– Хочется верить, конечно! – отозвался Семен, но взгляд его оставался грустным. – Вот ты говоришь: счастливые истории. А я недавно в газете такое прочитал!
– Про знакомства?
– Ну да!
– Расскажи!
– Мужчина с женщиной долго переписывались по Интернету… Ну, тоже на сайте каком-то подобном сошлись и стали общаться. И настолько они заинтересовались друг другом, что чуть ли не до объяснения в любви у них дошло.
– Заочно, как я понимаю?!
– Ну да! Пока только переписка, без встреч. А ты же понимаешь прекрасно, что Интернет и плох, и хорош одновременно…
– Что ты имеешь в виду?
– Ну ведь в анкете можно себя и другим именем назвать, и возраст скрыть, и чужую фотографию представить…
– Наверное… Я как-то не задумывался…
– Так вот. Эти двое нашли в виртуальном общении такую отдушину, такое притяжение, что кидались к компьютеру в любую свободную минуту, взахлеб общались и в конце концов договорились о свидании.
– Ну?! – заинтересовался Виктор.
– Встретились! – произнес Семен и сделал загадочную паузу.
– И что? – торопил друг.
– А то, что оказались они мужем и женой!
– Вот это да!
– При том, что дома у них были вечные ссоры, скандалы…
– Подожди, подожди! А как же они раньше-то не сообразили, до встречи?
– Говорю же: другие имена, чужие фото.
– И чем дело кончилось?
– Они приняли решение о разводе!
– Как? Зачем? Глупость какая-то! – заволновался Виктор.
– Почему глупость?
– Ну представь: среди миллионов пользователей они нашли друг друга. Причем под чужими именами, с ложной информацией… То есть они реально близкие люди! Они притягиваются, невзирая ни на что. Наоборот, это же указывает на их неразрывную связь! – не унимался Виктор.
– И тем не менее. Не знаю уж, чем они руководствовались, но развелись. Причем подчеркивается, что это было их обоюдным желанием.
– Слушай, ты меня этими историями завел. Я аж разволновался. Хотя мне никакого дела нет до этих людей.
– Вот! А мне каково? Я целыми днями варюсь во всех этих историях… Устал. А к решению моего вопроса так и не приблизился.
Бессонница – страшная вещь! Ее не обманешь. Скорее уж она тебя. Можно заснуть быстро и спокойно и спать себе целых… полночи. А часа в четыре открыть глаза – и все! И никак. Можно, конечно, встать, покурить, попить и даже почитать… Часов до семи утра. Чтобы, отложив книгу, отправиться умываться и собираться на работу.
Можно ворочаться с боку на бок, честно пытаясь уснуть, считая до ста или до тысячи, повторяя про себя стихи любимых поэтов… Можно перебирать все намеченные планы на месяц вперед, раздражаясь, уставая, повторяясь и все же никак не приближаясь к желанному сну.
Семен явно перевозбуждался от взаимодействия с компьютером. Сидел до глубокой ночи перед экраном, переписывался с разными женщинами, искренне не понимая, зачем он это делает. Да, возможно, его цепляло женское внимание. Да, ему, безусловно, были приятны комплименты в свой адрес. Да, ему тоже казались симпатичными те или иные дамы, и он пытался наладить с ними контакт. И контакт налаживался, и общение складывалось более-менее интересное. Но… все это было не то. Не то! Сердце не екало. При том, что эмоций было много. Даже возбуждение возникало периодически, поскольку предложения поступали подчас очень даже откровенные и пикантные. Но секс на один-два раза его не интересовал. Он даже в своей анкете под своей фотографией подписал всего два слова: «Хочу влюбиться!» А к одноразовому сексу любовь не имеет никакого отношения. Но образы доступных, сексуальных женщин волновали, будоражили… На этом фоне он даже активизировался в отношениях с Катей. Та была настолько рада, что засыпала вполне удовлетворенная и наутро порхала по квартире, как в молодые годы. И бессонница ее почему-то не мучила. А вот Семен все переосмысливал новые виртуальные знакомства, все переваривал открывающиеся возможности, все сомневался, не зная, стоит ли начинать с кем-то связь, если не екает внутри, или все же подождать, когда наверняка?
Как будет выглядеть это «наверняка», он не знал. Просто был уверен, что почувствует.
– Вить! – Аня позвонила мужу в офис в четверг. – Давай Семена с Катей на дачу пригласим. Шашлык устроим, у костра посидим!
