Безусловно, русый, светлоглазый приземистый Васька в девичьих глазах проигрывал шикарному высокому брюнету Олегу в «рваных» джинсах, кожаной «косухе», да еще и при вышеописанном ремне… Василий же предпочитал обычные неказистые брюки, невыразительные рубашки, невнятного цвета куртки и ботинки со среднестатистическим носом. Одним словом, Вася был не дизайнер. В Настюхиной «сопроводиловке» он числился инженером-строителем, а местом его работы была некая ремонтно-конструкторская контора на «Менделеевской». Вот как ни крути, а старая истина, что «по одежде встречают», подводит крайне редко! Встречаются, конечно, эксцентричные миллионеры, шастающие по банкам и прочим конторам в затрапезном виде, сбивая служащих с панталыку. Но бывает это так редко, что и закладываться на подобное не стоит!
Я напряженно думала, как установить за Васей слежку. Не было никаких сомнений, что на прямой разговор он не пойдет, а вот проследив за ним, были шансы понять, где он содержит пленника, если он его и умыкнул. Звонок с требованием выкупа Вася мог просто сфабриковать (механические прибамбасы для изменения голоса сейчас приобрести не проблема), чтобы Настюха не кинулась в милицию, а сам, может, собирался домашними методами убедить Олега отступиться или еще что задумал… Главным на этом этапе для меня было придумать, как грамотно «пропасти» Отелло Федотова!
Мой старенький любимый фольксваген «Боро», как я уже говорила, был на сервисе. Увы, периодически это случалось. Но на новую машину я пока совсем не тянула, так что чинила потихоньку-помаленьку старого боевого коня. К тому же сегодня мой приметный алый «Боро», который был известен в микрорайоне всем без исключения, мне точно бы не пригодился. Васька бы меня живо вычислил, так что решение пришло само собой, – чтобы успеть в издательства, а к концу рабочего дня к конторе Федотова следовало воспользоваться скоростным транспортом Москвы – нашим славным метрополитеном.
Купив у входа в подземку журнал с программой ТВ и сплетнями про западных и наших, с позволения сказать, звезд, я вошла в метро. Для поездки днем это самое уместное чтиво: информации – ноль (за исключением самой программы передач), смешно до невозможности, картинки яркие. Что еще надо – незагрузочно и весело! Не верьте метрофобам – людям, по каким-то тайным причинам боящимся и презирающим этот вид транспорта. Московское метро – прекрасный способ быстрого передвижения, по крайней мере, в дневное время. На станциях красиво и чисто, в вагонах всегда можно сесть. Про утро и вечер судить не берусь – видя толпы, вливающиеся в зев подземки после работы, никогда лично на себе экспериментов не ставила. Но про дневные часы могу сказать со всей уверенностью – пользуйтесь московским метро, самым лучшим метро в мире! Вышеупомянутые же метрофобы, которых нынче, в эпоху повального автокредитования развелось немерено, с такой силой начинают презирать метро в основном потому, что долгие годы, без надежды на приобретение личного транспорта, вынуждены были им пользоваться. Теперь же они всячески стремятся отмежеваться от породивших их масс и готовы ради фразы: «Я в метро ваа-ще не спускаюсь!» – часами стоять в пробках. Термин «метрофобия» – мое личное изобретение. Уж слишком много развелось в последнее время дешевых снобов-метроненавистников, а любое явление должно иметь название! Вот говорят же и пишут о каких-то таинственных метросексуалах, почему бы и метрофобам не обрести громкое имя!
Минут через двадцать я была уже в издательстве, где меня поджидал гонорарчик. Получив его без промедлений и привычно удивившись тому, какой изрядный ломоть отжирает НДС, я помчалась во второе издательство, где сотрудничала с редакцией детской литературы, пописывая статьи и стишки в ежемесячный журнал. Там меня уже ждали. Редактор Тамара Неволькина была девушкой молодой, но весьма серьезной и строгой. К несчастью, она заочно обучалась в Литературном институте, и это очень плохо на ней сказывалось. Неволькину явно обуревали авторские амбиции, и сладить она с ними никак не могла. Надо отметить, что из всех высших образований именно литературное было Тамарочке противопоказано, она была, что называется, профнепригодна. Я в жизни не встречала человека, который был бы до такой степени глух к слову и не чувствовал стиля! Но что делать, приходилось работать именно с ней, ревностно следя за вносимой ею правкой. Постучавшись, я вошла в дверь кабинета.
