Здесь выложена электронная книга Дежурные сутки автора по имени Денисов Вячеслав Юрьевич. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Денисов Вячеслав Юрьевич - Дежурные сутки.
Размер архива с книгой Дежурные сутки равняется 78.63 KB
Дежурные сутки - Денисов Вячеслав Юрьевич => скачать бесплатную электронную книгу
Вячеслав Денисов
Дежурные сутки
Глава 1
Кравцов осчастливил райотдел своим своевременным прибытием в крайне отвратительном расположении духа. Материалов по территории скопилось великое множество, на сегодня еще три дня назад были вызваны люди, а вчера, в семь вечера, Лоскутов сообщил Кравцову, что тот заступает дежурным опером на сутки. Причиной тому был факт острого хронического колита у Стеблова.
Чтобы было понятно, Лоскутов – начальник уголовного розыска райотдела. Стеблов – опер. Он-то и должен был заступать сегодня на дежурство. Но, как правило, именно в эти периоды у Стеблова начинались обострения. Поэтому перст начальника, изобразив в воздухе параболу перед сидящими на совещании оперативниками, остановился на Кравцове.
Кравцов упираться не стал по нескольким причинам. Во-первых, он всегда стойко переносил все тяготы и лишения милицейской службы. Надо, значит, надо. Во-вторых, он работал опером в отделе уже восемь лет, три последних года из которых – старшим опером. Лоскутов пришел работать в милицию немного попозже – полтора года назад. Через полгода стал замом начальника УР, еще через полгода – начальником. Такую стремительную карьеру, очевидно, можно объяснить генами двадцатишестилетнего Лоскутова. Все в его роду были милиционерами и организаторами, поэтому младенец Вадик Лоскутов навыки оперативной и организационной работы впитывал с молоком матери. Его дедушка был секретарем обкома партии, а папа до сих пор работал начальником Областного ГУВД. Так что, скорее всего, это наследственность. Гены…. Но весь юмор заключался в том, что, придя в райотдел, он был направлен стажером на воспитание к Кравцову как к самому опытному сыщику во всем управлении. Матерый волчара Марк Кравцов в первый же день совместной деятельности по пресечению правонарушений на закрепленной территории понял, что наследственность Лоскутова не имеет ничего общего с проведением оперативно-розыскных мероприятий. Вадик был туп, как обух топора, потерянного в лесу пьяным дровосеком. Когда нужно было аккуратно выведать у бабушки на лавочке про соседей, живущих напротив, Вадик представлялся милиционером, когда они «пасли» подозреваемого, то Вадик, следуя рядом с ним в автобусе, показывал контролеру служебное удостоверение, после чего можно было спокойно выходить на следующей остановке и, несолоно хлебавши, идти в отдел.
А чего стоил этот исторический поквартирный обход жильцов дома, рядом с которым обнаружили части расчлененного человеческого тела? Нужно было сделать-то всего ничего. Обойти все квартиры и, не вызывая беспокойства у жителей, выведать, все ли дома, не пропадал ли кто в ближайшее время. И совсем никто не заставлял милиционера Лоскутова сообщать о подробностях. Но, несмотря ни на что, принцип обязательного информирования он ставил во главу угла. В первую же посещенную Вадиком квартиру пришлось в срочном порядке вызывать карету «Скорой помощи». Себя очень плохо почувствовала без кислородной подушки хозяйка. Причиной тому стал вопрос будущего начальника уголовного розыска– «У вас все дома? А то мы тут нашли рядом с домом отрубленную голову и кисти рук». У хозяйки еще не пришел с работы муж… Вырубив таким образом полдома, Вадик доложил куратору Кравцову, что у него есть версии по четырнадцати квартирам. После этого Кравцов плюнул, привел Лоскутова в отдел, посадил за стол и бухнул перед ним метровую по высоте стопку оперативно-поисковых дел десятилетней давности.
– Сиди и заполняй дела. Все образцы непосредственно в самих делах. Пиши, мол, по данному факту отработаны те-то и те-то, в ходе проведенных мероприятий положительных результатов не достигнуто… Типа отработка фигурантов по данному преступлению продолжается. Фамилии жуликов бери любые из моего журнала на столе. Только не нужно, скажем, по грабежу стиральной машины «отрабатывать» питерских положенцев.
– Но это же подлог… – возмутился Вадик.