– Давай!
– Я им скажу тогда, чтобы в пятницу вечером приезжали.
На вечер пятницы у Виктора было назначено свидание с Никой. И жертвовать встречей с любимой он не собирался.
– Как хочешь… Только я приеду в субботу утром…
– Почему? – даже не удивилась, а, скорее, обиделась Аня.
– Потому что я занят вечером.
– Чем это ты занят?
– Слушай! Не заводись, а?! Мы запросто можем все вместе выехать в субботу утром и два полных дня дышать воздухом на природе, как ты любишь говорить. Разве этого мало?
– Да нет, не мало, нормально… Пусть в субботу. А ты-то почему не можешь?
– Да у начальника день рождения. Решили на работе задержаться, отметить. Не могу же я ему отказать, сама понимаешь, – привычно и легко соврал он супруге.
Она далеко не легко, но привычно восприняла ложь мужа, прекрасно понимая, что лучше так, чем выяснять истинную причину его поздних возвращений. Кроме агрессии, ожесточения и очередной лжи она ничего не добьется. А так – хоть видимость доверительных отношений. Хотя почему видимость? Разве не может быть правдой праздник на работе? Разве так уж невозможно задержаться на службе? Тысячи мужей тысячи раз задерживаются. И что? Не доверять им теперь после этого? Тогда никому нельзя доверять. Никому…
Она погасила в себе злость, набрала номер подруги и делано веселым голосом прощебетала:
– Катюша, привет! Как вы?
– Да все хорошо!
– Семен дома?
– Дома-то он дома… Только за компьютером целыми вечерами сидит. Говорит, к докладу готовится. Так что никакого толку от того, что он дома, я не наблюдаю.
– А мы с Витей вас на дачу хотим к себе пригласить на выходные.
– Ой, мы с удовольствием! Да, Сень? – Она отвела трубку от лица и крикнула вглубь квартиры: – Семен! Виноградовы нас на дачу зовут. Поедем?
– Угу… – уныло пробурчал Семен, и Катя радостно подтвердила:
– Да, да! Конечно, едем! Мясо, как всегда, за нами. Сеня с утра на рынок заедет, возьмет и свинину, и рыбу.
– А рыбу зачем?
– Уху сварим! В субботу – уху, в воскресенье – шашлыки. Или наоборот. Ты не против?
Аня рассмеялась:
– Нет, Катюш! Я не против. Как же я рада, что вы у нас есть. Ладно, до встречи!
Субботнее утро выдалось на редкость спокойным. Машин было не так уж много. Видимо, многие уехали в пятницу вечером, и Виктор мог спокойно поразмышлять, не тревожась о трудностях движения. Обычно дорога занимала все его внимание, и он не очень-то позволял себе погружаться в раздумья. А на этот раз ехали без напряжения. Аня молчала, слушая тихую музыку, а Виктор вспоминал вчерашнюю встречу с Никой.
Как же все-таки ему хорошо с ней! Хорошо – это даже не то слово. Тепло, уютно. И спокойно и неспокойно одновременно. Спокойно – потому что когда она рядом, у него нет никакого волнения ни о ком и ни о чем. Сплошное умиротворение и гармония. Все передряги и недоразумения, связанные с работой или с семьей, отходят на второй план. Все сомнения развеиваются, внутри все приходит в состояние баланса и равновесия.
А неспокойно – потому что волнует она его, будоражит, возбуждает…
И коктейль этот из прямо противоположных ощущений вызывает в Викторе такую эйфорию, такую радость, что будь его воля, он и не расставался бы с ней.
Будь его воля… Интересная формулировка! А ведь именно его воля и является определяющим моментом во всей их ситуации. Ведь это его в первую очередь устраивают такие отношения… Или все же не устраивают?
Так! Стоп! Что-то он запутался.
– Ты что? – удивилась Аня, когда Виктор вдруг притормозил у обочины.
– По-моему, мы хлеб забыли, – сказал он первое, что пришло в голову.
– Хлеб? – переспросила Аня. – Я взяла белый. Но если хочешь, давай и черного возьмем.
– Да. Я пойду куплю. Что еще надо?
– Давай я вместе с тобой выйду. А то я, по-моему, к чаю ничего не купила. И масло подсолнечное кончается…
Виктор не любил магазины. Скучал в них, терялся. Покупал быстро и много. Надо, не надо – набирал вечно целую корзину. Жена знала за ним такую особенность и предпочитала ходить за покупками сама. А Виктору только это и надо было. Он вполне мог покурить на улице в ожидании жены и запросто успеть даже позвонить.