– Здравствуйте, Наталья, – сурово произнесла Тамара. – Принесли?
Тамара почему-то всегда разговаривала со мной так, будто я ее уже не раз подводила и, вообще, была неоднократно замечена в чем-то непристойном. Я не обижалась, ибо понимала, что лично ко мне все это не относится, что такая манера – тщательно отшлифованный стиль общения с авторами.
– Конечно! А как же иначе! – радостно ответила я, все еще надеясь путем «непротивления злу насилием» пробудить в Тамарочке человеческое начало. Хотя заранее было известно, что это пустой номер…
– Тут страницы две, не больше? Материал про детские новогодние забавы со стихотворным текстом… Так, все верно…
– Не можете сейчас отредактировать, чтобы потом не списываться? У меня почта барахлит, – попросила я.
– В принципе, могу. Если полчаса подождете, – согласилась Тамара, которую тоже не грела перспектива гонять материал туда-сюда.
– Спасибо, Тамарочка! – прощебетала я. – Не буду вам мешать, загляну в буфет, вам заодно булочку принесу!
Тамара обреченно кивнула. Она-то знала, что стелю я мягко, но жестко спать, ведь с каждой ее поправкой я боролось до последнего. И дело было вовсе не в принципе, просто не хотелось позориться перед читателями.
Сбегав в буфет, я купила там несколько изумительных булочек с корицей и коробку конфет – разговор, как всегда, предстоял тяжелый, следовало его подсластить.
Я уже вернулась к кабинету, когда в кармане завибрировал сотовый – пришло сообщение. Мельком взглянув на экран, я удостоверилась, что эсэмэс от Инки, и решила прочитать его позже. Перед интеллектуальным поединком с Неволькиной следовало сохранять предельное спокойствие и хладнокровие, а кто ее, Инку, знает, что она там написала!
Распахнув дверь, я сразу поняла, что Тамара с задачей справилась, на ее обычно суровом лице наблюдалось подобие довольной улыбки.
– Уже вернулись? – почти любезно осведомилась она. – Очень вовремя, я как раз закончила править. Статья хорошая, правку внесла минимальную, но принципиальную! – пошутила Тамара, что было совсем уже плохим знаком.
Из этого вытекало, что стоять на своем она будет, как осел.
– Вот булочки, угощайтесь! Дайте-ка я взгляну…
Неволькина встала, чтобы заварить себе кофе, а мне – чай. Она даже не спрашивала, что я буду, поскольку знала, что растворимый кофе я ненавижу. Такая внимательность делала ей честь, но не искупала того чудовищного урона, который она легким движением руки нанесла тексту…
– Извините, Тамара, но почему вы в стихотворении «Никого не удивлю тем, что эскимо люблю, но зимой оно вкуснее, я вам точно говорю! Так и бабушка считает и, когда гулять идем, целых два нам покупает, веселее есть вдвоем!» изменили эскимо на пирожки?
– Это же очевидно, Наталья, – с плохо скрываемым чувством превосходства ответила Неволькина. – Эскимо зимой есть опасно, можно заболеть. Непедагогично даже упоминать об этом в статье, посвященной детским забавам! Тем более в связи с бабушкой.
Я в очередной раз лишилась дара речи, но следовало его быстро обрести, чтобы не дать Тамаре все изгадить.
– Но теряется все – и смысл, и игровой момент! Поймите, это же забавно и весело вместе с бабушкой есть зимой мороженое! Тем более если бы это было так опасно, Минздрав непременно указал бы на упаковке: «Противопоказано употребление продукта детям младшего возраста при минусовой температуре на улице».
Абсолютно не въехав в первые два аргумента, Неволькина задумчиво заметила:
– А может, вы и правы, Наташа. Минздрав бы указал… Возможно, мне не стоит возлагать на себя ответственность за все.
– Конечно, не стоит! – заверила я.
Через час мучительных разъяснений и споров, отвоевав процентов девяносто текста, я покинула кабинет. Следующий раунд предстоял только на следующей неделе, поэтому я была несказанно счастлива.