– Это ты здесь – подлог. Сиди и учись с бумагами работать…
И Вадик добросовестно исписал за два месяца три стержня шариковой авторучки, выводя на стандартных листах:
«Работая по факту разбойного нападения 18.09.93 г. на квартиру 7 дома 19 по ул. Мичурина, в ходе которого неустановленные преступники завладели утюгом и продуктами питания, мною был отработан на причастность к данному преступлению…» Далее шли установочные данные «отработанного», который об этом – ни ухом ни рылом, и в конце сообщалось, что отработан был зря. Ну и, конечно, что работа в данном направлении продолжает кипеть.
После завершения Вадиком этой титанической работы, раздобревший Кравцов взял с собой Лоскутова на задержание воришки. В адресе, кроме воришки, находился еще и осведомитель Кравцова, который по легенде должен был там оказаться совершенно случайно. Когда зашли в квартиру, Вадик, обладающий незаурядной памятью, тут же ткнул пальцем в осведомителя и воскликнул:
– Во! Марк Иваныч! Этот козел ведь только два часа назад с тобой в кабинете разговаривал!
В результате этого «своевременного» воспоминания Лоскутова осведомителя пришлось до самого суда воришки четыре месяца прятать на «кукушке» в соседнем районе, а потом отправлять на ПМЖ к матери-старухе в Рязань.
Разъяренный потерей агента и тупостью Лоскутова, Кравцов ворвался в кабинет начальника РОВД Емельянова и двадцать минут орал, что если он, Кравцов, Емельянову чем-то не подходит, то не нужно ему делать такие гнусные «подставы» с подобными стажерами, а просто попросить, и он, Кравцов, сам уйдет в другой РОВД. Емельянов сначала ничего не понимал, а когда понял, немного покряхтел, повертел в руках очки и успокоил опера тем, что попросил подождать еще месяц. После этого Лоскутов уйдет на самостоятельную работу. Ну и объяснил, чей он сын. На Кравцова это не возымело должного действия.
– Да мне по хер, чей он сын! Хоть президента Ботсваны! Этот тукан работу всего отдела за неделю развалит!
В душе Емельянов был полностью согласен с Кравцовым, но до пенсии ему оставалось пять месяцев, и он хотел этот срок «добить», не выходя на ковер к Лоскутову-старшему. Подполковник, как мог, успокоил капитана и выпроводил восвояси.
Кравцов зашел в кабинет, достал шестнадцать листов формата А4 и положил их перед Лоскутовым-младшим.
– Вадик, у нас нет в кабинете карты обслуживаемой территории. Берешь листы, склеиваешь и в масштабе один к тысяче вычерчиваешь план местности. Каждый дом, каждый куст, каждая урна должны быть отражены! Я понимаю, что задание ответственное, но не все же тебе пустяками заниматься…
На это ушла неделя. Еще день Кравцов выиграл, когда Лоскутов выполнял задание по вычерчиванию на своем детище «маршрута наиболее удачливого движения сотрудника уголовного розыска по обслуживаемой им территории». Автором задания был, разумеется, Марк.
Наконец старший опер дождался того момента, когда Лоскутов «вышел на самостоятельную работу». Поскольку Вадик так и остался в кабинете Кравцова, то последний понял, что его положение только усугубилось. Новоиспеченный оперативник сразу принял новую должность и при этом даже как-то «распушился». Он стал давать Кравцову советы, делать замечания по поводу курения в кабинете и беспорядка на столе старшего опера. Сам же в течение пяти дней каждое утро выдергивал из адреса какого-то деда и «колол» его на предмет кражи кольца с сапфиром у жены. Бабуля заявила кражу, не подозревая, чем это закончится. Даже когда она стала на третий день приходить к Лоскутову и убеждать того в том, что ее дед здесь ни при чем, тот оставался непоколебим и продолжал парить старого в камере. На пятый день, чувствуя, что у него разламывается голова от бреда, который нес Лоскутов, Кравцов сам пошел по тому адресу. Выяснив, что кражу совершила молодая соседка, приходившая к «дедам» позвонить маме в Саратов, Марк привел саратовскую молодуху к Лоскутову и вместе с кольцом сдал ее начинающему оперативнику. Раскрытие он подарил Вадику, и это было первое и последнее преступление, зарегистрированное на имя Лоскутова в должности оперуполномоченного уголовного розыска.
