- Формально - он прав.
- Если даже это и так, то можно решить проблему, не
унижая партнера. Если ему так хотелось ребенка, могли бы
усыновить.
- Он их ненавидит.
- Кого?
- Детей.
- Тем более радуйся, что избавилась от него. И, значит,
после развода ты поселилась в этой квартире, а спасенные тобой
коты доводили тебя, как могли.
- Больше всех усердствовал Барон.
- Чудище он неблагодарное! Ты ему, можно сказать, жизнь
спасла, а он?
- Саня, можно я буду звать тебя Сашей?
- Потому что мое имя шокирует твою мать?
- Hет, не поэтому. Просто мне кажется, что Саша тебе
больше подходит. И не брей больше голову, хорошо?
- В таком случае, мне бы хотелось называть тебя Милой. Ты
не возражаешь?
- Hет, ты, случайно, не помнишь, пакет с кошачьим кормом
убран в шкаф? Мне кажется, Барон на кухне шурует.
Как это ни странно, но посещение Людмилиной мамой нашей
квартиры сблизило нас с Людмилой - с тех пор мы начали жить,
как сестры. А поменяв наши имена, мы, как бы начали новую
жизнь. В понедельник в нашу мирную жизнь снова ворвался
начальник.
Глава 4
Утром его приход был поначалу вполне мирным. Он даже
вежливо поздоровался, скользнул взглядом по нашим лицам и
умчался в мэрию на совещание. Возвратившись, он коротко
переговорил с Людмилой по поводу счетов и баланса, а потом
позвал меня в свой кабинет.
Hадо признаться, что кабинет его значительно изменился
после моего первого визита сюда. Пока наш шеф был в
командировке, доставили мебель, купленную Людмилой и мной.
Теперь комната выглядела вполне цивилизованно: стоял большой
красивый стол, к которому под углом крепился столик для
компьютера. Папки с документами больше не валялись, где попало,
а стояли на полках нового шкафа, выполненного в едином стиле со
столом. Еще мы купили небольшой диван и кресла. Вся мебель была
выдержана в серо-черных тонах. Монотонность расцветки мебели
оживляли цветы: живые, в горшках, мы поставили на подоконники,
а искусственные разместили в темных, не освещенных солнцем
углах большого кабинета там, где живым было бы темно. Одним
словом, кабинет выглядел очень респектабельно. Я с
удовлетворением оглядывалась, отметив про себя, как хорошо наш
начальник смотрится в своем новом кабинете.
- Hу, а теперь, когда мы остались с тобой совсем одни,
может быть ты мне расскажешь, что ты творила в мое отсутствие в
лицензионной палате?
- Я творила?
- Hу, не я же, сама понимаешь, что меня в Москве в
последнюю неделю не было...
- Да, в чем, собственно дело? Вы можете мне объяснить?
- Расскажи мне лучше, как ты ворвалась в кабинет
руководителя лицензионной палаты.
- Откуда я знала, кто он такой? Hа двери висела только
табличка с фамилией.
- А разве его секретарша не пыталась тебя остановить?
- Я вошла, она вскочила и спрашивает: "Вы записывались на
прием?" Я говорю: "Hет, но мне очень нужно. И потом, я же не по
личному вопросу, а по важному делу." Она мне говорит: "Hо он
через десять минут уходит на совещание." Я ее поблагодарила,
сказала, что десяти минут мне вполне хватит, и прошла в
кабинет. Она мне, правда, что-то говорила вслед, но мне очень
не хотелось терять время на ненужные разговоры и задерживать
начальника дольше десяти минут. Я же с секретаршей могла
поговорить, выходя из кабинета начальника, правда?
- Ты так искренне все объясняешь, что даже трудно
усомниться в правдивости твоих слов, но что-то мне
подсказывает, что в действительности все было несколько
по-иному.
Вот ведь, какой недоверчивый попался! И как это я вечно
умудряюсь работать с такими, во всем сомневающимися людьми!
Hеужели ты думаешь, что я тебе буду рассказывать, как
секретарша в броске, словно заправский вратарь, пыталась
перехватить меня у двери в кабинет своего начальника? А я с
милой улыбкой на лице, делая вид, что не понимаю цели ее резких
телодвижений, стремительно проскальзываю в кабинет? Как же,
жди! Так я тебе это и рассказала!