Теперь можно было с чистой совестью вплотную заняться расследованием и без опасения утратить душевное спокойствие ознакомиться с Инкиной эсэмэской. Сообщение гласило: «Ни дома, ни на работе жених не объявлялся. Хата – съемная. Разговариваю с соседкой, жесть! Жених точно не монах. Закончу, позвоню». Оставалось только удивляться, как быстро Инка умудрилась утешить Космосовых и пуститься по следу. Вот уж и вправду, истинная сыщица!
Ну, насчет того, что Олежка монахом не был, можно было и не сомневаться. С таким-то ремнем! Но это совершенно не исключало серьезности его намерений по отношению к Настюше, хотя соседей в случае, если мы не найдем Звягинцева в ближайшее время, потрясти следовало.
Сейчас «на мушке» был Василий, и мне надлежало как-то по-хитрому замаскироваться, чтобы он меня с ходу не узнал. Классикой жанра по-прежнему оставались солнечные очки и косынка. Но очки отпадали, потому что следить предстояло вечером. Косынку я с легкостью приобрела в переходе, но этого мне показалось маловато. Следовало как-то изменить силуэт, а то в джинсах и курточке (пусть и абстрактно-цветастых) моя фигура могла показаться Василию смутно знакомой. Не то чтобы обладаю какой-то особенно приметной фактурой. Я девушка среднего роста и телосложения, но, справедливости ради, должна отметить, что исключительно стройна и имею природные пропорции а-ля Памела Андерсон. А это, знаете ли, даже подсознательно отмечают и запоминают все особи противоположного пола! Так что для полного комплекта в том же переходе я приобрела дешевенький плащ-дождевик на пару размеров больше, выгодного для слежки вечером стального цвета. Темнело относительно рано, и мне следовало поторопиться, чтобы приехать к месту Васиной работы до окончания рабочего дня.
Ремонтно-конструкторская контора Василия Федотова с незамысловатым названием «Строитель» оказалась в сданном «под корень» в аренду здании некого НИИ. Ее гордое имя числилось среди прочих на табличке в проходной. Убедившись, что контора на месте, я приступила к поискам Васиной машины. По здравому размышлению, она должна была стоять на служебной парковке перед зданием.
Мне повезло, на забитой машинами парковке была лишь одна голубая «Хонда». Что примечательно, ее номера были густо замазаны засохшей грязью, так что дело на глазах принимало все более заманчивый оборот. Несмотря на маскировку, я решила зря перед НИИ не маячить, а выбрать какой-нибудь удобный наблюдательный пункт. Через дорогу почти напротив входа в здание виднелась какая-то забегаловка, где я и решила затаиться. Забегаловка представляла собой удачный синтез дешевой распивочной и магазинчика, в котором можно было прикупить нехитрую выпивку и закуску «на вынос». Народу там было немного, три помятых интеллигента среднего возраста, по всей вероятности, сотрудники соседнего НИИ, вели горячий политический спор. Они так яростно обличали всех и вся, что я, оставшись совершенно незамеченной, заняла выгодную позицию напротив окна. И, надо сказать, вовремя.
Минут через пять из здания вышел Василий собственной персоной. Не успела я выскочить, чтобы вызвать такси (на экстренный случай у меня имеется телефон дорогущей службы «Экспрессрадиотакси», которая обеспечивает транспорт через пару минут после звонка) и поехать за подозреваемым, сев ему «на хвост», как увидела, что тот, пройдя мимо своей машины, уверенно движется в сторону забегаловки.
План менялся, я юркнула в нишу между окном и дверью в туалет, чтобы меня невозможно было углядеть из зала. Василий вошел в заведение, и сразу стало понятно, что он в нем частый гость.
– Васенька! – обрадовался интеллигент с тощим длинным хвостом. – Присоединяйся, у нас дискуссия о гнусной роли Польши в сегодняшних судьбах России! Интереснейшая тема!
Два увлеченно жующих сосиски друга энергично закивали.
– Спасибо, ребята… Не могу! – смущенно улыбнулся Вася. – Вы знаете, я всегда рад о судьбах, но сегодня с Витьком встречаюсь, с одноклассником.
– С одноклассником – это святое! – согласился хвостатый и вернулся к пиву и Польше.
