Ты не хочешь сыграть на бильярде? Как раз французы уходят.
— …
— Бери пиво, пойдем.
Эвакуацию населения начали с Хаслей, как с более удобного, равнинного пункта. Под утро, прижав население АDS-генератором ADS — Active Denial System. Компактная установка для выведения из строя л/с противника путем создания сильнейшего болевого эффекта на значительном расстоянии. Используется постановка поля частотой 95 гигагерц. Реально существует и используется армией США.
, Командир высадил на трех окраинах Хаслей группы с установками ИНЧ ИНЧ — устройство, использующее для воздействия на противника звук инфранизкой частоты.
. Парни быстро развернули излучатели и заняли позиции для их охраны. Командир удовлетворенно наблюдал, как на большом мониторе зажглись ярко-зеленым контрольные точки, окруженные россыпью охраны. Установки оттестировались, сами вошли в сеть и доложили о готовности. Инженер-кореец вывел визуализацию, и над схематичным спутниковым изображением малоэтажной застройки распростерлись слабеющие к краям оранжевые фракталы покрытия, в местах наложения друг на друга мигающие красным. Командир ткнул сигарой в экран:
— Главное, следи, чтоб никто из парней не оказался в этих красных полосах. Кван, ты уже послал парням координаты?
— Да, сэр.
— Получение подтвердили?
— Да, сэр. И сат Сат — сокр. от satelht, спутник.
на подходе. Как встанет канал, начинать?
— Конечно. Иванов, смотри — ты должен убедиться, что твои люди не попадают под боковые лепестки диаграммы направленности. Там у них просто встанут моторы Встанут моторы — произойдет остановка сердца.
, и ты лично повезешь их к Казимежу, объяснять, как это так получилось, что родная контора попала на пятизначные выплаты. Точно, Казимеж?
Следящий за действиями командования группы Сэведж куратор-поляк кивнул, мрачно глядя с экрана на веселого Командира: русский явно приложился к фляжке и натаскивал своего зама навеселе, но доказать это было невозможно. Да и ставить его на место уже бессмысленно — последняя боевая операция, и до самого Рождества он будет болтаться по базе, сдавая имущество и документацию. Вот там его можно будет взять за белы яйца, утешал себя поляк. А пока надо потерпеть, за срыв операции по голове не погладят.
— Сигнал пошел, сэр, — доложил кореец.
— Дуплекс? Скорость штатная?
— Тестирую, — кореец с неуловимой быстротой щелкал по клавиатуре.
— Дай общий.
— Есть общий, сэр, — отозвался второй оператор, черкнув по планшету.
— Сэведж-фест. Готовность докладываем. Агрба Агрба — абхазская фамилия.
, помнишь, как по-английски "готов"?
— Команды в эфире только на английском! — радостно прошипел поляк, но Командиру это было уже до лампочки:
— Э, Пшездецки, твою бога душу! Какого хуя?! Я боевой приказ отдаю, твою мать! Пасешь сидишь — ну и паси, а боевой обмен тебе лезть нельзя!
— Ну ты, пся, сдашь ты имущество…
— Я бля щас операцию на хуй остановлю, пшек ебаный, понял?! - взревел побагровевший Командир, наслаждаясь возможностью безнаказанно посылать аж самого куратора: на самом деле, инструкции настрого запрещали куратору вмешиваться в ведение боя. — Еще сука вякнешь там хоть раз! Дублирую: Сэведж-фест, готовность.
Слышавшие диалог взводные радостно проорали, что все ready, а Иванов с корейцами сжались, старательно делая отсутствующий вид — Пшездецки не простит свидетелям своего унижения… Ебаный урод, хочешь покуражиться — езжай в Екатеринбург, и там хоть убей эту вонючку, но нахуя нас-то подставлять, а?!… - не на шутку злился на Командира заместитель, но сильнее страха и обиды была тоскливая зависть — …ниче, придет день, когда я точно так же отправлю лесом какого-нибудь пидараса… И уеду из этой сраной пустыни куда-нибудь в Грецию… Теплое море, никаких морозов и поляков…
— Иванов, бля! Уснул? Запрос на готовность MLRS MLRS — реактивная система залпового огня производства США, похожая на отечественный «Ураган».
!
Заместитель связался с хозяйской батареей и оттарабанил на планшете код часовой готовности.
