Хотя эти мои слова тоже могут быть неверно восприняты как оскорбление. Присядьте же.
Мария с сомнением посмотрела на Гамильтона.
- Я спросила вас, не опасно ли здесь сидеть.
- Гораздо безопаснее, чем пытаться перейти улицу в городе Бразилия.
Девушка осторожно села, благоразумно оставив между собой и Гамильтоном расстояние в полметра.
- Кто-нибудь может к нам подкрасться.
- Вы начитались глупых книжек или говорили не с теми людьми. Ну кому тут нужно к нам подкрадываться? Индейцам? Враждебных индейцев здесь нет на триста километров вокруг. Что касается аллигаторов, ягуаров или змей, то, поверьте, они гораздо больше нас озабочены тем, как бы избежать нашей встречи. В этом лесу водятся только два действительно опасных вида: квиексада - дикие кабаны - и карангагейрос. Они нападают без предупреждения.
- Каран... кто?
- Гигантские пауки. Громадные мохнатые твари размером с суповую тарелку. Они бросаются на вас с расстояния в один метр. Просто прыгают. Один метр - и готово!
- Какой ужас!
- Не бойтесь. В этой части леса их нет. Но лучше бы вы сюда вообще не приезжали.
- Опять начинаете! - Мария покачала головой. - Мы вам и в самом деле не слишком нравимся, да?
- Человеку нужно иногда побыть одному.
- Сплошные увертки. Вы и так всегда один. Женаты?
- Нет.
- Но были женаты.
Это прозвучало не как вопрос, а как утверждение.
Гамильтон посмотрел в ее удивительные карие глаза, которые мучительно напоминали ему другую пару глаз, единственную похожую на эти из всех когда-либо виденных им.
- Можете говорить что угодно.
- Я и говорю.
- Ну хорошо. Да, я был женат.
- Развелись?
- Нет.
- Нет? Вы хотите сказать...
- Да.
- О, простите меня! Как... как она умерла?
- Пойдемте, нам пора в самолет.
- Ну пожалуйста, скажите, что случилось?
- Ее убили.
Гамильтон смотрел на реку и спрашивал себя, что заставило его сделать подобное признание совершенно чужому человеку. Рамон и Наварро знали о его горе, но они были единственными людьми в мире, которым он это рассказал. Прошла, наверное, целая минута, когда Гамильтон ощутил прикосновение тонких пальцев к своей руке. Он повернулся к Марии и сразу понял, что она не видит его: огромные карие глаза были наполнены слезами. Его первой реакцией было недоумение: эти слезы совершенно не соответствовали тому образу умудренной опытом, прожженной деловой женщины, который она создала явно не без умелой помощи Смита.
Гамильтон ласково дотронулся до руки Марии, но поначалу она не обратила на это внимания. Только через полминуты она отняла руку, вытерла слезы другой рукой и смущенно улыбнулась:
- Простите меня. Бог знает что вы теперь обо мне думаете!
- Думаю, что неверно судил о вас. И еще думаю, что когда-то вы тоже очень страдали.
Мария ничего не ответила. Она еще раз вытерла глаза, встала и пошла прочь.
* * *
"Потрепанный" - вот то прилагательное, которое неизменно и неизбежно употребляют при описании старых, безнадежно устаревших "Дугласов-3", и этот конкретный самолет не был исключением. Пожалуй даже, он мог бы послужить хрестоматийным образцом. Время не пощадило некогда сверкающий фюзеляж, металл был покрыт множеством царапин и вмятин, и казалось, что отдельные части обшивки держатся вместе только благодаря толстому налету грязи. Мотор, едва заработав, тут же доказал, что прекрасно дополняет все остальное: он так кашлял, чихал и вибрировал, что оставалось загадкой, почему он до сих пор не рассыпался. И все же этот самолет не зря славился надежностью своей конструкций. С усилием, достойным Геракла, но не вполне оправданным, поскольку был недостаточно нагружен, он оторвался от земли, поднялся в вечернее небо и взял курс на восток.
В самолете находилось одиннадцать человек: Гамильтон и его компания, пилот и второй пилот. Хеффнер, как всегда, общался главным образом с бутылкой виски - алюминиевая фляжка, видимо, являлась неприкосновенным запасом. Сидя через проход от Гамильтона, фотограф повернулся к нему и спросил, стараясь перекричать жуткий шум древних двигателей:
- От вас ведь не убудет, Гамильтон, если вы поделитесь с нами вашими планами?
- Не убудет. Но зачем? Как вам это сможет пригодиться?
- Просто любопытно.