Василий основательно затарился спиртным и двинул к выходу. Я ненавязчиво последовала за ним. Судя по тому, что Федотов не свернул к метро, а пошел прогулочным шагом вдоль по улице к парку, я решила, что романтическая встреча с Витьком намечалась именно там. Это значительно облегчало мне задачу – быть «человеком-невидимкой», подглядывать и подслушивать гораздо сподручнее в сумерках лесопарковой зоны, чем на оживленной улице или в том же кафе! Неспешно следуя за Васей, я начала припоминать, кто такой Витек. Вредный и гадкий, вечно сопливый пацан, которому частенько перепадало за ябедничество, действительно учился в нашей школе и был, кажется, ровесником Васьки. Скорее всего о нем и шла речь.
Мы вошли в парк и двинули вглубь по аллее. У полянки со страшным, как ночной кошмар, деревянным двухметровым зайцем на скамейке сидел чел, которого, не видя лица, можно было легко спутать с самим Василием. Одинаковыми их делала непередаваемая простота форм и красок в одежде. Чел поднял голову и радостно вскричал:
– Васек! А я уж полчаса как здесь отдыхаю!
Вася ринулся вперед, а я воспользовалась моментом и присела на лавочку, стоявшую в отдалении и напротив. Передо мной открывался идеальный обзор, более того, я могла записывать интересные моменты на видеокамеру телефона. Камера у меня не хилая, оптика цейсовская, а карты памяти на десять Василиев хватит.
– Привет, Витек! Да я как только, так сразу! Как сам?
С этими словами Василий устроился рядом на лавке и стал жестом фокусника вынимать из пакета яства – банки с джином, пивом, «чекушку» водки и нарезку. У скамейки уже стояли рядком несколько пустых жестянок, вероятнее всего, из-под пива.
– Да, вот, пока тебя ждал, уже согрелся малек! Молодец, старик, что пришел, – слегка пьяным голосом ответил друг, живенько протягивая руку за «чекушкой». – А то домой неохота, опять эта доставала будет пилить – кран почини, денег на сапоги дай…
– Ну, она у тебя хотя бы верная – три года уже вместе живете… – отхлебывая из бутылки пиво, грустно заметил Василий.
Хмыкнув, Витек протянул товарищу опустошенную наполовину бутылку, а сам приложился к джину.
– Вот, отлакируй… Простота ты наивная! Прям чукотский юноша! Она со мной, потому что на фиг больше никому не сдалась. Да подвернись ей кто побогаче и покруче, свалит в миг!
Надо заметить, что сходство парней заканчивалось на одежде. Если у Васи лицо было открытое, простодушное, то Витек скорее напоминал злобного ехидного хорька.
Быстро расправившись с остатками «огненной воды», Вася открыл следующую банку пива. Ребята продвигались в достойном темпе.
– А мне кажется, Галька тебя любит, – возразил он.
Уже изрядно закосевший хорь Витек взвился:
– А то ты цену их «любви» не знаешь! Может, вообще без них лучше… Ты вот раньше только по праздникам с друзьями встречался, все к Настюше своей драгоценной летел! И что? Послала тебя Настюша! Променяла! И на кого? На козла, которого всего ничего знает!
– Не смей так про Настю! Она просто наивная еще! Запутал он ее! – набычился Василий.
Почуяв запах жареного, я включила камеру. Разговор набирал обороты.
– Да такая же коза, как все, твоя Настя! Увидела смазливую рожу и ноги об тебя вытерла! – выкрикнул с издевкой Витек.
Василий в бешенстве схватил его за грудки и возопил:
– Коза, говоришь?! Ноги вытерла?! Ну-ка, повтори!!!
– Коза и есть! – торжествующе повторил Витек.
Василий вскочил, навалился на обидчика и начал трясти его, как грушу.
– Ты счас увидишь, кто коза!!! И молодожен хренов у меня небо в алмазах увидит! Обломится ему свадебка! Я и Настю верну, и вам всем покажу!
Резко толкнув Василия в грудь, Витек тоже вскочил и заорал:
– Отвали, я сказал!!!