Ника ответила сразу, в первую же секунду, будто держала телефон в руках и ждала.
– Как ты? – спросил он.
– Скучаю…
– И я…
– Хочешь, приезжай!
– Хочу! Но ты же знаешь, приехать не могу.
– Знаю…
– Я попробую позвонить вечером, если удастся.
– Я буду ждать.
– Целую!
– И я тебя!
– Хочу к тебе!
– И я!
– Обнимаю.
– Пока.
Виктор иногда пытался посмотреть на себя со стороны. Вот и сейчас он представил себе, что наблюдает сам за собой извне. Взрослый мужик, глупо улыбаясь, что-то шепчет в трубку. В счастливой истоме прикрывает глаза, слушая что-то в ответ. И весь его образ излучает радость и грусть, нежность и томление одновременно. И выглядит он как влюбленный пацан, а не как зрелый, солидный мужчина. И взгляд теплеет, и лоб расслабляется, и трепещет душа, и волнуется, и мечется от воспоминаний к ожиданию встречи…
Какая-то мысль его беспокоила? Что-то промелькнуло и ушло? Он никак не мог ухватить ускользающую ниточку… О чем он? Ах, да! Была бы его воля! Да-а-а-а! Вопрос вопросов! Банальная ситуация. Привычная на протяжении многих тысяч лет, наверное. Любовный треугольник. Примитивный сюжет. Избитая тема. И тем не менее никак с ней не справится человечество. Чтобы всем троим хорошо было… Ну никак не получается. То мужчина мечется между двумя женщинами, то женщина – между двумя мужчинами. На Востоке, правда, с помощью гаремов или многоженства вопрос этот решается. Но то на Востоке, а Восток – он не везде.
Вот и Виктор… Все бы хорошо, все бы устраивало. Ан нет. Видно, не все. И жену не бросить, и от Ники не отказаться. Ну не идиот же он на самом деле – отказываться от любви, страсти, желания, счастья… От жарких объятий, томных вздохов, откровенных признаний… От нежных прикосновений, трепетного шепота, горящих глаз. Нет, он не идиот! И жену оставить немыслимо! Ну нереально! У них образцово-показательная семья, со всеми возможными атрибутами социальной успешности. У них – практически идеальная модель современной организации семейной жизни… И в принципе все у них нормально. И не к чему даже придраться. Не за что зацепиться. Единственное, что может вызвать сомнение, – интимная сфера супружества. Ну так на то она и интимная, чтоб никто и никак… На виду все супер! А в замочную скважину нечего подглядывать! Да и вряд ли у кого спустя двадцать с лишним лет совместной жизни в постели будет так же хорошо, как в молодости. Может, конечно, встречаются подобные феномены. Но лично Виктор в такое не очень-то верит. Ну а если и в самом деле есть – так Бог им в помощь! Честь и хвала!
Лично у Виктора интимный интерес к супруге угас очень быстро. Чуть ли не через семь-восемь лет после свадьбы. Он, естественно, скрывал каким-то образом угасание желания: сначала частыми командировками, куда с удовольствием уезжал, благо работа позволяла. Потом отнекивался усталостью, недомоганием, плохим самочувствием. В дальнейшем свел сексуальные контакты с Анной чуть ли не до одного раза в месяц. А сейчас и вовсе перестал в них нуждаться. У него была Ника, которая, с одной стороны, выжимала его до последней капли, а с другой – давала столько силы, энергии и счастья, что он и вправду был неспособен мечтать о чем-то большем. Были и раньше в его жизни женщины, были всегда… Но никого, равного Нике… Ничего даже приблизительно похожего…
И все было бы просто замечательно. Всех бы все, наверное, устроило. Если бы не одно «но». Ника не была замужем. Никогда. А очень хотела. Ребенок у нее был. Растила его она без мужа, но зато с такой колоссальной помощью родителей, которое заменяло, наверное, очень многое. Отца ребенку, конечно, вряд ли кто заменит. Но это хорошего отца. А тот, с кем случился у Ники роман по молодости, вряд ли можно было таким представить.
