ради Бога.
– Но если вы пойдете очень тихо, мы могли бы заглянуть на минуту.
Наконец она увидела искру сомнения в его равнодушных темных глазах Она позволила ему поверить в эту ложь, теперь дело нужно довести до конца, Если это избавит ее раз и навсегда от его неприятного ей присутствия, то будет самой ценной ложью. Возможно, Ричард никогда не узнает о ней. А с Лотти она возьмет клятву.
Когда они вошли в комнату больного, на лице Лотти отразился испуг.
– Все в порядке. Лотти. – Мери принужденно улыбнулась. – Сэр Роберт хочет оказать знак внимания моему дорогому Ричарду.
Не замечая изумленного взгляда Лотти, Мери скользнула к кровати, чтобы окончательно развеять сомнения сэра Роберта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15