- Что ж, тут нет секрета. Мы приземлимся в Ромоно примерно в то же время, что и вертолет с судном на воздушной подушке. Затем вертолет заправится - даже эти огромные птички имеют ограничение по дальности, - отнесет судно вниз по течению реки, оставит там и вернется, чтобы завтра утром доставить нас к судну.
Сидевший рядом с Гамильтоном Смит прислушивался к разговору. Он приложил руку рупором к уху Гамильтона и прокричал:
- Как далеко вниз по течению и почему?
- Примерно на сто километров. В восьмидесяти километрах от Ромоно есть водопады. Даже ваше судно не смогло бы их преодолеть, поэтому и приходится переправляться вертолетом.
- У вас есть карта? - спросил Хеффнер.
- Вообще-то есть, но мне она, в сущности, не нужна. А почему вы спрашиваете?
- Если с вами что-нибудь случится, понадобится установить, где мы находимся.
- Лучше молитесь о том, чтобы со мной ничего не случилось. Без меня вы пропадете.
Смит сказал на ухо Гамильтону:
- Вам что, обязательно нужно постоянно стыкаться с ним, задирать и провоцировать его?
Гамильтон холодно посмотрел на Смита:
- Вовсе нет, но это доставляет мне удовольствие.
* * *
Взлетная полоса в Ромоно, как и сам город, была похожа на жуткий кошмар. "Дуглас-3" и вертолет с судном на воздушной подушке приземлились на ней с интервалом в одну минуту. Как только перестали вращаться лопасти винта, к нему подъехал небольшой заправщик.
Пассажиры вышли из самолета и огляделись. Недоверие на их лицах быстро сменилось отвращением. Смит ограничился коротким восклицанием:
- Бог ты мой!
- Не могу поверить, - процедил Хеффнер. - Какая-то вонючая помойка! Господи, Гамильтон, неужели у вас не нашлось для нас ничего получше?
- Что вас не устраивает? - Гамильтон указал на жестяной ангар, совместивший в себе залы прибытия и отправления. - Посмотрите на вывеску: "Международный аэропорт Ромоно". Разве не убедительно выглядит? Возможно, в это же время завтра, господа, вы будете вспоминать об этом месте как о родном доме. Наслаждайтесь им. Думайте о нем как о последнем оплоте цивилизации. Как писал поэт: "В последний раз, глаза, глядите, на то, что мило сердцу вашему". Советую каждому взять с собой все, что потребуется на ночь. У нас тут есть великолепный отель "Де Пари". Тем из вас, кто не представляет, как туда попасть, поможет мистер Хиллер. - Гамильтон немного помолчал. - Хотя, если подумать, я мог бы найти для Хиллера лучшее применение.
- Какое еще применение? - спросил Смит.
- С вашего позволения, разумеется. Вы знаете, что без судна на воздушной подушке наша экспедиция не состоится?
- Я не так уж глуп.
- Сегодня оно станет на якорь в очень опасных водах. Я имею в виду, что среди племен, обитающих по обоим берегам реки Смерти, есть и ненадежные, и откровенно враждебные. Поэтому судно нужно охранять. Я полагаю, что один человек, в данном случае капитан Келлнер, с этой задачей не справится. Собственно, я не полагаю, а утверждаю. Одному человеку, даже если он в состоянии бодрствовать всю ночь, чрезвычайно сложно за всем углядеть. Следовательно, нужен второй человек. - Гамильтон повернулся к Хиллеру. - Вы умеете обращаться с автоматическим оружием?
- Думаю, что справлюсь.
- Прекрасно. - Гамильтон вновь обратился к Смиту. - У здания аэропорта вас ждет автобус.
Он поднялся в самолет и через две минуты появился снова, держа в руках два автомата и несколько запасных магазинов. К этому времени у самолета остался один Хиллер, и Гамильтон предложил ему:
- Давайте пойдем к нашему кораблику.
Капитан Келлнер, крепкий загорелый мужчина лет тридцати, ждал их возле своего судна.
- Когда будете вечером бросать якорь, не забудьте, что сделать это нужно посредине реки, - напомнил Гамильтон.
- Для этого есть какая-то причина? - поинтересовался Келлнер, который, очевидно, был ирландцем.
- Если вы причалите к любому берегу, то утром можете проснуться с перерезанным горлом. То есть, конечно, проснуться вы не сможете.
- Мне такая перспектива не нравится, - невозмутимо заявил Келлнер. - Лучше мы последуем вашему совету.
- Но и там вы не будете в полной безопасности. Именно поэтому с вами останется Хиллер - нужно два человека, чтобы охранять судно от нападения с обоих бортов. И кстати, вам очень пригодятся эти два маленьких израильских автомата.