Потом Марк пошел к Емельянову и попросил пересадить соседа в другой кабинет. Тот не пересадил. Но через три месяца все произошло само собой. Перспективного сына начальника областного ГУВД поместили в кресло заместителя начальника уголовного розыска. Ума и опыта от этих манипуляций Лоскутов не приобрел, зато уверился в правоте каждого своего действия и выработал в себе, как он называл это, «организаторские способности и принципиальность». Коллеги по работе это же самое именовали «мудачеством». Лоскутов Вадим стал, пользуясь своей феноменальной памятью, припоминать Кравцову и оперативно-поисковые дела, и «наиболее удачливые маршруты» на карте, да и саму карту. Ситуация еще больше стала напоминать откровенную месть, когда молодой зам, пользуясь благодушием нового начальника отдела, пересел в отдельный кабинет начальника УР. Дело было в том, что отношение к Лоскутову было одинаково хорошим что у старого начальника, что у нового, только по разным причинам. Если первому пора было мягко уйти на пенсию, то второму до пенсии было очень далеко.
Отныне все «дыры» в суточных дежурствах «затыкались» старшим опером Кравцовым. Если кого и хвалили на совещаниях, то только не его, хотя треть всех раскрытий в отдел приносил именно он. Если кому-то выписывалась под праздник премия, то, соответственно, не ему. Сам же Лоскутов за хорошую работу был премирован поездкой в Анталию и ничуть от этого не переживал. Привычка приписывать чужие раскрытия своей известной во всей области фамилии приняла состояние константы.
А Кравцов считал зазорным для себя «бодаться» с Лоскутовым и пытаться в чем-то его переубеждать. Ах, мы сегодня, оказывается, дежурный опер? Ну что же, отдежурим. Он, как никто, лучше знал способности начальника УР, поэтому ко всему относился не без известной доли иронии. Именно поэтому, когда перст Лоскутова остановился на нем, у него, как принято выражаться в вестернах, «не дрогнул ни единый мускул на мужественном лице». Надо, значит, надо. В четвертый раз за последний месяц, правда, но если надо! Если больше некому из восьми оперов, сидящих рядом.
– Вадим Андреевич… – неожиданно обратился к начальнику, который не любил, чтобы его перебивали, Генка Дробыш, из кабинета напротив. – А что это Кравцов у нас зачастил? У меня вот, к примеру, никаких дел особых нет. Как это ни покажется странным… Ну нет, и все. Творческий застой. Я бы мог отдежурить.
– Дробыш, действительно странно, что у вас нет никаких дел. Настоящему сыскарю обычно времени не хватает, а у вас дел нет. И зачем вы меня перебиваете? Я на этот счет распоряжений не давал.
Гена пришел в райотдел вместе с Кравцовым, и уже восемь лет они по-хорошему дружили. Он работал опером по линии малолеток и отличался неформальным подходом к делу. При желании мог любую трагедию превратить в фарс и наоборот. Малолетние наркоманы старались держаться от него подальше, так как, если они ему попадались с необоснованно находящейся у них крупной суммой денег, понятно для чего предназначавшейся, он не изводил им и себе душу нудными расспросами– «где собрались брать?», «с кем собрались колоться и в чьей хате?». Он просто брал их за шиворот и вел в ближайший коммерческий киоск или магазин. Там он на все наркоманские деньги, а это от двухсот рублей и больше, покупал карамель «чупа-чупс» и торжественно вручал оставшимся без дозы малолетним пакостникам. На их крики: «Мама на хлеб и сметану дала» – он веско предлагал передать маме, чтобы та пришла завтра к нему в кабинет, где он отдаст ей потраченные на сладкое деньги. За восемь лет не пришла еще ни одна.
Еще он любил приводить из подвалов маленьких преступников в кабинет, где рассаживал их по стульям и вручал одному из них истрепавшуюся за годы книжку. Когда через четыре часа коллективного слушания «Мастера и Маргариты» не привыкшие к таким пыткам мозги шести– и семиклассников начинали закипать, а их обладатели буквально дурели на глазах, оперативник Дробыш прекращал булгаковские чтения и начинал их ласково расспрашивать. Однажды после жалобы в прокуратуру мамы одного из малолеток по поводу издевательств, чинимых милиционером Дробышом над детьми, в кабинет к Дробышу для отбора объяснения прибыл сам помощник прокурора по надзору за милицией. Зайдя в кабинет к оперу, он обалдел. В кабинете Геннадия сидело около двенадцати подростков из неблагополучных семей и один из них, стоя лицом к «группе», пересказывал процесс кончины Берлиоза. От Дробыша отвязались и уже не трогали. Некоторые полагали, что у него были «не все дома». Однако «дома» у Гены как раз были все, о чем говорила сухая официальная статистика. Подсчет карточек на раскрытые преступления постоянно выводил его на второе место после Кравцова.
– Я просто не понимаю, как опер может так говорить?
– О чем, Вадим Андреевич?
– Вместо того чтобы заниматься делами, пытаться от них уходить на суточное дежурство.
