А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


– Не ори на меня! – Дилан отпрянула, взорвавшись не меньшей яростью, именно из-за того, что минуту назад была в его объятиях и чувствовала нежность, которую уже успела позабыть.
– А что делать, если ты ведешь себя, как полоумная? – процедил он сквозь зубы, не в силах оторвать взгляда от синих, как летнее небо, глаз, ставших еще глубже от синевы халата.
Фигура ее округлилась, как тыковка, но это совсем не портило ее красоты. Густые волнистые волосы перехвачены сзади синей резинкой, а тонкие черты лица так подвижны и выразительны, что в них прочитывается каждая мысль, каждый оттенок чувства, если она сознательно их не прячет.
Он вспомнил, что на сцене так же выразительны были её движения, словно бы от лица эмоции передавались шее, спускались по плечам и рукам к тонким, изящным запястьям и пальцам, переходили по груди на талию, бедра и длинные стройные ноги. В танце ни один миллиметр ее тела не оставался безучастным. Но то было давно. Теперь беременность будто придавила ее к земле, сделала тяжелой, неповоротливой.
И в этом виноват он. Лицо его исказилось и потемнело от боли, а Дилан, увидев это, вздрогнула и отвернулась. Неужели она так ему отвратительна?
– Как ты меня нашел? – спросила она изменившимся голосом.
Росс сглотнул ком в горле.
– Случайно. Дженни позвонила мне в Йорк, сказала, что ты еще не приехала, и я вчера вечером рванул к ним. Полночи мы не спали. Дженни, между прочим, места себе не находит.
У Дилан дрогнула нижняя губа.
– Бедная Джен… Я бы ей позвонила, да телефон не работает.
Он продолжал, будто не слыша.
– Рано утром я поехал тебя искать и, на счастье, встретил почтальона, который видел твою разбитую машину! Это как же понимать – ты что, решила покончить и с собой, и с ребенком?
– Перестань, как ты можешь? – Слезы душили ее; она повернулась на пятках и пошла обратно в кухню.
Росс двинулся за ней, но промешкал и не успел вовремя закрыть дверь. Фред в мгновение ока очутился у камина в гостиной и начал радостно отряхиваться, забрызгав всю мебель. Наслаждаясь теплом, он опустил голову; со шкуры тут же на пол натекла здоровенная лужа. Откуда на нем столько сырости, в снегу катался, что ли, подумал Росс, соображая, как лучше выдворить из дома глупое животное.
– Ну вот, гляди, что ты наделал! – вскрикнула Дилан. – Фред, тебе нельзя в дом! Уходи! Кыш!
Но козел даже не удостоил ее взглядом.
– Весь пол загваздал! – жалобно проговорила она. – И ты, кстати, тоже. Снимай сапоги скорее!
Росс ухватил козла за кожаный ошейник и поволок к выходу. Фред упирался что было сил, но сладить с великаном Россом не смог. Тот вытолкал его за дверь и плотно прикрыл ее.
Фред обернулся; глаза его горели убийственным огнем. Постояв немного, он побрел к огороду, злобно бодая на ходу прутья ограды.
– С животными надо быть построже, – заметил Росс.
Дилан схватила тряпку и начала подтирать следы, оставленные копытами Фреда и сапогами Росса.
– Руфь меня убьет, когда увидит свой пол в таком плачевном состоянии. Она не впускает Фреда в дом, потому что он все жует, даже скатерти.
Росс отобрал у нее тряпку и вытер все сам.
– Тебе нельзя наклоняться… А кто это – Руфь?
– Интересно, кто у нас дома убирает? – проворчала Дилан. – Уж не развалюсь как-нибудь, если пол подотру!
Он сполоснул тряпку в раковине на кухне, выжал ее хорошенько и убрал на место. Затем снял сапоги и поставил их на коврик у двери черного хода.
Дилан села за стол.
– Руфь – хозяйка этого дома. После аварии она меня приютила – такая добрая женщина!
Синие глаза потемнели от обиды и напомнили ему, что он был не слишком добр с нею перед тем, как уехать в Йорк.
Росса кольнуло уже привычное чувство вины, но этот укол был тут же затоплен волной гнева. Поставила под угрозу свою жизнь, жизнь ребенка, только из-за того, что он позволил себе уехать на одну ночь! Если кому и казниться, так это ей! Ведь она только по счастливой случайности не пострадала.
– Она одна тут живет?
– Да, она не замужем. Жила вдвоем с овдовевшей матерью, пока та не скончалась. Бедная Руфь, должно быть, ей так одиноко, и друзей как будто нет. У нее телефон вчера отключился, а то б я обязательно позвонила Дженни. И сегодня он молчит, поэтому Руфь решила пойти в деревню и договориться, чтоб мою машину отбуксировали в гараж и починили.