— Готовы. CS Тип боевой части реактивного снаряда — кассетный боеприпас. Служит для поражения площадных целей. Масса БЧ 159 кг, кассетасодержит 644 кумулятивно-осколочных боевых элемента М77. Залп содержит 27 728 боевых элементов и накрывает 25 тыс. кв. м.
, кассета, все по плану. Мэйдэй — залп минус двадцать Батарея сообщает, что будет готова открыть огонь через двадцать минут после получения приказа. Приказ на открытие огня может быть получен лишь от непосредственного начальника над командиром батареи; стало быть, сигнал бедствия (mayday), которое якобы терпят частники, должен быть получен в штабе за двадцать минут до расчетного времени залпа — иначе все будет выглядеть подозрительно.
.
— Кван, Пак, порядок?
— Да, сэр!
— Начинайте.
Едва разогнувшихся после ADS людей ударило неслышным инфразвуком — тяжелый гул крови в ушах, боль в сердце, у кого тупая, у кого острая — и паника. Нарастающая, сметающая на своем пути любые разумные построения, безудержная. Все, кто мог самостоятельно передвигаться, в панике выскакивали на улицу и неслись, куда глаза глядят. Корейцы умело концентрировали толпу, направляя ее на клиновидный перешеек между двумя огромными озерами, подковой охватывающими село по северным рубежам.
Мост на узкой протоке между озерами, единственный выход из стягивающегося низкочастотного мешка, выходом больше не был — южное предмостье превратилось в непроходимое проволочное заграждение, прикрываемое парой пулеметных расчетов на дальнем берегу. Этот заслон был местом наиболее вероятных потерь, и Командир удовлетворенно отметил, как Иванов, выучивший, наконец, правила игры, при составлении проекта приказа вычеркивал из пулеметных расчетов литовцев с поляками.
— Прям как веником… — зачарованно проговорил Иванов, наблюдая за визуализацией данных со спутника — густая каша бестолково мечущихся отметок медленно текла в назначенную зону, жестко сгребаемая виртуозами-корейцами.
— Да уж, не хухры-мухры. Слышь, Иванов.
— Да, Командир.
— Чуешь разницу? Это тебе хайтек, а не тупые стрельбы, как в твоем Динкорпе. Я, честно говоря, сам всякий раз охуеваю, как работают эти штуки. А прикинь, как Динкорповские дуболомы чистили бы эту сраную деревню.
— Н-да… Стрелковки Стрелковка — боеприпасы для стрелкового оружия.
штук на пять-семь, минометных на полста, неделю боевых четырем-пяти взводам…
— Соляры три тонны минимум, бензина вдвое больше, не забывай. MRE M.R.E. (Meals-ready-to-eat) — стандартный армейский рацион армии США.
, страховка, химия для сортиров, реагенты для водоочистки, амортизация по-зимнему… Пак, что у нас с вонючками?
— Планируемая концентрация через десять минут.
— Бля, как бы не припоздниться… Иванов, давай мэйдэй.
— Есть.
Заместитель отправил штабу группировки заранее согласованное сообщение о том, что группа мирных граждан из стран демократии, выполняя гуманитарную миссию, подверглась нападению террористов. GPS-отметки локализации бандитов прилагаются. Все, как положено, военным тоже надо отчитываться, что не зря стреляли — выручали гражданских, угодивших в переделку. Вот запись, если кто не верит.
Выгодно всем — руководство частников нехило экономит на расходниках, командир батареи демонстрирует высокую боеготовность — пятнадцать минут от поступления приказа, а батарея уже отстрелялась! Да как отстрелялась — вполне тянет на боевые награды: шутка ли, едва успели спасти беспечно залезших в самое гнездо терроризма гуманитарщиков от неминуемой гибели. Ну, и немножко денег — командиру группировки, дежурному офицеру, командиру батареи…
Зашуганой, одетой в броники (здесь опасно, очень опасно!) прессе покажут загодя привезенные остовы сгоревших хаммеров — вот и пресса довольна, рядом с несколькими подходящими трупами бросят пяток калашниковых — уничтоженные террористы; и журналюги слупят со своих студий немалое лавэ "за риск в зоне боевых действий", и не станут лезть на соседнее поле, заваленное сотнями разорванных тел — дураков нет, кто ж их тогда позовет на следующее мероприятие. Все правильно, дуракам — война, умным — мать родна.