Завязывалась серьезная драка. В интересах дела я должна была оградить Василия от возможных травм и увечий, сопряженных с укладыванием в больницу и соответствующим торможением расследования. Мало ли, вдруг этот невзрачный Витек – самбист-каратист или вообще балуется боями без правил? Всякое в жизни бывает… Следовало немедленно их разнять, но как-то опосредованно, не светясь. В голову пришла грандиозная идея. У меня в мобильник был закачан мощный вой милицейской сирены. Дав его на полную мощность и обеспечив соответствующий антураж, я могла спугнуть петухов.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги ''
1 2 3 4
Я напряженно думала, как установить за Васей слежку. Не было никаких сомнений, что на прямой разговор он не пойдет, а вот проследив за ним, были шансы понять, где он содержит пленника, если он его и умыкнул. Звонок с требованием выкупа Вася мог просто сфабриковать (механические прибамбасы для изменения голоса сейчас приобрести не проблема), чтобы Настюха не кинулась в милицию, а сам, может, собирался домашними методами убедить Олега отступиться или еще что задумал… Главным на этом этапе для меня было придумать, как грамотно «пропасти» Отелло Федотова!
Мой старенький любимый фольксваген «Боро», как я уже говорила, был на сервисе. Увы, периодически это случалось. Но на новую машину я пока совсем не тянула, так что чинила потихоньку-помаленьку старого боевого коня. К тому же сегодня мой приметный алый «Боро», который был известен в микрорайоне всем без исключения, мне точно бы не пригодился. Васька бы меня живо вычислил, так что решение пришло само собой, – чтобы успеть в издательства, а к концу рабочего дня к конторе Федотова следовало воспользоваться скоростным транспортом Москвы – нашим славным метрополитеном.
Купив у входа в подземку журнал с программой ТВ и сплетнями про западных и наших, с позволения сказать, звезд, я вошла в метро. Для поездки днем это самое уместное чтиво: информации – ноль (за исключением самой программы передач), смешно до невозможности, картинки яркие. Что еще надо – незагрузочно и весело! Не верьте метрофобам – людям, по каким-то тайным причинам боящимся и презирающим этот вид транспорта. Московское метро – прекрасный способ быстрого передвижения, по крайней мере, в дневное время. На станциях красиво и чисто, в вагонах всегда можно сесть. Про утро и вечер судить не берусь – видя толпы, вливающиеся в зев подземки после работы, никогда лично на себе экспериментов не ставила. Но про дневные часы могу сказать со всей уверенностью – пользуйтесь московским метро, самым лучшим метро в мире! Вышеупомянутые же метрофобы, которых нынче, в эпоху повального автокредитования развелось немерено, с такой силой начинают презирать метро в основном потому, что долгие годы, без надежды на приобретение личного транспорта, вынуждены были им пользоваться. Теперь же они всячески стремятся отмежеваться от породивших их масс и готовы ради фразы: «Я в метро ваа-ще не спускаюсь!» – часами стоять в пробках. Термин «метрофобия» – мое личное изобретение. Уж слишком много развелось в последнее время дешевых снобов-метроненавистников, а любое явление должно иметь название! Вот говорят же и пишут о каких-то таинственных метросексуалах, почему бы и метрофобам не обрести громкое имя!
Минут через двадцать я была уже в издательстве, где меня поджидал гонорарчик. Получив его без промедлений и привычно удивившись тому, какой изрядный ломоть отжирает НДС, я помчалась во второе издательство, где сотрудничала с редакцией детской литературы, пописывая статьи и стишки в ежемесячный журнал. Там меня уже ждали. Редактор Тамара Неволькина была девушкой молодой, но весьма серьезной и строгой. К несчастью, она заочно обучалась в Литературном институте, и это очень плохо на ней сказывалось. Неволькину явно обуревали авторские амбиции, и сладить она с ними никак не могла. Надо отметить, что из всех высших образований именно литературное было Тамарочке противопоказано, она была, что называется, профнепригодна. Я в жизни не встречала человека, который был бы до такой степени глух к слову и не чувствовал стиля! Но что делать, приходилось работать именно с ней, ревностно следя за вносимой ею правкой. Постучавшись, я вошла в дверь кабинета.
– Здравствуйте, Наталья, – сурово произнесла Тамара. – Принесли?