– На дороге каток. Не знаю, как она доберется до деревни. Тебе не приходило в голову, что это опасно? Сколько ей лет?
Дилан закусила губу, понимая, что он прав, нельзя было отпускать Руфь одну.
– Не так уж много! – отчеканила она. – Сорок с небольшим. И потом, ты что же думаешь, это я погнала ее в деревню? Я, наоборот, ее отговаривала, просила подождать, пока телефон не починят, но она сказала, что хлеба нет и молока и ей бы все равно пришлось идти.
– А ты и поверила! Сейчас все, у кого голова на плечах, сидят по домам, ждут оттепели. И я бы сидел, если б не пришлось из-за тебя мотаться по дорогам!
– Да брось ты, как будто тебе есть до меня дело! – буркнула она, не глядя на него. – Если б ты за меня волновался, так не оставил бы дома одну.
Он запустил пятерню в густые темные волосы. Злость на самого себя помимо его воли выливалась в обиду на нее.
– Дилан, у меня было важное совещание, я не мог его пропустить. Но в итоге все-таки пропустил – уехал, не дожидаясь начала. Так что ты выиграла, можешь радоваться!
– Если для тебя это игра, то мне, в самом деле, было страшно.
Он застонал.
– Прости меня. Я поверил прогнозу, они не обещали такого скорого похолодания. Я жалею, что не послушал тебя, прости.
– Что там слушать, стоило только взглянуть на небо и на термометр!
– Ну да, ты была права, а я ошибся. У тебя метеочутье лучше. – Он пытался ее успокоить, но никак не мог справиться с охватившим его раздражением. – Хотя, если уж ты испугалась, зачем было тащиться в такую даль? Мало того, что села за руль, так еще и мне ни слова не сказала!
Глаза ее стали почти черными от горечи.
– Ну как там Сюзи поживает? – спросила она, стиснув зубы.
– Сюзи? – растерянно переспросил он и умолк, видно прикидывая, откуда и что ей может быть известно.
– Не напрягайся! Она звонила тебе на мобильный вчера перед обедом. Я даже «алло» не успела сказать, как она затараторила в трубку: «Ах, Росс, дорогой, Алан никак из дома не выкатится, и я не могу уехать к тебе, боюсь, он что-нибудь заподозрит»! – Рассказывая, она противно сюсюкала и складывала губки бантиком, изображая Сюзи.
Странно, подумал он, если Сюзи звонила ему на мобильный, почему же она не упомянула об этом, когда он разговаривал с ней из гостиницы? Сдвинув брови, он вновь напустился на жену:
– Ну да, а ты, конечно, сразу вообразила бог знает что! Ну, допустим, ты меня подозреваешь, так почему не позвонить в Йорк, почему не спросить прямо? А ты хлопнула дверью и ушла! Поставила крест на нашей семье, так выходит?
– Да какая там семья! – запальчиво крикнула Дилан и прислонилась к стене, чтобы хоть немного унять дрожь во всем теле. Надо держаться спокойно, пусть не думает, что она просто ревнивая дура. С другой стороны, так болит спина, так ноет, что трудно сосредоточиться, собрать мысли. За последний месяц Дилан привыкла к этой боли, но сегодня она что-то уж очень разыгралась. – Какая семья? Вспомни, когда ты последний раз поцеловал меня, обнял, когда мы были вместе? И это, по-твоему, семья?
– Но ты же на сносях, Дилан! Я о тебе заботился!
– Хороша забота! – презрительно хохотнула она. – С беременной, как с прокаженной!
– Элла сказала, что в последние месяцы лучше воздержаться: женщине это тяжело, и ребенку может повредить!
Дилан застыла и уставилась на него, чуть приоткрыв рот от изумления.
– Что она сказала?
Но он не успел ответить, потому что снаружи донеслось шарканье шагов по обледенелой снежной корке. Они обернулись к двери и увидели, что на них сквозь стекло и вихрь снежных хлопьев глядит Руфь.
Дилан подумала рассеянно: «Опять снег, только этого мне не хватало».
Руфь открыла дверь и с порога спросила резким голосом:
– Кто это, Дилан? Что ему тут надо?
Поняв, что Руфь приняла Росса за грабителя, Дилан забормотала:
– Это… это мой муж Росс. Росс, это Руфь Николс.
Росс шагнул навстречу хозяйке.
– Здравствуйте, Руфь. Спасибо, что приютили мою жену. Мы вам очень благодарны за все.
Взгляд Руфи оставался холодным и настороженным.
– Добрый день. А как вы узнали, что она здесь? Что, Дилан, телефон включили?