Командир отвел страхующие толпу сокращенные взвода, не выпуская из поля зрения цифру концентрации целей.
— Все, давай минутную.
— Есть, сэр.
— Иванов, метео.
— Без изменений. Подлетное две с половиной.
— Хрен с ним, все равно больше восьмидесяти процентов не станет… Одна установка, отметки один, два, пять.
— Одна; последовательность один, два, пять. — четко продублировал заместитель, внося целеуказание.
— Залп.
— Есть залп.
В Знаменке, на огневых позициях MLRS, грохот пусков — длинные трехсоткилограммовые дуры покидают контейнеры, с воем рассекая огненными надрезами темно-серое небо. На подлете кассеты отстреливают боевые элементы, и сгрудившаяся на пустынном полуострове толпа обезумевших людей получает на головы дождь осколочно-кумулятивных зарядов. Медленно кружась в беззвучной пустоте, спутник фиксирует едва заметные вспышки, коротко полыхнувшие сквозь плотную облачность над Уралом. В командном трейлере, перед нервно пыхтящим сигарой Командиром, на дрожащие отметки целей накладываются пересекающиеся круги накрытия — поражение шестьдесят семь с долями процентов. Неплохо.
— Пак, коррекция.
— Готова.
— Иванов, скидывай.
— Есть.
— Подтвердили?
— Да.
— Залп.
— Есть залп.
Две с половиной минуты оставшиеся после первого накрытия подранки еще корчатся на снегу, но в небе вспыхивают пиропатроны следующих кассет. Еще семь тысяч шестьсот боевых элементов. Все. Рассеявшийся дым уносит ветерком, словно раздвигается занавес, открывая поле, покрытое неподвижными кучками чего-то дымящегося. Спутник докладывает: сто тридцать три процента вероятности поражения.
Себестоимость зачистки невероятна, это уже почти советские нормативы. Да, Командир неплохо отрабатывает свою зарплату — развертывание, разведка и планирование заняли двое суток, непосредственно исполнение — пять часов. Еще три часа на свертывание, фиксацию результата и подготовку съемочной инсталляции. И все! Ни потерь, ни заметных затрат — так, по мелочи, транспортные да аренда транспондеров на спутнике, немного боевых; столько же на взятку военным. Даже беспилотники не подымали, во как. А сумма контракта — не сто долларов, и даже не сто тысяч.
К обеду все завершено, и команда инсталляторов возвращается на временную базу отряда в зоне химзавода, докладывая Командиру: готово, можно запускать журналюг. Командир отзванивается в Екатеринбург — давайте, мол, и, скоротав часик в менеджерском баре, лично выезжает встречать первый вертолет с журналистами. С хамвика сдернут Browning, на дверях накатаны самоклейки-эмблемы гуманитарного корпуса "Демократия народам Северной Азии", Командир с Ивановым сменили амуницию на ярко-голубые гуманитарные куртки. По ходу пьесы Иванов раскрутился на фитиль за бардак:
— Блядь, где еще эти сраные бушлаты, а, за-мес-ти-тель? Числится десять. Вот два. Где остальные? Мне сдавать через неделю все это дерьмо, с этими пидорными пшеками!
— Командир, какие проблемы-то… Ну давайте, я их на себя запишу. Все равно мне группу принимать.
— Пропили, уроды синие… — тут же подобрев, ворчит Командир, заходя в нужную директорию на планшете. — Ну, че смотришь? Доставай, перекинем.
Иванов не спорит — старый черт как воду смотрел. Именно пропили, когда хитрые взводные заставили его проставляться. Ему, перешедшему в элитный Иринис из забубенного Динкорпа, тогда казалось пустяком — чего там, ну пропьем пяток бушлатов, большое дело. Сейчас, зайдя в хозяйственную директорию, он уже так не думал — эти восемь сраных курток затягивали почти на весь октябрьский бонус.
— Че они там, из соболей, что ли… — пробурчал заместитель, подтверждая транзакцию. — Ну не стоят они столько, откуда такие цены…
— Может, их племяш Директора поставляет. Та-ак… А ну, обнови… Все. Слышь, Иванов, ты понимаешь, что сейчас, из-за этих сраных пуховиков мы с тобой одни поедем?
— И что? Зачищено же.