Тогда все произошло по глупости. Ника не любила вспоминать тот момент своей жизни, остро переживая чувство покинутости, отверженности и собственной беспомощности, в котором находилась, когда ее бросил возлюбленный. Он и бросил ее как-то странно…
Роман у Ники с Игорем начался сразу после школы. Бурный, искрометный, безудержный роман. Он был первым у нее, она – первой у него. Они бросились в свою любовь безоглядно и всецело. На момент его ухода в армию Ника находилась на третьем месяце беременности, но даже и не подозревала об этом. Недомогания, которые изредка стали случаться с ней по утрам, она отнесла за счет переживаний предстоящей разлуки, а отсутствия месячных не заметила вовсе. Не до того было.
А когда заметила и связала все воедино, то оказалось, что срок уже приближается к середине. Ребеночек начинал первые легкие шевеления в утробе, и врач подтвердил очевидное.
Ника, абсолютно не готовая не то что к родам, а даже и к самой мысли о предстоящем материнстве, заметалась… На письма Игорь не отвечал. То ли почта плохо работала, то ли переводили его по первости с одного места на другое… Надо было что-то решать. Живот наливался новой жизнью и день ото дня давал о себе знать все новыми и новыми ощущениями. Родители потребовали:
– Стоп! Хватит метаться, хватит ждать писем! Успокойся!
– Мы рожаем! – Папа так и сказал – «мы». – Рожаем осознанно и радостно!
Ника даже не представляла себе, что ее отец может так выражаться. Всегда он был немногословен и прост в разговоре. И вдруг такие формулировки: осознанно, радостно!
Ника вдруг сразу, в одну секунду и вправду успокоилась, расслабилась и размякла. Она не одна. Есть мама с папой, прекрасные, понимающие, любящие! Значит, они справятся!
Ответ из армии все же пришел. Игорь восторженно воспринял новость. Написал: «Держись! Я вернусь – поженимся! Ура!» И прочее, прочее… Взахлеб, эмоционально, на подъеме! Но как-то быстро сдулся. Как праздничный шарик, который рвется в небо, тянет за собой ниточку, дрожит, волнуется, трепещет на ветру… А потом потихоньку день за днем скукоживается, морщится, теряет упругость, сдувается, сникает и в конце концов лежит пыльный где-то под столом, сжавшись в жалкий, бесформенный комочек, и дожидается своей участи в виде веника или щетки.
То же самое произошло и с Игорем. Хотя трудно его обвинять, наверное… Тяготы службы, разлука с домом, напряженные взаимоотношения, отстаивание своей чести, тоска по близким. Чувства к любимой меркли, не находя подкрепления. В письмах Ника писала все больше о своем состоянии, о растущем животе и о предстоящих волнениях. Он был далек от этого. Воспринимал как рассказ из жизни знакомых, никак почему-то не соотнося сложившуюся ситуацию с собой, не воспринимая ребенка частью себя, а Нику – навечно избранной спутницей жизни.
Может, и правда армия способна отбить все чувства? Может, это именно он – Игорь – оказался недостаточно сильной личностью? Может, друзья-приятели настроили его против? Только поздравительную телеграмму он отбил с опозданием в месяц и всего с одним словом: «Поздравляю!»
Нике некогда было недоумевать и возмущаться. Она мучилась сцеживанием, бесконечными стирками и бессонными ночами. Если днем удавалось заснуть, то она буквально проваливалась в беспробудный, черный, тяжелый сон – без видений, без отдыха, без успокоения. Кое-как восстановить баланс сна и бодрствования – вот и вся забота!
Дочку назвала Катюшей. Родители души не чаяли во внучке. Обеспечивали всем не только необходимым, но и свыше нормы. По выходным не спускали девочку с рук, гуляли, купали, играли. Словом, по воскресеньям Ника могла хоть немного прийти в себя.
Однажды решилась и понесла Катюшу к родителям Игоря. Мол, посмотрите, какая внучка у вас народилась, порадуйтесь! Но те вместо радости и умиления выразили сомнение:
– Вот вернется Игорек, признает дочку, тогда и поговорим!
Хмурый, небритый отец Игоря в несвежей майке и с приклеенной к нижней губе сигаретой вообще особого интереса не проявил. Криво усмехнулся и скрылся в кухне, толком даже не поздоровавшись. А мать, женщина с усталым лицом, обрамленным мелкими кудряшками неопределенного цвета, заявила:
– Нам Игорек ничего не говорил… Вы уж извиняйте!
И все!
Именно в этот момент, почему-то именно в ту минуту ощутила себя Ника никому не нужной, преданной. Покинутой и очень несправедливо обманутой… Хотя вряд ли это было стопроцентной правдой.
1 2 3 4