– По-моему, нет.
Дилан трудно было сосредоточиться – так болела спина. К тому же из головы не шло объяснение Росса: сестра запретила ему заниматься с женой любовью? Да какое ей дело до этого?
– Я с утра поехал искать Дилан, – стал объяснять Росс, – и встретил на бензоколонке почтальона, который заметил ее машину там, на дороге. Можно сказать, мне повезло.
– В деревне всегда так, – засмеялась Руфь, – все всё примечают. А я не смогла с механиками договориться. Они там нынче с ног сбились. Авария случилась не только с Дилан, и в гараже занимаются прежде своими клиентами. Обещали заглянуть завтра, если подтает немного. А сейчас люди в здравом уме по проселочным дорогам не ездят.
– И я вижу, снег опять пошел.
– Да, метет. Думаю, и к ночи не утихнет.
– Тогда надо ехать поскорее, – заключил Росс. – До сестры Дилан отсюда миль восемь, в нормальную погоду не расстояние, а в снегопад наверняка час будем добираться, не меньше.
Дилан с трудом поднялась.
– Пойду одеваться.
Руфь с утра принесла из «цветочного фургона» ее дорожную сумку, так что теперь ей есть во что одеться.
– Я тебе помогу, – сказал Росс.
– Нет. – Дилан затрясла головой: ей надо хоть минуту подумать, прежде чем она останется с ним наедине. – Нет, лучше составь компанию Руфи. Я хочу принять душ.
Она увидела, как округлились глаза женщины (Руфь так удивилась, поскольку Дилан с утра уже принимала ванну), и отвела взгляд.
К счастью, Росс не стал настаивать.
– Ладно, только поскорей. Постараемся убежать от этого снегопада.
Направляясь к лестнице, она услышала, как он объясняет Руфи:
– У меня джип, ему никакой гололед не страшен, а сестра Дилан очень волнуется. Еще раз спасибо вам за все.
Дилан вошла в комнату, где провела ночь, и затворила за собой дверь. Боль, растерянность и радость смешались в мозгу, и она не знала, чему отдать предпочтение.
Неужели он сказал правду, неужели Элла запретила ему даже думать о сексе? Если да, то это во многом сводит на «нет» ее обиды и сомнения. Но почему Росс ей об этом не сказал? Ведь если б она знала, все могло обернуться по-другому.
Она шагнула к гардеробу, куда повесила свою одежду, как вдруг боль страшной силы – никогда еще Дилан не испытывала ничего подобного – опоясала ее.
Застонав, она опустилась на кровать, прижала голову к груди и вспомнила, как ее учили дышать, чтобы сдерживать боль и владеть своим телом.
Боль отступила, и Дилан с облегчением перевела дух. Фу, слава богу! Теперь она хоть сможет сосредоточиться.
Сколько уже длится эта боль? Несколько часов. Как же она ее не распознала? Столько книг прочла, каждый месяц ездила на консультацию, и врач, и акушерка объяснили ей, что она почувствует… а она не обратила внимания на самые характерные симптомы!
Ну да, мысли были так заняты Россом, ревностью, растерянностью, что она упустила из виду схватки.
Начались они давно; вопрос в том, сколько продлятся. Рожать она собиралась в дальней клинике, почти на границе графства. О том, чтоб ехать туда сейчас, речи быть не может – никак не успеть, тем более по таким дорогам.
Боль опять закрутилась внутри – такая, что на месте не усидишь. Она кряхтя поднялась, стала ходить по комнате, пытаясь отвлечься. Сколько минут назад была последняя схватка? Вот черт, не заметила! Придется ждать до следующей – тогда будет видно, что делать.
Дверь отворилась, вошел Росс и замер на пороге.
– Ты чего тут разгуливаешь?
Дилан сказала, и он побелел как полотно.
– Не может быть! Тебе же носить еще месяц!
– Объясни это ему. – Чувствуя, как боль отступает, Дилан присела на кровать и выдохнула. – Ты не можешь съездить к другу Руфи и привезти его?
Росс посмотрел на нее как на умалишенную.
– Что? К какому еще другу?
Она засмеялась, ей почему-то стало легко и беззаботно.
– Он врач.
– Да, хорошо, – как во сне откликнулся Росс и пулей вылетел из комнаты.
Она услышала, как он прогрохотал по лестнице и как возбужденно говорит что-то Руфи на кухне.
Через минуту он вернулся.
– Телефон заработал! Руфь уже позвонила Генри, но он на другом вызове. Сестра обещала все ему передать, но, по-моему, мне лучше отвезти тебя в ближайшую больницу.
Новая схватка застигла ее без предупреждения; Дилан ритмично задышала и закрыла глаза. Спустя некоторое время она смогла шепотом выговорить.