— А ниче. Я не про вонючек, а про лопату. Сейчас эти шакалы дохлятину поснимают, а закапывать ее нам с тобой придется. Ты-то ладно, ты кто у нас, капитан? Ну, был, в смысле? А я, товарищ капитан, целый подполковник. А ты меня до лопаты довести хочешь.
— Я сам все сделаю, — мрачно буркнул заместитель.
— Сам-сусам, закопа-а-аю… — передразнил Командир. — Всему учить надо, ма-ла-дешшь… Кофр саперский кинь назад. Сделаем воронку, да завалим. И давай шевелись, ехать пора.
— Вы поведете?
— Я обратно, ты туда.
Хамвик взревел и запрыгал по ухабистой заросшей дороге.
Ахмет проснулся у прогоревшего за ночь костра. Вчерашние тучи никуда не делись, хотя ветер, застревая в пустых квартирах верхних этажей, выл до самого рассвета. Вышел на балкон, обоссал стену — судя по интенсивности парообразования, не больше десяти, но влажность довольно высока, пробирает до костей. На месте, где, по идее, должен подниматься ярко-алый блин — едва заметное розовое пятнышко… Интересно, откуда это поганое ощущение, что куда-то опаздываю? — грустно думает Ахмет, разводя костер по-новой. — Куда я могу опоздать… Найденная в необитаемой Пятнашке Пятнашка — микрорайон, стоящий на отшибе от основной массы Тридцатовской застройки, на искусственно насыпанном полуострове, далеко вдающемся в озеро.
квартира его устраивает — здесь можно переночевать денька три, квартиру почти не разбомбили; наметанный глаз отмечает следы всего четырех волн мародеров. На антресолях, за рядами пыльных трехлитровых банок валяется коптилка, в которой среди грязной посуды Ахмет находит неплохой кухонный нож; а ремонтируя диван, натыкается под откидной подушкой на отделение для тряпок с кое-какой одежонкой, лежащей с Самого Начала. По шмоткам видно: здесь жили двое, маленький, по плечо Ахмету мужичок и рослая баба. Можно сменить заношеную деревенскую рванину на нереально чистые шмотки, но сначала — костер. Переодеваться при минус десяти как-то неохота… Так, стулья нам не понадобятся, торжественное заседание еще не скоро. И эти боковины, по-моему, чисто для красоты, диван без них не рассыпется… Ну вот. Минут через десять можно будет перекинуться… Костер трудолюбиво принимается за новую порцию, но Ахмета начинает почти физически плющить от сознания необратимо уходящего времени. Все, ждать нельзя. Он порывисто вскакивает, и, не обращая внимания на холод, скидывает потные и липкие, но такие теплые тряпки… Как еще вшей не завел до сих пор. Хотя от кого… Влезает в толстые колготки с отрезанными носками — бля, как хорошо, никто не видит… Бабские джинсы с вышивкой на ляжке — ниче, пойдет, веселая майка с пальмами, прожженый сигаретой свитер — ага, вот он почему попал под диван; так, че еще там? Эх, че ж вы пуховичка-то не заныкали, товарищи покойники… Натягивая поверх новой одежды старую фуфайку, Ахмет вдруг замечает, какая же она вонючая… Не, так дело не пойдет. Надо найти себе нору, да малость прибарахлиться… Слова гулко отдаются в стремительно пустеющей голове — Река тащит его все сильнее, и уже непонятно, как он умудрялся не замечать этот властный толчок, тянущийся с самого утра. Загасив начавший разгораться костер, Ахмет выходит из квартиры и спускается вниз. Выйдя из подъезда, он недоуменно замирает — а куда, собственно, я собрался? Но сила Реки мягко, но совершенно явственно толкает его в спину, и Ахмет сворачивает в сторону выезда из Города, хотя если куда и есть смысл прошвырнуться, то уж точно не туда. Выбирая, где снега поменьше, он описывает причудливую кривую, и выходит на дорогу. На остатках асфальта снег держится хуже, идти удобно. Ахмет с удовольствием обживает новую одежку, наблюдая, как приближается выпотрошенное здание проходной. И… входит в занесенное снегом здание, безразлично, словно не о себе, отмечая — грубее лохануться невозможно.
— Командир.
— Чего?
— Как получилось, что мы сначала чистили Тридцатку, а Хасли с Пыштымом только через квартал? Ведь сто процентов, что немало напросачивалось за это время.
