— Да, известно, что магистрат еще не прочитал твой приговор, ворожея. Быть может, ты питаешь надежду поколебать того мужчину посредством этого мальчика? — Он кивнул в сторону Мэтью. Рэйчел лишь посмотрела сердито. — Что ж, поразмысли, время еще есть. Но я не стал бы зря его тратить, поскольку бревна на твой костер уже срублены. И невыносимо жаль будет смотреть, как ты горишь, столь юная, столь нуждающаяся в христианском мече.Он едва успел договорить последнее слово, как раскрылась дверь и вошел Ганнибал Грин, несущий ведро мешанины сухарей с яйцами на завтрак заключенным. Грин застыл как вкопанный, увидев проповедника. Вчера Исход Иерусалим произвел сильное впечатление на всех.— Сэр? — довольно робко сказал Грин. — Сюда не допускаются посетители, кроме как по разрешению мистера Бидвелла. Таково правило, сэр.— Мне разрешение дал Господь Бог, — ответил Иерусалим, одарив тюремщика теплой улыбкой. — Но поскольку не желаю я нарушать законы земные мистера Бидвелла, то немедленно удаляюсь.— Спасибо, сэр.Выходя, Иерусалим положил руку на плечо Ганнибала Грина:— Ты должным образом охраняешь эту ведьму. Ибо не бывает осторожность излишней с такими, как род сей.— Да, сэр, я знаю. И спасибо, что оценили.— Неблагодарная работа, я понимаю. И ты добрый христианин, страж. — Он двинулся к выходу, но остановился еще раз. — О! Сегодня вечером, в семь часов, буду я говорить о ворожее, и ты приди, страж. Эта проповедь будет первая из многих. Ведаешь ли ты, где расположился мой стан? На улице Трудолюбия.— Да, сэр.— И если ты возжелаешь послужить Богу, то братьям и сестрам своим поведай то же. И да будет известно, что живу я на то пропитание, что посылает мне благословение Христа в корзину для пожертвований. Послужишь ли ты Господу, как я прошу тебя?— Да, сэр. То есть... да. Послужу.Иерусалим снова повернулся к Рэйчел:— Мало времени тебе для покаяния, ворожея Ховарт. Но искупление все еще тебе доступно, коль возжелаешь его всем сердцем.Он коснулся пальцем края треуголки и торжественно покинул помещение. Глава 17 Мэтью был потрясен видом магистрата, появившегося незадолго до двух часов дня. Вудворд, вошедший в тюрьму, поддерживаемый Ганнибалом Грином и Николасом Пейном, был одет в длинный серый плащ и ржавого цвета шарф, замотанный вокруг шеи. Лицо его, блестевшее испариной и лишь чуть светлее плаща, было обращено вниз, потому что ходьба требовала внимания. Он ступал неуверенными шагами и постарел лет на двадцать со вчерашнего вечера.Когда Грин принес обед, он объяснил Мэтью, что судоговорение задерживается из-за того, что магистрат ночью сильно заболел, но он, Грин, слышал от Пейна, что Элиасу Гаррику назначено прийти в два часа дня. Поэтому Мэтью ожидал увидеть магистрата, подавленного простудой, но не такого инвалида. Ему сразу стало ясно, что Вудворд сейчас должен лежать в постели, если вообще не в лазарете доктора Шилдса.— Зачем вы его сюда привели? — возмутился Мэтью, стоя у решетки. — Магистрат слишком болен, чтобы сегодня заседать в суде!— Я выполняю приказ мистера Бидвелла, — ответил Пейн, придерживая Вудворда, пока Грин отпирал камеру. — Он велел привести сюда магистрата.— Это возмутительно! Как можно заставлять магистрата работать, когда у него едва хватает сил стоять!— Я не вижу, чтобы его кто-нибудь заставлял, — возразил Пейн.Грин открыл камеру и помог Пейну провести туда магистрата. С ним вошел сильный и горький запах лекарства.