– буркнула она, пытаясь скрыть недостаток убедительности собственных слов.
– По-вашему, продолжительность прелюдии делает секс более притягательным? Я могу гарантировать качество, но…
– Не прочность? – догадалась она, пытаясь просунуть руку в рукав жакета-двойки.
– Позвольте… – Поскольку оставалось либо уступить, либо затеять безобразную драку, она заставила себя пассивно принять помощь.
– Ну что, разве я не могу соблазнить вас? Дрожащие пальцы Сесил никак не могли застегнуть пуговицы. Говард по-прежнему стоял сзади, придерживая жакет. Несмотря на разделявшее их пространство, она почти чувствовала прикосновение его пальцев; от этого ощущения кружилась голова. Она со свистом втянула в себя воздух. Глаза заволокло мечтательной дымкой.
Сесил повернулась к Уэйну и решительно покачала головой. Если честно, он не только мог соблазнить ее; он уже это сделал. И хотя она знала, что он лживый, испорченный и абсолютно ей не подходит, она действительно желала – нет, слово «желала» было слишком мягким, – жаждала его всем телом. Предатели-гормоны вступили против нее в заговор.
Потрясенная этим неожиданным прозрением, она решила не давать себе воли. На это у нее сил хватит. Ее эмоции и разум не пострадали; она сумеет одержать победу над собственной – первобытной чувственностью. – Передайте Кэм привет от Джимми! – крикнул ей вслед Говард.
Уэйн видел, как Сесил пулей вылетела из офиса. Уж, не от него ли она пытается сбежать? Он вернулся в кабинет, размышляя над этим вопросом и тихонько насвистывая себе под нос.
3
– Куда это вы?
Сесил поняла, что твердый предмет, в который она уперлась, был грудью ее временного босса.
– Извините, – выдавила она. От дистанции, которую она поклялась соблюдать, не осталось и следа. Прошло всего лишь одно утро, а она снова оказалась в его объятиях.
Она испытала внезапное сильное и странное желание поделиться с Уэйном своими тревогами. Прекрати, Сесил, твердо сказала она себе, тщетно пытаясь освободиться из его крепких рук. Не тот он человек, чтобы позволять себе такие мечты. Да и место не слишком подходящее. Она давно научилась сама справляться с трудностями.
– Решили съесть сандвич в парке? Я бы охотно присоединился к вам, если бы не ланч с почтенным родителем. – Но от легкомысленного тона не осталось и следа, едва Уэйн увидел ее бледное лицо. – Что такое? Что случилось? – спросил он, взяв ее за плечи. Ноздрей Говарда коснулся легкий цветочный аромат. Увидев расширенные от испуга глаза Сесил, он испытал чувство, которому не было названия.
– Извините, но мне нужно уйти… Кэм… Я оставила вам записку. Я должна ехать.
Она уперлась ладонями в грудь Говарда. О Боже, что он о ней подумает? Работает с ним второй день, а уже отпрашивается. Ну и черт с ним, пусть думает что хочет. Дело важнее. Объяснения подождут.
– Успокойтесь. Так что стряслось?
– Я знаю, это неудобно, но…
– Забудьте об удобствах. Скажите, в чем дело.
– Позвонила инспектор школы. Кэм в травматологическом отделении.
Продолжения не потребовалось.
– Какая больница? – спросил он, беря Сесил под руку, и кивнул, услышав ответ. – Пойдемте. Я отвезу вас.
– Что? – В тех крайне редких случаях, когда для ликвидации последствий какой-нибудь домашней аварии требовалось ее присутствие, предыдущие боссы проявляли признаки нетерпения, а иногда обвиняли Сесил в недостатке профессионализма.
– Я подумал, что вы торопитесь.
– Так и есть. – Внезапно Сесил испытала облегчение и улыбнулась. Поездка на такси заняла бы у нее не меньше часа, и каждая лишняя секунда была бы мучением. – Но я не могу…
– Помолчите, Сесил. Я пытаюсь доказать вам, насколько я симпатичный малый. Не мешайте мне. Должен же я чем-то заслужить право хотя бы пообедать с вами. – Говард криво усмехнулся, но когда Сесил подозрительно заглянула в его глаза, там не было и следа насмешки. Только доброта и сочувствие.
– Обед за мной, – с жаром пообещала она.
В ее чудесных глазах горела такая благодарность, что Говард поневоле задумался. Может быть, он действительно оказывает ей большую услугу? Выйдя из офиса, он слегка прикоснулся к ее плечу, указывая направление. Сесил не сопротивлялась.