Командир достал футляр и добросовестно проделал все полагающиеся манипуляции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
— …
— Бери пиво, пойдем.
Эвакуацию населения начали с Хаслей, как с более удобного, равнинного пункта. Под утро, прижав население АDS-генератором ADS — Active Denial System. Компактная установка для выведения из строя л/с противника путем создания сильнейшего болевого эффекта на значительном расстоянии. Используется постановка поля частотой 95 гигагерц. Реально существует и используется армией США.
, Командир высадил на трех окраинах Хаслей группы с установками ИНЧ ИНЧ — устройство, использующее для воздействия на противника звук инфранизкой частоты.
. Парни быстро развернули излучатели и заняли позиции для их охраны. Командир удовлетворенно наблюдал, как на большом мониторе зажглись ярко-зеленым контрольные точки, окруженные россыпью охраны. Установки оттестировались, сами вошли в сеть и доложили о готовности. Инженер-кореец вывел визуализацию, и над схематичным спутниковым изображением малоэтажной застройки распростерлись слабеющие к краям оранжевые фракталы покрытия, в местах наложения друг на друга мигающие красным. Командир ткнул сигарой в экран:
— Главное, следи, чтоб никто из парней не оказался в этих красных полосах. Кван, ты уже послал парням координаты?
— Да, сэр.
— Получение подтвердили?
— Да, сэр. И сат Сат — сокр. от satelht, спутник.
на подходе. Как встанет канал, начинать?
— Конечно. Иванов, смотри — ты должен убедиться, что твои люди не попадают под боковые лепестки диаграммы направленности. Там у них просто встанут моторы Встанут моторы — произойдет остановка сердца.
, и ты лично повезешь их к Казимежу, объяснять, как это так получилось, что родная контора попала на пятизначные выплаты. Точно, Казимеж?
Следящий за действиями командования группы Сэведж куратор-поляк кивнул, мрачно глядя с экрана на веселого Командира: русский явно приложился к фляжке и натаскивал своего зама навеселе, но доказать это было невозможно. Да и ставить его на место уже бессмысленно — последняя боевая операция, и до самого Рождества он будет болтаться по базе, сдавая имущество и документацию. Вот там его можно будет взять за белы яйца, утешал себя поляк. А пока надо потерпеть, за срыв операции по голове не погладят.
— Сигнал пошел, сэр, — доложил кореец.
— Дуплекс? Скорость штатная?
— Тестирую, — кореец с неуловимой быстротой щелкал по клавиатуре.
— Дай общий.
— Есть общий, сэр, — отозвался второй оператор, черкнув по планшету.
— Сэведж-фест. Готовность докладываем. Агрба Агрба — абхазская фамилия.
, помнишь, как по-английски "готов"?
— Команды в эфире только на английском! — радостно прошипел поляк, но Командиру это было уже до лампочки:
— Э, Пшездецки, твою бога душу! Какого хуя?! Я боевой приказ отдаю, твою мать! Пасешь сидишь — ну и паси, а боевой обмен тебе лезть нельзя!
— Ну ты, пся, сдашь ты имущество…
— Я бля щас операцию на хуй остановлю, пшек ебаный, понял?! - взревел побагровевший Командир, наслаждаясь возможностью безнаказанно посылать аж самого куратора: на самом деле, инструкции настрого запрещали куратору вмешиваться в ведение боя. — Еще сука вякнешь там хоть раз! Дублирую: Сэведж-фест, готовность.
Слышавшие диалог взводные радостно проорали, что все ready, а Иванов с корейцами сжались, старательно делая отсутствующий вид — Пшездецки не простит свидетелям своего унижения… Ебаный урод, хочешь покуражиться — езжай в Екатеринбург, и там хоть убей эту вонючку, но нахуя нас-то подставлять, а?!… - не на шутку злился на Командира заместитель, но сильнее страха и обиды была тоскливая зависть — …ниче, придет день, когда я точно так же отправлю лесом какого-нибудь пидараса… И уеду из этой сраной пустыни куда-нибудь в Грецию… Теплое море, никаких морозов и поляков…
— Иванов, бля! Уснул? Запрос на готовность MLRS MLRS — реактивная система залпового огня производства США, похожая на отечественный «Ураган».
!
Заместитель связался с хозяйской батареей и оттарабанил на планшете код часовой готовности.