— Я требую встречи с Бидвеллом! — Мэтью почти кричал, на щеках выступили красные пятна. — Приведите его сию же минуту!— Не кричи, — шепнул магистрат. — У меня уши болят.— Сэр, почему вы дали себя сюда привести? Вы же не в состоянии...— Работа должна быть сделана, — перебил его Вудворд. — Чем быстрее закончится этот суд... тем быстрее можно будет уехать из этого гнусного городишки. — Он с трудом опустился в кресло. — Горячего чаю, — сказал он Пейну, и лицо его скривилось от усилий, которых требовала речь.— Да, сэр, сейчас принесу.— Но не от мадам Воган, — сказал Вудворд. — Я согласен пить любой чай, только не от нее.— Да, сэр.— Мистер Пейн! — обратился Мэтью к выходящему уже капитану. — Вы же понимаете, что магистрат не может здесь находиться!— Мэтью, успокойся, — предупредил Вудворд своим болезненным шепотом. — Пусть я несколько нездоров... но у меня есть свои обязанности. А у тебя — свои. — Он глянул через решетку в соседнюю камеру. — Добрый день, мадам.Рэйчел кивнула, не вставая со скамьи. Лицо ее было мрачно, но она владела собой. Пейн и Грин вышли из камеры и направились к выходу из тюрьмы.— Сядь и приготовься, — повторил Вудворд своему клерку. — Мистер Гаррик скоро будет.Мэтью знал, что дальше спорить бессмысленно. Он положил перед Вудвордом Библию, открыл ящик стола, куда убрал шкатулку с письменными принадлежностями, и достал перо, чернильницу и бумагу, после чего стал растирать правую кисть, разогревая ее в предвидении предстоящей работы. Звук хриплого и трудного дыхания Вудворда будет довольно сильно отвлекать. Честно говоря, он даже не представлял себе, как сможет сосредоточиться.— Сэр, скажите мне, — спросил он, — как вы будете задавать вопросы мистеру Гаррику, если едва в состоянии говорить?— В основном говорить будет мистер Гаррик.Вудворд помолчал, стараясь экономить дыхание. Глаза его на пару секунд закрылись. Он был так слаб, что боялся, как бы не лечь головой на стол. Едкие испарения мази, которая даже сейчас согревала ему грудь, спину и горло, клубились вокруг лица и распухших ноздрей. Он открыл глаза — перед ним все плыло.— Я буду делать свою работу, — дал он обет. — А ты делай свою.Через несколько минут Эдуард Уинстон вошел в тюрьму в сопровождении Элиаса Гаррика, одетого в темно-коричневый костюм, с виду на два размера меньше необходимого и со свежими заплатами на локтях и коленях. Седые волосы зачесаны назад с помощью блестящей помады. Гаррик с испугом заглянул в камеру Рэйчел Ховарт, и Уинстон сказал ему:— Она вас не тронет, Элиас. Входите.Гаррика подвели к табурету напротив стола Вудворда. Он сел, лицо со впалыми щеками смотрело в пол. Жилистые руки он сцепил на коленях, будто в молчаливой мольбе.— Все будет хорошо. — Уинстон положил руку на плечо Гаррику. — Магистрат, вы понимаете, что Элиас немого нервничает, когда ведьма так близко от него.— Это будет недолго, — прозвучал сиплый ответ Вудворда.— А... да, сэр, я просто высказал наблюдение. — Уинстон поднял брови. — Когда привести сюда Вайолет Адамс?— Простите?— Вайолет Адамс, — повторил Уинстон. — Ребенка. Мистер Бидвелл мне велел привести ее сегодня позже. Когда вам будет угодно?— Одну минуту! — Мэтью с трудом сумел не встать с места. — Магистрат сегодня допрашивает только одного свидетеля!