Тамара почему-то всегда разговаривала со мной так, будто я ее уже не раз подводила и, вообще, была неоднократно замечена в чем-то непристойном. Я не обижалась, ибо понимала, что лично ко мне все это не относится, что такая манера – тщательно отшлифованный стиль общения с авторами.
– Конечно! А как же иначе! – радостно ответила я, все еще надеясь путем «непротивления злу насилием» пробудить в Тамарочке человеческое начало. Хотя заранее было известно, что это пустой номер…
– Тут страницы две, не больше? Материал про детские новогодние забавы со стихотворным текстом… Так, все верно…
– Не можете сейчас отредактировать, чтобы потом не списываться? У меня почта барахлит, – попросила я.
– В принципе, могу. Если полчаса подождете, – согласилась Тамара, которую тоже не грела перспектива гонять материал туда-сюда.
– Спасибо, Тамарочка! – прощебетала я. – Не буду вам мешать, загляну в буфет, вам заодно булочку принесу!
Тамара обреченно кивнула. Она-то знала, что стелю я мягко, но жестко спать, ведь с каждой ее поправкой я боролось до последнего. И дело было вовсе не в принципе, просто не хотелось позориться перед читателями.
Сбегав в буфет, я купила там несколько изумительных булочек с корицей и коробку конфет – разговор, как всегда, предстоял тяжелый, следовало его подсластить.
Я уже вернулась к кабинету, когда в кармане завибрировал сотовый – пришло сообщение. Мельком взглянув на экран, я удостоверилась, что эсэмэс от Инки, и решила прочитать его позже. Перед интеллектуальным поединком с Неволькиной следовало сохранять предельное спокойствие и хладнокровие, а кто ее, Инку, знает, что она там написала!
Распахнув дверь, я сразу поняла, что Тамара с задачей справилась, на ее обычно суровом лице наблюдалось подобие довольной улыбки.
– Уже вернулись? – почти любезно осведомилась она. – Очень вовремя, я как раз закончила править. Статья хорошая, правку внесла минимальную, но принципиальную! – пошутила Тамара, что было совсем уже плохим знаком.
Из этого вытекало, что стоять на своем она будет, как осел.
– Вот булочки, угощайтесь! Дайте-ка я взгляну…
Неволькина встала, чтобы заварить себе кофе, а мне – чай. Она даже не спрашивала, что я буду, поскольку знала, что растворимый кофе я ненавижу. Такая внимательность делала ей честь, но не искупала того чудовищного урона, который она легким движением руки нанесла тексту…
– Извините, Тамара, но почему вы в стихотворении «Никого не удивлю тем, что эскимо люблю, но зимой оно вкуснее, я вам точно говорю! Так и бабушка считает и, когда гулять идем, целых два нам покупает, веселее есть вдвоем!» изменили эскимо на пирожки?
– Это же очевидно, Наталья, – с плохо скрываемым чувством превосходства ответила Неволькина. – Эскимо зимой есть опасно, можно заболеть. Непедагогично даже упоминать об этом в статье, посвященной детским забавам! Тем более в связи с бабушкой.
Я в очередной раз лишилась дара речи, но следовало его быстро обрести, чтобы не дать Тамаре все изгадить.
– Но теряется все – и смысл, и игровой момент! Поймите, это же забавно и весело вместе с бабушкой есть зимой мороженое! Тем более если бы это было так опасно, Минздрав непременно указал бы на упаковке: «Противопоказано употребление продукта детям младшего возраста при минусовой температуре на улице».
Абсолютно не въехав в первые два аргумента, Неволькина задумчиво заметила:
– А может, вы и правы, Наташа. Минздрав бы указал… Возможно, мне не стоит возлагать на себя ответственность за все.
– Конечно, не стоит! – заверила я.
Через час мучительных разъяснений и споров, отвоевав процентов девяносто текста, я покинула кабинет. Следующий раунд предстоял только на следующей неделе, поэтому я была несказанно счастлива.
Теперь можно было с чистой совестью вплотную заняться расследованием и без опасения утратить душевное спокойствие ознакомиться с Инкиной эсэмэской. Сообщение гласило: «Ни дома, ни на работе жених не объявлялся. Хата – съемная. Разговариваю с соседкой, жесть! Жених точно не монах. Закончу, позвоню». Оставалось только удивляться, как быстро Инка умудрилась утешить Космосовых и пуститься по следу. Вот уж и вправду, истинная сыщица!