- Понимаю. - Келлнер помолчал. - Но мне вовсе не хочется убивать беспомощных индейцев.
- Как только эти "беспомощные" индейцы начнут обстреливать вас стрелами, наконечники которых смазаны смертельным ядом, вы измените точку зрения.
- Я ее уже изменил.
- Вы умеете обращаться с оружием?
- Служил в Специальной воздушно-десантной службе, если это вам о чем-то говорит.
- О многом. По крайней мере, мне не придется объяснять вам, как обращаться с этими игрушками.
- Я уже держал их в руках.
- Ну, сегодня мне везет, - обрадовался Гамильтон. - Что ж, завтра увидимся.
* * *
В баре отеля "Де Пари" после закрытия осталось шесть человек. Хеффнер, держа в руке стакан, обмяк в кресле, но глаза у него были открыты. Неподалеку от него на скамьях и даже на полу спали (или делали вид, что спят) Гамильтон, Рамон, Наварро, Серрано и Трейси. В ту ночь в отеле не хватало свободных номеров, а поскольку они все равно были ужасно грязны и кишели насекомыми, то, как объяснил Гамильтон, сожалеть особенно было не о чем.
Хеффнер зашевелился, наклонился и осторожно снял ботинки. Стараясь не шуметь, он подошел к стойке и поставил на нее рюмку, потом тихо подобрался к ближайшему рюкзаку. Нетрудно догадаться, что это был рюкзак Гамильтона. Хеффнер открыл его, после недолгих поисков достал карту и несколько минут внимательно ее рассматривал, затем сунул на место. Он снова вернулся к стойке и налил себе изрядную порцию скотча из запасов отеля "Де Пари". Каково бы ни было происхождение Данной марки этого напитка, горы и острова Шотландии явно не имели к этому отношения. Вернувшись на место, Хеффнер надел ботинки, откинулся в кресле, собираясь порадоваться стаканчику на ночь, но тут же сплюнул и выплеснул содержимое стакана на пол.
Гамильтон, Рамон и Наварро, положив руки под голову, задумчиво наблюдали за Хеффнером.
- Ну и как, вы нашли, что искали? - спросил Гамильтон.
Хеффнер ничего не ответил.
- Теперь нам троим придется до конца ночи по очереди следить за вами. Попробуйте шевельнуться, и я с превеликим удовольствием поколочу вас. Не люблю людей, которые роются в моих вещах.
Гамильтон и близнецы преспокойно проспали до утра. Хеффнер ни разу не покидал кресла.
Глава 6
Как только рассвело, пилот вертолета Джон Сильвер, более известный как Длинный Джон, занял свое место за штурвалом. Следом за ним на борт поднялись восемь участников экспедиции. Гамильтон занял место второго пилота. Изнутри "скайкрейн" смахивал на огромную пещеру и оттого казался почти пустым. Вертолет без малейших усилий поднялся в воздух и взял курс на восток, параллельно руслу реки Смерти. Все пассажиры вытянули шеи, вглядываясь в немногочисленные окна: они впервые увидели настоящие джунгли Амазонки.
Гамильтон обернулся и показал вперед:
- Вот интересное зрелище!
Ему пришлось кричать, чтобы его услышали.
На широком илистом мелководье примерно в полтора километра длиной и на левом берегу лежали без движения десятки и сотни крокодилов.
- О господи! - воскликнул Смит. - Боже мой! Неужели на свете живет столько аллигаторов? - Он прокричал Сильверу: - Спуститесь пониже, приятель, пониже! - и повернулся к Хеффнеру: - Дайте вашу камеру! Да побыстрее! - Внезапно ему на ум пришла какая-то мысль, и он повернулся к Гамильтону: - Или мне следовало сначала спросить разрешения у начальника экспедиции?
Гамильтон пожал плечами:
- Пять минут погоды не делают.
Вертолет снизился и сделал над рекой несколько широких, мастерски выполненных кругов. Длинный Джон оказался первоклассным пилотом.
Крокодилы занимали узкую полосу между лесом и рекой, тянувшуюся так далеко, насколько хватал глаз. В зависимости от точки зрения этот вид можно было назвать захватывающим, пугающим или ужасным.
Трейси с благоговением произнес:
- Не дай бог дотерпеть крушение среди этого сборища!
Гамильтон снисходительно взглянул на него:
- Поверьте, это наименьшая из опасностей, которые могут ожидать внизу.
- Наименьшая?
- Мы сейчас в самом центре территории чапатов.
- Это должно мне о чем-то говорить?
- У вас короткая память. Я уже рассказывал о них. И вы сразу все вспомните, как только окажетесь у них в котле.