— Готовы. CS Тип боевой части реактивного снаряда — кассетный боеприпас. Служит для поражения площадных целей. Масса БЧ 159 кг, кассетасодержит 644 кумулятивно-осколочных боевых элемента М77. Залп содержит 27 728 боевых элементов и накрывает 25 тыс. кв. м.
, кассета, все по плану. Мэйдэй — залп минус двадцать Батарея сообщает, что будет готова открыть огонь через двадцать минут после получения приказа. Приказ на открытие огня может быть получен лишь от непосредственного начальника над командиром батареи; стало быть, сигнал бедствия (mayday), которое якобы терпят частники, должен быть получен в штабе за двадцать минут до расчетного времени залпа — иначе все будет выглядеть подозрительно.
.
— Кван, Пак, порядок?
— Да, сэр!
— Начинайте.
Едва разогнувшихся после ADS людей ударило неслышным инфразвуком — тяжелый гул крови в ушах, боль в сердце, у кого тупая, у кого острая — и паника. Нарастающая, сметающая на своем пути любые разумные построения, безудержная. Все, кто мог самостоятельно передвигаться, в панике выскакивали на улицу и неслись, куда глаза глядят. Корейцы умело концентрировали толпу, направляя ее на клиновидный перешеек между двумя огромными озерами, подковой охватывающими село по северным рубежам.
Мост на узкой протоке между озерами, единственный выход из стягивающегося низкочастотного мешка, выходом больше не был — южное предмостье превратилось в непроходимое проволочное заграждение, прикрываемое парой пулеметных расчетов на дальнем берегу. Этот заслон был местом наиболее вероятных потерь, и Командир удовлетворенно отметил, как Иванов, выучивший, наконец, правила игры, при составлении проекта приказа вычеркивал из пулеметных расчетов литовцев с поляками.
— Прям как веником… — зачарованно проговорил Иванов, наблюдая за визуализацией данных со спутника — густая каша бестолково мечущихся отметок медленно текла в назначенную зону, жестко сгребаемая виртуозами-корейцами.
— Да уж, не хухры-мухры. Слышь, Иванов.
— Да, Командир.
— Чуешь разницу? Это тебе хайтек, а не тупые стрельбы, как в твоем Динкорпе. Я, честно говоря, сам всякий раз охуеваю, как работают эти штуки. А прикинь, как Динкорповские дуболомы чистили бы эту сраную деревню.
— Н-да… Стрелковки Стрелковка — боеприпасы для стрелкового оружия.
штук на пять-семь, минометных на полста, неделю боевых четырем-пяти взводам…
— Соляры три тонны минимум, бензина вдвое больше, не забывай. MRE M.R.E. (Meals-ready-to-eat) — стандартный армейский рацион армии США.
, страховка, химия для сортиров, реагенты для водоочистки, амортизация по-зимнему… Пак, что у нас с вонючками?
— Планируемая концентрация через десять минут.
— Бля, как бы не припоздниться… Иванов, давай мэйдэй.
— Есть.
Заместитель отправил штабу группировки заранее согласованное сообщение о том, что группа мирных граждан из стран демократии, выполняя гуманитарную миссию, подверглась нападению террористов. GPS-отметки локализации бандитов прилагаются. Все, как положено, военным тоже надо отчитываться, что не зря стреляли — выручали гражданских, угодивших в переделку. Вот запись, если кто не верит.
Выгодно всем — руководство частников нехило экономит на расходниках, командир батареи демонстрирует высокую боеготовность — пятнадцать минут от поступления приказа, а батарея уже отстрелялась! Да как отстрелялась — вполне тянет на боевые награды: шутка ли, едва успели спасти беспечно залезших в самое гнездо терроризма гуманитарщиков от неминуемой гибели. Ну, и немножко денег — командиру группировки, дежурному офицеру, командиру батареи…
Зашуганой, одетой в броники (здесь опасно, очень опасно!) прессе покажут загодя привезенные остовы сгоревших хаммеров — вот и пресса довольна, рядом с несколькими подходящими трупами бросят пяток калашниковых — уничтоженные террористы; и журналюги слупят со своих студий немалое лавэ "за риск в зоне боевых действий", и не станут лезть на соседнее поле, заваленное сотнями разорванных тел — дураков нет, кто ж их тогда позовет на следующее мероприятие. Все правильно, дуракам — война, умным — мать родна.