– Нет, не могу. Схватки очень сильные. И частые. Боюсь, Росс, в больницу мы уже не успеем.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
– С ума сошла! Рожать дома? Ты в каком веке живешь? Тут нужен врач, акушерка, больничное оборудование! Кто сейчас рожает дома, особенно в первый раз?
Дилан, морщась, потерла спину.
– Ехать в больницу еще опасней: схватки слишком частые, а вдруг не доеду?
Росс сел рядом и стал массировать ей спину.
Дилан почувствовала его сильные мускулистые руки, источавшие тепло, и вздохнула, блаженно расслабившись.
– Ох, как хорошо!
Не переставая работать руками, он наклонился и зашептал ей в ухо:
– Дилан, поедем, пожалуйста, в больницу! Я буду ехать медленно, осторожно. Ей-богу, здесь не те условия, ты рискуешь и собой, и ребенком. Я не переживу, если что-нибудь с вами случится.
– Как-то не верится, чтоб тебя уж очень волновала наша судьба, – пробормотала она, а про себя подумала: вдруг он прав, может, в самом деле лучше в больницу? Знать бы, как себя вести в таких случаях!
Но все мысли улетучились, как только подкатила новая схватка. Дилан пыталась выполнять дыхательные упражнения, но тело, уже не подвластное разуму, инстинктивно сопротивлялось боли.
– Обопрись на меня, – сказал Росс и стал теми же массажными движениями поглаживать ее напряженный живот.
Она послушалась, подчинилась его рукам, и дыхание постепенно стало глубже, ровнее. Что бы там ни было, ласки Росса всегда действовали на нее умиротворяюще. Когда боль отпустила, Дилан притихла и прижалась к нему: только бы не отпускал, только б не убирал руки!
В дверь тихонько постучали.
– Можно? – спросила Руфь.
– Да, конечно, – заторопился Росс, – заходите, посоветуйте, как нам быть. У нее схватки очень сильные.
– Что, так плохо? – Входя и пристально глядя на Дилан, спросила Руфь.
Дилан молча кивнула, решив не тратить сил.
– Я позвонила в «скорую». В местной больнице ни одной свободной койки. Говорят: «Лучше не везите, вес равно некуда класть». Посоветовали обратиться в другие больницы, но туда примут только по направлению, так что все равно придется ждать Генри.
– У нее схватки почти беспрерывные. Если ваш знакомый не появится с минуты на минуту, нам придется принимать ребенка самим.
Руфь оторопела.
– Как думаете, Дилан, уже скоро?
– Откуда мне знать? Я еще не рожала! – Она расслышала в своем голосе панические нотки и постаралась взять себя в руки. – Неужели в округе даже повитухи нет?
– Есть, конечно. Я пробовала ей звонить, она тоже на вызовах. Я оставила сообщение на автоответчике.
К полудню метель разыгралась вовсю, и за белой круговертью не видно стало свинцового неба. Северный ветер гнул голые ветви в саду; по сравнению со вчерашним холод завернул еще пуще. Даже Фред уже не рвался наружу из сарая, а спокойно жевал сено. Клио, свернувшись клубочком, дремала перед пылающим камином и лишь изредка приоткрывала глаза, когда хозяйка сновала мимо нее вверх по лестнице к двум незваным гостям и обратно.
– Ты туда не ходи, – строго-настрого предупредила ее Руфь.
Зеленые кошачьи глаза вызывающе сузились; отличавшаяся непокорным нравом кошка улучила момент и прошмыгнула в спальню, где металась по кровати незнакомая женщина.
– Понимает, в чем дело, – усмехнулась Руфь. – Сама дважды котят приносила.
– Жаль, что кошки говорить не умеют, – без улыбки откликнулся Росс. – А то, может, присоветовала бы что.
Дилан, бледная, с прилипшими ко лбу волосами, засмеялась через силу.
– Небось, думает: и чего она так вопит – дело большое!
– Ну уж не знаю, – возразила Руфь. – Кошки тоже орут как резаные. При такой боли трудно сохранять достоинство. Наверняка она вам сочувствует.
Росс вытер жене лоб влажной салфеткой.
– Где ж его носит, этого доктора? Руфь, может, позвоните ему еще раз?
– Да пробовала только что. Телефон опять молчит, и неудивительно, при таком-то ветре. Когда же они наконец надумают проложить телефонный кабель под землей? Каждую зиму одно и то же!
– Да, погодку ты себе выбрала для родов, – сказал Росс, ласково убирая жене волосы со лба.
Даже странно, что этот великан может быть таким нежным. Дилан было приятно, что он рядом, что заботится о ней;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14