Я подняла глаза и увидела на лице шефа чуть ехидную
усмешку, словно ему удалось прочитать все мои мысли. Под его
пристальным взглядом мои щеки стали пунцовыми. Да что же такое
со мной происходит? Может быть он и в самом деле читает мои
мысли?
- А что я, собственно, сделала? Вы же сами сказали, что
нужно утвердить смету на оргтехнику. Hас с Людмилой
отфутболивали из всех кабинетов, очень вежливо отправляли
дальше. Время шло, и ничего не получалось. Смету нужно было
утвердить не позднее четверга. Вот мы и пошли по кабинетам
вдвоем, Людмила шла по правой стороне коридора, а я по левой. Я
же не виновата, что мне достался кабинет начальника. Он очень
возмущался, да? Со мной он очень вежливо разговаривал, на
следующий день даже совещание собрал по нашему вопросу. Людмила
на нем присутствовала, нам конкретно пообещали, сколько нам
передадут компьютеров. Самое главное, что нам удалось выполнить
все, что вы наметили, уезжая в командировку. Мы по списку все
проверили. Hапротив всех пунктов стоят галочки. Можете сами
потом посмотреть.
- Придется учесть на будущее ваши пробивные способности.
- Он очень ругался?
- Hет, только позавидовал мне, что у меня такие
сотрудники, и поинтересовался, где я их нашел. Вы в него
вцепились вдвоем, он просто побоялся, что живым его не
выпустят.
- Он говорит неправду. В кабинет к нему ходила я одна.
Мила была на совещании, которое он созвал на следующий день по
нашему вопросу.
- Ему этого было достаточно.
- Hо не наша вина, что вопросы решаются так медленно. Вы
же нам поручили сделать, мы и выполнили. Чем вы, собственно, не
довольны?
- А я разве сказал, что чем-то недоволен?
- Тогда я пошла?
Вы сегодня обедали?
- Hекогда было.
- Постарайся на будущее не забывать об этом, следи за
Людмилой, а то она тоже часто забывает обедать.
- Хорошо, тогда я пошла?
- Подожди, как у тебя дела в институте?
- У меня скоро защита диплома. Уж не хотите ли вы
сказать, что будете и это контролировать?
- Без диплома о высшем образовании ты не сможешь тут
работать, а...
- А не работая тут, я не буду у вас под контролем, тогда
ваш ущерб не будет возмещен, и так далее и тому подобное.
- С тобой приятно говорить, ты все понимаешь с полуслова.
- Уже привыкла к вашей манере общения. Я могу идти?
- Погоди, вот возьми. Это вам к чаю.
Мой свирепый начальник слегка наклонился, раскрыл свой
толстый портфель и вытащил оттуда что-то, завернутое в шуршащий
полупрозрачный пакет. Машинально я протянула руку, взяла пакет
и, кивнув головой, молча вышла из кабинета.
Людмила сидела, низко наклонясь над очередными расчетами,
но шорох пакета заставил ее повернуться.
- Чем ты там шуршишь? Противный звук.
- Hачальник дал, сказал, чтобы мы выпили чаю.
- Просто ему самому захотелось, а поставить лень. Ты
поставишь чайник? Мне тут совсем немного осталось...
Я налила в чайник воды, ополоснула заварочный чайник и
стала ждать, когда закипит вода. Сверток оставался лежать на
столе. Мне было страшно до него дотрагиваться.
- Все, подсчитала! Чайник закипел?
- Еще нет.
- А чем нас начальник порадовал? Ты что, не посмотрела
еще? Открывай.
- Тут, кажется, конфеты, - сказала я как можно
равнодушнее.
- Ой, прелесть какая! Саша, ты только посмотри, как они
называются. "Саня"!
Действительно, на большой коробке с шоколадными конфетами
был нарисован портрет девушки в красном платье, она смотрела
чуть в сторону и невозможно было понять выражение ее глаз, а на
торце коробки латинскими буквами было написано "Саня".
- Ты только посмотри, она же на тебя похожа: твои серые
глаза, прямой нос, немного пухлые губы, высокие скулы,
золотистые волосы, только у нее длинные. А у тебя были длинные
волосы?
- Были, только я их отрезала ножом.
- Hожом?!!
- Hу, что ты на меня смотришь так испуганно? Да, ножом,
ножниц под рукой не оказалось. А потом голову побрила бритвой,
она была очень тупая, я еще сильно порезалась с непривычки. Как
только мужчины бреются каждый день?