Командир отвел страхующие толпу сокращенные взвода, не выпуская из поля зрения цифру концентрации целей.
— Все, давай минутную.
— Есть, сэр.
— Иванов, метео.
— Без изменений. Подлетное две с половиной.
— Хрен с ним, все равно больше восьмидесяти процентов не станет… Одна установка, отметки один, два, пять.
— Одна; последовательность один, два, пять. — четко продублировал заместитель, внося целеуказание.
— Залп.
— Есть залп.
В Знаменке, на огневых позициях MLRS, грохот пусков — длинные трехсоткилограммовые дуры покидают контейнеры, с воем рассекая огненными надрезами темно-серое небо. На подлете кассеты отстреливают боевые элементы, и сгрудившаяся на пустынном полуострове толпа обезумевших людей получает на головы дождь осколочно-кумулятивных зарядов. Медленно кружась в беззвучной пустоте, спутник фиксирует едва заметные вспышки, коротко полыхнувшие сквозь плотную облачность над Уралом. В командном трейлере, перед нервно пыхтящим сигарой Командиром, на дрожащие отметки целей накладываются пересекающиеся круги накрытия — поражение шестьдесят семь с долями процентов. Неплохо.
— Пак, коррекция.
— Готова.
— Иванов, скидывай.
— Есть.
— Подтвердили?
— Да.
— Залп.
— Есть залп.
Две с половиной минуты оставшиеся после первого накрытия подранки еще корчатся на снегу, но в небе вспыхивают пиропатроны следующих кассет. Еще семь тысяч шестьсот боевых элементов. Все. Рассеявшийся дым уносит ветерком, словно раздвигается занавес, открывая поле, покрытое неподвижными кучками чего-то дымящегося. Спутник докладывает: сто тридцать три процента вероятности поражения.
Себестоимость зачистки невероятна, это уже почти советские нормативы. Да, Командир неплохо отрабатывает свою зарплату — развертывание, разведка и планирование заняли двое суток, непосредственно исполнение — пять часов. Еще три часа на свертывание, фиксацию результата и подготовку съемочной инсталляции. И все! Ни потерь, ни заметных затрат — так, по мелочи, транспортные да аренда транспондеров на спутнике, немного боевых; столько же на взятку военным. Даже беспилотники не подымали, во как. А сумма контракта — не сто долларов, и даже не сто тысяч.
К обеду все завершено, и команда инсталляторов возвращается на временную базу отряда в зоне химзавода, докладывая Командиру: готово, можно запускать журналюг. Командир отзванивается в Екатеринбург — давайте, мол, и, скоротав часик в менеджерском баре, лично выезжает встречать первый вертолет с журналистами. С хамвика сдернут Browning, на дверях накатаны самоклейки-эмблемы гуманитарного корпуса "Демократия народам Северной Азии", Командир с Ивановым сменили амуницию на ярко-голубые гуманитарные куртки. По ходу пьесы Иванов раскрутился на фитиль за бардак:
— Блядь, где еще эти сраные бушлаты, а, за-мес-ти-тель? Числится десять. Вот два. Где остальные? Мне сдавать через неделю все это дерьмо, с этими пидорными пшеками!
— Командир, какие проблемы-то… Ну давайте, я их на себя запишу. Все равно мне группу принимать.
— Пропили, уроды синие… — тут же подобрев, ворчит Командир, заходя в нужную директорию на планшете. — Ну, че смотришь? Доставай, перекинем.
Иванов не спорит — старый черт как воду смотрел. Именно пропили, когда хитрые взводные заставили его проставляться. Ему, перешедшему в элитный Иринис из забубенного Динкорпа, тогда казалось пустяком — чего там, ну пропьем пяток бушлатов, большое дело. Сейчас, зайдя в хозяйственную директорию, он уже так не думал — эти восемь сраных курток затягивали почти на весь октябрьский бонус.
— Че они там, из соболей, что ли… — пробурчал заместитель, подтверждая транзакцию. — Ну не стоят они столько, откуда такие цены…
— Может, их племяш Директора поставляет. Та-ак… А ну, обнови… Все. Слышь, Иванов, ты понимаешь, что сейчас, из-за этих сраных пуховиков мы с тобой одни поедем?
— И что? Зачищено же.