Ну, насчет того, что Олежка монахом не был, можно было и не сомневаться. С таким-то ремнем! Но это совершенно не исключало серьезности его намерений по отношению к Настюше, хотя соседей в случае, если мы не найдем Звягинцева в ближайшее время, потрясти следовало.
Сейчас «на мушке» был Василий, и мне надлежало как-то по-хитрому замаскироваться, чтобы он меня с ходу не узнал. Классикой жанра по-прежнему оставались солнечные очки и косынка. Но очки отпадали, потому что следить предстояло вечером. Косынку я с легкостью приобрела в переходе, но этого мне показалось маловато. Следовало как-то изменить силуэт, а то в джинсах и курточке (пусть и абстрактно-цветастых) моя фигура могла показаться Василию смутно знакомой. Не то чтобы обладаю какой-то особенно приметной фактурой. Я девушка среднего роста и телосложения, но, справедливости ради, должна отметить, что исключительно стройна и имею природные пропорции а-ля Памела Андерсон. А это, знаете ли, даже подсознательно отмечают и запоминают все особи противоположного пола! Так что для полного комплекта в том же переходе я приобрела дешевенький плащ-дождевик на пару размеров больше, выгодного для слежки вечером стального цвета. Темнело относительно рано, и мне следовало поторопиться, чтобы приехать к месту Васиной работы до окончания рабочего дня.
Ремонтно-конструкторская контора Василия Федотова с незамысловатым названием «Строитель» оказалась в сданном «под корень» в аренду здании некого НИИ. Ее гордое имя числилось среди прочих на табличке в проходной. Убедившись, что контора на месте, я приступила к поискам Васиной машины. По здравому размышлению, она должна была стоять на служебной парковке перед зданием.
Мне повезло, на забитой машинами парковке была лишь одна голубая «Хонда». Что примечательно, ее номера были густо замазаны засохшей грязью, так что дело на глазах принимало все более заманчивый оборот. Несмотря на маскировку, я решила зря перед НИИ не маячить, а выбрать какой-нибудь удобный наблюдательный пункт. Через дорогу почти напротив входа в здание виднелась какая-то забегаловка, где я и решила затаиться. Забегаловка представляла собой удачный синтез дешевой распивочной и магазинчика, в котором можно было прикупить нехитрую выпивку и закуску «на вынос». Народу там было немного, три помятых интеллигента среднего возраста, по всей вероятности, сотрудники соседнего НИИ, вели горячий политический спор. Они так яростно обличали всех и вся, что я, оставшись совершенно незамеченной, заняла выгодную позицию напротив окна. И, надо сказать, вовремя.
Минут через пять из здания вышел Василий собственной персоной. Не успела я выскочить, чтобы вызвать такси (на экстренный случай у меня имеется телефон дорогущей службы «Экспрессрадиотакси», которая обеспечивает транспорт через пару минут после звонка) и поехать за подозреваемым, сев ему «на хвост», как увидела, что тот, пройдя мимо своей машины, уверенно движется в сторону забегаловки.
План менялся, я юркнула в нишу между окном и дверью в туалет, чтобы меня невозможно было углядеть из зала. Василий вошел в заведение, и сразу стало понятно, что он в нем частый гость.
– Васенька! – обрадовался интеллигент с тощим длинным хвостом. – Присоединяйся, у нас дискуссия о гнусной роли Польши в сегодняшних судьбах России! Интереснейшая тема!
Два увлеченно жующих сосиски друга энергично закивали.
– Спасибо, ребята… Не могу! – смущенно улыбнулся Вася. – Вы знаете, я всегда рад о судьбах, но сегодня с Витьком встречаюсь, с одноклассником.
– С одноклассником – это святое! – согласился хвостатый и вернулся к пиву и Польше.
Василий основательно затарился спиртным и двинул к выходу. Я ненавязчиво последовала за ним. Судя по тому, что Федотов не свернул к метро, а пошел прогулочным шагом вдоль по улице к парку, я решила, что романтическая встреча с Витьком намечалась именно там. Это значительно облегчало мне задачу – быть «человеком-невидимкой», подглядывать и подслушивать гораздо сподручнее в сумерках лесопарковой зоны, чем на оживленной улице или в том же кафе! Неспешно следуя за Васей, я начала припоминать, кто такой Витек. Вредный и гадкий, вечно сопливый пацан, которому частенько перепадало за ябедничество, действительно учился в нашей школе и был, кажется, ровесником Васьки. Скорее всего о нем и шла речь.
Мы вошли в парк и двинули вглубь по аллее. У полянки со страшным, как ночной кошмар, деревянным двухметровым зайцем на скамейке сидел чел, которого, не видя лица, можно было легко спутать с самим Василием. Одинаковыми их делала непередаваемая простота форм и красок в одежде. Чел поднял голову и радостно вскричал:
– Васек! А я уж полчаса как здесь отдыхаю!
Вася ринулся вперед, а я воспользовалась моментом и присела на лавочку, стоявшую в отдалении и напротив. Передо мной открывался идеальный обзор, более того, я могла записывать интересные моменты на видеокамеру телефона. Камера у меня не хилая, оптика цейсовская, а карты памяти на десять Василиев хватит.
– Привет, Витек! Да я как только, так сразу! Как сам?
С этими словами Василий устроился рядом на лавке и стал жестом фокусника вынимать из пакета яства – банки с джином, пивом, «чекушку» водки и нарезку. У скамейки уже стояли рядком несколько пустых жестянок, вероятнее всего, из-под пива.
– Да, вот, пока тебя ждал, уже согрелся малек! Молодец, старик, что пришел, – слегка пьяным голосом ответил друг, живенько протягивая руку за «чекушкой». – А то домой неохота, опять эта доставала будет пилить – кран почини, денег на сапоги дай…
– Ну, она у тебя хотя бы верная – три года уже вместе живете… – отхлебывая из бутылки пиво, грустно заметил Василий.
Хмыкнув, Витек протянул товарищу опустошенную наполовину бутылку, а сам приложился к джину.
– Вот, отлакируй… Простота ты наивная! Прям чукотский юноша! Она со мной, потому что на фиг больше никому не сдалась. Да подвернись ей кто побогаче и покруче, свалит в миг!
Надо заметить, что сходство парней заканчивалось на одежде. Если у Васи лицо было открытое, простодушное, то Витек скорее напоминал злобного ехидного хорька.
Быстро расправившись с остатками «огненной воды», Вася открыл следующую банку пива. Ребята продвигались в достойном темпе.
– А мне кажется, Галька тебя любит, – возразил он.
Уже изрядно закосевший хорь Витек взвился:
– А то ты цену их «любви» не знаешь! Может, вообще без них лучше… Ты вот раньше только по праздникам с друзьями встречался, все к Настюше своей драгоценной летел! И что? Послала тебя Настюша! Променяла! И на кого? На козла, которого всего ничего знает!
– Не смей так про Настю! Она просто наивная еще! Запутал он ее! – набычился Василий.
Почуяв запах жареного, я включила камеру. Разговор набирал обороты.
– Да такая же коза, как все, твоя Настя! Увидела смазливую рожу и ноги об тебя вытерла! – выкрикнул с издевкой Витек.
Василий в бешенстве схватил его за грудки и возопил:
– Коза, говоришь?! Ноги вытерла?! Ну-ка, повтори!!!
– Коза и есть! – торжествующе повторил Витек.
Василий вскочил, навалился на обидчика и начал трясти его, как грушу.
– Ты счас увидишь, кто коза!!! И молодожен хренов у меня небо в алмазах увидит! Обломится ему свадебка! Я и Настю верну, и вам всем покажу!
Резко толкнув Василия в грудь, Витек тоже вскочил и заорал:
– Отвали, я сказал!!!
Завязывалась серьезная драка. В интересах дела я должна была оградить Василия от возможных травм и увечий, сопряженных с укладыванием в больницу и соответствующим торможением расследования. Мало ли, вдруг этот невзрачный Витек – самбист-каратист или вообще балуется боями без правил? Всякое в жизни бывает… Следовало немедленно их разнять, но как-то опосредованно, не светясь. В голову пришла грандиозная идея. У меня в мобильник был закачан мощный вой милицейской сирены. Дав его на полную мощность и обеспечив соответствующий антураж, я могла спугнуть петухов.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги ''
1 2 3 4