Смит с сомнением посмотрел на Гамильтона, явно не зная, верить ему или нет, и обратился к пилоту:
- Это уже достаточно низко, Сильвер. - Обернувшись к Хеффнеру, он прокричал: - Поспешите же, ради бога!
- Сейчас, сейчас! - прокричал в ответ фотограф. - Тут все снаряжение сбилось в одну чертову кучу!
Но дело было вовсе не в "чертовой куче". Хеффнер уже нашел свою камеру - она лежала у его ног. В рюкзаке Гамильтона обнаружилось кое-что, чего он не заметил вчера вечером, по той простой причине, что искал не это. И теперь он держал в руках кожаный футляр, который дал Гамильтону полковник Диас. Вынув из футляра кинокамеру, Хеффнер озадаченно посмотрел на нее, а затем нажал на боковую кнопку. Небольшая крышка бесшумно откинулась на хорошо смазанных петлях. Изумление на лице Хеффнера сменилось пониманием. Внутри камеры находился миниатюрный транзисторный приемопередатчик. Но гораздо важнее оказались несколько слов на португальском, выбитые на внутренней стороне крышки. Хеффнер умел читать по-португальски. Он прочел надпись, и ему все стало окончательно ясно: данное оборудование являлось собственностью бразильского министерства обороны, из чего следовало, что Гамильтон - правительственный агент. Хеффнер защелкнул крышку камеры.
- Эй! - снова окликнул его Смит. - Долго вы там будете... Хеффнер!!!
Хеффнер уже шел по проходу, держа в одной руке камеру с передатчиком, а в другой - свой пистолет с перламутровой рукояткой. На его лице застыла торжествующая улыбка.
- Гамильтон! - выкрикнул он.
Гамильтон обернулся, увидел перекошенное злобой лицо, поднятую вверх кинокамеру и пистолет и сразу бросился на пол в проходе между креслами, выхватив свое оружие из куртки. Несмотря на стремительность его движения, Хеффнер мог без труда попасть в Гамильтона, так как держал его на прицеле и к тому же его мишень, на тот момент беззащитная, была всего в нескольких метрах. Но после долгой мучительной ночи, проведенной в отеле, руки Хеффнера потеряли твердость, реакция стала несколько замедленной, а координация нарушилась.
Хеффнер выстрелил дважды. После первого выстрела пилот вскрикнул от боли. После второго вертолет неожиданно накренился. Тогда выстрелил Гамильтон, он сделал всего один выстрел, и на лбу у Хеффнера расцвела красная роза.
Гамильтон сделал три быстрых шага по проходу и добрался до рухнувшего на пол фотографа прежде, чем кто-либо другой успел двинуться с места. Он наклонился над мертвецом, забрал у него футляр с камерой-передатчиком, убедился, что крышка закрыта, и выпрямился. Рядом с ним появился дрожащий Смит и в ужасе уставился на Хеффнера.
- Прямо между глаз! - Смит ошеломленно потряс головой. - Прямо между глаз! Господи, зачем было его убивать?
- Послушайте меня, - сказал Гамильтон. Если он и был расстроен, то держал свои эмоции под контролем. - Во-первых, я собирался только ранить его, а я хороший стрелок, особенно с четырех шагов, но вертолет накренился. Во-вторых, он дважды пытался убить меня, прежде чем я нажал на спусковой крючок. В-третьих, я запретил брать с собой оружие. Насколько я могу судить, этот человек сам виноват в собственной смерти. Бога ради, зачем он поднял на меня оружие? Он что, сумасшедший?
К счастью, у Смита не было ни времени, ни особого желания искать ответы на эти вопросы. Вертолет накренился снова, на сей раз еще сильнее, и, хотя движение вперед по инерции продолжалось, он трепетал и падал с неба, как подстреленная птица. Ощущение было на редкость неприятное.
Гамильтон бросился вперед, хватаясь за что попало, чтобы удержаться на ногах. Сильвер, по щеке которого текла кровь, предпринимал отчаянные попытки сохранить контроль над неуправляемым вертолетом.
- Я могу чем-то помочь? - спросил Гамильтон.
- Помочь? Ничем. Я и сам ничего не могу сделать.
- Что случилось?
- Первым выстрелом мне обожгло щеку. Чепуха, простая царапина. Второй выстрел, похоже, пробил гидропровод. Точно трудно сказать, но вряд ли это что-то другое. А что произошло в салоне?
- Это Хеффнер. Пришлось его застрелить. Он пытался убить меня, но попал в вас и в вашу технику.
- Невелика потеря. - Учитывая обстоятельства, Сильвер был на удивление спокоен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16