— А ниче. Я не про вонючек, а про лопату. Сейчас эти шакалы дохлятину поснимают, а закапывать ее нам с тобой придется. Ты-то ладно, ты кто у нас, капитан? Ну, был, в смысле? А я, товарищ капитан, целый подполковник. А ты меня до лопаты довести хочешь.
— Я сам все сделаю, — мрачно буркнул заместитель.
— Сам-сусам, закопа-а-аю… — передразнил Командир. — Всему учить надо, ма-ла-дешшь… Кофр саперский кинь назад. Сделаем воронку, да завалим. И давай шевелись, ехать пора.
— Вы поведете?
— Я обратно, ты туда.
Хамвик взревел и запрыгал по ухабистой заросшей дороге.
Ахмет проснулся у прогоревшего за ночь костра. Вчерашние тучи никуда не делись, хотя ветер, застревая в пустых квартирах верхних этажей, выл до самого рассвета. Вышел на балкон, обоссал стену — судя по интенсивности парообразования, не больше десяти, но влажность довольно высока, пробирает до костей. На месте, где, по идее, должен подниматься ярко-алый блин — едва заметное розовое пятнышко… Интересно, откуда это поганое ощущение, что куда-то опаздываю? — грустно думает Ахмет, разводя костер по-новой. — Куда я могу опоздать… Найденная в необитаемой Пятнашке Пятнашка — микрорайон, стоящий на отшибе от основной массы Тридцатовской застройки, на искусственно насыпанном полуострове, далеко вдающемся в озеро.
квартира его устраивает — здесь можно переночевать денька три, квартиру почти не разбомбили; наметанный глаз отмечает следы всего четырех волн мародеров. На антресолях, за рядами пыльных трехлитровых банок валяется коптилка, в которой среди грязной посуды Ахмет находит неплохой кухонный нож; а ремонтируя диван, натыкается под откидной подушкой на отделение для тряпок с кое-какой одежонкой, лежащей с Самого Начала. По шмоткам видно: здесь жили двое, маленький, по плечо Ахмету мужичок и рослая баба. Можно сменить заношеную деревенскую рванину на нереально чистые шмотки, но сначала — костер. Переодеваться при минус десяти как-то неохота… Так, стулья нам не понадобятся, торжественное заседание еще не скоро. И эти боковины, по-моему, чисто для красоты, диван без них не рассыпется… Ну вот. Минут через десять можно будет перекинуться… Костер трудолюбиво принимается за новую порцию, но Ахмета начинает почти физически плющить от сознания необратимо уходящего времени. Все, ждать нельзя. Он порывисто вскакивает, и, не обращая внимания на холод, скидывает потные и липкие, но такие теплые тряпки… Как еще вшей не завел до сих пор. Хотя от кого… Влезает в толстые колготки с отрезанными носками — бля, как хорошо, никто не видит… Бабские джинсы с вышивкой на ляжке — ниче, пойдет, веселая майка с пальмами, прожженый сигаретой свитер — ага, вот он почему попал под диван; так, че еще там? Эх, че ж вы пуховичка-то не заныкали, товарищи покойники… Натягивая поверх новой одежды старую фуфайку, Ахмет вдруг замечает, какая же она вонючая… Не, так дело не пойдет. Надо найти себе нору, да малость прибарахлиться… Слова гулко отдаются в стремительно пустеющей голове — Река тащит его все сильнее, и уже непонятно, как он умудрялся не замечать этот властный толчок, тянущийся с самого утра. Загасив начавший разгораться костер, Ахмет выходит из квартиры и спускается вниз. Выйдя из подъезда, он недоуменно замирает — а куда, собственно, я собрался? Но сила Реки мягко, но совершенно явственно толкает его в спину, и Ахмет сворачивает в сторону выезда из Города, хотя если куда и есть смысл прошвырнуться, то уж точно не туда. Выбирая, где снега поменьше, он описывает причудливую кривую, и выходит на дорогу. На остатках асфальта снег держится хуже, идти удобно. Ахмет с удовольствием обживает новую одежку, наблюдая, как приближается выпотрошенное здание проходной. И… входит в занесенное снегом здание, безразлично, словно не о себе, отмечая — грубее лохануться невозможно.
— Командир.
— Чего?
— Как получилось, что мы сначала чистили Тридцатку, а Хасли с Пыштымом только через квартал? Ведь сто процентов, что немало напросачивалось за это время.
Командир достал футляр и добросовестно проделал все полагающиеся манипуляции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34