– Так ведь не корысти ради, а пользы для.
– Я, конечно, понимаю, что на дежурстве – лафа. Катайся себе в «уазике» да катайся. А вот чтоб ножками по территории да головой еще поработать…
– А вы сами-то, гражданин начальник, – не выдержал самый старый из оперов– Максимыч, – дежурили хоть раз? Что-то я не припомню. Старый стал, память хиреет…
– Представьте себе, – вспылил Лоскутов, лицо которого и бордовая рубашка Максимыча стали одного цвета, – дежурил!
– А, ну да, – согласился Максимыч. – Я вспомнил. В прошлом году. В группе следователя Ширёва. Вспомнил, извините. Погорячился.
Опера, давя улыбку, опустили головы. Максимыч действительно погорячился, сетуя на свою память. Это был сыщик, запоминающий цвет, вкус, запах, голос, лица, адреса и фамилии на всю жизнь, всего один раз уловив их одним из органов чувств. Он, подумав минуту, мог легко сказать, что делал в этот день и в этот час год назад. А в тот эпохальный для Лоскутова вечер он подменил оперативного дежурного. У того рожала жена, а он клятвенно обещал супруге присутствовать при родах. Так они порешили… А он пообещал и заступил на сутки. Так всегда получается. В итоге его все равно не пустили к роженице, а ветеран МВД Максимыч взвалил на себя бремя оперативного дежурного по РОВД. Оперативная группа в те сутки баловала глаз подбором участников. Максимыч, когда узнал, с кем ему придется нести службу до утра, постарел еще лет на десять. Дежурным опером был Вадик Лоскутов, следователем – Дима Ширёв, участковым – Саша Лукьянчик.
Если Лоскутов просто не знал, что нужно делать и в какой последовательности, то Ширёв, вдобавок к этому, еще и писал с ошибками. Кроме того, он имел достаточно отдаленное от идеала понимание того, как заполняются официальные документы. Он мог запросто постановление на обыск назвать «ордером», объявить подозреваемому, что он его арестовал, хотя в ста случаях из ста эту миссию выполняет прокурор, и многое другое. А его выражения в протоколах допросов, наподобие «забежал за гаражи поссать» или «изнасилил ее в извращенческой позе» приводили в восторг все того же прокурора и кураторов из городского УВД.
А Саша Лукьянчик прославился тем, что однажды в кабинет к еще не ушедшему на заслуженный отдых Емельянову пришла до безобразия испитая бомжиха и принесла милицейскую фуражку.
– Вот, возьмите, у нас в гостях вчера ваш милиционер был. Хорошенький такой. Фуражечку забыл.
На тулье было аккуратно выведено– «Лукьянчик». Обычно человек в форме никогда не забудет головной убор, выходя на улицу. Если он, конечно, в нормальном состоянии. Сделала доброе дело, падла… Любил он «поддать», любил, чего уж там…
Около часа ночи сей коллектив под предводительством Ширёва прибыл в один из домов по улице Бурбулиса на квартирный разбой. Заявка поступила Максимычу от соседей. Вот тут-то все и началось.
Проблема первая. Потерпевшие – вьетнамцы, не представляющие, как звучит местоимение «я» по-русски.
Проблема вторая. Их пятнадцать человек в двухкомнатной квартире.
Проблема третья, она же последняя. Они все, не замолкая ни на секунду, как чайки над косяком рыбы, кричат, и, что совершенно очевидно, каждый о своем.
Попытки успокоить их и призвать к порядку привели к тому, что они взяли на тон повыше и закричали еще быстрее. Лоскутов и Ширёв боролись со стихией еще минут пять, пока наблюдавшему за всем этим водителю Леше это не надоело и он, оттолкнув Ширёва, вышел на середину комнаты. Достав табельный «макаров», он передернул затвор и недвусмысленно посмотрел на орущих вьетнамских братьев. Те хором издали последний визг, обозначающий дикий ужас, и упали на пол к батарее.
Дежурные сутки - Денисов Вячеслав Юрьевич => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Дежурные сутки автора Денисов Вячеслав Юрьевич дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Дежурные сутки у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Дежурные сутки своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Денисов Вячеслав Юрьевич - Дежурные сутки.
Если после завершения чтения книги Дежурные сутки вы захотите почитать и другие книги Денисов Вячеслав Юрьевич, тогда зайдите на страницу писателя Денисов Вячеслав Юрьевич - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Дежурные сутки, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Денисов Вячеслав Юрьевич, написавшего книгу Дежурные сутки, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Дежурные сутки; Денисов Вячеслав Юрьевич, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн