На столике стоял масляный светильник, который горел достаточно ярко, хотя от него шел не очень-то приятный запах. Весь сарай был сложен из камня, которого на Сурсе было полным-полно. Щели в кладке Баника еще два ледохода назад законопатила глиной, а потом укрепила глину пластиковой замазкой, которую кузен Симон специально для нее стащил на космобазе, как только поступил на военную службу, – а потом Симон улетел на космическом корабле. Эту замазку обычно использовали для починки купола над теплицей, и она прекрасно выдерживала перепады температур – не растрескивалась и не сжималась на холоде.
Вдруг что-то мягко прыгнуло на столик рядом с Баникой и мяукнуло. Банни протянула руку и принялась гладить пушистую кремовую шкурку с рыжеватыми полосками – это была одна из кошек тетушки Клодах, хотя которая именно – Баника не знала, потому что очень многие кошки в Килкуле были такой окраски – всех оттенков апельсинового джема. Кошка подошла к двери и толкнула ее лапой. Банни улыбнулась и тоже пошла к двери, разговаривая с кошкой:
– Значит, тетушка Клодах уже знает о моей пассажирке, да? И она послала тебя сюда, чтобы напомнить мне, что она хочет послушать всю историю сама? Я с удовольствием схожу к ней, кисонька, ведь там меня непременно угостят чем-нибудь вкусненьким.
Собаки, расположившиеся в комнате Банни, не обращали на кошку ни малейшего внимания. Те собаки, что были привязаны во дворе, тоже ни разу не гавкнули, пока кошка шествовала мимо них. На кошек Клодах вообще никогда не гавкали никакие собаки. Эти кошки расхаживали, где им вздумается, и все обо всем знали – где что находится и кто чем занимается. Как и их хозяйка Клодах.
Глава 2
Как только Яна вошла в комнату, прикомандированный к ней сопровождающий встал по стойке смирно. “Всего лишь младший лейтенант”, – заметила про себя Яна. Младший лейтенант отсалютовал и улыбнулся ей – открыто и искренне.
– Майор Мэддок! Лейтенант Чарльз Дементьев, первый офицер связи Сурса, к вашим услугам, мадам.
– Вольно, лейтенант, – сказала Яна. – Это я должна докладывать вам о себе, а не наоборот.
– Да, мэм. Но я только что просмотрел ваше личное дело... А к нам сюда возвращается не так уж много героев.
– Большинство героев вообще никуда не возвращаются, – заметила Яна.
Лейтенант рассмеялся, как будто она сказала что-то очень забавное.
– Значит, нам тем более повезло, что вы к нам прилетели, майор. Сегодня утром сюда приехал на снегоходе сам полковник Джианкарло с космобазы, чтобы лично вас поприветствовать. После того как вы с ним побеседуете, мы с вами займемся всеми прочими вопросами.
Входя в соседнюю комнату, Яна чувствовала себя так, будто шла по переходному шлюзу в захваченный врагами корабль – ее очень встревожил и обеспокоил такой поворот событий. Если начальство космобазы хотело с ней поговорить, почему было не сделать этого сразу, когда она проходила регистрацию в космопорту? Чего ради этот полковник предпринял далекую поездку по холоду, чего ради он жертвовал своим временем и комфортом?
В отличие от лейтенанта, полковник не был так уж счастлив ее видеть. Такие знаки различия, как у этого полковника, Янабе приходилось видеть довольно редко – он работал в Психологической Службе, которая, как известно, являлась одним из подразделений разведки. Яна доложила о себе, и полковник знаком указал ей на стул, не прекращая набирать что-то на терминале.
Яне пришлось просидеть на стуле довольно долго – так долго, что ей уже стало слишком жарко и неудобно в теплой зимней одежде. Потом полковник оторвался от своего терминала и сказал:
– Ну, майор, что вы можете сказать о Сурсе?
– На первый взгляд планета кажется довольно дружелюбной, – осторожно сказала Яна. Он наверняка ее как-то проверяет, только вот как – она пока не догадалась. – Воздух чистый, довольно холодный. Технологии на планете крайне примитивны. Новобранцев с этой планеты приходится долго обучать работе с простейшими видами снаряжения и оборудования – и теперь мне вполне понятно почему, после того как я увидела свое новое жилье и поселение местных жителей. Я что-нибудь упустила?
– Если даже и так – ничего удивительного, потому что это упускают из виду все, – сказал полковник и пристально посмотрел в глаза Янабе. – В этом мире не должно быть ничего такого, что не принесли бы сюда мы сами. Когда Интергал открыла эту планету, она была всего лишь комком мертвого камня и льда. Компания провела терраформирование и превратила этот безжизненный замороженный камень в землю с нормальным арктическим климатом. И в течение последних двух сотен лет планета была прекрасной базой для резервных войск и местом размещения тех наших людей, которые были уволены в запас. Поскольку климат неблагоприятен для техники, более-менее современные удобства удается поддерживать только на космобазе. И транспортные нужды поселенцев удовлетворяются в основном за счет использования экспериментальных животных, выведенных специально для этих целей.
– Экспериментальных? – переспросила Яна. – Это вроде лабораторных животных? – Она родилась на Земле, но все ее детство прошло в перелетах вместе с родителями с одной дежурной станции на другую. К лабораторным крысам и обезьянам Яна привыкла с детства, как и к некоторым весьма разнообразным видам неземных животных. Но таких животных, какие встретились им по пути сюда, Яна никогда не видела – разве что на картинках.
– Это не совсем одно и то же, хотя, насколько я могу судить, их предки какое-то время пробыли в лабораториях – так что по происхождению они лабораторные. Корпорация наняла доктора Шона Шонгили, чтобы он изменил некоторые уже существовавшие виды животных, чтобы получше приспособить их к здешнему климату. Вот откуда появились те виды лошадей, кошек, собак и морских млекопитающих, которые сейчас населяют эту планету.
– Понятно, – сказала Яна, хотя на самом деле ничего толком не поняла. Ну, собаки, очевидно, используются как тягловая сила – в упряжках. Кошки нужны для того, чтобы истреблять вредных грызунов. Но вот зачем на Сурсе понадобились еще и лошади – этого Яна никак не могла уразуметь. Хоть она и не очень хорошо разбиралась в лошадях, но знала, что эти животные плохо приспособлены к арктическому климату. А если учесть, что даже воду здесь приходится добывать, вырубая куски льда и растапливая их на огне, то затрачивать такие усилия на содержание бесполезной домашней скотины более чем неразумно.
Полковник словно услышал ее мысли и сразу же на них ответил:
– Ну а про Интергал никак нельзя сказать, что она растрачивает деньги попусту. Мы получили животных, которых заказывали. Но они оказались гораздо более своеобразными, чем требовалось по договору. Очевидно, доктор Шонгили и его помощники вложили в свои создания чуточку больше, чем им разрешалось по условиям задания. Нынешний доктор Шонгили, которого зовут тоже Шоном, – малый с причудами и себе на уме. Его никак нельзя назвать компанейским парнем. Мы просматривали его записи, однако не смогли обнаружить ни единого случая, когда он хоть в чем-то отступил бы от условий договора и должностных инструкций. Мы могли бы, конечно, уволить его и так, но в этой области исследований работает не так уж много наших специалистов. А семья Шонгили до сих пор достаточно хорошо справлялась с созданием жизнеспособных видов животных для арктического климата, и потому мы не станем кем-то заменять нынешнего Шонгили без каких-либо более-менее веских причин. Проблема в том, что животные с не предусмотренными заказом свойствами – не единственное на этой планете отклонение от нормы. Здесь творится что-то еще, что-то непостижимое... Спутниковые мониторы обнаружили на этой планете месторождения ценных природных минералов. Но когда мы послали геологоразведочные партии для исследования этих месторождений, они либо ничего там не нашли, либо просто не возвратились.
– И потому этим делом заинтересовался департамент психологической службы? – спросила Яна, немного успокаиваясь.
– Совершенно верно, – сказал полковник и улыбнулся. Но эта улыбка ничуть не добавила ему привлекательности. – И в этом деле мы можем друг другу помочь, майор.
– Сэр?
– Вы явились сюда сегодня формально для того, чтобы уволиться в отставку. На ваше несчастье, по медицинским рекомендациям вы обречены провести остаток жизни на таком вот айсберге. Однако у вас есть опыт работы в качестве независимого исследователя, и вам приходилось раньше работать в экспедициях, которые занимаются предварительным сбором данных при высадке на малоизученные планеты. Кроме того, у вас богатый боевой опыт. Поэтому вы представляете определенный интерес для нашей службы, несмотря на плачевное состояние вашего здоровья. Вы, конечно, пока еще этого не осознали, но быть боевым ветераном – очень много значит на этой планете, где практически в каждой семье один, а то и несколько родственников состоят на военной службе. Что еще более важно, вы происходите из той же этнической группы, что и здешние жители.
Полковник посмотрел на нее долгим и внимательным взглядом, и Яна поняла, что он сейчас разглядывает седую прядь в ее черных волосах, которые, по словам Бри, в ярком солнечном свете отливали золотисто-красным, и высокие скулы, и скорее бледный, чем смуглый цвет лица, и чуть раскосые золотисто-зеленые глаза. Тело ее когда-то было стройным и мускулистым, но за долгие недели изнурительной болезни оно стало сухощавым и хрупким. Она похудела, но, если бы вместе с лишними килограммами не ушла и сила, Яна была бы только рада своему нынешнему весу. Последнее замечание полковника ее заинтриговало.
– Как это?
– Люди, живущие на этом континенте, происходят от ирландцев и эскимосов. На эту планету планомерно переселяли коренных жителей из стран с суровым климатом, чтобы они помогали другим приспособиться к новым условиям. В этой зоне преобладают потомки эскимосов, в других поселениях это потомки скандинавов и азиатов.
– Ну, тогда я совсем не подхожу, – заметила Янаба, улыбаясь как можно терпимее.
– Да, конечно, вы родились в космосе, но ваш отец был ирландцем, и ваше имя – Янаба...
– Янаба, с ударением на второй слог, – поправила его Яна. – Это имя индейцев навахо, народа моей матери. Это воинственное имя, как и большинство старинных индейских имен. Мое имя означает “Та, которая встречает врага”. И, кстати, индейцы навахо не были северным народом, они жили в прериях.
– Это почти одно и то же, – сказал полковник, отметая прочь все ее возражения. – Зимой в пустынях бывает чертовски холодно.
По его реакции Яна поняла, что совершила тактическую ошибку, заставив полковника обнаружить свое невежество, прежде чем он сказал, что, собственно, ему от нее нужно. Но Янаба горячо любила свою семью. Все, что осталось ей от родителей, – это компьютерные записи семейной истории, сделанные ими незадолго до смерти. Записи были единственным в жизни Янабы, что досталось ей не от Интергалактической Компании.
– Мы считаем, что вы подходите для этой работы, майор Мэддок, – сказал полковник. – И нам необходимо, чтобы вы взялись за это дело, потому что мы обязаны узнать, что здесь происходит. Мы хотим, чтобы вы поближе познакомились со здешними жителями и выяснили, что или кто несет ответственность за те проблемы, с которыми мы столкнулись на этой планете. Мы должны знать, проводил ли Шонгили тайные эксперименты по выведению новых жизненных форм на этой планете. И если геологические партии попали в западню и были уничтожены – мы должны узнать это наверняка, и если так – мы должны знать, кто за это в ответе. У вас, конечно, нет достаточных технических знаний для того, чтобы самой определить расположение месторождений полезных ископаемых, поэтому мы и ожидаем от вас другого – вы должны выяснить, кто помешал нашим геологам их обнаружить. Если это саботаж или первые признаки зарождающегося мятежа, помогите нам положить этому конец.
– Разве не лучше нанять для такого дела информатора из местных жителей? – спросила Яна. Джианкарло недовольно фыркнул.
– Во всех них есть что-то подозрительное. Они всегда держатся друг за друга до последнего, и всякий раз, когда я приглашаю кого-нибудь из них к себе в кабинет, на приватную беседу – не важно, насколько долгую, – они тотчас же краснеют и покрываются потом. Из-за чего это еще может быть, как не из-за того, что они что-то скрывают и потому боятся? Даже Дементьев потеет, как сумасшедший, всегда, когда заходит сюда в моем присутствии. В здешней конторе всегда жутко холодно, когда я сюда приезжаю, и, даже пока я здесь, Дементьев как будто специально плохо протапливает помещение. Эти люди собираются на какие-то сходки, и никого с космобазы они на эти сборища не приглашают. А если спросить об этом кого-нибудь из новобранцев, они только пожимают плечами.
– Значит, вы до сих пор никого по-настоящему не допросили?
– А у меня пока не было для этого никакого повода. И о чем бы я стал спрашивать? Почему вы, ребята, так сильно потеете и как случилось, что меня не приглашают на ваши вечеринки?
Яна кивнула.
Полковник наклонился вперед и стал постукивать пальцами по крышке стола, как будто от этого постукивания его слова становились доступнее для понимания.
– Нам нужно, чтобы человек, преданный Компании, втерся в доверие к местным жителям и разобрался в том, что здесь происходит.
– А что, если они потеют только потому, что привыкли к холоду, а на своих тайных сборищах, куда чужаки не допускаются, устраивают оргии или еще что-нибудь вроде этого, что им приходится скрывать от других из чувства стыда?
– Майор, возможно, я недостаточно ясно выразился... Вы получили ранение в Бремпорте, вы видели, что там происходило. И уж кому-кому, а вам не надо объяснять, какие бездонные трясины предательства и мятежа встречаются на колонизированных планетах. На этой планете действительно зарегистрированы ненормативные жизненные формы с особыми свойствами. И исследовательские партии действительно пропадают здесь без следа. Вы ведь не станете утверждать, что эти странные обстоятельства никак не взаимосвязаны? И от вас требуется только одно – узнать и сообщить мне, каким именно образом эти странности связаны между собой. Вы меня понимаете?
Яна осторожно кивнула. Приняв ее осторожность за неуверенность, полковник перешел к иным методам убеждения:
– Вы что-то говорили о своем новом жилье? Оно достаточно стандартно для здешних мест, но у нас, конечно, найдутся средства для того, чтобы сделать ваш дом более комфортабельным. Кроме всего прочего, не забывайте – вы еще не достигли пенсионного возраста и полная пенсия вам не полагается.
– Я уволена из армии по медицинским показаниям.
– Пока еще не уволены. На самом деле сумма, которая полагается вам по инвалидности, на данный момент составляет... – Полковник пощелкал клавишами своего терминала и сообщил:
– Только двадцать пять процентов от жалованья. Из этого вам начислят не такую уж большую пенсию. А если бы вы выполняли тайное задание, находясь на действительной службе, то, конечно, можно было бы рассчитывать на гораздо большее. Полагаю, мы могли бы даже выплачивать вам повышенное содержание, как за особо опасное задание.
– Сэр, при всем моем уважении, я не могу, конечно, воротить нос от денег... Но врачи в госпитале...
– Вы не сможете связаться с ними отсюда, Мэддок. И если так случится, что вам потребуется дальнейшее дорогостоящее лечение и уход, – вы все равно будете не в состоянии оплатить перелет отсюда до станции-госпиталя. Если только, конечно, Интергал не оплатит ваши счета. Я рассчитываю получать от вас отчеты каждую неделю. Вы будете передавать их через Дементьева. Если, конечно, не случится что-нибудь такое, о чем мне лучше будет узнать немедленно. Дементьев повозит вас по округе, познакомит с местными жителями...
Яне подумалось, что, какой бы ни была специальность этого человека, он не слишком-то хорошо владел тонким психологическим искусством убеждения. Он такой же тонкий и осторожный, как фотонная торпеда. Но Яна была обязана жизнью Интергалактической Компании и всю себя отдала службе Компании. И она не собиралась отказываться от дела своей жизни только потому, что этот тупоголовый солдафон вздумал ее шантажировать. Кроме того, деньги ей действительно не помешают.
– Прошу прощения, сэр, но мне кажется, что Дементьеву вовсе не обязательно повсюду меня сопровождать. По-моему, в такой ситуации мне лучше было бы действовать самостоятельно. И я буду гораздо менее подозрительной для всех возможных мятежников, если мне будет помогать кто-нибудь из простых местных жителей, а не профессиональный военный в форме Компании.
– Хорошая мысль, Мэддок. Естественно, этого разговора никогда не было – понимаете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Вдруг что-то мягко прыгнуло на столик рядом с Баникой и мяукнуло. Банни протянула руку и принялась гладить пушистую кремовую шкурку с рыжеватыми полосками – это была одна из кошек тетушки Клодах, хотя которая именно – Баника не знала, потому что очень многие кошки в Килкуле были такой окраски – всех оттенков апельсинового джема. Кошка подошла к двери и толкнула ее лапой. Банни улыбнулась и тоже пошла к двери, разговаривая с кошкой:
– Значит, тетушка Клодах уже знает о моей пассажирке, да? И она послала тебя сюда, чтобы напомнить мне, что она хочет послушать всю историю сама? Я с удовольствием схожу к ней, кисонька, ведь там меня непременно угостят чем-нибудь вкусненьким.
Собаки, расположившиеся в комнате Банни, не обращали на кошку ни малейшего внимания. Те собаки, что были привязаны во дворе, тоже ни разу не гавкнули, пока кошка шествовала мимо них. На кошек Клодах вообще никогда не гавкали никакие собаки. Эти кошки расхаживали, где им вздумается, и все обо всем знали – где что находится и кто чем занимается. Как и их хозяйка Клодах.
Глава 2
Как только Яна вошла в комнату, прикомандированный к ней сопровождающий встал по стойке смирно. “Всего лишь младший лейтенант”, – заметила про себя Яна. Младший лейтенант отсалютовал и улыбнулся ей – открыто и искренне.
– Майор Мэддок! Лейтенант Чарльз Дементьев, первый офицер связи Сурса, к вашим услугам, мадам.
– Вольно, лейтенант, – сказала Яна. – Это я должна докладывать вам о себе, а не наоборот.
– Да, мэм. Но я только что просмотрел ваше личное дело... А к нам сюда возвращается не так уж много героев.
– Большинство героев вообще никуда не возвращаются, – заметила Яна.
Лейтенант рассмеялся, как будто она сказала что-то очень забавное.
– Значит, нам тем более повезло, что вы к нам прилетели, майор. Сегодня утром сюда приехал на снегоходе сам полковник Джианкарло с космобазы, чтобы лично вас поприветствовать. После того как вы с ним побеседуете, мы с вами займемся всеми прочими вопросами.
Входя в соседнюю комнату, Яна чувствовала себя так, будто шла по переходному шлюзу в захваченный врагами корабль – ее очень встревожил и обеспокоил такой поворот событий. Если начальство космобазы хотело с ней поговорить, почему было не сделать этого сразу, когда она проходила регистрацию в космопорту? Чего ради этот полковник предпринял далекую поездку по холоду, чего ради он жертвовал своим временем и комфортом?
В отличие от лейтенанта, полковник не был так уж счастлив ее видеть. Такие знаки различия, как у этого полковника, Янабе приходилось видеть довольно редко – он работал в Психологической Службе, которая, как известно, являлась одним из подразделений разведки. Яна доложила о себе, и полковник знаком указал ей на стул, не прекращая набирать что-то на терминале.
Яне пришлось просидеть на стуле довольно долго – так долго, что ей уже стало слишком жарко и неудобно в теплой зимней одежде. Потом полковник оторвался от своего терминала и сказал:
– Ну, майор, что вы можете сказать о Сурсе?
– На первый взгляд планета кажется довольно дружелюбной, – осторожно сказала Яна. Он наверняка ее как-то проверяет, только вот как – она пока не догадалась. – Воздух чистый, довольно холодный. Технологии на планете крайне примитивны. Новобранцев с этой планеты приходится долго обучать работе с простейшими видами снаряжения и оборудования – и теперь мне вполне понятно почему, после того как я увидела свое новое жилье и поселение местных жителей. Я что-нибудь упустила?
– Если даже и так – ничего удивительного, потому что это упускают из виду все, – сказал полковник и пристально посмотрел в глаза Янабе. – В этом мире не должно быть ничего такого, что не принесли бы сюда мы сами. Когда Интергал открыла эту планету, она была всего лишь комком мертвого камня и льда. Компания провела терраформирование и превратила этот безжизненный замороженный камень в землю с нормальным арктическим климатом. И в течение последних двух сотен лет планета была прекрасной базой для резервных войск и местом размещения тех наших людей, которые были уволены в запас. Поскольку климат неблагоприятен для техники, более-менее современные удобства удается поддерживать только на космобазе. И транспортные нужды поселенцев удовлетворяются в основном за счет использования экспериментальных животных, выведенных специально для этих целей.
– Экспериментальных? – переспросила Яна. – Это вроде лабораторных животных? – Она родилась на Земле, но все ее детство прошло в перелетах вместе с родителями с одной дежурной станции на другую. К лабораторным крысам и обезьянам Яна привыкла с детства, как и к некоторым весьма разнообразным видам неземных животных. Но таких животных, какие встретились им по пути сюда, Яна никогда не видела – разве что на картинках.
– Это не совсем одно и то же, хотя, насколько я могу судить, их предки какое-то время пробыли в лабораториях – так что по происхождению они лабораторные. Корпорация наняла доктора Шона Шонгили, чтобы он изменил некоторые уже существовавшие виды животных, чтобы получше приспособить их к здешнему климату. Вот откуда появились те виды лошадей, кошек, собак и морских млекопитающих, которые сейчас населяют эту планету.
– Понятно, – сказала Яна, хотя на самом деле ничего толком не поняла. Ну, собаки, очевидно, используются как тягловая сила – в упряжках. Кошки нужны для того, чтобы истреблять вредных грызунов. Но вот зачем на Сурсе понадобились еще и лошади – этого Яна никак не могла уразуметь. Хоть она и не очень хорошо разбиралась в лошадях, но знала, что эти животные плохо приспособлены к арктическому климату. А если учесть, что даже воду здесь приходится добывать, вырубая куски льда и растапливая их на огне, то затрачивать такие усилия на содержание бесполезной домашней скотины более чем неразумно.
Полковник словно услышал ее мысли и сразу же на них ответил:
– Ну а про Интергал никак нельзя сказать, что она растрачивает деньги попусту. Мы получили животных, которых заказывали. Но они оказались гораздо более своеобразными, чем требовалось по договору. Очевидно, доктор Шонгили и его помощники вложили в свои создания чуточку больше, чем им разрешалось по условиям задания. Нынешний доктор Шонгили, которого зовут тоже Шоном, – малый с причудами и себе на уме. Его никак нельзя назвать компанейским парнем. Мы просматривали его записи, однако не смогли обнаружить ни единого случая, когда он хоть в чем-то отступил бы от условий договора и должностных инструкций. Мы могли бы, конечно, уволить его и так, но в этой области исследований работает не так уж много наших специалистов. А семья Шонгили до сих пор достаточно хорошо справлялась с созданием жизнеспособных видов животных для арктического климата, и потому мы не станем кем-то заменять нынешнего Шонгили без каких-либо более-менее веских причин. Проблема в том, что животные с не предусмотренными заказом свойствами – не единственное на этой планете отклонение от нормы. Здесь творится что-то еще, что-то непостижимое... Спутниковые мониторы обнаружили на этой планете месторождения ценных природных минералов. Но когда мы послали геологоразведочные партии для исследования этих месторождений, они либо ничего там не нашли, либо просто не возвратились.
– И потому этим делом заинтересовался департамент психологической службы? – спросила Яна, немного успокаиваясь.
– Совершенно верно, – сказал полковник и улыбнулся. Но эта улыбка ничуть не добавила ему привлекательности. – И в этом деле мы можем друг другу помочь, майор.
– Сэр?