Уэйн напряг мозги, пытаясь вспомнить, когда он предоставлял себя в распоряжение женщины, пытаясь помочь ей, но потерпел неудачу. Впрочем, самыми крупными неприятностями его прежних подружек были сломанный ноготь или растрепавшаяся прическа, а не дети, попавшие в больницу!
Сесил отодвинула плотную штору, за которой обнаружилось душераздирающее зрелище.
– Ох, Кэм!
– Я знаю, что выгляжу ужасно, но волосы отрастут; пришлось немножко сбрить, чтобы наложить швы. А это – кровь из носа. – Она потрогала пятно на некогда безукоризненной школьной блузке. – Я ничего не сломала.
– Поздравляю, – сухо сказала Сесил, присаживаясь на край каталки.
– Они хотят выгнать меня, так что ничего другого мне не оставалось.
– И миссис Фолкнер тоже? – Когда Сесил оставила Говарда и инспекторшу в приемной, почтенная леди казалась расстроенной не меньше, чем она сама.
– Думаю, да. Это школа для богатых. И поэтому они все считают себя очень умными.
– А ты нет? – Коротко остриженные и торчавшие в стороны волосы делали Кэм совсем маленькой.
– Я совсем другое дело, – нетерпеливо ответила она.
– Но разве нельзя было обойтись без драки?
Худенькие плечи ссутулились.
– Он намного больше меня. Я бы не стала бить малыша. Да я и не успела его стукнуть, как следует. Сразу оказалась на ступеньках, – честно призналась она.
– Миссис Киган? – В палату быстро вошла медсестра. – Если заметите хотя бы один симптом из перечисленных здесь… – Сесил с тревогой посмотрела на карточку, которую сунули ей в руку, – привезете девочку обратно. Швы держать десять дней. Потом их снимет ваш терапевт; вот письмо для него. Извините за спешку, но сегодня днем мы очень заняты.
Она сняла бирку с освобожденной Кэм каталки и исчезла, не успела Сесил пробормотать слова благодарности.
Когда они вернулись в приемную, инспекторша увлеченно беседовала с Говардом. Она внимательно прислушивалась к его словам и выглядела почти спокойной. Впервые за время знакомства с Уэйном Сесил по достоинству оценила его непринужденное обаяние; эту даму нужно было умаслить любой ценой.
– Мисс Киган, похоже, нам надо поговорить. – Она покосилась на Кэм. – Наедине.
– Кэм, я знаю, что ты не садишься в машину к незнакомым людям, но с разрешения твоей мамы хочу показать тебе свой автомобиль, – сказал Говард.
– А какой у вас?
– «Мерседес».
– Какая марка?
Ответ заставил ее вытаращить глаза.
– Ого! – Девочка с надеждой посмотрела на мать.
Когда Сесил через несколько минут подошла к машине, ее дочь оживленно спорила с Говардом об устройстве автомобиля.
– Извините, что заставила вас ждать.
– Я вовсе не скучала, – весело откликнулась Кэм. – Представляешь, он ничего не знает о собственной машине! – сообщила она смутившейся матери.
– Зато знаю теперь, – иронически сказал Говард.
– Я просила прошения у мистера Уэйна, а не у тебя, Кэм. Мы поедем домой на такси.
– Не глупите.
Не успела, Сесил возмутиться таким бесцеремонным обращением, как ее отвлекли.
– Сесил!
Звук знакомого голоса заставил ее обернуться.
– Нед! Как ты здесь оказался?
– Разве ты забыла? Я здесь работаю. Правильнее было бы спросить, как здесь оказалась ты. – Выражение лица Маршалла изменилось, когда он узнал маленькую стриженую девочку, сидевшую рядом с водителем. – Я вижу, Кэм вышла на военную тропу. Дорогая, почему ты не позвонила мне?
Так вот почему название больницы показалось ей таким знакомым… Как ни странно, ласковое обращение заставило ее смутиться.
– Это все из-за спешки. Мне позвонили i работу, и мистер Уэйн любезно предложил поп везти меня. Как ты себя чувствуешь? Проспал, прошла? – Разве можно было признаться, что эти дни она ни разу не вспомнила о Неде? И забыла даже то, что он работает в этой больнице?
– Я здоров… – быстро ответил он. – Очень любезно со стороны мистера Уэйна… – Нед, но смотрел на Говарда и чуть не ахнул. – Кажется, мы уже встречались?
– Возможно, – спокойно признал Говард. – Честь имею представиться: Говард Уэйн.
– Вы не родственник Ралфа Уэйна?
– Это мой отец.
– Вы очень похожи. – Говард знал, что уродился в деда-итальянца по материнской линии и ничем не напоминал отца, типичного англосакса. – Мы с ним в одном гольф-клубе, – любезно объяснил Нед.
Сесил поняла, что реноме Ралфа Уэйна распространяется и на него отпрыска.
– Сесил, подожди минутку. Я отвезу тебя домой. – Маршалл взглянул на часы.
– Не беспокойтесь; мне по дороге, – заверил его Говард.
– Очень признателен, – благодарно улыбнулся ему Нед. – Сесил, я позвоню вечером.
Получив очередной щелчок по носу – Нед никогда не отличался тактичностью, – она еще острее чувствовала взгляд карих глаз, следивших за ней. Она повернулась и поцеловала оторопевшего Неда в губы. Тот удивился, но обрадовался, и Сесил почувствовала вину за то, что использовала его.
– Кэм, перебирайся назад и дай маме сесть спереди.
Увидев, что девочка охотно послушалась, Нед вздрогнул.
– Оказывается, иногда бывает полезно стукнуться головой, – шутливо сказал он Сесил, пока та неохотно опускалась на мягкое кожаное сиденье рядом с Говардом.
Затем он жизнерадостно помахал им вслед.
– Чем он так разозлил вас? – с любопытством спросил Говард, когда машина тронулась.
– Ничем, – коротко ответила Сесил, избегая его испытующего взгляда.
Не надо быть такой чувствительной: Нед только пошутил. Она знала, что не следует сравнивать непринужденное общение с ее дочерью Говарда и властный подход Неда, но контраст был слишком велик.
– Мне больше нравится имя Джимми. Говард… – Кэм красноречиво сморщила носик.
– Если хочешь, называй меня Го.
– Го… А что, неплохо, – признала она. – Когда мама сказала, что работает у тебя, я подумала: вот здорово!
– Для тебя он мистер Уэйн, – отрезала Сесил.
Кажется, Кэм уже нашла с ним общий язык. Этого только не хватает! Куда девалось ее ослиное упрямство?
– Мама просто взбесилась, когда узнала, что ты разыграл нас, – пропела Кэм, встав с заднего сиденья. – Похоже, она еще не простила тебя.
– Серьезно?
– Кэм, попробуй уснуть. У тебя усталый вид, – предложила Сесил, не слишком надеясь на успех. Она по опыту знала, что ее ребенку заткнуть рот почти невозможно.
– Она за тебя волновалась, а я – ни капельки.
– Почему?
– Увидела у тебя на руке дорогие часы и поняла, что ты либо удачливый вор, либо богатый чудак. – Кэм довольно улыбнулась и опустилась на свое место.
– Значит, вы волновались обо мне? – В его глубоком, выразительном голосе прозвучала самодовольная нотка.
Почему его голос действует на меня, как пара бокалов красного вина? – подумала она. Все, хватит! Чем меньше она будет думать о Говарде Уэйне, тем лучше!
– Не больше, чем я волнуюсь о других изгоях общества, – сказала она с равнодушием, которого отнюдь не испытывала.
Сесил никогда не призналась бы, что ее волновало вовсе не общественное положение этого мужчины, а он сам. В том, что она неотступно думала о человеке, которого никогда больше не встретит, не было ничего опасного. Но теперь она дорого дала бы за то, чтобы их разделила лишняя пара метров.
Несколько минут они ехали молча. Сидевшая сзади Кэм уснула. Заметив это, Сесил быстро вынула из сумки выданную в больнице карточку и стала изучать ее.
– «Сонливость или трудности с пробуждением»… – Она прочитала эти слова вслух и тревожно покосилась на спящую дочь. – Вы не думаете, что?..
– Сесил, она задремала, только и всего. У девочки был трудный день.
Правильно говорят: ум хорошо, а два лучше… Сесил невольно улыбнулась, сделала глубокий вдох и попыталась успокоиться. Она очень старалась не быть наседкой, но временами…
– Наверное, вы считаете меня истеричкой, помешанной на своем ребенке?
– Сесил, я считаю вас образцовой матерью, забывшей о том, что вы женщина.
Слова Уэйна напугали и смутили ее.
– Хотите сказать, что я недостаточно женственна?
– Вы самая женственная из всех представительниц прекрасного пола, которых мне приходилось встречать.
Когда темные глаза обвели взглядом ее лицо и спустились ниже, внутри у нее все замерло. О Боже, дай мне силы… Любой посторонний человек сказал бы, что ее либидо давно возобладало над разумом.
– Вы отчаянно пытаетесь возместить ребенку отсутствие второго родителя. Когда вы в последний раз делали что-нибудь для себя?
– Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду какой-нибудь неожиданный поступок, совершенный для собственного удовольствия.
– Я не действую под влиянием импульса.
– Но когда-то действовали. – Уэйн посмотрел в зеркало на отражение спящей Кэм, и лицо Сесил тут же приняло ледяное выражение.
– Это не ваше дело.
– Согласен, – не моргнув глазом признал он и сменил тактику. – Как вы думаете, что скажет Кэм лет через восемь, поняв, что вы посвятили ей всю свою жизнь, забыв о себе?
– Неправда! С чего вы взяли? – гневно возразила Сесил. Он ничего не знает о ней, ничегошеньки! Она неохотно вспомнила, что в прошлом году тетя Мэриетт – конечно, более тактично – намекала на нечто похожее.
– Весьма вероятно, что, когда Кэм захочет быть независимой и жить по-своему, это вызовет у нее чувство вины. Вы окажете, дочери плохую услугу, если из-за нее всю жизнь проживете монахиней.
– Это вовсе не так!
– Пока не так, но вы склонны к этому.
– Вы не знаете, что значит быть матерью.
– Возможно, вы нуждаетесь в беспристрастной критике со стороны. – Тут Говарду пришло в голову, что «беспристрастность» в данной ситуации слово не слишком подходящее.
– Кэм всегда будет самым главным для меня человеком! – пылко выдохнула она.
Уэйн задумчиво кивнул, как будто соглашаясь с ней. Но его следующие слова застали ее врасплох:
– Сесил, а у вас была когда-нибудь своя жизнь?
– Я так думала, пока не появились вы и несколькими словами, исполненными вселенской мудрости, не наставили меня на путь истинный. – Она злобно покосилась на его совершенный профиль. – Вы учите меня жить! Это было бы смешно, если бы не было так глупо. Вы живете на другой планете; вы всего лишь напыщенный…
– Понимаю. Будь у меня несколько заметных седых волосков и приятная склонность к полноте, это сделало бы мои советы более достойными доверия…
Явная насмешка заставила ее вздернуть подбородок.
– Я должна верить, что ваш интерес и забота обо мне вызваны исключительно альтруистическими соображениями?
Говард посмотрел на ее раскрасневшееся лицо, чуть не расхохотался и резко остановил машину.
– Я никогда не считал вас настолько наивной, – с напускной серьезностью заметил он. – Сесил, почему мои ухаживания вызывают у вас такое раздражение? Уж не боитесь ли вы, что я вам понравлюсь?
Это было так ясно, что Сесил не могла понять, как она сама не додумалась до подобного. Боится? Она окаменела. Говард относился к тому типу людей, которые вызывают к себе любовь. Она отшатнулась от разверзшейся под ногами пропасти. К типу людей, которые оставляют после себя зияющую брешь. Кэм он уже нравится, а эта девочка доверяет мало кому из взрослых.
Но если даже она… Нет, было бы чрезвычайно безответственно впускать такого человека в свою жизнь. Он даже не пытается скрывать свои бесчестные намерения.
Она засмеялась, гордая тем, что сумела придать этому смеху нужную степень снисходительности.
– Вы слишком обаятельны… – Сесил положила руку на дверцу и слегка обернулась к Говарду. В его глазах мелькнуло выражение, которое говорило о раздражении куда более красноречиво, чем поджавшиеся губы.
– Не испробовать ли мне эти чары на вас?
Караул! Кажется, она разворошила змеиное гнездо. Боже, какая глупость! Лучше всего было бы сейчас же выпрыгнуть из машины. Если бы только ее слушались ноги. Если бы он не смотрел на нее как голодный волк… – Го…
– Ого, какой прогресс! Меня назвали по имени. – Жест Уэйна был слишком экспансивным для тесной машины; его пальцы коснулись ее плеча. – Это было не так уж трудно, правда? Но вернемся к предмету лекции…
– Не делайте глупостей, – срывающимся голосом пролепетала она, глядя на Говарда как загипнотизированная. – Кэм… – Присутствие дочери было последней линией ее обороны.
– Она спит как младенец. – Согнутая в локте правая рука протянулась к ее подбородку; большой палец погладил по щеке и нежно обвел скулу. Внезапно выражение его лица изменилось и стало настолько чувственным, что у Сесил захватило дух. Между тем сам Уэйн задышал более часто. – Я действительно хочу поцеловать вас, Сесил Киган. Признайтесь, вы думали о том же.
– Будет безопаснее, если это останется просто пожеланием, – пробормотала она.
Однако оцепеневшее тело противоречило ее словам. Никогда в жизни она не видела, болев!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
– По-вашему, продолжительность прелюдии делает секс более притягательным? Я могу гарантировать качество, но…
– Не прочность? – догадалась она, пытаясь просунуть руку в рукав жакета-двойки.
– Позвольте… – Поскольку оставалось либо уступить, либо затеять безобразную драку, она заставила себя пассивно принять помощь.
– Ну что, разве я не могу соблазнить вас? Дрожащие пальцы Сесил никак не могли застегнуть пуговицы. Говард по-прежнему стоял сзади, придерживая жакет. Несмотря на разделявшее их пространство, она почти чувствовала прикосновение его пальцев; от этого ощущения кружилась голова. Она со свистом втянула в себя воздух. Глаза заволокло мечтательной дымкой.
Сесил повернулась к Уэйну и решительно покачала головой. Если честно, он не только мог соблазнить ее; он уже это сделал. И хотя она знала, что он лживый, испорченный и абсолютно ей не подходит, она действительно желала – нет, слово «желала» было слишком мягким, – жаждала его всем телом. Предатели-гормоны вступили против нее в заговор.
Потрясенная этим неожиданным прозрением, она решила не давать себе воли. На это у нее сил хватит. Ее эмоции и разум не пострадали; она сумеет одержать победу над собственной – первобытной чувственностью. – Передайте Кэм привет от Джимми! – крикнул ей вслед Говард.
Уэйн видел, как Сесил пулей вылетела из офиса. Уж, не от него ли она пытается сбежать? Он вернулся в кабинет, размышляя над этим вопросом и тихонько насвистывая себе под нос.
3
– Куда это вы?
Сесил поняла, что твердый предмет, в который она уперлась, был грудью ее временного босса.
– Извините, – выдавила она. От дистанции, которую она поклялась соблюдать, не осталось и следа. Прошло всего лишь одно утро, а она снова оказалась в его объятиях.
Она испытала внезапное сильное и странное желание поделиться с Уэйном своими тревогами. Прекрати, Сесил, твердо сказала она себе, тщетно пытаясь освободиться из его крепких рук. Не тот он человек, чтобы позволять себе такие мечты. Да и место не слишком подходящее. Она давно научилась сама справляться с трудностями.
– Решили съесть сандвич в парке? Я бы охотно присоединился к вам, если бы не ланч с почтенным родителем. – Но от легкомысленного тона не осталось и следа, едва Уэйн увидел ее бледное лицо. – Что такое? Что случилось? – спросил он, взяв ее за плечи. Ноздрей Говарда коснулся легкий цветочный аромат. Увидев расширенные от испуга глаза Сесил, он испытал чувство, которому не было названия.
– Извините, но мне нужно уйти… Кэм… Я оставила вам записку. Я должна ехать.
Она уперлась ладонями в грудь Говарда. О Боже, что он о ней подумает? Работает с ним второй день, а уже отпрашивается. Ну и черт с ним, пусть думает что хочет. Дело важнее. Объяснения подождут.
– Успокойтесь. Так что стряслось?
– Я знаю, это неудобно, но…
– Забудьте об удобствах. Скажите, в чем дело.
– Позвонила инспектор школы. Кэм в травматологическом отделении.
Продолжения не потребовалось.
– Какая больница? – спросил он, беря Сесил под руку, и кивнул, услышав ответ. – Пойдемте. Я отвезу вас.
– Что? – В тех крайне редких случаях, когда для ликвидации последствий какой-нибудь домашней аварии требовалось ее присутствие, предыдущие боссы проявляли признаки нетерпения, а иногда обвиняли Сесил в недостатке профессионализма.
– Я подумал, что вы торопитесь.
– Так и есть. – Внезапно Сесил испытала облегчение и улыбнулась. Поездка на такси заняла бы у нее не меньше часа, и каждая лишняя секунда была бы мучением. – Но я не могу…
– Помолчите, Сесил. Я пытаюсь доказать вам, насколько я симпатичный малый. Не мешайте мне. Должен же я чем-то заслужить право хотя бы пообедать с вами. – Говард криво усмехнулся, но когда Сесил подозрительно заглянула в его глаза, там не было и следа насмешки. Только доброта и сочувствие.
– Обед за мной, – с жаром пообещала она.
В ее чудесных глазах горела такая благодарность, что Говард поневоле задумался. Может быть, он действительно оказывает ей большую услугу? Выйдя из офиса, он слегка прикоснулся к ее плечу, указывая направление. Сесил не сопротивлялась.
Уэйн напряг мозги, пытаясь вспомнить, когда он предоставлял себя в распоряжение женщины, пытаясь помочь ей, но потерпел неудачу. Впрочем, самыми крупными неприятностями его прежних подружек были сломанный ноготь или растрепавшаяся прическа, а не дети, попавшие в больницу!
Сесил отодвинула плотную штору, за которой обнаружилось душераздирающее зрелище.
– Ох, Кэм!
– Я знаю, что выгляжу ужасно, но волосы отрастут; пришлось немножко сбрить, чтобы наложить швы. А это – кровь из носа. – Она потрогала пятно на некогда безукоризненной школьной блузке. – Я ничего не сломала.
– Поздравляю, – сухо сказала Сесил, присаживаясь на край каталки.
– Они хотят выгнать меня, так что ничего другого мне не оставалось.
– И миссис Фолкнер тоже? – Когда Сесил оставила Говарда и инспекторшу в приемной, почтенная леди казалась расстроенной не меньше, чем она сама.
– Думаю, да. Это школа для богатых. И поэтому они все считают себя очень умными.
– А ты нет? – Коротко остриженные и торчавшие в стороны волосы делали Кэм совсем маленькой.
– Я совсем другое дело, – нетерпеливо ответила она.
– Но разве нельзя было обойтись без драки?
Худенькие плечи ссутулились.
– Он намного больше меня. Я бы не стала бить малыша. Да я и не успела его стукнуть, как следует. Сразу оказалась на ступеньках, – честно призналась она.
– Миссис Киган? – В палату быстро вошла медсестра. – Если заметите хотя бы один симптом из перечисленных здесь… – Сесил с тревогой посмотрела на карточку, которую сунули ей в руку, – привезете девочку обратно. Швы держать десять дней. Потом их снимет ваш терапевт; вот письмо для него. Извините за спешку, но сегодня днем мы очень заняты.
Она сняла бирку с освобожденной Кэм каталки и исчезла, не успела Сесил пробормотать слова благодарности.
Когда они вернулись в приемную, инспекторша увлеченно беседовала с Говардом. Она внимательно прислушивалась к его словам и выглядела почти спокойной. Впервые за время знакомства с Уэйном Сесил по достоинству оценила его непринужденное обаяние; эту даму нужно было умаслить любой ценой.
– Мисс Киган, похоже, нам надо поговорить. – Она покосилась на Кэм. – Наедине.
– Кэм, я знаю, что ты не садишься в машину к незнакомым людям, но с разрешения твоей мамы хочу показать тебе свой автомобиль, – сказал Говард.
– А какой у вас?
– «Мерседес».
– Какая марка?
Ответ заставил ее вытаращить глаза.
– Ого! – Девочка с надеждой посмотрела на мать.
Когда Сесил через несколько минут подошла к машине, ее дочь оживленно спорила с Говардом об устройстве автомобиля.
– Извините, что заставила вас ждать.
– Я вовсе не скучала, – весело откликнулась Кэм. – Представляешь, он ничего не знает о собственной машине! – сообщила она смутившейся матери.
– Зато знаю теперь, – иронически сказал Говард.
– Я просила прошения у мистера Уэйна, а не у тебя, Кэм. Мы поедем домой на такси.
– Не глупите.
Не успела, Сесил возмутиться таким бесцеремонным обращением, как ее отвлекли.
– Сесил!
Звук знакомого голоса заставил ее обернуться.
– Нед! Как ты здесь оказался?
– Разве ты забыла? Я здесь работаю. Правильнее было бы спросить, как здесь оказалась ты. – Выражение лица Маршалла изменилось, когда он узнал маленькую стриженую девочку, сидевшую рядом с водителем. – Я вижу, Кэм вышла на военную тропу. Дорогая, почему ты не позвонила мне?
Так вот почему название больницы показалось ей таким знакомым… Как ни странно, ласковое обращение заставило ее смутиться.
– Это все из-за спешки. Мне позвонили i работу, и мистер Уэйн любезно предложил поп везти меня. Как ты себя чувствуешь? Проспал, прошла? – Разве можно было признаться, что эти дни она ни разу не вспомнила о Неде? И забыла даже то, что он работает в этой больнице?
– Я здоров… – быстро ответил он. – Очень любезно со стороны мистера Уэйна… – Нед, но смотрел на Говарда и чуть не ахнул. – Кажется, мы уже встречались?
– Возможно, – спокойно признал Говард. – Честь имею представиться: Говард Уэйн.
– Вы не родственник Ралфа Уэйна?
– Это мой отец.