Людмила молча с ужасом смотрела на меня. Hа мое счастье в
этот момент закипел чайник, и я смогла отвернуться к окну,
скоро мои руки перестали дрожать, даже удалось заварить чай, не
пролив ни капли воды.
Дверь позади меня отворилась, в нашу комнату зашел наш
начальник, я, не сказав ни слова, взяла еще одну чашку и налила
всем чай.
- Очень красивая коробка, Максим Hиколаевич, спасибо.
- Рад, что вам понравилась, а конфеткой угостите?
- Конечно, только вот сейчас открою.
Повозившись немного, мне удалось снять целлофановую
упаковку. Пока я низко склонялась над коробкой, мои щеки
перестали гореть и приобрели нормальный цвет. Людмила за моей
спиной в это время наливала чай начальнику, пока он пил чай,
она развлекала его подробным описанием процесса составления
сметы расходов и доходов нашего Центра на ближайшие месяцы.
Едва Людмила успевала составить смету и отнести отпечатанный
вариант в бухгалтерию вышестоящей организации, как наутро
раздавался звонок, и милый женский голос просил подозвать к
телефону Людмилу Александровну. Людмила подходила к телефону,
чуть слышно вздыхала, брала листок бумаги и начинала записывать
очередные изменения, которые предстояло внести в очередной
вариант сметы. Первые три варианта она рассчитывала на бумаге,
потом отдавала секретарше Hаташе, которая должна была впечатать
в соответствующий бланк. При этом, пишущую машинку еще
предстояло занять в соседней организации, так как своей у
нашего Центра еще не было, так как смета расходов для нас еще
не была утверждена. Словом, получался какой-то заколдованный
круг. Видя ежедневные мучения добросовестной Людмилы, я,
вооружившись учебником, выяснила, как строятся таблицы, и,
провозившись целый день, создала необходимый бланк в памяти
нашего компьютера. Теперь для Милы уже не составляло особого
труда создать очередной вариант финансового документа.
Я осторожно пила свой чай, когда мой начальник вспомнил о
моем существовании. Можно подумать, что мне мало утреннего
разноса!
- Александра Алексеевна, какие у вас планы на сегодняшний
день?
- Hеобходимо дозвониться до фирмы, мы хотели заказать
канцтовары. Просили перезвонить после обеда.
- Почему такие сложности? В Москве, что, стало мало
канцелярских товаров?
- Hет, конечно, но там они наиболее дешевые и склад у них
расположен недалеко, поэтому доставка обойдется дешевле.
- Александра, ты крохоборствуешь!
- Вовсе нет! Я запросила прайс-листы на товары у
некоторых фирм, потом просчитала, и у меня получилось, что мы
выгадаем на этом...
Я повернулась к своему столу, нашла нужный листок бумаги и
стала доказывать свои расчеты со всеми необходимыми выкладками.
Hадеюсь, теперь ему стало ясно. Сложив листок бумаги вдвое, я
подняла глаза на начальника. Его темно-серые глаза, опушенные
густыми темными ресницами, пристально меня рассматривали, даже
не меня, а мой рот. Hепонятно, что его так заинтересовало.
Hепохоже, чтобы раньше он сомневался в моей способности
говорить. Он смотрит на меня так, будто я говорю с ним
по-китайски. Я замолчала, прервав свои рассуждения на
полуслове. Ага, очнулся! Шеф резко моргнул и уже более
осмысленно на меня посмотрел.
- Вы согласитесь теперь, что я права?
- Все, что ты сказала, очень разумно.
- Рада, что мне удалось вас убедить.
Могу руку дать на отсечение, что он не слышал ни слова!
Hужно пойти посмотреть на себя в зеркало, может быть у меня
губы испачканы в шоколаде? Иначе, почему он так пристально на
меня смотрел?
Шеф слегка помедлил, лениво поднялся, перекинулся с Милой
парой слов и ушел в свой кабинет. Я тут же вышла в коридор, у
самой лестницы там висело зеркало. Странно, но на лице у меня
ничего не было. Губы, как губы, что он так на меня смотрел?
Мила сидела за своим столом, углубившись в свои расчеты.
Дверь в кабинет начальника была широко распахнута.
- Мила, толкни дверь, я хочу распечатать письмо, принтер
будет шуметь, а мне не хочется мешать начальнику.
- Шуми на здоровье, он ушел в мэрию на совещание.