– Вы явились сюда сегодня формально для того, чтобы уволиться в отставку. На ваше несчастье, по медицинским рекомендациям вы обречены провести остаток жизни на таком вот айсберге. Однако у вас есть опыт работы в качестве независимого исследователя, и вам приходилось раньше работать в экспедициях, которые занимаются предварительным сбором данных при высадке на малоизученные планеты. Кроме того, у вас богатый боевой опыт. Поэтому вы представляете определенный интерес для нашей службы, несмотря на плачевное состояние вашего здоровья. Вы, конечно, пока еще этого не осознали, но быть боевым ветераном – очень много значит на этой планете, где практически в каждой семье один, а то и несколько родственников состоят на военной службе. Что еще более важно, вы происходите из той же этнической группы, что и здешние жители.
Полковник посмотрел на нее долгим и внимательным взглядом, и Яна поняла, что он сейчас разглядывает седую прядь в ее черных волосах, которые, по словам Бри, в ярком солнечном свете отливали золотисто-красным, и высокие скулы, и скорее бледный, чем смуглый цвет лица, и чуть раскосые золотисто-зеленые глаза. Тело ее когда-то было стройным и мускулистым, но за долгие недели изнурительной болезни оно стало сухощавым и хрупким. Она похудела, но, если бы вместе с лишними килограммами не ушла и сила, Яна была бы только рада своему нынешнему весу. Последнее замечание полковника ее заинтриговало.
– Как это?
– Люди, живущие на этом континенте, происходят от ирландцев и эскимосов. На эту планету планомерно переселяли коренных жителей из стран с суровым климатом, чтобы они помогали другим приспособиться к новым условиям. В этой зоне преобладают потомки эскимосов, в других поселениях это потомки скандинавов и азиатов.
– Ну, тогда я совсем не подхожу, – заметила Янаба, улыбаясь как можно терпимее.
– Да, конечно, вы родились в космосе, но ваш отец был ирландцем, и ваше имя – Янаба...
– Янаба, с ударением на второй слог, – поправила его Яна. – Это имя индейцев навахо, народа моей матери. Это воинственное имя, как и большинство старинных индейских имен. Мое имя означает “Та, которая встречает врага”. И, кстати, индейцы навахо не были северным народом, они жили в прериях.
– Это почти одно и то же, – сказал полковник, отметая прочь все ее возражения. – Зимой в пустынях бывает чертовски холодно.
По его реакции Яна поняла, что совершила тактическую ошибку, заставив полковника обнаружить свое невежество, прежде чем он сказал, что, собственно, ему от нее нужно. Но Янаба горячо любила свою семью. Все, что осталось ей от родителей, – это компьютерные записи семейной истории, сделанные ими незадолго до смерти. Записи были единственным в жизни Янабы, что досталось ей не от Интергалактической Компании.
– Мы считаем, что вы подходите для этой работы, майор Мэддок, – сказал полковник. – И нам необходимо, чтобы вы взялись за это дело, потому что мы обязаны узнать, что здесь происходит. Мы хотим, чтобы вы поближе познакомились со здешними жителями и выяснили, что или кто несет ответственность за те проблемы, с которыми мы столкнулись на этой планете. Мы должны знать, проводил ли Шонгили тайные эксперименты по выведению новых жизненных форм на этой планете. И если геологические партии попали в западню и были уничтожены – мы должны узнать это наверняка, и если так – мы должны знать, кто за это в ответе. У вас, конечно, нет достаточных технических знаний для того, чтобы самой определить расположение месторождений полезных ископаемых, поэтому мы и ожидаем от вас другого – вы должны выяснить, кто помешал нашим геологам их обнаружить. Если это саботаж или первые признаки зарождающегося мятежа, помогите нам положить этому конец.
– Разве не лучше нанять для такого дела информатора из местных жителей? – спросила Яна. Джианкарло недовольно фыркнул.
– Во всех них есть что-то подозрительное. Они всегда держатся друг за друга до последнего, и всякий раз, когда я приглашаю кого-нибудь из них к себе в кабинет, на приватную беседу – не важно, насколько долгую, – они тотчас же краснеют и покрываются потом. Из-за чего это еще может быть, как не из-за того, что они что-то скрывают и потому боятся? Даже Дементьев потеет, как сумасшедший, всегда, когда заходит сюда в моем присутствии. В здешней конторе всегда жутко холодно, когда я сюда приезжаю, и, даже пока я здесь, Дементьев как будто специально плохо протапливает помещение. Эти люди собираются на какие-то сходки, и никого с космобазы они на эти сборища не приглашают. А если спросить об этом кого-нибудь из новобранцев, они только пожимают плечами.