– Вы очень похожи. – Говард знал, что уродился в деда-итальянца по материнской линии и ничем не напоминал отца, типичного англосакса. – Мы с ним в одном гольф-клубе, – любезно объяснил Нед.
Сесил поняла, что реноме Ралфа Уэйна распространяется и на него отпрыска.
– Сесил, подожди минутку. Я отвезу тебя домой. – Маршалл взглянул на часы.
– Не беспокойтесь; мне по дороге, – заверил его Говард.
– Очень признателен, – благодарно улыбнулся ему Нед. – Сесил, я позвоню вечером.
Получив очередной щелчок по носу – Нед никогда не отличался тактичностью, – она еще острее чувствовала взгляд карих глаз, следивших за ней. Она повернулась и поцеловала оторопевшего Неда в губы. Тот удивился, но обрадовался, и Сесил почувствовала вину за то, что использовала его.
– Кэм, перебирайся назад и дай маме сесть спереди.
Увидев, что девочка охотно послушалась, Нед вздрогнул.
– Оказывается, иногда бывает полезно стукнуться головой, – шутливо сказал он Сесил, пока та неохотно опускалась на мягкое кожаное сиденье рядом с Говардом.
Затем он жизнерадостно помахал им вслед.
– Чем он так разозлил вас? – с любопытством спросил Говард, когда машина тронулась.
– Ничем, – коротко ответила Сесил, избегая его испытующего взгляда.
Не надо быть такой чувствительной: Нед только пошутил. Она знала, что не следует сравнивать непринужденное общение с ее дочерью Говарда и властный подход Неда, но контраст был слишком велик.
– Мне больше нравится имя Джимми. Говард… – Кэм красноречиво сморщила носик.
– Если хочешь, называй меня Го.
– Го… А что, неплохо, – признала она. – Когда мама сказала, что работает у тебя, я подумала: вот здорово!
– Для тебя он мистер Уэйн, – отрезала Сесил.
Кажется, Кэм уже нашла с ним общий язык. Этого только не хватает! Куда девалось ее ослиное упрямство?
– Мама просто взбесилась, когда узнала, что ты разыграл нас, – пропела Кэм, встав с заднего сиденья. – Похоже, она еще не простила тебя.
– Серьезно?
– Кэм, попробуй уснуть. У тебя усталый вид, – предложила Сесил, не слишком надеясь на успех. Она по опыту знала, что ее ребенку заткнуть рот почти невозможно.
– Она за тебя волновалась, а я – ни капельки.
– Почему?
– Увидела у тебя на руке дорогие часы и поняла, что ты либо удачливый вор, либо богатый чудак. – Кэм довольно улыбнулась и опустилась на свое место.
– Значит, вы волновались обо мне? – В его глубоком, выразительном голосе прозвучала самодовольная нотка.
Почему его голос действует на меня, как пара бокалов красного вина? – подумала она. Все, хватит! Чем меньше она будет думать о Говарде Уэйне, тем лучше!
– Не больше, чем я волнуюсь о других изгоях общества, – сказала она с равнодушием, которого отнюдь не испытывала.
Сесил никогда не призналась бы, что ее волновало вовсе не общественное положение этого мужчины, а он сам. В том, что она неотступно думала о человеке, которого никогда больше не встретит, не было ничего опасного. Но теперь она дорого дала бы за то, чтобы их разделила лишняя пара метров.
Несколько минут они ехали молча. Сидевшая сзади Кэм уснула. Заметив это, Сесил быстро вынула из сумки выданную в больнице карточку и стала изучать ее.
– «Сонливость или трудности с пробуждением»… – Она прочитала эти слова вслух и тревожно покосилась на спящую дочь. – Вы не думаете, что?..
– Сесил, она задремала, только и всего. У девочки был трудный день.
Правильно говорят: ум хорошо, а два лучше… Сесил невольно улыбнулась, сделала глубокий вдох и попыталась успокоиться. Она очень старалась не быть наседкой, но временами…
– Наверное, вы считаете меня истеричкой, помешанной на своем ребенке?
– Сесил, я считаю вас образцовой матерью, забывшей о том, что вы женщина.
Слова Уэйна напугали и смутили ее.
– Хотите сказать, что я недостаточно женственна?
– Вы самая женственная из всех представительниц прекрасного пола, которых мне приходилось встречать.
Когда темные глаза обвели взглядом ее лицо и спустились ниже, внутри у нее все замерло. О Боже, дай мне силы… Любой посторонний человек сказал бы, что ее либидо давно возобладало над разумом.
– Вы отчаянно пытаетесь возместить ребенку отсутствие второго родителя. Когда вы в последний раз делали что-нибудь для себя?
– Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду какой-нибудь неожиданный поступок, совершенный для собственного удовольствия.
– Я не действую под влиянием импульса.
– Но когда-то действовали. – Уэйн посмотрел в зеркало на отражение спящей Кэм, и лицо Сесил тут же приняло ледяное выражение.
– Это не ваше дело.
– Согласен, – не моргнув глазом признал он и сменил тактику. – Как вы думаете, что скажет Кэм лет через восемь, поняв, что вы посвятили ей всю свою жизнь, забыв о себе?
– Неправда! С чего вы взяли? – гневно возразила Сесил. Он ничего не знает о ней, ничегошеньки! Она неохотно вспомнила, что в прошлом году тетя Мэриетт – конечно, более тактично – намекала на нечто похожее.
– Весьма вероятно, что, когда Кэм захочет быть независимой и жить по-своему, это вызовет у нее чувство вины. Вы окажете, дочери плохую услугу, если из-за нее всю жизнь проживете монахиней.
– Это вовсе не так!
– Пока не так, но вы склонны к этому.
– Вы не знаете, что значит быть матерью.
– Возможно, вы нуждаетесь в беспристрастной критике со стороны. – Тут Говарду пришло в голову, что «беспристрастность» в данной ситуации слово не слишком подходящее.
– Кэм всегда будет самым главным для меня человеком! – пылко выдохнула она.
Уэйн задумчиво кивнул, как будто соглашаясь с ней. Но его следующие слова застали ее врасплох:
– Сесил, а у вас была когда-нибудь своя жизнь?
– Я так думала, пока не появились вы и несколькими словами, исполненными вселенской мудрости, не наставили меня на путь истинный. – Она злобно покосилась на его совершенный профиль. – Вы учите меня жить! Это было бы смешно, если бы не было так глупо. Вы живете на другой планете; вы всего лишь напыщенный…
– Понимаю. Будь у меня несколько заметных седых волосков и приятная склонность к полноте, это сделало бы мои советы более достойными доверия…
Явная насмешка заставила ее вздернуть подбородок.
– Я должна верить, что ваш интерес и забота обо мне вызваны исключительно альтруистическими соображениями?
Говард посмотрел на ее раскрасневшееся лицо, чуть не расхохотался и резко остановил машину.
– Я никогда не считал вас настолько наивной, – с напускной серьезностью заметил он. – Сесил, почему мои ухаживания вызывают у вас такое раздражение? Уж не боитесь ли вы, что я вам понравлюсь?
Это было так ясно, что Сесил не могла понять, как она сама не додумалась до подобного. Боится? Она окаменела. Говард относился к тому типу людей, которые вызывают к себе любовь. Она отшатнулась от разверзшейся под ногами пропасти. К типу людей, которые оставляют после себя зияющую брешь. Кэм он уже нравится, а эта девочка доверяет мало кому из взрослых.
Но если даже она… Нет, было бы чрезвычайно безответственно впускать такого человека в свою жизнь. Он даже не пытается скрывать свои бесчестные намерения.
Она засмеялась, гордая тем, что сумела придать этому смеху нужную степень снисходительности.
– Вы слишком обаятельны… – Сесил положила руку на дверцу и слегка обернулась к Говарду. В его глазах мелькнуло выражение, которое говорило о раздражении куда более красноречиво, чем поджавшиеся губы.
– Не испробовать ли мне эти чары на вас?
Караул! Кажется, она разворошила змеиное гнездо. Боже, какая глупость! Лучше всего было бы сейчас же выпрыгнуть из машины. Если бы только ее слушались ноги. Если бы он не смотрел на нее как голодный волк… – Го…
– Ого, какой прогресс! Меня назвали по имени. – Жест Уэйна был слишком экспансивным для тесной машины; его пальцы коснулись ее плеча. – Это было не так уж трудно, правда? Но вернемся к предмету лекции…
– Не делайте глупостей, – срывающимся голосом пролепетала она, глядя на Говарда как загипнотизированная. – Кэм… – Присутствие дочери было последней линией ее обороны.
– Она спит как младенец. – Согнутая в локте правая рука протянулась к ее подбородку; большой палец погладил по щеке и нежно обвел скулу. Внезапно выражение его лица изменилось и стало настолько чувственным, что у Сесил захватило дух. Между тем сам Уэйн задышал более часто. – Я действительно хочу поцеловать вас, Сесил Киган. Признайтесь, вы думали о том же.
– Будет безопаснее, если это останется просто пожеланием, – пробормотала она.
Однако оцепеневшее тело противоречило ее словам. Никогда в жизни она не видела, болев!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16