— Ну... у мистера Бидвелла другое мнение. По дороге за Элиасом я зашел к Адамсам и известил семью, что Вайолет ожидают для показаний сегодня. Это желание мистера Бидвелла — чтобы суд был закончен сегодня.— Мне все равно, чье это желание! Магистрат Вудворд слишком болен, чтобы...Внезапно Вудворд протянул руку и поймал Мэтью за рукав, сжал ему руку, приказывая замолчать.— Очень хорошо, — прошептал он. — Приведите девочку... в четыре часа дня.— Приведу.Мэтью недоверчиво глядел на магистрата, который не обратил на него внимания.— Спасибо, мистер Уинстон, — сказал Вудворд. — Можете идти.— Да, сэр.Уинстон ободряюще потрепал Гаррика по плечу и вышел. Мэтью не успел сказать больше ни слова, как Вудворд взял Библию и протянул ее Гаррику.— Возьмите. Мэтью, приведи его к присяге.Мэтью послушался. Когда ритуал был закончен и Мэтью потянулся взять Книгу Книг, Гаррик прижал ее к груди.— Пожалуйста? Можно мне ее пока подержать?— Можно, — разрешил Вудворд. — Расскажите вашу историю.— Это ту, что я вам уже рассказывал?— На этот раз она будет записываться.Вудворд показал на Мэтью, который только что обмакнул перо в чернильницу и занес его над бумагой.— С чего мне начать?— Сначала.— Ну ладно. — Гаррик продолжал смотреть в пол, потом облизал губы и начал: — Ну... как я вам говорил, у меня земля рядом с фермой Ховарта. В ту ночь мне нехорошо было, и я вышел на улицу, отрыгнуть то, чем отравился. Было тихо. Все было тихо, будто весь мир боялся вздохнуть.— Сэр, — перебил его Мэтью, — в котором часу это было, по вашему мнению?— В котором часу? Ну... два или три ночи. Не вспомню. — Он посмотрел на Вудворда. — Мне продолжать? — Вудворд кивнул. — В общем, я вышел. И увидел, как кто-то идет через кукурузное поле Ховарта. Стеблей там не было в это время года. Значит, этот человек шел по полю и без фонаря. Я подумал, что это здорово странно, и тогда вышел за изгородь и пошел за ним за сарай. И тогда... — Он снова уставился в пол, жилка забилась у него на виске. — И тогда я увидел, что ведьма голая и на коленях, ласкает своего хозяина.— Говоря о ведьме, вы имеете в виду Рэйчел Ховарт? — Голос Вудворда был едва слышен.— Да, сэр.Вудворд начал было задавать другой вопрос, но на этот раз голос ему не подчинился. Для него допрос был окончен. С потрясенным лицом он оглянулся на Мэтью.— Мэтью? — сумел сказать он. — Спроси?Мэтью понял, что магистрат передает ему бразды правления допросом. Он снова обмакнул перо, кипя черной злобой на Бидвелла, который либо заставил, либо уговорил магистрата таким образом подвергнуть опасности свое здоровье. Но допрос уже начался, и он должен быть закончен. Мэтью прокашлялся.— Мистер Гаррик, — начал он, — кого вы называете словом "хозяин"?— Ну... Сатану, я думаю.— И этот неизвестный был одет — во что?— Черный плащ с капюшоном, как я вам говорил. И спереди золотые пуговицы. Они блестели при луне.— Лица этого создания вы не видели?— Нет, сэр, но я видел... ту вещь, которую она сосала. Черный дрын, весь в колючках. Такое может быть только у самого Сатаны, ни у кого больше.— И вы говорите, что Рэйчел Ховарт была полностью голой?— Да, сэр, голой.— А вы в чем были?— Простите, сэр?— Я про одежду, — пояснил Мэтью. — Во что были одеты вы?Гаррик задумался.— Ну, я был одет, сэр... то есть... — Он нахмурился сильнее. — Здорово странно, — сказал он наконец. — Не могу вспомнить.— Теплая куртка, наверное? — подсказал Мэтью. — Ведь было холодно?Гаррик медленно моргнул.