– Значит, вы до сих пор никого по-настоящему не допросили?
– А у меня пока не было для этого никакого повода. И о чем бы я стал спрашивать? Почему вы, ребята, так сильно потеете и как случилось, что меня не приглашают на ваши вечеринки?
Яна кивнула.
Полковник наклонился вперед и стал постукивать пальцами по крышке стола, как будто от этого постукивания его слова становились доступнее для понимания.
– Нам нужно, чтобы человек, преданный Компании, втерся в доверие к местным жителям и разобрался в том, что здесь происходит.
– А что, если они потеют только потому, что привыкли к холоду, а на своих тайных сборищах, куда чужаки не допускаются, устраивают оргии или еще что-нибудь вроде этого, что им приходится скрывать от других из чувства стыда?
– Майор, возможно, я недостаточно ясно выразился... Вы получили ранение в Бремпорте, вы видели, что там происходило. И уж кому-кому, а вам не надо объяснять, какие бездонные трясины предательства и мятежа встречаются на колонизированных планетах. На этой планете действительно зарегистрированы ненормативные жизненные формы с особыми свойствами. И исследовательские партии действительно пропадают здесь без следа. Вы ведь не станете утверждать, что эти странные обстоятельства никак не взаимосвязаны? И от вас требуется только одно – узнать и сообщить мне, каким именно образом эти странности связаны между собой. Вы меня понимаете?
Яна осторожно кивнула. Приняв ее осторожность за неуверенность, полковник перешел к иным методам убеждения:
– Вы что-то говорили о своем новом жилье? Оно достаточно стандартно для здешних мест, но у нас, конечно, найдутся средства для того, чтобы сделать ваш дом более комфортабельным. Кроме всего прочего, не забывайте – вы еще не достигли пенсионного возраста и полная пенсия вам не полагается.
– Я уволена из армии по медицинским показаниям.
– Пока еще не уволены. На самом деле сумма, которая полагается вам по инвалидности, на данный момент составляет... – Полковник пощелкал клавишами своего терминала и сообщил:
– Только двадцать пять процентов от жалованья. Из этого вам начислят не такую уж большую пенсию. А если бы вы выполняли тайное задание, находясь на действительной службе, то, конечно, можно было бы рассчитывать на гораздо большее. Полагаю, мы могли бы даже выплачивать вам повышенное содержание, как за особо опасное задание.
– Сэр, при всем моем уважении, я не могу, конечно, воротить нос от денег... Но врачи в госпитале...
– Вы не сможете связаться с ними отсюда, Мэддок. И если так случится, что вам потребуется дальнейшее дорогостоящее лечение и уход, – вы все равно будете не в состоянии оплатить перелет отсюда до станции-госпиталя. Если только, конечно, Интергал не оплатит ваши счета. Я рассчитываю получать от вас отчеты каждую неделю. Вы будете передавать их через Дементьева. Если, конечно, не случится что-нибудь такое, о чем мне лучше будет узнать немедленно. Дементьев повозит вас по округе, познакомит с местными жителями...
Яне подумалось, что, какой бы ни была специальность этого человека, он не слишком-то хорошо владел тонким психологическим искусством убеждения. Он такой же тонкий и осторожный, как фотонная торпеда. Но Яна была обязана жизнью Интергалактической Компании и всю себя отдала службе Компании. И она не собиралась отказываться от дела своей жизни только потому, что этот тупоголовый солдафон вздумал ее шантажировать. Кроме того, деньги ей действительно не помешают.
– Прошу прощения, сэр, но мне кажется, что Дементьеву вовсе не обязательно повсюду меня сопровождать. По-моему, в такой ситуации мне лучше было бы действовать самостоятельно. И я буду гораздо менее подозрительной для всех возможных мятежников, если мне будет помогать кто-нибудь из простых местных жителей, а не профессиональный военный в форме Компании.
– Хорошая мысль, Мэддок. Естественно, этого разговора никогда не было – понимаете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41