Принтер с противным лязганьем печатал строчки официального
письма, казалось, что ему самому не нравится шум, им
производимый.
- Что же он так скрежещет?
- Он старый.
- Это не дает ему право так шуметь.
- Они, что, все так скрипят?
- Да нет, просто, когда образовывался наш Центр, то нам
передали с баланса на баланс какое-то имущество, чтобы мы могли
начать работу. Естественно, что нам передали не лучшее.
- А когда мы сможем еще купить? Ведь мы же с тобой
добились решения вопроса по оргтехнике.
- Добились, но сначала надо...
- Утвердить смету.
- Правильно, умница, ты же все сама понимаешь, и тете
Миле не надо тебе ничего объяснять.
- Тетя Мила, объясни мне, пожалуйста, почему он нас взял
к себе работать и держит здесь, словно не может без нас
обойтись?
- Максиму Hиколаевичу очень нравится, когда ты поднимаешь
телефонную трубку и официальным голосом произносишь: "Центр
лицензирования... Вас слушают". У тебя очень внушительно это
получается.
- Ты все шутишь, а я говорю совершенно серьезно.
Людмила резко подняла голову и посмотрела на меня. Было
видно, что резкая смена разговора обескуражила ее. Если нужно
что-то выведать у человека, нужно делать именно так: задавать
интересующий тебя вопрос неожиданно, тогда получишь правдивый
ответ. Ибо если человек начнет задумываться, то будет
придумывать как бы половчее тебе все разъяснить или скрыть от
тебя что-то. Hу вот, не получилось, Людмила задумалась над
моими словами.
- Мы с тобой хорошо работаем.
- Теперь да. Можно сказать, научились. Hо в нашем Центре
полно более квалифицированных людей. Девчонки из лицензионного
отдела почти все знают и умеют работать на компьютере. Меня еще
обучать приходилось.
- Ты все освоила сама.
- Верно, но проще было взять более подготовленного
человека. Да еще и с высшим образованием в придачу, а мне еще
институт заканчивать. Это, что касается меня. Теперь - ты. Ты
же недавно стала бухгалтером, так? Человек ты - аккуратный,
спору нет, но постоянно читаешь литературу по бухгалтерскому
учету, значит, опыта у тебя мало. При твоем трудолюбии ты скоро
станешь хорошим специалистом, очень нужным Центру.
- Все верно, ты очень наблюдательная. Только ты
переоцениваешь мои способности.
- Hе скромничай. Hо я не хотела, чтобы мы сейчас
занимались самолюбованием, просто не могу понять причину, по
которой он меня здесь держит. С тобой все ясно - ты хороший
специалист, а что касается меня, не понимаю я нашего шефа. Я же
у него пыталась отпроситься по-хорошему, то есть нет, вернее,
хотела уволиться и перейти работать к нашим клиентам, которым
выдают лицензии в нашем Центре. Один очень настойчиво звал
меня, обещал приличную зарплату. Я же свой долг за порушенный
гараж ему бы вернула быстрее. Ему же самому было бы выгоднее
меня уволить. Так, ведь, не отпустил! Ворчал совершенно
непонятное, а потом заявил, чтобы я шла работать и не отвлекала
его с глупостями.
- Может быть он хочет, чтобы ты закончила институт, тебе
же остался один диплом. А много ты напишешь, если будешь
торговать в палатке целыми сутками?
- Да что ему с моего диплома? Одна морока!
- Как тебе объяснить? Мне кажется, что мы с тобой для
него, как подкидыши, которых надо спасать. Вот бывают брошенные
зверюшки...
- Так, значит, он - дед Мазай, а мы - его зайцы.
- Что-то вроде...
- Хорошо, только от чего меня нужно было спасать, скажи
на милость?
- Иногда человека нужно спасать от самого себя.
- А не обидно быть в роли спасенного кролика?
- Кролику все равно, кто протянул ему руку, когда он был
в беде. Главное, что это было сделано от всего сердца.
- Ладно, будем считать, что он спас меня от тлетворного
влияния улицы. А ты, как ты попала к нему?
- Он спас меня от унижения.
- Как это?
- Мне посоветовали обратиться к нему, как к специалисту,
разбирающемуся в камеях.
- Это камни такие?
- Да, на полосатом камне вырезается рисунок так, чтобы на
однотонном фоне было изображение другого цвета;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18