— Куртка, — сказал он. — Наверное, надел, но... не помню, как одевался.— Башмаки? Или сапоги?— Башмаки... нет, погодите. Сапоги. Да, сэр, думаю, я был в сапогах.— Вы хорошо разглядели лицо Рэйчел Ховарт там, за сараем?— Ну... не лицо, сэр, — признал Гаррик. — Только сзади. Она стояла на коленях спиной ко мне. Но я видел ее волосы. И женщина была с темной кожей. Нет, это была точно она. — Он беспокойно глянул на магистрата, потом опять на Мэтью. — Должна была быть она. Это ж было на земле Дэниела.Мэтью кивнул, записывая слова Гаррика.— Вы отрыгнули? — спросил он неожиданно.— Что, сэр?Мэтью поднял глаза от бумаги и посмотрел прямо в тусклые глаза Гаррика.— Вы отрыгнули или нет? Вы же встали с постели и вышли для этой цели. Вы это сделали?И снова Гаррику пришлось задуматься.— Я... не помню, отрыгнул или нет. Нет, кажется, когда я увидел вот этого, который шел через поле Ховарта, я забыл, наверное, про тошноту в животе.— Давайте чуть вернемся назад, — предложил Мэтью. — Когда вы в этот вечер легли?— Как обычно. Где-то в половине девятого, помнится.— Вы и ваша жена легли в одно и то же время?— Примерно да, сэр.— И вам было плохо, уже когда вы ложились?— Нет, сэр. Не думаю, сэр. — Он снова облизал губы нервозным движением. — Извините, что спрашиваю... но при чем тут ведьма ко всему этому?Мэтью посмотрел на магистрата. У Вудворда отвалилась челюсть, но глаза были открыты, и он не проявлял никакого желания вмешаться — даже если бы мог — в допрос, который вел Мэтью.— Я пытаюсь прояснить некоторые не совсем понятные мне моменты, — сказал он. — Итак, вы не чувствовали себя плохо, когда ложились, но проснулись через шесть часов из-за неприятных ощущений в животе?— Да, сэр.— Вы встали осторожно, чтобы не разбудить жену?— Да, сэр, так.— А потом?— Потом я вышел на улицу срыгнуть, — сказал Гаррик.— Но перед этим разве вы не остановились надеть куртку и сапоги?— Я... да, сэр... наверное. Но не могу этого вспомнить.— Сколько было золотых пуговиц, — спросил Мэтью, — на плаще Сатаны?— Шесть, — ответил Гаррик.— Шесть? Вы уверены, что именно таково было их число?— Да, сэр. — Он энергично закивал. — Я видел, как они сияют при луне.— Значит, была полная луна?— Простите, сэр?— Полная луна, — повторил Мэтью. — Луна была полной?— Вроде бы так. Но не помню, чтобы я смотрел вверх, на нее.— И даже при этой полной луне, которая позволила вам увидеть неизвестного, идущего без фонаря по далекому полю, вы не смогли разглядеть лицо Сатаны?— Понимаете, сэр... у Дьявола был на голове капюшон.— Даже и так, но разве пуговицы не были на плаще спереди? В ярком лунном свете вы их так хорошо запомнили и даже не смогли увидеть хотя бы часть его лица?— Нет, сэр. — Гаррик неловко поежился на стуле. — Я не на лицо смотрел. Я на эту... страшную штуку, которую ведьма сосала.— Покрытую шипами, как вы нам уже говорили?— Да, сэр.— Сатана обратился к вам? На самом деле он даже вас назвал по имени? — Гаррик кивнул. — И вы не смотрели в лицо Сатаны, когда он заговорил с вами?— Наверное, смотрел. Но... там ничего не было, только темнота.— А Рэйчел Ховарт хоть раз повернулась к вам лицом?— Нет, сэр.Мэтью отложил перо и стал потирать руку. Он еще раз посмотрел на Вудворда и увидел, что магистрат все еще неподвижен, но глаза у него открыты и дышит он ровно, хотя и с большим трудом.— Мистер Гаррик! — неожиданно произнесла Рэйчел, стоя у решетки. — Что я вам такого сделала, что вы воздвигаете на меня такую ложь?— Это не ложь! — Гаррик прижал Библию к груди, защищаясь. — Я знаю, что я тебя видел, как ты служила своему хозяину!— Я никогда не была за сараем, никогда не творила подобный грех! И никогда не была близка с подобной тварью! Если вы не лжете, значит, ваш ум под властью фантазий!Вудворд громко хлопнул ладонью по столу, призывая к порядку, и Мэтью немедленно потребовал:— Прошу тишины! Мадам Ховарт, я говорю от имени магистрата, когда предупреждаю вас, что в ваших интересах не перебивать свидетеля.— В ее интересах? — спросил изумленный Гаррик. — Вы приняли сторону ведьмы?— Нет, мистер Гаррик, не принял. Я только указал мадам Ховарт, что вы имеете право на то, чтобы вас не перебивали.Мэтью попытался снова взять перо, когда вошел Николас Пейн с корзинкой.— Простите за вторжение, но я принес ваш чай. — Пейн вошел в камеру, поставил корзинку перед Вудвордом и открыл. Внутри находились простой глиняный чайник и одна чашка. — С наилучшими пожеланиями от миссис Зиборы Кроуфорд.— Спасибо, — прошептал Вудворд.— Вам что-нибудь еще будет нужно?Вудворд подумал, потом похлопал по столу перед собой.— Куклы, — сказал он.— Куклы? Вы хотите их видеть?Вудворд кивнул:— Сейчас.— Они у меня дома. Я прямо сейчас их принесу.Пейн глянул в сторону Рэйчел Ховарт и поспешно вышел. Мэтью уже обмакнул перо и достал чистый лист бумаги.— Можно продолжать, сэр? — спросил он у Вудворда, который наливал себе крепкий коричневый чай, и получил в ответ кивок. — Мистер Гаррик, — сказал он. — Подумайте как следует вот над таким вопросом, пожалуйста. Вспомните в уме облик Сатаны с шестью золотыми пуговицами и скажите мне: были они пришиты на плаще в одну линию или по три с каждой стороны?Раздался резкий стук фарфора. Мэтью глянул на Вудворда и увидел, что магистрат пролил чай. Он смотрел на своего клерка так, будто тот лишился разума.— Это важный вопрос, сэр, — сказал Мэтью. — Я серьезно считаю, что он заслуживает ответа.— Это глупо, — прошептал Вудворд, и серое лицо его стало каменно-суровым.— Вы не могли бы высказать свое мнение после того, как будет получен ответ?— К чему такой вопрос? — спросил Гаррик, явно возбужденный. — Я думал, меня сюда привели рассказывать про ведьму, а не про пуговицы!— Вас сюда привели рассказать все, что будет необходимо магистрату для вынесения взвешенного решения, — возразил Мэтью. — Вспомните, сэр, что вы держите в руках святую Библию и что вы поклялись говорить только правду. Не забывайте, что ваши ответы слышит Бог. — Он помолчал пару секунд, давая Гаррику проникнуться серьезностью своих слов. — Итак: были эти пуговицы расположены в одну линию или же по три с каждой стороны?— Они... — Гаррик внезапно замолчал. Снова высунул язык, облизнул губы. Пальцы стиснули Библию, костяшки побелели. — Они... — И снова он не договорил. Лицо его будто раздирали противоборствующие стремления. Он сделал глубокий вдох, стараясь принять решение. — Шесть золотых пуговиц, — сказал он. — На черном плаще. Я их видел. Они под луной блестели.— Да, сэр, — сказал Мэтью. — Но как они были расположены?Гаррик наморщил лоб. Губы его шевелились, но беззвучно.Правая рука небольшими кругами поглаживала Библию. Он таращился в никуда, глаза остекленели, пульс на виске забился чаще.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83